Текст книги "По осколкам разбитого мира (СИ)"
Автор книги: Кармаль Герцен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Глава тридцать восьмая
Абигайл сидела на коленях отца, обхватив руками его шею. Прятала от других покрасневшие от слез глаза. Несмотря на пережитый кошмар, Алексия улыбалась, глядя на эту картину. Они вернулись в свое покинутое убежище, зная, что больше некому их здесь потревожить. Пока Венетри не создадут новую лабораторию – если они вообще когда-либо сделают это – Скользящим нечего бояться.
Благодаря обману Джувенела, Венетри так и не сумели заполучить Печать Силы – настоящая Печать все это время была надежно сокрыта в межпространстве. Шелана Вескерли мертва, Тревор Таррел, мучитель Джувенела, стал их пленником. Кристофера она тогда так и не увидела. Находился ли он в тот момент в лаборатории? И, если да, то что с ним стало? Несмотря на предательство бывшего жениха, смерти ему Алексия не желала. Джувенел был прав – жизнь ее близких куда важнее отмщения. Джувенел и отец живы, Абигайл счастлива, и больше ей нечего желать.
Джувенел рассказал Скользящим об Ивэн, о том, что заставило ее выполнять приказы Шеланы. Алексия понимала – будь на месте Бринна Эбби или отец, она бы и сама сделала ради их спасения все, что угодно. Она даже вызвалась помочь Джувенелу сдержать данное ей Ивэн слово и забрать из замка Шеланы ее жениха, но он убедил Алексию, что в такой момент ей лучше побыть рядом с отцом. В этом заверила ее и Дани, когда Алексия вызвалась помочь раненым. С усталой улыбкой целительница заверила ее, что опасность уже миновала.
По дороге до убежища Скользящих Алексия успела рассказать отцу о Сновидице. Как отыскала Дрессировщицу и как отреагировал на нее браслет.
– Я уверена, она и есть Сновидица, превращенная Бездной… в одну из ее детей.
– Должно быть, так на нее подействовал ритуал, – глухо сказал отец.
Сейчас плененные Скользящими Венетри колдовали над Дрессировщицей, делая все возможное, чтобы развеять самой Бездной насланные на нее чары. Наблюдая за тем, как Тревор Таррел и его приспешники-Венетри, пытаясь выторговать свои драгоценные жизни, корпят над телом спящей Сновидицы, Алексия не могла сдержать презрительной усмешки.
Скользящие и Венетри вдруг в одночасье поменялись ролями. И охотники стали жертвами.
– Папа, мне о стольком нужно тебе рассказать! – качая головой, воскликнула Алексия, когда они с Эбби остались наедине с отцом.
– И мне, милая.
– Ладно, начнем с главного. – Алексия сцепила руки. Она обязательно расскажет отцу о том, как нашла его, как встретилась с Джувенелом и остальными Скользящими… но потом, когда во всем разберется. – Ты говоришь, что провести обратный ритуал может только Сновидица, потому что именно она провела ритуал, положивший начало Слиянию… Но откуда ты знаешь обо всем этом? Сколько себя помню, ты никогда не рассказывал мне о ней.
– Эбби, милая, сходи, пожалуйста, к Дани, и принеси мне ее чудесный травяной чай.
– Хорошо, папа, – послушно отозвалась Абигайл. Слезла с коленей отца и, на ходу вытирая мокрые щечки, вышла из комнаты.
Алексию насторожила перемена в голосе и в выражении лица отца.
– Потому что я не мог рассказать тебе всей правды. Нет, снова ложь – мог, но не нашел в себе сил. И прошу прощения за это.
– Правды о чем, папа? – медленно спросила она.
– Слияние вызвала не Сновидица. Точнее, не только она. Я был одним из тех… одним из пятерых, кто провел ритуал. Кто, пусть и не по собственной воле, а по незнанию, породил Слияние Альграссы и Бездны.
Алексии казалось, что небо рухнуло на землю. Ее отец все это время лгал ей… впрочем, неудивительно: кому захочется признаться в ответственности за жизни десятков или тысяч людей – или сколько их погибло с момента первого Слияния? Никто не считал, потому что говорить о подобном было не принято.
