Текст книги "Янтарин"

Автор книги: Катерина Шишканова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Ну ладно, где-то возле каменной дорожки.

– Прямо под нами. Отлично. Зови.

– А вот шиш!

Ладони опять опасно раскалились, въедаясь жаром в запястья наёмника. Гельхен заскрипел зубами, но отвлекать не стал – лучше ещё раз в мертвяков фугануть. Да и дракон уже должен был почуять самоуправство феникса, интересно, почему до сих пор не объявился, скотина упрямая. Ничего, скоро придётся оторвать свою крылатую задницу от земли, хе-хе… Но Фелиша успокоилась сама. Разжала пальцы и отступила к пропасти.

…тьфу, дьявол!.. так и знал, что успокоится…

– Зови этого чёртового дракона!

Она упрямо вскинула подбородок, но возразить он ей не дал – схватил за плечи, рывком притянул к себе и впился губами в её губы. Знакомая волна жара прокатилась от ёкнувшего сердца вверх по венам, по горлу, туда, где клокотал готовый вырваться наружу то ли стон, то ли хрип.

Секунда, вторая. Оловянные глаза Фелль закрылись, руки неуверенно скользнули к широким плечам, пальцы впились в кожу. Мучительно, невыносимо и… так природно, так законно, словно для этого и была создана вселенная – для одного только мига.

…когда же?..

Неожиданно её лицо вспыхнуло жаром, самым обычным, не плавящим кожу, но ткань на рукавах наёмника захрустела и стала чернеть под горящими ладонями. Её собственная одежда высыхала клочками. Принцесса окуталась едва заметным облачком пара.

…пора…

– Только не ори…

Её глаза недоумённо моргнули. Гельхен криво улыбнулся, провёл пальцами по её пылающему лицу. Земля под ногами быстро высыхала, хрупая трещинами.

Сзади запыхтели.

– Гельхен…

Она подалась вперёд. Он наклонился. Вздохнул и… толкнул девушку со скалы.

Фелиша не помнила, как сорвалась, белое лицо Гельхена тут же скрылось за надвинувшейся скалой. В ушах заломило от ветра.

Что она кричала и кричала ли, принцесса не знала – её ослепил яркий свет, наконец-то прорвавшийся из-за горизонта. Солнечная вспышка расплескала золото по всему Кулан-Тару. Вспыхнула и… нет, не погасла, как должна была бы, а, отразившись от приближающейся земли, отбилась огненной стрелой. Вспыхнула муаровой чешуёй, распахнула перепончатые крылья.

Золотой дракон изогнулся всем телом, ловя спиной падающую девчонку. Вывернулся, чтоб не располосовать её об игольчатый гребень. Крылья взмыли вверх, придерживая с боков потерявшую ориентацию принцессу. Она пошатнулась, склонилась к гребню и бездумно ухватилась за один из шипастых выростов. В тот же миг крылья пришли в движение и захлопали с удвоенной энергией, тормозя набравшее скорость тело, штопором несущееся к земле. Задние лапы гулко бухнулись о землю, вгрызаясь в неё когтями. Дракон отчётливо зашипел от боли, приседая. Фелиша кубарем скатилась с его спины, ляпнулась на четвереньки в грязь рядом с валяющимся мечом наёмника. Дракон повернул к ней точёную морду, по-птичьи склонил её на бок, словно прислушивающаяся собака. Красивая голова поблёскивала на солнце. Фелиша прищурилась – вокруг глазниц рваной сетью залегли белые тонкие шрамы, точно кто-то пытался добраться до драконьих глаз.

В тот единственный раз, когда мать взяла её с собой на Кулан-Тар, чтоб познакомить со своим крылатым другом, шрамов не было.

…жаль что всё-таки не сдох…

Принцесса схватила меч.

– Только сунься, – тихо предупредила она.

Дракон оскалился, но тут же спрятал клыки и отступил на шаг. Ещё немного подумал и лёг, осторожно поджимая отбитую заднюю лапу. Одно крыло плотно прижал к тяжело вздымающемуся боку, второе, повреждённое в недавней драке, расправил, стараясь не касаться порванной перепонки. И всё так же задумчиво уставился на ощетинившуюся чужим оружием девчонку.

Дракон выдохнул клуб пара. Фелише показалось, что он хмыкнул.

…гад ползучий, ну подожди ты у меня…

Гравировка на лезвие привычно налилась огнём.

– Опусти меч.

