Текст книги "Дом Эмбер (ЛП)"

Автор книги: Келли Мур

Соавторы: Такер Рид,Ларкин Рид
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Он, что, разговаривает сам с собой? – голос мамы был обеспокоенным и обвиняющим. Она всегда искала в Сэмми признаки странного поведения, в точности как всегда искала у меня признаки целлюлита.

– Он всего лишь играет. И громко разговаривает. Маленькие дети всегда так делают.

– Ага, – ответила она. Шизофреники тоже.

Я едва успела подумать про себя: «Очень мило», – когда мы услышали резкий стук – молоточек у входной двери.

– Боже, – сказала она. – Кто это может быть? У меня вс в порядке с внешним видом?

– Ты выглядишь отлично, мам. – Моя мама всегда выглядела отлично, макияж всегда был безупречным, на одежде не было складок. Ни грамма целлюлита.

Она направилась к входной двери. Я услышала, как она открывает её.

– Мать честная! – я слышала её визг так четко, как будто она была рядом. – Роберт, я так рада тебя видеть! – сказала она столь же высоким голосом.

Голос Роберта был более приглушенным. Я не могла расслышать его ответ.

– Сколько же мы не виделись? – продолжала мама своим сопрано на полной громкости. – Двадцать лет? Это, наверное, твой сын. Он похож на тебя. Я видела вас обоих вчера вдалеке. Жалела, что вы не смогли остаться. Я так рада, что вы вернулись, теперь мы можем поговорить. Господи, он такой высокий и привлекательный, Роберт. Ты можешь поверить, что у нас уже такие взрослые дети?

Я не смогла услышать, верит ли Роберт. Моя мама продолжала в том же духе.

– Ты должен увидеть мою Сару. Она на кухне.

Боже мой. Она притащит их сюда. А я в мятой футболке и джинсах с сиропом, размазанным по лицу. Я почти швырнула свою тарелку с блинчиками в раковину, потом повернулась и так туго, как только могла, стянула свои спутанные волосы резинкой, которая была на моем запястье.

– Сара, детка….

В дверях показалась странная женщина, которая выглядела как моя мама, её глаза сияли, на щеках пылал румянец. Затем я поняла – почему. Роберт, которого я узнала как отца в той паре в черных костюмах с бабушкиных похорон, следовал за ней. В нем было полных шесть футов роста, золотистый загар, белоснежные зубы и прочее. Ему было где-то лет сорок с небольшим, но даже я была поражена.

– …Я бы хотела представить тебя моему старому другу, сенатору Роберту Хэтэуэю.

Он улыбнулся сияющей улыбкой. Я пожала его протянутую руку так сильно, как только могла. Не оторвать бы её.

– Ряда с вами познакомиться, сенатор Хэтэуэй.

– А это, – мама махнула рукой на кого-то, стоящего рядом, – сын Роберта, Ричард.

Ричард – другая половина пары – вышел на свет, с улыбкой на лице. И у меня мелькнула мысль: «Спасибо, мама. Огромное тебе спасибо. Почему бы мне просто не застрелиться». Отец был сногсшибательным; сын был таким же, и ему было семнадцать.

– Привет, – запинаясь, сказала я.

– Привет, – поздоровался он, продолжая улыбаться.

– Сара очень похожа на тебя, Анна. – Это был сенатор, так мило с его стороны.

– Благодарю вас, – автоматически ответила я, с удивлением заметив, что мой голос в точности звучит как мамин. Она положила руку мне на плечо и добавила:

– Мне всегда льстит, когда кто-нибудь говорит о подобном сходстве.

Ладно, подумала я, заберите кто-нибудь этого двойника. Я хочу назад свою обычную маму.

– Я никогда раньше не был в Доме Эмбер, миссис Парсонс, – проговорил Ричард. – Я бы с удовольствием осмотрел его.

Мама и сенатор выжидающе посмотрели на меня. Внутренне я вздохнула и пожелала, чтобы у меня оказался освежитель дыхания. Внешне я улыбнулась, надеясь, что в зубах не застрял блинчик.

– Разумеется. Правда, я сама не слишком много здесь видела. Можем осмотреть всё вместе.

– Замечательно, – сказал он.

Мы обошли библиотеку и гостиную, я блестяще проводила экскурсию, давая объяснения, типа «Это библиотека» или «Это гостиная».