– Твоя мама заболела еще до рождения Абигайл. Никто из врачей не мог понять, в чем дело – она просто медленно угасала. Я приглашал лучших знахарей из самой столицы, опробовал на Эльзе самые новейшие препараты и даже траволечение. – Отец горько усмехнулся. – Будто это бы могло ей помочь. Я цеплялся за любую соломинку, за любую возможность ей помочь. Я очень любил твою маму, Алексия, безумно ее любил.
– Я знаю, – тихо ответила она.
– Почти двадцать лет тому назад люди еще видели сны. И в одном из этих снов мне привиделась она, Сновидица. Я никогда не спрашивал ее имени, а она его и не называла, предпочитая именовать себя именно так. Милая девочка, чуть старше, чем Эбби сейчас, она говорила так, будто перед ней открылась вся мудрость Вселенной. А, возможно, так оно и было. Она нашла нас, четверых, чьи души или тела были искалечены. Она находила нас по нашим снам, по самым потаенным грезам, безошибочно угадывая в нас отчаявшихся, сломленных людей, готовых пойти на все, лишь бы изменить свою жизнь или жизнь близкого человека. Сновидица рассказала нам о том, о чем я поведал тебе в дневнике: о мире, полном магии. А магия в тот момент означала для каждого из нас, четверых, избавление или же спасение. Сновидица говорила, что нужна лишь малость – открыть брешь между двумя нашими мирами, чтобы призвать магию в Алырассу. Раз за разом она открывала мне тайны Бездны. Она говорила на языке этого мира, знала все его секреты – о Бьянмарне, о Иннисе, об Эльсбре, о храме Аласкапар, о руинах в пустыне Асхарандж, и в какой-то момент я даже решил, что она снизошла к нам из этого мира. И в какой-то момент, отринув все, чему меня всегда учили, я поверил ей. Поверил в то, что призвать магию в Алырассу – возможно.
– И с помощью магии хотел вылечить маму, – прикрыв глаза, прошептала Алексия. Кто бы мог подумать, что роковой шаг, на которых его толкнуло желание спасти любимого человека, приведет к таким катастрофическим последствиям…
– Тогда это казалось мне единственным выходом, – устало сказал отец. – Пойми, милая, если бы кто-то из нас хотя бы допустил мысль, что Бездна отныне станет нашим вторым домом, мы ни за что бы не пошли на такое. Мы знали, что Бездна опасна, но хотели лишь одного – вытянуть магию из другого мира в наш мир. Сновидица собрала нас четверых вместе, в ее собственном сне – пятерых, включая ее саму. И сон этот был о Бездне. У каждого из нас в руках был ее камень – часть принадлежащего Сновидице артефакта. Часть пресловутой Печати Силы, которую этим ритуалом она намеревалась вновь сделать цельной, ведь Печать и ее магия – и есть два ключа для образования бреши между мирами. Все это казалось странным и нереальным. Я не знаю, как это ей удалось, знаю лишь одно: благодаря своему дару, Сновидица сумела преодолеть грань между сном и реальностью. Добыв Печать Силы и собрав всех нас там, в Долине, она сделала ритуал, проведенный во сне, реальным.
– Но что-то пошло не так, – глухо произнесла Алексия.
– Да, милая. Мы делали все, что говорила нам Сновидица. Чертили руны на земле Бездны, поражаясь тому, каким настоящим казался сон. Запахи, звуки – все происходило будто наяву, но пока поверить в это мы были еще не готовы. И в тот момент, когда все руны были активированы, в центре круга, образованного нашими фигурами, появилась странная темная нить. Присмотревшись, я понял – то, что я изначально принял за нить, оказалось тонкой щелью. Мы отошли на шаг, но руны продолжили свое действие. Щель все росла и ширилась, заполняя прозрачный воздух в центре круга обелисков темным туманом. И тут произошло страшное. Из образовавшегося портала во все стороны хлынула черная энергия. Мы испугались. Не помогло даже осознание, что мы находимся в сновидении, которое никак не может причинить нам вред. С колотящимся сердцем я наблюдал, как темная энергия врывается в тело Сновидицы. Наверное, только тогда, в этот страшный момент, она осознала, какую совершила ошибку. Поляну заполонил черный туман, а когда он рассеялся, я с ужасом увидела, что на том месте, где только что стояли четверо человек, никого не было. Из всех, кто проводил ритуал, выжил только я. Думаю, это произошло потому, что меня спасло то, что я находился дальше всех к месту разрыва. Бездна просто поглотила их, а до меня не смогла дотянуться. Но много позже, когда я узнал о том, что натворил, случались мгновения, когда я жалел об этом. В тот день произошло первое Слияние. Погибло много людей, Алексия. Очень много людей. Мы просто оказались к этому не готовы.
