Текст книги "Тебе меня не получить (СИ)"

Автор книги: Катерина Снежинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Ну спасибо, – усмехнулся экзорцист и раскашлялся, согнувшись к самым коленям, занавесившись полосатыми волосами. Кашлял он долго, надсадно, словно собираясь собственные лёгкие выхаркать. Утёрся рукавом, быстро глянув на него, и снова откинулся к стене. Лицо следопыта и без того румянцем никогда не отличающееся, сейчас цветом смело спорило с побелкой. – Рано меня ещё в расход списывать. Но красавчик прав, ты всё верно решил, командир. Тебе сейчас самое время уйти.

Грай прошёлся от стены к стене, потом обратно, но остановился посередь комнаты, растёр щёку. Чувствовал себя экзорцист паршиво. Наверное, такие же ощущения можно получить, выпершись на Королевскую площадь голым, предварительно вывалявшись в перьях. Но ведь они правы, так и получалось: братья стали бесполезны для Ордена, и он решил их бросить, отправиться в поместье налаживать быт с молодой женой. И кому какое дело, что принимая решения, о них Грай даже и не думал?

Кретин, раз не думал.

Нет, помнить помнил, ни на минуту не забывал. В том, что с ними случилось, виноват только он – мелочь, всего лишь очередной булыжник в тот воз вины, который и без того пёр. Но… не думал. Кретин.

– Я понимаю, вы имеете право… Это я виноват… – начал мычать, растирая шрамы.

Что он донести хотел, Грай и сам не очень-то знал, но, в общем-то, красноречие ему не слишком и пригодилось, потому как Лис, сграбаставший капитана за грудки, рычащий сквозь зубы невразумительное, но доходчивое, лишил его возможности не только говорить, но и дышать толком.

– Ещё одно слово и он запихает свой сапог в твою же задницу, – эдак спокойно перевёл с лисьего на эльдский Олден.

– Закрой рот и в следующий раз, когда тебе захочется ляпнуть дурь, два раза подумай, – подытожил Барс. Следопыт неловко подтянул ногу, опершись каблуком о раму кровати, скрестил руки на колене. Грай воровато отвёл взгляд от обшлага его рукава, испачканного тёмным, мокрым. – А лучше четыре.

Лис снова рыкнул, для доходчивости хорошенько тряхнув командира.

– Ты нас со своей супругой не путай, – по-прежнему ровно озвучил Олден мнение фламика. – Мы не наивные незабудки.

– И прекрасно понимали, на что идём, – закончил Барс.

– Я… – хрипнул Грай.

– Ты, – не стал отрицать следопыт, – и мы. В жопу все высокопарности, но в этом и смысл братства, нет? Тебе нужна девушка, значит, надо было её оттуда выволочь. С задачей мы справились. Конец истории. Ты бы на нашем месте сделал тоже самое.

– Кто-то вроде хотел засунуть в задницу высокопарности? – ухмыльнулся Олден.

– Красавчик сказал только то, что на самом деле имел в виду, – даже ухом в сторону блондина не дёрнув, продолжил Барс. – Мы действительно считаем, что ты поступаешь совершенно правильно. А свои домыслы и несуществующую вину можешь засунуть…

– В жопу, я понял, – просипел Грай.

Лис довольно кивнул, отпустил лацканы его куртки, аккуратно разгладив их ладонью, и, кажется, едва удержался, но по голове командира гладить всё-таки не стал.

– Теперь ко второму вопросу.

– Вот кстати да, – снова встрял Олден. – Что там за дурь с брачным контрактом?

– Ты же про столбы вспомнил, верно? – улыбнулся Барс.

Грай кивнул, почесав когтем кончик носа. Сейчас идея выглядела ещё более дурацкой, чем в аллее. Идиотской просто.

– Что за столбы? – заинтересовался блондин.

– Замечательная история, – следопыт потянулся и болезненно охнув, выпрямился, глянув на рванувшего к нему на помощь капитана фирменным лисьим взглядом. – Ты ещё тогда в Храме был, кажется, собирался самым великим колдуном стать.

– Я не… – насупился Олден.

