Текст книги "Том 16. Анонимный звонок"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

Глава 8

В дверь позвонили в начале десятого вечера, я вернулся домой только за пятнадцать минут до того. Услыхав звонок, я лениво поставил свой стакан с виски на тумбочку бара и нехотя пошел к двери. Не исключено, что ко мне заявилась Салли Бьюмонт – провести еще одну памятную ночку, а мне было лень придумывать новые развлечения. После бурной прошлой ночи и длинного изматывающего дня мысль о Салли, извивающейся в моих объятиях, не особенно меня вдохновляла. Так что я приоткрыл дверь опасливо, готовясь как-нибудь выдержать эротический натиск, притом что от одного слова «секс» меня могло бы стошнить.

– Интересно, кого ты ожидал увидеть? – удивленно спросили меня с той стороны двери томным голоском. – Толпу, пришедшую тебя линчевать?

Я распахнул дверь пошире и увидел ковбоя в женском варианте; девушка стояла в небрежной позе, черное сомбреро сдвинуто на затылок, а глубокий вырез рубашки до половины открывает крепкие белые груди. Руки она засунула глубоко в карманы куртки из кожзаменителя, телесного цвета джинсы «Ливайс» обтягивали ее стройные бедра, словно вторая кожа, переходя внизу в белые ковбойские сапожки из телячьей кожи.

–  Такая чудная ночка, я решила немного пройтись, – сказала Розмари. – Подумала, что ты можешь предложить мне выпить чего-нибудь.

– Быстрее заходи! – прошипел я, втаскивая ее внутрь и запирая дверь. – Словно ты не знаешь, что за обычную ночную прогулочку по Беверли-Хиллз можно угодить под арест! Если бы тебя в этом наряде заметил полицейский, он вызвал бы, чего доброго, патрульную группу!

Она коротко ухмыльнулась, вошла в комнату и встала посередине, с любопытством оглядываясь кругом. Я прошел мимо нее к бару и достал стаканы.

– Здорово ты тут устроился, Рик! – Она подтянула себе стул и оседлала его с таким решительным видом, будто готова была как следует пришпорить его, если этот шельмец вздумает взбрыкнуть.

– Что будешь пить? – спросил я.

– Пожалуй, ничего крепкого. Не забывай, что я вышла погулять по ночному городу!

– Если надо, я запросто одолжу тебе свою машину, так что не бойся напиться вдрызг! – насмешливо сказал я.

– Погоди-ка, дай подумать… – Она поставила локоть на крышку бара и опустила подбородок на ладошку. – Ты знаешь, у меня сегодня какое-то игривое настроение. Может, попробовать шотландское виски со льдом?

Я сделал ей шотландское со льдом, а себе налил бурбон. С Розмари бороться бесполезно, подумал я. Она скажет все, что собиралась сказать, и именно в тот момент, когда ей этого захочется. Бледная кожа под глазами у нее стала, по-моему, еще бледнее обычного, а в загнутых уголках рта угадывалась усталость.

– Ларри вдруг решил провести в городе ночь, – внезапно сказала она. – Мне кажется, ему надоело все время проигрывать в той игре в салочки, которую мы затеяли вокруг этого дома в те моменты, когда Ивен куда-нибудь смывается. Я подумала, что появился хороший шанс заявиться сюда с визитом, но Ивен сразу скуксился, как только я предложила ему это.

– Скверно, – сказал я.

– Он стал мямлить, дескать, Ларри очень расстроится, если узнает, что мы с тобой встречались после того, как он тебе всучил деньги. И может быть, Ларри был прав, что это все только задумка. Мне было так противно смотреть, как он снова цеплялся за свои идиотские навязчивые идеи, что наконец я выкрикнула ему в лицо: «Ладно, пусть Ларри прав и все это только твои идиотские домыслы! Скажи мне только одну вещь: как насчет Джонни Таггарта? Это тоже плод твоего больного воображения?» – Розмари устало помотала головой и отпила виски. – Думаю, на сей раз я его доконала.

– Он не ударил тебя?