Фелиша недоумённо моргнула. Гельхен остался на скале, окружённый плотоядно облизывающимися мертвецами. И он же стоял в шаге от неё. По крайней мере, его голос до сих пор звучал в ушах. Дракон выдохнул ещё один клуб…

Когда перепачканный сажей Гельхен спотыкаясь добрёл до замерших друг против друга дракона и принцессы, солнце уже выкрасило ущелье до тёплого янтарного оттенка. Оба одновременно скосили на него глаза. Мужчина безбоязненно прошёл мимо драконьей туши, склонился над забившейся в камни девушкой, отобрал из заклякших рук свой меч.

– Надо же, – удивлённо пробормотал он, – а я уж думал, наконец избавлюсь от этой железяки.

Потом повернулся к выжидательно сощурившемуся дракону и, как ни в чём не бывало, поинтересовался:

– Ну как, познакомились?

– Познакомишься тут, как же, – недовольно проворчал дракон, вставая и отряхиваясь от дождевых капель. – Где ты эту дикарку подобрал, она из меня чуть шашлык не сделала. Кстати, где Феликс?

– Присматривает за одним щенком, одним стариком и одним недоучкой, которых я отправил к Диметрию, – усмехнулся наёмник.

– Подождите? – принцесса подскочила, даже не заметив, как саданула локтем об острый выступ. – Вы общаетесь?

Оба повернулись к ней. Гельхен недовольно нахмурился. Дракон удивлённо округлил глаза.

– А что нам смотреть друг на друга? – она могла бы поклясться, что говорит Гельхен. Но наёмник молчал, а вот губы дракона отчётливо шевелились. И всё же недостаточно, чтоб произносить слова так чётко. Хотя, кто их разберёт.

– Но ведь драконы ни с кем, кроме фениксов не… а, ладно, чему я удивляюсь? – буркнула принцесса, но её бурчание осталось практически незамеченным. Гельхен подошёл к порванному драконьему крылу, недовольно поцокал языком. Без страха провёл ладонью по располосованному боку. Дракон оскалился, рявкнул на бесцеремонного человечишку, но тот лишь отодвинул морду.

– Фелль, иди сюда, – позвал он. – Да не бойся ты, он ручной.

Дракон ещё раз показал клыки. Принцесса презрительно скривилась, но подошла, тайком от Гельхена ощерившись в ответ.

– Подымешь двоих?

Золотая морда недовольно скорчилась. Гельхен усмехнулся – один в один его всадница. Уже всадница.

– Выкину вас из своего ущелья, чтоб не воняло и, так и быть, отпущу с миром, – согласился дракон.

– Очень хочется посмотреть, как ты это ей объяснишь, – усмехнулся мужчина, проворно забираясь на драконью спину, тут же прогнувшуюся, чтоб удобней было сидеть. – Фелль, руку.

Девушка зло сузила глаза, заложила за спину руки.

– Ну и оставайся, – заметно обрадовалась драконья морда. – Пусть тебя твои ожившие предки сожрут. Мне головной боли меньше.

Принцесса закусила губу, но не двинулась с места.

– Фелль, не дури. Скоро здесь будут твои недобитые соплеменники, нам нужно делать ноги.

– Дурёха упрямая, – буркнул дракон, поднялся, и, резко вывернув шею, схватил девчонку за плащ, без особых церемоний закинув её себе на хребет. Руки Гельхена тут же оплели трясущуюся от возмущения принцессу.

– Т-шш, успокойтесь, Ваше Высочество, – шепнул он.

Дракон недовольно покосился на свою ношу и тяжело взмыл в оранжевое небо.

Единственная оставшаяся колонна тихо хрупнула и медленно завалилась набок, с тихим шелестом обрывая сожжённые нити вьюнков и винограда. С её увенчанной мраморным фениксом макушки сорвалась небольшая гарпия. Тварь распластала перепончатые нетопыриные крылья и с хриплым вяком шлёпнулась на сырую землю. Зябко поджала тонкую лапку, нахохлилась, щёлкнула сдвоенным змеиным языком.

Уныло взвыл ветер, разметая тонким слоем остатки пепла по плато. Развалины матово сверкали обожжёнными боками. Тихо шуршал единственный уцелевший куст шиповника.

Гадина подпрыгала к завалившейся колонне, скребнула лапой. Раз, второй, третий. Подлый металл сверкнул на секунду позже, чем его отрыли – брызнула чёрная кровь, загнутый коготь отлетел в сторону. Гарпия тихо рыкнула и куда более осторожно продолжила раскопки.

