Текст книги "По осколкам разбитого мира (СИ)"
Автор книги: Кармаль Герцен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Глава девятнадцатая
Новый день в Бездне принес новые испытания. Поиски третьего, заключительного шифра отца привели Алексию, Эбби и сопровождавшего их Джувенела в Иннис – еще один из многочисленных мертвых городов Бездны.
– Не нравится мне здесь, – вдруг тихо сказала Эбби.
Алексия сначала не придала внимания словам сестры – вряд ли бы в целом мире нашелся хотя бы один человек, который чувствовал себя уютно в некогда шумном, а ныне холодном и пустом городе, подобном огромной каменной гробнице. И только в тот момент, когда из-за ближайших руин прямо на них вылетело существо с огненными волосами, Алексия невольно восхитилась обостренной интуицией сестры. Тварь Бездна представляла собой истинное пламя, воплощенное в человеческом силуэте. Больше всего существо походило на призрака, которого вдруг обуяло пламя – полупрозрачное, но источающее смертоносный жар.
– Огненный элементаль, – прошептала Алексия. Отец немного внимания уделил пламенным монстрам в своих дневниках, из чего она сделала вывод, что лицом к лицу он с ними не встречался. Что ж, теперь его дочери предстояло наверстать упущенное.
– Быстро, в укрытие, – отчеканил Джувенел, бросив короткий взгляд на сестер.
Алексия потянула Эбби за руку в направлении дома, от которого осталось лишь две стены и часть крыши. Они были в сравнительной безопасности, но этого Алексии казалось недостаточно: она закрыла сестру своим телом, готовая в любой момент отразить атаку ворвавшегося в разрушенный дом элементаля.
Спустя несколько минут любопытство одержало вверх над осторожностью – Алексия быстро высунулась в лишенный стекол оконный проем, чтобы с безопасного расстояния посмотреть, что творилось снаружи. Джувенел стоял, широко расставив ноги, прямо напротив огненного элементаля, и рисовал в воздухе рунические символы, которым он обучал Абигайл. Он призывал водную стихию – единственную, способную достойно противостоять родной стихии элементаля.
Сам воздух, казалось, звенел от напряжения, когда две противоборствующие стихии сплелись в смертельном танце. Несмотря на то, что элементаль был силен и быстр, Алексия, наблюдая за тем, как водные струи Джувенела оплетают тело элементаля подобно голубым извивающимся змеям и немилосердно жалят его, верила и знала, за кем будет победа.
Скользящий поймал элементаля в болезненную ловушку, да так крепко, что тот не мог даже рукой пошевелить. И когда водяная струя, заточенная магией Джувенела наподобие острого наконечника копья, вошла в грудь элементаля в том месте, где у человека находилось сердце, для огненной твари Бездны все было кончено. Издав предсмертный вопль, он рухнул вниз, на лету превращаясь в тонкий огненный ручеек, который впитала голодная земля Бездны.
Алексия поднялась, обеспокоенно глядя на сестру.
– С тобой все в порядке?
– Все хорошо, – заверила Эбби.
Взяв сестру за руку, Алексия подошла к Джувенелу. Рунный маг стоял посреди площади, на его руке зиял ожог. Левой рукой наносить целительную руну Скользящему было неудобно, поэтому Алексия поспешила ему помочь.
– Говорят, огненных элементалей возродила сама Бездна – из людей, которые когда-то сгорели в ее пламени, – тяжело дыша, сказал Джувенел.
– Спасибо, что защитил нас, – тихо произнесла Алексия, рисуя рунический символ на загорелой коже мага.
Руны-татуировки на его теле тут же зажглись серебристым цветом. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Алексия провела кончиком пальца по тонкому белесому шраму, кривой линией опоясывающему правую кисть мага.
Джувенел вскинул голову.
– Я всегда готов вас защищать, – без тени улыбки сказал он.
