Текст книги "Янтарин"

Автор книги: Катерина Шишканова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Некромант хлопнул в ладоши, от толпы нечисти отделилось несколько внушительного размера циклопов. Они схватили ещё не успевших прийти в себя вампира и полукровку и в мгновение ока определили их на алтари – обоих на светлые.

– Вы чего здесь делаете? – Фелиша, как могла, вывернула голову, но смогла разглядеть только ноги вампира, вяло отбрыкивающиеся от нескольких гадов, привинчивающих его к камню. – Мне казалось, здесь вы случайные гастролёры – навестили памятник древности и – до свидания.

– Ну да, – неуверенно отозвалась Таша, – но вон те милые птички решительно попросили нас задержаться. Мы не могли отказать. К тому же Мартуф куда-то удрал, а я не могла его оставить.

Фелиша выругалась. Веллерен, судя по сдавленному шипению, тоже.

– Сейчас подтянутся и остальные, – доложил некромант. – Давно пора, нельзя заставлять хозяев ждать, это невежливо.

В ту же минуту появилась не менее шумная толпа болотных гадов. Эти притащили скрученного, словно гусеница, пса, которого шваркнули на ещё не занятый белый жертвенник. Мартуф тихонько поскулил, но заметил Ташу и явственно зарычал. Привязать его так и не решились, удовольствовались мотком верёвок, обвивших тело оборотня.

– И наконец, последний штрих!

По хлопку в зал вошёл Вертэн, неся на руках бесчувственную Лейм.

Один из циклопов принял её, оттащил на следующий светлый камень. Ещё двое одноглазых подошли к самому вампиру, тот оскалился.

– Не стоит, – вкрадчиво попросил некромант. – Ты должен был знать, куда попадёшь, и всё же сам вызвался привести нимфу. Неужели так горело увидеться с моей невестой? Или в очередной раз попытался её спасти? – на руках вампира мимо воли прорезались когти. Некромант хмыкнул. Что ты нашёл в этой костлявой бескровной девчонке?

Вертэн бросил взгляд на девушку, распятую на деревянном жертвеннике. Она смотрела на него тем же гадливым взглядом, что и королева Фиона десяток лет назад. И всё же ни одна, ни вторая не вышибли из него дух, хотя вполне могли.

– Её мать когда-то спасла мне жизнь и я не успел ей отплатить, – глухо ответил он.

– Ах как возвышенно! Кровь предателя облегчит ей боль, так что можешь утешать себя хотя бы этим, дурак.

Вампира впечатали в последний светлый жертвенник.

– Вот теперь можно начинать. Со стороны невесты все званые гости уже собрались. А вот с моей… – некромант задумался, потом кивнул нескольким одноглазым слугам. Циклопы шагнули к толпе нежити, схватили первых попавшихся гадов и оттащили их на чёрные камни. Возмущённый визг они прекращали мощными ударами кулаков. Одну гарпию пришлось заменить – черепушка не выдержала воспитательной экзекуции.

– Приведите жреца, – потребовал некромант. Сам он подошёл к Фелише, достал нож и остриём подцепил тесёмки плаща. Вампиры одновременно рванули каждый со своего алтаря, но удостоились только кривой ухмылки. – Защитнички, тоже мне. Лучше поберегите силы, нечего моей будущей жене уподобляться зомби, она должна быть полна жизненных соков.

– Да я лучше землю буду есть, чем обвенчаюсь с собственным братом!

– Фелишия, детка, когда же ты поймёшь наконец – от твоего брата остались только шрамы.

Принцесса рванула к некроманту, непозволительно близко склонившемуся над ней, и цапнула за шею. Мужчина чертыхнулся, отодрал от себя девчонку и отвесил звонкую пощёчину.

– Как видишь, более меня ничто не сдерживает.

Фелиша цветасто выругалась, завозилась на своём ложе, не желая больше быть послушной овечкой.

– Э, нет, так не пойдёт, – он шагнул к ней с пиалой в руках. В посудине что-то плескалось. Зажал девчонке нос и, когда она открыла рот, вылил содержимое туда, тут же накрыв губы ладонью.

