Текст книги "Янтарин"

Автор книги: Катерина Шишканова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

– Мне говорили, что ты дикарка, но чтобы настолько…

Она подскочила, чуть не подавившись куском яблока, и, прежде чем развернулась на звук голоса, запустила в нарушителя спокойствия огрызком истекающего липким соком плода.

Диметрий перехватил его в нескольких сантиметрах от лица, практически не шелохнувшись – только рука взлетела на перехват. Сам он стоял у дальней стенки, почти полностью с нею сливаясь. Хрустальные глаза посверкивали из-под длинной растрепанной чёлки. Волнистые серебряные от седины волосы разметались по плечам, скрывая большую часть шрамов.

Принцесса в нерешительности замерла посреди комнаты. Броситься на шею брата, как в предыдущий раз, она боялась – не хотела ощущать под пальцами напрягшиеся мускулы и стальную хватку на запястьях, теперь пестривших лиловыми синяками.

Он прошёл к ближайшему креслу, не сводя взгляда с закусившей нижнюю губу девчонки, удобно расположился в нём, закинув ногу на ногу, сложил домиком пальцы. Диметрий никогда не сидел в креслах – даже на заседаниях в беседке, где всё вокруг было мягким и ситцевым, стоял у косяка за спиной отца, сложив на груди руки. Воин до мозга костей, он предпочитал суровый спартанский быт и ребят своих держал в ежовых рукавицах. И чхать хотел на перешёптывания недовольных министров, когда заявлялся в палац перепачканный дорожной пылью и прежде, чем доложиться отцу, утаскивал в казармы свои вещи, упорно возвращаемые благодетелями на малую родину во время очередного похода. И уж тем более не спрашивал их разрешения, когда забирал свои густые каштановые волосы в простолюдинский хвостик.

– Налюбовалась? – холодно осведомился Диметрий.

Фелиша вздрогнула.

– Где я?

– Всё там же, – недоумённо поднял брови собеседник. А вот брови остались тёмными, чуть сросшимися на переносице. – В Сердце Гор.

– Где?

– В храме. Ты что же, не знала, куда летишь? Это древнее сооружение, ещё более древнее и значимое, чем ваш хвалёный храм Солнца. Его тоннели остались от корней мирового дерева, которое здесь некогда произрастало, а потом на этом месте древние построили сооружение. Здесь сокрыта колоссальная энергия…

– Занятная история, но ты должен знать – я не люблю этот предмет.

– Любопытно. А что ты любишь?

Хрустальные глаза сверлили стоящую перед ним девушку. Словно чувствуя режущий взгляд, она отступила на шаг, тяжело опустив плечи и понурив голову. Порванные губы скривила чуть заметная усмешка.

– Тебя.

Он даже не шелохнулся.

– Мы были любовниками?

– Что? Нет! Ты совсем ничего не помнишь? Ты же мой брат!

Зря надеялся, что сможет долго сдерживать её взрывной темперамент – Фелиша подскочила к застывшему ледяной скульптурой мужчине, дёрнула на себя руки, разжимая холодные ладони и прижимая их к своему лицу, упала на колени, впечатываясь в топкий ворс ковра.

– Вспомни! Вспомни, ты же так держал меня, когда уходил в последний раз. Ты мне обещал вернуться!!! – ледяная кожа жгла щёки. Он смотрел на неё всё с тем же вежливым недоумением. Не пробовал выдернуть руки из её слабых ладошек, не пытался сжать их в ответ, даже дышал всё так же ровно, только чуть склонился, увлекаемый вниз за бормочущей девчонкой. – Ты говорил, что не позволишь мне окончательно одичать, – большая горячая слеза скатилась по лицу, упала на его руку.

– Ну хватит! – он вскочил, отталкивая её. Брезгливо стёр слезинку. – Вижу, вопреки всему, ты всё же стала настоящей дикаркой, принцесса. Хватит разводить сырость, мне некогда осушать твои слёзы. У меня сейчас дела, но через несколько часов я вновь зайду. Будь хорошей девочкой, приведи себя в порядок и поешь. Не хочу, чтоб ты бухнулась в голодный обморок прямо посреди церемонии.

Фелиша икнула.

– Какой церемонии?

Впервые на бесстрастном лице Диметрия проявилось настоящее недоумение.