Они смотрели друг другу в глаза несколько долгих мгновений, Алексия первой отвела взгляд. Эбби с интересом разглядывала огненный фонтан в центре площади. Туда-то Алексия и направилась.
Села на колени, внимательно следя за тем, чтобы ненароком не коснуться лавы, текущей по желобам под ее ногами. Натолкнулась взглядом на странные клавиши, расположенные по бортику фонтана, с вырезанными на них – явно магией – буквами. Озадаченно нахмурилась, скользя взглядом по буквам. Увидел их и Джувенел, и после долгого изучения вынес свой вердикт:
– Не складывается ни в одно слово.
– А ты и не сложишь, – улыбнулась Алексия, внезапно все поняв. Нажала на первую клавишу, легко скользнувшую внутрь фонтана, вторую, третью – быстро и уверенно. – Аквамарин.
Джувенел вопросительно поднял бровь.
– Так папа называл мою маму – из-за редкого, очень красивого цвета глаз, – объяснила Алексия. – Жаль только, что нам с Эбби они не передались.
– У тебя очень красивые глаза.
Джувенел сказал это с такой затаенной нежностью, глядя на нее так… чувственно, по-особенному, что на мгновение Алексия забыла обо всем. О том, что ее отец исчез, и все эти недели ей приходилось не жить – выживать. О том, что там, в Альграссе, ее ждет Кристофер, ее жених, ее опора. Но волшебное мгновение исчезло, растаяло как дым, возвращая Алексию в реальность, и одаривая ее чувством вины сполна.
Она открыла рот, чтобы ответить Скользящему, сказать, что у нее уже есть человек, для которого ее глаза сияют, но в этот момент огненный фонтан потух. Эбби подалась вперед, зачарованно глядя на открывшийся проем в середине.
– Не трогай, – попросила Алексия. – Может быть горячо.
Усмехнувшись уголком губ, Джувенел нарисовал на поверхности фонтана руну, покрывшую камень паутинкой изморози. Благодарно кивнув, Алексия опустила руку в углубление, и спустя мгновение вынула каменную плитку с вырезанными на ней символами и буквами ее родного языка.
Заполучив последнюю часть шифра, они все вместе покинули Иннис.
– Значит, все эти шифры твой отец прятал в тот момент, когда вы с Абигайл прятались под защитным барьером? Расстояние пусть и небольшое, но к чему такие предосторожности?
– Мне остается только гадать, – со вздохом сказала Алексия, крепко сжимая ладонь сестры в своей руке. – Он явно хотел удостовериться, что дневник прочту только я или Эбби, и больше никто другой.
– Что же в нем такого? – нахмурившись, произнес Джувенел.
Алексия вскинула голову.
– И я хотела бы это знать.
– Узнаешь, – улыбнулся Скользящий. – Три части шифра у тебя.
– Четыре, – поправила его Алексия.
– Асхарандж, Эльсбра, Иннис… А четвертая?
Улыбнувшись, Алексия постучала пальцем по виску.
– В моей голове. Простенькая комбинация, которой в шутку – как мне тогда казалось, в детстве научил меня отец. Мы забавлялись, обмениваясь друг с другом зашифрованными записками. И только теперь я поняла, что все это было не напрасно. Что это не было забавой. Отец учил меня, выжигал шифр в моей памяти. Значит, уже тогда он знал, что спустя года шифр может мне пригодиться.
Алексия покачала головой, пробормотала:
– Безымянные Боги, во что же он ввязался?
Алексия едва дождалась заката – нетерпение, словно смешавшись с ее кровью, жгло вены изнутри. Слияние, возвращение в Альграссу, пробуждение в родном доме… Едва прошло головокружение, Алексия поднялась в комнату сестры – знала, что та в порядке, но не проверить просто не могла.
– Котенок, я буду в кабинете отца.
Эбби улыбнулась ей. На листке бумаги, лежащим на кровати рядом с сестрой, Алексия увидела смутно знакомые знаки.
