Текст книги "Тебе меня не получить (СИ)"

Автор книги: Катерина Снежинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Пока Ноэ, как полагается, с тётушкой воздух у щёк друг друга расцеловывали, псина с мерзким пронзительно-розовым бантом попыталась отгрызть с камзола атьера пуговицу. Судя по её злобно ощеренной морде, пуговицу псина удостоила вниманием лишь потому, что до глотки эльда добраться не могла.

– Ну-ну, дорогуша, – пропела Арей, нежно пошлёпывая зверюгу по пушистому начёсанному заду, – не будь какой.

– При дворе теперь так выражаются? – удивился Ноэ, заботливо придерживая родственницу под локоток, пока она в кресле устраивалась.

– В этом клоповнике всегда выражаются одинаково, – отрезала тётка. – Примерно как в казарме.

– Тогда откуда взялась эта… гм!.. «кака»?

– А просто нынче моды такие пошли, принято сюсюкать слабоумной малолеткой, – беззаботно отмахнулась Арей. – Считается, будто это придаёт шарма. Ну и как, работает?

– Нет, – честно признался атьер, поправляя маску.

– Я тоже так думаю, – спокойно согласилась тётка, – но положение диктует. Так чем я обязана радости лицезреть тебя? Помниться, с нашей последней встречи полугода ещё не прошло.

– Неправда, ты меня навещаешь не реже раза в месяц.

– Раз ты начал цепляться к словам, значит, свалял грандиозного дурака, – заключила Арей, разглаживая на псине бантик.

– Я не цепляюсь, а уточняю.

– Заметь, про дурака ни слова, – многозначительно сообщила тётка болонке, чмокнув её в надушенную макушку. – Впрочем, он прав. Свалять дурака может лишь тот, кто им не является. Мой же драгоценный племянник по жизни как-то умудряется обходиться без мозгов, представляешь? Такой вот нонсенс.

– Тётя!

– Я вся внимание, – встрепенулась Арей, глядя на атьера чистыми, по-детски невинными глазами.

Она бы, наверное, и ладошки сложила, как прилежная ученица, не будь её колени заняты болонкой.

– Вообще-то, – Ноэ потянулся, чтобы растереть лицо, но пальцы наткнулись на жёсткую кожу маски, и руки пришлось опустить. Надо же, успел отвыкнуть от этого.. аксессуара! Когда бы только? – Я на самом деле свалял дурака.

– А я что говорила? – приподняла аккуратно выщипанные брови тётушка.

– Ты хочешь, чтобы я ушёл? – раздражённо рыкнул атьер.

– Дверь за твоей спиной, – вежливо напомнила эльда. – Не забудь прикрыть поплотнее, здесь жуткие сквозняки.

– Мне действительно нужен твой совет!

– Не разводись, а любовнице дай отступных, только не скупись.

– Какой любовнице? – опешил Ноэ.

– У тебя даже её нет? – поражённая до глубины души тётушка прижала руку к щедро украшенному корсету. – Ну вот не дурак ли?

– Всего хорошего, – Эймар, коротко поклонившись, на самом деле направился к дверям.

– Прекрати истерику и сядь, наконец, – сухо посоветовала Арей. – Что ты там ещё натворил?

Атьер, уже было взявшийся за дверную ручку, поколебался, но всё-таки вернулся, уселся в кресло, на которое тётка кивнула.

– Я решил покинуть Орден, – пробормотал неохотно.

– Понятно, – старушка поджала губы и что именно это значило, не сказали бы даже Шестеро.

– Совсем, – уточнил Эймар. – И вернуться ко двору.

– Ясно, – кивнула престарелая атьера.

– Вернее, периодически возвращаться. А так мы с женой уедем в провинцию, большую часть года будем жить там.

– Понятно.

– Думаю, я на самом деле обязан выполнить свой долг.

– Ясно.

– И дать Оре то, чего она достойна.

– Понятно.

– Да что ты заладила? – не выдержал Ноэ, с силой шлёпнув ладонью по подлокотнику.

– А что мне ещё сказать? Повторяться в приличном обществе не принято, про твоё умственные способности я уже высказалась и своё мнение по этому поводу озвучила.