– Ты всё-таки невеста Повелителя Душ. А он и так слишком долго ждал.

– Вы издеваетесь, да? – Фелиша задумчиво подняла белые тряпки, ранее не замеченные, прилежно разложенные по половине кровати, тоже ранее не замеченной. Вторая половина была безбожно измята – видимо с кроватью она всё же познакомилась, но во сне свалилась, чего с ней давненько не случалось. Белый балахон здорово смахивал на саван, но был тёплым и чистым, в отличие от её пропыленной всеми ветрами Янтарного края драной одежды. Подумав, она сняла своё рваньё и надела саван. Он оказался неожиданно тяжёлым, но удобным, словно на неё сшитым, хотя, скорей всего, так и было. Поёжилась от непривычного покроя – открытые плечи мгновенно озябли и пошли гусиной кожей. Расширяющиеся от локтя рукава, пожалуй, единственная неудобная деталь, отсекали любые попытки чего-нибудь схватить и метнуть в противника – руки в них терялись в складках атласной ткани. Заниженная талия выгодно подчёркивала постройневшую, вытянувшуюся из детских округлостей фигурку, а вот подол по примеру рукавов расширялся книзу, но в нём ноги не путались по той простой причине, что эти самые ноги за последних два месяца вытянулись на пару сантиметров и теперь щеголяли открытыми лодыжками. Всё платье было обсыпано мелким речным жемчугом и обшито серебряной нитью, потому так и тянуло вниз. И тихонько шелестело при ходьбе.

Фелиша задумчиво огладила себя по бокам. Чего-то не хватает. Сняла со штанов широкий кожаный чёрный пояс и прикрутила его себе на талию – стянутые у Архэлла и припрятанные в потайных запоясных карманах две звезды благодарно звякнули. Одной из них она тут же по локоть откромсала мешающие рукава. Стало удобно и прохладно. Подумала ещё и натянула свои сапоги – в туфлях было холодно и непривычно. Последним штрихом стал рваный плащ Гельхена.

– И вовсе ты мне не нужен, – мрачно буркнула она ткани, с мягким шуршанием облепившей трясущиеся плечи, – просто мне тебя одолжили и обещали, если что, отвинтить голову за уши.

…Просто так сидеть и ждать своей участи Фелиша не стала. Ха! Ещё чего не хватало: трястись в ожидании знакомства с женишком. Ещё раз – ха! В последнее время что-то много желающих развелось. Ничего, она ещё не забыла, как строить окружающих. Кай, придворный гадёныш, отирающийся у кухни, получил розой по лбу только за то, что оскалился на Ташу и Милли. Это было официальной версией. На самом же деле эта гадина таскалась за принцессой с тех самых пор, как семь лет назад появилась в палаце. И исподтишка кидалась комьями земли. А однажды она засекла его, когда пацан клал у её двери вырванную в саду розу-плетёнку. Возможно, в память об этом и получал по носу именно розами… В любом случае, ему она мстила с особой настойчивостью, не прощая даже мелких оплошностей. И таких проштрафившихся была целая котомка…

Первым делом Фелиша поела. Игнорировать бурчание в животе становилось всё тяжелее, а голодать принцесса не любила ещё со времён принудительных бдений в королевском склепе. Потом тщательно обследовала комнату, но тайных схронов не обнаружила, за шкурами были всё те же светящиеся стены. Единственная дверь, через которую вышел Диметрий, на удивление была открыта, но обрадоваться принцесса не успела.

– А, кхм… простите, я ошиблась выходом, – в проёме оскалилась вытянутая морда вурдалака.

Дверь поспешно захлопнулась. Засова не было. Фелиша выругалась. Потянулась за жемчужной сеткой для волос, заложила в неё несколько ягод посочнее и приладила ловушку над дверью. Лучше бы было с кувшином воды, как она однажды подшутила над маэстро Н'елли, он тогда долго заикался.

Молча отвесила себе подзатыльник. Размечталась, задумалась дурында! А нужно выбираться. Окинула цепким взглядом комнату. Ничего особенного – кровать, пара кресел и пушистый ковёр. Всё. Словно зная о подлом характере пленницы, её отправили в самую нудную темницу. Да нет! Точно знали. Один так наверняка. От души размахнулась подносом и влепила острым боком в дверь. Сверху на блюдо шмякнулась плохо закреплённая сетка с фруктами.

