Текст книги "Том 16. Анонимный звонок"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

Глава 3

Было около четырех часов пополудни. Портье в отеле «Беверли-Хиллз» проверил, свободен ли мой домашний телефон, и сказал, что я могу подняться в номер люкс. Горничная открыла дверь, и мне показалось, что сейчас я утону в море цветов.

– Рик, миленький!

Светловолосая фурия рванулась сквозь цветы, оттолкнула остолбеневшую горничную и кинулась мне на шею. Обхватив ее руками, она преданно вцепилась зубами в мою нижнюю губу. Нестерпимая боль длилась несколько секунд, затем леди отпустила меня и мило улыбнулась:

– Дорогой Рик! Прошла целая вечность!

Эверил Доркас принадлежала к тому типу женщин, для которых западный кинематограф стал единственным миром. Она постоянно твердила об этом, хотя, родившись в штате Огайо, происходила из английской знати и питала пристрастие к кульминационным сценическим монологам, которые произносила с британским акцентом. Никто и никогда не знал ее истинного возраста. Сама она утверждала, что ей двадцать семь лет. Однако, скорее всего, это был стаж ее театральной деятельности, если она начала сниматься с шести лет. Черт с ним, с ее возрастом. Главное, что до сих пор она выглядела потрясающе.

Длинные пряди белокурых волос, как всегда, находились в лирическом беспорядке. Собранные на макушке в слабый узел, они подчеркивали тонкие, классические контуры ее лица. Яркие темно-синие глаза таинственно светились, а большой рот растянулся в широкой, распутной улыбке. На ней была мужская рубашка, под которой соблазнительно проступала маленькая упругая грудь. Узкие джинсы подчеркивали крутизну ее бедер. Когда Эверил повернулась спиной, я заметил, что попка, та особенная часть ее тела, от которой кровь начинала бешено стучать в моих висках, совсем не изменилась. Под тугим голубым лифчиком ее роскошные яблоки были прекрасны и, как всегда, трепетны. Думая о них, я всегда испытывал неизъяснимое волнение. Вот и сейчас почувствовал, как пересохло у меня во рту…

– Я рада, что ты потихоньку укрощаешь свой пыл, Рик, – бросила она через плечо, – что можешь хоть на время сдержать свои природные инстинкты. Я помню Санта-Барбару. После того как я провела с тобой всего один знойный сеанс, я почти целую неделю не могла сесть. Тебе по вкусу скотство, дорогой. Иногда.

Горничная, поперхнувшись, издала какой-то слабый мяукающий звук, и Эверил вспомнила о ее присутствии.

– Ах! – Она одарила прислугу ослепительной улыбкой. – К тебе вернулись приятные воспоминания, дорогая? Прыгала в свое удовольствие в бельевой комнате, а остальные посыльные выстроились в коридоре и ждали своей очереди?

– Извините, мисс Доркас, – чуть не в истерике залепетала горничная. – Мне нужно идти.

Снова послышалось то же мяуканье, потом горничная протиснулась мимо меня и выскочила в коридор. Эверил захлопнула за ней дверь, изо всех сил пнув ее ногой, затем, просунув руку под мою, потащила меня сквозь лес цветов в гостиную. Она приготовила нам напитки, как говорится, со знанием дела. За плечами этой женщины был немалый опыт: она, как я помнил, могла выпивать по бутылке виски каждый день. Закончив колдовать над спиртным, она подошла ко мне и устроилась рядом на кушетке.

– Должно быть, прошло три года с тех пор, как мы провели с тобой дикую неделю в Санта-Барбаре, дорогой. – Эверил впихнула мне в руку бокал и озабоченно заглянула в глаза. – Ты ведь не думаешь пригласить меня туда прямо сейчас? Ты же знаешь, я никогда на это не соглашаюсь, когда работаю. Потому что не могу сразу настроить камеру даже у себя дома!

– Конечно знаю, – успокоил я ее. – Мне нужна кое-какая помощь, Эверил. Вот и все.

– Тогда нет проблем, дорогой! – Она откинулась назад, улеглась поперек кушетки и со счастливым видом сделала несколько глотков. – Тетушка Эверил должна будет облить кого-то грязью.

