Текст книги "P.S. моей ученице (СИ)"
Автор книги: Каролина Дэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 34 страниц)
Каролина Дэй
P.S. моей ученице
Пролог
Темнота…
Она успокаивает. Наполняет. Устрашает. А кого-то даже исцеляет от каких-то болячек. Меня же она загнала в угол беспросветностью, окружившей со всех сторон. Я не понимал, где находился и как выбраться из этого места. Будто на мои глаза надели повязку. Нет, скорее всего, выключили свет, ибо контуры некоторых предметов интерьера я в состоянии разглядеть. Квадратная комната с небольшой кроватью, низкими прикроватными тумбочками по бокам и плотно закрытыми занавесками. Поначалу я подумал, что на улице наступила ночь, однако здесь слишком темно. Я не старался искать выход – бесполезно. Открыть дверь тоже не смогу, а окна вряд ли поддадутся моим силам. Я же говорил. Занавески едва сдвигались с места, а ручка окна никак не хотела поворачиваться в нужную сторону. Я находился в безвыходном положении. По крайней мере, я так думал секунду назад.
Пока не появилась она…
Внезапно ослепивший свет, заставил зажмурить глаза. Слишком ярко. Но я быстро привык к налившейся светом комнате. Я бы с удовольствием смог разглядеть ее более тщательно, рассмотреть белоснежную кровать или узнать марку питьевой воды, но сейчас мое внимание привлекла девушка. Совсем молоденькая брюнетка казалась маленьким ангелом воплоти, озаряя комнату не только принесенным вместе с собой светом, но и зеленью малахитовых глаз. Больших. Наивных. Ей лет шестнадцать, не больше. Вроде бы не маленькая девочка, но и не женщина. Скорее подросток. Странно все это. Вокруг меня творилась какая-то магия, которую я никак не хотел осознать в своей голове. Не поддающаяся какому-либо объяснению. Может, это все плод моего воображения? Вряд ли.
– Стас, иди сюда, – нежный, тоненький голосок вырвался из ее уст, разрывая тишину комнаты, а затем обладательница прекрасного тембра повернулась ко мне спиной направилась в этот свет. Откуда она знает мое имя? Почему посмотрела на меня, будто мы знакомы очень давно? Кто ты, девочка?
Надо сказать, выглядела она достаточно красиво. Ее волосы развивались под летним ветерком, а легкое платье готово задраться чуть выше, чем есть на самом деле. Мне почему-то хотелось пойти за ней, увидеть мир, в котором обитает этот ангел. Странно, правда? Невольно я заинтересовался ею, ее нежным лицом, а затем и удаляющейся фигурой. Совсем тоненькой, по истине девичьей. Она уходила в этот сгусток света, оставляя меня одного в непроглядной темноте. Но я не хочу так. Хочу пойти за ней. Что-то останавливало меня, а она с каждой пройденной секундой оказывалась все дальше и дальше. Я шагнул в этот свет одной ногой, стараясь найти ее силуэт, но вдалеке завидел лишь развивающиеся пряди темных волос цвета темного шоколада и подол легкого платья. Наверное, со стороны это выглядело смешно – взрослый мужик гонялся за девчонкой. Действительно, смех да и только, но поделать с собой ничего не мог.
– Где ты? – крикнул я, окончательно потеряв девчушку из виду где-то вдалеке этого света. Мне нужно догнать ее, взять хотя бы за руку. Хочу понять, почему мне нужно идти за ней, почему я не могу выйти из этой комнаты и как она появилась здесь так внезапно. Мне нужны ответы, а она их знала наверняка.
– Я здесь, – крикнула брюнетка, поворачиваясь ко мне лицом. Она стояла не так близко, но даже с такого расстояния я смог завидеть ее довольное выражение лица, сверкающую улыбку и изумрудного цвета взгляд, которым она пронзала меня буквально насквозь. Странное ощущение, если честно. Говорят, у ведьм зеленые глаза. Но это ложь. Эта девочка не являлась ведьмой, просто-напросто не могла ею оказаться. Почему? Она совсем юна. Совсем невинна. Слишком чиста для чаровницы. – Иди за мной, – голос раздается эхом по всему помещению. Только сейчас я понял, что звучание мне знакомо, даже слишком. Где-то я уже слышал этот тембр, ласкающий мой слух. Где-то видел эти развивающиеся волосы. Где-то я видел ее…
– Не уходи, – кричу вслед отдаляющейся фигуре. Я так хочу пойти за ней, но следующий шаг сделать не в состоянии, будто ноги сковали веревкой. Что меня держит? Почему я не могу решиться? Действительно, сказка какая-то.