Дверь открылась. Диметрий зашёл внутрь. Скривил губы, разглядывая странный натюрморт. Перевёл взгляд на девушку, напряжённо застывшую на кровати. Оценил необычный наряд. Хмыкнул.

– Любопытно. Решила покорить жениха с первого взгляда?

Она сумрачно сверкнула глазами. За последний час Фелиша много передумала, и мысли были одна мрачней другой. Человек с хрустальными глазами напоминал её брата лишь внешне, хотя раньше наверняка был именно принцем Диметрием. Теперь же он смотрел на неё равнодушно, без малейшего намёка на хоть какое-то чувство. Искать у него помощи было бесполезно, попытаться выкрасть и выбить из головы дурь – ещё и опасно: он никогда не любил чужих указаний и вмешательств в личное пространство. Но и оставить его преданным рабом некроманта она не могла. А значит должна была оставаться до тех пор, пока не найдёт способ привести брата в чувство.

– Что он с тобой сделал?

Сросшиеся брови удивлённо изломались.

– Падальщик. Что эта скотина с тобой сотворила? Зачаровала? Но ты плохо поддаёшься гипнозу. Запудрила мозги? Хотя нет, ты слишком умный, чтобы слушать чужие бредни. Тогда, возможно, соблазнился властью? Ты всегда был немного честолюбив, хотя и не шёл по головам. Тоже нет. Ты ещё и слишком гордый, чтоб принимать помощь от всякой падали. И вряд ли сломался под угрозами – весь твой отряд на свободе и в полном здравии, а сам ты никакой боли не боишься. Значит всё же – магия?

– Нарассуждалась? – холодно осведомился мужчина.

– А ты что-нибудь вспомнил? – Фелиша предпочла проигнорировать вопрос.

– Вряд ли, – он подошёл, подобрал туфли, склонился на колено перед замершей мраморной фигурой девушкой и, не церемонясь, стащил с ног грубые сапоги, чтобы тут же обуть туфли.

– Теперь ты удовлетворён? – она так и не пошевелилась.

– Почти.

– Ты точно так же обувал Ташу, когда бывал в палаце.

– Это та слепая девица, к которой отвёл тебя Вертэн? Да, она что-то подобное бормотала, пока я выбирал ей камеру. Кстати, она попыталась сбежать с каким-то вампиром.

– С каким?

Несмотря на наивность, Таша далеко не дура, а уж инстинкты у неё куда сильнее звериных. И доверяет она только одному кровососу…

– Нам пора.

Схватил её за локоть и потащил на выход. Она шла молча, поджав губы и не стараясь освободиться от неудобной хватки. Странно, девчонка не казалась такой уж покорной. Она не должна была молчать и безропотно брести след в след за своим стражником. Впившийся в дверь поднос говорил о том, что принцесса была той ещё штучкой и идти на поводу у обстоятельств не любила.

– Зачем я нужна твоему хозяину? – с явным отвращением произнесла она.

– У меня нет хозяина.

– Ну господину! Друг, начальник, собрат или учитель – мне всё равно. На кой я ему сдалась?

– Юным девам не пристало так выражаться, – он нахмурился. Рука скользнула по гладкой ткани к запястью. Узкая ладошка развернулась и тонкие горячие пальчики сжали холодные сильные пальцы. Он непроизвольно опустил взгляд. Её тёплые малиновые глаза улыбались. Правая бровь вопросительно выгнулась.

– Ты не любишь, когда я так говорю, – пояснила она.

– Ну да, мне не нравится, – рассеянно подтвердил он.

Фелиша покачала головой.

– Нет. Диметрий никогда не любил, когда я так себя вела, вечно пытался слепить из меня благородную даму.

– И что по его мнению это означало? – без особого интереса спросил Диметрий, выводя Фелишу в огромный неправильной формы зал, половина которого была отгорожена перилами и за ними плескалась вода.

Принцесса пожала плечами.

– Всякое. Не бегать, не драться, не сквернословить, слушаться старших, не препираться.

– Судя по всему, ему не удалось привить тебе основы культурного поведения.

