Текст книги "Том 16. Анонимный звонок"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

Картер Браун
Анонимный звонок

Блондинка на помеле
(Пер. с англ. П. В. Рубцова)

Глава 1

Мы с Полом Ренеком сидели на открытой веранде пляжного домика и наблюдали за блондинкой в прозрачном бикини, резвившейся на песке. Домик этот, как и пляж, принадлежал Ренеку. Как, впрочем, и блондинка, решил я. Вид неприкрытого женского тела почти совсем рядом настроил мня на философский лад. Я думал: что нужно человеку в нашем богатеющем обществе? И делал вывод: частичка недвижимого и движимого имущества, которую он мог бы назвать своей. Скажем прямо, разве может денежный капитал согревать вас по ночам?

Ренек поерзал в кресле, располагаясь поудобнее, и тихонько вздохнул. Я с отвращением скользнул взглядом по его груди в мокрой поросли черных, запутанных волос, затем снова сконцентрировался на блондинке.

– Эй, Рик! – Ренек громко откашлялся. – Действительно, здорово побыть на свежем воздухе, а?

– Действительно, – согласился я.

Он некоторое время наблюдал за блондинкой, затем восхищенно покачал головой:

– Просто не знаю, откуда Блоссом берет энергию! Может, дело в витаминах, которые содержатся в солнце и танцах, а?

– Какая разница, откуда она берет энергию. Главное – она у нее есть!

– Да-а-а! – Смачно причмокнув, Пол вытащил огромную сигару из уголка рта. – У меня проблема, Рик.

– Подозреваю, что ты не позвал бы меня сюда просто ради того, чтобы подкрепить витаминами, – сказал я. – Так что за проблема, Пол?

– Ответь сначала мне на один вопрос, – начал он, – кто я такой есть?

– Импресарио? – осторожно предположил я.

– Неужели? – приятно удивился он. При этом большие очки в роговой оправе поползли вниз и остановились на середине его носа. – Поздравляю! А я-то все эти годы считал себя просто-напросто талантливым менеджером! Но самым лучшим, самым влиятельным в большом бизнесе, верно?

– Сам знаешь.

– Итак, кто бы они ни были – мне наплевать, насколько они талантливы, – как реагируют, когда узнают, что Пол Ренек хочет их раскрутить. Они говорят: «Спасибо, мистер Ренек». Скажу больше. Они говорят это по-настоящему почтительно!

– Тебе не нужно набивать себе цену передо мной, – остановил я его. – Оставь это для кого-нибудь еще. Я-то ведь не звезда.

– Не стоит недооценивать себя, – прочувствованно проговорил он. – Рик Холман – настоящий талант, просто артист! Любой мало-мальски стоящий человек в шоу-бизнесе – куда он идет в случае возникновения настоящих неприятностей? Он идет к специалисту по их улаживанию, вот к кому. Скажу тебе больше – они идут только к тебе!

– Ладно, – скромно сказал я. – Так что у тебя за неприятности?

– Джули Марчант, – трагическим тоном сообщил он.

– Никогда не слышал этого имени, – пожал я плечами.

– Никто о ней не слышал. И не услышит, если она будет продолжать в том же духе. – Ренек понаблюдал за блондинкой, делавшей стойку на руках, пока ее ноги не коснулись снова песка.

– Эй, Блоссом! Мы с Риком тут умираем от жажды, обсуждая серьезную деловую сделку. Может, обеспечишь нас парой стаканчиков чего-нибудь холодненького?

Блондинка одарила его улыбкой, показав отличные зубные коронки.

– Хорошо, Пупсик! – проворковала она.

– Пупсик?! – переспросил я, шокированный такой фамильярностью.

– Ну, она не слишком хорошо сложена, – пробурчал он.

– Хочешь сказать, развита, – поправил я. – Но это еще ни о чем не говорит. С того места, где я сижу, она кажется отлично сложенной.

– Я хотел сказать, не развита умственно. Все эти детские разговорчики… – Пол глуповато улыбнулся. – Я не слишком позволяю ей болтать. Но когда она это делает, я просто не слушаю. Вот почему я еще в здравом уме и твердой памяти. Но физические упражнения она должна делать все время, у этой девушки слишком много энергии… – Он скорбно покачал головой. – Когда она не делает этих упражнений, ночью… у-у-у!

