Текст книги "По осколкам разбитого мира (СИ)"

Автор книги: Кармаль Герцен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава двадцать третья

Судя по выражению лица Джувенела, для него эта новость стала не меньшей неожиданностью, чем для Алексии. Сжав медальон в руке, она резко вскинула голову.

– Ты… Откуда это у тебя? Ты знал моего отца?

Джувенел растерялся.

– Алексия, я встречал очень многих людей в Бездне. Я Скользящий, но я не вор. – Он вздохнул. – Вот только сейчас чувствую себя вором. Этот медальон… Я нашел его в одном из покинутых лагерей – их много разбросано по всей Бездне. Я и наткнулся на медальон случайно – там был дикий кавардак, и его землей забросало. Он странно сверкал, я сразу понял, что он зачарован. Некоторые Скользящие охотятся за подобными вещицами – артефактами, обладающими магией Бездны, продают их чудакам-коллекционерам, которые затем пытаются вытянуть их в Альграссу, исследователям или самим Венетри. Это своеобразная валюта Бездны.

– Я понимаю, о чем ты, – бесстрастно отозвалась Алексия, хотя внутри нее бушевала целая гамма чувств. Ее отец радовался как ребенок, когда ему удавалось обнаружить какую-нибудь зачарованную безделушку, правда, перенести ее в Альграссу удавалось далеко не всегда – чаще всего Слияние поглощало чужеродные их миру предметы. Да и те, что удалось спасти от жадных лап Бездны, в Альграссе, разумеется, теряли свою магию, становясь лишь украшением, сувениром, воспоминанием.

Однажды – уже после того, как отец оставил их с Абигайл самостоятельно бороться за свои жизни – Алексии и самой пришлось променять найденное колечко, таящее в себе чары, на еду для сестры. А кольцо было прелюбопытным – реагировало на малейшее изменение настроения, на любое колебание эмоций, как хамелеон меняя свой цвет. Рубиновая окраска кольца означала клокотавшую внутри его владельца ярость, черная – ненависть или глухую тоску, голубая – безмятежность и спокойствие.

В остальных оттенках Алексия разобраться не успела – появилась возможность обменять кольцо у охотников, и она с легкостью от него избавилась. Ей кольцо показалось совершенно бесполезным, но… магия есть магия – охотников безделушка заинтересовала.

В памяти замелькали обрывки воспоминаний, а пальцы гладили порванные звенья цепочки. Алексия знала – внутри, под крышкой медальона, спрятан крохотный флакончик с кровью. С ее кровью и кровью Эбби.

– Несколько месяцев назад отец проколол нам пальцы и собрал кровь в капельки-сосуды внутри медальона, – вполголоса сказала она. – Чтобы находить вас, используя узы крови, если Метаморфоза разлучит.

– Но… – Джувенел нахмурился. – Разве для магии кровных уз необходима кровь другого человека?

– Нет. Эбби я всегда ищу, используя лишь свою собственную, – отозвалась Алексия, разглядывая медальон. – Я чувствую на нем какие-то чары – те, что чувствовал и ты, но распознать не могу. Наш отец был намного сильнее меня как маг.

Джувенел осторожно поднялся. Хрупкая Абигайл помогла ему, чем заслужила его теплую улыбку. Тут же смущенно потупилась и зарделась.

– Думаю, эти чары должны были усилить магию уз крови, – предположил Скользящий. – Как бы то ни было, именно они послужили причиной той странной Метаморфозы, что каждое Слияние сталкивало нас. И ведь ты всегда оказывалась на том же самом месте, а вот я…

– Оказывался возле нас, – прошептала Алексия.

– Полагаю, некое подобного эффекта хотел добиться и твой отец. Но… мне помог мой дар Скользящего, а медальон действовал как магнит, притягивая меня к вам – к текущий по вашим венам крови – с неудержимой силой. Вот почему я оказывался рядом, невзирая на расстояния, что разделяли нас.