Она, не мигая, смотрела колючими злыми глазами. Ежу понятно, что глотать неизвестное снадобье из рук врага она не станет. Достал из-за пояса кинжал, полюбовался чёрной рукояткой, оплетенной серебряной паутиной. Его брат-близнец был когда-то любимой игрушкой Фелиши, разве что у этого остриё не обломано. Девушку передёрнуло, теперь-то она поняла, почему Гельхен так смотрел на него – с презрением и ненавистью. И почему не выбросил ненавистное оружие тоже поняла – наверняка хотел лично вернуть хозяину.

Остриё кинжала задумчиво нацелилось на Ташу.

– Не глотнёшь, я нашпигую твою сестру железом, – меланхолично протянул некромант.

– Даже не вздумай, – сквозь клыки процедил Вертэн.

Фелиша зажмурилась и глотнула.

В голове тихо зашумело, глаза сами собой стали слипаться. Она постаралась открыть их как можно шире, но все образы стали сливаться в мутное смазанное пятно. Снотворное тёплым ядом заструилось по венам.

– Вы за мной посылали?

Неуверенный запинающийся голос прозвучал неожиданно громко в мгновенно затихшем зале. Мартуф оскалился, Веллерен, Таша и Фелиша разом повернули головы к вошедшему человеку, облачённому в серую волочащуюся по полу мантию. В руках он нёс здоровенный фолиант с витиеватой тиснёной надписью: "Воины-фениксы. История". Глаза Фелиши округлились. Не книга вызвала удивление, хотя спорить с тем, что это последний предмет, который она собиралась здесь увидеть, было бы глупо, но нёсший её человек выглядел здесь ещё более неуместно, особенно, если учесть его просто таки вселенскую трусость. Водянистые бледно-голубые глаза пугливо метались от ощерившегося королевского советника к его младшей подопечной. От кого из них он в своё время натерпелся больше, ещё стоило подумать.

– Маэстро Н'елли?..

Феликс тихонько застонал и начал заваливаться на бок. Архэлл даже не успел толком сообразить в чём дело, а Феникс уже развёрнутой пружиной выстрелил с крякнувшей обессиленной драконихи, совершенно по-паучьи перебрался по боку, цепляясь за основание крыла и отталкиваясь ногами от подставленной лапы. Схватил парня и… до земли было не меньше шестнадцати футов. У Архэлла потемнело в глазах, но дракониха только хрюкнула и стрелой понеслась за выпавшими пассажирами. Подцепила когтями, чудом не располосовав Фениксу спину, и поволокла свою ношу к земле. Хотя, скорее, просто постаралась задержать падение, не в силах как следует удержать два тела. Судя по тому, как быстро и спокойно она отреагировала на сигания Феникса, подобное проделывалось уже не впервые.

Феликс выпал из ослабевших рук своего спасителя уже у самой земли. Упал на камни, но не почувствовал этого. Остекленевший взгляд упёрся в небо, побелевшие губы плотно сжаты. Архэлл рванул к другу, желая непременно свернуть шею его горе-спасителю, но тут же к ужасу своему понял, ПОЧЕМУ Феникс выпустил парня – его выцветшие стеклянные глаза были ещё более ужасны – из них ручьём текли слёзы.

В глазах потемнело ещё раз. Голова закружилась, в висках заломило от нахлынувших образов.

Фелиша лежала на алтаре. Лицо её было белым и спокойным, что казалось совершенно неестественным, если учесть, что над ней склонился молодой человек с необычными белыми до серебристого волосами. В руках у него был нож, которым он сделал небольшой укол на животе девушки, заранее вспоров ткань белого венчального платья. Ещё пять надрезов – меж открытых ключиц, на руках и ногах – набухли кровью. Заструились-потекли алые дорожки, стекая в желобки вдоль алтаря. Девушка отчётливо скривилась, прикусывая губу, чтобы не заорать. Кровь хлестала из ран, забрызгивая белое платье и пуская рябь по странно блестящему полу. Минута – и она настолько ослабнет, что впадёт в беспамятство, а потом и…

Тут же маячил серый тип знакомой наружности, вроде бы он уже видел его в палаце, но никак не мог вспомнить, кем этот серый там был. На заднем плане копошилась разношёрстая толпа нежити, одурманенная запахом жертвы. И не только. Десять каменных алтарей заливала кровь. На чёрных стелах бились в агонии подыхающие твари. Этим безжалостно перерезали глотки, зная, что Морта всё равно заберёт их не сразу. А вот более хрупкие квартиранты светлых жертвенников должны были умирать постепенно. Жизнь из них вытекала по вскрытым венам.

