Текст книги "Янтарин"

Автор книги: Катерина Шишканова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Может, поговоришь с парнем, он ведь за весь день и слова не произнёс.

Фелиша хмыкнула, подхватила нежащегося на руках феникса и пошла сбивать ромашки к дальнему краю поляны. Архэлл сидел рядом с дрыхнущей Матильдой и угрюмо смотрел ей вслед. Когда ребята начали собираться в дорогу, он молча притащил свою лютню. И так же молча присоседился сзади Феликса на колючей спине драконихи. И молча сползал каждые два часа, когда уставшая от тройного груза Матильда буквально валилась с неба. И всё так же молча сверлил глазами не обращающую на него внимания Фелишу. За день дракониха осилила едва ли половину обычного перелёта.

– Фелль, не занудствуй, ты представляешь, чего он подумал? – Феликс догнал сестру и пошёл с ней рядом.

– Отойдёт. А объяснять я ничего никому не обязана. Если человек любит, он должен принимать своего избранника таким, какой тот есть. – Она подошла к изуродованному стволу вяза, чья мёртвя кора свисала рваными лохмотьями, приложила к увечью ладонь.

Феликс поднял брови.

– Так ты согласна на его любовь?

– Ты о чём? Это я так, к слову пришлось, лучше посмотри сюда, за деревом даже земля выжжена.

– Фелль, ты хоть в курсе, как к тебе Архэлл относится?

Она не стала его слушать, потянула за рукав в глубь рощи. Завернула за раскидистый куст.

– Фу, гадость какая!

– Закрой рот и нос и отойди назад, иначе стошнит, – не дожидаясь, пока он выполнит приказ, Фелиша вытолкала брата обратно за куст. Он появился тут же, зелёный и с сизыми глазами, явно последним усилием воли сдерживающий спазм. Сама Фелиша закрыла нос рукавом и подошла к куче мёртвых монстров. Точнее, к их гниющим изувеченным останкам.

– Следовало догадаться, что их не предадут земле, – пробормотала она, носком сапога поддевая чью-то когтистую лапу.

– Кто их так покалечил?

– Мой Пламень. Защищал меня, когда эти самоубийцы потребовали нашей капитуляции. Ты бы его видел – машина для убийства, в него словно сто чертей вселились. Мы, правда, потом крепко полаялись; видимо, на той самой ромашковой поляне, хотя раньше она выглядела иначе. Проросла после нашего отлёта.

– Ну и вонь, нужно валить отсюда, пока стервятники не послетались.

– Этим кускам уже недели две и есть их никто не будет – они же отравлены. Просто… это подручные одного моего знакомого. Вообще-то они все славные ребята со скидкой на характер. И их хозяин был славным, хотя и немножко чокнутым.

– Ладно, нам пора. Здесь неуютно.

Они вышли на поляну, когда Архэлл гонял по ней кого-то маленького и стрекочущего. Существо скрежетало острыми зубками и шустро работало стрекозиными полупрозрачными крылышками. Щёлк! Горячий нерреренец метнул звезду, отсёкшую половину верхнего крыла. Новоявленная калека потеряла равновесие, шмякнулась в ромашки и открыла пасть.

– Архэлл, заткни уши!

– Что?

Берегинька беззвучно заголосила. Звуковая лавина смела принца и бегущего к нему на выручку Феликса. Наученная горьким опытом, Фелиша успела запустить в оскаленную нечисть фениксом, пригревшимся на руках. Птица возмущённо каркнула, но слетела на берегиню и лихо тюкнула в макушку. Беззвучный плач прекратился.

Архэлл поднялся с четверенек, осовело мотая головой, невдалеке, такой же потерянный, подымался Феликс. Фелиша подошла к нечисти, собравшей глазки в кучку, подняла за шкварник на уровень глаз. Берегинька вяло оскалилась, болтая ножками.

– Что это за холера? – Архэлл подошёл первым, но его всё ещё шатало.

– Это подружка одного моего знакомого. Помнишь кровососа на болотах? Они принадлежали не ему. И эта берегинька из тех же мест. Но либо не нужна новому начальству, либо умудрилась сбежать. Хотя она чересчур глупа, чтобы додуматься удрать.

Берегиня ощерилась и тяпнула держащую её руку.

– З-зараза, ловите паршивку!

