Текст книги "Янтарин"

Автор книги: Катерина Шишканова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

– Шутишь? Еле на ногах держусь, – одними губами ответила Фелиша, – помоги.

– Здорово ты его, – восторженно хрюкнула Матильда, когда они уже взлетели над заболоченной землёй. – Я думала, ты с огнём без того дурня никак.

Фелиша закрыла глаза. Осторожно сжала-разжала горящую от боли ладонь. Не от ожогов. Точнее, не от новых.

…действительно "никак"…спасибо венцу и рогу – вот, значит, какой подарочек они устроили… Прав был Пламень – ожоги артефактов дорогого стоят…

– Я… сейчас… отключусь… ненадолго…

Архэлл успел схватить её за плечи и как следует встряхнуть.

– На руке, – тихонько шепнула Фелиша. – Венец одень… осторожно – у меня сейчас лапа отвалится…

Архэлл вздрогнул – покалеченная ладонь радовала глаз выеденной чуть ли не до кости плотью.

– …да не мне! На себя нацепи… вот и отлично. Матильда, с выражениями поосторожней, Архэлл теперь всё понимает.

– Куда летим?

– Спускаемся, ей нужно сделать примочку – девчонка вся горит, – принц Нерререна решил отложить восторг от возможности слышать склочный драконий голосок на неопределённое потом.

– Нет, летим в Говерлу к моему брату.

– Фелль, у тебя жар.

…Матильда, я приказываю – в Янтарный край…

Дракониха тихо заскулила – ослушаться прямого приказа она не могла.

– Кошмар, – покачал головой Архэлл, уловивший металл в мыслях названной сестры.

– Это ещё что, – Матильда заложила крутой вираж, сворачивая к границам Нерререна и Янтарного края. – Ты б видел, как она меня в узел крутила при первой встрече…

Последнее, что уловила Фелиша перед тем, как провалиться в болезненное беспамятство, это начало грустной истории о том, каким зверским способом будит по утрам юный феникс свою покорную слугу…

Очнулась она оттого, что мокрая тряпка сползла на лицо, любовно облепив пышущую жаром кожу. Кисть правой руки отмокала в плошке с чем-то маслянистым. Стоило её вынуть – кожа взорвалась грызущей болью.

– Фу, пакость!

Тряпка с лица почти полетела далеко и с музыкой, но тут принцесса пригляделась и поняла, что это рукав Архэлловой куртки. Самого его не было. Рядом весело трещал костёр. За ним мерно вздымалось драконье пузо, загораживая задрапированное тучами небо. На Матильде распушил перья Филя, впервые за всё время знакомства с Фелишей, пренебрёгший её компанией. Впрочем, увидев, что его подружка проснулась, дёрнулся к ней. И тут же чёрная когтистая лапа бдительно пришлёпнула фениксу хвост, дабы не рыпался: всё ясно – держат на коротком поводке, чтоб не тёрся у больной подружки, ей и так температуру сбить надо. Где-то с той стороны туши лилась тихая музыка – грустная и знакомая.

– А я-то думала, что это ты там в свёртке таскаешь?

– Тебе нельзя ещё вставать, – не оборачиваясь и не прекращая перебирать струны лютни, произнёс Архэлл.

– Это вам нельзя было садиться. Я же приказала.

– Ну, это ты дракону приказала, а я не раб, чтоб подчиняться.

– Но Матильда…

Послышалось хмыканье.

– Ты же мне её, кажется, подарила? Вот мы твой приказ вскладчину и перебили. Брось, Фелль, Матильда не железная и не такая огромная, как Ян… Пламень. Хочешь или нет, а ей надо иногда отдыхать, она и так полтора перелёта прошла, прежде чем я врубился в её состояние. Спасибо, кстати, за цацку, – он ткнул пальцем в посверкивающий на голове обруч, – полезная вещь.

Фелиша неожиданно словила себя на том, что любуется опаловыми переливами венца в шевелюре друга. Свет костра сюда не пробивался, распыляясь в небо, и всё же с этой стороны Матильды было едва ли темнее – венец сверкал и переливался нежным радужным сиянием: артефакт, упорно отказывавшийся принимать законного владельца, мирно уживался с временным пользователем… Даже не женщиной, на которую, вроде как, был рассчитан.

– Чего затихла, голова кружится?