Архэлл застонал, разглядев белое лицо старшей сестры Фелиши, обессиленного рычащего Веллерена, бездумно бьющегося затылком о камень юношу с порванным левым ухом. О том, дышит ли лежащая на соседнем алтаре белая, словно полотно, нимфа или нет, думать не хотелось. Точно так же, как и соображать, что в их компании забыл ещё один кровосос, приспешник некроманта.

Серый знакомый тип опустил на треножник фолиант, зашуршал страницами, а в это время среброволосый лёг рядом с бесчувственной Фелишей, загодя приложившись бескровными губами ко всем её ранам.

Дракониха дёрнулась, вырывая бредящего нерреренца в реальность, зашипела рассерженной кошкой. Они мчались к храму так быстро, что краски смешивались перед глазами, а в ушах ломило от ветра. Храм играл всеми оттенками красного – от алого до бардового, хотя до заката оставалось ещё минимум два часа. Белый камень наливался кровью изнутри, отзываясь на кровавый ритуал глубоко в своих недрах. Не это рассердило Матильду – на раскуроченной площадке храма, там, где когда-то была установлена жертвенная каменная чаша, рвали друг друга два дракона – дымчато-серый и пронзительно-золотой. Маленький юркий Оникс и грузный внушительный Пламень когда-то чуть не разнесли Кулан-Тар, не в силах определить, кто же сильнее. Теперь обнаружить сильнейшего не составило труда: золотой едва держался на лапах, больше уклоняясь и парируя злые короткие удары соперника. Хотя стоит отдать ему должное – пробиться сквозь его защиту в храм Оникс, к своему вящему неудовольствию, не мог.

Дракониха глухо рыкнула, расправляя крылья и выравниваясь для нападения. Растопырила лапы, став похожей на гарпию, и бросилась в самую гущу схватки.

Архэлла она скинула на подлёте, безбоязненно отправив прямо под лапы гупающим драконам. Он мячиков выскочил из-под дерущихся туш, затормозив о какой-то грубо отесанный валун, зачем-то оставленный прямо посреди дорожки, метнулся к раззявившему чёрную пасть провала входу, некогда закрытому такими же, как и в храме Солнца, витыми колоннами. От прошлого великолепия осталась только выложенная белым камнем пятиконечная звезда, потускневшая и запыленная. По мрамору проскребли когтистые лапы, оставляя на древнем украшении четыре глубокие отметины. Он даже не сразу сообразил, что это Матильда. Она боком выпихнула золотого и приняла страшный рвущий удар Оникса на себя. Перепонка на крыле лопнула, зазмеилась разрывом, но это только раззадорило её: оскалила клыки и клюнула обидчика во вторую лапу, уже нацелившуюся на и без того порванное горло. Дымчатый зашипел, отскакивая на трёх лапах, налитые злостью глаза сузились. И тут Матильда задрала верхнюю губу, демонстрируя мелкие тонкие изогнутые клычки, плотно прилегающие к первому ряду. Она так и не смогла добраться до него в прошлый раз, хотя очень старалась, но в полёте драконихи всегда уступают драконам. А вот земля – их стихия, здесь только дотянуться и цапнуть ядовитыми клыками, которыми природа щедро оделила женскую половину… И укоротить себе жизнь чуть ли не до критической точки. Но оно того стоило.

…не забудь забрать парней…

Архэлл обернулся, всматриваясь в пологий склон, на котором остались его бесчувственные спутники. Феликс лежал всё той же изломанной куклой, бездумно уставившись в серое небо. Архэлла передёрнуло – он слышал о подобном, но в столь тесную ментальную связь не верил. До сегодня. Ладно ещё родной брат, но откуда у него эти странные видения: серый тип нашёл нужную страницу, загундосил совершенно ненормальный для ритуала слова: "Феникс и дракон – единое целое, две части одного организма. Рядом с драконом феникс практически всесилен. И так же уязвим. Боль одного – общая боль, страх – единый для обоих, ненависть, страсть"… Фелиша уже давно перестала корчиться от боли – кровь из соседних алтарей тонкими струями подымалась к центральному жертвеннику, впитываясь в новую хозяйку. Открыла глаза – неестественно светлые, словно налитые водой. Села, бесстрашно столкнув с себя чёрного откормленного аспида. Странно, её же вроде привязывали?.. "Фениксы идеальные воины, но на людей они похожи лишь внешне – такие же бессердечные твари". Вот он – ключ к душе феникса, живущего в страхе и злобе после прочитанного.