– Нет, стойте, – Архэлл выкинул вперёд руку, придерживая рванувшихся вперёд друзей. – Она… у неё слишком примитивное мышление, но, кажется, она хочет, чтобы мы шли за ней.

– А раньше она чего хотела, что ты за ней с такой озверелой рожей гонялся?

Они выбежали с поляны, миновали рощу. Лес оказался чахлым и затянутым дохленьким туманом. Гнилая земля противно чавкала под ногами.

– Ну, какого лешего остановились?

– Всё, – недоумённо протянул Архэлл. Посильнее прижал венец на голове, но вытрусить больше мыслей из головёнки нежити не сумел.

– Тогда возвращаемся, здесь смердит почти так же погано, как и возле той кучи.

– Филя, зажми нос и не нервируй меня. Эта мелкая притащилась сюда не просто так. Разуйте глаза, парни, может здесь что-то не так?

– Тут всё не так, – поморщился Архэлл. – Меня в штопор уводит от здешних ароматов.

– Тогда пошли вон оба, я сама тут пошурую.

– Лучше веником пошуруй, – предложил Архэлл, пиная подвернувшуюся под ноги глыбу, заросшую диким плющом. Феникс слетел на камень и тюкнул его в покатую верхушку. Покосился круглым глазом на принцессу и тюкнул ещё раз.

– Стоп! Архэлл, убери ногу.

Она наугад рванула плети растения, обвившие стелу. Ещё и ещё, не обращая внимания на привычныё аллергический зуд в ладонях. Феликс молча подошёл к сестре и, не задавая вопросов, принялся ей помогать. Архэлл достал звезду и расчищал плющ режущей кромкой лучей.

– Готово.

– Ну и рожа.

– Да уж, не пастораль маэстро Н'елли.

– Знакомьтесь, ребята, это Ферекрус. Он, конечно, пыльный и грязный, и незабудками пророс, но вообще-то когда-то был богом.

– Странные какие-то у богов понятия о внешности.

– Это всего лишь пристанище для духа. Я так понимаю, этот поганец жив, раз берегиня нас сюда приволокла. Вот только как будить божественные истуканы я понятия не имею.

– Должна иметь, – Архэлл спокойно посмотрел в глаза девушки. – Ты ведь феникс. У тебя это заложено на уровне инстинктов.

– На уровне инстинктов у меня заложено, как раздраконить дракона, но не больше. Стоп! Раздраконить дракона… Мальчики, вы можете допереть Ферекруса до поляны?

– Вряд ли, – переглянулись парни.

– Придётся. Те ромашки наверняка вымахали такими здоровенными не просто так. Слёзы дракона… артефакты не зря назвали именно так. Заставить огромную ящерицу разреветься – это ж какие эмоции надобно пережить! Это вам не простая водичка, в ней энергии не меньше, чем в роге единорога. Так что, уж простите, но вам всё же придётся горбатиться.

Архэлл с Феликсом переглянулись. Улыбнулись.

– Э, нет, Матильду даже не вздумайте эксплуатировать. Она и так с нами надрывается, ей ещё эту махину по лесам таскать не хватало.

Улыбки завяли.

Ночь плавно опустилась на поляну. Выбившиеся из сил ребята укутались в ромашковое облако и, не распыляясь на костёр, повалились спать. Фелиша долго сидела перед истуканом, но в конце концов сон сморил и её – зевая, шлёпнулась между парнями, без зазрения совести отбирая у брата половину одеяла. Подумала и потянулась за одеялом Архэлла.

– Ты знаешь, что воровство – это грех? – нерреренец перехватил руку даже не открывая глаз.

– Враньё – тоже, вот и не греши.

Юноша улыбнулся сквозь дрёму.

– Чем же это я заслужил подобную милость?

– Ты врал, что спишь.

– Нет, я просто не афишировал, что бодрствую. Ложные выводы ты сделала сама.

Глаза он так и не открыл. И руку не отпустил. Просто лежал и спокойно сопел перебитым когда-то носом.

– Будешь пялиться – протрёшь на моём лице дыру.

Фелиша фыркнула и отвернулась к брату. Пухлые губы Феликса чуть подрагивали в едва сдерживаемой улыбке. И этот притворяется. Буркнув что-то о рыжих поганцах, наградила близнеца весомым тычком в живот и постаралась поскорее заснуть.