Алексия молчала. Ей нужно было осознать все сказанное отцом. Горечь, неверие, ужас – они захлестнули ее, сдавливая грудь и разворошив в голове целый рой мыслей. После всего, через что ей прошлось пройти в Бездне, поверить в слова отца было несложно, сложнее было принять правду. Болезненную и горькую.
– Но как Венетри узнали обо всем этом? – спросила она, не глядя на отца.
– Ив этом тоже есть моя вина. Это была годовщина смерти твоей мамы – как ты понимаешь, даже Бездна ее не спасла. Она умерла в Альграссе, и я… Если бы Бездна убила ее, я бы никогда не смог себе этого простить. – Он помолчал, кажется, сбился с мысли. Вспомнив, продолжил: – Я был пьян в стельку и раздавлен ненавистью к самому себе. Люди гибли каждый день, а я ничего не смог с этим поделать. Я пытался искать Сновидицу… но это ни к чему не привело. В ту ночь в трактире, перемежая слова пьяными слезами, я рассказал какому-то сочувствующему парнишке, что это именно я виноват в том, что происходит. В Слиянии, в появлении бреши между двумя мирами… во всем. Разумеется, я пожалел о своих словах на следующее же утро, но… было уже поздно. А потом, находясь в Бездне, понял, что за мной охотятся. Того парнишку я увидел много лет спустя – он был одним из Венетри. Вся моя жизнь – череда роковых случайностей. Иногда мне кажется, что все, к чему я прикасаюсь, обречено разрушиться в прах. Я разрушил столько жизней, что уже не счесть. И, начав писать тот дневник, я хотел, чтобы после моей смерти ты попыталась исправить мою ошибку.
– Все это время ты знал, что за тобой охотятся Венетри, но ничего мне не сказал. – Алексия чувствовала какое-то опустошение. Словно ее душу вынули из тела, выпотрошили и вернули на место, уже пустой. Слова ее гулко падали в эту пустоту.
– Жизнь в Бездне и без того сложна, Алексия. Я не хотел причинять тебе еще большую боль, подвергать тебя еще большей опасности. Я думал… Я надеялся, что смогу избежать столкновения с Венетри. Да, это означало бы, что мне придется вечно прятаться и вечно куда-то бежать… Так я и делал, пока однажды меня не поймали. Я не хотел, чтобы все так случилось. Правда, не хотел.
– Если бы ты сказал все с самого начала… – прошептала она. – Все, совершенно все могло быть по-другому!
– Алексия, пожалуйста, прости меня. – Отец будто постарел за эти несколько минут их разговора. Груз вины сдавливал его плечи, морщины углубились, взгляд потух.
Алексия резко встала.
– Извини, но… Пока не могу. Хотела бы я сказать, что ты ни в чем не виноват, что это была лишь роковая ошибка, но… Слишком много смертей, слишком много боли вы впятером причинили Альграссе, чтобы я могла так легко от этого отмахнуться. Мне нужно время, папа. Мне нужно время.
И она вышла из комнаты, оставив отца наедине с самым главным его врагом и спутником последних лет – чувством вины.
Проходя мимо окна, Алексия увидела стоящую на улице Абигайл. Сестренка была одна – рядом ни Джувенела, ни Дани, – и увлеченно чертила что-то на земле. Алексия вышла из форта. Пусть Венетри были повержены, но сама Бездна никогда не станет для людей безопасной.
– Эбби, тебе лучше зайти внутрь! – крикнула Алексия.
Сестра ее будто бы не услышала. Алексия вздохнула и подошла к ней.