– Ивена Каррена, – подсказал я.

– Самые мерзкие слова во всем английском языке, – огрызнулась она.

– Эд Дурант рассказывал мне, как безумно тебе нравился сценарий фильма, где ты снималась вместе с Карреном, и…

– Позволь мне рассказать тебе кое о чем, дорогой! – Она положила руку мне на колено, и ее ногти больно впились в мою кожу. – Я была родной матерью этой прыщавой лошадиной заднице! Когда я увидела его в первый раз, то подумала: как они вообще разрешают ему самостоятельно ходить в сортир? Я считала, что если кто-то и нуждался в помощи, так это Ивен Каррен. Мое тело – шикарный сексуальный инструмент. Но внутри у него есть слабое место – это мое сердце. Оно всегда бьется в ответ на сентиментальную болтовню. Стоило мне только раз взглянуть на его неловкие, вечно ковыряющиеся в носу пальцы – и я уже знала, что мне придется взять его под свое крыло.

– Под крыло? – Я непонимающе уставился на нее.

– Образная речь, дорогой. И выбрось из головы свои пошлые мысли! Я учила его основам игры перед камерой, растолковывала все до мельчайших деталей. А когда понимала, что ему не справиться со сценой, я упрощала ее в соответствии с его возможностями. – Она, запрокинув голову, рассмеялась. – Знаешь что, Рик? Когда я затащила его в постель в первый раз, он, очевидно, считал, что позиция сверху – это наивысшая степень мужской фантазии. Затем я объяснила ему несколько вариантов. И можешь себе представить, после этого я для него стала дипломированной спортсменкой, а кровать – гимнастическим залом. По крайней мере, к тому времени, как я разорвала с ним отношения, у него уже имелись кое-какие представления об эротических нюансах!

– Нисколько в этом не сомневаюсь! – охваченный благоговейным страхом, промямлил я.

– Я сделала для него свой первый проект, сам фильм должен был появиться следом, – процедила Эверил сквозь зубы. – И этот ничтожный маленький ублюдок знал об этом. Продолжая сниматься, он прекрасно знал, что, пока будет меня расстраивать и эксплуатировать мое доброе сердце, до меня не дойдет, как он крадет у меня каждую сцену, над которой мы работали вместе! – Женщина вскочила на ноги. – Господи! От одних только воспоминаний об этом мне хочется еще выпить.

Эверил пересекла комнату и подошла к бару, а я наблюдал, как, разгоряченная чувствами, она с трудом контролировала подрагивание своей попки. Затем она повернулась ко мне, поболтала в бокале свежий напиток и – вот уж чего я никак не мог ожидать от Эверил Доркас! – залилась румянцем смущения.

– Я никогда раньше этого никому не рассказывала, дорогой. Потому что до сих пор от этих воспоминаний у меня сжимается все внутри. В тот день, когда мы закончили картину, на съемочной площадке состоялась обычная вечеринка, после которой, как предполагалось, он приедет ко мне на виллу. Он всегда так делал. Я спланировала и подготовила большую прощальную программу: ужин при свечах, тихие звуки скрипки и после этого – любовь на черном коврике из овечьей шерсти перед костром. Только одно не получилось в этот вечер – он просто не соизволил появиться! Приблизительно в полночь я не могла больше ждать и позвонила ему в отель. Он сказал, что не забыл. Но его задержали, и он никак не мог отвертеться. Оказывается, его пленила восемнадцатилетняя итальянка, которая обожает таких, как он, звезд. Он признал, что итальянка не владеет моей техникой. Но она намного моложе меня, и поэтому в ней осталось еще много природной страсти и она долго не устает. Потом он спросил, не хочу ли я поздороваться с той девицей. Это можно устроить без проблем, потому что она лежит как раз рядом с ним. Я сказала ему, кто он такой и что я о нем думаю. А он так и продолжал смеяться, когда я бросила трубку!

– Поэтому в следующий раз, когда увидишь лошадиную задницу в прыщах, не стоит расслабляться и давать волю своим чувствам, – брюзгливо порекомендовал я. – Резко ударь его ногой в пах.