Алексия ахнула, разом все поняв.

– Ты просто скользил через межпространство, ведомый заключенными в медальоне чарами. – Глядя на Джувенела испытующим взглядом, она выпалила: – Отведи меня туда, где ты нашел медальон.

– Зачем?

– Я должна увидеть этот лагерь, – отрывисто сказала Алексия. – Понять, что там делал отец. Посмотреть, не оставил ли он для меня очередных подсказок.

– Я был там, Алексия, и ничего не нашел, – тихо ответил Джувенел. – Такие места – находка для Скользящих. Мы ищем еду, воду, зачарованные вещицы – все, что могло остаться от покинувших лагерь – по своей воли или же против нее. Я все обыскал, но нашел только это.

Алексия разочарованно выдохнула. Вновь осмотрела медальон, надеясь найти на нем пометку, царапину – хоть что-то! Но… безрезультатно. Внезапно пришедшая в голову мысль заставила ее резко вскинуть голову.

– Джувенел… А что, если тебе попробовать повторить тот же трюк, только на этот раз используя не мой медальон, а браслет с камнем Сновидицы, который я забрала из дома? Боюсь, что по ее следу мы можем идти бесконечно – Бездна огромна, и кто знает, где скрывается Сновидица? Отец утверждал, что камень поможет мне ее найти – значит, наверняка он наложил на него те же чары, что и на медальон.

– Ты хочешь, чтобы я взял его с собой накануне Слияния? – понял Джувенел. Бросил на сестер беспокойный взгляд. – Но тогда мне придется оставить медальон – иначе, если силы чар равны, Бездна просто может разорвать меня на части. Но что, если Метаморфоза раскидает нас по разным сторонам Бездны?

Алексия медленно выдохнула. Ей и самой не хотелось в одночасье рушить уже сложившийся уклад, и лишать себя и Эбби поддержки рунного мага. Но не для того она гонялась за шифром от дневника отца, чтобы теперь, разгадав все – или почти все – его тайны, взять и отступить. В конце концов, до знакомства с Джувенелом она прекрасно выживала и без него.

Бояться риска – значит, и не жить вовсе.

Бояться Метаморфозы – значит, отказаться от шанса спасти отца, спасти их всех – если его безумная легенда насчет Сновидицы – правда. Хотя прежде Алексия не замечала за отцом привычку лгать. Умалчивать, уберегать – да, но не лгать. И если эта Сновидица действительно была причастна к возникновению Слияния и перехлестью Альграссы с Бездной, то она была просто обязана ее отыскать.

Алексия взглянула на сестру. Путешествия по Бездне выматывали Эбби. Никогда не отличающаяся особой разговорчивостью, после исчезновения отца она и вовсе в себе замкнулась. Это ранило Алексию. Невозможно вести себя как ни в чем ни бывало, невозможно делать вид, когда все хорошо, когда тебе всего двенадцать лет и тебя окружает Бездна. Когда ты не можешь постоять за себя и вынужден целиком полагаться на помощь старшей сестры и… едва знакомого странника.

– Я уже думала об этом, – глухо сказала Алексия. – Мы просто договоримся встретиться в определенном месте – если на следующий рассвет Метаморфоза отбросит нас назад. Встретимся здесь, в любом случае – произойдет Метаморфоза или нет.

Она старалась, чтобы ее голос звучал ровно, бесстрастно. Но или тоном, или тревогой, ненароком промелькнувшей во взгляде, выдала себя. Джувенел подался вперед, накрыл ее ладонь своей ладонью.

– Я найду тебя всюду, даже на краю Бездны.

Алексия не отстранялась дольше, чем позволяли приличия. Дольше, чем могла позволить себе леди за несколько недель до замужества. Но когда она все-таки осторожно высвободила руку, ладони вдруг стало холодно без прикосновения того, кто находился сейчас так близок.