Чувствуя, что меня больше ничего не держит, пытаюсь догнать ее, сделать шаг навстречу истинному и чистому свету. Но поздно. Все вокруг меня исчезает. Исчезает комната, исчезает свет. Исчезает девочка, смотрящая на меня умоляюще, будто от моего решения зависела не только моя жизнь, но и ее тоже.
Лицо слепит яркий солнечный свет из окон, а уши буквально закладывает от пищащих звуков. Вашу ж мать! Кто включил сирену в комнате? Опять соседи балуются? Надо бы навестить этих поганых алкоголиков, совсем из ума выжили! Почему вокруг больничные занавески? Пахнет какими-то препаратами. Какого черта моя нога привязана к потолку? Видимо, казнь соседей придется отложить, ибо встать я просто-напросто не в состоянии. Тело резко пронзила боль, ребра ныли, будто меня колотили ногами в течение длительного времени. Я вроде как завязал с серьезными драками еще в школе, но, видимо, память меня решила подвести. Что тут происходит? Где моя темная комната? Где свет? Где та девчонка с красивым взглядом зеленых глаз? Куда я вообще попал?
– Стас, – полное надежды звучание раздается внезапно в моей голове. На удивление, родной голос матери пересилил этот противный писк, который хотелось всеми силами заткнуть. Интересно, что она тут забыла?
Стараюсь оглядеться по сторонам, фокусируясь на окружающих меня объектах. Вон слева яркое окно, раздражающее еще больше, чем несколько секунд назад, на противоположенной стене – окна, выходящие, видимо в какой-то коридор, а справа сидела мама. Ее обеспокоенный вид меня удивил. Хотя нет, это мягко сказано. Сильная, властная женщина, способная заставить каждого своего подчиненного безукоризненно выполнять приказ, сидела сейчас рядом со мной, как когда-то в детском саду, когда я умудрился заразиться ветрянкой. Ее лицо из каменного превратилось в немного волнующееся. Не побоюсь сказать – живое. Такую маму я вижу чуть ли не впервые за несколько лет. Очень странно.
– Привет, мам, – слова мне дались с явным трудом. Ощущение, будто я не разговаривал несколько дней или даже недель. Не похоже на меня. Я больше не задавался вопросом о своем местонахождении, однако меня удивил факт пребывания в больнице. С моим здоровьем и нереальным везением вряд ли оказался бы здесь из-за какой-то ерунды.
– Я думала, ты больше не проснешься, – женщина, настолько родная, но в то же время совсем чужая, дотронулась до моей щеки рукой. Мам, перестань! Меня и раньше это раздражало, а сейчас тем более не приносит должного удовольствия. – Ты попал в аварию, – вот тут я уже начал сомневаться в ее адекватности. Какая к черту авария? О чем она вообще говорила? Хотя, судя по моему прикованному положению, которое не приносило мне должного комфорта, я готов бы ей поверить на слово. Только этого мне не хватало. Стоп! Если я попал в аварию, тогда…
– А где она? – внезапно выпалил я, наблюдая за недоумением матери. Неужели она не видела беспросветную темноту, которая окутала эту самую комнату? А затем свет? И ту девчонку, которая вела меня к нему? Она все пропустила или пришла позже, чем произошла эта магия?
– Кто? – ее удивительный голос только подтвердил мои опасения – все оказалось ложью. Но я не хотел в это верить. Она так реальна. Маняще. Нет! Та девчонка не могла остаться лишь в моей голове. Ложь!