– Ты что-то сказал, Пупсик? – Блондинка заинтересованно посмотрела на него.

– Просто быстрее неси выпивку, пока я не расплавился! – рявкнул он ей в ответ.

– Итак, у тебя неприятности с дамой, о которой я никогда не слышал… Джули Марчант? – напомнил я ему.

– Она – великая певица, – торжественно объявил Ренек. – Она такая же замечательная певица, как Синатра, как Карузо, – она самая величайшая из всех! Скажу тебе больше. Никто об этом так никогда и не узнает, если я, Пол Ренек, не раскручу ее.

– Эта женщина – никому неизвестная певица с большим талантом, – перевел я вслух. – И она не желает, чтобы ты ее раскручивал?

Пол неуклюже пожал плечами:

– Кто знает, чего она хочет? Она не сказала и слова. Вел переговоры ее парень.

– Какой еще парень?

– А вот о нем-то я знаю еще меньше. Кроме того, что он все время крутится вокруг Джули. Она так ничего и не сказала – все высказал он, а она просто согласно кивала в нужных местах или отрицательно качала головой. Полагаю, это еще один из ее любимых шведов – тип, оказывающий на нее дурное влияние.

– Шведов? – недоуменно пробормотал я.

– Конечно, помнишь? Когда-то был классный фильмец. О бедняжке куколке и о парне, который дурно влиял на нее. Как бишь его имя? – Пол глубоко задумался, и очки в роговой оправе чуть было не соскользнули с его носа. – Свен… какой-то там.

Что-то в моей голове начало проясняться.

– Куколку звали Трилби, верно? – с некоторой неуверенностью проговорил я.

– Точно. – Ренек энергично кивнул. – Так как же звали человека, который оказывал на нее дурное влияние? Ну, того шведа, о котором я толкую?

– Свенгали? – предположил я.

– Во, точно, он, поганец! – с облегчением воскликнул Пол.

– И никакой он не швед, – пробурчал я. – Он из Венгрии.

– Точно, из винегрета, – согласился мой собеседник.

Блондинка появилась на веранде и проследовала мимо нас в направлении бара. Когда я вблизи рассмотрел ее обтянутый бикини задик, который, обольстительно колыхаясь, проплыл у меня перед глазами, у меня дыхание на мгновение перехватило. Однако я тут же быстро прикурил сигарету и изо всех сил постарался сосредоточиться на том, что говорил Ренек.

– Ну, этот-то тип никак не может быть шведом! – Он покачал головой. – С таким имечком, как у него! На все сто пять процентов этот парень американец!

– Так назови, – нетерпеливо предложил я.

– Линкольн Пейдж, – в ярости пробулькал Пол. – Это несправедливо, Рик. Возьми меня, американца на все сто! А фамилия – Ренек. А у этого поганца такое отличное имя! Больше тебе скажу, нет справедливости на этом свете!

– И кто он этой певице Джули Марчант? Ее менеджер? – продолжил свои вопросы я.

– Не знаю, кто он ей. Этого мне так и не удалось разузнать. Когда я представился ей в ее артистической уборной, этот негодник уже слонялся там. Я предложил мисс Марчант неплохой контракт. Но этот мерзавец тут же заявил, что ее это не интересует. Я предложил даже увеличить сумму гонорара, но он все равно твердил, что ее это не интересует. Тут я обратился к барышне и попросил ее ответить лично, а она пролепетала: «Линк ведет все переговоры». Я было попытался возражать, но этот парень меня даже не слушал. Ну тогда я оставил надежду услышать что-нибудь внятное от нее и сказал им, что она еще пожалеет. Но наглый парень просто рассмеялся мне в лицо. – При этом воспоминании все пять подбородков Ренека возмущенно заколыхались. – Он рассмеялся в лицо Полу Ренеку!

– И чего же ты хочешь от меня? – спросил я, возвращая его в сегодняшний день.

– Эта малышка Марчант – великая певица. Она и сейчас поет, – тяжело вздохнув, сказал менеджер. – Она хочет петь, хочет сделать карьеру. А я именно тот человек, который может дать ей все это. Но какой-то паскудник Линк твердит, что ничего не выйдет. А Джули не возражает. Она просто сидит и повторяет, что все переговоры ведет он. Значит, тебе нужно узнать причину всего этого, Рик. Какое имеет к ней отношение этот грязный негодяй? Муж, брат, шантажист? Явно кто-то в этом роде. И ты выяснишь это!