Через полчаса серая тварь взмыла в небо и понеслась в противоположную от дракона сторону. А в покалеченных лапах её тускло сверкал кинжал с оплетенной серебряной паутиной рукоятью.

– Знакомьтесь, Матильда, – зеленоглазый предводитель тихо разворошил соломенный бок крытого загона. Мерное сопение, доносившееся изнутри, заставляло закованных в латы воинов нервно переминаться с ноги на ногу и сильнее сжимать мечи. Окружившие их нерреренцы лишь посмеивались, вслед за предводителем складывая на груди руки – на этот раз просто чтоб расслабиться. Здесь, в глухой чащобе, куда не проникал ни единый солнечный луч, они чувствовали себя более чем уверенно. Они были хозяевами леса.

Рыжий принц осторожно ступил по хрупнувшим опилкам, приник к отверстию, ошалело помотал головой.

– Дракон?

Юноша самодовольно улыбнулся.

– Дракониха. Прилетела вслед за вторым, тем, что на вас напал. Выпалила несколько гектар леса – старалась отогнать его от Валенсии.

Сзади кто-то презрительно хмыкнул такой своеобразной заботе. Молодой человек обернулся, бросил быстрый взгляд на кряжистого вояку с хищным дёргающимся носом. Точь-в-точь медведь. Или сторожевой овчар. Это смотря по чём сравнивать – по габаритам или замашкам.

– Видите ли, смешливый вы наш, – юноша улыбнулся, но начальник отряда весь подобрался и прищурился – совсем как оборотень, эти никогда не смотрят на мир широко открытыми глазами, словно боятся выдать свою сущность звездчатыми зрачками, – мы бы тоже с вами поулыбались над неуклюжей помощью дракона, если бы не оплакивали тех, кого порвали поднявшиеся с городского кладбища мертвецы. И большинство из которых она собственнолапно упаковала обратно в могилу. Или развеяла по ветру.

Похожий на оборотня человек подошёл к своему принцу, довольно бесцеремонно отодвинул его в сторону и тоже заглянул в лазейку в стене. Этот разглядывал спящего внутри дракона дольше и восхищения в его взгляде было куда меньше. Скорей деловитый, оценивающий, цепкий – воин не только в сражении, воин по жизни.

– А скольких из вас она испепелила, когда вы штопали ей горло? – он наконец отошёл от стены загона, давая возможность всем желающим тоже взглянуть на мифическое чудо-юдо. В конце-концов драконы никогда не умели ладить с обычными людьми, то ли считая их умственно отсталыми, то ли просто не замечая под своими тушами.

– Она была без сознания, когда мы с ребятами накладывали швы, – выступил один из лесных людей. Его предводитель чуть заметно кивнул головой, разрешая продолжить. – Второй дракон рванул горло, она упала с порядочной высоты, повредила лапу и одно крыло. Мы нашли её уже после всего, что произошло, в роще.

– Рана не такая страшная, как кажется, – молодой атаман тоже прильнул к дыре и впервые на его лице промелькнуло что-то тёплое и сердечное. – У моих молодцев просто корявые руки…

– Пус-стышку подс-сунул, – прошипел дракон, – совс-сем, гад, опус-стилс-ся.

– Т-шш, спит, – Гельхен тихо кашлянул, привлекая внимание бубнящего дракона. Тот скосил глаза на посапывающую девчонку, свернувшуюся калачиком в руках наёмника и опасно поджавшую ноги. Покачал головой.

– Ты уверен? Её мамочка хорош-шо притворялась.

Гельхен пожал плечами.

– Вряд ли она может так спокойно дышать на твоей туше.

– Вряд ли она может так спокойно на моей туше дрых-хнуть, ос-собенно пос-сле с-столь лас-скового приёма.

Гельхен подоткнул полы плаща, укутывая принцессу.

– С-сам-то чего прос-снулся? Дрых ж-ше пять минут назад.

Наёмник потёр виски.

– Дрянь какая-то снилась. Не дрянь даже – леса Нерререна. И её брат с обломком янтарного амулета – успел познакомиться с Ониксом.

Дракон зашипел.

– Эта красавиц-са тоже ус-спела с ним повидаться – мы как раз мирно бес-седовали по поводу того, а не полетать бы этой гадине лес-сом, как, откуда ни возь-сьмись, выс-сунулось это чудо. Представляеш-шь наш-шу реакцию? Я вообще реш-шил, что эта тварь меня таки ухлопала и теперь я встретилс-ся с-с… короче, х-хана мне.