…Он там был – в королевской библиотеке. Следил за этой странной дикой кошкой, обещанной ему в жёны. И слышал из-за соседнего стеллажа, как она бормотала про фениксов и драконов. Сначала голос радостно подрагивал, но потом запнулся. Он даже не сразу сообразил, что архив горит. Пламя будто вспыхнуло одновременно, с аппетитом пожирая тома законодательства, фолианты древнейшей истории Янтарного края и прочую никому не нужную, но обязательную макулатуру. Принцесса потеряла сознание, вдохнув слишком большую порцию дыма, и он так и не смог к ней пробиться. Выбрался наружу, схватил первого попавшегося человека, седовласого старика алхимика, и поволок его в уже рушащееся здание. Сам он так туда и не вернулся – свалился на пороге и был утянут в лазарет кем-то подоспевшим на подмогу…

Значит, вот как они собираются вытащить душу? Напомнить о старых страхах. Или о старой злости? В любом случае это подействовало: принцесса повернула к беловолосому бесстрастное застывшее точно маска лицо. Красивое. Неестественно красивое, будто у фарфоровой куклы, и оттого жуткое. Что-то сказала. Мужчина самодовольно кивнул и склонился над потянувшейся к нему девушкой.

– Нет! – слова вырвались мимо воли. Не ревность толкнула его в подземный лабиринт белого храма, хотя её повиновение болью отозвалось в груди. Дикий необузданный страх сковал сердце ледяными щупальцами: им нельзя целоваться, во что бы то ни стало нужно помешать белым рваным губам коснуться нежной тёплой девичьей кожи. Пока ещё нежной и тёплой.

Но он далеко. А Фелиша где-то в глубинах храмовых катакомб и сейчас ей совершенно плевать, что она расстаётся с душой, что везде стоят залитые кровью её друзей и врагов алтари, что вокруг обступила толпа монстров, а где-то далеко-далеко от неё её же дракон чуть не сложил голову, пытаясь расквитаться с крылатой зверушкой некроманта.

Кстати о драконе – где Пламень? Ведь только же был здесь, блеснул на солнце чешуёй, подымаясь в небо… Архэлл перевёл взгляд обратно на бесчувственных спутников. Одного. Второй, этот невыносимый всезнайка наёмник, вечно сверлящий его своими странными золотыми глазами и испытывающий его терпение постоянными многозначительными хмыканьями, исчез.

– Ну и вали! Надеюсь, подальше.

– Не надейся, – хрипло рассмеялся грубый валун на входе в храм, – Янтарин помчался к ней. Они оба помчались к ней.

– Ферекрус?

Некромант потянулся к Фелише, чтобы завершить ритуал и наконец-то поставить большую жирную точку. В глазах девчонки плескалась вода – несколько дней и станут такими же хрустальными, как и у Диметрия. И тогда можно не опасаться, что она укусит или плюнет на обувь, или завизжит, распугивая сидящих под ногами химер – как сейчас. Сознание принцессы пробилось сквозь транс – девчонка оценила обстановку и тут же устроила небольшой импровизированный бунт. Мужчина поморщился, отступая от новоиспечённой… уже жены? Ещё невесты? Обряд прошёл успешно, но без поцелуя, основной печати, скрепляющий договор едва ли не крепче крови, ритуал – всего лишь пшик и фикция; просто убили время.

Фелиша метнулась к затихшей Таше, попыталась остановить кровь из вен. Рванула за подол своё платье, но крепкая ткань не поддалась. Не долго думая она подошла к по-прежнему сидящему на центральном алтаре некроманту, протянула руку, требовательно сжала и разжала ладонь.

– Кинжал.

Он пожал плечами, но требуемое дал. Принцесса не дура, швыряться в супруга в напичканной нежитью зале не станет. Девушка бросилась к сестре, по пути с брезгливой гримасой обминая хрипящих подыхающих постояльцев чёрных жертвенников. Рванула подол венчального платья кинжалом, отрезая широкую полосу ткани, пережала кровоточащие раны.