Когда мы прошли в парадный зал, он вставил:

– Это парадный зал. Затем рассмеялся, правда, при этом он ни на что не намекал. Я засмеялась в ответ и слегка расслабилась.

– Прости, – сказала я. – Я не слишком хороший экскурсовод. А почему ты вообще захотел пойти? – спросила я.

– Ты шутишь? В этой части Мэриленда любой бы воспользовался случаем побродить по Дому Эмбер.

– Правда? – спросила я. – Кто угодно в возрасте до тридцати?

Он улыбнулся и пожал плечами.

– Мама была большим коллекционером древностей. Она всегда хотела побывать внутри этого дома. Наверное, она и меня этим заразила.

– Была? – переспросила я.

– Да, – ответил он после паузы. – Она… ушла несколько лет назад.

– Мне жаль.

– Мы с папой неплохо справляемся. – Он сменил тему, махнув рукой в сторону портретов, которые я заметила накануне: – Это картины примерно семнадцатого века, так что это вероятно Сорча и Лиам О'Мэлли, основатели Дома Эмбер. Как и часы, – сказал он, когда мы пошли дальше, – это восемнадцатый век, и выглядит, как будто тут есть свои оригинальные краски. – Он повернулся и махнул в сторону картин с библейской тематикой. – Считается, что эти картины рисовал Эдвард Хикс.

Я была слегка изумлена.

– Ладно, – сказала я. – Ты ведь просто прочитал это всё заранее, ведь так?

– Почти, – он ухмыльнулся. – Я просто использовал свои познания в области антиквариата. Но это было впечатляюще, не правда ли?

– Ага, – сказала я. – Ты должен быть политиком.

– Ну, это же семейное дело. – Он рассмеялся.

Мы дошли до компаса в виде розы ветров на полу, и он повернул голову в сторону комнаты Сэмми.

– Знаменитая морская комната. Принадлежала сыну капитана, Мэттью. Он умер молодым, вероятно от туберкулеза.

– Откуда ты знаешь всё это? – спросила я. – Это же моя семья, а я не знаю совсем ничего.

– Фиона Уоррен – прабабка твоей мамы – написала книгу об этом доме. У моей мамы был экземпляр.

– И ты его читал?

Он снова улыбнулся.

– Не полностью. Но она более интересная, чем ты себе представляешь. Она вроде бы пишет документальную книгу, но там есть подробности, которых никто не мог знать. А ещё, иногда она дважды повторяет одну и ту же историю, но рассказывает её двумя разными способами. Она была немного сумасшедшей. Буквально. Она какое-то время провела в лечебнице.

– У меня просто замечательное генетическое наследие.

– У нас обоих. – Он направился к следующей двери. Моя комната.

– Нет, подожди…

Но он уже открыл её. Пижама на полу. Не засланная постель. Раскрытый чемодан, со свисающими личными предметами. Класс.

– Я так понимаю, это твоя комната?

– Ага. Прости насчет беспорядка. Я слегка проспала, и у меня ещё не было времени… убраться.

Он ухмыльнулся. Я улучила момент и полюбовалась на эту ухмылку. Широкая, слегка кривоватая, во весь рот. Он слегка склонил свой длинный, прямой нос. Без ямочек – хорошо. Сильный подбородок – хорошо. Поразительные голубые глаза – просто замечательно. Он откинул прядь волос, упавшую на лоб. Довольно приятная на вид шевелюра. Я осознала, что стою и пялюсь и отвела взгляд. – Дверь вон там, – сказала я, махнув рукой, – это ванная. Но другие двери я пока не открывала.

– Ну, мне кажется, эта должна вести в комнаты Капитана, – сказал он.

Я проследовала за ним в гостиную, следом за которой располагалась спальня. Над камином висела написанная маслом картина, изображавшая корабль, попавший в шторм. Стены были увешаны коллекцией пистолетов и сабель, собранных, наверное, со всего света. Он взял со стола кусок слоновой кости и протянул его мне. На ней была вырезана сценка из китобойного промысла.

– Это резьба по кости. Моряки часто использовали для этих целей зубы китов. Сейчас такое уже нигде не купишь. В большинстве стран запретили продажу.

Комната Капитана была просто завалена разными вещами – на каждом столе, камине, полках. В сочетании с оружием и всё, что касалось запрещённого китобойного промысла, комната выглядела довольно мрачно.