– Так я не прав? Не ты ли мне говорила…

– Мнением девушки, конечно, мы поинтересоваться забыли, – уточнила Арей, снова расправляя бантик на собачьей шее. – Но это не существенно, по правде говоря. Только хочу напомнить, что она тебя совершенно не знает, а ты её в провинцию, долг выполнять.

– Почему не знает? Мы с ней…

– Точно ты с ней, а не кто-то другой? – атьера глянула на племянника и опять занялась блаженно развалившейся болонкой, выставившей розово-лысое пузо. – Как твоё решение приняли братья, я не спрашиваю. Поскольку сюда ты пришёл на своих ногах, а не лежишь трупом, делаю вывод, что свою гениальную идею ты им не озвучил.

– Они поймут, – не слишком уверенно пробормотал Ноэ. – Так всем будет лучше.

– Несомненно. Именно с этого лозунга и начинались самые глобальные идиотизмы, вроде войн или там убийства надоевших мужей.

– Убийство мужа ты считаешь глобальным идиотизмом? – не слишком весело усмехнулся Эймар.

– Конечно, – царственно кивнула тётушка, заботливо оберегая смахивающую на башню причёску. – Жены, впрочем, тоже. Потому как во вдовстве непременно захочется завести нового супруга, а тот в свою очередь тоже надоест и очень даже быстро. Так никакого яда не напасёшься, да и поймать могут.

– Это такой завуалированный намёк, что мне умнее с собой покончить?

– Можно и так, – не стала отнекиваться Арей. – А можно просто наслаждаться жизнью, не пробовал? Не отвечай, знаю, не пробовал. Я вот, например, глубоко убеждена, ты понятия не имеешь, что значит по-настоящему за женщиной ухаживать и никогда в жизни не пытался этого сделать.

– Ошибаешься, пытался, – хмуро пробормотал Ноэ, складывая руки на животе. – Не оценила.

– Ты ей преподнёс кухонный котёл?

– Изумруды.

– Не слишком шикарно, но для начала не так плохо. И что же ей не понравилось?

– Пожелание душевного здоровья. Или спокойствия, что ли? Один, не помню я. В общем, я хотел сказать… Честно, не знаю, что хотел сказать, но получилось криво.

Эймар всё-таки растёр маску и выругался сквозь зубы.

– Мальчик мой, ты безнадёжен, – с искренним сочувствием, будто к умирающему, протянула тётушка. – Запомни главное правило: подарки надо преподносить молча, а ещё лучше сунув кляп в рот. Мешать даме наслаждаться твоей щедростью – это хамство. Вы же, мужчины, непременно ляпните что-нибудь такое, после чего только и остаётся оскорбиться. Кстати, какого цвета глаза у твоей жены?

– Э-э… Кхм… – Ноэ откашлялся смущённо, выпрямляясь в кресле. – Тёмные?

– Для влюбленного мужчины ты поразительно наблюдателен! – всплеснула сухонькими ладошками старушка.

– Я не влюбленный…

– Но скажи на милость, почему изумруды, раз глаза тёмные?

– А что надо?

– Например, рубины. Тогда, если язык за зубами удержать не в силах, можешь сказать, что камни похожи на её губы. Или жемчуг, напоминающий улыбку. Ещё хороши бриллианты – это вообще беспроигрышный вариант.

– И на что похожи бриллианты?

– А это не важно, они сами по себе хороши. Впрочем, «блеск твоих глаз» вполне романтично. Значит так, начни с…

– Тётя, я начну с того, что мы уедем в провинцию, – устало напомнил Ноэ.

– Начнём мы с того, что твоя супруга захочет уехать с тобой в провинцию, – припечатала Арей.

Эймар тяжко вздохнул. Кажется из всех идиотских идей, являвшихся ему в последнее время толпами, мысль обратиться за советом к родственнице была самой дурной. К тому же, решение он всё равно принял и менять его не собирался.

***

Драгоценный супруг, блистательный атьер Ноэ, которого, кстати, родители назвали Эймаром, о чём Ора благополучно забыла и не вспомнила бы, не подскажи служанка, дожидался жену на открытой террасе. И увидев, что ей приготовил муж, с чего-то решивший вдруг стать заботливым и внимательным, Роен горячо пожалела, что вообще из спальни вышла.