– В первый момент он взглянул на меня как загнанный заяц, а потом зарыдал и бросился к себе в комнату. Вот тут-то я и подумала, что мне не мешает прогуляться… – Она пару секунд пристально смотрела мне в глаза, потом губы ее скривились в улыбочке. – Почему бы мне не столковаться с парнем вроде тебя, Рик? Который делал такое без всяких отговорок. Кстати, не думаю, что у тебя особо разнообразная сексуальная жизнь, а? Самое большее – побаловаться по-старомодному на сеновале…

– После того, как я в последний раз баловался на сеновале, я чихал без перерыва недели две, – сказал я ядовито. – А что хуже всего – я начал чихать еще на сене. Поверь мне, если во время баловства на сене непрерывно чихать, это очень плохо влияет на сексуальные дела.

Она рассмеялась, а потом вдруг прикусила нижнюю губу.

– Понимаешь, Рик, что я с ним сделала – с его точки зрения? Он благополучно делил со мной интимность своих тела и души, а я так обманула его доверие! Мне, видишь ли, удалось выведать секрет, спрятанный в укромном уголке его души, а этой ночью швырнула ему же в лицо. Но он испугался не того, что я узнала что-то особенное. Нет. Он подумал, что если я сделала это один раз, что помешает мне делать это снова и снова? – Она угрюмо глянула на меня исподлобья. – Я сделала самое плохое, что только могла, и, уж конечно, хуже всего сейчас Ивену. Я отвезла его назад к Ларри, ведь этому ублюдку больше некуда податься!

Она отпила еще виски, сделала два глотка и попыталась улыбнуться мне:

– Слушай, мне так жаль, что так вышло! И вообще, мне так это непривычно, когда меня принимают вот так нормально, как гостью, слушают, не перебивают…

– Думаю, ты слегка ошибаешься, крошка, – медленно произнес я. – Наверное, ты все же узнала какой-нибудь его секрет, и это его испугало…

– Насчет Джонни Таггарта? – Она решительно помотала головой. – Нет, ты не прав, Рик. Ну, что из того? Я просто назвала имя!

– А сегодня днем я видел обладателя этого имени.

– Как? Ты его видел? – Ее глаза расширились. – Расскажи мне об этом!

Я передал ей сжатую версию того, что произошло в Лас-Вегасе, умолчав только о зловещей атмосфере и угрозах. Она слушала мой рассказ с чрезвычайной внимательностью, а по окончании его вглянула на меня с огромным удивлением:

– Но я не могу понять, как все это касается Ивена. Помимо того факта, что на Дженни Дурант женился именно Ивен, а не Стив Таггарт.

– Конечно-конечно, – кивнул я. – Но только почему одно только упоминание имени Таггарта так здорово вывело из себя Ивена?

– Да откуда мне знать? – воскликнула она. – Может быть, все дело в его браке! Может, Дженни извела его рассказами о своих бывших любовниках! Да у Ивена на все есть свои невротические мысли, о чем ни заговоришь! У него нервы буквально ободраны, понимаешь?!

– Стив Таггарт пропал уже шесть месяцев назад, – заметил я. – И если человек исчезает на такое длительное время, это может означать одно из двух: либо он отдал Богу душу, но тело еще не обнаружено, либо он задумал что-то настолько дьявольски-хитроумное, что боится посвятить кого-нибудь в свои тайны.

– Рик! – Ее лицо жалобно скривилось. – Что ты мне хочешь сказать? Что Таггарт либо мертв, либо он замышляет убить Ивена?

– Именно это я и пытаюсь донести до твоего сознания, Розмари, – произнес я мрачно.

– Боже мой! – Она прижала руки к лицу. – Ах, если бы это все было только в его воображении, как продолжает убеждать его Ларри!

– Попробуй хоть на минуту взглянуть на вещи с точки зрения пессимиста, – посоветовал я.

– Да не могу я! – выдавила она. – Черт бы тебя побрал, Рик! Ты уже вдолбил в меня эту самую точку зрения, и мне теперь с ней жить… Разве не хватит с меня?

– А теперь, интересно, за кого ты так переживаешь? – рявкнул я. – За Ивена? Или за себя?

Она подняла на меня глаза, в них горело теперь только презрение ко мне.

– Ты… – Она словно выплюнула это слово в меня. – Ты можешь думать, что хочешь! Ты считаешь, мне есть дело до того, какие мыслишки там шевелятся в твоей маленькой башке, наполненной дерьмом? Да я плевать на тебя хотела, на могилу твою…

– Ага, вот так?! – Теперь я тоже заорал в полный голос. – Ну довольно! Теперь покрепче держись за свой передок, сейчас ты услышишь самое худшее, сука!