– У меня отвратительное чувство, что это самая легкая часть из того, что мне предстоит, – проворчал я. – А что еще?

– Ты должен сделать так, чтобы он больше для нее ничего не значил!

– Ладно, попытаюсь, – неохотно пообещал я. – И где ее можно найти?

– В Сан-Франциско, – пробурчал Пол. – У мисс Марчант контракт на шесть недель в дыре под названием «Закованный козел», вот так-то! Это подвал в Норт-Бич. Очень похожий на тот, откуда я вылез несколько лет тому назад. Там еще сохранились битники, и можно считать удачей, если она заработает там хотя бы сотню кусков в неделю.

– Может, певичка приносит таким образом жертву своему искусству? – предположил я. – Место с подобным названием как раз подходит для жертвоприношений. А этот грязный подонок – не что иное, как агнец Божий!

Блондинка появилась снова, на этот раз с подносом, потом раздала бокалы. Когда она наклонилась, протягивая мне напиток, тонкая полоска ткани, заменявшая лифчик ее купальника, словно осознав, что не подходит для подобной роли, тут же прекратила ее исполнять. Вид Блоссом[1]1
  Цветок (англ.).


[Закрыть], представший перед глазами присутствующих во всей красе распустившегося цветка нисколько не беспокоил ее.

– Ну, мистер Холман, – довольно захихикала она. – Вы расплескали свой джин с тоником. Держите крепче бокал и просто не думайте о том, что облили меня.

– Вы, должно быть, шутите? – спросил я севшим голосом.

Девушка выпрямилась, не спеша поставила поднос на ближайшее пустое кресло, затем засунула свои сокровища обратно в лифчик.

– Ну вот! – Она сделала осторожный вдох, затем, убедившись, что повторной катастрофы не произошло, шумно вдохнула.

– Я просто не создана для подобных причиндалов. – Блоссом одарила Ренека соблазнительной улыбкой. – Поверь, Пупсик, это был просто несчастный случай!

– Ты сама – несчастный случай, – сказал он равнодушно. – Правда, один из самых лучших. Надо бы тебе пойти и переодеться во что-нибудь другое, пока с тебя не свалились трусики, а Рик не расплескал последнее, что еще осталось у него в бокале.

– В леопардовую шкуру? – с надеждой спросила барышня.

– Я имел в виду платье! – рявкнул толстяк.

– О! – Девушка удалилась от нас разочарованной, однако, как и прежде, волнующей, вальсирующей походкой.

– Ох уж эта Блоссом! – тяжело вздохнул Ренек. – У нее просто пунктик насчет собственной груди. Каждый раз, когда я говорю: «Слушай, малышка, у тебя отличная грудь, но такая есть у многих других женщин, поэтому что особенного в твоей?» Знаешь что? Каждый раз, как я задаю ей этот вопрос, она мне просто показывает свои груди!

– У тебя, должно быть, и в самом деле необыкновенная жизнь, – с завистью заметил я. – Давай сейчас вернемся к твоей проблеме с Марчант, пока я не бросил работу по улаживанию всевозможных чужих неприятностей и не занялся раскручиванием звезд…

– О чем говорить? Ты и так уже все знаешь, – пожал плечами Пол.

– Осталось переговорить о деньгах, – настаивал я. – Сколько ты готов выложить, чтобы заставить барышню подписать с тобой контракт?

– Я оплачиваю твои расходы в течение двух недель, – без колебаний ответил он. – Если певица подпишет со мной контракт, я заплачу тебе тысячу. Не подпишет, считай, что провел отпуск в Сан-Франциско – договорились?

– Договорились.

– Поэтому закругляйся с выпивкой и начинай на меня работать. Я купил этот пляжный домик, чтобы расслабиться. Поэтому не желаю, чтобы ты лишнее время ошивался здесь и без конца задавал вопросы, понятно?

– У тебя плохие манеры, Пол, – констатировал я. – А в Сан-Франциско я поеду первым классом.

– А разве можно как-то еще? – Ренек поднял брови.