– Эбби…
В тот же миг хрупкая фигурка Абигайл подернулась черной дымкой. А когда странный туман, заключивший девочку в свои объятия, поблек, Алексия увидела на месте сестры черного пса с алыми глазами.
В тот же миг за ее спиной раздался голос Шеланы Вескерли:
– Добро пожаловать в ловушку.
А потом – внезапно упавшее на нее небо и темнота…
Глава тридцать девятая
Они обезобразили ее. Превратили ее прекрасное тело в кусок обгоревшей плоти, ее красивое лицо – в уродливую маску, в один сплошной ожог. Шелана рыдала, ощупывая безволосый череп.
Только они не знали, что мертвые так легко не умирают.
Раненая, обессиленная, она заперлась в своем замке, спрятавшись ото всех. В ужасе от своего отражения, один за другим разбила все зеркала в замке. Упыри попрятались по углам особняка, страшась гнева своей госпожи и хозяйки.
И только дав выход своей ярости, Шелана успокоилась. Она точно знала, что ей нужно делать. Она очень долго к этому шла.
Раскладывая на столе необходимые для ритуала атрибуты, Шелана раздраженно думала: куда запропастилась Ивэн? Она не видела беловолосую с тех самых пор, как послала ее охранять Джувенела. А потом в форт проникли проклятые Скользящие, и ей стало не до Ивэн.
Вот только сейчас ее присутствие оказалось бы весьма кстати. Остальные жители замка Шелане не подходили по одной простой причине – они были мертвы. Не подходил и Бринн – единственный живой здесь, в этом царстве мертвых. Человек, зараженный ядом Бездны – совершенно не то, что было ей нужно.
Но, может быть, это даже к лучшему. Ведь она видела ту, что зажгла стрелу, пущенную ей в живот. Алексия. Само это имя, даже не высказанное, жгло ей губы. Как эта нахальная девица посмела заявиться в лабораторию, и, что хуже – пойти против нее, Шеланы Вескерли!
Что ж, тем хуже для нее…
Она оглядела древние артефакты, разложенные на столе: свиток с руническим алфавитом, Камень Рикельма, кольца Кукловода и Марионетки. Последним компонентом могущественного заклинания должна была стать магия, текущая в ее крови – и кровь, текущая в венах ее жертвы.
Шелана глубоко вздохнула. Никогда еще она не была так близка к тому, что хотела всегда – с того самого момента, когда, благодаря Эйбу, умерла и возродилась вновь. Ей больше не придется отлавливать людей как собак, не придется принимать кровавые ванны, которые приносят лишь временное облегчение.
Она избавится от этого обожженного, уродливого тела, и все начнет сначала. Во что бы то ни стало, она добудет Печать Силы. Венетри не сумели этого сделать. Они убедили людей в собственном могуществе, но на деле оказались слишком слабы. Шелана не повторит их ошибки.
Призвав волколака и Хадо, она отправилась на охоту.
Верный, хоть и не слишком живой питомец снова привел ее к знакомому форту – убежищу проклятых Скользящих. Тех, кто разрушил ее планы и заставил ее страдать. Ну ничего, как только она покончит с Алексией, настанет и их черед.
Мимо окна, защищенного магическим барьером, но не мешающего разглядеть, что находится по ту сторону стекла, прошла Абигайл – младшая дочь Эйба Атрейса. Шелана довольно ухмыльнулась – а вот и подсказка. Легко скользя обгорелыми пальцами в воздухе, она наложила на волколака иллюзорные чары. Теперь оставалось только ждать.
Алексия появилась лишь несколько минут спустя. Простейшие чары морока заставили ее чуть задержаться у окна и выглянуть наружу. Окруженная теневым облаком, Шелана Вескерли улыбалась, пока жертва шла прямо в расставленные для нее сети.
Когда волколак явил свое истинное обличье, в глазах Алексии вспыхнуло понимание. Но было слишком поздно – острие булавки вонзилось в длинную девичью шею, и серо-голубые глаза остекленели. Шелана подхватила падающее тело и, стоило Хадо выйти из своего укрытия, передала Алексию в его руки, как трофей.