– Я учу руны, которые показывал мне Джувенел, – с гордостью ответила Абигайл.
– Умница. – Алексия улыбнулась, чувствуя, как теплеет на душе.
– А мне можно будет сделать такие же татуировки, как у Джувенела? Алексия закашлялась от неожиданности.
– Не… думаю. Если только совсем маленькие и неприметные, необходимые для призыва магии. Иначе… Нам обеим попадет от отца, и мне – гораздо больше.
Абигайл помолчала, глядя в окно, потом тихо спросила:
– Ты думаешь, мы найдем папу?
Алексия села у ее кровати, сжала узкие ладошки.
– Найдем. Обязательно найдем.
Эбби улыбнулась, чуть приободренная. Алексия даже представить боялась, каково приходилось Абигайл. Мамы она не помнила, отец исчез, а сестра мотала ее по всей Бездне в погоне за призраком. Вот только успокаивать себя было нечем. Алексия знала, что, рано или поздно, найдет отца – просто не могло быть иначе, – но что потом? Бездна ведь, однажды появившись, никуда уже не исчезнет. А это значит, Эбби – как и всем жителям Альграссы – каждый день нужно придется сражаться за свою жизнь.
Вот только когда рядом с тобой родные люди, сделать это намного проще.
Алексия вышла из комнаты сестры, аккуратно прикрыв за собой дверь. Прошла в кабинет отца и села за стол, заваленный книгами и картами. Положила рядом три пластинки; четвертую часть шифра – ту, что хранила в своей голове – перенесла на листок. Все готово, наконец все готово.
Время словно остановилось. Стихли звуки, погружая ее в некий вакуум, в замершую реальность. Сейчас не существовало ничего, кроме зашифрованного дневника отца.
Много переживаний, воспоминаний о прошлом, в котором его жена еще была жива. Алексия с трудом читала эти строчки из-за набегающих на глаза слез. Казалась, каждая страница была пропитана любовью отца к ее маме, буквально кричала о ней.
Но затем ее тоска сменилась настороженностью, слезы высохли на щеках, взгляд стал цепким и внимательным.
Я не знал ее настоящего имени – или знал, но позабыл. Я называл ее Сновидицей. Девочка с уникальным даром и глазами цвета расплавленного золота. Когда я случайно повстречал ее в Альграссе, ей было около десяти. Такая юная, она поражала своей мудростью и глубиной познаний. Ей с детства снился неведомый мир, который она называла Бездной. Мир дикий, опасный, живущий по своим собственным законам. Мир, в котором жила магия.
Впервые услышав об этом, я едва не рассмеялся. Ведь магия всегда представлялось мне лишь плодом чьего-то воображения, домыслом, безумной фантазией. Я жил в эпоху, когда люди верили, что их мир – мой мир – единственный существующий во вселенной.
Сновидица грезила тем миром, она стала той, кто открыл людям Альграссы Бездну, вызвав Слияние. После она исчезла.
Оружие, которым она открыла вход в Бездну, создав разрыв между двумя реальностями, я запечатал в храме Аласкапар.
Но если однажды я исчезну, как исчезла Сновидица, знай – Венетри добрались до меня. Они могущественны, практически всесильны. И они способны вытянуть из человека любой его секрет. Не знаю, как долго я смогу им сопротивляться. Значит, тебе, Алексия, придется опередить Венетри и отыскать Печать Силы. Закрывая ее в храме, я призвал к его стенам вечных помощников. Тхана – темные духи Бездны, квинтэссенция смерти. Они невидимы, потому непобедимы. Их может уничтожить только легендарный меч – Бьянмарн, Танцующее Лезвие. Человек, приручивший меч, может призвать духов людей, однажды убитых Бьянмарном, чтобы они сражались на его стороне.
Этому знанию однажды научила меня Сновидица. Жаль только, ее это не уберегло.