…поздно, детка, такие обряды проводятся не для того, чтобы кто-то из жертв выжил…

– Спаси их.

Он недоумённо поднял брови – почти такие же белые, как и волосы.

– Прости?

– Спаси моих друзей.

– С чего вдруг?

– Потому что они мои друзья! – она сузила глаза. Но тут же лицо расслабилось, хмурые морщины на переносице разгладились. На какое-то мгновение сидящему на жертвеннике мужчине показалось, что девушка сдалась и перестала бороться с магией, вновь впадая в транс. Но она улыбнулась, хитро сощурив водянистые глаза… нет, бледно-медовые с поволокой. – Пусть это будет твоим подарком на свадьбу.

Он мимо воли усмехнулся.

– Тогда сделай мне ответный подарок и прекрати кидаться, словно дикарка.

Она поджала губы, стараясь сдержаться от колкости, но уже в следующее мгновение все ответы и обстоятельства стали излишними – веснушчатое лицо вновь застыло непроницаемой маской.

Некромант задумчиво цокнул языком, чуть расслабил вербальную хватку – девчачьи глаза вновь налились жизнью и сознанием. Подумал и, прежде, чем она окончательно пришла в себя, вновь заглушил её волю.

– Н'елли, перевяжи раны этим… "друзьям".

…подарок, так подарок, с меня не убудет…

Сам он подошёл к Фелише, подцепил подбородок девушки, задумчиво склонился и… в очередной раз не успел скрепить весь этот бред поцелуем. Распугивая гарпий, в зал влетел огненный ком. Верещащий феникс кинулся на некроманта. Тот чертыхнулся, успел прикрыть глаза рукавом, но обнаглевшая птица дотянулась клювом и располосовала руку. От близости огня принцесса вновь очнулась, вздрогнула, бросилась за своим защитником, заодно пытаясь защитить его от скопом набросившихся гарпий.

…этого только не хватало – где один, там скоро объявится второй, а здесь для полного бедлама как раз Феникса и не…

– Убери свои слюнявые губы от девушки! – он возник, как всегда, неприятным сюрпризом – совсем не там, где по логике вещей должен появляться человек из крови и плоти: практически в центре зала в клубе голубоватого пламени. Смотри-ка, до сих пор пырхает, хотя уже и сил толком не осталось, и девчонка вроде как не совсем в курсе, кто есть кто.

…ну вот, отлично…

И тут Фелиша развернулась к объявившемуся, свела на переносице бровки, полыхнула вмиг поалевшими глазищами и неожиданно для всех, включая золотоглазого, заявила:

– Ану проваливай!

Феникс застыл, словно громом поражённый. Некромант, тоже оглушённый резким выпадом девчонки, на секунду замер.

– Браво. Феникс, ты слышал мою супругу? Проваливай. Так и быть, я тебя выпущу, пшёл.

Фелиша отвернулась от серого Н'елли, делавшего последнюю перевязку Вертэну. Этому, пожалуй, можно было выпустить и всю кровь, но раз сегодня её свадьба…

– И ты проваливай. Все – пошли вон! Как вы мне надоели, кто бы знал.

– Я з-снаю, малыш-шка, – в зал просунулась золотая драконья морда, прищурилась и фуганула в нежить, по большему счёту жмущуюся к противоположной стене. Тех, кто не догадался смыться на полминуты раньше, размазало в обугленные пятна. Оставшиеся в живых счастливчики в спешном порядке покидали неуютное, несмотря на обилие огня, помещение. Зал затопило жёлтым светом, высветив всё до малейших деталей – пол был залит тонким слоем воды, вот почему под ногами постоянно тихо хлюпало, на алтарях оказались выбиты старинные руны, стены щербились трещинами, а деревянный жертвенник на самом деле оказался обтесанным пнём древнего дерева, очевидно некогда выросшего здесь. Он занялся ровным ярким пламенем, исказив выползшую по ту сторону драконью тушу.

Фелиша неуверенно шагнула к нему, губы дрогнули в несмелой улыбке.