– Не задерживайся тут слишком долго, Рик, ладно? Конечно, это первоклассный городок, и я не хотел бы, чтобы ты своим присутствием бросил тень на его репутацию.

Я залпом прикончил бокал и встал.

– Ну хорошо, спасибо за твое изысканное гостеприимство. Одно меня угнетает, – добавил я, – имею ли я право быть твоим представителем в деле с этой Марчант? Не думай, что я сноб или что-то в этом роде. Но просто у меня есть свои представления о порядочности.

Я ждал пинка в ответ, но его не последовало.

– Я должен тебе сказать кое-что, Рик, – после паузы заявил Ренек. – Этот парень Линкольн Пейдж мне не нравится. Будь с ним поосторожней, ладно? Ты сам выбрал себе такую работу, но я не хотел бы потерять друга…

– И как это понимать? – насторожился я.

– Пока я находился в ее артистической уборной… – начал Пол, и по его виду было видно, что он смущен. – Скажу тебе по правде, он меня напугал. Больше того, этот парень – твердый орешек, настоящий псих. Когда он узнает, что ты интересуешься им, возможно, он захочет каким-то образом отделаться от тебя.

– Таких типов я уже встречал, – спокойно сказал я. – Хотя спасибо за предупреждение.

– Конечно, встречал, но только не такого! Он исключение из правил. Будь, пожалуйста, с ним осторожен. – Пол снова расслабился, и его роговые очки опять сползли вниз. – Иди, с моего благословения, и не трать слишком много моих денег!

Я прошел через дом в прихожую и был уже почти у выхода, когда другая дверь совсем рядом со мной внезапно отворилась. Совершенно неожиданно перед моими глазами вновь оказался прелестный «пунктик» блондинки.

– Ой! – Девушка неловко отступила на несколько шагов и, восстановив равновесие, укоризненно посмотрела на меня. – Больно!

– Простите, – немедленно извинился я. – Мне следовало бы знать местные правила дорожного движения…

– Все нормально. – Блондинка улыбнулась, затем сделала медленный пируэт. – Как вам нравится мой пляжный наряд?

Нужно сказать, что платье было то еще. Это одеяние было из яркой нейлоновой ткани со скромно застегнутым высоким воротником и короткими рукавами с манжетами. Платье чуть прикрывало ее бедра, а потом резко обрывалось. Вернее, доходило до ягодиц, я это понял после минутного пристального разглядывания ее фигуры.

– Действительно классный, – искренне одобрил я ее наряд.

– Рада, что он вам понравился. – Зубные коронки ярко блеснули. – Вы уже уходите, мистер Холман?

– Да. Только что получил приказ выступить в поход, – шутливо ответил я.

– Жаль, что так рано. Составили бы мне отличную компанию для обеда. – Девушка заколебалась, но потом все-таки решилась спросить: – Это дело связано с дамочкой Марчант?

Я в удивлении застыл.

– Я почему-то так подумала. – Ее улыбка медленно сползала с лица. – Как только Пол ее первый раз увидел, так просто заболел…

– Полагаю, только великая певица способна произвести на Пола такое впечатление?

– Не думаю, что его волнует то, как она поет. – Блоссом слегка передернула плечами, затем крепко обхватила руками свои щедрые формы. – Наверняка он заинтересовался ею как женщиной. Это как будто… – Блондинка захохотала. – Она словно его околдовала…

– Уверен, что вы все неверно поняли, – назидательным тоном заявил я. – Я давно знаю Пола, и до сих пор, насколько мне известно, он никогда не смешивал дело с удовольствием.

– Всегда все рано или поздно бывает в первый раз. К тому же вы не были с ним так близки, как я. Поэтому не можете судить, насколько он изменился с тех пор, как увидел Джули впервые. Она стала для него просто навязчивой идеей, мистер Холман!

– Ну, – протянул я, слегка пожав плечами, – думаю, это его проблемы, а не ваши?

– На первый взгляд – да. – Девушка устало улыбнулась. – Но, пожалуйста, сделайте кое-что ради меня, а особенно ради Пола, мистер Холман! Разузнайте, что в действительности представляет собой эта певичка. И сделайте так, чтобы все это дошло до Пола. Даже если он и в самом деле подпишет с ней контракт.

– Конечно же я это сделаю, – успокоил я блондинку.