Найди спрятанный мною меч, приручи его, чтобы духи Танцующего Лезвия одолели тхана. Только с помощью меча ты сможешь проникнуть в Аласкапар. Тебе придется это сделать, потому что Венетри будут охотится за Печатью Силы, чтобы довести до конца то, что пыталась сделать Сновидица, открывая дверь в Бездну – призвать магию в наш мир.
Но этого нельзя допустить. Если использовать Печать Силы снова, то Бездна просто поглотит Альграссу, и люди продолжат умирать каждый день, проигрывая схватку дикому миру. Силы слишком неравны.
Но боюсь, Венетри просто не понимают, к чему может привести открытие разрыва. Они готовы на любые жертвы, лишь бы найти Печать Силы, лишь бы призвать магию в Альграссу. Они верят, что смогут подчинить ее себе. Но они ошибаются.
Алексия, мои слова путаны и, возможно, не слишком тебе понятны. Но я прошу об одном: найди Печать Силы. Нельзя допустить, чтобы она попала в руки Венетри. В твоей комнате, в шкафу, ты найдешь книгу – обманку, копию той, что так нравилась тебе в детстве. В ней будет лежать браслет, в который я вживил камень Сновидицы, оставшийся после ее ритуала. Я оставил его там без опаски, потому что знаю – любому, кроме тебя, он покажется обычной безделушкой. Я надеюсь, что камень сможет привести тебя к Сновидице. Разыщи ее. Найди способ провести обратный ритуал, останови Слияние. Так ты спасешь сотни тысяч жизней.
Сделай то, чего я не сумел.
На одной из страниц дневника Алексия увидела карту места неподалеку от Эльсбры, где отец собственноручно закопал Бьянмарн, который сейчас находился в руках Джувенепа.
Алексия ошеломленно перечитывала строки, снова и снова, случайность? Простое стечение обстоятельств? Нет, определенно нет. Выходит, Ивэн, которую Джувенел подозревал в связи с Венетри, искала Бьянмарн не из-за его уникальности, а для того, чтобы открыть с его помощью Аласкапар. Значит, в своем предположении насчет белокурой разбойницы Джувенел не ошибся.
Не ошибался и отец, предполагая, что Венетри пойдут по следу Печати Силы. Вот только откуда они узнали о ней, если дневник все это время был здесь и никто, кроме Алексии, не мог бы его расшифровать?
Алексия подалась вперед, с губ ее сорвался вскрик. Что, если Венетри поймали отца и пытали его, и вытянули правду? Что они сделали с ним? Убили и отдали тело прожорливой Бездне?
Только не это. Пожалуйста, только не это.
Алексия медленно выдохнула. Отец просил ее о невозможном. Используя Печать Силы, она должна провести ритуал, обратный тому, что открыл разрыв в реальности, породил Слияние. Как? Она не обладает ни достаточными знаниями, ни силой, которая способна на такое.
Мысли роились в голове, путались. Откуда отец знал обо всем этом, почему так уверенно говорил о поглощении Бездной Альграссы? Кто такая эта Сновидица, и что стало с ней после Слияния? Бездна убила, поглотила ее?
Открывая дневник, Алексия была уверена, что написанное в нем расставит все на свои места. Но вышло иначе – вопросов стало больше, чем ответов.
Одно Алексия знала наверняка: если отец просит ее найти Печать Силы, она ее найдет.
Глава двадцатая
– Выходит, Танцующее Лезвие – один из фрагментов головоломки твоего отца. – Джувенел перевел взгляд на Бьянмарн. – И жажда крови меча – это своеобразная плата за возможность вызывать духов – тех, кто когда-либо был убит самим Танцующим Лезвием.
– Да, ведь только он может отвлечь тхана и позволить проникнуть в храм.
– Я слышал о них, – сказал Скользящий. – Они способны растерзать человека на части, превратив его душу в лед. Он умрет, даже не поняв, что с ним случилось.
Эбби испуганно смотрела на него. Алексия передернула плечами.
– Думаешь, твоего отца похитили Венетри? – тихо спросил Джувенел.