– Задумалась просто, – она присела рядом, тихо радуясь, что ноги подкосились очень для Архэлла незаметно. – Ладно, забирай бирюльку себе, только обещай, что будешь пользоваться ею с умом.

Он удивлённо поднял брови, но тут же радостно улыбнулся и поправил обруч, надёжнее вдавливая в волосы, будто тот мог исчезнуть.

– Мы где вообще?

– Недалеко от Говерлы. Я даже видел крепостные стены, когда мы снижались… Да не дёргайся ты – никаких разрушений, ничего ужасающего. Поверь мне – я знаю толк в ужасающем… – На мгновение задумавшийся принц дёрнул головой, отбрасывая неприятные воспоминания. – Там была здоровенная дымящаяся куча – наверняка трупы мертвяков подпалили.

– А вдруг это горожане или твои ребята?

– Не-а, – он безмятежно потянулся, опуская руку на плечо понурившейся собеседницы, клацающей зубами почище любого разъярённого вампира, и потянул к себе. Укутал в драный плащ, с которым она по какой-то причине не расставалась даже во сне Прижался губами к горячему лбу – она даже не заметила, просто сидела и дрожала. – Я сомневаюсь, что мёртвые постарались устроить заупокойную жизнь почивших врагов. По-любому это живые подсуетились.

– Ты чего делаешь?

– Собираюсь отнести тебя к костру. Тебе холодно.

– Не. Плащ тёплый, хоть и рваньё рваньём, а от костра у меня глаза болят.

– И что мне с тобой делать?

– Сыграй. Мне нравится твоя музыка.

Архэлл скривил губы в улыбке.

– Феликсу тоже нравилась. Когда он впервые застукал меня за этим недостойным принца занятием, то таскался по пятам с утра до вечера и бубнил на ухо, чтоб я ему сыграл.

– Очень на него похоже – гадёныш только притворяется тихим и слабым. Когда надо, даже меня в узел может скрутить. Правда, такое было лишь однажды, лет в пять, и я его всё же побила. Но боги свидетели – мне тогда наложили два шва на ногу и вправили плечо… или нет – плечо я выбила ему. Теперь время от времени приходится кости вставлять на место – они от сильного удара выходят из пазов.

– Швы на ноге?

– Он меня укусил.

– Странно, мне он показался милым мальчиком. И совсем не забиякой.

– Он такой и есть, – Фелиша зажмурилась, рисуя перед собой образ близнеца. – Если его не раздраконить. А вообще-то, в тихом омуте черти водятся. Во всяком случае, своего он добивался всегда.

– Например?

– Мамин кулон. Сколько помню, он всегда был у меня, а Филя на него облизывался. В итоге он его всё же заполучил, причём самым идиотским способом.

– Каким?

Фелиша хихикнула.

– Был небольшой договорчик про переодевание. Кстати, из Фили вышла обалденная девица.

Архэлл расхохотался.

– Только ему не рассказывай при встрече, ладно?

– Х-хорошо.

– А чего рожа такая паскудная?

– Ой, не могу! Гы-гы-гы!!!

– Гад!

Парень повалился на траву, увлекая замахнувшуюся девчонку за собой. Несколько тумаков быстро охладило его пыл.

– Ша, сдаюсь. Но Феликс и женское платье… наверняка выглядел сногсшибательно.

– Да нет, как и я – ведь он и был в моей одежде. И никто нас не раскусил, кроме Веллерена.

– Это кто?

…Драконий огонь влепился в пролом в стене палаца. С гулом пронёсся по коридору, выжигая в пепел всё на своём пути…

– Да так… чудак один. Он моего Феликса спас недавно.

– И поэтому мы летим в Говерлу? Навестить твоего братца?

– Что?

– Брось, ваша столица окружена мертвяками, а ты даже не вздрогнула. Вы привыкли ко всякой пакости у себя в Янтарном крае и мертвецы, даже ожившие, в сущности, всего лишь мертвецы – просто пустые бездушные оболочки, расправиться с такими не составит труда. Я же видел, как заблестели твои глаза, когда нимфа сказала про Оникса. И ты оставила феникса при себе. Ты… хочешь в горы?.. То есть, я понимаю – я сам напросился в компанию и отчитываться ты не обязана…

– В десятке миль от Кулан-Тара в каком-то ущелье засел отряд Диметрия. Там сильные неунывающие ребята и мой брат – воин, каких поискать. Но рядом крутится Повелитель Душ, а теперь и целая куча сбрендивших драконов. – Здоровая рука непроизвольно сжалась в кулак. – А ещё там сидит один придурок, которому я должна вернуть его вечно подбитую птицу, – она кивнула в сторону нахохлившегося феникса.