– Не думаю, что этот парень мне бы понравился, – сказала я.

– Он был судовладельцем, который контрабандным путем поставлял оружие колонистам во время Революции, а затем занялся работорговлей. – Он пожал плечами. – По крайней мере, так написано в книжке твоей прабабки.

Теперь мне захотелось поскорее убраться из его комнаты.

– Давай уйдем отсюда. – Я вышла, он последовал за мной.

– Постой, мы что-то пропустили. – Он открыл дверь рядом со входом в гардеробную Капитана. – Это была комната его жены.

Данная комната просто поразительно отличалась от любой другой комнаты в Доме Эмбер. Из мебели тут была только кровать, шкаф для одежды и сундук. На стене висела единственная картина, на которой были нарисованы двое симпатичных детей и распятие.

– Вау, – вырвалось у меня.

– Немного минималистично, не правда ли? – сказал он, заходя внутрь. – Фиона писала, что Дейрдре Фостер была больна, большую часть своей жизни. Капитан держал её взаперти, подальше от её детей, – видимо она была безумна.

– Ещё один сумасшедший предок, – сказала я, оставаясь в дверном проеме. – Повезло мне.

Он снял что-то с туалетного столика.

– Хм. Интересно, как это здесь оказалось, – пробормотал он, передавая мне вещь, которую он держал в руках.

Я шагнула было внутрь, чтобы взять вещь у него из рук, но я как будто наткнулась на стену. У меня появилось стойкое ощущение печали, наполнявшей эту комнату. Воздух стал холодным.

– Давай пойдем куда-нибудь в другое место, – сказала я, тряхнув головой. На его лице появилось недоуменное выражение, но он направился к выходу.

– Сувенир, – сказал он. Он перевернул мою ладонь и положил на неё вещь – маленький, гладко отполированный зеленый камень с персиковыми и темно-зелеными прожилками. Странно, подумала я, каким образом что-то из той комнаты может быть таким теплым.

Мои пальцы сомкнулись вокруг него.

– Спасибо. – Я засунула его в свой карман.

Он закрыл тяжелую дверь. И тут я заметила замочную скважину посреди украшенного резьбой креста, вдавленную в металл. Прикоснувшись к ней, я словно услышала металлический звук поворачивающегося ключа. В голову закралась непрошеная мысль: здесь держали безумную женщину.

И именно в этот момент Ричард решил высказать зловещую фразу.

– Ты же в курсе, что в этом доме водятся призраки.

– Призраки? – И изо всех сил постаралась не вздрогнуть.

– Так говорят. Может быть, это Дейрдре.

В непосредственной близости от этой изолированной комнаты при мысли о призраках по мне побежали мурашки. Но я не собиралась позволить Ричарду заметить это. Я пожала плечами.

– Что ж, – сказала я, – В таком старом доме как этот призраки просто обязаны быть.

Он оценивающе посмотрел на меня, затем на его лице растянулась широкая улыбка.

– Куда теперь? – спросил он.

С меня хватит этих депрессивных комнат.

– Западное крыло, – ответила я. – Я хочу показать тебе кое-что.

– Оранжерею? – предположил он.

Так это помещение так называется?

– Оранжерею, – подтвердила я. Он опередил меня, а я шутливо его обогнала. – Эй, – сказала я. – Кто из нас проводит здесь экскурсию?

– Мне показалось, что мы уже решили, что гид здесь я, – ответил он, и я услышала, как он намеревается восстановить лидерство.

Я пошла быстрее, затем побежала. Он наступал мне на пятки. Я пробежала через лестничную площадку, пронеслась под аркой по направлению к западному крылу. Он потянулся к моей руке, я прибавила скорость. Я не собиралась позволять ему догнать меня. Я чуть не врезалась в стенку в конце зала, в точности как я делала, когда была маленькой. Смех вытекал из меня, как воздух, выдуваемый из воздушного шарика.

Сильные пальцы схватили меня за руку как раз перед ударом. Ричард потянул меня обратно и начал замедлять движение. Мы столкнулись и я увидела что он смеётся также сильно, как и я.

– Ты что, тоже теряешь разум? – спросил он.

– Я бы так не сказала, – ответила я. – С другой стороны, разве не все сумасшедшие так считают?

– Я знаю, что мне делать, – выдохнул он. Мы оба продолжали стоять, тяжело дыша, и смеясь от того, как мало воздуха у нас было. И я всё ещё ощущала, как его рука сжимает мою руку, словно теплый браслет.