– Пламень…

Урчание дракона перешло в утробное хаканье, тут же заглушенного утробным же стоном задрожавших стен подземелья – храм ощутимо вздрогнул, по воде пошли круги. Фелиша вскрикнула.

Заметила.

В драконьей груди, ближе к левой лапе торчала-поблёскивала рукоять кинжала, оправленная в серебряную паутину. Кинжал ушёл под чешую на всю длину лезвия.

Обомлевшая, она повернулась к некроманту.

– Ты…

Тот зевнул.

– Мне ещё семейных сцен на людях не хватало, – схватил девчонку в охапку и прежде, чем кто-то успел хоть что-нибудь сообразить, топнул по полу ногой. Плеснула вода и тут же вязко окутала две пары ног – широко расставленные для равновесия и брыкающиеся, пинающие всё, что попадалось на пути.

Ни наёмник, ни дракон не успели – Фелишу и её новоиспечённого супруга засосало в пол.

– Чтоб тебя с твоими хрипами, – выругался Гельхен, подходя к пылающему жертвеннику. Сдёрнул за подол лежащий на нём плащ, совершенно не тронутый огнём и накинул на себя.

Дракон, в это время гупающий лапой по полу в поисках прохода, не удержался и плюнул в обидчика огненной струёй, но тот рассёк её на подлёте мечом. Криво ухмыльнулся, на миг полыхнув огненной радужкой.

Нашёл на кого лапку задирать. Тем более рядом с корягой мирового дерева!

– Она моя, – неожиданно зло оскалилась драконья морда.

Гельхен раздул ноздри, но тут же себя осадил: всё верно – она его, дракона, и всегда будет принадлежать в первую очередь ему. Как и он ей.

– Луч-ше забери с-слезу, дурень, пока ещё помнишь, зач-щем с-сюда явилс-ся.

Мужчина подошёл к алтарю, на котором лежал приходящий в себя Веллерен, спокойно сунул руку вампиру за пазуху, выуживая полупрозрачный янтарный камешек. Мрачно цикнул на отползшего в дальний угол Н'елли. Подумал, схватил скулящего маэстро за шиворот, приподымая на уровень глаз.

– Куда он её поволок?

Допрашиваемый что-то нервно пробормотал, икнул и в совершенно невменяемом состоянии попытался вырваться из хватки, но получил оплеуху и опять забормотал под нос на странном гортанном наречии – своём родном языке. Идиот, лучше бы сидел у себя на островах и не высовывался, чем попался в сети к этому пауку Мортемиру. Или уже Диметрию? Чёрт, чёрт, чёрт!!! Зачем только пацан сюда сунулся? Этот дурак ясно чего хотел – знаний и власти, самоуверенный псих, решивший, что сможет подчинить себе время и, возможно, приструнить некроманта. Ха! Падальщик обожал этот тип людей, коего в избытке было в прошлом и с лихвой имелось в настоящем – мелочные, жадные до власти дураки без чести и совести. А вот что понадобилось здесь принцу? Его ребята говорили, что атаку оживших мертвецов они успешно отбили.

"Даже не запачкались, – глухо бормочет Вириелий, высокий плечистый парень, первый заместитель и лучший друг Диметрия, – разбили нелюдей в два счёта, а ночью принц ушёл. Мы за ним в этот проклятый храм сунулись, а он… ну и вот…"– и смущённо прикрывает ладонью располосованный мечом бок.

– Так я не расслышал, куда он поволок принцессу?

– Позвольте, допросом займусь я, – глухо кашлянул Веллерен, сползая с алтаря.

– Я тоже присоединюсь, если вы не против, – прохрипел всё ещё серый Вертэн, пошатываясь на негнущихся ногах.

– Тебе-то оно зачем?

– Профессиональная гордость – этому сморчку Мортемир доверял куда больше, чем мне.

Понятно, значит не признается.

Веллерен подозрительно зыркнул в его сторону, но посторонился, освобождая место.

– Феликс, – наёмник требовательно щёлкнул пальцами и беспорядочно мечущаяся под потолком птица послушна села на отставленную руку. Подошёл к по-прежнему лежащим на алтарях. Скулящих гарпий и аспидов добил коротким ножом, потом проверил пульс у остальных и наконец стряхнул феникса на грудь принцессе Талине. Веллерен скосил глаза, на миг отвлёкшись от допроса вертящегося на когте человека. Птица распласталась по груди, раскрыв крылья, притушила рвущийся с перьев огонь, чтоб не опалить кожу девушки и принялась тихонько квохтать.