– Что он здесь делал?

– А ты не понял? Приш-шёл за мёртвыми. Между прочим, с-скорей вс-сего с-с обломком того с-самого амулета. Иначе ш-шиш бы они поднялис-сь.

– Да уж, поднялись так поднялись, – наёмник вздрогнул, вспомнив первый десяток мёртвых бесстрастных лиц. – Никогда не видел фениксов… такими.

Его собеседник чуть повернул голову, разглядывая разом побледневшее лицо. Крылья замерли на взмахе, с гудением разрезая тугой воздух. Повреждённая перепонка несколько раз хлопнула рваными краями.

– Ты с-слишком с-слаб, Ф-феникс-с, – наёмник вздрогнул и привычно сцепил зубы, но дракон не обратил внимания. – В Нерререне ей будет гораз-сдо без-сопас-сней. А с-свою работу ты выполнил. Я уж-ше з-сдес-сь. И я видел огонь. Не удивительно, что ты предпочитаеш-шь не рас-спрос-странятьс-ся по этому поводу. Как ты их улож-шил-то? Я имею в виду вторую партию.

…огромные глаза Фелль полыхнули огнём, она открыла рот, но он так и не услышал, чтоб с губ сорвался хотя бы стон – так и неслась к земле с обиженно искривлёнными губами, пока её не подхватил дракон, откликнувшийся на безмолвный призыв своей всадницы.

С раскрытых ладоней вырвались языки пламени, раздирающие плоть, а не просачивающиеся сквозь неё, как положено у огненного народа. Неприятно резануло палёной плотью – кожа мгновенно пропеклась до мяса.

…хотя б не устроить себе огненную могилу по примеру почивших здесь…

Повернулся… проникся открывшейся перспективой… удивлённо хмыкнул… сбил с рук пламя…

Мертвяков уже не было видно – тихо ушли кустами, ведомые силой янтарного артефакта, поднявшего их из древней могилы. Оникс улетел на запад, значит и они отправились туда же. Единственный, кто уже никуда не спешил, лежал в двух шагах от него, глядя в бледно-оранжевое небо остекленевшими глазами. Совсем ещё ребёнок, вряд ли старше самой Фелль. Длинные волосы стянуты тугим узлом, рыжая чёлка двумя тонкими косицами уходит к самому затылку, сплетаясь там воедино, чтоб не мешала в бою: его народ не носил такую причёску ни два века назад, ни десять. Так её носил только он.

– Юлифь…

Склонился над мальчишкой, прикрыл ему глаза, про себя проговаривая въевшиеся с древних времён слова молитвы. Мог бы и не стараться! С мальчика вполне хватит и того, что он сам заботится о его загробной жизни.

– Огонь в сердце моём. Погас, но воспламенён будет. Не скорбите о теле моём, ибо слёзы – вода, а плоть есьм земля сырая…

Едва зажившие ладони вспыхнули и погасли, но не быстрей, чем огонь перекинулся на тело.

– Лети на Запад, юный феникс.

Он разжал сжатую в кулак левую ладонь, ещё не охваченную пламенем, всыпал в неё горсть земли, смахнул туда же несколько капель с мокрых волос и легонько подул, отдавая дань последней из стихий. Когда мальчишка постучится в сотканные из солнечных лучей небесные врата, ему будет чем заплатить Привратнику…

– Гад, я даж-ше с-среагировать не ус-спел…

– А? – наёмник сморгнул недавние события, рассеянно охлопывая себя по карманам и тайникам в поисках пропавшего кинжала, вспоминая, о чём только что бурчал дракон.

– Говорю, Оникс-с на с-спину с-слетел, я и с-сгруппироватьс-ся толком не с-смог. С-скотина.

Гельхен тихо хмыкнул, дракон сверкнул налившимися огнём глазами. Тепла и света, которые раньше разглядела Фелиша, как не бывало.

– А с-сам-то чего припёрс-ся? С-сколько помню, раньше ты встречи не ис-скал, да и я ещё с-соскучитьс-ся не ус-спел.

– Её привёл, разве не ясно?

Золотая спина затряслась от едва сдерживаемого смеха.