Абигайл усиленно делала вид, что ничего не заметила, но ее выдавала лукавая гримаса и чуть изогнутые уголки губ. Алексия знала – с самого первого дня их знакомства ей очень нравился Джувенел. Странно только, что Кристофер за все эти года так и не сумел вызвать в Эбби подобной симпатии, хотя был чуток и неизменно дружелюбен. Алексии даже иногда казалось, что ее маленькая сестрица не слишком рада видеть Кристофера ее женихом.

Медальон Алексия забрала и надежно запрятала в лифе платья. Взамен же Джувенелу она отдала браслет с камнем Сновидицы.

– Будь осторожен, – прозвучало тихо и неуверенно.

– Буду, – улыбнулся он.

Втроем, сидя у затухающего костра, они дождались заката. Исчезая в головокружительном водовороте Слияния, растворяясь в нем без остатка, Алексия гадала, что принесет Джувенелу следующий день.

Она пришла в себя на балу герцогини Вескерли, все еще чувствуя жар огня на своей щеке – огня, оставшегося в другом, далеком мире. Оглянувшись по сторонам, увидела в глазах одной из гостий бала слезы. Алексия приходилось наблюдать подобное не раз. Часто на бал Шеланы Вескерли приходили пары, и иногда пара разбивалась напополам. Без кровных уз найти друг друга в Бездне они не имели никакой возможности, вот и приходилось возлюбленным – или даже супругам – бороться за свою жизнь поодиночке. И страшной трагедией было, очнувшись в бальной зале после очередного Слияния, не обнаружить рядом с собой того, кого так отчаянно любил.

Имени той леди, что стояла сейчас напротив Алексии с васильковыми глазами, полными слез, она не знала. Но на незнакомку уже оборачивались – она не могла удержаться от шумных всхлипов. Негодующие, порицающие взгляды, реже – взгляды, в которых сквозило тщательно замаскированная жалость и сочувствие.

Горе затопило сердце незнакомки, разрушая хрупкие барьеры – устои и приличия, – и слезы хлынули из глаз, словно вода из прорванной плотины. Леди и джентльмены поспешно отворачивались, отстранялись, словно отгораживаясь от безутешной незнакомки невидимой стеной.

В Альграссе нельзя говорить о Бездне. Нельзя выказывать свое горе, даже если Бездна забрала самого близкого тебе человека.

Нельзя. Неприлично.

Вдруг стало тошно от всех этих презрительных взглядов, явственного неодобрения разодетой в пух и прах толпы и поджатых губ. Алексия не выдержала. Подошла к рыдающей леди, сжала ее плечо, укутанное в легкий атлас и сказала – громко, вызывающе:

– Мне очень жаль.

Незнакомка застыла. Ошеломление ее было столь велико, что рыдания тут же прекратились. Алексия слышала шепотки за спиной, но не обратила на них никакого внимания. Изумление в глазах плачущей леди сменилось благодарностью. Подавшись вперед, с мукой на лице она прошептала:

– Спасибо.

По губам Алексии скользнула горькая улыбка. Развернувшись, она покинула бальную залу, спиной чувствуя на себе чужие, прожигающие насквозь взгляды.

Глава двадцать четвертая

Больше всего на свете в эту ночь Алексия хотела побыть в одиночестве – слишком о многом нужно было подумать. Но мечтам ее сбыться было не суждено – в разгаре беседы с Абигайл в дверь их дома постучались. Мири поспешила открыть дверь.

Эбби вежливо поприветствовала вошедшего в гостиную Кристофера и тут же убежала в свою комнату. Алексия подала руку жениху, чтобы ощутить прикосновение губ, скользнувших по коже. Поймала себя на мысли, что невольно сравнивает эмоции, которые испытывала, когда Кристофер держит ее руку в своей, с теми, что захлестнули ее недавно, в Бездне, когда Джувенел касался ее ладони. Заговорила, пряча смущение под улыбкой – о погоде, о прошедшем балу – о пустяках… лишь бы только не молчать.