– Я не…

– Заткни свое хлебало и слушай! – заорал я.

Розмари в испуге отпрянула назад, ее рот пару раз открылся и закрылся снова, словно у рыбы, выброшенной на песок.

– Представь себе, что Таггарт затаился где-то поблизости и собирается убить Ивена. Ну и как он это сделает, ты думаешь? Он что, внезапно появится в ванной и скажет Ивену: «Пиф-паф, я пришел тебя убить»? И сразу же исчезнет снова?

Ее губы неудержимо кривились, она безуспешно пыталась сложить их в насмешливую гримаску.

– У него нет таких снарядов, которые сами собой наводятся на Ивена Каррена, – продолжал я. – Значит, он не может убить Ивена, не приблизившись к тому. Так что сперва ему нужно вылезти из своей норы, а само это уже на девяносто процентов снижает его шансы на успех. Прошлым вечером студия «Стеллар» наняла меня, чтобы я удостоверился, что Ивен жив и здоров, а если ты думаешь, что я готов потерять денежного клиента из-за такого недотепы, как Таггарт, то ты просто спятила!

Я глотнул хорошую порцию бурбона, чтобы прочистить горло, а также потому, что мне больше нечего было сказать. Розмари опустила голову, широкие поля сомбреро скрывали ее лицо. Я курил сигарету и потягивал виски. Через некоторое время она подняла лицо – теперь оно было залито слезами.

– Спасибо, Рик, – сказала она. – Именно это мне и нужно было. Сперва оплеуха, а потом – немножко надежды…

– Да, и еще целый стакан виски, – заметил я. – Он стоит прямо под твоим носом почти совсем нетронутый.

– Ладно… Ты не возражаешь, если я сперва умоюсь?

Пока она ходила в ванную, я налил себе еще. «Черт бы побрал тебя, Дженни Дурант! – думал я с ожесточением. – Почему ты не могла выйти за какого-нибудь приличного парня, у которого предел мечтаний – хорошенький домик в пригороде и пятеро ребятишек, резвящихся во дворе? Тем самым избавила бы меня от необходимости принять решение, которое я принимать не хочу, чтобы не брать на себя ответственность…»

Розмари вернулась, но в комнату не вошла, а, остановившись в дверях с сомбреро в руке, пристально уставилась на меня.

– Извини, если что не так. Сегодня мы с тобой оба вышиблены из седла. Иди выпей как следует! – сказал я, стараясь скрыть свои собственные противоречивые чувства.

– Слушай, Рик… – Голос ее был нарочито бесстрастным. – Я тут заглянула в твою спальню и просто влюбилась в твою аристократическую кровать… – Сомбреро нервно похлопывало по ее бедру. – По-моему, просто глупо давать этой кровати простаивать попусту. Ну так вот – я все думаю, не хотел бы ты со мной побаловаться на этой кровати?

– Я бы с удовольствием, – ответил я, – но меня одно беспокоит. Чувствуешь ли ты то же, что и я?

Она помолчала, а потом вдруг с силой хлопнула своим сомбреро по ноге и подошла к бару вихляющейся походкой пьяного ковбоя из вестернов.

– Значит, говоришь, вышиблены из седла? Ха! В тех краях, откуда я родом, для скачек никаких седел и не нужно!

– Слушай, Розмари, в Бель-Эйр нет ничего такого, ради чего стоило бы возвращаться туда посреди ночи. Почему бы тебе не покайфовать на моей аристократической кровати? А я могу поспать в гостевой комнатке.

– Прекрасная мысль, Рик, но сегодня ночью мне нужно вернуться… – Глаза ее вдруг вспыхнули. – Я придумала! Как ты смотришь на компромисс? Можно мне полежать на твоей кровати некоторое время – часа два?

– Почему бы нет? – усмехнулся я.

– Хотя вообще-то мне нужно кой-чего еще, помимо кровати. – Она глядела вниз, на крышку бара. – Ты… ты бы не мог просто полежать рядом, в обнимку со мной?