– Вс-сё ещё пытаешьс-ся управлять с-событиями, человечес-ский наёмник? Теперь ты с-заложник обс-стоятелс-ств и не уподобляйс-ся богам, Гельхен, хотя бы меня не с-смеши.

Гельхен сжал кулаки. Дракон это заметил, чуть потянулся, словно кошка, и наёмник заскользил по вмиг сгладившейся чешуе.

– Э-э, нет, дружок, не глупи. В прош-шлый раз я тебя не отметелил только в память о Ней. Ещё раз ощериш-шься – клычата выбью.

– Снижайся давай, у тебя крылья дрожат. Да и Фелль…лиша замёрзла.

Дракон заложил вираж, блеснув на солнце глянцевым боком.

Кинжал так и не нашёлся.

8. ВАСИЛИСКИ И ЛЕГЕНДЫ

Фелиша открыла глаза. Дракон, свернувшись клубком, укутал её своим телом, мерно дыша на принцессу, согревая и оберегая. Но стоило ей пошевелиться, тут же открыл глаза. Правда не отстранился, скорей даже придвинул морду вплотную.

– Добрый вечер, соня.

Принцесса хмуро зевнула, отпихнула морду ящера (сказать по правде, если бы он не поддался, девчонка могла бы пыхтеть до скончания веков) и выбралась наружу. Холодный воздух неприятно щекотнул по щиколоткам. Ветер прошёл по холму, на котором расположился дракон, и затерялся в малиннике, разбившись на десятки шепчущихся голосов. Где-то внизу, уже скрытый надвинувшимся мраком, журчал ручей. С единственного дуба медленно осыпались листья, шелестя иссушенными телами – не выдержали яростного дыхания рассерженного дракона, решившего плюнуть в неповинное дерево, чем испепелить ненавистную фигуру давнего знакомого.

– Есть хочешь?

Девушка гордо фыркнула и ушла к журчащему ручью, предпочитая не слушать урчание в животе.

– Слушай, ну чего ты дуешься? – морда проломилась через кусты, едва не столкнув принцессу в воду. – Хочешь, я Гельхена пошамкаю немножко, может хоть тогда перестанешь с кислой миной ходить?

– Не смешно, – буркнула принцесса, брызгая студёной водой в лицо.

– А я и не смеюсь. Этот человечишка мне хуже горькой редьки надоел и мне почему-то кажется, что тебе иногда самой хочется его придушить.

– Колупался в моих чувствах? – не оборачиваясь спросила девушка, но дракон усмехнулся – умываться она перестала, вода просачивалась через пальцы.

– Незачем. Хватает и того, что для тебя я говорю его голосом. А судя по нему, его это событие ничуть не трогает.

Вода брызнула во все стороны. В глазах непривычно защипало.

– Где мы и где черти носят самого Гельхена?

– Не бойся, к сожалению, он никуда не денется. Во всяком случае, пока, – задумчиво прошелестел дракон. – Тут недалеко есть деревушка на пять дворов и твой герой решил разжиться чем-нибудь съедобным. Нам лучше подождать его здесь – незачем светиться раньше времени, Мортемир и так всюду вынюхивает, не хватало ещё по собственному почину к нему на огонёк заглянуть.

– Съедобным? У нас же ни копейки в кармане, – она всё-таки оглянулась, но слёз дракон так и не увидел, хотя мог поклясться, что ещё полминуты назад янтарные глаза пекло от них – в ноздрях нестерпимо щипало от солёной воды. Нет – сухие, внимательные и уже не такие янтарные, как несколько часов назад: потемнели, но не настолько, чтоб спутать с огнём фениксов.

– Он же наёмник, вот пусть и вспоминает, как это – наниматься на работу, топориком помашет, хрюшку какую разделать поможет, хе-хе…

Принцесса недоумённо подняла брови.

– Не обращай внимания, – золотая голова уползла обратно за малинник. Фелиша фыркнула. Плюнула в сторону исчезнувшего собеседника и, перепрыгнув неширокий ручеёк, ушла с холма, сшибая ногами редкие травинки. Говорить с чешуйчатым гадом она не хотела, как и вообще дышать с ним одним воздухом.

"Феникс и дракон – единое целое, две части одного организма. Боль одного – общая боль, страх – единый для обоих, ненависть, страсть", – значит не наврал урод, писал, не ужаленный музой, а собрав неопровержимые доказательства. Хотя, это же вроде как палка о двух концах, а она так и не получила доступ к чувствам дракона.