– Да-да, все в курсе, что ты не колдун, – отмахнулся Барс, осторожно, держась за бок, откидываясь к стене. – В общем, лет нам тогда… Грай, не помнишь, по скольку было? – Экзорцист пожал плечами. Он на самом деле не помнил, сколько им лет тогда исполнилось. – В общем, немного. Школота сопливая. Короче говоря, на саднеем дворе школы стояли два столба, здоровенные такие, высотой, наверное, с трёх меня, а толщиной с два. И по ним каждый день нужно было лезть до самого верха. А как? Его даже толком не обхватишь, скотину.

– Я их боялся до мокрых штанов, – хмуро признался Грай, снова меряя шагами комнату.

– Почему? – удивился блондин.

– Ты попробуй, хрястнись спиной об землю примерно так со второго этажа, поймёшь. – Капитан провёл пятернёй по шевелюре. – А тебя опять на эту дуру загоняют.

– Мы же самые мелкие были, – Барс прищурился, будто вспоминая что-то безумно приятное. – Лис – тот вообще остальным в пупок дышал. Старшие, конечно, ржали. В общем, кошмар. Ну вот Одинец, а он нас и гонял, как-то нам и говорит, мол, вам эти столбы надо перебороть, сломать, стать сильнее их. Тогда ему и пришла в голову гениальная идея.

Следопыт мотнул головой в сторону Грая.

– Никто из вас против слова не сказал, – буркнул командир.

– Вы их на самом деле сломали, что ль? – округлил глаза красавчик.

– Угу, – с явным удовольствием кивнул Барс. – Ночью свалили. И земелькой присыпали, чтоб никто не догадался. У меня потом спина ещё месяц, наверное, болела. Прикинь, трое салаг валят насмерть вкопанные бандуры! Но ведь справились.

– И что?

– И ничего, – проворчал Грай, – заставили всё на место вернуть.

– Между прочим, это было посложнее, чем их… уронить, – следопыт изобразил рукой нечто, видимо должное символизировать падающий столб. – Но что самое смешное, я их бояться после этого напрочь перестал. А Лис вообще по ним белкой лазил, быстрее даже старших.

– Серьёзно? – Олден обернулся к фламику. Тот, вроде бы задремавший на стуле, приоткрыл один глаз, зыркнул на красавчика, но от комментариев воздержался. – И теперь ты хочешь, чтобы твоя жена… эм!.. собственный столб, так сказать, сломала?

– Я не имею права просить, – хмуро пробормотал Грай, – но без помощи…

– Захлопнись! – отрепетированным дуэтом приказали Барс с Олденом, а Лис рыкнул угрожающе.

Понятно, рот на самом деле пришлось закрыть.

***

Кажется, её видом супруг остался недоволен, смотрел он скептически и странно губы кривил, хотя, по мнению Оры всё было просто отлично. Ботинки, к сожалению, совсем не такие ладные, как у экзорцистов, она зашнуровала накрепко, штаны надёжно заправила в голенища, куртка была застёгнута на все крючки, коса надёжно запрятана под войлочную шапку.

– Вам что-то не нравится? – наконец, спросила Роен просто для того чтобы избавиться от слишком затянувшегося молчания.

– Всё, – отрезал Ноэ. – Мне всё не нравится.

– А по-моему…

– Не знаю, как по-твоему, а по-моему за мальчика тебя может принять только слепой.

– Это ещё почему?

– Потому что у тебя слишком женские… атрибуты, – недовольно пояснил муж.

– Какие ещё атрибуты?

Ноэ подошёл к ней, молча взял за плечи, развернул боком к зеркалу, ткнув в него пальцем. Ора послушно посмотрела. Да, действительно, атрибуты были выдающиеся. Не в смысле неземной красоты, просто выпирали они слишком заметно, причем и спереди и сзади. Роен показалось, что задница у неё просто невероятных размеров, а бёдра какие-то круглые, хотя раньше ничего подобного она не замечала. Наоборот, все дамы её Дома не отличались выдающимися формами.

Может, всё дело в этом, а она просто усложняет? Может, она всего лишь на самом деле такая уродина, что любой мужик предпочтёт не только за маской спрятаться, но и под стол залезет, лишь бы не домогалась?

Ора быстро глянула на мужа, но по его лицу, нынче закрытому не маской, а чёрной косынкой и затенённому широкими полями шляпы, ничего понять было невозможно.