Соберись, сказала я себе. Раздвинув шторы, я позволила солнечному свету осветить темный зал.

– Пошли, – сказала я, распахивая французские двери.

Мы осторожно ступили на металлическую рифленую платформу, с которой начинала подниматься винтовая лестница. Этим утром здесь были птицы – несколько ярких вкраплений, поющих среди ветвей и порхающих в воздухе. Мы обменялись улыбками. Я прошла мимо лестницы, он шел следом за мной. На площадке я посмотрела вдаль и попыталась вспомнить дорожку, ведущую к фонтану.

Статуя, охраняющая фонтан, была на месте. Огромные кремовые цветки лилий были раскрыты. В их тени плавала пятнистая оранжевая рыба, размером со ступню.

– Сара? – позвал Ричард.

– Я здесь, – ответила я музыкальным голосом, который смутил меня.

Он появился из растительной арки, в его глазах читалось восхищение.

– Посмотри сюда, – сказал он.

– Я знаю. Просто восхитительно, ага?

– Это просто необходимо нарисовать. – Он очертил пальцами рамку. – Девушка возле фонтана.

Парень явно льстил мне. Я покраснела. Я – неудачница.

– Кто построил это? – спросила я, пытаясь скрыть свое смущение. – Фиона?

– Вообще-то родители Фионы. На рубеже прошлого века. – Он показал на статую. – Фиона специально о ней просила. Персефона. Дочь Деметры, похищенная смертью, чтобы жить в подземном мире.

А красные камни у неё в руке, это зернышки граната, которые были символом её пленения. При дневном свете я увидела, что вода капала в бассейн из слепых глаз статуи, стекая по кончикам пальцев на мраморный подол её одежд. Это было даже ужасно.

– Её ещё звали Нестис, – вспомнила я. – Своими слезами она могла оживить мертвого.

– Точно, она похожа на плакальщицу, – он с удивлением рассматривал статую. – Откуда ты это знаешь?

– У моего преподавателя по античности на стене висел постер.

– Могу я показать тебе кое-что ещё более восхитительное?

– Конечно, – кивнула я.

– Как мы можем выйти отсюда?

Я повела его к выходу из западного крыла вниз по залу и через солярий и, пройдя через очередные французские двери, мы вышли в патио с каменными плитами. После сырости оранжереи, воздух был холодным и свежим. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

– Сара? Ты ещё здесь?

Я открыла глаза и слегка прищурилась от яркого света. Ричард наблюдал за мной с вопросительной улыбкой. Он махнул левой рукой в сторону ступенек, а правой – слегка подтолкнул меня в спину.

– Давай наперегонки.

Затем он побежал вниз по ступенькам, оглядываясь на меня и смеясь. Я припустилась за ним. Каменные ступеньки спускались вниз по склону и вились между подпорными стенками, папоротниками, цветами и лианами, плетущимися вверх. Они заканчивались каменной площадкой, которая вела к причалу. К реке. Где был пришвартована чудесная золотисто-оранжевая парусная лодка.

– Боже, – сказала я, не веря своим глазам. – Это… Это принадлежало моей бабушке?

– Наверное, теперь это ваше. Она называется «Жидкий янтарь».

Я склонилась, чтобы рассмотреть название.

– Жидкий Янтарь IV. – Работа не представляла собой ничего особенного, но она не имела ничего общего с блестящими конструкциями, которые я видела раньше. – Она выглядит достаточно старой.

– Как и все остальное в Доме Эмбер, не так ли? – Он кивнул. – Мне кажется, на ней плавали ещё твои прабабушка и прадедушка, так что ей вероятно лет сто.

– И она всё ещё на плаву?

– И судя по тому, что я слышал, она достаточно быстра. Ты умеешь ходить под парусом?

– Ты шутишь? Я же из Сиэтла. Мы живем на воде.

– Ты заработала дополнительные очки, Парсонс.

Очки? Я задумалась. Он что, ведет подсчет?

– Мы должны поплавать на яхте, – сказал он.

– Я же даже не знаю, готова ли она…

– Я приглашаю тебя поплавать на моей лодке. Мы с отцом живем в полумиле от вас, вниз по реке.

– Ой. – Он что, приглашает меня на свидание? – С удовольствием. Я люблю плавать.