– Не знаю, – устало ответила Алексия. – Он бы не оставил нас без видимой причины. Возможно, он хотел увести Венетри по ложному следу, но… думаю, он предупредил бы меня. Возможно, сейчас он в плену, или в бегах или…
Она взглянула на сестру, и продолжать не стала. Но Джувенел понял ее без слов – Алексия боялась, что отца забрала Бездна. Попасть в плен Венетри – ужасно, это он знал по собственному опыту. Но, во всяком случае, если отец Алексии и Эбби был жив, тогда жива была бы и надежда на его спасение.
Алексия потерла лицо, взглянула на него с затаенной надеждой. От этого взгляда на душе Джувенела вдруг стало тепло и легко – несмотря на весь тот ужас, что творился вокруг. Алексия рассчитывала на него, и он просто не мог ее подвести.
– Что нам делать?
– Вам – спрятаться и ждать моего возвращения, – твердо сказал он. – По всей видимости, у твоего отца было не так много времени. – Джувенел расстелил на земле самодельную карту, которую перед каждым Слиянием прятал в межпространстве. – Посмотри. Аласкапар, следом округ Эльсбры и сама Эльсбра, где твой отец спрятал первый шифр. Затем Асхарандж и Иннис – весь его путь прослеживается очень легко. Слияние мне не страшно, так что уже к рассвету я доберусь до храма. Ну а загадочная Метаморфоза снова отбросит меня к тебе.
Алексия смотрела завороженно.
– Ты хочешь…
– Забрать Печать из храма, – кивнул Джувенел. – Твой отец сказал, что Бьянмарн нужно приручить. Я это сделал. Осталось только выудить Печать Силы и спрятать ее так, чтобы Венетри никогда не нашли – до тех пор, пока мы не поймем, что с ней делать. Пока не найдем способ провести этот треклятый «обратный ритуал».
Глаза Алексии расширились.
– В межпространстве, – прошептала она.
– Идеальный тайник, – с усмешкой подтвердил он.
Бьянмарн вдруг заволновался в ножнах. «Голоден», – понял Джувенел и как можно аккуратнее провел острым клинком по ладони, приложил Танцующее Лезвие, отчего меч засиял красным светом и послушно лег в ножны. Он видел тревогу на лице Алексии, и мучительно пытался ее разгадать. Тревога ли эта за исполнение его плана, или за него самого? Это важно. Очень важно.
Хотел бы он, чтобы их знакомство состоялось иначе. Чтобы не было Бездны, Венетри и необходимости от кого-то бежать или с кем-то сражаться. Чтобы была возможность остановиться, оглянуться и понять, что они значат друг для друга.
Но если ему выпал шанс бороться за свою и чужие жизни, он хотел бы бороться вместе с ней, стоя плечом к плечу.
– Будь осторожен, ладно? – тихо попросила Алексия.
Джувенел заверил ее, что будет, ободряюще улыбнулся побледневшей от волнения Абигайл. Уходя, слышал, как Алексия спрашивает сестру о выученных ею рунах – пытается отвлечь от мысли, что он покидает их. И, как и тогда, с Ивэн и ее шайкой, Джувенел поклялся самому себе, что вернется – и не с пустыми руками.
Несколько часов он шел, лишь изредка устраивая короткие привалы. И уже к ночи, когда Слияние перенесло Алексию и Абигайл в Альграссу, оказался у подножья храма Аласкапар – величественного сооружения из белого камня, лишенного окон.
К храму вели ступени – не меньше нескольких десятков, но подниматься по лестнице Джувенел не стал. Он не знал, каким образом нужно призывать духов, но он был хозяином Бьянмарна и был уверен, что тот подчинится его приказу.
«Призываю!»
Стало холодно до мурашек. Призраки Танцующего Лезвия выбрались на свободу из своей тесной, ледяной тюрьмы. Джувенел чувствовал некую потустороннюю энергию, при прикосновении к которой кожа отдавалась ноющей болью. Тхана.