Сон был коротким и невероятно глупым – серый крылатый Ферекрус смотрел на принцессу исполненным надменности взглядом. На его голове сверкал рог единорога и Фелиша точно знала, что это опаловый венец. "Ты не из наших", – скривив губы, сообщил он, снял с головы рог и попытался ткнуть им в глаз оторопевшей девчонке. "Дай мне своих слёз, – кричал он, – я очень хочу пить!" Феникс слетел ей на голову и принялся клевать в макушку. Она была драконом. Большим древним золотым драконом, чьё сияние выбивало слёзы почище острого рога. На его глазах зарождались и исчезали цивилизации, появились и пропали боги, континенты несколько раз сменили очертания, а он был себе и был. А где-то был маленький феникс, отчаянно стремящийся к нему. Нет, это она и была этим фениксом! Ферекрус присел на корточки перед ней, подцепил неожиданно когтистым пальцем подбородок и улыбнулся знакомой кривой улыбкой, искажённой шрамом ожога на скуле: "В снах мы приближаемся к тем, кого любим…", – сказал Гельхен, взял Архэлла и Феликса за руки и повёл их на встречу солнцу, растворяясь в его слепящем свете.

…А она, как ни старалась, так и не смогла их догнать. Даже шагу не сделала.

…ты не из наших…

– Сидишь?

Феликс сел рядом, подобно сестре ввинчиваясь взглядом в каменную стелу. Нацарапанное на камне лицо не подавало никаких признаков жизни. На нём распласталась берегинька, прогревая повреждённые крылышки. Тут же чистил перья феникс наёмника.

– Нам пора лететь.

– Угу, но ты хочешь его оживить. Глупо, особенно если учесть, что при знакомстве он хотел тобой подзакусить.

– Откуда ты?.. не важно, просто… – Фелиша прикусила губу. Она не могла этого объяснить, как и того, что чётко знала – с Пламенем, где бы он не находился, сейчас всё в порядке. Не радужно, конечно, иногда её сердце без видимых на то причин начинало ныть и рваться из груди, словно вознамерилось протиснуться сквозь рёбра и умчаться навстречу своей половинке. И точно так же рвалось и билось где-то на горизонте второе сердце – покалеченное и полумёртвое. И если бы с ним что-то случилось, она бы это сразу же узнала. С Матильдой всё было иначе – она была просто драконом, подчиняющейся фениксу по рождению, но её вторым Я не являлась и подслушать чувства драконихи Фелиша не могла, хотя от мыслей, мелких и едких, как дикие лесные пчёлы, не было спасения и вскоре, как и на лесной мёд, она заработала аллергию.

И точно так же, как она чувствовала состояние Пламеня, Фелиша знала, что Ферекруса обязательно надо разбудить. Может, потому, что он когда-то был одним из хранителей Земли Матери? Архэлл терпеливо торчал на поляне уже второй день, молча считая, что тот научит их активировать венец. Фелиша так же молча пропускала эти домыслы мимо ушей: ей диких необузданных божественных сил не хотелось. Тут лишь бы со своими совладать – исчезнувший было с пропажей дракона огонь, вернулся: окреп, одичал и справиться с ним не было никакой возможности. Он вырывался из покалеченной руки всякий раз, когда принцесса испытывала какое-нибудь потрясение, будь то глупый сон или дурацкая неудачная шутка брата – подошёл сзади и пугнул. Ну и получил: полполяны как не бывало, огонь слизнул даже дальние кусты, на миг превратив их в факелы. Хуже всего было с ожогами – от этого пламени они не проходили так быстро, хорошо хоть вообще до кости не обугливалось. Вторая рука, не пострадавшая от нападения артефактов и не плюющаяся на всех огнём, была покалечена припадочной берегиней – цапнула, когда ей на ладони предложили орех. Кто ж знал, что эти тварюшки предпочитают свежее мясо? Дракониха тоже сторонилась Фелиши, без обиняков сообщив, что своя шкура ей дороже, чем общество какой-то занюханной девчонки-феникса, и вообще у неё ещё с прошлого раза нос облупливается. Феникс безвылазно сидел на камне-Ферекрусе, на который огненная магия совершенно не действовала, и даже Архэлл предпочитал не высовываться на линию огня.

На камень юркнула мышь. Блымнула бусинами глаз и… не успела скрыться. Воинственно верещащая берегинька упала сверху, сцапала жертву и бросилась обратно на алтарь, ещё в воздухе раздирая визжащую мышь на куски. Шлёпнулась на вытертый камень и с утробным ворчанием принялась поедать убиенную, подозрительно косясь на застывших близнецов.