– Тогда послезавтра, идет?

Если бы только со мной был мой телефон, чтобы я могла сфотографировать его и послать фотку Джеси. Она ни в жизнь не поверит мне без документального подтверждения. Я кивнула так прохладно, как только смогла.

– Думаю, что смогу втиснуть тебя в расписание.

– Отлично, – с легкостью ответил он, как будто он составлял подобные планы ежедневно. Скорее всего, так и было. – Я заберу тебя в десять тридцать, и мы поплывем вниз в сторону залива. Ты же сможешь проснуться так рано?

Я ухмыльнулась.

– Будет непросто, но я постараюсь. – Он ухмыльнулся в ответ. – У тебя разве нет уроков?

– Тщательное планирование. Только четыре дня в неделю.

– Счастливчик.

– Ты и так это знала, – ответил он, всё ещё широко улыбаясь. – Мы должны возвращаться.

– А. Правильно. Разумеется.

– После тебя, – сказал он, делая жест рукой в сторону ступенек.

Нет. Ни за что. Я не позволю ему рассматривать мою задницу все четыре лестничных пролета, даже с учетом того, что моя задница выглядит неплохо. – Ты первый.

Когда мы вернулись, мама и сенатор сидели в гостиной и пили кофе. Всё выглядело достаточно уютно, с недоверием подумала я.

– Пап, мы с Сарой собираемся в пятницу поплавать. У тебя же нет планов на Ласточку, не так ли?

– Абсолютно никаких. – Сенатор улыбнулся улыбкой, которая скорее всего блистала на всех плакатах. – Ты должен представить Сару другим ребятам в округе.

– Разумеется, – сказал Ричард.

– Ой, – воскликнула мама, как будто её внезапно посетила какая-то мысль. – У меня только что появилась блестящая идея. Через десять дней Саре исполняется шестнадцать. Я знаю, что у нас мало времени, но разве не замечательно было бы собрать вместе всех наших старых друзей, Роберт? Устроить большую вечеринку? Ричард мог бы пригласить молодежь.

Вечеринка? Мысленно повторила я. Отпраздновать здесь мой День Рождения? А что случилось с планами уехать отсюда как можно скорее?

– На следующий уикенд у меня нет никаких планов, – с энтузиазмом ответил сенатор. – Вместе мы сможем всё организовать. Ведь так, Ричард?

– Если здесь будет еда, мои друзья точно придут, – ответил Ричард с легкой улыбкой.

– Мы могли бы устроить маскарад, – продолжала импровизировать мама. – Будет почти как на Хэллоуин. – Она повернулась ко мне. – Мне было немного жаль, что у тебя не будет вечеринки на шестнадцатилетие, как было у меня, бабушки и всех девочек в Доме Эмбер. Теперь она будет.

У всех девочек в Доме Эмбер? Внезапно мама стала хранительницей традиций? Видимо я слишком долго пребывала в шоке, потому что она снова подтолкнула меня.

– Это же блестящая идея, разве нет, Сара?

Все ожидали моего ответа. Я честно понятия не имела, что должна сказать. Если бы мы были в Сиэтле, на мое шестнадцатилетие я бы пошла в кино с Джеси. Если бы мне совсем повезло, я бы получила в подарок машину. И теперь ни с того ни с сего у меня будет огромная костюмированная вечеринка с кучей незнакомцев. И при этом предполагается, что я не буду расстраивать маму перед её другом-сенатором. Мой голос был неожиданно писклявым, когда я смогла выдавить:

– Замечательно, мам.

На лбу у мамы появилась едва заметная складочка.

– Отличная идея, Энни, – подтвердил сенатор. Энни? Разве мою маму кто-нибудь когда-нибудь называл Энни?

– Но, Боже, Роберт, может быть это трудновыполнимо. Мне нужны помощники, ресторатор, флорист… Господи, и ещё много разных вещей.

– Всё будет в порядке, – с уверенностью сказал он. – Я знаю парня, который открывает ресторан в округе Колумбия. Он, конечно, будет слегка ошеломлен, но при такой публике… он с радостью сам заплатит тебе за возможность припарковать здесь фургон с названием его ресторана.

– Если у меня есть ресторатор, – выдохнула мама, – всё остальное будет просто.

Ещё одна сверкающая улыбка.