– Конечно, ты прав, дорогой! – Ее лицо посветлело. – Стоит все это списать в графу жизненного опыта и к следующему дню рождения послать ему средство от прыщей. Только я не в состоянии легко простить такое, Рик!

– Я подхожу к сути, – тут же выпалил я.

– Я даже забыла спросить! Кстати, кто он тебе, Ивен Каррен?

– Клиент, – коротко бросил я.

– Что? – Ее глаза вспыхнули, будто кто-то включил в ее голове прожектор. – Ты хочешь сказать, что все время, пока я рассказывала тебе мучительные и интимные подробности своих отношений с этой лошадиной задницей, ты был…

– Успокойся, Эверил! – рявкнул я. – Он мне нравится не больше, чем тебе. Но прежде, чем я это понял, он уже был моим клиентом!

– Никогда не думала, что ты меня предашь, Рик! – трагическим тоном произнесла актриса. – Я мысленно возвращаюсь к тем замечательным дням, проведенным в Санта-Барбаре, к тому, что мы вместе делали, к интимным ласкам, имевшим тайное значение только для нас двоих. Помнишь, как ты любил меня раздевать, любимый? Начиная с…

– Давай сейчас не будем об этом! – буквально завизжал я. – Это не имеет ничего общего с проблемами Каррена. Он убежден, что кто-то попытается его убить на съемках в Голливуде. И твое имя стоит в числе первых в списке предполагаемых убийц!

Вобрав голову в плечи, женщина закатила глаза:

– Это просто убийственно! Замечательно, дорогой! Я предупреждаю тебя прямо сейчас: если кто-нибудь доберется до него раньше, чем это сделаю я, то я перережу этому человеку горло.

– Прежде, чем это сделаешь ты? – поперхнулся от неожиданности я.

– Не глупи, любимый! Как думаешь, почему я согласилась сделать с ним еще одну картину? В ту самую минуту, когда до меня донеслось известие о том, что его партнерша, актриса Кейт Карлайл, заболела, я заставила своего агента хорошенько повертеться, чтобы раздобыть мне роль. Я не собираюсь просто убить этого малолетнего козла. Я устрою настоящее кровопролитие. – Она медленно подошла ко мне, ее глаза горели решимостью. – За всю свою жизнь я ни у кого не украла ни одной роли, никому не испортила ни одной сцены, дорогой. Потому что такие большие профессионалы, как я, не нуждаются в подобном. Но на этот раз все будет по-другому! Я досконально знаю весь сценарий, его роль и свою. И он не сможет закончить ни одну из своих реплик, потому что я буду резать их, вставляя пару слов под конец. Он будет комкать свой текст, а я с выражением полного недоумения буду просто наблюдать, как он выкручивается. Догадайся, кто окажется спиной к камере в конце каждого каламбура? – Она плюхнулась на кушетку рядом со мной и зловеще захихикала. – К тому времени, как я с ним расправлюсь, в монтажной комнате не останется ни одной эпизодической роли, где он мог бы поправить себе положение. Он будет выглядеть как провинциальный залетный гость в звездной картине, разработанной для Эверил Доркас!

– Так вот каким способом ты думаешь убить его, – протянул я. – А я уже было засомневался.

– Ты не проболтаешься ему, ведь он твой клиент, Рик?

– Только не я, – чистосердечно пообещал я. – Я очень хочу, чтобы он жил долго и мог, когда съемки закончатся, по достоинству оценить твои способности потрошителя!

– Ты самый лучший, Рик! – И опять ее ногти впились в мое колено. – Я чувствую себя паршиво оттого, что не могу сразу отблагодарить тебя естественным образом. Но ты же знаешь, я сейчас работаю. Может, после? По расписанию съемки продлятся восемь недель. Я знаю, что ждать придется чертовски долго. Но я постараюсь, чтобы этого стоило ждать, дорогой!

– Великолепная мысль, но я не могу ждать и восьми минут, я должен быстро выбраться отсюда. – Я выпил до дна свой бокал, затем подошел к бару и поставил пустой стакан на крышку. – Когда ты начинаешь съемки?

– Послезавтра. Господи! Как я ненавижу эти ранние утра!

– Рано утром ты в наилучшей форме! – напомнил я ей.

– Когда глаза еще никак не могут проснуться… – Она мило улыбнулась. – Я знала способ, как тебя разбудить, правда, Рик?