– Девушка. Темненькая. С зелеными глазами, – произнес я с надеждой. С надеждой, что все это окажется не плодом моего больного воображения. Хотелось визуализировать тараканы в собственной голове. Понять, где истина, а где ложь. Где виртуальность, а где реальность. В какую вселенную нужно попасть, чтобы оказаться в том же месте.
Увидеть ту девочку вновь…
Чем же она меня так зацепила? Этого я понять никак не мог.
Я помнил взгляд, которым посмотрела на меня мама. Когда я лежал в детстве в больнице после операции на аппендицит и просил еды. Когда говорил, что вернусь домой не раньше одиннадцати, ибо у Костяна намечалась вечеринка с красивыми девчонками. Снисходительно-материнский. Она боялась рассказать мне правду, стараясь уберечь от бед. Но я уже не маленький мальчик, которому требовалась опека. Мне нужны ответы, которые могла дать только моя мать. Но делать этого она не спешила, разрывая тишину палаты спустя несколько минут резко и неожиданно.
– Наверное, тебе приснилось, сынок, – в какой-то момент мне показался ее напряжение. Я что-то не то спросил? Вряд ли. Она старалась погладить меня по голове, успокоить, но это бесполезно.
Я ни капли не поверил в ее слова. Просто не хотел. Та девушка не могла оказаться плодом моего воображения. Она звала меня. Я слышал ее голос. Видел ее сияющее лицо. Все настолько реалистично, что это не могло быть ложью. С момента пробуждения меня не оставляло ощущение, что я где-то я видел эту девушку.
Девушку, изменившую всю мою жизнь…
Глава 1: новая работа
За год до трагедии.
Моя голова! Никогда бы не подумал, что пара рюмок текилы сделает утро понедельника таким утомительно-ужасным. Горло пересохло, а легкие нуждались в никотине как никогда ранее. Сейчас шесть утра. Что? Какого черта я поставил будильник так рано? Ах, да. Сегодня мой первый рабочий день, будь оно не ладное.
Это утро не задалось, как и предыдущие несколько. Нет, дело не в раннем пробуждении. Аня прибегала среди ночи, просясь ко мне в кровать, да и мать не давала покоя, напоминая о первом дне на новой работе. Как будто я мог забыть, опоздать или выкинуть какой-нибудь номер. Мне же не шестнадцать лет, чтобы бунтовать. Хоть я и против такого положения дел – деваться все равно некуда. Мне нужна хоть какая-то постоянная работа, ибо деньги от внештатных заданий меня не особо спасали, а матери – толковый сотрудник, которому можно довериться. Конечно, до сокращения я заработал достаточно средств для проживания, выпорхнул из съемной квартиры на окраине города, которую продувало зимой хуже, чем аварийный дом в какой-нибудь деревушке, и купил свой собственный уголок, где будет хорошо мне, и моей принцессе. То кошмарное время, когда я жил от зарплаты до зарплаты закончилось года два назад. Я буквально зубами вгрызался в свою работу, стараясь заработать не только средства для проживания, но и отменную репутацию в своей сфере. И заработал. Пока меня не сократили в самый неподходящий момент.
На мое счастье, Аня еще не проснулась. Я любил проводить с ней время, но порой мне необходимо уединение хотя бы на пару минут. Хочется собраться с мыслями, подумать о предстоящем дне. А нет, сейчас о нем размышлять не было совершенно никакого желания. На балконе не так ветрено, как предполагалось – все-таки сентябрь умел преподносить сюрпризы, особенно в такой праздник. Хотя нет, для них это праздник, а для меня – первый день мучений. Когда я поступал на факультет информатики и вычислительной техники никогда бы не думал, что пойду работать в общеобразовательную школу учителем. Учителем, Карл! Я никогда не умел никого учить, а тем более информатике. Сам не понимаю, в какой момент успел согласиться.
Вы спросите, как я получил эту должность? Все благодаря моей матери, работающей директором. С одной стороны я благодарен ей за спасение от нищеты, а с другой – готов проклинать всю жизнь за эту каторгу. Ну, кому, скажите, кому понравится вместо привычных написаний программ и антивирусов учить детей какой-то ерунде? Они и так знают компьютер гораздо лучше, чем преподаватели. Конечно, держать дисциплину не составит никакого труда – все-таки руководил не одним важным проектом, успешно проданным за рубежом, однако мысль о неадекватной малышне заставляла меня проклинать все на свете.