Лишь бы изгнать из своей памяти образ рунного мага.

Что-то в лице Кристофера заставило ее насторожиться. Он опустился на диван, взглядом приглашая Алексию последовать его примеру. Она села рядом, положила голову на плечо жениха.

– Я слышал о том, что произошло на балу… после…

– Слияния, – поморщившись, подсказала Алексия. Она и не сомневалась, что местные сплетницы, рано или поздно, донесут эту весть до Кристофера. Правда, надеялась, что случится это все-таки позже…

И ее по-прежнему слегка коробило то, с какой неохотой Кристофер говорит с ней о Бездне, каждый раз будто переступая через себя.

– Да, – обронил жених. Даже в этом коротком слове Алексия расслышала недовольство.

– Кристофер, видел бы ты ее! – С жаром воскликнула она. – Женщина, потерявшая любимого… она была безутешна. А все вокруг так смотрели на нее… будто хотели взглядом испепелить!

– Но ты все равно не должна была вмешиваться. Это… неприлично.

Кристофер касался ее волос, пропуская пряди между пальцев. Но это ласковое движение, отдающееся мурашками по телу, не обманывало Алексию. Она слышала металл в голосе жениха. И это было несправедливо.

Но Кристофер даже не дал ей шанса ни объясниться, ни оправдаться. Просто заговорил как ни в чем не бывало, очевидно, считая тему исчерпанной:

– Как… Как прошедший день?

Даже беспокоясь об Алексии, даже подразумевая Бездну в таком невинном на первый взгляд вопросе, он не мог сказать открыто: что произошло в Бездне? Как ты выжила… на этот раз?

И возможно это – как и возмущение его укору насчет случившегося на балу, отбило у Алексии охоту рассказывать о Джувенеле. Знала, что так нельзя. Понимала, что умалчивание почти ничем не отличается от откровенной лжи – ведь так или иначе, но она лжет Кристоферу. Что-то останавливало ее от правды о ее спутнике в Бездне. Понять бы только, что…

Нежелание ранить Кристофера, вызвать в нем ревность – да, но только ли в этом была причина? Алексия боялась, что ненароком выдаст себя. Что ее тайные мысли, которые она усиленно, но пока безуспешно пытается изгнать из своей головы, случайно станут для Кристофера явными. Что тогда произойдет между ними, и представить страшно.

Кристофер и не догадывался, какая незримая борьба сейчас внутри нее происходит. Алексия улыбнулась и заглянула в глаза будущему супругу.

– Мы с Абигайл живы, и это главное. Бездна… милосердна к нам.

Вранье. Бездна ни к кому не была милосердна.

Несмотря на время, проведенное с Кристофером, в тишине и уюте ее родного дома, Алексия не смогла избавиться от чувства тревоги, словно червь, подтачивающего ее изнутри. Что ждет ее после Слияния и наступления рассвета? Будет ли Джувенел ждать ее в Бездне или Метаморфоза раскрутит свою безумную карусель, в которой нет логики и от которой нет спасения?

– Ты… расшифровала дневник отца?

Алексия ждала этого вопроса, но в первое мгновение все равно растерялась – задумалась, какой дать ответ. Беда в том, что, стоит ей упомянуть о Печати Силы и Сновидицы, и… Кристофер слишком хорошо знает ее, и тут же поймет – она не может противиться просьбе отца и не может не вмешаться. Начнет отговаривать ее, говорить, что это чересчур опасно. Но передумывать она не собиралась, да и возможная ссора была ей совершенно ни к чему, Поэтому Алексия просто сокрушенно покачала головой, кляня себя за очередную ложь, притворившуюся лишь сокрытием правды.