– Хорошо, но только имей в виду, что если моя рука случайно станет гулять по тебе, то это только в силу многолетней привычки! – поднял я брови.

Мы легли с ней на кровать лицом друг ко другу, она уткнулась мне в плечо, я обнял ее за талию. Во мне что-то шевельнулось, я подумал, что это просто бесценная возможность. Вряд ли она станет сопротивляться, если я стану действовать. Но с моей стороны это было бы довольно гнусно, ведь ей просто нужно было мое сочувствие, ей хотелось всего лишь поплакаться кому-нибудь в жилетку. Так что я ограничился тем, что положил ладонь на ее маленькую крепкую попку, и все. Она немного поплакала, а потом неожиданно заснула. Я лежал, стараясь не двигаться, чтобы не побеспокоить ее, и плечо вместе с рукой у меня стали затекать и неприятно ныть. Если бы Эверил Доркас видела бы бы меня в такой ситуации, она померла бы со смеху. Она бы просто не поверила своим глазам.

Внезапно Розмари открыла глаза, приподняла голову и улыбнулась.

– Который час? – спросила она.

Мне с трудом удалось подтянуть свою онемевшую руку, чтобы взглянуть на циферблат.

– Без пяти два.

– В это время я всегда возвращалась. – Она спустила ноги на пол, встала и потянулась, закинув руки за голову, медленным картинным жестом. – Самый прекрасный сон за не помню сколько времени! Господи, как же мне хорошо!

Пока она потягивалась, я растирал свою онемевшую руку, она болела как сто чертей. Я тоже поднялся и прошел вслед за нею в большую комнату.

– Я тебя отвезу домой, – предложил я.

– Нет, Рик, не надо. Я лучше пройдусь, честное слово.

– Если увидишь патрульную машину, прячься в ближайших кустах, – проворчал я. – Мне неприятно думать, что когда я выеду утром, то увижу тебя болтающейся в петле на каком-нибудь дереве, как страшное назидание всем дерзким ночным гулякам…

– Не беспокойся, я умею за себя постоять, – ухмыльнулась она в ответ. – Тебе это не понравится, но я прошла отличную жизненную тренировку на темных улочках в Европе, когда была еще студенткой без гроша в кармане…

В следующий момент ее коленка внезапно влетела мне между ног, в паху у меня вспыхнула тупая боль, и я коротко ойкнул.

– Видал? – смущенно сказала Розмари. – Это я еще по-дружески. А если на меня нападет кто-нибудь, то получит на всю катушку. – Она вызывающе медленно облизнула губки. – Но есть и другой выход… Если не можешь сопротивляться, расслабься и получи удовольствие… Но как только подлец оказывается на тебе, вцепляешься в горло…

– Ладно, беру свои советы обратно! – кивнул я. – Только, ради Бога, не пришей по дороге какого-нибудь полицейского!

– Интересно, когда я вернусь, Лэрри уже будет дома? – задумчиво протянула она. – Я дала себе клятву, что, когда в следующий раз он затеет со мной эту игру в салочки, я ему врежу. Особенно хорошо, что на мне сейчас эти сапоги, у них носки окованы сталью!

Тут она обвила мою шею руками и поцеловала в губы. Поцелуй длился безумно долго. Наконец она оторвалась от меня:

– Спасибо за все, Рик!

Она надвинула глубоко на глаза свое сомбреро, засунула руки в карманы куртки и направилась к двери разбитной походочкой. Я пошел вслед за нею, проследил, как она уходит в ночь, а потом запер дверь и вернулся в комнату.

– Вот тебе и Розмари! Да, девчонка духовитая, как пять ковбоев, вместе взятых.

Я сказал это вслух, и фраза показалась мне настолько классной, что я решил за нее выпить. А кроме того, приготовление коктейля и его выпивание – все-таки какое-то занятие.

Я пил минут десять, или около того, а потом пролистал телефонный справочник и принялся набирать битую сотню цифр, с помощью которых можно было соединиться с портье отеля «Кристалл-Инн» в Лас-Вегасе.

– Мне очень жаль, сэр. – Голос на том конце провода был сочувственно-вежлив. – Но мистер Таггарт дал нам строгие указания ни с кем не соединять его примерно до завтрашнего вечера.