Да, вид был по-настоящему великолепным. Громадная терраса светло-розового мрамора бликовала в солнечном свете как глыба льда. Прозрачные занавески, явно выполняющие исключительно декоративную функцию, под ласкающим ветром надувались парусами между колоннами. От каменной балюстрады спускался газон уступами, который прорезал ступенчатый фонтан. И кругом цветы, цветы, цветы – всех форм, размеров и тонов.

А вот прямо посередине эдакого богатства стоял стол, накрытый к завтраку.

Параллели, конечно, не были совсем уж параллельными, например, белоснежную скатерть в мире демона не перехватывали гирлянды роз и лент, но всё же Ора замялась. К сожалению, атьер, столбом темнеющий рядом со столом, это заметил.

– Что-то не так, атьера? – поинтересовался супруг, видимо, окрылённый приступом заботливости. – Если вас не устраивает вид…

Вот конечно! Вид Роен сейчас интересовал больше всего.

– Нет, просто я не голодна, – не без труда промямлила Ора.

– Вы не хотите меня видеть, – пришёл к совсем уж логичному выводу Ноэ и, кажется, помрачнел.

Хотя, что там разберёшь под этой маской?

– Нет, я хочу… То есть я не хочу… – Роен вконец запуталась.

Говорить, что она не хочет, а просто-таки мечтает увидеть, как на физиономии дражайшего муженька фингалы расцветают, было бы, наверное, лишним. И уж тем более не стоило озвучивать такое при слугах, которых тут тоже хватало.

Ноэ, наконец что-то такое сообразив, непонятно хмыкнул и сунул руку в карман камзола. Оре показалось, будто в кулаке он зажал нечто сильно смахивающее на бархатный мешочек, в котором украшения хранят.

Ну точно, сейчас только ещё одного колье и не доставало!

– Вы не против… – атьер явно замялся, что на него было, мягко говоря, не похоже. – Вы не против со мной прогуляться?

– Нам нужно поговорить? – выпалила Роен.

– Нет, – так же быстро ответил Ноэ и замолчал.

Наглухо.

Да уж, можно сказать, свидание молодожёнов проходило в тёплой, почти дружеской обстановке.

– А зачем нам тогда гулять? – осторожно поинтересовалась Ора, вдоволь намолчавшись.

– Чтобы свежим воздухом дышать? – предположил атьер, и раздражения в его голосе было гораздо больше, чем допускали все правила приличия скопом.

– Ну, хорошо, – не слишком уверенно согласилась девушка.

Конечно, она твёрдо решила продемонстрировать мужу, что такое по-настоящему счастливая семейная жизнь, но происходящее казалось слишком уж странным. Не известно ещё, кто кому и чего показать собирается.

Ноэ вежливо, но отстраненно предложил жене руку, помогая ей спуститься с террасы, а когда они оказались в парке, тут же отпустил, да ещё на шаг в сторону отошёл, будто заразиться боялся. Прогулка проходила в молчании, но наслаждаться свежим воздухом атьер вроде даже и не собирался, создавалось полное ощущение, что шагает он вполне целенаправленно.

Ора похвалила себя за догадливость, когда они подошли то ли к беседке, небесталанно вписанной в обломок поросшей мхом скалы, то ли небольшому гроту, и Ноэ придержал дверь, пропуская девушку вперёд.

Внутри оказалось интересно: сначала короткий тёмный коридорчик, потом довольно большой и совершенно круглый зал, накрытый стеклянным куполом. Стены тоже оказались прозрачными примерно до половины, а ниже поясом шла мозаика из голубой и белой плитки, кусочков слюды и зеркал. На полу же были выложены облака и мастера каким-то чудом сумели направить свет так, что казалось, будто солнце не за стеклом потолка, а пробивается через мозаичное небо.

– Красиво, – почему-то шёпотом оценила Ора, медленно поворачиваясь.

Ноэ, ничего не ответив, отошёл к стене, что-то скрипнуло и по куполу заструилась вода. Роен вскрикнула, машинально закрываясь руками: сначала ей примерещилось, что поток хлынет прямиком на голову, но потом сообразила, что фонтан, центром которого стал грот, бьёт снаружи.

А зал совершенно преобразился: свет бликовал в воде, в плашках слюды и зеркалах, россыпи солнечных зайчиков скакали по стенам, кувыркались на стёклах, пятнали пол, облака стали ещё реальнее, почти ощутимыми. Казалось, что грот медленно вращается, отчего легонько закружилась голова.