– Понятно, – Архэлл чуть сощурился, глядя на звёзды в просвете туч. Лютня грустно дзенькнула расстроившимися струнами. – Тогда зачем мы всё-таки направляемся в Говерлу?

– У Феликса находится один из нужных Повелителю Душ артефактов – тот самый мамин кулон. Он каким-то чудом умудрился разнюхать, что тот принадлежит мне, и отправил моему отцу предложение решить всё полюбовно – свадебкой.

– Ага, и тебя тут же спихнули мне.

– Ну… в общем, да.

– А при чём тут Феликс?

– Тут вообще путаница получилась, как тогда с переодеванием. Нужный камешек принадлежал мне, кто же мог подумать, что мы решим переодеть в женское платье мальчишку и отправить его в Нерререн вместо меня? А тут ещё и этот чёртов уговор – мне пришлось отдать янтарь Филе. Всё просто идеально.

– Ты говорила, что этот ваш Веллерен не купился на маскарад. Вряд ли драконы тупее каких-то там Веллеренов.

– За переодетой мной тоже присматривали. Закогтили в самом начале пути в болотах, проверили на вшивость, обнаружили, что артефакта нет и тогда всерьёз взялись за второго близнеца. Вот и всё.

– И теперь мы едем забирать артефакт?

– Да.

– Зачем?

– Потому что это спасёт Пламеня.

– Фелль…

– Да знаю я и ничего никому отдавать не собираюсь, но нужна приманка, чтоб этот гад обратил внимание.

– А просто дослушать до конца того вампира не пробовала?

– Ни за что! Его хозяин любитель сделок. Ему даже рта раскрыть нельзя давать.

– Но если у тебя на руках будут козыри?..

– Да. Я сама смогу диктовать волю.

– Любопытно, как ты себе это представляешь – торговаться с существом, без раздумий стирающим целую страну на завтрак, а на ужин уже закусывающим безусым молокососом. Кстати, ведь Оникс наткнулся на тот кусок янтаря. Я видел Феликса после встречи с драконом – кулон был при нём, пусть и не целый, но всё же большая его часть.

– Лиам отдала мне венец по своей воле и он меня на следующий же день поджёг, ты представляешь, как взбесился янтарный камешек, когда его попытались отнять силой? Наверняка те вывихи и перелом пальца Феликсу устроил именно артефакт, будь это дракон – он по простому бы откусил лапу по локоть и не церемонился.

– Откуда ты… да и не важно. Но если я во всём этом разобрался…

Фелиша положила ладонь на беспокойные пальцы принца, бездумно дёргающие струны.

– Архэлл, ты мне веришь?

– Д-да.

– Вот и решили. А сейчас, может, всё-таки сыграешь?

12. АРХЭЛЛ СОШЁЛ С УМА

– Эй, сонька-дримка, распахни глазки и оскалься в улыбке. Как ты можешь дрыхнуть, когда я уже не сплю?

– Матильда, вали в пень.

– Чё я-то сразу?! – невнятно возмутилась дракониха, поперхнувшись пучком травы.

Кто-то подло дунул в ухо и хихикнул. Рука автоматически дёрнулась и попыталась пришлёпнуть источник раздражения, но хлопнула по собственному уху.

– Чтоб тебя разорвало и прихлопнуло! Чтоб ты нажрался одного гороха и тебя в тесной комнатке заперли! Чтоб тебе…

– Боги, как я скучал за твоими утренними благословениями, – хихикнул…

– Филя!!!

Ещё не разлепив глаза, она уже висела на шее хихикающего брата, болтая ногами в воздухе.

– Филя! ФИЛЯ!!! Архэлл, это Филя!

– Я в курсе, – усмехнулся нерреренец, обновляя перепаленную за ночь повязку на крыле феникса. – Я же его и привёл.

– Что? – Фелиша на мгновение оторвалась от ломания рёбер близнеца. – Привёл? Ты ходил в город? Один?!

– Извини, – усмехнулся тот, отрываясь от птицы и вкладывая в пасть Матильды очередную порцию лугового разнотравья, – ты мне не указ, я тоже волю люблю.