– Передайте ему, что звонит Холман, насчет его сына! – рявкнул я. – Если вы этого не сделаете, наутро он узнает об этом, и тогда парочка его подручных все кишки из вас вытряхнет!

На некоторое время на том конце повисло молчание, а потом в мое ухо ворвался трескучий голос Таггарта:

– Очень рад, что позвонили так быстро, мистер Холман. Какие у вас известия о моем сыне?

– Пока никаких, – сказал я. – Все, что я раздобыл, – это верный способ выяснить, умер ли он. Вы хотите знать это наверняка, мистер Таггарт?

Он помолчал.

– Думаю, да. Эта мысль не дает мне покоя уже довольно давно. И если уж его нет в живых, это будет в своем роде облегчение.

– Тогда вам нужно будет действовать строго по моим инструкциям, иначе ничего не получится, – сказал я с нажимом. – И на несколько дней вам придется отказаться от игры в казино.

– Я буду действовать по вашим инструкциям, мистер Холман, и мне кажется, что это само по себе будет самой крупной игрой в моей жизни.

– Тогда слушайте, что надо делать… – И я четко, слово за словом объяснил ему.

Когда разговор был закончен, я налил себе еще. Что ж, дело сделано. Хорошо рассчитанный риск – это вещь неплохая. Только вот с того момента, как ты действительно начинаешь рисковать, все расчеты теряют смысл. Наверное, именно поэтому мои внутренности начали буйствовать. Я допил виски, и, решив, что у Таггарта было достаточно времени, чтобы перезвонить мне с неясными вопросами, аккуратно снял трубку с рычага и положил рядом с телефоном.

Наконец я отправился спать.

Покрывало на кровати все еще было примято под форму тела Розмари… Это меня просто добило. Интересно, какие гормоны заставляют такую телку бегать за этим долбаным неврастеником Ивеном Карреном?

«Черт! Кто кого называет неврастеником? – вдруг мелькнуло у меня в голове. – Это ты готов потонуть в одной-единственной капле сентиментальности! Готов рыдать до колик! Наверное, в этой мысли что-то есть…»

Глава 9

В половине девятого следующего утра я повесил телефон, который выключал на ночь, на место и задержал на нем руку. Он зазвонил почти сразу же.

– Рик! Слава Богу! Я уже два часа пытаюсь тебя поднять! – визжал Мэнни Крюгер. – Вся чертовщина, связанная с Карреном, вырвалась наружу! Я схожу с ума!

– Каррен? – переспросил я, явно подталкивая его к изложению подробностей.

– Ему позвонили сегодня утром, в половине седьмого, когда он как раз собирался в студию. – Мэнни чуть не плакал. – Какой-то ублюдок ему позвонил и сказал, что пора! Сегодня Каррен будет сниматься, и они надеются, что к завтрашнему утру он излечится от своей болезни.

– О каком звонке ты говоришь? – продолжал выпытывать я.

– Об анонимном, о каком же еще? Ивен сказал, что он слышал отвратительный зловещий голос. Кровь стыла в его жилах, когда он слушал этот голос, даже не вслушиваясь в смысл слов.

– Сказал? – Мне удалось как раз вовремя подавить зевок.

– Его обвиняли в преднамеренном убийстве жены – наверное, это какой-то псих! Всем известно, что произошел несчастный случай и она сама сидела за рулем машины! Но голос сказал, что Ивен будет наказан за это. Жизнь за жизнь. Когда я разговаривал с Ивеном, он был в шоке и мало что мог рассказать. Но из его слов я понял, что этот тип наговорил ему кучу жестоких и мерзких ругательств. Но главное – их смысл сводился к тому, что в ближайшие сорок восемь часов Ивен умрет!

– Студии лучше бы позаботиться о том, чтобы уплотнить расписание съемок! – буркнул я.

– А? Что ты сказал, Рик? – не понял Мэнни.

– Ничего особенного, продолжай, Мэнни, – нетерпеливо бросил я.

– «Я – оружие мести Дженни Дурант, – сказал голос, – и моя рука отправит тебя на вечные муки!» – процитировал Крюгер слова анонимного типа.

– Похоже на безработного сценариста, – прокомментировал я.

– Не смейся над этим, Рик, – обиделся уязвленный Мэнни. – Мне даже страшно повторять тебе эти слова!