– С этим надо что-то делать, – словно её мысли подслушав, пробормотал Ноэ. Атьер решительно подошёл к кровати, скинул на пол одеяла с покрывалом и подушками, стянул простыню и принялся рвать её на длинные полосы. – Раздевайся, – бросил через плечо.

– Простите? – вспомнила ученические навыки ошарашенная Ора.

– Надо перетянуть, – невнятно, потому что как раз шов надкусывал, пояснил супруг. –  Или ты хочешь, чтобы я горничную позвал? Вроде уже договорились: никто в доме не должен знать, что ты у себя не ночевала. А сама затянуться не сумеешь. Есть другие предложения?

– Нет, – пробормотала неожиданно оробевшая до овечьей дрожи Роен.

И куда только вся смелость подевалась? От мысли, что Ноэ сейчас увидит все её прелести в натуральном виде и размере аж затошнило. Лишь бы не шарахнулся. Им же ещё детей пытаться делать и вряд ли насмерть перепуганный супруг ей в этом поможет. Помнится, наставница говорила, что в данном плане мужчины очень чувствительны. Правда, полезные травки Роен вроде бы не забыла.

Вот названия травок она и вспоминала, распутывая шнуровку и стягивая рубашку.

Шарахаться муж не стал. Только обернувшись с ворохом лент, получившихся из простыни, замер, но всего на мгновение, кашлянул глухо.

– Подними руки, – не приказал, а, скорее попросил странно сдавленным голосом.

Ора подчинилась, закрыв глаза: так позор казался чуть менее острым, но чувствовать-то она не перестала.  Прекрасно ощущала и тепло атьера, и шероховатость куртки, рукавом которой Ноэ её задевал случайно, хотя он явно очень старался не касаться супруги, и запах, и даже дыхание, когда он наклонился, почти прижался, продевая ленту подмышками.

Кстати, дыхание у него было странное, не учащённое, а наоборот, словно Эймар его сдерживал. Милостивая Мать, может, от неё ещё и пахнет не очень? Хотя она мылась перед тем, как «спать лечь». Впрочем, ему мог просто не нравится запах Оры, говорят, такое тоже бывает.

А вот Роен его запах нравился и даже очень. И поскрипывание куртки в полной, какой-то пуховой тишине, разбавленной лишь потрескиванием свечей, и шорох ткани действовали на неё странно. Кошмар какой-то!

Девушка невольно охнула, когда Ноэ потянул сильнее.

– Больно? – тут же поинтересовался заботливый муж.

– Не больнее корсета, – пробормотала Ора.

Голос, хриплый и разбойничий, выдавал её, кажется, с головой. Оставалось надеяться, что Эймар ничего не заметит.

Хорошее имя Эймар. Эй-мар – можно катать на языке, как леденец. Хотя в нём нет ничего слащавого. И с чего ей раньше не нравилось?

– Посмотри на меня, – почему-то шёпотом велел Ноэ.

Она послушно посмотрла, почти слепо таращась в тень под шляпой. Его собственные глаза заметно поблёскивали, отражая свечное пламя, но как раз из-за этих отблесков толком что-то разобрать было попросту невозможно.

– Лучше закрой, – приказал муж ещё тише. Голос у него тоже почему-то заметно сипел. – Думаю, достаточно, – сказал атьер гораздо громче, отступая.

– Штаны снимать? – спросила Ора, всё ещё послушно жмурясь.

– К-хм, – Ноэ откашлялся. – Не стоит, плаща будет достаточно.

– А если я им за что-нибудь зацеплюсь? Или раскроется? Там же тоже… атрибуты.

– Атрибуты, да, – непонятно подтвердил муж. – Ора, ты сколько детей хочешь?

– Ни одного, – от неожиданности совершенно честно выпалила Роен.

– Значит, остаётся надеется, что тебе процесс понравится, – пробормотал эльд так тихо, что девушке показалось: ослышалась.

Поэтому и переспрашивать она не стала. А ещё не уверена была, что хочет услышать ответ. Мало ли что он имел в виду! С неё на сегодня унижений достаточно.

Ора поспешно натянула рубашку, вязаный жилет, потом куртку, снова убрала косу под шапку, глянула на себя в зеркало. Надо признать, усилия супруга не увенчались успехом, картина практически не изменилась. Всё-таки затянул он Роен слабовато. Пожалуй, плащ придётся обеими руками держать, чтобы действительно не распахнулся ненароком. Ну и стоило ли оно того?