Вдыхаю сигаретный дым. Любимый Кент делает мое утро чуть веселее, хотя голова все равно пульсирует. Курить я начал после ухода из моей жизни Таси. Хотя кого я обманываю? Я начал курить еще в школе, стараясь заслужить уважение пацанов из класса, продолжил в университете, когда обсуждал сумму очередного курсовика, который мне предстояло выполнить. То дымил, то бросал, однако пагубная привычка окончательно осела во мне после изменения жизни.
После того, как она меня покинула…
– Доброе утро, пап, – от плохих воспоминаний меня отвлекает задорный голосок Ани, потирающей свои детские, еще наивные глазки маленькими кулачками. Зевака. Я должен был разбудить тебя минимум минут через двадцать, а ты избавила меня от этой задачи. Или опять приснился кошмар с утра пораньше? – А мне обязательно сегодня идти в детский сад? – с ходу начала малявка. Решила с утра полениться? Всего пять лет, а уже пытаешься мною манипулировать своим практически искренне-ленивым взглядом синих, как у мамы, глаз.
– Конечно, обязательно. Ты разве не хочешь увидеть своих друзей? – поинтересовался я у дочери, выкидывая окурок куда-то в сторону по направлению легкого ветра.
– Мальчики опять отнимут мою куклу и сломают ей голову, – Анюта обиженно надула губки, смотря куда-то в пол. Такой вид порой умиляет, заставляя мое сердце слегка подтаять. Но здесь нельзя быть расплавленным, словно сливочное масло, особенно с такой хитропопой маленькой женщиной, как моя дочь. Интересно, в кого это у нее?
– Тогда скажи, что твой папа им самим голову сломает, – весело проговорил я, стараясь поднять настроение ребенка и выкинуть дурацкие мысли из ее головы.
– Ну, пап! – протестующе вскликнула Аня. Так, сейчас начнется театр одного зрителя. – Почему мне нельзя остаться дома одной? Ты же оставался, – о чем я и говорил. Маленькая хитрюга продолжала гнуть свою линию, несмотря на мое мнение по этому поводу. Зря, Анют. Знаешь же, что не сработает, но в глубине души надеешься на обратное.
– Потому что я взрослый, а ты еще до моего возраста не доросла, – присаживаюсь на колено, стараясь доступным языком объяснить ей простые истины, которые, несомненно, пригодятся в будущем. Не знаю почему, но именно такое общение проходит более продуктивно.
– Так нечестно, – упрямица. В течение практически пяти лет стараюсь избавить ее от этой привычки. Раньше я действовал различными методами, но поняв, что они не работали, выбрал один верный путь – разговаривал с ней, как со взрослой. Не слишком грубо, но и не ласково. Как с другом. Такую манеру общения я оставляю на крайний случай. Почему? Как любому родителю, мне хочется видеть ее маленькой девочкой, играющей в куклы и смеющейся беззаботной улыбкой. Не представляющей, что такое настоящая жизнь. Что такое горе. И я надеюсь, что в ближайшее время она об этом не узнает.
– Смотри, если ты останешься одна дома, я буду переживать за тебя. Вдруг с тобой что-то случится? В итоге я не смогу спокойной поработать и купить моей принцессе сладенькое, одежду и прочие побрякушки. Так что послушай папу, хорошо? – я старался улыбнуться своей обезоруживающей улыбкой, которую дарил только одной женщине на свете – своей дочери. Счастливая, искренняя и, скорее всего, благодарная. За подарок судьбы. Вряд ли она сейчас догадывается об этом значении, но, повзрослев, поймет абсолютно все.
– Ладно. Я люблю тебя, папа, – немного разочарованно из-за своего проигрыша, но в то же время ласково произнесла Аня, обнимая меня за шею маленькими ручками. А я просто-напросто не мог не обнять дочь в ответ, хотя бы за проявление понимания.