Следующий коридор был намного темнее предыдущего и постепенно спускался вниз. Что-то в нём было не так, но что именно – Фелиша не знала. Она споткнулась, но Диметрий нетерпеливо дёрнул девчонку на себя.

– Наверно да, ведь я сейчас иду в компании отпетого уголовника, судя по твоему поведению.

Мужчина дёрнулся, облил нахалку ледяным взглядом. Она счастливо улыбнулась.

– У тебя веко дёргается, – с готовностью сообщила девушка. Диметрий недоумённо коснулся левого глаза. – У тебя всего нервный тик, когда я забываю о приличиях.

– Испытываешь моё терпение, девка?!

Хлоп!

Он замахнулся, но рука зависла над съёжившейся девчонкой, спрятавшей за спину отбитую руку. Последняя фраза словно раздвоилась и звенела в ушах.

…-Испытываешь моё терпение, девка?!

Она недоумённо колотит кулачками в грудь, всё ещё не понимая, что с ним произошло? Ловит исковерканное волком лицо в ладони, что-то успокаивающе шепчет.

…беги, дурочка, убегай, пока не поздно…

Хмельной туман заволок сознание. В ушах гремит музыка и хохот мавок, высыпавших на опушку в поисках новых жертв. Все поразбредались, рассыпались по лесу – Пьяная Луна в разгаре и последние капли разума покидают голову. Какой кретин проволок девчонку в лагерь? Почему они вообще сюда припёрлись? Где найти сил, чтобы удрать подальше в лес и попасться в руки какой-нибудь шальной дриаде, чтоб только не покалечить собственную сестру? Бессильный идиот! Жалкий извращенец!

Костёр взвился до небес и мгновенно потух, успев отразиться в расширенных от ужаса и боли поалевших зрачках, когда кости в её правой руке не выдержали и тихо хрустнули. Девчонка забилась в сжимающих её тисках. Наконец-то сообразила! Слишком поздно… Дальше всё было словно в тумане – скулу обожгла неумелая оплеуха. Он повалил её, вырвав целый пучок рыжих волос, но всё же прижал к земле. И тогда она сама набросилась на своего мучителя: вцепилась крепкими зубами в нижнюю губу и рванула на себя…

– С тобой всё в порядке?

Он сморгнул странное видение, провёл пальцем по рваному шраму.

– Ты девственница?

Девушка поперхнулась.

– Чего?

– Я спросил, девственница ли ты?

Фелиша сощурилась.

– А что, бракованные твоему дружку не по нутру? В таком случае – нет!

Диметрий без тени улыбки осматривал пленницу. Сконфуженная и явно смущённая, она старалась замять неприятный допрос привычным хамством. Зря. Румянец залил щёки красноречивей любых слов отвечая на вопрос – девица.

– Просто хочу знать, что твой брат с тобой сделал или не сделал, – так же спокойно сказал Диметрий, вновь беря принцессу за локоть. – Пьяная Луна лишает воли и памяти. Судя по тому, как рьяно ты пытаешься вернуть своего Диметрия, ты ничего не помнишь. Или не понимаешь. А вот для него потрясение стало слишком тяжёлым… Как раз то, что нужно некроманту – смятение, стыд, ужас, страх, отчаяние.

– О чём ты говоришь?

– А ты ещё не поняла? – он склонился, провёл пальцем по щеке вжавшейся в стену девчонки, оставляя на коже красный след от нажатия. – Твой Диметрий тебя любил и не хотел причинять зла родной сестре. И всё же он причинил. Столько оберегал и тем не менее собственноручно сделал больно.

– Это ничего, – неуверенно прошептала она, – я не сержусь. Правда.

Хрустальные глаза чуть сузились. И, кажется, чуть потемнели, приближаясь если не к светло-карему, то хотя бы просто к тёмному, человеческому.

– Ты ничего не помнишь.

– Да что было то?

– Только распусти язык, гниль, – Фелиша никогда не слышала, чтобы её сестра так говорила. Тем более с братом.

Таша стояла в нескольких шагах от них. Как она так тихо подкралась? Из-за спины девушки вышел вампир, сверкнул ярко-жёлтыми глазами, оскалил клыки. Она никогда не думала, что кровососы могут быть настолько… хищными. Даже не сразу узнала этого вечного зануду и моралиста.

– Веллерен?!!