– Благодарю. – Ее зубы снова вспыхнули. – Теперь пойду снова заниматься гимнастикой на пляже. Ренек любит, когда я все время этим занята. Когда же приходит время лечь в кровать, Пол считает, что я уже устала, и не чувствует себя виноватым в том, что быстро засыпает.

Глава 2

Когда я попадаю в Сан-Франциско, как у любого жителя Лос-Анджелеса, у меня возникают проблемы с необходимостью менять, так сказать, ориентиры. Проще всего обстоит дело с одеждой. Совершенно в разумных пределах. Например, нужен темный костюм и действительно консервативный галстук. Но изменить образ мыслей довольно трудно. Положим, говоришь с извиняющейся улыбкой: «Конечно же я работаю в Лос-Анджелесе, в противном случае я просто мечтал бы тут поселиться». После такого замечания вас вместе с извиняющейся усмешкой могут просто ласково оттолкнуть от кабины фуникулера, вместо того чтобы просто выбросить из него на ходу. Конечно, вы должны помнить, что нужно восторгаться видом с вершины Святого Марка и, говоря о портах, никогда, никогда не упоминать ни о Рио, ни о Сиднее. К тому же благоразумно носить шляпу и не забывать ее снимать при упоминании Тони Беннета. Хорошо также заранее подготовить канву беседы о текущем оперном сезоне. Это всегда большое благо, может пригодиться. И еще. Как бы вы ни устали, никогда не прислоняйтесь к ограждениям тротуаров. Это один из самых больших грехов, сравниться с ним может только обсуждение погоды. И само собой разумеется, что любой, кто говорит «Фриско» вместо «Сан-Франциско», заслуживает линчевания, которое немедленно за этим последует.

Я выехал на следующий же день после беседы с Полом Ренеком. Я решил, что преимущество обладания собственным автомобилем намного превосходит неудобства лос-анджелесских самолетов. Было уже далеко за полдень, когда я свернул со 101-го шоссе на одну из дорог, отходящих от него, словно ноги паука. Она вела в центр города. Здесь, зарегистрировавшись в отеле, я заказал через службу обслуживания немного еды и любимый напиток, затем позвонил в «Закованный козел». Голос, ответивший мне, был несколько удивленным, скорее даже смеющимся, когда я захотел заранее заказать там столик. Мисс Марчант выступает в десять и снова в полночь, сообщили мне. И конечно же готовы принять мой заказ на ранний сеанс.

Покончив не спеша с отличным обедом в индейском стиле, я прошел пешком пять или шесть кварталов до клуба, где пело чудо Пола Ренека. Как он и говорил, это был подвал на Бродвее, рядом с Гранд-авеню, с красной неоновой вывеской в виде – догадайтесь чего? – закованного козла. Я спустился по ступенькам вниз и попал в атмосферу полумрака. Горели только свечи. Официантки были одеты в черные свитера и обтягивающие колготы, и та, что сразу же подошла ко мне, явно не была создана для подобного наряда. Я попытался не смотреть на нее, когда она двинулась к выходу из кабинки, потому что у меня возникло ощущение, будто я вторгся в нечто, что должно быть секретом между ней и ее врачом. Этой официантке следовало как можно скорее избавиться от лишних тридцати фунтов, большая часть которых была втиснута в слишком тесные для нее колготки. Оторвав от нее взгляд, я уставился на подсвечник на столе. Он был в форме свернувшегося черного кота с отверстиями в голове, чтобы пламя вырывалось из его миндалевидных глаз.

– Мне бурбон со льдом, – попросил я.

– А не хотите ли попробовать один из наших коктейлей? – скрипучим голосом спросила толстуха официантка.

– Какой, например? – поинтересовался я.

– Например, «Ведьминого пива» или «Усладу из котелка». Или как насчет порции «Любовного напитка»?

– А как насчет, – я слегка пожал плечами, – бурбона со льдом? Он будет в самый раз.

Барышня сделала вид, что хочет как можно быстрее выполнить заказ, и поспешила из кабинки, а я закурил сигарету и осмотрелся. Мерцающий свет свечей не позволял в деталях разглядеть всю картину, но его было достаточно для того, чтобы я смог пробежаться взглядом по лицам завсегдатаев. И снова, похоже, Ренек оказался прав – это было нечто вроде убежища для последних битников. Высокий помост в дальней части помещения вмещал оркестр из трех музыкантов, они лениво бренчали что-то незнакомое. Толстуха официантка поставила передо мной стакан и снова исчезла. Я сверился с часами. Было без пяти десять. Затем с недоверием отхлебнул из стакана и убедился, что мои подозрения были глубоко обоснованными.