Принц Нерререна из-под чёлки следил за бурной встречей родственничков. И сравнивал. Когда он с ними только познакомился, отличить принца от принцессы было просто нереально. Говорили, что даже собственный отец путался в одинаковых до последней веснушки чадах, потому предпочитал держаться от них на расстоянии, дабы не позориться при посторонних. Распознать можно было единственным способом (вообще-то двумя, но вряд ли бы ему дозволили задирать юбку) – толкнуть и ждать реакции. Фелиша начинала ругаться и биться в ответ, Феликс же недоумённо хлопал короткими пушистыми ресницами и спрашивал, за что его так. Мальчишка ему, в общем-то, нравился, но всё же большую часть времени принц уделял своей наречённой, к вящему недовольству последней. Забияка и сквернословка, поначалу невеста повергла Архэлла в шок. А потом он подглядел, как девчонка месила дворовую шпану только за то, что те посмели что-то ляпнуть по поводу Милли, новой жены короля. Он даже не сразу сообразил, что это именно Фелиша – девчонка была одета в одежду брата, и всё же это была именно она – Архэлл никогда не слышал, чтоб второй близнец так грязно и неповторимо ругался…

В лесу он узнал Феликса только лишь по взгляду – извечная привычка смотреть из-под обкусанной чёлки выдала парня с головой. И потом, Фелиша, закрытая десятком телохранителей – это нечто невообразимое: уж слишком любит свободу. А вот саму Фелишу он едва узнал тогда, на поляне: кошачьи глаза, огненная обсмаленая шевелюра, ругательства сквозь сцепленные зубы – это да. Но взгляд, запах, фигура… Раньше она задирала нос и только с такой позиции предпочитала смотреть на мир (точнее, плевать на него и всех в нём), теперь же просто сверлила огненными очами собеседника, выбивая у того почву из-под ног. Раньше от неё пахло реактивами из алхимической лаборатории, тиной из паркового пруда и лошадиным потом, теперь же всё – от волос до плаща – пропиталось гарью, словно девчонка пристрастилась к курительному листу. Раньше её фигура… впрочем, не надо о наболевшем. О том, что это девица теперь догадаться не составит труда, особенно, когда они вместе – Феликс и Фелиша. Мальчишка тоже изменился, пусть и не так кардинально: вытянулся, адамово яблоко на горлянке проступило, чуть раздался в плечах… поднабрался ехидства, судя по репликам. И проворства – теперь ей не так-то просто придушить родственника.

Но отныне близнецами они не являлись.

– Там ведь волкодавы! Военное положение в Говерле – это в первую очередь натасканные Хольтом на уничтожение нежити здоровенные псы. Ты как за стену перебрался? Или?.. – она улыбнулась и покачала головой, – снова Таша в будущее заглядывала?

– Вообще-то… – парни бегло переглянулись.

– Филя, не кривись и не строй глазки Архэллу – он не в твоём вкусе. Что с Ташей?

Феликс разжал застывшие на шее руки, тяжело вздохнул и зажмурился.

…Чёрные драконьи крылья застыли двумя изломанными дугами. Ветер хлестал в лицо. К животу прилип горячий феникс, не пожелавший расставаться с подружкой. Матильда заложила вираж и влепилась точно между деревьями городского парка. Будь она помассивней – снесла бы пару-тройку вязов, чуть меньше – размазалась бы об их стволы. Сердце Фелиши сжалось – по старому любимому парку будто ураган прошёл, вывернув огромные деревья и швырнув их в кучу… нет, ураган разбрасывает всё на своём пути, а здесь… Фелиша присмотрелась внимательнее – деревья валялись в одной куче корнями наружу, являя собой удручающее зрелище. Дракониха неожиданно скуксилась и толкнула мордой в спину девушки. Совсем как тогда на поляне, окружённой кентаврами. Только в тот раз свой страх она скрывала за ехидными выпадами. Сейчас же просто поскуливала и яростно чесала лапой нос.

– Это… гнездо? – не веря собственной безумной догадке, произнесла Фелиша. Матильда горестно всхлипнула и поскребла лапой, предлагая валить из этого оглушающе тихого места и не оглядываться. Не обращая внимания на скулёж принцесса пробралась меж крученых корней в центр кубла.

– Ну, скоро ты там? – через несколько минут тёмная морда сунулась сквозь ветки поваленных вязов.

– Вали, если трусишь.

– Ты что, останки здесь ищешь?