Перед глазами поплыл туман. Вампир, которого все уже оплакали и отпели (хе-хе, можно только представить, как коробило ненавидевших кровососа священников, которым Фелиша заказала заупокойную. Её, принявшую языческую веру матери, они тоже не любили, но отказать принцессе не посмели. Вампир и сам чхал на новую веру в единого бога и только неодобрительно качал головой, глядя на короля, приказавшего построить молельню рядом с палацем, но он наверняка бы повеселился, зная, что даже после смерти умудрился насолить этим серым вечно постным типам с невыразительными лицами. И принцесса втихаря почтила его память, заранее попросив у его души прощения за подобное богохульство) жив-живёхонек стоял перед ней.

Он бросил только короткий взгляд, но удостоверился, что она цела и вновь принялся буравить притянувшего к себе принцессу Диметрия.

– Рад видеть тебя, сестрёнка в самый значительный день в моей жизни. Уж и не чаял встретиться – на такой-то глубине. Сюда даже Вертэн не рискует соваться без особой надобности – мало ли на какую пакость наткнётся. Логово-то мертвецами напичкано. И не только.

– Отпусти девочку, – глухо прорычал вампир.

– Ого как, – мрачно улыбнулся Диметрий, – холодные пальцы недвусмысленно легли на Фелишино горло. – Вы уверены, что хотите продолжить?

Веллерен напрягся, но Таша неожиданно положила ему на плечо руку и покачала головой.

– Умница, – похвалил Диметрий. – Приглашаю на свадьбу. Нет? Ну и скатертью дорожка.

Он поднял вверх руку и глухо щёлкнул пальцами. И в тот же момент тёмные стены взорвались светом. Это слетели облепившие их гарпии. Закружило, заклокотало, завертело вокруг диким ревущим смерчем. Фелиша закричала. Где-то за десятками и сотнями крыльев точно так же завизжала Таша, которую Веллерен не успел прикрыть собой. Вот он прорвался к ней, разрывая за крылья отчаянно сопротивляющуюся гарпию, попавшуюся ему в когти. Вторую влепил в стену с такой силой, что кровь забрызгала белый камень. Дальше Фелиша не видела – Диметрий дёрнул её на себя и втолкнул в тёмный проём. Под ногами неприятно хлюпнуло.

– Пусти меня! – она попыталась было вывернуться, но он скрутил ей за спиной руки, не давая возможности разогнуться. Тогда она развернулась к нему и что есть силы наступила каблуком на ногу. Диметрий взвыл, но хватки не ослабил. Тогда она закрепила результат, уже протанцевав по второй ноге. Как только пальцы соскользнули с плеча, она рванула к заполненному криками гарпий коридору, но выбраться наружу не успела – Диметрий схватил её за ногу. Фелиша шлёпнулась на колени – прямо в сыто хлюпавшую под ногами жижу. Точно так же когда-то хлюпало на болотах Ферекруса, понятно, куда делась его сила.

– Зря, – шепнул на ухо Диметрий, разворачивая беглянку за плечи к себе. И тут она впервые услышала странные глухие нотки в голосе брата, словно одновременно говорили двое. Голоса наложились: один, молодой и звонкий, и второй, глухой, уставший, безжизненный. Хрустальные глаза вспыхнули в темноте – он понял, что она поняла…

– Ну наконец-то, – прошептал некромант. – Я уж думал, ты никогда не догадаешься.

– Где Диметрий?

Он потянулся к лицу девушки, сжал пальцами подбородок так, что она мимо воли зашипела.

– Разве не поняла? Я забрал его. Сильное молодое тело, как раз то, что мне давно было нужно. Сейчас, правда, мы только привыкаем друг к другу, иногда прорываются чужие воспоминания или мысли, но не больше, хотя в первые дни это был просто тайфун. Видишь ли, боги наделены противоестественной способностью удирать от смерти. Мне же, чтобы поддерживать жизнь, надо менять тела, когда они стареют и слабеют. Твой брат когда-то получил метку за то, что поднял на меня руку. Отчаянный храбрый юноша. Я сразу же обратил на него внимание. Думаю, скоро мы станем с ним добрыми друзьями.

– Значит, он не вернётся? – ломким от едва сдерживаемых слёз голосом шепнула Фелиша.