– Твои чувственные прикосновения… – охваченный воспоминаниями, пробормотал я.

– У меня такой опыт, дорогой, столько практики! Достаточно, чтобы сделать тебя счастливым, – пообещала Эверил.

Ее слова подействовали на мое либидо, которое уже начало высвобождаться из-под запрета, который я наложил на него. В моей голове начали возрождаться воспоминания того утра, когда солнечные лучи струились через окно и Эверил, стоя на коленях, склонялась надо мной, а ее лицо пряталось за спутанными волосами. Я почувствовал медленное шевеление между ногами и решил, что пора опускаться на твердую почву.

– И еще, Эверил, – вспомнил я. – Не повторяй с Карреном той ошибки, какую ты совершила на съемочной площадке, схватив не ту вазу и обрушив ее на голову бедняге Джерри Кинди, ладно?

– Конечно, дорогой! – Она захлопала ресницами. – Теперь я буду хитроумней, чем тогда!

По дороге домой я остановился в Вествуд-Виллидж и купил себе бифштекс. Когда я открывал входную дверь, телефон еще звонил. Но когда я вошел в гостиную, он уже смолк. Спустя минуту он снова зазвонил, и я поднял трубку.

– Рик? – раздраженно кричал Мэнни Крюгер. – Черт побери, где тебя носит? Я пытаюсь дозвониться до тебя целый день.

– Я навещал своего старого друга, – уклончиво ответил я.

– И это в то время, когда ты должен быть в доме на Бель-Эйр и проверять, нет ли угрозы жизни Ивена Каррена? – В его голосе слышалось недоумение. – Какое же ты все-таки бессердечное чудовище!

– Успокойся, Мэнни, – сказал я. – Лучше прими пару таблеток нембутала. С Карреном ничего не случится.

– Моей секретарше ты говорил совсем другое! – не унимался Мэнни.

– С самого начала эта идея принадлежала Каррену, а не мне, – пояснил я и рассказал Крюгеру о встрече с Карреном и о страхах, которые его преследуют. – Когда речь заходит об убийстве, – подчеркнул я, – он вспоминает только двух людей, у которых есть на то причины: Эда Дуранта, который считает его виновным в смерти своей сестры, и Эверил Доркас, которая ненавидит его за то, что он нечестно обошелся с ней во время съемок последнего совместного фильма. Сегодня утром я встречался с Эдом Дурантом и полчаса назад вернулся от Эверил Доркас. Дурант, конечно, ожесточился, однако считает, что убийство Каррена не стоит того, что придется потом расхлебывать. Эверил с нетерпением ждет момента, чтобы расправиться с Карреном перед камерой во время предстоящих съемок второй картины. И поэтому сейчас она совсем не хочет видеть Каррена мертвым. В результате я очень доволен, что все это лишь плод воображения Ивена.

– Кто ты такой, чтобы быть довольным?! Наша студия получила пять миллионов долларов инвестиций на этот фильм! – взревел Крюгер. – И потом, я бы не стал верить Дуранту, что бы он мне ни говорил. Даже если бы его проверили на детекторе лжи!

– Мне его жаль, – продолжал я. – Он рассказал, что произошло в Лондоне. О том, что его сестра забеременела, а Каррен не хотел жениться. И что Дурант заставил Каррена против его воли. Вслед за этим Дуранту стало известно, что личный менеджер Ивена Ларсен набрался наглости и оклеветал его в агентстве. В результате Эда понизили в должности, и теперь он сидит здесь, в административном офисе, и бездельничает. И к тому же его сестра погибла в автомобильной катастрофе!

– Конечно, тебе стало жаль этого прохвоста Эда Дуранта! – презрительно ухмыльнулся Мэнни. – Попробуй догадаться, кто надоумил Каррена вскружить голову Эверил Доркас так, чтобы ее мозги были забиты только им, а не тем, что ежедневно происходило на съемочной площадке? А тем временем старина Эд переманил директора на свою сторону, и к тому времени, как съемки фильма закончились, большая часть лучших сцен Эверил валялась на полу в монтажной!