Ора и не хотела, а засмеялась, расставив руки – несмотря на творящееся волшебство, всё-таки тянуло опереться на что-то материальное. Ноэ тут же шагнул к ней, оказавшись за спиной, придержал под локти.

– Вам плохо? – спросил напряжённо. – Некоторые к таким эффектам привыкнуть не могут. Если хотите…

– Здорово! – выдохнула Роен. – Нет, правда, это же здорово!

– Грот дед построил, – пояснил атьер гораздо увереннее, – для бабушки. То есть, конечно, он не сам строил, по его приказу и планам возвели. В общем, старик был ещё тем затейником. А теперь позавтракать не желаете?

– А всё прямо сюда принесут? Сквозь воду? – Ора и понимала, что спрашивает что-то не то, не серьёзное, но любопытство на самом деле одолевало.

– Нет, внизу есть небольшая кухня. Плиты пола раздвигаются, и поднимают уже накрытый стол. И кресла. И если ещё что-то понадобится. Правда, там не только это.

– А что ещё?

Роен глянула на атьера через плечо.

– Кровать. Тоже со всем необходимым, – смертельно серьёзно ответил муж.

– Шутите? – после немалой паузы уточнила девушка.

– Да как вам сказать… – озадачился Ноэ. – Про кровать нет, не шучу. Она действительно есть.

–Ну, пожалуй, для кровати ещё рановато, – протянула Роен и добавила ни к селу ни к городу. – Наверное, тут ночью очень красиво.

И только сказанув, поняла: очень даже к селу. Главное, с какой точки зрения оценивать.

– Хотите вернуться сюда ночью? – негромко, эдак интимно предложил супруг.

И что на такое ответить? Да? «Нет» будет ещё хуже, он всё-таки муж, да и вообще, кажется, кто-то собирается её поцеловать, буквально вот-вот, совсем чуть-чуть голову наклонить осталось. Или это ей немного развернуться? От мельтешения этих солнечных зайчиков голова всерьёз кружится…

– А здесь тоже демоны могут напасть? – брякнула Роен, спасаясь.

Ноэ резко выпрямился, дёрнув подбородком.

– Не думаю, у поместья сильная защита. Вы боитесь?

– Да нет. Кажется, боитесь тут вы. Или хотите сказать, что и сейчас без маски никак не обойтись?

– По-моему, вы уже вполне твёрдо стоите на ногах, – сообщил Ноэ, выпуская локти девушки и снова отходя к стене. – Так как на счёт завтрака? В качестве альтернативы еде могу рассказать об устройстве подъёмного механизма для стола.

– Шутите? – снова спросила Роен.

– А вы уверены, что я вообще это умею?

– Уже нет, – призналась Ора. – Хотя, честно говоря, сначала я думала, что вы тот ещё шутник.

– Вы сейчас о чём? – напрягся Ноэ.

– Да так, о своём, – отмахнулась атьера. – Знаете, я решила совместить завтрак и ваш рассказ о подъемных механизмах. А потом, если вы не против, конечно, мы прогуляемся, можно даже и верхом.

– Вы умеете ездить? – уточнил Эльмар.

– А как я, по-вашему, из отцовского дома сюда добралась? – фыркнула Роен. – На крыльях?

– Не знаю, не уточнял, – пожал плечами эльд.

Девушке очень хотелось спросить, зачем же муж, тогда ещё жених, ей кобылу подарил, не для любования же статями, но не стала. В конце концов и без того понятно: враль из её супруга никудышный. За что ему и предстояло поплатиться. Не за не умение лгать, ясное дело, а за то, что вообще обманывать пытался.

***

С конной прогулкой ничего путного не вышло. Нет, дорогой супруг, всерьёз настроенный на исполнение любых желаний молодой жены, был готов удовлетворить, кажется, любой каприз Оры, вот только в окружении аж двенадцати стражей разом удовольствие от «гуляния» испытывать сложно. Да ещё когда среди этой дюжины нет ни одного знакомого лица – Лис с Олденом и Барсом куда-то подевались. Ну и Грай, понятно, за компанию… пропал.

А тут ещё вспомнился тот мальчик в госпитале братства, и другие раненые. Опять не прошенные знания по арифметике в голову полезли: если её охраняет двенадцать экзорцистов, сколько же их осталось «для улицы»? Собственная тяга к самостоятельности, планы и «окончательно» принятые решения, в результате окончившиеся пшиком, вспомнились тоже, ну а демон и не забывался.