– А что еще сказали Ивену?

– Что не будут возражать, если Ивен станет скрываться, потому что, как только он бросится бежать, их работа намного упростится.

– Ты звонил в полицию, Мэнни? – поинтересовался я, изо всех сил стараясь казаться спокойным, будто это рутинный вопрос.

– Я хотел позвонить сразу же. – Мэнни был огорчен. – Поднял было уже трубку, но в тот же миг Ивен просто вышиб ее из моих рук. «Никаких копов!» Он продолжал орать, будто я глухой, или что-то в этом роде! А Ларсен его поддерживал, чего я вообще не понимаю, хотя в будущем году мне исполнится сорок семь. Все это, мол, очень плохо для образа Ивена, для общественности! Ларсен принялся пичкать меня всей этой ерундой! Плохое общественное мнение? Если бы я был вправе предать огласке всю эту историю прямо сейчас, такой сенсационный материал мог бы вытеснить с первых страниц известие о начале Третьей мировой войны!

– Где сейчас находится Каррен? – строго спросил я.

– Дома, на Бель-Эйр. С ним Ларсен и эта чудаковатая кукла – Розмари. Я предложил разместить в доме полицейских со студии. Но они дружно запротестовали. Как ты думаешь, что с ними случилось? Что, оба жаждут смерти, что ли? В конечном итоге я им сказал, что пришлю тебя, как только мне удастся с тобой связаться. Ивен сказал – ты понимаешь, старина, я лишь цитирую его слова – он сказал: «Предупреди этого самоуверенного сукиного сына, чтобы держался подальше от моего дома!» Потом Ларсен заявил то же самое, но в более мягкой форме: типа того, что Холман, мол, больше поможет Ивену вне стен дома. То есть если не даст возможности обладателю этого мерзкого голоса проникнуть в дом. А мне что делать? Я в тупике. Связан по рукам и ногам. В настоящий момент Каррен вложил в студию в семь раз больше денег, чем кто-либо другой. И я скорее перережу себе горло, чем поставлю на нем крест! Что ты думаешь?

– Ты сделал все возможное, Мэнни, – с неподдельной теплотой в голосе произнес я. – А я-то знаю, какой ты молодец и как много можешь! Но, сам посуди, какая может выйти польза, если ты перережешь себе горло, пытаясь спасти жизнь Каррена?

– Приятно, что кто-то ценит мои усилия.

Его захлестнули эмоции, и мне пришлось довольно долго выслушивать его всхлипывания.

– Рик, старина! – Мэнни громко откашлялся. И, слушая эти звуки, похожие на урчание и бульканье в неисправных водопроводных трубах, я почему-то подумал, что ему срочно требуется водопроводчик. – Мы одни, но мы вместе! Мы можем что-нибудь сделать в этой рискованной ситуации?

– Ты же знаешь меня, Мэнни, – быстро отозвался я. – Здесь нет ничего удивительного! Мне кажется, что я многое могу сделать, так почему ты не хочешь поручить это дело мне?

– Ты хочешь сказать?.. – Его голос смягчился, когда он осознал значение того, о чем хотел спросить. – Ты хочешь взять на себя всю ответственность за безопасность Каррена? – пролепетал он.

– Именно, – выпалил я.

– Рик! – Похоже, его снова захлестывали эмоции. – Ну что я могу сказать?

– А ты подумай кое о чем! – пробормотал я, но не настолько громко, чтобы он мог расслышать.

– Однажды, когда я уже буду нянчить своих внуков, я расскажу им, что некогда знал поистине великого человека, – почти прослезился Мэнни.

Я осторожно повесил трубку, как это делал всегда. Затем отправился на кухню и приготовил себе завтрак. Почти в полдень раздался следующий телефонный звонок.

– Мы только что прибыли в аэропорт Лос-Анджелеса, мистер Холман, – послышался в трубке знакомый металлический скрежет. – И собираемся взять такси и приехать к вам в гости. Как у вас обстоят дела сегодня?

– Просто прекрасно, – ответил я. – Мне ждать вас к завтраку?

– Нет, спасибо, мистер Холман. Мы поели в самолете.

– Я с нетерпением жду встречи с вами, мистер Таггарт, – любезно проговорил я.

– Тогда до скорой встречи, мистер Холман.