Фелиша развернулась и без предупреждения влепила в морду огнём. Матильда высунула язык и исчезла раньше, чем пламя въелось в пожухлую листву.

– Дубина!

– Брысь отседа!

– Фелль, не надо! – Архэлл выскочил из-за спины, мягко перехватывая руки взбесившейся девчонки и заводя их за спину. Вторая порция огня распылилась в небо.

– Прижми её к земле, чтоб не светилась сильно, – Феликс материализовался как всегда бесшумно. Прошёл мимо брыкающейся в руках нерреренца сестры, провёл рукой по выжженным веткам, мельком увидев сквозь просвет в листве трущую лапой обожжённый нос дракониху. Феникс сидел на её спине и старался не высовываться. Поджал губы. – Фелль, не брыкайся!

Девчонка молча выворачивалась из хватки сконфуженного Архэлла.

– Ладно, пусти её, пусть придёт в себя, попсихует, взорвёт что-нибудь. Иначе ведь не успокоится.

Фелиша выругалась.

Она ругалась не переставая всё утро – когда выбивала подробности из брата, когда удирала от парней и сжимала в тисках сознание несчастной Матильды. Когда честила на все корки глупую, ничем не оправданную выходку старшей сестры.

…-Таша вышла к дракону. Отревелась из-за Веллерена, а ночью удрала в парк. Больше ни её, ни его не видели…

…глупая! Самоуверенная, ненормальная…

– Не зыркай на меня волком, будто я во всём виноват.

Фелиша сплюнула траву, набившуюся в рот, пока Архэлл добросовестно мокал её в зелёный наст.

– Нужно было за ней следить, а не пускать слюни на Милли и не делай такие глаза, я знаю, что всё так и было.

– Конечно, – Феликс бухнулся перед сестрой, без всякой брезгливости залез ей пальцем в рот, доставая последнюю травинку, – я именно для того и явился в Говерлу, чтоб торчать у постели Милли, мне же так нравится слушать лихорадочный бред!

– Что? Так ещё и Милли захворала? И ты молчал?

– Нет, я должен был орать тебе в спину, когда ты улетала на Матильде!

– Нет, ты мог сообщить об этом сразу же, а не студить мои уши!

– Ребята, а… м-мм… мне кажется…

– А ты!..

– А тебя!..

– Эй, стоп! БРЕК! Вы чё, ополоумели? – Не долго думая, Архэлл отвесил два подзатыльника. Две руки одновременно взлетели к рыжим шевелюрам и совершенно синхронно почесали затылки. – Разбираться вы будете потом, а сейчас, может, соизволите заметить, что мы в гнезде дракона?! Псы вроде не переживают, и всё же я бы здесь не задерживался, – он кивнул в сторону здоровенной собачищи, приветливо высунувшей язык и постукивающей хвостом, больше смахивающим на дубину, по взрытой драконьими когтями земле.

– Это?.. мне кажется или это волкодав из городской охраны?

– Он самый, родимый. Мы с собой на всякий случай десяток прихватили.

– Десяток? Они же только Хольта и слушаются.

Архэлл свистнул. Десять счастливых собачьих морд высунулись отовсюду, где их только можно и нельзя было предположить.

– Всё больше склоняюсь к мысли, что венец – штука просто незаменимая в хозяйстве. Думал, этот шнурок только мысли магических тварей слышать горазд, а он на собак переключился.

– Может, потому, что это не совсем собаки? – вкрадчиво спросили за их спиной.

Парни подпрыгнули. Фелиша… улыбнулась. Повернулась и помахала рукой знакомому серому типу. Правда, теперь он выглядел не таким уж и незапоминающимся – на бесстрастном раньше лице играла широкая улыбка, плавно переходящая в плохо прикрытый оскал, серые глаза, когда-то холодные и настороженные, потеплели и перестали щуриться, открывая тоскливые жёлтые зрачки. Ей не нужно было смотреть на ноги – обязательно босые и когтистые. Оборотень.

– Серх, вы чего нас пугаете?

– Филя, ты его знаешь?

– Ну да, – пожал плечами рыжий близнец, – он пришёл с Хольтом.

– Вы же были с Лейм.

Оборотень присел, почесал псу шею.

– Я нимфе не слуга, чтоб "быть с Лейм", – спокойно ответил он, – и иду туда, где больше всего нужен. К тому же здесь половина моего клана.