– Надо поторопиться, – своим обыкновенным холодновато-отстранённым тоном заявил Ноэ. – Карета нас ждёт, но до неё ещё добраться нужно, а потом ехать.

Ну да, потом надо ехать. Логично же!

– А кто будет лошадьми править? – спросила Ора, чтобы только не молчать.

– Я и буду.

Кто бы сомневался! Её супруг – мужчина многих и множественных талантов. Чтоб ему в Закатное небо провалиться, чурбану бесчувственному.

***

До загородного поместья Владыки добрались без приключений, что, в общем-то, не удивляло. Эймар решил: в тёмных переулках им делать нечего, а на оживлённых улицах на ещё один экипаж никто внимания не обращал – время-то было не таким уж поздним. На возницу с лицом, закрытым платком, в общем-то, тоже. Сейчас многие кучера косынками закрывались, сушь стояла страшная, пылища.

За городом, понятно, карет было гораздо меньше, но Луна светила во всю, маяча в небе гигантским фонарём. Да и Барс, громадной тенью ныряющий в придорожной живой изгороди, предупредил бы, появись на горизонте что-нибудь лишнее.

До парковой ограды, крепостной стеной окружающей поместье, тоже дошли без приключений. Девушка не спотыкалась, не ойкала, поминутно за руки мужа не хватала, кралась чуть позади, ступая едва не тише Ноэ. Сначала он удивлялся, а потом вспомнил, где его жена выросла, и удивляться перестал. Наоборот, затеплилось внутри что-то сильно смахивающее на гордость.

И по стене она забралась с легкостью ласки, ни слова не сказав, когда Эймар достал припрятанную кошку[1] с верёвкой, видимо сообразила, что сейчас шуметь не стоит. А вот от его помощи отказалась, глянула на протянутую руку даже с удивлением и бесшумно канула в темноту по ту сторону.

Да, однозначно: какая великосветская атьера получится из его супруги – это только Шестерым известно, а вот вор из неё точно вышел бы не плохой, толковый.

Сад тоже преодолели без неожиданностей. Для того чтобы достать расписание патрулей, Лису речь не нужна, он во всех казармах был и останется своим. Особенно для сержантов, с которыми рыжий любил пропустить стаканчик-другой. Вернее, в данном случае речь шла о бутылках, а то и бочонках, но это уже частности. Ну а дверь в кухню, через которую подвозили припасы, оказалась предусмотрительно и предварительно оговорено открытой – спасибо Олдену и дай им с кухаркой – или служанкой, что ли? – счастья в эту ночь.

А вот дальше стоило навострить уши. Особняк Владыки Ноэ знал не хуже собственного. Не считая, конечно, всяких потайных переходов, которых здесь было наверняка больше, чем в родовом гнезде. Но стоило опасаться, конечно, не скрытых коридоров с лестницами, а стражников – где стоят ночные посты и сколько их, Эймар понятия не имел.

Странно, но дом казался совершенно пустым и, не смотря на горящие ночники, необитаемым – не слышно ни звука. Как бы бережно не стерегли сон господина, такое полное беззвучие было ненормальным: нет голосов, пусть и приглушённых, не скрипит амуниция неловко повернувшегося стражника, не шуршат юбки припозднившихся горничных. Даже собак, страшенных брылястых монстров, которых выпускали каждую ночь, и тех нет.

Всё это, мягко говоря, настораживало. А если называть вещи своими именами, то логика, инстинкты и все чуйки скопом требовали немедленно хватать жену в охапку и убираться отсюда подобру-поздорову, пока поздно не стало. Но Ноэ решил…

Да ни демона он не решал, сам не понял, как коридор пересёк, поднялся по лестнице и очутился у кабинета Владыки. Когда за ручку брался, вроде бы в голове слегка просветлело, он даже к девушке обернулся, хотел приказать возвращаться, под свет ночника сдвинулся, чтобы она могла по губам прочитать. Только вот вместо этого приоткрыл дверь, протиснулся внутрь, показав Оре знаком следовать за собой.

И как раз в этот момент в коридоре послышались-таки звуки, да ещё какие: тяжёлые шаги и явно не одного эльда, бряцанье пряжек и застёжек, а потом раздался и голос самого Владыки: «Я буду у себя в кабинете. Проследите, чтобы меня никто не беспокоил».