Трубку повесили.

Мысленно возвращаясь к заседанию в административном номере отеля, я задумался над тем, что больше страшило меня: его старомодные любезности или его профессионалы, вместе взятые? Размышляя подобным образом, я вошел в спальню, рывком открыл ящик и надел поясную кобуру. Затем проверил свой револьвер 38-го калибра, сунул его в кобуру и тщательно одернул пиджак. Я не хотел бы ненароком застрелить кого-нибудь, потому что потом копы из Лос-Анджелеса начнут приставать с дурацкими вопросами. Моя теория сводилась к следующему: я, может быть, буду вынужден кого-то убить, чтобы не дать им возможности застрелить кого-то еще. Когда мои мысли всецело сосредоточились на предстоящей операции, я пошел искать чего-нибудь выпить.

Такси прибыло где-то чуть позже часа пополудни, и я вышел на крыльцо встречать гостя. Таггарт щеголял старым «стетсоном» – уникальный способ решить проблему, как остаться незамеченным в толпе. Я провел их в гостиную и пару минут играл роль бармена. Потом мы перешли к делу.

– Должен поздравить вас с успешным диалогом, мистер Таггарт, – высокопарно сказал я. – Кое-что из него мне повторили сегодня утром, и, похоже, он подействовал!

– Когда-то, будучи студентом колледжа, я посещал любительский драмкружок, – похвастался он. – Думаю, я не совсем забыл, как это делается.

– Итак, что мы имеем? – дрожащим голосом спросил Табал.

– Никаких полицейских, – предупредил я. – Они оба боятся этого больше всего!

– Они наверняка что-то задумали. – Кровожадная улыбка расползлась по лицу веселого толстяка. – Надеюсь, вскоре мы узнаем, что именно они задумали.

– Мое вчерашнее решение остается в силе, – торжественно начал Таггарт. – Мы всецело полагаемся на вас, мистер Холман. Каков будет ваш следующий шаг?

– Дом не охраняется даже полицейскими со студии, – продолжал я. – Значит, в доме их всего трое. Мы не берем в расчет девушку. В данный момент все, кто мог бы о них побеспокоиться, работают в студии. Я считаю, что нам следует нанести им визит сегодня после обеда.

– Днем? – Сероватая кожа Табала еще больше сморщилась. – Нас легко могут увидеть.

– Ну и что? – проворчал я. – Это самый обыкновенный дом, и самые обыкновенные люди пришли навестить своих друзей, живущих в этом доме.

– О’кей, о’кей! – Щуплый охранник раздраженно пожал своими тощими плечами. – Находящиеся внутри дома тоже могут нас заметить. Вы думаете, что они радушно распахнут перед нами двери?

– Не вижу в этом ничего особенного, – отмел я его сомнения. – Нам нужно организовать небольшую диверсию в нужный момент.

Участок, на котором стоял дом, располагался между двумя улицами, а шестиметровый кирпичный забор не позволял посетителям подойти к дому сзади.

Я припарковал машину перед домом и заглушил мотор. Табал и Тайсо вышли из машины.

– Итак, давайте все уточним, – сказал коротышка. – Я перемахну через стену, подожду пять минут, а потом потихоньку начну приближаться к дому. Буду делать вид, что стараюсь держаться под каким-то прикрытием. На самом же деле буду двигаться так, чтобы они могли наблюдать за мной.

– Вы правильно поняли свою задачу, – подбодрил я сморчка.

– Но когда они меня увидят, ведь могут выстрелить!

Я заметил, что нормальная для него сероватая бледность начала переходить в мертвенную.

– Один шанс из миллиона, что непрофессионал попадет в движущуюся мишень с такого расстояния, – успокоил его я.

– С какого расстояния? – расстроенно проскрипел он. – Я ведь буду все время приближаться к дому, черт возьми!

– Чем ближе вы будете подходить, тем быстрее нужно двигаться, – опять подбодрил его я.

– Если кто-нибудь выстрелит в меня, я тоже начну стрелять! – решительно заявил Тайсо.

– Нет! – твердо произнес Таггарт. – Это мы уже согласовали с мистером Холманом. Не должно быть никакой стрельбы. Особенно вне дома. Шума будет столько, что через несколько минут сюда нагрянет полиция.