– Всё так плохо?

Гельхен поднял на него задумчивый взгляд.

– Что?

– Я видел, как десять лет назад эта же птица лечила тебя после удара некроманта. Хотя, признаться, думал, что просто оплакивает.

Наёмник посмотрел на лежащую перед ним девушку. Дыхание постепенно восстанавливалось, хриплые прерывающиеся нотки исчезали – обычный смертный этого ещё не различал, но вампир уже почуял, как человеческая кровь прекратила бурлить в полупустых венах и принялась медленно восстанавливаться, втянул носом воздух, и благодарно кивнул Гельхену. Но тот не смотрел: сел в ногах Лейм, сложив руки в замок и принялся ждать, краем глаза заметив, как на выходе блеснула золотая чешуя; всё верно – она его.

К тому времени, как нимфа открыла сизые глаза, Н'елли признался, что понятия не имеет, куда его хозяин поволок девчонку и теперь старался вспомнить хоть что-то полезное, чтоб оскалившие клыки вампиры не пустили его с молотка всем желавшим расквитаться со старым знакомым. Таша уже пришла в себя и, тихонько сползла с алтаря, сидела, поджав под себя колени, и внимательно слушала возню вампиров с бывшим наставником Фелиши. Рядом с ней примостился Мартуф, тоже пришедший в себя и вновь приобретший способность перевоплощаться, поэтому сидел он опять в любимой собачьей шкуре, чуть склонив на бок голову и вывалив из пасти язык. Время от времени он тыкался носом в руки хозяйке и принимался зализывать мелкие царапины, не скрытые повязками.

– Дайте этого червя мне, – хрипло потребовала Лейм, выпадая из выемки на камне прямо на холодный пол. Выглядела она жутко – вся в кровоподтёках, ссадинах и мелких царапинах от когтей любимых птичек некроманта. Один глаз набух кровью, не перенеся знакомства с острым коготком шальной гарпии. Лейм сплюнула. Вместе с кровью и клыком вылетел ошмёток кожистого крыла – судя по всему, за глаз она расквиталась сполна. Правая бровь была рассечена до виска, от левой скулы к шее тянулась сетка красноватых дорожек. Меховая безрукавка была местами выщипана, тугие лосины превратились в искромсанные ошмётки бридж. По открытым ногам тоже змеились царапины. Увидев себя в отражении воды, нимфа грязно выругалась, не стесняясь в выражениях и их количестве.

– Вряд ли удастся вытрясти что-то ещё, – заметил Веллерен, – этот идиот даже не знает, как выбраться отсюда. Единственное, для чего он был нужен Ди… некроманту – это провести обряд, такие дела должен делать обычный смертный, чистокровный человек.

– Рада за вас, – холодно процедила нимфа, отмахиваясь от рук Гельхена, – но вообще-то я просто собиралась с его помощью восстановить силы, вряд ли вы захотите одолжить мне кровь Таши.

Веллерен глухо зарычал, Мартуф прижался к принцессе, собираясь во что бы то ни стало защитить свою хозяйку. Лейм посмотрела на их напряжённые физиономии и ещё раз сплюнула.

– Тьфу на вас, я же сказала, что хочу эту вонючку, – её когтистый пальчик уткнулся в посеревшего маэстро. – Таша всё равно невкусная, у неё смешанная кровь и воняет древесным соком.

– Лейм, не глупи, – вмешался Гельхен, – он жилистый и невкусный, от него же за милю разит страхом.

– Всё равно, у него так забавно трясутся поджилки, а у меня просто живот сводит, – она облизнулась и упрямо шагнула к Н'елли. И тут нервы его не выдержали, он забился в конвульсиях, задёргался и неожиданно обмяк в вампирьих руках, потеряв сознание. Нимфа задумчиво выпятила нижнюю губу, скрывая единственный уцелевший клык. – М-да, ну и народец малахольный пошёл, – Лейм пнула бесчувственное тело, – я ему, можно сказать, комплимент сделала, сказала, что он меня вполне даже устраивает, не глядя на то, что он тут чуть не обде…

– Дорогу к выходу покажет моя птица, – повышая голос, чтоб перекрыть несдержанные слова Лейм, сообщил Гельхен. – У Феликса встроенный маяк.