– И я тебя люблю. Иди умываться, я приготовлю завтрак, – подтолкнул дочь подальше от балкона – все-таки здесь еще оставался запах табака, а при Ане старался не курить, хоть я и понимал всю бесполезность этих действий. От меня все равно воняло, словно от табачного скунса.
За что я любил больше всего свою дочь – послушание. Как у любого маленького ребенка, у нее бывают перебои, но Анюта ни разу не ослушалась меня за всю свою крохотную жизнь. Для каждого родителя их чадо самое лучшее. И я считал свою дочку самой лучшей на свете не только потому, что она моя дочь.
Она дочь Таси…
Конечно, все это предрассудки, но стоило мне увидеть новорожденную Анюту, взять на руки и взглянуть в еще не сформировавшиеся глаза цвета темного моря, я сразу понял – она не такая, как все. Она очень похожа на нее. Глаза, губы. Практически одно лицо, если бы не мои светлые завитушки, которые в скором времени потемнеют, и острый носик. Быть отцом-одиночкой непросто с самого рождения. С каждым новым днем я чувствовал, что ей нужна мама. Нужна не только женщина рядом, но и материнская любовь. Я не пытался насильно найти мать для моей дочки – все это полный бред. Мне проще воспитывать ее самому, нежели доверить какой-нибудь клубной бабе, которая даже не попытается найти общий язык с ребенком. Им нужны мои деньги или же отменный член, но никак не отношения, хотя я и сам к этому не стремился. Переспали – свободна. Им этого достаточно, а я удовлетворял свою потребность. Так гораздо проще, чем мучиться от требований современных дам.
Из дома мы выходим как ни странно вовремя. Обычно Анюта любит повозиться, выбирая очередной наряд, или же я никак не закончу приводить себя в порядок. Хоть я и отец-одиночка, но уход за собой никто не отменял. Хотя для кого там наряжаться? Для стареющих женщин бальзаковского возраста? Вряд ли. Все-таки это школа, а не поход по бабам, да и строгий серый костюм подойдет сюда гораздо лучше, нежели джинсы.
Тихая дорога радовала до приезда в детский сад. А потом… Стоило мне попрощаться с дочкой и выехать на большую трассу в сторону школы, я начал проклинать все на свете, включая малышню с чертовыми цветами в руках, шагающими по тротуару за руку со своими родителями. Проклинал тормозящих водителей, проклинал какого-то мудака, подрезавшего меня в самый неподходящий момент. Сука! Ради дочери я держал лицо, зато сейчас имел полное право злиться на этих идиотов, которым купили права их богатенькие родители по блату. Не можете выучить элементарные правила дорожного движения? Не садитесь за руль, бараны!
Пробка рассосалась только на перекрестке, когда я свернул в нужную сторону. Опаздываю конкретно. Мать по головке не погладит. Увеличиваю скорость до восьмидесяти километров в час. Пока что этого хватит, чтобы успеть, да и дорога практически свободная. Звонит телефон. Все-таки опоздал, да? Не умолкает, трещит, но я не спешу искать его на соседнем сидении. Сто километров в час. Снова звонок. Какой он уже по счету. Второй? Третий? Перестань, мам, я не маленький! Не делай из меня маменькиного сынка!
Стоп! Почему там красный? Плавно нажимаю педаль тормоза, вновь отвлекаясь на вновь зазвонивший телефон, норовя выкинуть его в окно. Блядь, там девчонка лежит! Посреди дороги. Твою ж мать! Дура! Какого хера ты вышла на этот переход? Почему лежишь? Беги, давай! Подальше отсюда! Ты же не в шоковом состоянии, чтобы смотреть на меня, как на монстра! Ну же! Топай уже!
Затормозил я с большим трудом прямо у нее перед носом. Не хватало, чтобы я в первый рабочий день сбил человека. Дура! Почему ты лежишь? Поднимайся уже, мне приехать надо! Нет, ждать бесполезно. Видимо, с ней и правда что-то случилось.