– Я позвоню ему. Ты сама увидишь. Всё будет в полном порядке. – Уверенность исходила от него как солнечные лучи. Не удивительно, что люди проголосовали за него. Он вытащил визитку с государственной печатью и что-то написал на обороте. – Это мой личный телефонный номер. Позвони мне. Мы с Ричардом дадим тебе имена и адреса. И я скорее всего и сам смогу тебе немного помочь.

– Ой, я так взволнована, – сказала мама. – Я не была на таких вечеринках бог знает сколько. – Разве это не волнующе, золотко?

– Волнующе, – согласилась я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал радостно. Я вспомнила, насколько сильно маме не терпелось уехать отсюда, мне стало интересно, что же заставило её передумать. Неужели сенатор?

– Я бы хотела, чтобы ты познакомился с моим сыном, перед уходом, Роберт. Сара, ты видела Сэмми?

Нет. Я его не видела. Я провела так много времени, восхищаясь белоснежной улыбкой Ричарда, что потеряла всякий след Сэмми. И что ещё хуже, когда я сейчас подумала о нем, я не смогла его почувствовать.

– Найди его для меня, Сара. – Мама прочитала это на моем лице.

– Разумеется. – Может быть. Я вышла в передний холл. Сделала несколько глубоких вдохов, представляя при этом Сэмми, его песочного цвета волосы, радостную улыбку, чертиков в его глазах.

Ничего. Почему я не чувствовала Сэмми?

– Сара, – раздражаясь, позвала мама. – Может он просто вышел на улицу?

– Да, – ответила я, с усилием заставляя свои ноги двигаться.

– Я встречусь с ним в другой раз, Энни, – сказал Роберт. – Мне нужно идти. Может быть… – он вежливо промолчал, – тебе нужна помощь, чтобы отыскать его?

– Нет, – ответила мама. – Сара найдет его. Она всегда находит.

– Тогда всё хорошо, – сказал сенатор, когда я оказалась почти вне зоны слышимости. – Прости, что ухожу так внезапно. У Ричарда турнир…

Я прошла через галерею и начала бежать. Я не хотела, чтобы мама видела мою панику, но я паниковала. Включился режим абсолютной паники. Почему я не чувствую его?

Я могла думать только о реке на границе Дома Эмбер, медленно бегущей, холодной и глубокой. Жаждущей утащить Сэмми вниз.

Глава 4

Я распахнула наружные двери солярия.

– Сэмми! – Тишина. Крича и прислушиваясь, я пробежала по дорожке, которая проходила под западным крылом, и пробиралась через сады пока не наткнулась на живую изгородь. По широкой дуге я вернулась к передней части дома. – Сэмми! – Мой голос эхом вернулся ко мне. Я вполне уверена, что меня услышали сейчас и в соседнем округе.

Тяжелый черный седан сенатора уже исчез из вида, когда я добежала до лужайки перед столовой.

– Сэмми!

Ничего. Никакого ответа.

Я подумала о домике на дереве и побежала мимо входной двери к дубу. Но лестница висела в десяти футах над землей. Нет никаких шансов, что он может быть на дереве.

– Сара, в чем проблема? – Мама вышла через парадную дверь.

– Я не знаю, где он, мам.

– Ты найдешь его. Всегда находишь.

– Ты не понимаешь. Я не знаю, где он.

Вероятно мама увидела панику в моих глазах. Она повернулась и зашла внутрь.

С криками я обежала вокруг теплицы. Я знала, что его не было на ступеньках, которые вели вниз к реке; мы с Ричардом только что оттуда. Я снова вернулась через западные сады к полям за их пределами. Я проверила кладбище. Стоя на краю обрыва, я прокричала его имя и прислушалась.

Всё также никакого ответа. Никаких звуков кроме пения птиц. Я слышала даже воду. Вода всегда с шумом пробегает мимо скалистых берегов, но в этот раз она как будто с трудом преодолевала силу гравитации. Я снова подумала о том, что Сэмми мог упасть в эту холодную воду и поэтому больше не чувствую его тепло.

– Сэмми! – закричала я. – Ответь мне. Прекращай играть!

– Он, наверное, где-то в другом месте. Просто обязан где-то находиться.

Я снова побежала, вбежала в лес на западной стороне участка. Я слышала шорох, вероятно, это какое-то животное, вниз по склону и за маленьким оврагом. Я присмотрелась сквозь листву и заметила маленькое белое пятнышко.