– Пусть тебя согревает то, что его любовь к тебе и желание защитить сдерживает меня от… необдуманных поступков.

Она сощурилась, отводя взгляд от хищных алчных глаз.

– Зачем я тебе? – прошептала девчонка, корчась от железных тисков. – У меня с собой даже слезы дракона нет.

– Скоро будет. Скоро всё будет. К тому же пока я не могу справиться с этими замечательными цацками – не имею нужной силы. Но у меня есть ты.

– Я?

– Ты особенная, – ладонь большим пауком легла ей на лицо. – Ты – последний феникс, в твоей крови скрыта большая мощь. Достаточная, чтоб подчинить себе оставшихся драконов. Особенно, золотого. Пламень никогда не хвастался, что он когда-то охранял мировое дерево? Потому после смерти своей всадницы он удрал именно к Кулан-Тару, чтобы быть рядом с Сердцем Гор, от которого всё ещё получает силу. Ну и заодно присматривал за кладбищем твоих предков. О, я очень хочу с ним пообщаться. Это совершенно особенное существо – удерживающее на земле весь драконий род. Ты не знала, что он связан не только со своим всадником, но и его второй половинкой? Да-да. Стоит мне с тобой обвенчаться и стать законным обладателем твоей души, и Пламеню некуда будет деться. Хотя, у него уже нет выбора.

Словно отвечая на эти слова, где-то далеко-далеко храм сотряс дикий рёв. И стены будто засветились ярче. Некромант явственно зашипел.

– К тому же тебе повезло познакомиться с этим выродком, Фениксом. Он тоже идёт сюда за тобой. Можно сказать, благодаря тебе я смогу устроить небольшую вечеринку для старых знакомых. И, конечно же, лахудра Лейм с молчуном Родомиром. С одной я уже разобрался. Второй получит своё чуть позже. Могу и ошибаться, но сдаётся мне, что оставшиеся слёзы дракона тоже объявятся на празднике. Буду считать это твоим подарком на свадьбу.

Она отбила его руку.

– Не стоит ёрничать. Это не в твоих интересах, принцесса.

Он прижал её ещё сильнее и внезапно пол начал уходить из-под ног. Точнее, как и когда-то на болотах, их стало всасывать куда-то вниз. Широкая ладонь прикрыла рот, запирая готовый вырваться наружу крик.

– Ты же никогда не звала на помощь – всегда считала это признаком слабости.

В следующий миг пол исчез полностью и они куда-то провалились.

14. НЕКРОМАНТ

Смешанные отряды рванули к затерявшемуся в скалах храму. Необычное зрелище – человеческие воины восседали на кентаврах, заранее сняв тяжёлые доспехи, чтобы облегчить союзникам ношу. Над ними с утробным душераздирающим хаканьем носилась чёрная дымчатая дракониха, слишком перевозбуждённая, чтобы просто махать крыльями.

– Может, кто-нибудь попросит её заткнуться?

Простоволосый кентавр, морщась на небо и беснующуюся тварь, обернулся к своему всаднику. Задорно сверкнули золотые глаза. Мужчина приложил к ним ладонь, чтобы лучше разглядеть дракониху.

– Думаю, она знает когда замолчать. Пока мы не подошли к храму, она вполне имеет право продрать горло.

– Так что же, нам до самой ночи наслаждаться?

– Раньше ты был куда терпимее, Родомир.

– А ты – легче.

Мужчина пожал плечами, попутно стряхнув с них задремавшего феникса, пусть слетает, разомнёт крылья, заодно и разведка не помешает. Некромант, конечно, совершенно распустился, нахально не выставляет постов, будто приглашает в гости, но всё же за столько веков натура его абсолютно не изменилась – совершенно подлая личность.

– Что поделаешь, люди растут, становятся тяжелее.

– Обычно, они ещё и умнеют. А мы по твоей милости прёмся в явную ловушку.

– Мог бы и не идти.

Кентавр промолчал. Ещё раз взглянул на дракониху и её седоков.

– Архэлл очень злится.

Золотоглазый безмятежно почесал повреждённую скулу, склонился с кентавра и на ходу сорвал травинку, чудом пробившуюся сквозь серые камни.

– Переживёт. Но рисковать чужими жизнями я ему не позволю.