Я вышел из машины, наблюдая за остолбеневшими прохожими и непутевыми водителями. Чего уставились? Объезжайте, сам разберусь. Не видите, тут девчонка без сознания лежит. Хотя нет, она просто сильно зажмурила глаза, зачем – неизвестно, а ее тело слегка подрагивало, будто от мороза. Испугалась? В следующий раз будешь думать головой, прежде чем лезть на дорогу на таких высоких каблуках!
На дороге лежала маленькая брюнетка, цепляясь за грязный асфальт, будто он в состоянии спасти ее. Только от чего? От меня? От аварии? От машины? Девочка, я даже бампером к тебе не притронулся, так что волноваться нечего. Но, кажется, ее мозг думал иначе. Блядь, я так и знал, что сегодня день полных неудач! Беру ее на руки и несу к заднему сидению своей машины. Одно дело, когда у нее шок, а другое, когда она отказывается верить, что находится в сознании. Просыпайся, девочка, ты жива. Радуйся.
Она совсем легкая, совсем маленькая. Ты вообще хоть что-то ешь или пытаешься следить за модой анорексичек? Только хотел направиться в сторону своей машины и привести ее в себя, как мне преградила дорогу какая-то рыжая девчонка. Они что сговорились? Эти малолетки преследуют меня целыми днями. То в клубе, теперь на пешеходном переходе, да еще и эта рыжая смотрела на меня таким взглядом, будто сейчас следом за ней в обморок упадет. Только этого не хватало!
– Вика, что с тобой? Почему она без сознания? – не бушуй, малышка. Я понятия не имею, кто такая Вика. Или… Ах, да, девчонка у меня на руках.
– Эта девушка чуть не очутилась под колесами моей машины, – строго, даже чуть грубовато сказал я. Возможно, девчонка этого не заслуживала, однако ее испепеляющий меня взгляд совсем не порадовал. Я же не монстр какой-то, но, видимо, в глазах этой малолетки именно таковым и являлся. – Научите свою подружку смотреть по сторонам, – добавил я, не меняя тон голоса. Школьница. Сразу видно по юбочке и белой блузке. Вряд ли будет нарываться на такого большого дядю, как я. И таких мне предстоит учить. Сука!
Девчонка в моих руках лежала якобы без сознания. Ало! Хватит притворяться! Я на это не куплюсь! У меня дома вот такая же манипуляторша растет, только вот под машины не попадает и на нервы не действует. С одной стороны я ненавидел сложившуюся ситуацию и ее саму за невнимательность, но с другой – мне жаль. Жаль, что она оказалась в таком положении. Возможно, во мне сыграли отцовские чувства, однако это не меняло положения вещей. Она всего лишь невнимательная девчонка, спешащая куда-то по своим делам, видимо, в школу, а я будущий учитель информатики, который опаздывал в свой первый рабочий день. Да, школьную линейку я точно пропущу, хотя в какой-то степени меня не могло это не радовать.
Брюнетка не шевелилась, а глаза так и оставались закрытыми. Хоть что-то радовало – уже не жмурила их со всей силы. Или все плохо? Может, сознание потеряла? Совсем не шевелится. Будто я держал бездыханное тело, хотя небольшая грудь под праздничным платьем периодически вздымалась. Вот теперь можно паниковать.
– Может, вы вызовите скорую помощь и позаботитесь о своей подруге? – стараясь скрыть напряжение, выдал рыжуле, которая переводила взволнованный взгляд то на меня, то на свою бессознательную подругу. Какого хера я разговаривал так вежливо? Понятие не имею. Я готов сейчас рвать и метать вместо вежливо-услужливых фраз. Готов растормошить эту девчонку и наглядно показать ей все правила дорожного движения. Дать понять, что под колеса машины злых дядек падать не стоит, а притворяться бессознательной – тем более. И чему только учат родители таких вот детей?
– Я никуда не поеду, – тихий голосок с протестными нотками раздается внезапно, привлекая мое внимание. Открыла все-таки глаза – неужели. Испугалась больницы? Боялась, что не сработает твоя симуляция? Умничка. Правильно мыслишь.
– Разбирайтесь сами без меня, я сильно опаздываю, – не знаю, зачем я сказал о своей занятости, будто их это особо волновало. Вряд ли. Никого не волнуют проблемы других, когда у самих жизнь не сахар и, судя по состоянию девчонки, – ей глубоко на это наплевать. Или нет?