Подобрала камень и со всей силы запустила в тёмную громаду валунов. Послышался глухой треск – словно спружинивший, камень упал обратно к ногам девчонки. Громада глыб отчётливо вздрогнула и развернула каменные горбы. Мигнули-замерцали по-змеиному круглые оранжевые глаза с вытянутыми зрачками. Длинная морда с тупым словно обрубаным рылом повернулась в сторону застывшей нарушительницы покоя. Фелиша только успела закрыть лицо руками и отшатнуться, когда тварь раззявила пасть. Нет, не заорала – глухо рявкнула в сторону жертвы, подняла когтистую лапу, но пришлёпнуть принцессу не смогла – та откатилась в сторону, всё ещё не отрывая от лица рук. Там, где она только что стояла, земля задымилась, а сухие пучки травы затлели, чадя сырым. Прядь волос над ухом пыхнула палёным.

Тварь досадливо рявкнула, разворачиваясь уже во всю длину; не меньше золотого дракона, только уже и ниже – колоссальное змеиное тело медленно расправляло кольца. Хвост выпрямился, с тихим гудящим свистом хлопнув по каменистой почве.

Фелиша скорчилась под кривыми лапами, отчаянно зажмуриваясь и всё сильнее прижимая к лицу ладони.

– Беги, идиотка, – малинник за спиной вспыхнул ровным алым пламенем, сквозь него проломилась отливающая багровым драконья туша. С разбегу врезалась в змееподобное чудовище, отшвырнув уже занёсшего над скрючившейся девчонкой короткую лапу гада. В последний момент тварь извернулась, опалив взглядом защитника. Там, где скользнул его взгляд, шкура дракона задымилась и чешуя стала медленно плавиться. Досадливо рявкнув клыкастой пастью, он ещё раз боднул чудовище, извернулся и добавил шипастым хвостом. Пригнулся к девочке, ткнулся мордой, стараясь отнять от лица руки.

– Фелишия, эй, принцесса!

– Глаза горят.

– Сама не горишь, вот и шевелись давай, – дракон мордой подтолкнул девчонку, понукая подняться с земли и тут же прикрыл собой от ревущего монстра. Тварь рявкнула, стараясь дотянуться до принцессы. Захрустели шейные позвонки. Рявканье переплавилось в жуткий вой и хрип. Клацнули мощные челюсти.

– Всего лишь василиск, – сплюнул дракон, задумчиво отгребая лапой змеиное тело. – Забрёл дурень на чужую территорию, молодой совсем. Ты-то как?

Фелиша моргнула покрасневшими глазами, невидяще уставилась перед собой.

– Отлично. Успела увернуться, гад только мельком взглядом зацепил. Через несколько часов пройдёт.

Дракон вздохнул, придвинулся к принцессе, осторожно ткнулся мордой в руки, кулаками натирающие припухшие веки.

– Только не дыши, – тихо предупредил он и выдохнул огонь, чистый, прозрачный, почти янтарный, заботливыми язычками облепивший тонкое девичье лицо. Когда-то давно он точно так же дышал в лицо своей любимой всаднице, заживляя мелкие порезы и ссадины – неугомонная девица постоянно находила приключения на свою голову. В первый раз, когда он почти впритык дыхнул огнём, от вопля едва не заложило уши. А вот её дочь только вздрогнуть и удосужилась – сама подалась вперёд, горячими ладонями упираясь в прохладную чешую.

– Хорошенького понемножку, – наконец решил дракон и отстранился. Девчонка удивлённо сморгнула, зрачки опять стали реагировать на свет. Перевела взгляд на мёртвую тушу. Подошла к неестественно вывернутой голове, слепо таращащейся в ночное небо затянутыми полупрозрачными веками глазами – теперь неопасными.

– Собираешься пнуть? – дракон склонил голову.

Принцесса хмыкнула. Да, собиралась, но сомневалась, что этот гад подзеркалил её чувства – она совсем ничего не уловила.

– Точно так же ты лечил мою мать?

Дракон положил морду на лапы, растянулся во всю длину, блестя чешуёй в лунном свете.

…совсем такой же, как и раньше…

– Да, Фелишия, точно так же. Правда, в первый раз она закатила мне истерику.

Губы девчонки едва заметно дрогнули – то ли скривились от душивших слёз, то ли изогнулись в улыбке. Нет, плакать она не собиралась.

– Ну, скажи…

Она прищурила глаза.

– Что?

– Почему я не вылечил её в тот раз.