Собака заурчала. Феликс и Архэлл дружно отступили. Фелиша наоборот – наклонилась, упёршись рукой в колено, второй безбоязненно ткнула кобелю в нос.

– М-да, – задумчиво сказал Серх, – вы действительно необычны, даже для феникса.

– Прошу прощения?

– О, я беседовал о вас с несколькими личностями, кому ваша судьба небезразлична. Они были весьма заинтригованы поступками ещё не оформившегося толком потомка огненного народа.

– Правда, и кто же?

– Думаю, ты всех их знаешь. Ваши Высочества, я вообще-то по ваши души. На вашем месте, я бы убирался отсюда подальше, пока Хольт не засёк ваше местоположение. Думаю, он не обрадуется, узнав, что вы сунулись в гнездо к дракону.

– Пожалуй, да, – решили все и поспешили убраться подальше.

– Ну и ладно! Не больно-то и хотелось, просто думала нанести визит вежливости!!!

Дверь хлопнула так, что со стены посыпалась штукатурка. Фыркающая, словно кошка, Фелиша выскочила наружу, не потрудившись воспользоваться следующей дверью – просто сиганула в распахнутое из-за духоты окно. И свалилась на голову брата.

– Дубина, чуть мне шею не свернула! – Феликс извернулся под сестрой, встретившись с дорогой родственницей лицом к лицу.

– Сам дурак. Какого перепуга таскался под окнами резиденции? – перестав сучить ногами, девчонка схватила брата за ворот рубахи и подтянула ближе к глазам. Недолго думая, Феликс щёлкнул зубами возле самого кончика сестринского носа. Фелиша зашипела и сползла на траву.

– Тьфу, болван. Чего тут забыл вообще? Ты же вроде с Архэллом и Матильдой торчал.

– Тебя ждал, – отряхиваясь буркнул он.

– Почему не у входа?

– Потому что после общения с батюшкой ты ни разу не вышла через дверь. Всё! Хватит дурацких вопросов. Тебя Милли хочет видеть.

– Ага!

– Ну да, я к ней заходил, и что ты мне сделаешь?

– А ты изменился, – протянула Фелиша, пока брат волок её по лужайке к казармам, на время переоборудованным под королевскую резиденцию.

– Просто мне тебя не хватало, – бесхитростно ответил Феликс, – вот и пришлось стать рыжей ехидной. Всё, пришли.

Он втолкнул её в комнату и закрыл обшитую кованым железом дверь, оставшись снаружи.

– Здравствуй, Фелль.

Принцесса обернулась. В углу комнаты стояла кровать – старая продавленная жёсткая кровать, а на ней, облокотившись на подушки, полусидела бледная женщина с осунувшимся лицом и запавшими глазами. Сердце Фелиши заколотилось – бескровные сухие губы, всегда печально опущенные, теперь жалко кривились, словно сдерживали рвущийся наружу крик, а глаза – замечательные разноцветные глаза – были полны слёз. Даже выросший за несколько недель живот не круглый, как должен быть, а весь какой-то… острый.

– Милли, дурочка, ты что с собой творишь?

Фелиша на ватных ногах прошла через комнату и упала в руки мачехи.

С ней не надо было притворяться и строить из себя то чудовище, которым её знали все окружающие. Эмпат, Милли знала падчерицу едва ли не лучше её самой. И, скорей всего, понимала так же. Во всяком случае принимала со всеми тараканами. Они не были ни лучшими подругами, ни приятельницами. И всё же просто падчерицей и мачехой они тоже не являлись. Фелиша могла прийти к Милли просто чтобы помолчать и та молчала с нею рядом. Но знать об этом не мог даже Феликс.

– Милли, дурочка, ты что с собой творишь?

– На себя посмотри, мартышка, – холодный палец прошёлся по профилю. – Тощая, грязная, дёрганая… впрочем, как всегда.

– Шутит! Она ещё шутит. Ты… куда папа смотрит?

– О да… ты уже у него побывала… – она усмехнулась. – Меня так дёргало, будто ты снова принялась колотить фамильные сервизы.

– Ну… я вправду разбила одну или две чашки.

– Семь. Меня дёрнуло раз семь, не меньше.

– А… э… думаю, ты меня не за этим сюда звала.

Милли провела ладонью по растрепанным волосам, привычным жестом приглаживая их, словно так могла снять ершистость с девчонки.

– Это всё Таша. Не дёргайся. Меня от собственных чувств клинит, не усложняй мне задачу.