Анекдотов про прятанье в шкафах Эймар слышал много, но ему в дурном сне никогда не виделось, что когда-нибудь сам окажется в такой ситуации. Даром, что ничего похожего на шкаф, куда бы он поместился, в комнате не было – только открытые стеллажи. Под стол тоже не спрячешься. Куда податься? В камин, в котором, не смотря на жару, теплились угли? За буфет с приглашающе выставленными бутылками, графинами и вазой с фруктами? Под кресло или скамеечку для ног? Прикинуться пюпитром?

Ора соображала куда быстрее мужа: змейкой скользнула за тяжёлую оконную портьеру, забралась на подоконник, поджала ноги, да ещё на супруга нашипела не хуже всё той же гадюки. И вовремя: Эймар едва успел за собой штору задёрнуть, как в кабинет вошёл Владыка, что-то тихонько намурлыкивающий под нос.

– Чудненько, – протянул фламик, тщательно запирая за собой дверь, – чудесненько. Просто отличненько.

Жрец прошлёпал мягкими тапочками без задников к буфету, налил полный фужер вина, не торопясь выпил, причмокивая и оглаживая себя по брюшку, обтянутому ночной сорочкой, белеющей из-под роскошного стеганого халата. Большие кабинетные часы, смахивающие на башню, не спеша, будто сомневаясь в собственной правдивости, пробили полночь. Владыка покивал, соглашаясь с ними, выплеснул оставшийся глоток вина в камин, огладил себя по бокам, тяжко отдуваясь, и потянувшись, даже на цыпочки привстав, потащил с полки здоровенный том. Книга не поддавалась, застряв, даже поскрипывала.

Эймар не сразу сообразил, что скрипит вовсе не фолиант, а стеллаж, стоящий как раз напротив окна. Вернее, сейчас он уже не стоял, а медленно поворачивался, открывая проход в комнату. Видно было плоховато, но помещение казалось совсем небольшим и до боли напоминающим зал Входа в подвалах родового особняка Ноэ, хотя ничего подобного в доме Высшего фламика вроде бы быть не должно.

Не должно, а ведь было: до боли знакомо вспыхнули синеватые светильники, бликуя на меди вмурованной в пол шестиконечной звезды, потянулся дымок от курильниц – тяжёлый, не поднимающийся к потолку, а будто стекающий вниз, собирающийся у длинноногих курильниц лужами тумана. Вот только пахло почему-то не привычными травами, а чем-то неприятным, разъедающим ноздри. Серой, что ли?

Владыка раскашлялся, замахал широкими рукавами, будто на самом деле хотел дым разогнать.

– Ох уж мне эти условности, – проворчал раздражённо, доставая из кармана очки и свёрнутую рулончиками бумажку. – Напридумывают...

Фламик вошёл в комнатёнку – теперь Эймар вообще ничего, кроме мясистого носа с очками не видел, зато слышал прекрасно.

– Он мейн ширук’х асел… – слегка подвывая, начитывал фламик. – Нет, не асел. Осёл, вашу демоническую матушку! Кто так пишет? Он мейн ширук’х эсел карбан…

Владыка не столько читал, сколько мучился, щедро пересыпая странный, корявый речитатив выражениями, его сану никак не соответствующими. И начинал заново, потому как всем известно:  экзорцизм прерывать нельзя, а коли уж прервался, то начинай сначала. Вот только языколомательный бред, выговариваемый жрецом, на экзорцизм был совсем не похож – Эймар ничего подобного раньше  не слышал.

– Ладно, заканчивай, – раздался глухой сиплый бас из угла кабинета, который Ноэ видеть не мог. – Считай, ты меня вызвал. И сделай что-нибудь с этой вонью, дышать нечем!

– Благословенный мученик Клеймар писал, что запах горящей серы для тьеменов привлекательней даже, чем вонь гнилого мяса, – как ни в чём не бывало отозвался фламик.

– Это он сам проверял?

– Нет, благословенный Клеймар занимался исключительно теорией. И, видимо, иногда ошибался. Ну, до этого додуматься не сложно. Достаточно вспомнить, за что он удостоился мученичества.

– И за что же?