– Сэмми! – позвала я. – Больше никаких пряток. Пора возвращаться домой.

Слабый звук, похожий на смех. Шорох в кустах начал двигаться в сторону холма подальше от меня, очень быстро.

– Сэмми! Остановись! – Я снова побежала вниз по склону. Маленький негодяй тоже бежал. Я всего лишь могла видеть белое пятно, когда он пробирался сквозь листву. – Стой, Сэм!

Я перепрыгнула через ручей на дне оврага и начала подниматься вверх. Тяжелый труд. Я с трудом верила, что маленький монстр смог развить такую скорость. Мои ноги горели.

– Сэмми!

Склон начал выравниваться. Впереди стал виден просвет, концентрация солнечного света. Для Сэмми было бы лучше, чтобы он спокойно сидел на полянке, когда я до неё доберусь.

Я схватилась за свой бок и вылезла из кустов на открытое пространство. Я замерла перед большим квадратным деревянным срубом. Несмотря на теплый день из трубы валил дым. На переднем крыльце в кресле-качалке расположилась пожилая женщина в темном бесформенном платье. Она с интересом посмотрела на меня.

– Простите, – задыхаясь, выдавила я, – за вторжение.

– О, – улыбаясь, сказала она, выглядя удивленной оттого, что я с ней заговорила. – Я должна была сразу же поздороваться. Рада видеть тебя, Сара.

Она знала, как меня зовут. Я решила, что это должно быть мать Розы. Она выглядела достаточно старой.

– Я ищу своего брата. Вы его видели?

– Ты знаешь, кто я, дитя мое? – спросила она, наклоняясь вперед.

– Нет. Простите. Никто не упоминал о вас.

Она кивнула.

– Наверное Провидение привело тебя сюда. – Она откинулась назад. – Сэмми здесь нет.

– Я же только что видела его. Он бежал сквозь лес. Пробегал прямо здесь. Вы должны были заметить его.

– Сэмми здесь нет, – твердо повторила она. – Он на пути домой.

– Откуда вы знаете? – слегка разочарованно спросила я. – Кто же тогда здесь пробегал?

Она улыбнулась.

– Ты можешь верить моим словам, девочка. С Сэмми всё в порядке. Иди домой. – В её южном акценте я заметила какие-то иностранные нотки.

– Хм, хорошо. Спасибо.

– Но ты скоро вернешься сюда, и мы снова увидимся, – наказала она. – Я должна тебе кое-что рассказать, что-то что ты должна узнать. И мы с тобой сможем помочь друг другу.

Ага, конечно, подумала я.

– Хорошо, – солгала я, начиная пятиться назад. Затем развернулась и побежала.

– Приходи повидаться со старой Нангой, – проговорила она мне вслед. – Возвращайся снова.

Когда я преодолела последний подъем на пути к дому я увидела как Сэмми выходит из ближайших к реке деревьев. Он нес в руке медвежонка, другой рукой держал за руку Джексона. И он был одет в зеленую футболку. Не в белую.

– Где ты его нашел? – спросила я, приблизившись к ним.

– Он был ниже по реке, возле нашего дома.

– Вы живете возле реки? – Разве Роза и Джексон не должны жить вместе с пожилой женщиной?

– Да. Он сказал, что играл в прятки вместе со своим другом.

Ребенок в белой футболке.

– А что, здесь в округе есть маленькие дети?

– Насколько я знаю, нет, но кто-то мог переехать недавно. Вдоль реки всё время что-то строится.

– Я спрятался очень хорошо, Сара, – сказал Сэмми, – но Джексон легко нашел меня и сказал: – Пора идти домой, Сам. – Он тоже хорошо ищет.

– Спасибо тебе, – поблагодарила я Джексона.

– Без проблем, – ответил он, пожимая плечами. – Рад помочь.

И тут появилась мама.

– Сэмми, – заплакала она со смесью злости и облегчения. Я даже посочувствовала этому. Заколебавшись на мгновение, Сэм засунул медведя под мышку и побежал к лестнице, где стояла мама. Она подняла его на руки и крепко обняла.

– Итак, – сказала я, поворачиваясь обратно к Джексону, – по-видимому мы останемся здесь ещё на неделю или две. Этого времени хватит для поисков бриллиантов?