Пять долгих минут ползли со скоростью улитки. Оркестр прекратил играть, музыканты выжидательно смотрели на зрителей, потом в нерешительности стали собираться. Двое из них подхватили свои инструменты и сошли с помоста, оставив пианиста в полном одиночестве. Прошло еще пару минут. Наконец какой-то парень помятого вида установил на помосте микрофон и постучал по нему, чтобы убедиться в его исправности. Пианист взял наугад несколько аккордов, словно был должен это сделать, прожектор осветил конферансье, и тот приступил к своему делу:

– Привет, ребятки! Добро пожаловать в «Закованный козел»! Сегодня, как и каждый вечер, мы имеем удовольствие представить в этом шабаше ведьм самую важную ведьму. Она заколдует вас, и вы будете этому рады, потому что с ней каждая ночь превращается в вальпургиеву. Коты, демоны и домашние духи, имею честь представить вам Джули Марчант!

Аплодисментов не последовало. Просто небольшой шумок ожидания, который вы не слышите, а скорее ощущаете, пронесся по подвальчику. Прожектор выключили, пианист начал с какой-то тихой ненавязчивой мелодии, и из темноты рядом с ним появилась какая-то тень. И вот сильный с хрипотцой голос начал блюз «Печальное настроение». Луч прожектора выхватил из полутьмы певицу. Она стояла рядом с роялем, положив на него локоть в непринужденном грациозном жесте. Иссиня-черные волосы женщины, расчесанные на прямой пробор, каскадом ниспадали ей на плечи. Ее глаза были большими и прозрачно-зелеными, округлые щеки – пухлыми и невинными, что немедленно опровергалось широким чувственным ртом. На ней было черное платье с длинными рукавами, довольно скромное, правда, с глубоким вырезом, открывавшим ложбинку на ее полной высокой груди. Джулия просто стояла на помосте и пела, а зрители слушали песню за песней, пока меланхолия, навеянная ее пением, не стала походить на отчаяние.

Некоторые из ее песен я узнал, некоторые – нет. «Мрачное воскресенье» – песня, под которую обычно венгры кончают жизнь самоубийством, – смутно была мне знакома. Пару старинных народных английских песен – «Длинноногий» и «Девушка в расцвете сил покончила со своей жизнью» – я никогда до этого не слышал. Но это не важно. Ее волшебный голос убаюкивал и переносил меня в какой-то мир сумеречного уныния, который, пока она пела, мне уже не хотелось покидать. Однако все это быстро закончилось. Под шквал аплодисментов певица склонила голову, и прожектор выключили. Когда овации наконец смолкли, оркестр из трех музыкантов начал играть с того места, на котором закончил. Но его никто уже не слушал.

Я нацарапал записку на обратной стороне визитной карточки, покончил со своим напитком, затем подал знак официантке с роскошными формами. Как только она увидела записку, уперла руки в бока и ухмыльнулась:

– Не тратьте понапрасну моего времени, мистер. Эта барышня Марчант не станет никого принимать.

– Записка для Линкольна Пейджа, – уточнил я. – Два бакса за доставку и еще десять, если вы воспользуетесь своими чарами и убедите его встретиться со мной. Устраивает?

– Пейджу? Вы имеете в виду ее менеджера, или кто он ей там?

– Правильно.

– Ну, – пожала плечами официантка. – В любом случае я ничего не теряю, верно?

Я нетерпеливо кивнул.

Она взяла карточку и мой пустой стакан и удалилась. Я закурил, другая официантка принесла мне свежую порцию, и я стал с нетерпением ждать. Приблизительно через десять минут толстуха вернулась.

– Вы должны мне десять долларов, мистер, – торжествующе сказала она. – Он примет вас прямо сейчас.

– Благодарствуйте. – Я вынул купюру из бумажника и вручил ей. – Где я его найду?