Справа от Эймара шевельнулось что-то довольно большое и щель между шторами загородила громадная голая спина с щёткой гривы, тянущейся по хребту.

– Ты что-то спросил? – рассеянно уточнил фламик. – А-а, Клеймар… Сего достойного мужа в конце концов разорвали демоны.

***

Всё-таки иногда дурные наклонности бывают очень полезны. Вот не обладай Ора неумеренным любопытством и привычкой подсматривать за братьями, когда они к себе в комнаты служанок таскали, как бы сейчас выкручивалась? Конечно, местные занавеси – это не истлевшие кроватные балдахины родного дома, надёжнее гораздо, но всё же…

Роен, сообразив, что вот-вот, точно как в детстве, спрыгнет с подоконника с воплем: «Бу!» – закусила щёку до крови. Это немного, но помогло, дикие желания пропали, заодно и хихиканье, так и рвущееся наружу, проглотилось. А вот страх, удавкой стягивающий горло, мешающий дышать, никуда не делся, по-прежнему ухмылялся глумливо в самые глаза, угрожая обернуться истерикой.

Девушка глянула на мужа, да только тот на неё ни малейшего внимания не обращал, занят был, подглядывал в щёлочку между занавесами. Конечно, какое ему дело до того, что любимая супруга того и гляди в обморок грохнется? Где там истинные рыцари: «Дорогая, передай мой меч и укройся за крепостными стенами?». Нету их, не модно это нынче. Сейчас гораздо актуальнее: «Дорогая, доставай свой клинок и прикрой мне спину!».

Ора нервно потёрла ледяные, зудящие как от крапивницы ладони о бёдра. Посмотреть, что так в комнате делается, не давал всё тот же глумливый страх, за задёрнутой портьерой в уголке подоконника было гораздо уютнее, почти как под одеялом. Жаль, что голос демона и здесь прекрасно слышался. А в том, что это тот самый рогатый, роен нисколько не сомневалась, его бас она ни с каким другим не спутает.

– Предупреждаю, тьемен, – эдак нараспев, с почти кошачьим примурлыкиванием, сказал Владыка, – я знаю твоё истинное имя.

– Да ну? – Бугай явно издевался над фламиком. – Я его тоже знаю. И что?

– М-да, кажется, Клеймар и тут ошибся, – вроде бы слегка смутился жрец. – Вина не желаешь?

– Нет, и тебе не советую. Слышал, что оно здоровью вредит.

– Где там моё здоровье? – со старческим придыханием посетовал Владыка. – Старость не радость.

– А как же мечты о власти над миром?

– Для власти над миром нужны мозги, а не печень, – отрезал старик. Что-то скрипнуло, вроде бы кресло. – Ты присаживайся, в ногах правды нет. И поговорим. Время позднее, а без полноценного отдыха править на самом деле сложновато. Я тут подумал над твоим предложением…

– Знаешь, я начинаю тебя уважать. Был уверен, что в прошлый раз ты думал только о том, как бы штаны не испачкать.

– Во-первых, я не ношу штанов, по сану не положено. Во-вторых, даже мне не каждый день являются демоны. В-третьих, ты переоцениваешь свою… кошмарность.

– Или ты её недооцениваешь?

 Ора буквально видела, как рогатый смотрит на Владыку, хотя смелости выглянуть так и не набралась. Просто слишком уж хорошо этот ироничный с издёвкой взгляд помнила: исподлобья, с приподнятой по-звериному густющей бровью.

– Предлагаю обсудить твоё личное обаяние в следующий раз. Так вот, я оценил твоё предложение. Как уже было сказано, открытую охоту на эльдов я разрешить не могу.

– Жаль, – кажется, демон потянулся. – Свободные угодья без этих ваших крыс в сером мне бы пригодились.

– Только тебе?

– А это важно?

– Нет, простое любопытство.

– Достойная причина.

– Ну так уважь её.

– Да пожалуйста. Знаешь, властвовать над миром не ты один мечтаешь. Только миры бывают разными.

– А-а, – протянул Владыка. – Кажется, начинаю понимать. Зарабатываешь политические капиталы? Мол, «Только я могу вам обеспечить безопасное место для охоты без экзорцистов»? Неплохой ход. Думаю, остальные тьемены тебя поддержат.

– Я тоже так думаю, – буркнул рогатый.