Она ничего мне не ответила, возможно, просто-напросто не в состоянии это сделать, однако все это время я чувствовал, как меня сканировали взглядом. Я уже привык к этому, хотя, надо признать, дискомфорта взгляд мне не приносил. Прости, малышка, но ты слишком мала, чтобы смотреть на меня так поедающе, как двадцатипятилетние девушки в клубе, мечтающие ощутить между ног мой половой орган, а в своей сумочке новый «Айфон».
Посадил я ее на ближайшую лавку автобусной остановки – хорошо, что они располагались на каждом шагу по всей Москве. Конечно, я бы мог осмотреть ее, убедиться в полном здравии, но, учитывая дикое опоздание в школу, да еще и благополучное состояние пострадавшей, судя по ее испепеляющему меня взгляду, эти действия не несли за собой никакого смысла. Что же сегодня за день? То больная голова, то пробка, то эта чертова девчонка, оказавшаяся не в том месте и не в то время. Не день, а одно сплошное недоразумение.
Прежде, чем сесть обратно в машину, я вновь обернулся на пронзающий взгляд девчонки. Она смотрела на меня, словно видела человека впервые в жизни. Возможно, это последствие шока, однако она не собиралась отрывать от меня взгляд, несмотря на сидящую рядом с ней подругу, требующую внимания. Я осмотрел ее. Милая девочка, еще не познавшая весь сок жизни. Я бы даже сказал типичная школьница. Длинные струящиеся темные волосы, пухленькие губы, взгляд слегка тусклых глаз цвета свежескошенной травы. Обычный подросток. Таких множество. Только почему-то именно от нее я не мог оторваться долгое время. И нет, дело не в худощавой фигурке. В чем-то глубоком. Она будто пыталась заглянуть куда-то глубже моих глаз. В душу. Прости, деточка, но тебе вряд ли удастся заглянуть туда, где вход на ограниченное количество персон. Не прыгай выше головы.
Но ей, кажется, все равно. Она не отрывает от меня взгляд, одаряя меня зеленью своих глаз. Она будто искала надежду во мне, в моей сущности. Но это не так. Ее там нет. Однако одно странное ощущение не покидало меня еще очень долго.
Я чувствовал – мы встретимся вновь, но очень сильно надеялся на обратное…
Я быстро сел в машину, даже не посмотрев на нее в зеркало заднего вида. Оно и к лучшему. Не хочу держать в голове ненужные мысли. Не хочу натыкаться на ее взгляд. Не хочу оборачиваться на нее, чувствуя притяжение. Точнее не так. Не хочу, чтобы она чувствовала притяжение с моей стороны. Я не даю ложные надежды, а, учитывая всю ситуацию, в этом нет никакой логики.
Меня ждет трудный день. Я не знаю, с чем сегодня встречусь, с какими трудностями придется столкнуться. Не хочу думать о прошлом, настоящем или будущем. Зачем? Это никак меня не подготовит к сегодняшнему испытанию.
К преподаванию.
Я помнил пару правил, которые мне объяснила мать. Во-первых, называть ее по имени и отчеству, ибо никто не знал о нашем родстве, во-вторых, не давать ученикам заговаривать с собой на равных – раздавят как морально, так и физически, а мой авторитет в их глазах померкнет, в-третьих, не вступать в дружеский контакт с учениками, хотя это правило можно вычеркнуть, я ведь не сумасшедший, чтобы с малышней по барам шастать. Как же все сложно. Уже который раз я пожалел о своем согласии, а стоило мне приехать на территорию школы и расслышать шум знакомой советской песенки, это чувство утроилось. Ощущение, что я вновь вернулся в счастливые годы, только не в качестве учителя. В качестве ученика. Да, хоть голова находилась на месте, учителя вряд ли простили меня за мои косяки. Кнопки на стульях и натертая мылом доска – полная ерунда. Однако надо отдать должное этим людям – терпение у них хоть отбавляй. Радовало, что работать я пришел в другую школу.