Чувствовал он, и как стало легче дышать, когда Бьянмарн откликнулся на его мысленный призыв, выпуская из своего стального нутра души поверженных им противников. Если бы не это, тхана уже ворвались бы в его тело, разрывая его на части.
Крепко зажав в руке меч, Джувенел направился ко входу в храм. А вокруг кипела невидимая битва, отдающаяся в ушах звенящей, давящей тишиной и запахом грозы в воздухе.
Едва войдя в храм, он приметил крутую лестницу, ведущую в подземные коридоры. Блуждал по ним, пока не добрался до круглого зала. Белоснежный пол покрывали золотые линии, образующие круги, в центре каждого круга была нарисована капля, а на ней – стихийный рунический символ. По одному на каждую из четырех капель – огонь, воздух, земля и вода. Отступив на шаг, Джувенел несколько мгновений изучал рисунок. Нажал на одну каплю, вторую, третью. Раздались еле слышные скрежещущие звуки, и круги пола начали расходиться в разные стороны, открывая уходящую на глубину лестницу.
Не тратя времени на размышления, он начал спуск. На перилах лестницы увидел все то же изображение капли и, не раздумывая, нажал на него. Пол, ставший для него потолком, начал смещаться, вскоре сомкнувшись над головой. Джувенел подавил мимолетный приступ паники и продолжил спускаться по лестнице. Закончилась она небольшой площадкой, из которой вели четыре арки.
Он вынул из ножен Танцующее Лезвие и призвал павших в сражении с ним – на случай, если и зал храма защищали тхана. По обнаженной коже лица пробежал холодок – видимо, безмолвные и невидимые духи предстали перед ним. Сопровождаемый призраками, Джувенел свернул в один из коридоров. Пройдя несколько шагов, остановился перед плиткой, испещренной трещинами. Джувенел догадывался – повреждена она была не случайно.
Склонившись над плиткой, он изучал взглядом трещины, и достаточно быстро понял, что их рисунок хорошо ему знаком. Нахмурился. Обычно храмы Бездны, такие, как Аласкапар, были наводнены всякого рода ловушками – так древние люди, жившие здесь, пытались уберечь сокровища и тайные знания от чужих жадных рук. Желая проверить свою догадку, Джувенел сотворил из воздуха «стража» – сущность воздуха, прозрачную, как желе. Нарисовал руну-метку на дальней стене. Повинуясь ей, «страж» поплыл вперед… и спустя несколько мгновений сгорел дотла благодаря огненным струям, полыхнувшим из стен коридора.
Джувенел восстановил сбившееся дыхание. Провел пальцами по линиям плитки так, чтобы получилась руна огня. Как только он соединил начальную точку с конечной, символ загорелся голубоватым сиянием, слегка колким на ощупь. Не желая рисковать, он создал еще одного «стража», который на этот раз беспрепятственно добрался до противоположной стены. Первая – но наверняка не последняя – ловушка Аласкапара была деактивирована.
Джувенел прошел вперед, настороженно поглядывая на отверстия в полу по обеим сторонам коридора. В случае, если бы он не изобразил символ огня на плите, из этих отверстий прямо на него ринулись бы языки пламени.
Следующая ловушка поджидала его за поворотом. Стоило Джувенелу наступить на одну из плит, как стены коридора начали сдвигаться. У него было лишь несколько мгновений на раздумья, однако он знал, что нужно делать. Быстро оглядевшись, Джувенел увидел часть стены, покрытую глубокими бороздами. Упав на колени, он принялся чертить очередной символ. Символ земли. Как только он был закончен, движение стен остановилось.
Переведя дух, Джувенел поднялся и поспешно миновал опасный коридор. Ему необходимо было понять, куда идти теперь.