– Войдите вон в ту дверь, – она мотнула головой в сторону оркестра, – позади помоста, вторая дверь налево в уборную барышни Марчант. Там вы и обнаружите Пейджа. Вот только жаль, что я никогда не узнаю, зачем кому-то может понадобиться такой хмырь!

Я заплатил ей за пойло, прикончил вторую порцию, затем вышел из-за стола. На второй двери налево была нарисована маленькая звездочка, что было несколько амбициозно для такой дыры, как «Закованный козел», решил я. Но ведь мания величия у каждого проявляется по-своему. Я вежливо постучал, и хрипловатый женский голос попросил меня войти, что я и сделал. Комната была маленькая, но какая-то просторная. Джули Марчант сидела перед туалетным столиком и медленно расчесывала свои длинные темные волосы. Рядом с ней стоял высокий мускулистый парень, наверное, тот самый Пейдж. Ему было около сорока лет. Длинные темные волосы уже тронула седина. Картину дополнял заостренный нос и крепко сжатые тонкие губы. Полуприкрытые бледно-голубые, почти бесцветные глаза смотрели прямо на меня. Мне стало как-то не по себе, потому что на мгновение мне даже показалось, что он слепой.

– Мистер Пейдж? – сказал я как можно любезнее.

– Верно. – Голос его был резким, а тон – высокомерным: один из тех голосов, услышав который метрдотели бегут к посетителю бегом, не раздумывая.

– Я – Рик Холман, – вежливо представился я.

– Ну и что? – последовал ответ.

– Личный представитель Пола Ренека, – уточнил я.

– Вы об этом написали в записке, – столь же невозмутимо напомнил он.

Я намеренно переключил свое внимание с него на девушку:

– Мисс Марчант, мистер Ренек считает, что у вас как у певицы большое будущее. Нужно только вас надлежащим образом раскрутить. Он – самый талантливый импресарио в шоу-бизнесе и хочет, чтобы вы сделали карьеру, какую заслуживаете. Если согласитесь подписать с ним контракт, можете ставить свои условия.

– Мы сказали Ренеку, что нас это не интересует, – резко бросил Пейдж.

– Правильно. Но я хотел бы услышать это от мисс Марчант.

– Нет смысла продолжать этот разговор, мистер Холман, – оборвал меня Пейдж. – Первый отказ был окончательным и бесповоротным. Поэтому сейчас вы уберетесь отсюда!

– Так кем же вы доводитесь мисс Марчант? – огрызнулся я. – Ее менеджером? Мужем? Или кем?

– Я же вам сказал – убирайтесь! – заскрежетал зубами компаньон певицы.

Я снова сосредоточился на девушке:

– Я не знаю, какие деньги вы зарабатываете в этой дыре, мисс Марчант. Но вы сразу же станете получать в десять раз больше, если подпишете с Ренеком контракт. Или, может быть, вам не нужны ни деньги, ни карьера?

Рука, державшая щетку для волос, заколебалась, затем и совсем замерла, не докончив движения. Огромные сияющие глаза певицы задержались на моем отражении в зеркале туалетного столика, затем она отвела взгляд.

– Линк ведет за меня все переговоры, мистер Холман, – тихо повторила она.

– Почему? – вырвалось у меня.

Ее глаза снова на какое-то мгновение остановились на моем отражении, потом ее плечи безвольно дрогнули, и она продолжила расчесывать волосы.

– Просто ведет, и все.

– А теперь, когда вы получили от нее ответ, убирайтесь ко всем чертям! – рявкнул Пейдж.

– Ладно, – неохотно проговорил я. – Я уйду. Но у меня такое чувство, что вы давите на мисс Марчант своим присутствием. Полагаю, мы могли бы продуктивнее поговорить с глазу на глаз. – Я многозначительно глянул в зеркало на ее отражение: – Я остановился в отеле «Кресчент». В любое время, если у вас появится желание переговорить конфиденциально, просто позвоните мне.

– Уматывай, пока я тебя не вышвырнул! – заорал Пейдж.

– Ренек – большая величина в бизнесе, и он легко не отступится, – предупредил я. – Как его личный представитель, я…

– Личный представитель? – переспросил он с насмешкой. – Я прекрасно знаю, кто ты такой, Холман. Жалкий профессиональный соглядатай, который каким-то образом заслужил репутацию лучшего специалиста по улаживанию темных делишек в Лос-Анджелесе. И если Ренек нанял тебя себе в поддержку, он бросает деньги на ветер. Не перестанешь беспокоить нас – обещаю, я покажу тебе парочку классных приемчиков, как надо избавляться от надоед!