В общем, настроение, мягко говоря, оказалось подпорченным, а мерный шаг белой кобылы – кто бы ещё её пришпорить дал? – не успокаивал, а, скорее, укачивал и вперёд Ора ехала на чистом упрямстве. Хотя, что это за «вперёд» было! Всё те же вылизанные парковые аллеи. Ни простору, ни воли.

Впрочем, это смотря с чем сравнивать. Наверное, в столице найдётся не так много особняков с парками, по которым верхом кататься можно. Что не говори, а в деньгах Ноэ явно не нуждались.

– О чём вы так глубоко задумались? – глуховатый голос мужа скрежетнул по нервам ржавым напильником.

– Да вот прикидываю, вы это или не вы, – огрызнулась Ора.

– Не уверен, что я вас понял, – признался супружник.

– А что здесь может быть непонятного? Сами же говорили, что в любой момент вас может заменить двойник.

– Если скажу, что я – это я, такой ответ вас устроит? – что-то там прикинув, ответил Ноэ.

– Не слишком, – фыркнула Роен. – Я – это тоже я, но я не вы и даже не мой муж.

– Диалектическое противоречие на лицо, – хмыкнул атьер. – Как решать станем?

– Да катитесь вы… в Закатное Небо! – для себя же неожиданно вызверилась Ора, да так, что ехавшие впереди охранники обернулись, а жеребец Эймара всхрапнул, дёрнув мордой, попятился.

И тут на Роен такое накатило – не обида, не ярость, не отчаянье, а всё вместе в купе с какой-то по-настоящему звериной тоской, хоть вой, на самом деле. Ничего у неё не получается, ну совсем ничего! Хотела собственной жизнью распоряжаться – оказалась замужем. Хотела самостоятельность отвоевать – очутилась «в гостях» у демона. Хотела других защищать и эти же другие её спасают, охраняют, нянчат. И диктуют, диктуют, заставляя играть по чужим правилам. Даже отомстить не получается, потому что и мстить-то, в общем-то, некому и не за что, да и непонятно как, несмотря на все «я вам ещё покажу».

Чтобы не делала, Ора оказывалась в одной и той же точке: не способная ничего решать, не в силах сделать хоть что-нибудь значимое, зависящая от других, переполненная обидами до горла и судорожно соображающая, как из этого выпутаться. А, главное, всё для чего? Для того чтобы в итоге оказаться там же! Словно она опять в Лабиринте, будто она там всегда была!

Она не хотела этого. Она не этого хотела!

Дико крикнув, Роен поддала кобыле шенкелей. Лошадь, то ли совсем не ожидавшая такого, то ли только и дожидавшаяся, рванула стрелой, лишь песок с невесть откуда взявшимся гравием веером полетели из-под копыт. Ора, пригнувшись к конской шее, понукала Луну, едва успевая смаргивать слёзы, которые выжимал бьющий в лицо, шкурящий кожу ветер. А, может, и не успевала: деревья, забором темнеющие по бокам аллеи, слились в полосы, вспыхивая просветами. А, может, не из-за ветра и слёзы. Только рёбра всё равно сдавило – не продохнёшь, девушка захлёбывалась слишком плотным воздухом и собственным воплем.

– Ора, стой! – Чужой крик, неожиданно чёткий и отлично слышимый, перекрыл свист в ушах. – Стой! Ветка!

Девушка обернулась и врезалась плечами с затылком в каменную стену.

А дальше уже ничего не было.

***

В детстве у Оры, как у всякого порядочного эльда, выросшего в лесу и периодически промышляющего охотой, был любимый пёс. То есть собак в Доме хватало всяких: тут тебе и гончие, и легавые, и норные; на заднем дворе жили страшенные волкодавы, готовые порвать не только волка, но и любого, у кого хватит ума слишком близко сунуться. У папаши даже парочка борзых имелась. А у Роен был Чок, брехло и пустозвон, да ещё с искалеченной лапой, которая ему от рождения досталась.  В общем, ни к чему не пригодная псина, зато любимая.