– Лучше расскажи, как у меня получается тебя слышать. Драконы и фениксы связаны духовно, но я не чувствую этой связи.

– Молодая ещё, неопытная, – буркнул дракон. И прикрыл глаза.

– Врёшь, – Фелиша присела у мёртвой головы василиска, прижав к подбородку колени и обхватив ноги руками. Подходить к дракону она не собиралась, чувствуя себя рядом с мёртвым чудищем куда уютнее, чем с гадиной, виновной в смерти матери.

– Действительно неопытная. Драконы не…

– …не умеют врать. Но они очень талантливо заговаривают зубы. Я знаю.

Он открыл глаза. Принцесса прищурилась.

– Не от Гельхена, если ты об этом, он вообще не говорил, что знается с подобными… подобными…

– Тварями, – подсказал дракон.

– Да.

– Не стесняйся, я в курсе, что ты обо мне думаешь.

Кошачьи глаза полыхнули злостью. Дракон лениво зевнул и свернулся калачиком – объясняться он не собирался, извиняться тем более. Но и уйти не смел. Не мог.

– Скажи, какая она?

Он блеснул глазом, вынырнув из клубка собственного тела.

– Иволга. Я знаю, ты её знаешь. Ты хитрая нудная змеюка, которая всегда в курсе всего.

– Вряд ли с тобой поделился Гельхен, – хитро прищурился дракон.

– Он разговаривает во сне, – бесстрастно подтвердила принцесса.

– О, – змей опять нырнул носом под лапу и явственно засопел. Продолжать разговор он не собирался.

Огонь взорвался всеми оттенками багряного, впившись в муаровую чешую. Не ожидавший подобного, ящер рыкнул, дёрнулся от огня. Девчонка сжала и разжала ладонь, огненная магия заискрила, пыхнула дымом.

"Рядом с драконом феникс практически всесилен. И так же уязвим…"

– Отлично, мама говорила, что я могу навредить, но, честно, не верилось, что твою тушу пробьёт хотя бы копьё из баллисты.

Дракон ощерился. Фелиша выгнула бровь.

– Иволга.

– Ладно. Что тебе надо?

– Всё.

Морда расплылась в клыкастой ухмылке.

– Всё – слишком много. Даже для твоего пытливого ума. Тебе должно быть достаточно того, что она оказалась единственной, о ком Феникс… до сих пор видит сны.

– Его невеста?

– Ох-хо, моя дорогая, какая у тебя больная фантазия. Нет, даже не возлюбленная, поверь мне.

– Ты бы видел его лицо, когда он произнёс её имя.

– Фелишия, в тебе играют гормоны и ревность. Беспочвенная. Этот подлый тип не достоин ни одной из вас.

Фелль фыркнула.

– Думай как хочешь, но где ты видела молодого человека, бросившего возлюбленную без особой на то причины? Не делай такие глаза – он кинул бедняжку, когда та как раз напридумывала себе радужных замков и невесть скольких карапузов с золотыми глазками.

– Гельхен? Не верю.

– О, вижу ты тоже попала под власть его золотого взгляда. Хотя, мне почему-то казалось, что цвет у него изменился после некоторых событий, вылинял. Ошибся. Даже драконы ошибаются.

– Не заговаривай зубы. Почему он бросил Иволгу? И не ври, я всё же феникс, хоть и половинчатый.

– Феникс не может быть фениксом только на половину. Именно поэтому твоя матушка родила близнецов – один истинный огневичок, второй человек.

– Я же просила не заговаривать зубы!

– Ладно. Я не понимаю, почему он бросил эту девушку. Но я понимаю, что он идиот, если тебе от этого легче.

– Возможно, неравные отношения?

Ухмылка стала ещё более ядовитой.

– Она смирилась со своим положением, а Феникс вообще никогда не обращал внимания на подобные мелочи. Нет, он ушёл, потому что ценит свободу превыше всего. Странно, но они остались друзьями. Хотя у них и выбора-то не было. Поначалу Иволга дулась, не желала общаться, потом пришла в себя. Вышла замуж. По его, между прочим, хм… совету.

– Что?

– Да. Кстати, мужа она полюбила, возможно, поэтому вновь смогла общаться с этим идиотом.

– Ух ты, я и не знала.

– Ты ничего не знаешь. Впрочем, та, вторая тоже не была в курсе событий. Обычно её ставили перед фактом.