– В любое время, – гордо сказал я, – к вашим услугам.

Это была смехотворная словесная перепалка. Мы просто стояли и бросали друг на друга уничтожающие взгляды. Легкий стук в дверь разрядил атмосферу и снял напряженность. В следующее мгновение в уборной появилась блондинка. На ней был жакетик оливкового цвета, подчеркивающий тонкую талию и обтягивающий небольшую, но прекрасной формы грудь, и подходящие по тону брючки. Мой взгляд невольно отметил длину и изящество ее ножек. Волосы девушки цвета соломы были коротко подстрижены и пребывали в полном беспорядке. Серые глаза выражали вечное удивление, что определялось особым изгибом бровей. У блондинки был большой рот с тонкой верхней губой, что щедро компенсировалось ее полной, мягко очерченной нижней губкой.

– Приветик! – Девушка осмотрела нас всех по очереди, затем улыбнулась, словно оправдываясь. – Я вам помешала?

– Помешала, – холодно подтвердил Пейдж. – Зайди попозже, ладно?

– Хорошо. Я забежала только на минутку, чтобы поговорить с Джули, – запротестовала блондинка. – Хотела узнать, если я…

– Не сегодня, – резко бросил он. – Джули расстроена. Да и мистер Холман тоже уже уходит.

– Расстроена? – Блондинка посмотрела на мисс Марчант. – Милочка, в чем дело? Может быть, я смогу…

– В другое время! – Пейдж положил руку ей на плечо и подтолкнул в коридор. – Может, завтра.

Он закрыл за ней дверь, затем передумал и снова ее открыл.

– До свидания, мистер Холман.

– Отель «Кресчент», – повторил я молчаливой певице. – В любое время дня и ночи.

Затем я проследовал мимо Пейджа в коридор.

Позади меня громко захлопнулась дверь, и в нескольких шагах перед собой я увидел блондинку. Мне почти не потребовалось никаких усилий, чтобы нагнать ее.

– Похоже, нас обоих облили ушатом холодной воды, – небрежно заметил я.

– Этот Линк! – Брови ее сошлись от злости. – Много о себе понимает! Кто он вообще такой?

– Хороший вопрос, – осторожно сказал я. – Может быть, выпьем чего-нибудь, пока будем пытаться найти на него ответ?

– В этой-то дыре? – Девушка презрительно рассмеялась. – Вы, должно быть, спятили!

– Я подумываю о каком-нибудь приличном местечке, на вершине Святого Марка, может быть? – предложил я.

– Я не так одета. – Она посмотрела на свой наряд, потом минутку подумала. – А что, если пойти ко мне? Это всего в нескольких кварталах отсюда. И у меня есть немного бурбона. – Девушка вопросительно глянула на меня.

– Звучит заманчиво, – признался я. И тут же представился: – Я – Рик Холман.

– Салли Макки. – Блондинка широко улыбнулась. – Мой отец так гордился своими предками, что обычно пил шотландское виски с содовой! Но моя мать не была голубых кровей, она была ирландкой. Поэтому я что-то вроде гнома в килте. Особенно когда ношу юбку.

Мы вышли из клуба через черный ход и повернули к Гранд-авеню. Затем миновали пару дюжин многоэтажных домов в направлении церкви Святой Марии. Салли Макки имела квартиру над антикварным магазинчиком в центре Китайского квартала. Гостиная оказалась маленькой и какой-то очень аккуратной и удобной. Шторы на окнах были задернуты, но настольная лампа повсюду отбрасывала свой веселый свет. Блондинка пригласила меня сесть, затем расстегнула «молнию» на жакете и, поведя плечами, высвободилась из него. На ней остался белый хлопковый и очень обтягивающий топ без рукавов. Грудь у нее была что надо. Но даже одного быстрого взгляда мне было достаточно, чтобы пересмотреть собственную оценку ее размеров: ее груди вовсе не были маленькими! Девушка заметила мой взгляд и ответила на него взлетом бровей, затем вышла в кухню и через две секунды вернулась с приготовленными напитками.