– Как и у дракона, куда же делась эта подлая змеюка?

– Не сверни шею, Лейм, эта змеюка ушла за Фелишей.

Она подняла сросшиеся на переносице брови, надменно хмыкнула.

– А наш герой?

– А ваш герой отведёт вас наружу. У Пламеня хватит сил отбить своего феникса и хватит мозгов не вступать с падальщиком в бой. Всё. Сильные несут на горбу слабых, все на выход.

В переплетении переходов Лейм нагнала идущего впереди наёмника, опустила на плечо руку.

– Я уже в порядке и справлюсь с этими недобитнями. Вампиры восстанавливаются быстро, на следующем уровне уже смогут унюхать дорогу наверх, Мартуф тоже не сдохнет, а девчонку мы уж как-нибудь допрём. Если ты оставишь свою пташку, мы уже через час будем дышать свежим воздухом.

– Ну да, мы и идём дышать свежим воздухом, – он упрямо дёрнул плечом, но крепкие пальцы до хруста сжали кость – Лейм действительно быстро приходила в себя.

– А чего рожа такая постная? Я же знаю, как ты хочешь пообщаться с этой гнилой тварью. А твоя саламандра сама не справится, у девчонки теперь труха вместо мозгов.

– Я… успею.

Нимфа тихо зарычала. Гельхен в ответ сверкнул огненной радужкой.

– Ну и дурак! – надутая, она отвернулась, сложив на груди руки. И вдруг… – Ой, а вы что здесь забыли?

Мужчина повернулся, вглядываясь в темноту, куда указывал дрожащий то ли от возбуждения, то ли от страха палец.

Бум! Сцепленные замком руки подло обрушились на его затылок. Гельхен мешком осунулся к ногам хакнувшей нимфы. Та подула на отшибленные костяшки.

– Ну, чего уставились? – хмуро цикнула она на остановившихся в отдалении спутников. – Мы всего лишь переиграли наши планы. Феникс остаётся, у него тут незаконченные дела, а вас поведу я.

– Боги, спасите, – тихонько буркнул Вертэн.

– Я тут именно для этого, – бесстрастно подтвердила Лейм. – А теперь заткнулись и за мной. Ты меня ещё поблагодаришь, – сказала она молчаливому затылку наёмника, перешагнула и пошла дальше. Предатель-феникс согласно каркнул и полетел вперёд освещать дорогу. Смущённые вампиры хмыкали и тоже переступали уже начавшего шевелиться наёмника. Таша высвободила руку из хватки Веллерена, склонилась над Гельхеном и вложила ему в ладонь подобранный в зале бисерный шнурок.

– И всё же мне кажется, это было очень глупо, – недовольно заметил Веллерен, поравнявшись с нимфой. Дикой необузданной девчонки с необычными будто вампирьими глазами он… опасался, чувствуя в ней слишком… нечеловека. И тем не менее, к безграничному своему удивлению, почти так же безгранично доверял, чего с ним не случалось практически все триста лет жизни.

– Вы меня ещё аморальностью моего поступка загрузите, – скривилась та и прибавила ходу.

Говорить Фениксу о последнем подарочке падальщика – западне в урочище перед Сердцем Гор – она не стала. Прилетев на драконе, они обминули засаду, а вот Родомиру не повезёт. Что ж, она успеет, а вот человеческому наёмнику об этом знать незачем. К чему беспокоить человека? Только завязнет в битве и не сможет убраться обратно в переходы к Пламеню, в очередной раз защищая кого-нибудь не слишком в этом нуждающегося. Болезненное самомнение старого друга ей было чересчур хорошо знакомо ещё по прежним вылазкам: самая ярка увенчалась успехом, он тогда спас сестру Лиам, хотя вполне мог подождать её и напинать гнусным людишкам вместе с нимфой. Прошли годы, он так и не поумнел и не заметил, что одиночные победы – скорее удачное стечение обстоятельств, и наглядно это ему продемонстрировал всё тот же некромант в той битве, которая каждую ночь прокрадывалась в человеческие сны Гельхена; Лиам знала – слышала, как он бормотал в соседней палатке в Кулан-Таре.