Снимаю с блокировки дурацкий телефон. Пять пропущенных и одно сообщение. Все от матери. Не успокоится, пока не проконтролирует. Теперь я еще больше ощущаю себя подростком, игнорирующем наставление родителей. Эта ситуация начинает меня подбешивать.
«На тебе 11 «А». Не подведи!» – написанное повергло меня в кратковременный шок. Вашу ж мать!
Я перечитал сообщение еще раз, стараясь вникнуть в суть. А раньше мне об этом нельзя было сообщить? Кто предупреждает за пять минут до прихода на работу, что на мне теперь классное руководство? А тем более через СМС! Супер! Браво, Стас! Тебе приписали очередной геморрой! Жаль, огурца с грядки рядом нет, хотя он вряд ли бы помог. Может, я слишком сильно нервничаю? Все-таки выпускники школы – голова должна соображать. Хотелось верить, что проблем с детьми не возникнет.
Как же я ошибался.
Спустя час моего бесполезного нахождения на школьной линейке, беглого знакомства с коллегами и наблюдением за шокированными глазами учеников, мне все-таки пришлось испытать первую в своей карьере учителя проблему – первую встречу со своими учениками.
– Доброе утро, одиннадцатый «А, – поздоровался я с учениками, мельком оглядывая каждого из них. Ничего себе школьники! Вон парни как взросло выглядят, а та блондиночка на второй парте с большим бюстом чего стоит. Да и подружка ее не отстает, стреляет глазками. Мне приятно, девочки, но мы сейчас находимся не в том месте. – Меня зовут Станислав Родионович Смирнов. Теперь я буду преподавать информатику и руководить вашим классом. Вопросы? – всегда надо начинать с простого, дабы уловить расположение к себе, а затем собственное поведение можно подстроить под ситуацию. Этот урок я извлек еще с предыдущей работы.
– Станислав Родионович, а вы к нам надолго? – кокетливый голос, искрящийся взгляд. Где-то я уже его видел, только выдавала это все не ученица одиннадцатого класса, а вполне взрослая женщина. Нет, блонди, не доросла ты еще для игры в моей лиге.
– Посмотрим на твое поведение… – ах, да, я даже не посмотрел в журнале фамилии и имена своих будущих подопечных.
– Светлана Лазарева, – продолжает за меня блондинка. Вновь этот заинтересованный взгляд, хотя исходит он не только от тебя и соседки. Все смотрели на меня слишком любопытно, только у каждого из присутствующих были разные мотивы. Кому-то интересно рассмотреть новое лицо, кому-то мою дорогую одежду, а кто-то просто ждал, когда закончится весь этот кошмар. Как я вас понимаю, ребят, сам этого жду с нетерпением.
– Давайте познакомимся и со всеми остальными, – иду к своему столу и открываю журнал. Объяснять, что нужно подать хоть какой-то сигнал своего присутствия, я не стал – они же не маленькие дети, чтобы не понимать элементарных вещей.
От дальнейших моих планов меня отвлек стук в дверь. Кого там принесло? Проверка присутствия учеников? Мать решила проконтролировать? Или кто-то новенький в классе? Однако все версии прервались тоненьким, смутно знакомым голоском.
– Извините за опоздание. Можно войти? – я слышал сожаление в девичьем звучании, некую досаду, хоть это не имело никакого значения, учитывая факт опоздания на пятнадцать минут. Сегодня я не планировал проводить урок, лишь познакомиться, но такой расклад мне не особо понравился. Ничего, потом отыграюсь.
Оборачиваюсь на девчонку и… мысленно немею. Знакомая тоненькая фигурка, знакомый цвет волос, только взгляда не вижу – смотрит куда-то в пол, разглядывая мельчайшие детали. Будто провинившаяся бунтарка, утихомирившая свой пыл. В моей голове назревал один единственный вопрос: «Какого хера?». Что она здесь забыла? Мысль о том, что, возможно, она будет учиться в моем классе, не хотела увязываться в голове. Только не это.
– На первый раз прощаю, заходите, – стараясь не показывать свои настоящие эмоции, произношу я достаточно строгим голосом.