– Знаю, тебе сейчас очень страшно, – усмехнулась Шелана. – Думаю, неприятно все видеть и понимать, но не иметь возможности что-то исправить… Не хотела бы я оказаться на твоем месте.
Разумеется, Алексия не ответила. Ее лицо напоминало маску, в глазах застыл шок. Хадо понес девушку на руках.
Как только они оказались в стенах родной обители, Шелана встала над распростертым телом Алексии, разглядывая его. Она любила собственное тело, но оставаться мертвой была не намерена. Ей надоело охотиться на людей и чувствовать недомогание, если по какой-либо причине не удавалось принять кровавые ванны. Ей надоело чувствовать себя неполноценной.
Шелана хотела снова ощущать себя живой, а не восставшей из мертвых.
– Я так долго к этому шла! – в предвкушении пробормотала она. – Все последние годы я посвятила подготовке к совершению этого проклятого обряда!
Шелана высвободила силу Камня Рикельма. Затем подошла к столу и взяла свиток, хотя за время, отданное его изучению, она выучила наизусть каждую руну и каждое слово. Шепча слова заклинания, Шелана рисовала в воздухе руны в том порядке, который был указан в древнем свитке. Перемену в окружающем ее пространстве она заметила сразу – там, где она чертила руны, мир искажался, ломался под странными углами.
Сама бы она никогда не смогла создать вход в межпространство, но в этом ей помог Камень Рикельма. Хоть в этом Венетри оказались полезны для нее – не зря столько времени она потратила на то, чтобы приобщиться к тайному обществу. Наклонившись над Алексией, Шелана принялась ловко сплетать прочную связь из невидимых остальным нитей мироздания. Закончив, распрямилась, довольная результатом.
Отныне пространство между реальностями станет тюрьмой для тела Шеланы и души Алексии.
Она протянула Хадо Кольцо Кукловода, не боясь того, что он воспользуется им в собственных целях. Бедный раб, его сознание было обработано настолько, что ему даже в голову не могла прийти такая мысль. Отдав приказ, Шелана надела на свою руку Кольцо Марионетки. Не колеблясь, она уверенно шагнула в межпространство, закрывая его за собой.
Шелана исчезла. В тот же миг Хадо надел на руку лежащей на столе Алексии Кольцо Кукловода. Казалось, ничего не изменилось. Но внезапно глаза девушки стали более осмысленными, в них появился хищный опасный блеск. Великан неуверенно подал Алексии руку. Поднявшись, она осмотрела себя с ног до головы и вынесла вердикт: – Мне нужно срочно переодеться – это платье никуда не годится!
Шелана в теле Алексии подошла к шкафу и, мурлыча что-то себе под нос, принялась перебирать гардероб. На ее лице сияла торжествующая улыбка.
Глава сороковая
Иван уверенно шла вперед, ориентируясь на сложенную вчетверо и весьма потрепанную карту, и рассказывала Джувенелу о том, как встретила Бринна. Скользящий кивал в нужных местах, но все его мысли сейчас были полностью заняты Алексией. Им так и не удалось поговорить наедине. За все время, прошедшее с их встречи в лаборатории Венетри, они едва ли перекинулись парой фраз.
Покидая форт и отправляясь вместе с Ивэн на выручку Бринна из замка погибшей Шеланы, Джувенел хотел попрощаться с ней. Но Абигайл, сообразительная малышка, которая прибежала на кухню за травяным чаем, сказала, что у сестры и отца «какой-то важный разговор, а травяной чай – это, конечно же, предлог, чтобы выгнать ее из комнаты». Джувенел рассмеялся, но мешать уединению отца и дочери так и не решился.
Дорога заняла куда больше времени, чем он рассчитывал. В какой-то момент они с Ивэн, кажется, заплутали – даже скольжение сквозь межпространство не помогло – этих земель Ивэн совсем не знала. К тому же, на Бездну опустилась ночь, что усложняло поиски. Но, когда Джувенел уже начал отчаиваться, вдалеке наконец показались очертания замка.
Оставшееся расстояние они преодолели уже за несколько мгновений, используя межпространство. Через стены, однако, проникнуть им не удалось.