– Фу, гадость, – как всегда скривился Феликс. А Фелиша во все глаза смотрела на жертвенник, которым по сути являлся камень.

– Филя, неси нож.

– Зачем, решила присоединиться к пиршеству?

– Неси, пока я тебя не испепелила!

Руку ощутимо затрясло, Феликса словно ветром сдуло. Принесённый им нож оказался тупым и закопченным – с утра парни удачно поохотились и коптили на нём куски зайчатины. В итоге тушку слизала вечно голодная Матильда, а нож так никто и не удосужился отчистить.

Фелиша зажмурилась и полоснула по запястью. Кровь горячей дорожкой заструилась вниз. Порез задёргало. Феликс тихонько застонал и бросился рыться в карманах в поисках платка.

– Нет, не надо, – она покачала головой и подошла к алтарю. Феникс встопорщил перья, защёлкал клювом. – Чего?! А ну, брысь с камешка! – птица взвилась в воздух и принялась кружить над головой, неодобрительно покаркивая. Кровь с протянутой руки закапала на высеченное лицо с закрытыми круглыми глазами.

Камень вздрогнул. Фелиша приложила кровоточащей раной к нацарапанному рту, который тут же раскрылся и принялся жадно глотать подношение. Феликс за спиной сестры тихо охнул, вцепился в плечи сестры и оттащил словно прилипшую к алтарю девчонку.

– П-сс, дурни, – хриплым голосом сказал Ферекрус. – Зачем надо было будить, раз теперь не желаете кормить?

– Ищи себе еду самостоятельно, не маленький.

– Потише, юноша, вам ведь что-то надо, раз вы здесь уже не один час торчите. Постойте, угадаю – вы летите к падальщику в гости. Дураки.

– Откуда ты знаешь, если всё это время был в отключке?

Камень мечтательно закатил глаза.

– Я чувствую. У вас есть одна вещь, очень ценная для таких отбросов, как я. Если бы только…

– Даже не надейся, – насмешливо сообщили сзади. Архэлл скрестил на груди руки, неодобрительно поцокал языком. Артефакт на его голове вызывающе играл радужным светом.

– Я и не надеюсь, – покорно согласился камень, – этот венец мне не дастся.

– Ещё бы, вы обидели его предыдущую хозяйку.

– Молодой феникс весьма сведуща в делах давно минувших дней. Дракон насплетничал? Золотой, небось?

– Золотее не бывает.

Ферекрус удовлетворённо растянул нитку губ в улыбке.

– Пламень.

– Его потомок.

– Все драконы его потомки, но золотым может быть только один – корень драконьего рода, тот, на ком когда-то летал сам огненный бог.

Ферекрус прищурил круглые глаза, отчего те на мгновение стали такими же, как и тогда, в горном храме – хитрыми и живыми.

– ОН этого тебе так и не сказал, ведь так?

…Гельхен… ну да, ты имел в виду именно его…

Дракониха подползла к Архэллу и жалобно заскулила, как тогда, в королевском парке.

– Да, не сказал. И вообще, кажется, оставил с тупой саламандрой, как только вы наловчились понимать друг друга. Точно так же он оставил и Иволгу. О ней-то ты хоть знаешь?

…издеваешься, гад?..

– Знаю.

– Не от наёмника.

– Ошибаешься, в первую очередь от него. Пламень только разъяснил тёмные моменты.

– Ого как, Пламень? А вот это имечко наверняка нашептал наёмник, из смертных больше никто не мог знать. Молчишь? Так и есть. Гельхен выродок. Строит из себя такого безвинно оскорблённого, а на самом деле каким был, таким и остался.

– Фелиша, не надо, – жалобно захныкала Матильда.

– Каким?

Камень хекнул, переместил вычерченную рожу наверх и с аппетитом поглотил мышиный хвост, заодно сдул с себя зашипевшего феникса.

– Гавнюком, – не слишком церемонясь, без обиняков сообщил Ферекрус. – Весь из себя такой благородный, защитник сирых и убогих, а на самом деле даже сейчас контролирует всё с помощью своей цветастой пташки. Не зря же она сутками торчала на мне, не давала напитаться энергией поляны. Так бы мне здесь и протухнуть, если бы вы не догадались кровью поделиться.