Как бы Алексия ни была рада видеть Кристофера, как бы хорошо ей ни было рядом с ним, она вздохнула с облегчением, когда жених, виновато улыбнувшись, сказал, что его ждут дела. Прощаясь, она поцеловала его – и целовала долго, чувствуя себя так спокойно и уютно в его объятиях – таких знакомых, таких родных.

Алексия едва дождалась Слияния. Не желая оставаться в одиночестве и безуспешно пытаясь заснуть, поднялась в комнату Абигайл и, сидя в кресле, долго смотрела на нее – спящую, умиротворенную. Это успокаивало – так, как бывает, когда смотришь на яркое пламя костра.

Она так и не решилась разбудить сестру, но с началом Слияния Эбби проснулась сама. Еще сонная, испуганно расширила глаза. Алексия успела сделать последние свои шаги в Апырассе, добраться до кровати сестры и ободряюще сжать ее тонкую ручку.

А в следующее мгновение она оказалась в Бездне. На этот раз Метаморфоза их пощадила – сестры оказались на том самом месте, где встречали закат. Джувенела не было рядом, но к этому Алексия была готова: если все получилось, Слияние, подчиняясь наложенным на камень Сновидицы чарам, перенесло Скользящего к ней. Алексия даже не догадывалась, какой островок Бездны стал для Джувенела пристанищем на сегодняшний день. Все, что ей оставалось – ждать, сгорая от нетерпения.

Текли минуты, плавно превращаясь в часы. Солнце Бездны, так сильно похожее на их родное солнце, совершало свой круг по небосклону. Алексия разучивала с Эбби руны, практиковалась в магии, ежеминутно вскидывая голову и озираясь по сторонам – не видно ли на горизонте красивого мужчины с темными волосами и серебристыми рунами на коже? Но она так и не увидела его до самого заката.

Вторая ночь в Альграссе после расставания с Джувенелом – и вторая же ночь без сна. Алексия ворочалась на кровати, сбивая простыни в ком, но бессонница – наглая и беспринципная гостья – покидать ее комнату не желала. Алексия надеялась, что Кристофер не придет – не было сил на задушевные разговоры. И, поймав себя на этой мысли, пришла в ужас: в какой момент вся ее тщательно распланированная жизнь вдруг повернулась вокруг своей оси? В какой момент за почти чужого ей человека она стала тревожиться едва ли не больше, чем за давнего друга и будущего мужа?

Ведь Кристоферу – как и Джувенелу, как и каждому из них – тоже каждый день приходилось проходить испытание Бездной. Но когда она в последний раз спрашивала его, как именно ему удавалось выживать? Настолько привыкла, что он всегда возвращается целым и невредимым? Но ведь в их мире – точнее, в тесном переплетении двух таких непохожих миров – понятие «постоянство» уже давно потеряло свой смысл…

Алексия совершенно запуталась. Она словно бы находилась между двух огней. Ее симпатия к Джувенелу, вспыхнувшая так внезапно и не вовремя… грозила разрушить ее будущее, разрушить брак, который еще даже не состоялся. Алексия не могла позволить этому случиться.

Но и перестать переживать за судьбу Джувенела не могла тоже.

Потому очередное Слияние Алексия восприняла едва ли не как благословение. Наверное, впервые ей не терпелось скорее очутиться в Бездне – чтобы понять, почему Джувенел так и не появился вчера. Алексия никак не могла избавиться от преследующего ее ощущения, что случилось что-то плохое…

Глава двадцать пятая

Алексия угодила в сети Бездны, как муха в черную паутину. Благо, Абигайл была с ней рядом. И, задохнувшись от невыразимого облегчения, которое затопило ее горячей волной, увидела в нескольких шагах от себя Джувенела. Он сидел перед почти погасшим костром, сцепив руки в замок и невидяще глядя куда-то вдаль. Челюсти сжаты, в глазах застыл ужас. Холодная тьма.

Алексия никогда не видела его таким.

– Джувенел? – робко позвала Эбби.