– Ты забыл должно быть, этот мальчик – будущий король Нерререна. Когда я его встретил, он очень неплохо управлялся со своими подчинёнными.

– Матильда и Феликс не его подчинённые. Если ему так горело топать к храму, шёл бы пешком. В крайнем случае магистр Кант был не против отдать свою лошадь.

– Мог бы полететь с ними вместо того, чтобы приказывать Матильде держаться отряда. Заодно и сам бы маяться перестал.

Золотые глаза сузились, на скулах заиграли желваки. Кентавр краем глаза заметил изменения, но только лишь презрительно ухмыльнулся – жалеть дураков было не в его правилах. Сам себе жизнь усложнил.

– Это была бы катастрофа.

– Что?

– Наш с принцем Архэллом полёт. Матильда с тремя быстро устанет, соответственно Феликса пришлось бы оставить вам. Представляешь, что бы произошло с его психикой? Это раз. Ну а два: ты видел как этот недоэльф на меня смотрит? Впервые за всю жизнь мне становится не по себе. Тут уж впору о собственной психике позаботиться.

– Ну-ну, мальчишка просто захлёбывается ревностью.

– Ну и дурак. Подумаешь, я с драконом без бирюлек общаться умею. Я много чего умею, так что же мне теперь в нору забиться? Слыхал, как он меня выродком обозвал?

– Нет. При мне он называл тебя только гиббоном и чёртовой сволочью.

– Ну вот, а ты хочешь, чтобы я с этим недорослем наедине остался.

Родомир подавил улыбку. Единственную причину, которая действительно словно пробежавшая чёрная кошка разъединила Архэлла и Феникса, они не обсуждали. На то и друзья, чтобы не лезть в душу.

Внезапно золотоглазый весь подобрался. Взгляд его, обычно пристальный и внимательный, рассеялся в пространстве. Какое-то время он смотрел на мир глазами своей необыкновенной птицы.

– Матильда, ко мне, – не повышая голоса позвал он, но дракониха услышала. Рванула к земле и через секунду грохнулась в пыль перед застывшим кентавром.

– Какого?..

Он не стал ублажать слух красного от ярости принца, распыляясь в извинениях и разъяснениях. Впрочем, как всегда – будто ему доставляло удовольствие доводить молодого правителя Нерререна. Просто спихнул гневно вякнувшего пацана ближе к драконьему хвосту. Бросил короткий взгляд на второго парня. Принц Феликс нахмурился и привычно опустил лицо, завешивая его рыжей шевелюрой. Его сестричка всегда задирала нос. Уверен, раньше их только так и различали. Сморгнул старое воспоминание.

– Родомир, прибавьте ходу – к храму нужно добраться ещё до заката. Мы вылетаем вперёд.

– Что-то случилось? – хором спросили повелители, кентавр, дракониха и отирающийся сзади седой магистр со своим учеником. Блин, и без него никуда! Ведь уговаривали чуть ли не всем отрядом, чтоб сидел тихо в закутке и ухаживал за ранеными. Так нет же – попёрся вызволять свою ненаглядную принцессу. Хорошо хоть про попавшего в плен Диметрия не разболтали – считает, что принц отлёживается в одной из деревень после ранения.

– Пламень. Он уже в Сердце Гор. И он здорово ранен…

– Добро пожаловать в сердце Сердца Гор, Фелишия, – некромант склонился над девушкой, проверил крепления на руках и ногах. Она гневно раздула ноздри, дёрнулась, но освободиться не смогла. – Полноте, дорогуша. – Он по-хозяйски убрал с лица рыжие волосы, отдёрнул руку, когда пленница попыталась отхватить пальцы. Задумчиво посмотрел на замусоленный плащ, вклинивающийся в светлые одежды, потянулся было к нему, но передумал. Рука зависла над тесёмками, но так их и не развязала.

– Что ты собираешься делать?

– Прежде всего закрою тебе кляпом рот, чтоб ты не сорвала церемонию.