– Ай, – обиженно воскликнула Ивэн, потирая ушибленный нос. – Странно, разве защита замка не должна была разрушиться со смертью Шеланы?
Джувенелу пришлось выскользнуть из межпространства. Он пожал плечами:
– Не знаю, может, на рассеивание подобной магии времени нужно чуть больше? Да какая разница, пойдем обычным путем, как все нормальные люди.
Он направился к двери, но его остановила Ивэн. Голос ее звучал странно.
– Джувенел… Ты должен это увидеть.
Рунный маг вернулся назад. Замер у окна, в которое с расширенными от удивления глазами смотрела Ивэн. Он проследил за ее взглядом и увидел… Алексию. Склонившись над столом, она с интересом изучала какой-то внушительный фолиант.
– Ничего не понимаю, – изумился Джувенел. – Что она здесь делает?
– Джувенел, ты уверен, что Шелана умерла? – медленно спросила Ивэн.
– Я не видел, как она умирала, но, Ивэн, она полыхала с головы до ног! После таких ран даже целители не помогут выжить.
– Ты должен знать – Шелана Вескерли – не обычный человек, – прошептала Скользящая. – Она некромантка, в замке полным-полно мертвых, которых она превратила в некое подобие живых. Но страшнее всего то, что она и сама – одна из них. Ее муж воскресил ее когда-то.
– Безымянные Боги! – выдохнул Джувенел.
– Я прочитала об этом в его дневнике, где он подробно описывал каждое свое воскрешение. И ей в дневнике отводилось очень много страниц. Это вышло совершенно случайно. Но если бы узнала Шелана… Я бы с тобой сейчас не говорила. Мне кажется, для нее это всегда было унизительно – чувствовать себя не такой, как все.
Ивэн внезапно ахнула и зажала себе рот ладонью. Нырнула вниз, спрятавшись под окном, и, дернув Джувенела за руку, заставила последовать ее примеру.
– Я, кажется, поняла, Джувенел. Я все поняла. Это не Алексия.
– Что?
– Та, кого ты видишь сейчас перед собой – не Алексия.
Ивэн рассказала ему о кольцах Кукловода и Марионетки, которые она добыла с таким немыслимым трудом в одном из древнейших храмов Бездны.
– Джувенел, подумай сам! Что Алексии делать здесь, да еще и вести себя так, как хозяйка дома?
Рунный маг осторожно выглянул из укрытия. Алексия действительно вела себя очень раскованно. Отложила книгу, подошла к зеркалу. Наклонив голову, полюбовалась на свое отражение. В ее жестах и даже походке сквозило что-то новое, незнакомое ему, а ведь он провел немало времени, не сводя с Алексии – его Алексии – восхищенного взгляда.
Ивэн была права – это не она.
– Прости меня, Джувенел, – прошептала Скользящая, – я собственноручно обеспечила Шелану кольцами, которые она использовала против Алексии.
Он не ответил – сейчас было не время для обид.
Их подозрения лишь подтвердились, когда к «Алексии» подошел громила с серой кожей.
– Это Хадо, – шепнула Ивэн. – Любимчик Шеланы и главный ее телохранитель.
Лже-Алексия сказала что-то слуге и ушла куда-то вглубь дома.
– То есть Шелана похитила Алексию в тот момент, пока мы направлялись сюда, и завладела ее телом с помощью колец Кукловода и Марионетки? – медленно спросил Джувенел. Поверить в подобное оказалось не так-то просто. – И что мне теперь делать? Как ее освободить?
Ивэн задумалась. Прикрыла глаза, сдавливая виски – видимо, усиленно припоминала, что слышала от Шеланы о пресловутых кольцах.
– Боюсь, связь исчезнет лишь со смертью человека, создавшего нить, связавшую их друг с другом, – наконец произнесла она. – Другого способа не существует. Как только ты уничтожишь тело Шеланы, нить, связывающая ее и Алексию, порвется, и души вернутся на свои места.
– Значит, так тому и быть, – бросил рунный маг. – Я убью Шелану.