– Постараюсь.

– Она жива… я же просила не дёргаться! В последнее время она мучалась кошмарами. Она никому не говорила, но я всё равно знала – ей постоянно снился Диметрий. Каждую ночь к ней приходил.

Фелиша прикрыла глаза, сглотнула комок в горле.

– Дракон унёс Ташу живой и невредимой. И с тех пор не возвращался.

– Так просто? Почему он её уволок? Эти гады либо трескают человечину сразу, либо тягают её на своём горбу, как всадников, но Таша не феникс, чтоб драконы ей повиновались.

– Я не знаю. Дракон был здесь не просто так и долбил только лишь палац тоже не от нечего делать – возможно, ему было что-то нужно из него.

– Но ведь не Таша!

– А если она поняла, что именно?

…Веллерен смазанной молнией метнулся к застывшему мальчишке, вытолкнул его из-под стокилограммовой махины, рогами подсвечников вмазавшейся аккурат в то место, где они только что были, подхватил выпавший из ослабевших рук сколотый янтарный кулон…

Драконы не умеют чувствовать артефакты богов, иначе сняли бы венец Лиам ещё у капища, когда, обессиленная, она не могла даже толком говорить. Точно так же зелёная гадина долбила палац, уверенная, что владелец янтарной капельки отсиживается за его стенами. И в конце концов он туда таки заявился.

– Стой, ты куда?

– Милли, солнышко, прости, но мне нужно как следует взмылить одного конопатого типа за дверью.

– Фелиша…

– Ну чего?

– Твой отец… он… понимаешь… я знаю, ты постоянно злишься, что он не находит на тебя время… это не оттого, что он не любит тебя.

– Ты мне когда-то уже это говорила, – бесцветным голосом ответила Фелиша, замирая у двери. Она изо всех сил старалась сдерживаться, чтоб не калечить и без того расшатанные нервы беременной мачехи.

– Теперь ты стала фениксом и должна понять.

– Милли…

– Нет, постой. Она всегда уходила.

Фелиша замерла. Сердце гулко бухнулось о рёбра.

…она?..

– Твоя мать. Ты помнишь только обрывки, в которых она летала на Янтарине и совсем ничего из придворной жизни. И ты уже должна знать от своего дракона, как сильно она любила свободу. Слишком любила, больше всего остального. И пусть она всегда возвращалась, она чересчур часто уходила и надолго пропадала. Не сжимай кулачки, я не говорю плохого. Просто ты очень на неё похожа, ты тоже будешь уходить и однажды так же можешь не успеть вернуться. А твой отец не хочет заново переживать потери… Извини, не злись на меня, я говорю лишь то, что чувствую. Ты же знаешь.

– Не знаю!

Вышибла пинком дверь и выскочила на свежий воздух.

– То есть КАК не нашёл кулон?! Таша ускакала с драконом вместо него, а ты НЕ НАШЁЛ кулон?!!

– Фелль, не надо…

– Архэлл, ты хороший и я очень ценю твоё мнение, но не вмешивайся, а? Это сугубо наши внутриродственные разборки. Завянь и уползи в туман на время.

Феликс в это время упорно отмалчивался, возясь с цветастыми шерстяными нитями, удобно устроившись на заросшей парковой лужайке недалеко от здоровенного старого карагача, каким-то чудом уцелевшего после налёта дракона.

– Так ты мне не ответил, – прорычала Фелиша, нависая над братом.

– Вообще-то ответил, но ты за разбрызгиванием слюны и желчи не расслышала, должно быть, – не отрываясь от процесса плетения нитей буркнул Феликс. Фелиша мимо воли залюбовалась – пальцы брата, проворные и быстрые, были способны на такие чудеса, о которых она и мечтать не смела. Что такого в умении кидаться ножом? Всего лишь пара недель упорных тренировок. А вот сплести элементарную косичку она так и не научилась. Цветастая плетёнка росла на глазах, обрастая мелкими перламутровыми бусинами. Наверняка для Милли плетёт, паршивец, мачеха любит такие фенечки… И она их любит, только в жизни не признается. – Я НЕ НАШЁЛ кулон. Облазил весь палац с парком, обнюхал каждый камешек и, представь себе, всё-таки ни-че-го-не-на-шёл, бестолочь.

– Что? Это кого ты бестолочью обозвал, болван?