– Гении мыслят одинаково, – порадовался Владыка. – Но, как я уже сказал, подобное не допустимо. К счастью, у меня есть встречное предложение. Как ты отнесёшься к идее, скажем так, заповедника?

– То есть?

– Ну, то есть – то и есть. Допустим, будет некое отдалённое место, куда вы сможете наведываться без всяких проблем и охотится в своё удовольствие. Конечно, разнообразия… блюд обещать не могу, сам понимаешь. Но не думаю, что какой-нибудь убийца или вор по вкусу отличается от законопослушного кузнеца.

– Зато детёныши отличаются, самки.

– Будут тебе самки. К счастью, женщины тоже преступления совершают. Ну и об остальном можно договориться.

– А не боишься, слухи пойдут?

– Нет, конечно, – фыркнул Владыка. – Признание существования демонов реальным уже считается ересью. Те, кто будут распускать слухи, отправятся туда же… в заповедник.

Рогатый захохотал. Да что там! Он просто-таки заржал. Если, конечно, можно представить лошадь, которая ржёт с львиным прирыкиванием и такой громкостью, что оконные стёкла вибрируют.

– Рад, что тебе по душе моё чувство юмора, – скромно признался Владыка, когда гогот поутих. – Значит, уточним условия. Я тебе – назовём это так – столовую, а ты мне оказываешь некоторые услуги.

– Какого рода? – отозвался рогатый, всё ещё подхихикивая.

Роен бы не удивилась, если он ещё и слёзы кулачищем утирал.

– Есть несколько личностей, которые должны пропасть. Но тихонечко, без шума, пыли, кровищи и следов. Это можно обеспечить?

– Легко.

– С помощью вашей… э-э… способности управления разумом? – эдак совсем-совсем незаинтересованно спросил Владыка. – Кстати, не расскажешь поподробнее, как это работает?

– С удовольствием, – на самом деле с явным удовольствием отозвался демон. – Допустим, хочу я заполучить сам… кх-м! – Рогатый кашлянул. – Женщину. Но впрямую на неё воздействовать не хочу, не оценит. Тогда я решаю, что её должны привести, куда мне нужно.

– А самому даме визит нанести или свидание назначить?

– Сбежит и не пойдёт.

– Почему-то я не удивлён. Продолжай, пожалуйста, я весь внимание. И кто же её приводит туда, куда тебе нужно?

– Естественно тот, кому она доверяет. Главная проблема – найти подходящую кандидатуру. Разум его должен быть не слишком крепок…

– А у кого он нынче крепок? Постоянный стресс, знаете ли, проблемы, проблемки, трудности.

– Ещё нужна зацепка, навязчивая мыслишка, с которой он играется. Например, эту женщину спасти мечтает. На это и цепляешь. И не надо сложностей, попроще надо быть. Главное внуши, что в том месте ты её спасёшь. Дальше он сам сообразит, как, зачем, почему и для чего это нужно. И всё, косуля в силке.

Роен ахнула, тут же зажав себе рот ладонями, таращась на Ноэ. Но тот, кажется, вообще окаменел, даже вроде бы и не дышал – замер статуей, вцепившись в складку портьеры.

– Чем примитивнее разум, – с интонациями салонного философа рассуждал рогатый, в страсти к рассуждениям, длинным фразам и умным словам раньше вроде бы не замеченный, – тем он охотнее достраивает эту связь между крючком и внушённой мною целью. Очень уж вам неуютно жить с непонятно откуда взявшейся мыслью. Вот вы её сами и пристраиваете покомфортнее, оправдываете.

– Заня-атно, – со странной интонацией протянул Владыка.

– Да нет, это примитивно. Занятно, когда можешь поразить сразу несколько целей. Например, наглядно показать женщине, какой куче навоза она служит, насколько слаб и никчемен её самец и, заодно, выдернуть ему ноги, потому что он, дурашка, решил, будто может мне помещать.

– А не слишком сложно?

– Простые решения для идиотов. Вы, животные, понятия не имеете, что такое настоящая Игра. – Пожалуй, презрения в его тоне могло бы быть и поменьше. – Лучшие игроки идут к цели не самыми простыми путями, но и выигрывают больше. А я хочу получить, что потерял и всё оставшееся после этого. Понимаешь? Впрочем, откуда бы тебе? Вы настолько тупы, что всех остальных считаете ещё тупее себя.