– Иволга… странное имя для феникса. Она полукровка? Вряд ли обычная. Гельхена, кажется, обычные люди в принципе не волнуют.

Дракон очень долго смотрел на собеседницу, потом перевёл взгляд на небо.

– Почему же? Обычные-то как раз в наёмниках и нуждаются. Раз он выбрал такое ремесло, значит смирился с их присутствием в этом мире.

– Ты опять начинаешь?

– Извини. – Дракон прикрыл глаза, вздохнул. – Иволга была… необычной. Вряд ли Феникс её любил в привычном для тебя понимании, но уж ценил – это точно. Во всяком случае её смерть – единственное, что заставило твоего приятеля повзрослеть.

– Она умерла?

– Да. И не вороши больше этот муравейник, ничего полезного там не найдёшь, а если узнает Феникс, нам обоим хана.

– А…

– Принцесса, пожалей старую ящерицу, она уже не в своём уме, городит всякую чушь, утром и не вспомнит.

Гельхен появился неожиданно. Скользнул взглядом по мёртвому василиску, недовольно нахмурился при виде сидящей на земле девчонки, незаметно от Фелиши пнул в бок дракона, но тот не отреагировал. Прошёл мимо, скинув с плеча сумку, поднял за шиворот принцессу, перекинув её под морду второго участника беседы и прошёл дальше, к ручью. Послышалось фырканье и плеск воды. Принцесса поднялась, но дракон мотнул головой, заставляя шлёпнуться её обратно.

– Не стоит. Он уже минут пять стоял за моей спиной и слушал наш разговор. Нужно время, чтоб он всё это переварил.

– Что именно?

Дракон усмехнулся, когда девчонка совершенно бессознательно прижалась к его чешуе и перешла на шёпот.

– Пусть привыкает к тому, что ты в курсе его тёмных делишек, – совершенно не стесняясь возмущённого плеска в малиннике громко ответил он.

– Уснула?

Гельхен аккуратно укрыл плащом свернувшуюся калачом девчонку. Дракон едва заметно ощерился, но лапы, в которых так уютно сопела его новая знакомая, раскрыл.

– А при ней поговорить не желаеш-шь?

– Зачем, когда ты и так не умеешь держать язык за клыками? И потом, вам же нужно найти общий язык.

– Ч-што-нибудь уз-снал?

– Здесь неподалёку развалины древнего храма, ты его ещё должен помнить.

Дракон кивнул.

– С-сердце Гор. Там был чудный алтарь – ж-шертвенная чаш-ша, до краёв заполняемая кровью. Помню, я час-сто туда наведывалс-ся и почти ни раз-су не пожалел.

Гельхен кивнул. Жертвенник расколупали сравнительно недавно – один из последних артефактов прошлого, раскуроченный фанатиками-церковниками, как раз набиравшими обороты в этом мире. Драконы ещё долго слетались со всей страны, не в силах поверить, что последний источник силы навеки потерян… Многих из них уже и в помине нет – всё-таки драконы не приучены к дикой жизни – они изначально слишком привязаны к людям. Пусть и не ко всем, лишь к горстке избранных, огненных, но всё же…

Наёмник прикрыл глаза. Когда напали на Янтарина, его спасла всадница. И впервые попалась на глаза некроманту, тогда охотившемуся только за драконом. В тот же день Мортемир сменил свою цель…

– Недели три-четыре назад неподалёку был бой. Лютый. Говорят, земля мертвецов не держала – со всех окрестных кладбищ упыри вылезали. Местные до сих пор заикаются, как вспомнят.

– Как только в живых ос-сталис-сь.

– Их не тронули – спешили пообщаться с воинами принца, зажатыми у пещер,

Дракон зевнул.

– Ну, ребята там бравые, мальч-щик поотрывает мёртвые бошки, не ус-спеют и зубами щёлкнуть.

– Янтарь, пару дней назад я видел одного старого знакомого. Того самого, что охраняет капище у озера. У него были проблемы с единорогом.

Дракон усмехнулся, выдув клуб пламени.

– До с-сих пор воз-сится с этими конями-мутантами. Ну и как дела у с-старины С-серха?

– Как всегда интересовался, слышал ли я что-нибудь о сыне, а ещё жаловался на браконьеров.

– И?..

– И рассказал забавную историю – с месяц назад к озеру наведался чёрный дракон, распугал единорогов и, кажется, подзакусил парочкой браконьеров. Но не в этом дело. Той же ночью его кладбище… взбунтовалось.