Феникс каркнул и попытался тюкнуть рожу в глаз, но та оскалилась и выхватила из птичьего хвоста два пера. Без Гельхена бывший бог заметно осмелел. Дракониха всё больше жалась к Архэллу, феникс, не переставая, нападал на камень, не жалея хвоста и лап. Феликс подошёл к сестре и взял её за руку, мягко переводя внимание на себя. Скосил взгляд на ромашки вокруг себя – поляна быстро высыхала, отдавая силу Ферекрусу.

– Мы, пожалуй… нам пора, ребята.

– Куда же вы? – камень зашевелился, силясь сдвинуться с места.

Фелиша отступила назад, вцепившись в руку брата. Феликс закрыл её собой. Ферекрус мрачно улыбнулся.

– Не поможет, сын Иволги. Я бы очень хотел, но не поможет.

Внутри у Фелиши всё похолодело.

– Что не поможет?

И тут Матильда плюхнулась на хвост, запрокинула точёную морду и завыла не хуже волка.

– У Фелишии отличный нюх, чует тухлятину за десять миль. Улетайте, если успеете, ей с Ониксом не тягаться… Но вы не успеете.

– Когда только успел, козлина, – Архэлл подошёл с другой стороны и тоже прикрыл собой Фелишу.

– Валите, говорю, – угрюмо буркнул алтарь, – небо свидетель – я вас не предавал, но неужели вы думали, что мне оставили жизнь просто так? Падальщику нужна фениксова кровь, да и артефакт наверняка заинтересует, если он его обнаружит. Постарайтесь его не выдать в будущем. Лиам с этим неплохо справлялась, какой бы бездарностью во всём остальном не была.

Чёрная точка появилась на горизонте через несколько минут. У Фелиши ёкнуло сердце. Она безотчётно сжала руку Феликса. Тот обернулся.

– Сколько их, – тихо присвистнул он.

– Пятеро, – не оборачиваясь, угрюмо бросил Архэлл. – У них мысли слишком громкие. А рядом ещё какая-то мелкая погань шляется, что-то вроде гарпий.

– Я ничего не чую, – немного ревниво проворчала Фелиша.

Архэлл молча ткнул пальцем в венец.

– Ребята, они нас догоняют, – занервничал Феликс.

– А Матильда скоро выбьется из сил, – заложила дракониху принцесса. Та в ответ ощерилась.

– Я ничего не слышу, – сидящий первым, Архэлл прижался к длинной шее рванувшей вперёд драконихи.

– Потому что ты только мысли читаешь, – прокричала Фелиша.

– Ты, вообще-то, тоже.

– Ты – сиюминутные, я чую глубже.

– Насколько?

– Те пятеро мыслят примитивно и слишком заторможено, не так, как наши.

– С чего ты решила?

– Сам послушай, у них на уме только одно – схватить и употребить.

– Ребята, отвлекитесь. Матильда падает!

Дракониха, шумно хлопая крыльями, неслась вниз. Леса, луга и просёлочная дорога слились в одно смазанное пятно, быстро приближающееся. В лесной чаще мелькнуло озеро – то самое, в котором когда-то, кажется, вечность назад, неудачно ловили форель она и булькнувший за ней Гельхен.

Гельхен… его изувеченное ожогом лицо всплыло только в последние дни. Фелиша с удивлением поймала себя на мысли о том, что не сильно-то и скучала за ним, мысли о драконе занимали её куда чаще. На Гельхена она злилась. За то, что не рассказал про её мать, за то, что стравил с драконом и отделался, как только подвернулась возможность, за то, что смотрел на неё слишком серьёзно и печально, за то, что поцеловал тогда в Кулан-Таре, словно в финале истории точку поставил. Прав был Пламень: наёмник – личность слишком независимая и самостоятельная, ему свары местных королей совершенно без надобности, сделал своё дело и свободен, лишь бы заплатили. И всё же внутри заныло, когда Ферекрус отзывался о нём с таким злым ехидством. Она хотела видеть его. И тем не менее не нуждалась в его обществе. Единственное, без чего теперь она не мыслила жизни – это полёты на драконе. Её драконе. А Гельхен…

– …твою налево! Вернись из астрала, идиотина-а! Мы падае-ем!!! – пронзительный Матильдын визг привёл её в чувство. Они влетели в колючий кустарник. Архэлл развёрнутой пружиной рванул со спины драконихи, сцапав за шиворот обоих близнецов, и успел спрыгнуть ещё до того, как Матильда вломилась в кусты.