Его размышления были прерваны странным, но уже знакомым ему ощущением вытягивания души из тела. Тхана снова были здесь. Джувенел не мог их видеть, поэтому и не мог судить, как много в зале темных призраков и насколько они далеко. Оставалось только надеяться, что узники Бьянмарна – светлые духи – его не подведут.
Времени на выбор пути не оставалось. Джувенел ускорил шаг, внимательно глядя под ноги, чтобы не пропустить плитку или стену, зрительно отличающуюся от остальных и заряженную магией. Это ему удалось. Плитка нашлась, но, подняв глаза, Джувенел понял, что находится в тупике. Решив найти другой путь, он развернулся, но не успел сделать ни шагу. Прямо перед ним из пола выросла еще одна стена. Он оказался замурован.
– Этого еще не хватало, – процедил он, ожидая, что стены снова начнут смыкаться.
Но Джувенела ждал другой сюрприз – пол под ним начал проваливаться вниз. Ничего хорошего ему это точно не сулило. Паника снова вернулась, грозя затопить сознание и лишить его способности трезво мыслить. Этого он допустить никак не мог.
– Думай, Джувенел, думай, – крепко зажмурившись, пробормотал он.
Плитка под его ногами была неправильной, а значит, пригодной для нанесения руны. Но какой?
Джувенел резко распахнул глаза и склонился над плиткой, поспешно чертя нужный символ. За мгновение до того, как завершить рисунок, набрал в легкие воздуха и задержал дыхание.
Вовремя. Как только руна загорелась синим светом, в замкнутое пространство с движущимся полом хлынула вода.
Джувенел оттолкнулся от плитки и поплыл вверх. Вода подступала быстро и вскоре дошла до самого верха стен, из которых только три были соединены с потолком. Вынырнув, он зацепился за стену и выбрался из тупика через отверстие наверху.
Падение было весьма болезненным, ведь на той стороне воды не было. Приземлившись на спину, Джувенел некоторое время просто лежал, боясь пошевелиться и обнаружить, что сломал позвоночник. Но, кажется, обошлось.
Осторожно поднявшись, он пошел вперед и совершенно неожиданно для себя увидел арку, ведущую в последний круглый зал – сердцевину храма Аласкапар. В стену зала была вмурован диск со странными ячейками по краю. Удовлетворенно кивнув, Джувенел подошел к стене и взялся за Печать Силы. Потянул на себя. Несмотря на все прилагаемые усилия, она не поддавалась. Он уже исцарапал пальцы о шероховатый камень, но артефакт сидел в стене как влитой.
Раздраженно выдохнув, Джувенел сделал шаг назад. И тут его посетила догадка. Огонь. Земля. Вода. Последний элемент напрашивался сам собой. Вот только на чем его можно было начертить?
Внимательнее осмотрев стену, Джувенел рассмеялся. Ну конечно – на самой Печати! Проведя пальцем по линиям в ее центре, он нарисовал руну воздуха, контур которой тут же засиял. Печать Силы, повинуясь толчку извне, упала на пол.
Джувенел поднял драгоценный артефакт. Увлеченный разглядыванием Печати, он не сразу понял, что с ним творится что-то неладное. Зрение вдруг стало подводить – в бесплотных глазах двоилось, из ниоткуда возникла резкая боль и ощущение затягивания в омут. Тхана!
Кто-то невидимый будто схватил его за руку повыше запястье. Прикосновение обжигало могильным, потусторонним холодом. Джувенел поспешно скрылся в коридоре, торопясь как можно скорее покинуть наводненный ловушками храм. Наконец тот остался за спиной. Джувенел вложил верный Бьянмарн в ножны и принялся вертеть Печать Силы в руках.
Он едва дождался нового рассвета – так хотелось рассказать Алексии об успехе и показать ей добытую Печать, так хотелось увидеть в ее глазах хотя бы искорку восхищения. Джувенел улыбнулся. Он привык считать себя одиночкой, он давно уже потерял друзей – с тех пор, как по их следам, как гончие, пустились Венетри. Он привык к одиночеству и отсутствию чужого тепла – что здесь, в Бездне, что в Альграссе, в которой он со временем почти перестал бывать.