– Мне кажется, это как раз то, что называется шоу-бизнесом, Мэнни, – мягко заметил я. – В кинопроизводстве ублюдки встречаются довольно часто. Ты со мной согласен, Мэнни?

– Я тебе расскажу кое-что еще о Дуранте, – продолжал Крюгер, проигнорировав мои слова. – Его сестра была настоящей красавицей. Она обожала своего брата, а он заботился о ней с тех пор, как их родители умерли. Поэтому она делала все, что он ей велел. А он использовал сестру в собственных интересах. Ему было наплевать, нравился ей Каррен или нет, – он хотел, чтобы голливудская звезда стала членом их семьи. Эд рассчитывал, что, наложив лапу на состояние Ивена Каррена, он сможет далеко пойти. Уверен, он был рад, когда сестренка сообщила, что беременна! Единственная его большая ошибка заключалась в том, что он никогда не учитывал: кто-то может оказаться хитрее его. Например, Лэрри Ларсен. Дурант всегда его ненавидел. И, убив Каррена, он таким образом отомстил бы не только ему, но и Ларсену. Тебе не хочется над этим поразмыслить, Рик?

– Я подумаю над этим, – кисло ответил я. – По какому адресу Каррен снимает дом на Бель-Эйр?

Он дал мне адрес, и я его записал.

– Эй! – Голос Мэнни снова загремел мне прямо в ухо. – Ты видел девку, что живет с ним, когда был в Нью-Йорке?

– Розмари? Конечно, я видел ее, – подтвердил я.

– Никогда в моей странной жизни я не встречал более странного существа! Зачем Каррену нужна эта дура? – недоумевал мой собеседник.

– Может, она помогает ему, когда его захлестывают навязчивые идеи? – предположил я, вспомнив безобразные рубцы на спине девушки.

– Ну и что с того? – По голосу Мэнни было ясно, что он уже потерял всякий интерес к Розмари. – Ты можешь сделать кое-что, чтобы освободить его от навязчивых идей. Поезжай к нему прямо сейчас, Рик, и скажи, что работаешь над этим. Твои слова немного успокоят его.

Мои часы показывали без пяти шесть.

– Утром, – решительно сказал я. – Сегодня у меня важное свидание.

– С моей секретаршей! – проворчал он. – У меня есть для тебя новости, Ромео. Я лично пригрозил ей немедленным увольнением, и она не появится до тех пор, пока ты не отправишься на Бель-Эйр. И если ты там задержишься, она поймет; только оставь ключ под ковриком у двери.

– Мэнни Крюгер, – холодно произнес я, – ты редкостный шантажист. С такими мне еще не приходилось встречаться!

– Что еще нового скажешь?

Залившись смехом, он повесил трубку.

Глава 4

Это был один из самых больших домов в Бель-Эйр, он напоминал английские загородные дома и располагался довольно далеко от дороги. Дверные колокольчики приятно зазвенели; я ожидал увидеть мрачного дворецкого. Но когда дверь отворилась, вместо него на пороге стояла разбойница в черной рубашке, черных брюках и черных сапогах до колен. Как и в прошлый раз, ее рубаха, расстегнутая почти полностью, обнажала приводящую в восторг долину между склонами грудей. Вероятно, Каррен велел ей одеваться согласно своему очередному бзику, и мои мозги заныли, стараясь объяснить его настроение в настоящий момент.

Сегодня ее черные глаза мгновенно сориентировались, и она тотчас меня узнала.

– Привет! – Ее улыбка выглядела достаточно искренней. – Добро пожаловать в музей. Мы ждем, когда кто-нибудь навестит нас, чтобы испытать на госте эффективность бальзамирования. Просто ради забавы.

– Уже успели соскучиться? – поинтересовался я.

– Во время полета у Ивена не было никаких навязчивых идей. Поэтому теперь он погрузился в них полностью. Вам понятно, что я имею в виду?

– Нет, – отрезал я. – И не пытайтесь объяснять. Скажите лучше, почему вы одеты как воинственная мексиканка?

– Я подумала, что это немного подбодрит и отвлечет его, благоприятно подействует на его больные мозги. Но пока что он даже не заметил.

Я посмотрел на нее с сожалением, еще раз подумав о том, к каким отчаянным мерам ей приходится прибегать, чтобы пробудить в нем хотя бы малейшие признаки страсти.