Только одно в Чоке раздражало – его привычка будить хозяйку, вылизывая ей физиономию, а такое выражение привязанности удовольствие ниже среднего. Язык у пса был грубый, шершавый, слюнявый и неприятно тёплый, да ещё из пасти пахло отнюдь не розами. Но отучить собаку от дурного Ора даже не пыталась, потому что облизывание это означало одно: ночь кончилась, а их маленькая Роен не любила – слишком скучно, пустая трата времени. А вот день – это совсем другое дело и каждый новый, конечно же, становился куда лучше предыдущего, хотя и тот был совсем не плох.

И сейчас, когда влажное, немного шершавое прошлось по лицу, сердце будто теплее стало и в горле защекотало мягонько, смешливо, ожидающе. Странно только, что пах Чок не съеденным в прошлом году мясом, а тонко, едва уловимо – сандалом и гвоздикой. Да и язык его был приятным, прохладным, но никак не противно-тёплым. И, кажется, пёс её звал.

Ора открыла глаза и ничего не поняла. Вместо рассохшегося кроватного полога в узорах, оставленных короедом, покачивалась листва, подсвеченная солнцем. А ещё слева маячило большое, тёмное, на собаку не похожее. Роен повернула голову – шею прострелило болью до самого копчика.

– Лежи, – приказало тёмное палаческим тоном.

Наверное, таким велят голову на плаху класть.

– Я… почему? – промычала Ора и, не в силах придумать, что бы ещё такое сказать, закрыла рот, таращась на чёрный блин кожаной маски.

– Ветка. Ночью был ветер. Сук сломало, – нарубил фразы чурбаками тёмный, который её собственным мужем считался – это Роен вспомнила. – Садовники убрать не успели.

– Ага, – ничего не поняла она, попытавшись сесть.

Спина тут же намекнула, что это не самая удачная идея, а затылок стал, кажется, втрое тяжелее и больше. Но вот странность, когда Ноэ её под лопатки поддержал, стало вроде бы легче. Зато, когда Ора валяющийся неподалёку сук разглядела, ей снова поплохело. На ветку это никак не походило, скорее уж на дрын, едва не вдвое длиннее самой девушки. И хотя на сломе желтела труха, «веточка» была толще роеновского бедра.

– Я жива? – запоздало удивилась атьера.

– И даже, кажется, цела, – уже не таким палаческим голосом отозвался муж, левой рукой отжимая насквозь мокрый платок. – Почти.

Видимо им он Оре лицо обтирал, а ей почудился Чок, да ещё так почудился, что…

Вот эта последняя обида, когда примерещилось, будто впереди ждёт хорошее, радостное, а оказалось – всё тоже и оно же, окончательно Роен доконала. Она попросту разревелась в голос, уже не обращая внимания на то, кто рядом, смотрят ли на неё и как это со стороны выглядит. Рёв вышел абсолютно дурацкими, детским каким-то, с судорожными всхлипами, с мигом заложенным носом, с бессмысленным пришепетыванием: «А они… а я… Не могу больше!..» Но и на это было плевать.

Что вокруг происходит, Ора осознала далеко не сразу, а осознав так удивилась, что разом реветь перестала. Вернее, слёзы то всё ещё лились, а нос шмыгал, но как-то это всё было отдельно от хозяйки. Потому что, оказывается, Ноэ, усевшийся прямо на землю, укачивал супругу, будто младенца, прижал к себе не слишком-то удобно, зажав её правую руку.

А чем, спрашивается, сопли теперь утирать?

– Тише, тише, ёжик, – едва слышно приговаривал атьер. – Всё пройдёт, пройдёт и это.

– П-почему ёжик? – икнула Ора, догадавшись, что у неё ещё и левая рука есть, можно ей утереться.

– Ладно, не ёжик, – покладисто согласился Ноэ, – страшный дикий зверь тигр. Так лучше?

Роен серьёзно кивнула. А о чём тут спорить? Тигр всяко лучше ёжика. Хотя сейчас она чувствовала себя скорее медузой, денёк провалявшейся на прибрежных камнях. Силы куда-то делись все и разом, а вместе со слабостью накатила такая жуткая апатия, что уже и жить-то не слишком хотелось.

Атьера поёрзала, устраиваясь удобнее, повозила гудящим затылком о камзол мужа, а он всё укачивал. Ну и что? Пусть пока так, ну хоть пять минуточек, хоть три. Зато спокойно.