И тут же всунул этот самый кляп. Лишённая возможности говорить, Фелиша стала рассматривать помещение. Зал был огромным, в нём с лёгкостью уместилась бы вся столичная площадь. С высоченного потолка бахромой свисали сталактиты, отражаясь в отполированном временем и сотнями ног полу. По кругу на равном расстоянии друг от друга стояли здоровенный грубо отесанные глыбы, чем-то напоминающие Ферекруса. Десять алтарей, расставленных в шахматном порядке – пять бледно мерцали, ещё пять, казалось, поглощали и без того скудное освещение зала. От них паутиной расходились дорожки-желобки, сходящиеся у центрального, скорей выточенного из камня, круглого и влажного, будто пропитанного сыростью пещер. На нём нервно возилась принцесса.

Стены облеплены уже надоевшими гарпиями. С каждой минутой их прилетало всё больше. Постепенно появлялись и другие твари – некоторых из них Фелиша видела в библиотечных талмудах в запретной секции под заголовком "твари опасные, ядовитые и вымирающие". Тут этих вымирающих было – яблоку негде упасть: зубастые, клювастые, с рогами на головах или рылами вместо носа, мелькали синие морды тинников, рассерженно шипели придавленные аспиды гигантских размеров, грюкали по стенам дубинками одноглазые циклопы, отдельной кучкой сидели хищные клыкастые твари с разноцветными глазами и словно полупрозрачной шкурой – химеры. Этих обминали даже наглые раскормленные аспиды, ползавшие по всему залу. Один из них забрался на принцессу и удобно устроился на ней, свившись тугими компактными кольцами. Не мигая уставился маленькими чёрными глазами.

Фелиша сощурилась, напрягая мышцы рук. Прилаживающий крепления на одном из алтарей некромант заметил, ухмыльнулся.

– Можешь не стараться, принцесса. Ты слишком долго была без дракона – у тебя не осталось сил на огонь.

Обожжённая артефактами ладонь пыхнула пламенем, слишком слабым, чтоб напугать охамевшую гадину, но достаточным, чтобы перепалить пеньковый шнурок. Она тут же скинула чёрную змею и поспешно принялась развязывать второе крепление. Некромант лениво щёлкнул пальцами. Четыре химеры подошли к алтарю и просто сели рядом, уставившись на Фелишу немигающим плотоядным взглядом.

– Выпусти меня немедленно!

– О, так значит ты всё же вытащила кляп? – всё так же не отрываясь от дела поинтересовался некромант.

– Ты хочешь выпустить мне кровь?

– Нет, с чего ты взяла?

– Я лежу на жертвеннике, вокруг толпа нежити, а у тебя за поясом чёрный нож, кстати, надеюсь, ты его хотя бы вымыл, не приведи боги потом какая царапина ещё загниёт.

– Если бы я хотел выпустить твою кровь, я бы сделал это, пока ты прибывала в отключке. – Он всё же подошёл, придавил Фелишу обратно к деревянному алтарю и на этот раз привязал цветастым шнурком, обшитым бисером и жемчугом. Перехватил недоумённый взгляд пленницы. – Нравится? Это последнее, что твой братишка сумел сделать – спереть твоё украшение.

– Чего ты ждёшь?

– Неужели ты куда-то спешишь? Ах да, понимаю – думаешь, что тебя спасут твои друзья. Зря надеешься – здесь сотни миль и столько же ходов, а пробраться к сердечнику храма можно только сквозь болотища. Не делай таких глаз, детка – ты бормочешь в забытьи. Значит, сам Феникс отметил тебя своей благосклонностью? Как нелепо иногда повторяются события. Твоя мать тоже однажды положилась на него – когда решила, что он сможет уберечь от меня её дочь. Длинная история, я когда-нибудь её тебе расскажу… дорогая.

Фелишу передёрнуло. Она отвернулась, чтоб не видеть искажённого ядовитой радостью лица брата. Брови Диметрия тоже начали выцветать, теперь от прежнего него осталось только имя, и то присвоило существо с насквозь прогнившей душой. Или оно её не имело? Ходили слухи, что когда-то давным-давно некромант отказался от неё, чтобы получить бессмертие.

– О, наконец-то первые гости, я уже заждался, – некромант поднял голову на приближающийся шум. В зал влетело целое облако гарпий, дико верещащих и каркающих. Они рассеялись и выплюнули из себя порядочно помятых Ташу и крепко её обнимающего Веллерена. Одежда на них висела клочьями, вампир был изрядно поцарапан и зажимал одной рукой располосованную щёку, но его спутница была скорей растрёпана и испугана, чем изувечена.