– Может, мне удастся его развеселить, – предположил я.

– Не думаю. – Розмари стояла передо мной, уперев руки в бока. Ее бедра слегка выступали вперед, обозначив аккуратную маленькую букву «V» между ними. – Пару часов назад Ивен принял несколько таблеток снотворного, и разбудить его сейчас может разве что пятизарядный взрыв под кроватью. Если хотите, можете попробовать подбодрить его менеджера Лэрри. Он сейчас в гостиной. – Она насупила брови. – Мне кажется, что это гостиная. Точно не скажу, потому что еще не успела осмотреть все комнаты.

– Как ваша спина? – участливо осведомился я.

– Моя спина? – Девушка робко взглянула на меня. – В последнее время я ее не видела. С ней что-то не в порядке?

– В прошлый раз, когда вы мне ее показывали, она была покрыта рубцами, – напомнил я.

– Теперь все в порядке. Мои раны всегда быстро заживают. – Розмари закусила нижнюю губу. – Наверное, я была немного под кайфом, когда мы встречались с вами в Нью-Йорке, потому что я хорошо помню ваше лицо. А вот разговор помню смутно. О чем мы разговаривали?

– Просто болтали, – непринужденно ответил я.

– О моей спине?

– Я думаю, вы хотели наглядно показать, что собой представляет Ивен и его навязчивые идеи. – Я пожал плечами. – Или что-то в этом роде. Я всегда считал, что не стоит выносить сор из избы.

– Должно быть, я где-то витала, – оживилась девушка. – Ладно, идите в гостиную и развлеките Лэрри. Расскажите ему, какой он славный малый. Это всегда его подбадривает. А мне тем временем предстоит хорошенько подумать о бедном Ивене и о будущем наших отношений. – Она вздохнула. – Я знаю, что нужна ему. Только он сам этого не знает.

Я вошел в гостиную, чувствуя себя немного смущенным. Как будто я попал на съемочную площадку фильма тридцатилетней давности, где Кэрол Ломбард играла сумасбродную наследницу, а Билл Пауэлл снимался в роли дворецкого. Человек, сидевший в тяжелом кресле-качалке, курил большую толстую сигару. Это ему очень шло. Он сам был большим и толстым и, казалось, привык тешить свое самолюбие. Его костюм явно был гордостью портного, вложившего в него все свое мастерство, а розовая гладкая кожа на пухлых щеках свидетельствовала о профессионализме его парикмахера и массажиста.

– Мистер Ларсен? – поздоровался я. – Меня зовут Рик Холман.

– Я искренне рад познакомиться с вами, Рик. Называйте меня просто Лэрри. – Он поднялся с кресла, подошел ко мне и энергично потряс мою руку. – Дело в том, что сегодня я сам собирался вам звонить. Видите ли, мы только что поселились в этом доме.

– Понимаю, – кивнул я.

– Хотите чего-нибудь выпить?

Толстяк опустил руку на мое плечо и увлек меня к бару. Готовя напитки, он все время что-то говорил. Однако застывшая на его лице любезная улыбка не соответствовала холодным глазам. И пока он болтал, они постоянно следили за моей реакцией.

– Ивен – парень с характером. Иногда мне кажется, что я знаю его как свои пять пальцев. А потом вдруг понимаю, что не знаю его совсем. Думаю, что талант всегда таков, а? Как актер этот парень почти гениален, и стоит ли его винить, если он жертва навязчивых идей! Я не волновался, когда он поспешно убрался из отеля в Нью-Йорке и отсиживался в Центральном парке Запада. Потому что Розмари все это время была с ним, и я знал: она сообщит мне, если у него возникнут настоящие неприятности. – Лэрри осторожно поставил стакан на крышку бара передо мной. – Ивен всех избегал, пока самолет не покинул Лос-Анджелес. Потом его как будто прорвало! Он рассказал о том, что по астрологическому прогнозу выходит: его должны убить в следующем месяце! Как он убеждал вас сделать что-нибудь! И очень волновался, что с тех пор не получал от вас, Рик, никаких известий. Поэтому он будет по-настоящему счастлив, когда узнает, что вы приходили.