***

В голове Эймара булькала каша, зато ниже всё таяло и плавилось, да так, что захотелось глянуть, не натекла ли под задом лужа. Это когда он увидел, как чокнутая девчонка летит прямо на сук, нависающий над поворотом аллеи, а впереди стена зелёного лабиринта, которую кобыле ни за что не взять, Ноэ и заледенел. Буквально, а совсем не фигурально застыл, даже пальцем, казалось, двинуть не сможет. И мыслей никаких, кроме: куда лошадь понесёт – на живую изгородь, или в поворот, в поворот или на изгородь? А потом тихий вскрик и ворох юбок, взлетевших в воздух шёлковыми платками, да белая кобыла с пустым седлом, рысцой скрывающаяся за деревьями.

Нет, атьер мог бы поклясться, что не сумеет сдвинуться. Он и не двигался, всё само произошло. Не он, а кто-то другой подхватил девушку, не он ощупывал, задыхаясь от ужаса, что вот сейчас, через мгновение пальцы наткнуться на мягкое, податливое, испорченное окончательно и бесповоротно – всё не он.

В итоге оказалось – всё он. Когда Ора зарыдала, мир снова вернулся на своё место, даже вроде бы щелчок послышался. Кажется, когда-то где-то всё это уже было.

Только ни легче, ни проще от этого не стало. Появись сейчас демон – любой! – он бы тварь голыми руками порвал. Правда, и этот героический поступок проблем не решал. Беда вот она, у него на руках, всхлипывала тихонечко куда-то в подмышку, ткнувшись лбом в его же плечо. Ну да, готов горы свернуть, небо с землёй свести, звезду достать. Что там ещё есть из той же истории? Только ей это победить не поможет. А победить надо обязательно. Но как? Мир не переделаешь, и уж тем более это не в девчоночьих силах.

Хотя, если верить Одинцу: не можешь изменить мир, измени себя.

– Послушай, – Ноэ потянулся потереть шрамы и раздражённо отдёрнул руку, когда пальцы наткнулись на шершавость проклятой маски. – У меня появилась идея.

Ора завозилась, глянула на него одним тёмным глазом со стрелкой слипшихся ресниц – точь-в-точь настороженный ёж.

– Надо забрать у Владыки наш брачный контракт.

– Зачем? – помолчав, хрипло спросила девушка.

Хоро-оший вопрос. Действительно, зачем? Копии договора есть у папаши Роена, в магистратуре и у него самого, у Ноэ. Да даже если она все их соберёт и спалит на Королевской площади, ничего это не изменит. Хотя почему не изменит? Может, не сейчас, а в будущем? Не вечен же дражайший родственник.

Но в данный момент не это главное. Ей просто необходимо что-то такое, грандиозное и масштабное, чтоб опять поверить в собственные силы. В конце концов, они с братьями когда-то закопали тренировочные столбы. Кража брачного контракта у Властителя поступок ничем не хуже. Правда, и не умнее. Можно было придумать что-то более продуктивное.

Жаль, что не придумалось, экспромт не его конёк.

– Если контракт будет у тебя, то ты сможешь… – Эймар снова потянулся к лицу, на этот раз чтобы бровь почесать. Шестеро и Один, кто только эту маску придумал?! – Сможешь выставить свои условия.

– Я уже выставила, – Ора, длинно, но прощально всхлипнув, попыталась сесть. Отпускать её не хотелось жутко, всё равно что перчатку снимать в лютый мороз. Но он всё-таки отпустил, даже помог выпрямиться. – И что? И ничего. Я опять в этом дурацком дворце под охраной Один знает скольких экзорцистов.

– Ты всегда можешь вернуться в тот особняк, в котором жила до… До всего.

«Только через мой труп» осталось при нём. На словах же он может побыть великодушным, верно? А там что-нибудь придумает.

– Не могу, – тяжко вздохнула девушка, почесав костяшкой уголок глаза. – Боюсь. Оказывается, я теперь даже без света спать боюсь. Честно говоря, хотела сегодня в госпиталь поехать, да вот поняла, что, наверное, не смогу. – От горячей благодарности Шестерым и Одному, всем по отдельности и всем скопом,  Эймар тоже воздержался. По крайней мере, вслух ничего не сказал. – Да и не сумею я документы у Владыки забрать. Как ты себе это представляешь?