Скользящий вздрогнул и перевел на нее взгляд. Казалось, он только сейчас заметил их появление в Бездне, хотя расстояние между ними было совсем небольшим.

Джувенел вымученно улыбнулся Эбби.

– Я здесь, обезьянка.

Абигайл неуверенно улыбнулась в ответ. Алексия села у костра, взяла с протянутой руки Джувенела браслет с камнем Сновидицы, защелкнула его на запястье. С первых же мгновений стало ясно, что поиски не увенчались успехом.

– Что произошло? – тихо спросила Алексия, пряча камень.

Скользящий поднял голову. Стало неуютно под его тяжелым взглядом.

– Я думал, Бездна поглотила меня, – безжизненным голосом, от которого по телу Алексии пробежали мурашки, произнес он.

– Что? Что ты имеешь в виду?

– Я был где-то… внизу, под толщей земли, в самых ее недрах. Не мог выбраться – даже используя свою силу Скользящего. Я видел… – Джувенел горько усмехнулся и прикрыл глаза. – Не стоит вам, милые леди, знать, что я там видел. Это было ужасно. Чудовищно. Отвратительно. Я чувствовал запах гниющей плоти, видел вещи, которые еще долго будут преследовать меня во снах… Если я вообще смогу когда-нибудь уснуть.

– Джувенел, ты меня пугаешь, – тихо сказала Алексия, садясь у костра рядом с ним. Не зная, как быть, как согнать с нее завесу тьмы, исказившие красивые черты и затуманившую глаза, она прикоснулась к руке рунного мага – как он прикасался к ней когда-то. Ладони Джувенела были холодны как лед. Словно то жуткое место, в которое перенес его амулет Сновидицы, выпило из его тела – или же души – все тепло.

Он долго молчал. Затем, будто очнувшись, сжал ее ладонь ледяными пальцами. Казалось, его не способен согреть даже жар раздуваемого рунами Абигайл костра – отзывчивая малышка, желая порадовать Джувенела, старательно применяла то, чему он ее научил.

Но сейчас Скользящий вряд ли мог по достоинству оценить старания Эбби – казалось, он и вовсе не замечал ничего вокруг. Мыслями он находился очень далеко отсюда – где-то там, где не было ничего, кроме тьмы и запаха гниющей плоти. И ужас, проникший в его кровь, как яд, и изменивший его в одночасье.

– Но… если ты по призыву амулета оказался в недрах земли, в чертогах Бездны… значит, Сновидица мертва? – прошептала Алексия, отрешенно глядя на языки пламени, жадно лижущие воздух. – Значит, наш шанс на спасение от Слияния окончательно утрачен?

Он взглянул на нее. В глазах сверкнуло что-то – что-то очень похожее на решимость или даже вызов, – и Алексия снова увидела прежнего Джувенела, уверенного в себе Скользящего, сильного рунного мага, готового защищать их с Эбби от любых бед.

– Даже если это так, значит, мы найдем другой способ. На кону жизни сотен тысяч людей – и ради этого я готов оказаться в том аду снова – если будет нужно.

– Ты прав. Мы никогда не должны сдаваться. Отец хотел найти Сновидицу потому, что она могла знать, как провести обратный ритуал. Но что, если она не единственная, кто может об этом знать? – Алексия вздохнула. – Я так надеялась на папин дневник, но сведений в них оказалось слишком мало. Мне нужно…

Алексия вскинула голову, пораженная догадкой. Почему раньше она не подумала об этом?!

– Что такое? – нахмурился Джувенел. Даже Абигайл встревоженно взглянула на сестру, озадаченная ее реакцией.

– Венетри, – медленно сказала Алексия. – Джувенел… Ты же был в тюрьме Венетри… или… лаборатории, как ты ее называл.

– Фактически, это и то, и другое, – неохотно отозвался рунный маг. Было видно невооруженным взглядом, что воспоминания о том прошлом ему неприятны.

– Значит, ты знаешь, где это, и можешь отвести меня туда.