– Приехали, – тихо заключил Феликс, корчась из-за ушибленной спины. Архэлл, хромая, пробирался к оглушённой падением драконихе.

– Она в отключке, – не отвлекаясь на Матильду, Фелиша высунулась в просвет между деревьями, наблюдая за небом. В голове мерно бухали простые короткие мысли.

…я… тебя… слышу…

Она сморгнула. Слабый голос вклинивался между мыслей летящих где-то в небе драконов. Ехидный хриплый голос.

– Матильда?

…я тебя слышу, дубина…

Внутри всё похолодело.

…и они слышат…

– Феликс, – она упала перед братом на колени, зажав его лицо в ладонях. – Послушай, мне надо уйти.

– Что? Нет, Фелль! Архэ…

– Заткнись, – она зажала ему рот. – Мне ничего не стоит тебя вырубить, дурила, только не хочу, чтоб Архэлл с двумя припадочными возился. Не будешь орать?.. Вот и лапушка.

– Фелль… – он схватил её за руки, до хруста сжимая пальцы.

– Драконы слышат друг друга на расстоянии, и мы с Архэллом их слышим. Нас засекут в два счёта. Матильда сейчас не в себе, умница, что решилась на такое, но скоро она придёт в себя и укрыться мы не сможем. Я могу их отвлечь. Скажешь Архэллу, чтоб снял венец, пока они не улетят, его тоже мысли выдают.

– Не надо…

Она осторожно разжала белые пальцы брата, порывисто обняла, оттолкнула и бросилась в чащу.

Не успела. Архэлл, нюхом почуявший неладное, догнал её в три прыжка, схватил и прижал к осине.

– Ты куда намылилась? Не пущу!

– Вот ещё, буду я разрешения спрашивать.

Архэлл вжал её ещё сильнее так, что у девушки сбило дыхание. Склонился настолько низко, что его ресницы чуть не запутались в её.

– Отпусти, – одними губами прошептала Фелиша, опуская взгляд. Ей стало очень не по себе от прерывистого дыхания нерреренца на своей щеке, а Феликс, который всегда невовремя встревал и тактично смывался в самый неподходящий момент, остался где-то в роще рядом с приходящей в себя Матильдой.

Архэлл подцепил пальцем подбородок Фелиши.

– Не отпущу! Чтобы ты побежала к нему?

– Не знаю, кого ты имеешь в виду, – картонным голосом сказала принцесса, ужом выкручиваясь из железных рук Архэлла. Но он вцепился ещё сильнее.

– Хо-хо, не считай меня дураком. Этот хозяин птицы – скользкий тип.

– Откуда ты знаешь?

Архэлл желчно улыбнулся. Фелиша фыркнула.

– Он тебе всю душу вымотал, посмотри на себя: бродишь, словно тень, взгляд уставший и на птицу пялишься так, будто не решила – хочешь ты её придушить или обнять. Я же видел, какой ты была раньше.

– Мне нужно к Повелителю Душ, – упрямо не подымая глаз процедила принцесса.

– К нему я тем более тебя не пущу.

Больше упрашивать она не стала: вывернулась из сильных пальцев, резко присела, избавляясь от влепившихся в осиновый ствол по обе стороны рук, и рванула на волю. Архэлл выбросил вперёд руку, вцепился в плечо и дёрнул на себя.

– Можешь меня покусать, можешь снова ударить в нос, я тебя не отпущу!

– Убери ру…

Он приподнял её и закрыл губы поцелуем. Фелиша дёрнулась, но вырваться не смогла. Его губы оказались горячими-горячими. И требовательными. Не такими, как в прошлый раз.

– Фелль…

Она оттолкнула его лицо, но Архэлл словно обезумел – поднял её ещё выше, вдавливая в дерево, и покрывая поцелуями скулы, горло, ключицы. Фелиша забила кулачками по плечам и спине юноши, но только сильней распалила его.

– Не надо, Архэлл.

Горячие губы коснулись пальцев руки, взлетевшей к его лицу.

И тогда она просто его обняла и, всхлипывая, прижалась щекой к его напрягшемуся плечу. Архэлл затих. Медленно, словно во сне, отпустил девушку, сделал шаг назад, тяжело дыша. Лицо его пылало. Лихорадочно блестящие глаза постепенно тускнели до обычного тинистого цвета.