– Когда проснется? – спросил я.

– Разумеется. Мы надеемся, что напряжение и усталость от полета пройдут после хорошего сна.

– С помощью целой кучи снотворного, – заметил я как бы между прочим.

– Он принял всего пару таблеток, – парировал Лэрри. – Ивен так нервничает во время полета, и это дает себя знать, как только он снова попадает на землю.

– Как вы справедливо заметили, Лэрри, – согласился я, – талантливому человеку приходится все время жить на нервах. Очень плохо сказалась на нем и смерть его жены.

– Бедная малышка Дженни. – Ларсен постарался придать своему лицу скорбное выражение. – Она была милым ребенком. Знаете, ее смерть чуть не разбила сердце Ивена. Он винил во всем себя. Считал, что никакого несчастья не произошло бы, если бы он сам вел машину.

– А что же случилось на самом деле? – вкрадчиво поинтересовался я.

– Они решили провести уик-энд за пределами Лондона и направились в местечко под названием Сомерсет. Вы знаете, что собой представляет английский ландшафт, Рик? Петляющие дороги, большинство из них настолько узки, что, кажется, по ним можно двигаться только в одну сторону! И случилось вот что: Дженни вздумалось сесть за руль машины в субботу поздно вечером. Ивен устал и хотел спать, а она настаивала. Поэтому он разрешил ей вести машину, а сам сел рядом с ней на переднее сиденье и задремал. Он даже не помнит, что произошло. Он проснулся в машине «Скорой помощи».

– Она врезалась в утес? – предположил я.

– Дженни слишком быстро обогнула его, а навстречу несся грузовик – так утверждает местная полиция. Она резко затормозила, машину занесло, и она потеряла управление. Внизу строили каменный забор, и машина налетела на него боком. От резкого толчка дверца со стороны водителя распахнулась, и Дженни, вылетев из машины, ударилась головой о камни. – Лэрри сделал большой глоток. – Бедняжка размозжила себе череп!

– И с тех пор Ивен винит себя в этом?

– Да. – Толстяк смиренно затряс головой. – Это проявляется по-разному. Вот, к примеру, сейчас он убеждает, что кто-то хочет его убить. В том, что Дженни погибла, нет его вины. Но он чувствует себя виноватым и считает, что каким-то образом должен понести наказание.

– Вы считаете, что это единственная причина его навязчивых идей? Всего лишь его собственный комплекс вины? – полюбопытствовал я, отметив про себя, что версия Лэрри значительно отличается от предложенной Ивеном.

– Я так это понимаю, Рик, – подтвердил Ларсен, и его голос звучал искренне. – Естественно, мне хотелось бы услышать, что вы думаете по этому поводу.

– Ивен смог назвать только двоих людей, которые хотели бы его смерти, – начал я. – Это Эд Дурант и Эверил Доркас. Сегодня я разговаривал с ними обоими, и ни один из них не похож на потенциального убийцу.

– Вы беседовали с Дурантом? – Застывшая улыбка Ларсена стала еще более напряженной. – Ну конечно, этот ублюдок описал вам меня во всей красе!

– Со всеми колкостями! – Я понимающе усмехнулся, а его глаза сделались еще более холодными от едва сдерживаемой ярости. – Из рассказа Эда я понял, что он принудил Ивена жениться против его воли, а вас, как личного менеджера, заставил смириться с этим. В противном случае, он мог бы поставить крест на карьере Ивена, предав огласке тот факт, что его сестра ждет ребенка. А потом вы использовали те же методы против него и заставили агентство выбить почву из-под его ног. Это правда?

– Смотря какую почву, Рик. – Ларсен не скрывал презрения. – Эд Дурант всегда проигрывает. Разве я распускал слюни, когда он склонял Ивена к этому паршивому, потенциально губительному браку?

– Возможно, он расхныкался, потому что дважды проиграл, – предположил я. – Ведь он не только лишился карьеры, но и потерял младшую сестру.

– В жизни происходят несчастные случаи. – Лэрри раздраженно пожал плечами. – Эду понадобилось много времени, чтобы это понять.