Джувенел изумленно взглянул на нее.

– Ты хочешь отправиться к Венетри? В самое логово зверя?

– Я хочу найти своего отца, – твердо ответила она. – И если для этого понадобиться в это самое логово заглянуть, то… я готова.

Джувенел пытался отговорить Алексию от ее затеи, но она была непреклонна. Потратив несколько драгоценных минут на споры и потерпев сокрушительное поражение, он в конце концов сдался. Вздохнул.

– Если бы я мог использовать свой дар Скользящего и проникнуть сквозь стены лаборатории, увидеть, у них ли находится твой отец… но стены Венетри окружены особыми чарами.

– Значит, придумаем другой способ, – ответила Алексия, подражая его словам.

По губам Джувенела скользнула мимолетная улыбка.

– А ты упрямая.

Она не знала, чего в его голосе было больше – укора или одобрения.

– Папа тоже мне всегда об этом говорил.

Они рассмеялись почти одновременно, но смех быстро затих – будто подобные эмоции были для Бездны чужеродны. Алексия вздохнула, глядя на сестру. Она не хотела, но должна была это сказать.

– Джувенел, ты не обязан сопровождать меня – ведь это моя собственная, и весьма опасная затея. Теперь, когда мы знаем причину этих странных Метаморфоз, знаем, что все это время сталкивало нас друг с другом…

– Не обязан, – согласился Скользящий. – Но я этого хочу.

Алексия попыталась выдержать его взгляд – твердый, пристальный, проникающий в самую душу и вызывающий холодок в груди. Но не выдержала – сдалась, смутилась, и опустила взгляд.

– Дорога предстоит долгой, – глухо сказал Джувенел. – Будь я один, добрался бы до лаборатории за несколько минут. Но вас перенести я точно не сумею. Придется идти пешком. Надеюсь, к завтрашнему вечеру мы достигнем цели.

Алексия предложила не терять время даром, и немедля отправиться в путь. Она шла, держа за руку сестру – не то, чтобы в этом была особая необходимость, но и отпускать Эбби от себя ей не хотелось. Алексия постоянно подтачивало изнутри чувство вины перед сестренкой, но вместе с тем она понимала – иначе нельзя. Нельзя сидеть на месте, встречая рассветы в Альграссе и провожая закаты в Бездне, пока отец, возможно, томится в плену врагов. Представить страшно, что за эти несколько недель Венетри могли с ним сделать. От этой мысли Алексии становилось трудно дышать.

– Милая, ты не устала? – спросила она у Абигайл спустя пару часов непрерывного движения.

Сестра помотала головой, всем своим видом выражая готовность пересечь хоть всю Бездну от края до края. Алексия улыбнулась. Жаль, у них пока не было времени обучать Эбби. С ее решимостью и стойкостью с годами она стала бы отличной охотницей, воином или магом.

Позже, напомнила себе Алексия, позже. Когда найдется отец, когда их жизнь войдет в привычную колею – если так вообще можно было сказать о жизни в Бездне.

– Подождите, – вдруг бросил Джувенел, сделав сестрам знак остановиться.

Они замерли. В тот же миг до ушей Алексии донесся странный звук. Шаги и звон цепей – словно к ним приближался освобожденный узник. На мгновение в сердце Алексии вспыхнула надежда – вдруг, повернувшись, она увидит сбежавшего из тюрем Венетри отца, отыскавшего в Бездне своих дочерей.

Но когда она обернулась, глазам ее предстала совершенно другая картина.

К ним приближалось существо, очень похожее на человека, только раза в полтора крупнее. Кожа существа была покрыта странной темной дымкой – словно тьма Бездны коснулась и заразила его. Рук у монстра не было, вместо них прямо из плеч росли длинные цепи.