– Не знаю, насколько туп я, – подал голос фламик. – Но что-то мне подсказывает, будто приведённый тобой пример вовсе не умозрительный, а очень даже конкретный.

– Естественно, – снова коротко хохотнул рогатый.

И штора отлетела в сторону, а свет хлынул на Ору волной – такой же тяжёлый, топящий, прибивающий, тянущий ко дну.

_____

[1] Кошка – стальной крюк-якорь с несколькими «лапами».

Глава 15

Происходящее было в корне неправильным! Не нечестным, а… Ну просто всё должно развиваться по-другому. Нет, Ора не ждала чего-то конкретного и уж, конечно, не представляла, как это случится – на такое просто времени бы не хватило, а всё равно реальность казалась неуместной, не такой, как должна быть!

Вот штора отдёрнулась, а за ней, подсвеченный оранжево-красным ореолом от камина, воплощённый кошмар, демон. Вот Ноэ, подобравшийся на подоконнике. Они оба, сверлящие друг друга взглядами или, может, Эймар испуган, а рогатый злорадствует? И, наверное, где-то позади чудовища оторопелый Владыка. А потом катастрофа и мир рушится – так правильно, так должно быть верно!

Но ничего подобного! Тяжёлый бархат лишь отлетел в сторону, приоткрыв щель, в которую тут же хлынул почему-то слишком яркий слепящий свет, Ора не успела даже рассмотреть толком рогатого, не то что Владыку, а атьер, действительно подобравшийся, как слишком большой кот, прямо с подоконника прыгнул на демона.

Вот катастрофа действительно разразилась и мир рухнул, разлетаясь на куски, потому как что случилось дальше Роен не поняла. Кто-то взвыл раненым медведем и ему вторил совершенно львиный рык, кто-то завизжал тоненько, пронзительно, совсем по-бабьи. Что-то грохнуло, разваливаясь, что-то зазвенело, разбиваясь – довольно большое. Вонь серы стала почти невыносимой, глаза мгновенно переполнились слезами.

Но и это всё ощутилось за какой-то миг, а уже в следующий Ора, с головой плотно закутанная в штору, полетела, окончательно перестав соображать, где верх, а где низ. К счастью, полёт оказался недолгим: девушка врезалась боком в твёрдое – слезы вместе с совершенно натуральными искрами посыпались из глаз, моментально намочив портьеру, отчего дышать стало совсем уж невозможно. А сверху обрушилось тяжёлое, угловатое, больно жалящее затылок и спину.

Снова грохнуло и стеклянно зазвенело.

А потом стало так тихо и тишина эта накрыла настолько внезапно, что сердце, испуганно ёкнув напоследок, провалилось в пропасть. Но пустота недолго оставалась собой, сосущую дыру в груди мигом затопила паника. Роен забилась, пытаясь выпутаться из ткани, выползти из-под навалившейся тяжести или хотя бы крикнуть – напрасно. Удушие прилипло к лицу вместе с бархатом, тьма становилась всё плотнее – вот-вот станет окончательной. И последняя мысль…

Не было никакой последней мысли, только обморочный звон в ушах.

Свет с воздухом вдарили по переносице гигантским кулаком: свет снова оказался слишком ярким, а воздух пах ночью и мокрым садом. Ора, покряхтывая, села, ватными пальцами сдирая то, что было портьерой. Книги – тяжёлые фолианты, сшитые в тетрадку листы и карманные томики – осыпались с неё, мягко шлёпаясь на пол. Почему-то этот звук напомнил прыгающих в пруд лягушек и Роен, передёрнувшись от омерзения, вскочила. Вернее, попыталась, но только снова рухнула плашмя, кажется, расквасив ещё и нос.

Ора медленно, всеми оставшимися силами давя панику, перевернулась на спину: потолок, потом стена, у стены покосившийся стеллаж с пустыми полками, ниже груда книг, а под ними она – атьера Роен. Нет, атьера Ноэ. Неважно, какая атьера, главное, живая и способная дышать.

А тишина оказалась не такой уж абсолютной, где-то – довольно приглушённо и совсем не страшно – всё ещё рычало, выло, грохотало и, кажется, свистело. И ещё – это уже было совсем рядом – поскуливало и постанывало, но тихонечко, будто стесняясь.