– Может быть, он тоже чувствует себя виноватым, – продолжал я. – Как я слышал, младшая сестренка его просто боготворила и ради него сделала бы все. Если он хотел, ради собственной выгоды, чтобы она сблизилась с Иве ном, значит, ему были безразличны ее чувства!

– Вы правильно слышали, – кивнул менеджер в знак согласия. – И к тому же сестренка не была дурой! Она всегда прекрасно могла постоять за себя.

– Вы ее никогда не любили, Лэрри? – прямо спросил я.

– Когда я оказывался рядом, она всегда пускала в ход свои чары, зная, что Ивен доверяет мне. Она старалась всегда все делать правильно, если дело касалось его. Но я чувствовал холодную сталь под дружеской улыбкой. А порой мне казалось, я даже слышал: ее мозг стучит, как счетная машина!

– В любом случае, – осторожно начал я, – вы считаете, что ни Дурант, ни Эверил Доркас не могли серьезно думать о том, чтобы убить Ивена. Это просто какой-то комплекс вины укоренился в его голове?

 Ларсен терпеливо улыбнулся:

– А что же еще?

– А вы не знаете кого-нибудь, кто мог бы сильно желать смерти Ивену Каррену? – напирал я.

– Не знаю, – спокойно ответил он.

Я допил свой напиток и поставил пустой стакан.

– Тогда позвольте удалиться.

– Мне жаль, что вам пришлось зря потратить время, Рик. Зная вашу деловую репутацию, я уверен, что сегодня у вас полно и других обязательств. – Его застывшая улыбка растаяла и превратилась в лучезарную. – Вы только предъявите нам счет и получите чек обратной почтой.

– Очень великодушно с вашей стороны, Лэрри.

– Это самое малое, что я могу сделать!

– До встречи, Лэрри. – Мы снова обменялись ритуальными рукопожатиями. – Я сам найду выход.

– Еще раз спасибо за то, что проявили понимание, дружище. – В его голосе послышались торжественные нотки. – Я могу сказать лишь одно: так бывает всегда, когда дело касается великого таланта, такого, как Ивен Каррен!

Он произнес напоследок эту высокопарную реплику, и я поддался искушению.

– Вы хотите сказать, что Эверил Доркас была не права, когда называла его прыщавой лошадиной задницей? – спросил я с любопытством.

Последовало неловкое Молчание, которое сопровождало меня до дверей дома и продолжалось, когда я оказался на крыльце. Я проскользнул за руль и понял, что меня в машине ждет компания. Точнее, задумчивая мексиканка в плоской шляпе с широкими полями, натянутой на лоб почти до кончика носа.

– Ну и ну, – произнес я, просто чтобы сказать что-нибудь. – Как это называется? Нападение с целью грабежа?

– Я просто слушала за дверью весь ваш разговор. – Ее пальцы медленно перебирали каштановую прядь, упавшую на левое плечо. – Вы верите тому, что говорил Лэрри насчет Дуранта и Доркас? Они действительно не представляют угрозы для жизни Ивена?

– Конечно, – уверенно ответил я.

– Значит, теперь вы получите красивый чек от Лэрри, а потом грациозно растворитесь в ночи?

– А что же мне делать?

– Предположим, существует кто-то еще. Третий человек, о котором вы не знаете, планирует убить Ивена. Вы бы попытались его остановить?

– Если бы я знал, кто он, этот третий, и почему он хочет это сделать, – устало буркнул я. – Ивен – единственный, кому известно точно, сколько человек имеют веские причины желать его смерти. Он смог назвать только двоих.

– Может, он так сильно напуган, что не мог даже думать о третьем? – неуверенно предположила Розмари.

– Тогда посоветуйте ему позвонить мне, когда он наберется смелости и вспомнит имя третьего, – сказал я.

– Мне кажется, я могу вам помочь. – Ее глаза задумчиво остановились на мне, когда она произносила эти слова. – Иногда мне кажется, что я сама способна его убить, когда он становится совершенно невыносимым. Но потом я понимаю, что слишком его люблю, чтобы причинить ему даже просто боль. У него внутри сидят две вещи: фантастическое честолюбие, которое движет им, и безумные, безответственные эмоции ребенка. Эти две силы все время борются между собой, и это порождает в его голове бесконечные навязчивые идеи.