– Я… этого больше не повторится, – нет, так и не вернулись в норму – вместо привычного ехидного прищура он смотрел открыто и испуганно. – Извини.

Она подошла, провела ладонью по горячему лицу. Архэлл прикрыл глаза.

– Нет, это ты меня извини, – тонкие пальцы скользнули к шее, под челюсть, нащупали артерию и нажали. Чуть раскосые глаза возмущённо округлились, и он без чувств упал к ногам Фелиши.

…Матильда, присмотри за нашими шалопаями…

…проваливай. И… удачи тебе…

– Ну надо же, какое благородство, – Вертэн соскользнул с зелёного изумрудного дракона, подошёл к сложившей на груди руки принцессе уверенной походкой победителя. Беззастенчиво склонился над девушкой, полной грудью вдохнул её запах. Она едва заметно скривилась, но от его острого взгляда это не укрылось.

– Поосторожней, кукла, я ведь могу вспомнить о чокнутой драконихе и той милой штучке, что так проворно читает чужие мысли. Наверняка венец у вас.

– Не твоё собачье дело!

– Ого даже как… – вампир неодобрительно поцокал языком. – Ладно, это не моя проблема. Я так понимаю, Ваше Высочество решили присоединиться к нам?

Она кивнула. Вампир оскалился в ухмылке, отвесил издевательский поклон. Огромный зелёный дракон лёг перед принцессой, распластав крылья и прижав чуть приплюснутую изумрудную морду к земле. Круглые жёлтые глаза мигнули. Как у гадюки. Фелиша сглотнула и попятилась. Этой скотине понадобилось всего полночи, чтоб разбомбить палац…

– Ну чего ты, – Вертэн подтолкнул девушку в спину. – Циклон у нас мирный, только и того, что туша полнеба закрывает.

Мысли мирного Циклона витали где-то далеко и в основном касались еды и зверских способов её употребления. Поток размышлений дракона был слишком заторможенным, вязким. Фелишу передёрнуло: вблизи от изумрудного отчётливо веяло тухлятиной.

– Нравится, а? Это новое изобретение некроманта – раньше из могилы он подымал только двуногих. Драконы, конечно, великоваты и не стабильны, но их много и янтарному осколку они подчиняются куда веселее, чем другие тела.

– Что? Они все… мертвы? – Фелиша окинула взглядом пять массивных фигур. Два бронзовых, один изумрудный, ещё один серый с тёмными лапами и тёмный дымчатый, единственный не восхищающий взгляд обилием мышц и массы и тем не менее самый опасный. Старый знакомый – Оникс.

Вампир примостился рядом, ухватившись за спинной гребень. Критически разглядел фигуру принцессы, подтянул за плечи вверх, устраивая её в такой же удобной ложбине меж роговых выростов.

– Нет. Оникс из другого теста, но общая масса – да. В последнее время твоим новым друзьям туго приходилось: Пламень и та вторая, едва ли не единственные, кто смог пережить гонения – твой клан вымер, жертвенник в горах, из которого они черпали недостающие силы, раскурочили священники, а люди выследили и выбили камнями почти весь местный косяк. Кто сумел, тот удрал за горы, все остальные – вот они: мёртвые и бодрые.

Драконы взмыли в небо. Оникс мгновенно отстал, сделал повторный круг, цепляя хищным взглядом куски леса.

…не смей…

Дракон примружил раскосые глаза и, совершенно не обращая внимания на приказ феникса, принялся обшаривать взглядом возможные схованки, куда забились Матильда и принцы.

…НЕ СМЕЙ…

– Если ты пытаешься пообщаться с нашим птенчиком – то это зря, – флегматично заметили сзади. Вампир лениво зевнул, когда девушка к нему обернулась. – Повелитель Душ и Оникс как-то связаны, на этого дракона не влияют внешние раздражители.

Вампир ещё раз зевнул и слишком безмятежно потянулся. Интересно, сколько попыток он предпринял прежде, чем сообразил, что шкуру Оникса защищает не только чешуя?