– Подожди. – Закусив губу, Ивэн лихорадочно размышляла. – Если сказанное ею насчет колец – правда, то Шелана, находясь в теле Алексии, использует свое собственное тело как неиссякаемый источник жизненной и магической энергии – именно это дает сплетенная ею нить. Одним словом, Шелана в теле Алексии практически бессмертна. Пока существует эта связь, убить ее невероятно тяжело.
Рунный маг тряхнул головой.
– Не волнуйся, Ивэн, я с этим справлюсь.
Она рассказала ему примерное расположение комнат.
– Будь осторожен. В замке полным-полно упырей. Вряд ли их можно назвать хорошими бойцами, но они поднимут дикий вой, если увидят чужака. И, если так все-таки случится, не позволяй им добраться до подземелья – там в загонах Шелана держит церберов. Ну и последнее: самый опасный из воскрешенных – Хадо, ты уже его видел. Он точно бежать не станет, и он очень, поверь мне, силен. К тому же, Шелана, кажется, телепатически с ним связана – во всяком случае, когда она изъявляла желание его увидеть, он через несколько минут оказывался рядом с ней. Тебе нужно будет это учитывать.
– Хорошо. Оставайся здесь.
– Да, – мрачно бросила беловолосая Скользящая. – Я тебе в этом не помощник.
Джувенел задержался у окна.
– Ивэн, ты уже мне помогла.
Рунный маг направился к входной двери. Сердце его на мгновение сбилось с ритма. Он намеренно отгонял от себя мысли об Алексии и о том, что Шелана сотворила с ней. Отгонял, потому что эти мысли вызывали лишь ярость, а она сейчас была не самым лучшим помощником.
Позже. Он даст волю своей ненависти к Шелане позже.
Джувенел нарисовал на ладони руну-метку и отпечатал ее на стене дома, прикоснувшись к ней. В то же мгновение он увидел несколько просвечивающихся сквозь камень красных теней – Шеланы-Алексии и ее мертвых слуг.
Ивэн сказала, что спальня Шеланы находится на первом этаже. Там же обнаружилось и неподвижное красное пятно – лже-Апексия то ли застыла у окна, то ли лежала на кровати. Поблизости от нее Джувенел обнаружил еще три тени. Одна постоянно перемещалась, и была больше остальных, две остальные были неподвижны.
Самым опасным в этой ситуации было то, что на кого бы первого ни напал Джувенел – на Шелану или же Хадо, второй тут же примчится на помощь. Виной всему их телепатическая связь.
Скользящий нарисовал на ладони руну и попеременно приложил ее к подошве ботинок. Это должно было обеспечить ему мягкие, как у кота, шаги. Принялся наблюдать за передвижениями самой большой красной тени, наверняка принадлежащей Хадо. Охранник Шеланы обходил оба этажа, на несколько минут задерживаясь в каждой комнате. Дождавшись, когда тень громилы начнет подниматься выше первого этажа, Джувенел наложил ту же поглощающую звуки руну-метку на дверь. А затем – руну взрыва.
Дверь сорвалась с петель, при этом не издав ни единого звука. Рунный маг проскользнул внутрь и двинулся в сторону спальни Шеланы, надеясь, что подсказки Ивэн окажутся верны.
Войдя в комнату, он увидел лже-Алексию, лежащую на роскошной кровати с балдахином. Неслышно приблизившись к ней, замер. Сначала он не понял, что же с ней не так. Потом заметил, что ее глаза и губы сильно подведены, а сама она одета в длинное темное платье довольно откровенного фасона. Очевидно, подол Шелане пришлось подшить – она была повыше Алексии.
Руки сжались в кулаки, в крови закипела ярость. У него был Бьянмарн и рунная магия, но против Шеланы, использующей неиссякаемый источник жизненных сил, все это было бессмысленно. Поэтому оставался единственный способ.
Нарисовав на обеих ладонях руны, Джувенел наклонился к спящей. В тот момент, когда его руки коснулись тела Алексии, Шелана открыла глаза. Сердце пропустило удар, но некромантка замерла, не успев сделать ни единого движения – подействовала руна. Теперь осталось только снять с ее мизинца поблескивающее кольцо.