Феликс вскочил. Фелиша сдула со лба отросшую чёлку, хрустнула пальцами.

– Ребят…

– Захлопнись!

– Завянь!

– Да я не об этом… слышите?..

Все трое замерли.

– Вон там, за кустами шиповника.

– Архэлл, стой, балда, погоди!

Нерреренец рванул сквозь кусты, оставив в руках Фелиши и Феликса безрукавку. Близнецы мрачно переглянулись и дёрнули следом.

– Ух ты…

– Угу, – синхронно вздохнули оба, подозрительно косясь на замершего Архэлла, вытаращенными глазами рассматривающего…

– Кто догадался в королевском парке устроить королевский склеп?

Феникс сидел на каменной стеле и упоённо долбал новую повязку. Единственное яркое пятно в серых мрачных надгробьях.

– Были изощрённые юмористы… А тебя правда в дрожь не бросает?

– А чего? Мрачновато, конечно, но вообще-то… хотя, пожалуй, ночью бы мимо не гулял, так, на всякий случай.

– А вот она, – Феликс ткнул пальцем в сестру, – здесь даже ночевала пару раз. Не по собственной воле, конечно – в воспитательных целях, но заснуть от её воплей тогда всё спальное крыло не могло.

…И выпустить из заточения тоже не получилось – пока рано утром не заявился зевающий Веллерен и не отпер тяжеленную каменную дверь, сдвинуть которую могли либо шестеро здоровенных мужиков, либо один тощий поганый кровосос. Он вообще любил это место. Видимо, в связи с происхождением. Во всяком случае, забредал в эту часть парка, чтобы просто подышать свежим воздухом, он один…

– Идём отсюда, – Фелиша взяла парней за руки и повела прочь.

– Ты чего, Фелль?

Она мотнула головой, но промолчала. Не говорить же в самом деле, что горло неожиданно перехватило, когда вспомнила смеющиеся желтоватые глаза Пиявки.

– Она нашла камень.

Феликс поднял глаза на сестру. Хлопнул рядом с собой, приглашая сесть. Фелиша забралась под одеяло к брату и свернулась комочком.

– Янтарь?

– Да. Таша его нашла, она же ясновидящая.

– Тогда почему улетела? – Он обнял её как в прежние времена, согревая трясущиеся плечи. – Могла же просто отдать кулон.

– Кто их, прозревателей, разберёт? Но она бы не пошла в пасть к дракону, если бы не знала, что так и должно быть. Помнишь, как она говорила: всё…

– …что предначертано, исполнится так или иначе, и незачем гневить судьбу и пытаться что-то изменить.

– Лучше подтолкнуть события, а не получать пинки и зуботычины.

– Это уже твои слова.

– Но очень точные. Таша удрала не просто так.

Феликс откинулся на подушку, щедро отобранную сестрой, не мигая уставился в завешенный паутиной потолок комнаты. Его близняшка должна была поселиться по соседству, но, верная старым привычкам, пришла ночью к брату.

– Почему она так сделала? Пусть Таша и пифия, но ведь должна же она была понимать, что летит не на пряники с маком, а к чёрту в пасть.

Фелиша резко села, уставившись в лицо брата.

– Филя, ты гений. Однажды я ей сказала, что отправлюсь за ней хоть к чёрту на рога.

Феликс тоже сел, напряжённо сощурившись.

– Ты думаешь, она хотела, чтобы ты отправилась следом за ней?

Фелиша улыбнулась.

– Чтобы мы отправились.

– Феликс, ты сестру не видел, её в комнате нет, – Архэлл ворвался без стука в распахнутой сорочке и с горящими диким огнём глазами.

– Доброй ночи, во-первых, – Феликс нажал на лохматую голову сестры, запаковывая её обратно под одеяло. Нечего посторонним, пусть и близким друзьям, видеть, как они обсуждают дела насущные. Ещё поймёт неправильно, коситься будет. – А, во-вторых, тебе-то чего у неё понадобилось посередь ночи?

– Ваша сестра наверняка нашла тот камень и с ним отправилась к некроманту, как парламентёр.

– Вот и отлично, что сам догадался, – Фелиша высунулась из-под одеяла, отфыркиваясь от попавшего в нос пера. Феликс страдальчески закатил глаза и со стоном повалился на подушку: глаза Архэлла даже в неосвещённой комнате были слишком выразительными. – Не надо будет по второму кругу всё объяснять.