Но знакомство с Алексией, их странная, почти мистическая встреча, все изменила – раз и навсегда. Джувенел будто бы тонул в мыслях о ней и, засыпая, смаковал в своей памяти ее нежный образ. Фантазия – все, что ему оставалось, ведь Алексия держалась отстраненно, будто бы настороженно. Только в своих грезах он мог ее целовать, но странное выражение в ее глазах мешало сделать это наяву.
Слияние свершилось. Головокружение стало почти нестерпимым, казалось – еще немного, и он потеряет сознание. Когда разноцветный вихрь, в который превратился окружающий его мир, рассеялся, Джувенел открыл глаза. И увидел малышку Эбби с восторженной улыбкой на лице и бесенятами в огромных глазах… и Алексию в роскошном бальном платье из нежноголубого атласа – как всегда прекрасную, волнующую.
В очередной раз подумалось: быть может, Метаморфоза связала их однажды крепкими узами, развязать которые никому не в силах? Быть может, Алексия – и есть его судьба? Слово «судьба» отозвалось легким эхом, в тоске на мгновение сжало сердце.
До этой роковой встречи в Бездне Джувенел и не подозревал, что способен на подобные чувства.
– У тебя получилось? – спросила Алексия, заметно волнуясь.
– Получилось. Печать Силы у меня.
И вот оно – то восхищение, которого он так жаждал, плескающееся в сероголубых глазах. Кончики пальцев зажглись нестерпимым огнем – так хотелось прикоснуться к ее белоснежной коже. Джувенел понял, что не может больше молчать. Законы Бездны слишком непредсказуемы и переменчивы. Что, если очнувшись однажды после Слияния, он не обнаружит Алексию рядом?
Он никогда не простит себе, что не сказал.
– Эбби, я могу украсть твою сестру на несколько минут?
Абигайл серьезно кивнула, но дрогнувший уголок рта ее выдал. Джувенел аккуратно взял Алексию под локоть и отвел в сторону.
– Что-то с Печатью? – встревоженно спросила она.
– С Печатью все в порядке, – заверил Джувенел. – Хотя, признаюсь, я не имею ни малейшего представления, как с ее помощью можно провести ритуал закрытия бреши.
– И я, – хмуро призналась Алексия. – Потому так важно найти отца – возможно, в его воспоминаниях и кроется разгадка. А до тех пор Печати лучше находиться в межпространстве, где Венетри до нее никогда не добраться.
Джувенел кивнул.
– Да, но… Я хотел поговорить не об этом.
Взгляд Алексии стал цепким, внимательным, а на щеках вдруг зажегся румянец – что-то в тоне его голоса смутило ее. Быть может, она даже догадывалась, о чем он хочет ей рассказать. Не зря же так часто пересекались их взгляды.
– Я – не мастер говорить подобные речи. – Смущение для него, рунного мага, талантливого Скользящего, было чем-то новым, неизведанным. – Алексия, ты… ты стала для меня кем-то большим, чем случайной попутчицей. Не знаю, в какой момент это произошло, но скрывать от тебя больше не имею права. Я хочу, чтобы ты знала – ты очень мне дорога.
Что-то было не так. В том, как Алексия стиснула руки, в том, как закусила губу. Но хуже всего другое – она отвела взгляд. Разрубила связь между ними, оставив ему один лишь холод. Пустоту.
– Джувенел, прости…
Не этих слов он хотел услышать. И не тех, что услышал мгновением спустя.
– Я должна была сказать тебе, но не думала… Не думала, что на самом деле что-то для тебя значу. У меня есть жених. Я… мы любим друг друга. Я не хотела…
Он ответил ровным голосом, даже заставил себя улыбнуться.
– Все в порядке, Алексия. Правда, все в порядке.
Убедить бы теперь в этом свое стремительно остывающее сердце.