Алексия молниеносно выступила перед Абигайл, закрывая ее своей спиной. Замахнувшись, тварь Бездны полоснула цепями. Джувенел едва уклонился от удара – цепи лишь взбили пыль на расстоянии ладони от него. Скользящий быстро нарисовал на своей ладони руну, но активировать ее не успел – человекоподобный монстр, сотканный из темной дымки, взмахнул цепями и, размахнувшись, вновь обрушил одну из них. Послышался жуткий хруст ломающихся костей, Джувенел, на этот раз не успев отклониться, закричал от боли.

Алексии повернулась к сестре и во всю мощь своих легких крикнула:

– Беги!

Эбби бросилась к кустам, чтобы затаиться в них, как вспугнутый хищником зверек.

Шаги за спиной. Алексия замерла, боясь обернуться. Тяжелый шаг, следом звон волочащихся по земле цепей. Шаг. Лязг цепей. Еще шаг.

Тварь Бездны направлялась прямиком к ней.

Алексия медленно повернула голову. От нее до монстра оставалось не больше нескольких шагов. Джувенел рисовал в воздухе какие-то знаки левой рукой, сломанная правая как плеть безжизненно повисла вдоль тела. Длинная тяжелая рука-цепь взметнулась в воздух, чтобы с устрашающей силой обрушиться на Алексию и переломать ей кости.

Чертыхнувшись – видимо, чары не удавались – Джувенел зачерпнул из мешочка на поясе серебристо-черный порошок и полукругом развеял его в воздухе. Алексия впервые видела подобное и поразилась тому, что крупицы порошка застыли в воздухе, образовав своеобразный рисунок. Рунный маг выбросил вперед руки, и серебристо-черные песчинки, повинуясь его жесту, облепили тварь Бездны. На теле, окруженном темной дымкой, появились язвы, от которых начал исходить пар. Монстр остановился и закричал – видимо, колдовство Джувенела причиняло ему нешуточную боль.

Алексия поняла, что это ее единственный шанс незаметно подобраться к твари Бездны. За пару мгновений преодолев разделяющее их расстояние, она оказалась рядом с монстром, который грозной махиной возвышался над ней, и вогнала в его ногу кинжал. Дитя Бездны закричало еще яростнее и обрушило обе цепи наперекрест вниз. Алексия вскрикнула, но в это же мгновение время будто остановилось. Она вскинула голову – Джувенел застыл с вытянутыми вперед руками, на обеих ладонях была нарисована незнакомая ей руна.

Лицо Джувенела исказила боль – ведь ему приходилось держать на весу изломанную монстром руку. Но сверкающие серебром руны на его ладонях сделали свое дело – исказили само пространство и время. Цепи, заменяющие руки твари Бездны, продолжали опускаться вниз, но невероятно медленно, словно сама Бездна этому сопротивлялась.

Алексия легко увернулась от медленно падающих цепей и выдернула кинжал из бедра монстра лишь для того, чтобы вонзить его в другую ногу. Он упал на колени, подняв тучу пыли вокруг себя. Алексия задохнулась, но смогла нанести последний удар. Кинжал полоснул монстра по незащищенной шее, от раны пополз дымок, и несколько мгновений спустя он упал лицом в землю. Тварь Бездны словно испарялась – туман поднимался от его тела, тая в прохладном воздухе. Спустя некоторое время на том месте, где лежал монстр, осталось лишь темное пятно выжженной земли.

Бездна забрала дитя в свои недра.

Тяжело дыша, Алексия рухнула на колени – ослабевшие, они больше не держали ее. Подбежала Эбби – всхлипнув, прижалась покрепче к сестре. Алексия обхватила ее одной рукой, бросив кинжал на землю. Подняла взгляд.

– Я в порядке, – поспешил заверить ее Джувенел. – Он поспешно накладывал на сломанную руку исцеляющие руны. С одобрением добавил: – А ты молодец.

Алексия слабо улыбнулась.

– Мне не в первой сражаться с монстрами Бездны. И наверняка не в последний раз.