– Советую расслабиться и получать удовольствие, принцесса, – Вертэн развязно провёл ладонью по её всклокоченным волосам. Девушка дёрнулась, но вампирьи пальцы цепко схватили рыжую прядь, не давая лицу отвернуться. – Что бы ты не задумала, кукла, зря ты это сделала. Мортемир – паук. И рано или поздно, но в его паутину попадаются все, кто ему нужен. И как бы ты не дёрла носик, считая, что летишь на встречу с некромантом по собственной воле, знай – ты всего лишь муха, попавшаяся в его липкую паутину.

– Убери от меня свои лапы, никуда я не удеру!

– Не сомневаюсь, Ваше Высочество, но если ты ещё раз соскользнёшь с драконьего брюха, я заикой останусь…

– Так тебе и надо!

– …и высеку тебя ремнём.

– Ах ты…

Вампир страдальчески закатил глаза, рванул неугомонную девицу на себя.

Дракон заложил крутой вираж, заваливаясь на противоположный бок и тем самым поддерживая повисшую с другой стороны принцессу, которую почти невозмутимый Вертэн за шиворот затаскивал назад на хребет.

– Поосторожней, егоза, ты, между прочим, не пушинка, чтоб я уже в третий раз руки обрывал.

– Ну так и не обрывай свои грабли, сама справлюсь… Ой! ТЫ МЕНЯ ПОЦАРАПАЛ!!!

– Заткнись и вползай, пока я не передумал и не осчастливил Циклона твоим отсутствием.

Фелиша фыркнула, неожиданно улыбнулась и… запустила ногти в держащую её руку. Вампир чертыхнулся, автоматически разжал пальцы. Принцесса умудрилась показать язык и исчезла из поля зрения быстрее, чем он успел помянуть нечистого ещё раз.

– Циклон, снижайся!

– Нет необходимости, – Фелиша ткнула кулачком дёрнувшегося кровососа, удобно умостившись сзади. Скорчила рожу возмущённо подскочившему Вертэну.

– Как ты?..

– Я феникс, болван, и летающие драконы для меня не препятствие.

Вампир сощурился.

– Запомним… – подхватил принцессу под мышки и перетащил вперёд себя. – Если не секрет, как ты перебралась мне за спину? Не по чешуе же, она скользкая и ненадёжная.

Принцесса подозрительно сощурилась, но вампир явственно зевнул, всем своим видом показывая, что спрашивает только чтоб убить время.

– По бокам у огнедышащих драконов есть роговые выступы, они проявляются только в полёте, на земле же втягиваются в брюхо.

Фелиша подавила смешок, когда вампир, забыв о конспирации, скосил глаза на желтоватое брюхо. На самом деле она уцепилась за основание крыльев и оттолкнулась от оттопыренных кривых лап. А дальше дело техники – успеть закогтить гибкий отросток на крестце и дело в шляпе.

– Похоже, ты всё знаешь о драконах, – сощурился Вертэн.

Фелиша сощурилась в ответ.

– Не всё, – протянула она. – Я так и не поняла, как вы смогли закогтить Пламеня.

– Очень просто – отравили.

– Неправда. На драконов яды не действуют.

– В основном – да. Но мой хозяин разработал… даже не так… есть некий предмет, отравленный очень редким составом, можно сказать – единственным в своём роде.

– Ну?.. Что за дебильная привычка говорить "а" и засыпать, когда нужно сказать "б"?

– Твоего дракона пырнули кинжалом, на его лезвии была твоя кровь. Небольшой укол – и он закатил глаза.

Фелиша сжала кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не закатать гулкую пощёчину собеседнику. Каким бы общительным Вертэн не казался, как бы не позволял над собой измываться во время перелёта – его глаза оставались по-звериному жёлтыми и настороженными. Он оставался вампиром, кровным врагом её клана.

– Чушь. Моя кровь позволила слышать его мысли и чувства когда-то.

– Ну, твоя кровь была не единственной. Кинжал когда-то напился крови у одного пацана, ты должна была с ним встречаться, уж очень значительная фигура в вашей истории. Феникс, так его звал Мортемир. Его кровь такая же необыкновенная, как у тебя, даже ещё замечательней – я слышал, как ругался однажды хозяин. Судя по всему, Феникс портит ему настроение чуть ли не от начала времён. Всё никак не отойдёт в лучший мир.

– Да, я знакома с Фениксом. И даже видела шрам под лопаткой, подаренный твоим хозяином. Но он человек. Обычный смертный.

Вертэн щёлкнул языком, покачал всклокоченной головой.