– Как же я докатился до того, что стал мишенью? – спросил Табал, тяжело дыша.

– У вас для этого фигура что надо. – Я тепло улыбнулся. – И потом, кто-то ведь должен их отвлекать?

– Думаю, мы готовы, Тайсо, – заключил Таггарт тонким голосом.

Коротышка сдавленно охнул, когда веселый толстяк оторвал его от земли, Мгновение подержал в руке, словно баскетбольный мяч, а потом небрежно перебросил через стену. За забором послышался глухой стук упавшего тела. Тайсо прислонил ухо к кирпичам и прислушался, потом вернулся к машине.

– Он в полном порядке, – доложил толстяк. – Я слышал, как он ругался.

Сначала мне показалось невозможным уложить его на пол между передним и задним сиденьем. Но потом я понял, что гора жира имеет определенное свойство – она подвижна. Наконец, под хриплые возгласы протеста, мы плотно утрамбовали его жиры на дне машины, чтобы его не было видно снаружи. Таггарт соскользнул с переднего сиденья на пол и там болезненно перевоплотился в какой-то узловатый вопросительный знак. Я снял с него «стетсон» и бросил на переднее сиденье, поймав в этот момент полный ненависти взгляд Джонни. Но спорить со мной в его положении было бесперспективно.

Я медленно объехал вокруг квартала, потом свернул на подъездную дорогу и немедленно набрал скорость. Когда мы поравнялись с домом, я резко затормозил и вывернул руль. Машина остановилась, описав при этом впечатляющий полукруг и шумно бросив гравий на крыльцо. Потом я выскочил из машины, бегом бросился к крыльцу и вдавил большим пальцем кнопку звонка. И в тот же момент я понял, что сколько ни жми на эту кнопку, звонок быстрее не зазвонит. Поэтому я вытащил из кобуры револьвер 38-го калибра и затарабанил дулом по деревянной двери.

Она отворилась ровно настолько, насколько позволяла длина цепочки, и глаза Ларсена подозрительно уставились на меня.

– Черт побери, что вы себе позволяете, Холман? – недовольно проговорил он.

– Пытаюсь сохранить жизнь вашему бестолковому запуганному актеру! – рявкнул я. – С девяти утра я веду наблюдение за домом. Если не ошибаюсь в подсчетах и наблюдениях, то именно сейчас какой-то мужик должен перелезть через забор за домом.

– Так почему вы не там и не ловите его? – требовательно спросил он.

– Потому что я не хочу быть героем, – холодно ответил я. – Герои погибают. Как только он перелезет через забор, то сразу скроется за деревьями и кустами. Вы спятили, если думаете, что я собираюсь играть с ним в войну в джунглях! Мы будем наблюдать за ним из окон, что выходят на задний двор. С разных точек наблюдения мы вчетвером сможем держать под прицелом каждое его движение.

– Вы не войдете в дом, Холман! – спокойно сказал он.

Пару секунд я смотрел на него, готовый растерзать его взглядом. Потом пожал плечами:

– Ладно, я вызову полицию!

– Вы не можете этого сделать! – отрезал он.

– Черт побери, почему не могу! – недоумевал я. – «Стеллар» платит мне за то, чтобы Каррен остался жив. И если вы не позволяете мне войти в дом, чтобы защитить его, то я не собираюсь просто стоять и ждать, пока его убьют!

– Ладно, входите, черт с вами! – Ларсен снял цепочку и открыл дверь.

– Где Каррен? – спросил я, войдя в прихожую.

– Наверху, в своей комнате. Свернулся клубком, как утробный плод, и натянул на голову одеяло. – От негодования Ларсен чуть не подавился собственным голосом. – Иногда я удивляюсь, зачем, собственно, я вообще беспокоюсь. Ему не нужен менеджер. Ему нужна нянька, чтобы менять горшки!

 Я сурово посмотрел на Лэрри, и на душе у меня отлегло. Этот человек был все такой же крупный и толстый, но избалованность и самодовольство куда-то подевались. Его костюм был изрядно помят, щеки утратили обычный розовый румянец и поросли колючей черной щетиной.

– Мне казалось, что вы сгораете от нетерпения попасть в ту часть дома, откуда можно наблюдать за задним двором? – Он недружелюбно оскалился.