Правда была в том, что я не полностью купилась на сказку о том, что в доме моей бабушки на протяжении более чем две сотни лет могли быть спрятаны сокровища. Но после экскурсии Ричарда, у меня зародился обновленный интерес к семейной истории. Я захотела порыться в каждом шкафу и залезть в каждый угол этого места и посмотреть, что ещё может быть скрыто здесь. И при этом стараться не привлекать внимания мамы к этим поискам, потому что у меня было чувство, что ей это не понравится.

Что в свою очередь означало преимущественно ночную жизнь. И для этого мне нужна была помощь Джексона. Я честно признавалась себе в том, что я была слишком труслива для прогулок по Дому Эмбер в темноте без сопровождения кого-то старше пяти лет. Если Джексон хотел отыскать бриллианты, то я была готова составить ему компанию. И если в процессе поисков мы таки отыщем клад – тем лучше.

Он выглядел полным надежды. Я улыбнулась.

– Может быть, – ответил он. – Когда начнем?

– Сегодня, если ты не против. – Я пожала плечами. – Здесь трехчасовая разница во времени – я не могу спать. Встретимся в кухне в одиннадцать тридцать? Остальные к этому времени отправятся спать.

– Хорошо. Я буду там.

– Кстати, – сказала я, – а что за пожилая женщина живет в доме в лесу?

Во взгляде Джексона промелькнули эмоции, которые я не смогла прочесть. Он осторожно спросил.

– Пожилая женщина?

– Нанга. Она сказала мне идти домой, и что Сэмми нашелся. Ты говорил с ней обо мне?

– Не я.

Снова запутавшись у меня вырвался смешок.

– Тогда я надеюсь, что я не нарушила границы?

– А что конкретно она сказала?

– Она сказала, что я должна вернуться и поговорить с ней.

– Серьёзно?

– Да, серьёзно. Мне кажется, что она хочет, чтобы я ей помогла с чем-то.

– Сара, – он выглядел так, как будто собирался сказать что-то ещё.

– Что?

Передумав, он тряхнул головой и двинулся обратно в ту сторону, откуда пришел. Не поворачивая голову, он громко произнес.

– Много людей хотели бы поговорить с Нангой. Если можешь, то должна.

Ну и ладно, подумала я. При первой же возможности.

Когда я вошла в дом, я обнаружила, что Роза возится с Сэмми в ванной – видимо в ней проснулась сиделка. Он безропотно подчинялся. Ему это несвойственно. Кажется, Роза ему нравилась, а он нравился ей.

Она увидела меня.

– Вам тоже стоит помыться, молодая леди, – сказала она деловым и делай-то-что-приказал-врач тоном. В этих лесах полно ядовитого плюща и ядовитого сумаха, и, держу пари, ты даже не представляешь, как выглядит хоть что-то из этого. Используй много мыла, чтобы смыть масла. И проверь себя на наличие клещей. Клещи любят потайные места.

Нет ничего лучше хорошей прогулки по лесу, подумала я, но я в любом случае должна воспользоваться мылом.

Сперва я порылась в бабушкиных запасах в поисках соли для ванн, халата и пары больших полотенец. Потом я отправилась на второй этаж в западное крыло, подальше от всех остальных, чтобы посмотреть смогу ли я найти местечко для долгой, горячей, первоклассной ванной.

Арка сразу позади лестницы вела в коридор, через который я пробегала накануне. С каждой стороны было по три двери.

В третьей по счету комнате я нашла то, что искала, – ванную, выкрашенную в нежных оттенках розового на полу и стенах, с огромной ванной, с ножками в виде когтей, стоящей под витражным окном.

Замечательно.

Я расстелила одно полотенце на полу и повесила второе на забавную скульптурную ручку, которая крепилась к стене рядом с ванной. Заткнув слив, я высыпала полбутылки пенящейся соли и сделала воду как можно горячее, насколько я смогла вытерпеть. Оказавшись в ванной, я откинулась на наклонную спинку, вытянула ноги и блаженно вздохнула, когда пар начал превращать мои мускулы в масло. Я намылилась огромным количеством мыла, чтобы «смыть с себя масло». Затем с головой окунулась в воду. Поднимающиеся пузырьки легонько хлопались; рев сантехники стал напоминать вой китов. Вынырнув за глотком воздуха, я снова погрузилась в глубину. Я могла слышать голос моей мамы где-то вдалеке, звук переносился по трубам. И я слышала, как мой брат что-то напевает высоким, тонким голосом