– Пока без деталей, – признался Ноэ, – но, в общем и целом, план есть. Если, конечно, ты позволишь помочь.

Девушка подобрала под себя ноги, тщательно расправила подол, отряхнула ладонь о ладонь, пощупала то, что с утра причёской было, но, видимо решила оставить всё, как есть, и только после этого посмотрела на мужа.

– Знаешь, чего я понять не могу? – спросила со смертельной серьёзностью, даже брови нахмурила. Между прочим, они были замечательными: тонкие, но очень густые и чёрные. Тётушка в купе со всеми придворными красавицами такие себе углём рисуют. – Ну вот не могу сообразить, зачем тебе это надо. Если я тебе для чего-то всё-таки нужна, то ты должен меня в подвале запереть. Особенно после сегодняшнего, – Ора покосилась на сбитый ей же сук и быстро отвела глаза. – А если не нужна, то зачем помогаешь?

Идея с запиранием ему очень по душе пришлась, Ноэ едва удержался, чтобы не кивнуть. С подвалом она, конечно, лишка хватанула, а вот где-нибудь в безопасном, но комфортном месте, куда ни один демон не доберётся... И где лошадей нет. И деревьев. И госпиталей. И раненых братьев. И вообще никого. Ну, может, кроме него.

Вот только заперев её, её же и потеряет, необратимо и безвозвратно. Останется тело, а всё остальное исчезнет. И этого допустить никак нельзя, потому что… Потому что в ней его сила, она его сила.

Кажется, Ноэ это понял давно, вот только окончательно дошло лишь сейчас – и про неё, и про него самого. Хорошо, что дошло. Плохо, что дошло, потому как раньше проще было? Ни демона подобного! Правда, сейчас всё стало ещё сложнее.

– Эймар? – позвала Ора, выговаривая его имя странно, будто не уверена была, что его именно так зовут.

– Давайте остановимся на том, что это моя прихоть, атьера, – возвестил Ноэ, вставая и подавая жене руку.

Кажется, ответ ей не слишком понравился.

Глава 14

Вот как отличить вежливого эльда от невежды? Да очень просто! Хам, видя дурака, так ему и говорит, мол: «Идиот ты, братец!», а воспитанный непременно найдёт способ дать понять недоумку, что у того с головой беда, но вслух ничего оскорбительного не скажет.

Лиса к воспитанным атьерам отнёс бы лишь тот, кто никогда экзорциста не только не видел, но и ничего о нём не слышал. И к тихому и, в общем-то, очень стыдному счастью Грая, сейчас фламик говорить попросту не мог – Лабиринт взял свою плату, оставив рыжего немым. Правда, это нисколько не мешало ему донести до капитана собственное мнение. Для этого благого дела брат ни сил, ни собственного лба не жалел, хлопал по нему с таким энтузиазмом, что Грай уж было забеспокоился, не случилось бы у Лиса сотрясения мозга.

Впрочем, недаром же Одинец говаривал: «Нет мозгов, нет и сотрясения!».

В последний раз возведя очи горе, будто призывая всех Шестерых в свидетели, и в очередной раз шибанув себя по лбу, фламик так и замер, видимо, окончательно обессилив от глупости командира, только головой качал, как болванчик.

Странно, но Барс с Олденом тоже почему-то своё мнение высказывать не спешили. Блондин косился куда-то в угол, машинально баюкая свою руку, будто ему на Грая смотреть было стыдно, а следопыт и вовсе пол рассматривал.

– Ну? Долго молчать будем? – наконец поинтересовался капитан.

– А что ты от нас услышать хочешь? – буркнул Олден. – Всё правильно ты решил, верно. Какая из нас теперь команда? Разве что Лис, да и то простым бойцом. Если он, конечно, знаками экзорцизмы читать не научится, – Рыжий из-под ладони так глянул на брата, что от него по идеи должна была остаться лишь горстка пепла, но красавчик по-прежнему изучал угол, поэтому гнев фламика прошёл в пустую. – Мне прямая дорога обратно в Круг. Может, примут миски мыть. Это я ещё могу. А Барс…

Олден махнул рукой. Правой. Левая, висящая на перевязи, была бесполезна, как привязанная палка: высохшая до костей, тощая, жёлтая, со скрюченными неподвижными пальцами – варёная куриная лапа, а не рука.