Не успел Джувенел вздохнуть с облегчением, как со стороны зала, через который он проник в спальню, раздались тяжелые шаги. Рунный маг понял – Шелана мысленно успела отдать приказ своему цепному псу. Начертив руны, он приготовился к атаке. Через несколько мгновений в спальню ворвался Хадо, держа в руках тесак. И тут же споткнулся о расставленную магом руну-ловушку.
Воспользовавшись заминкой громилы, во время которой тот упорно пытался сохранить равновесие, Джувенел нарисовал новую руну и активировал ее. Поток плотного воздуха выбил из руки Хадо тесак, который пролетел через открытую дверь в зал. Великан рванул в сторону потерянного оружия, и Джувенел, предусмотрев это, направил метку ему в спину.
Хадо громовым голосом заорал от боли. Рубашка на его могучем теле начала расползаться, разъеденная кислотой, на коже образовались жуткие волдыри. Джувенел вынул из ножен Бьянмарн.
И тут случилось странное. Клинок просто вылетел из рук Скользящего и взмыл в потолок, слившись с ним воедино. Очевидно, чувствуя скрытую в клинке магию крови, Хадо не рискнул им завладеть, но лишил оружия Джувенела.
Охранник Шеланы ударил по ближайшей стене, и на ней в тот же миг образовалась трещина. А потом стена рухнула, и в руках Хадо оказались огромные куски камня. Джувенел с трудом уворачивался от летящих в него камней, одновременно пытаясь нарисовать спасительную метку. Когда ему удалось активировать руну, в ноздри и уши Хадо ворвался черный туман. Он закричал, выронив камни и приложив руки к ушам.
Не теряя времени, Джувенел попытался сорвать Танцующее Лезвие с потолка, рисуя в воздухе руну за руной. Бьянмарн бился о камень, но падать вниз не спешил, словно цепями прикованный мощной магией.
Рунный маг бросился в зал за тесаком – его магия начала постепенно иссякать, и ему нужно было реальное оружие на тот случай, если она исчезнет совсем. Обернувшись с поднятым с пола тесаком, Джувенел увидел, что Хадо направляется к нему. С ушей и носа великана текла темная кровь. Пока у него оставалось время, Скользящий нарисовал на ладони руну и кружил по залу, периодически прикасаясь к полу. Хоть это и выглядело несколько глупо, но могло спасти ему жизнь.
Громила в этот момент завладел очередным булыжником из разрушенной им стены. Прицелился, чтобы нанести удар, но Джувенел времени зря не терял. Отпечатав на тесаке очередную метку, он раньше Хадо привел свое оружие в действие, метнув его, как чакрам. Руна сработала идеально – тесак крутанулся ровно таким образом, чтобы остро наточенное лезвие черкнуло Хадо по шее, отрубив громиле голову.
Джувенел, поморщившись, посмотрел на обезглавленный труп. И вдруг странные отметины на шее Хадо, выглядывающие из превратившейся в лохмотья рубашки, привлекли его внимание. Присев возле мертвого тела, Джувенел стал рассматривать полукруглые шрамы на его плечах. Складывалось такое ощущение, что шея Хадо раньше находилась левее или правее, чем сейчас.
А еще их у него раньше было две.
– Я вижу, тебя удивила истинная личность моего охранника, – раздался мелодичный голос.
Джувенел вскочил. Действие парализующей руны прошло доказательством этому служило медленное приближение Шеланы в теле его любимой.
– Твой цепной пес – герхант? – Двухголовые великаны, раньше, судя по рисункам в книгах, населяли едва ли не половину Бездны. Но теперь, с приходом людей с Альграссы, попадались невероятно редко.
– Нетривиальное решение, не правда ли? – самодовольно улыбнулась Шелана в теле Алексии. – Он невероятно силен… был. Спася его от истребления, я заполучила преданного раба. Раба, готового действовать по первому моему слову… или мысли – думаю, это ты уже успел понять. Пришлось, правда, при помощи магии слегка подкорректировать его внешность – отрубить одну голову, переместить шею и немного подрезать ноги.
– Ты ненормальная, – покачал головой Джувенел.
– Никогда не любила быть такой, как все, – зло рассмеялась Шелана Вескерли. – Жаль, что ты не на моей стороне. А теперь, увы, мне придется тебя убить…
