Текст книги "По осколкам разбитого мира (СИ)"
Автор книги: Кармаль Герцен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Глава двадцать восьмая
Алексия услышала шаги, раздающиеся с разным ритмом – вошедших было двое, и только потом увидела два мужских силуэта. Они все приближались, но остановились на достаточно большом расстоянии от нее.
– Ну что, – проговорил один из них со странным акцентом, – сегодня ты наконец будешь говорить?
– Ни за что.
Алексия похолодела – говорившим был ее отец.
– Ох, Эйб, ты делаешь большое одолжение нашим алхимикам, позволяя им проверять на тебе их новейшие яды.
Алексия прикрыла глаза. Значит, отца действительно пытали.
– Эйб, что ты знаешь о Слиянии? – елейным тоном, от которого по ее телу поползли противные мурашки, спросил голос с акцентом.
– Вы ничего от меня не добьетесь.
– Добьемся. – В голосе незнакомца звучала откровенная насмешка. – Ты крепок, но ты не из стали. Рано или поздно, но ты сломаешься.
– Осади, Ганн.
При звуках этого голоса ее сердце замерло в груди – противоестественно, до боли замедлив свое биение. Нет. Этого не может быть. Просто показалось.
Второй силуэт приблизился к клетке. Алексия видела только профиль, да и то нечетко – на таком расстоянии и при недостатке света лица не рассмотреть.
– Эйб, в твоих же интересах рассказать нам то, что написано в дневнике. Ты знаешь, что стало причиной Слияния. И нам нужно это знать. И – Ганн прав – ты не сможешь сопротивляться нам бесконечно.
Алексия пришлось зажать себе рот рукой, чтобы наружу не вырвался крик. Она прикрыла глаза, умоляя себя стоять ровно, но ноги едва держали ее. Это действительно был он.
Голос второго Венетри принадлежал Кристоферу. Ее любимому. Ее жениху и будущему супругу.
Теперь Алексия знала, что значит – разбитое сердце. Словно кто-то тронул его ледяной рукой, и оно перестало биться. А потом раскололось на мириады осколков, и они падали, падали… Все внутри нее оледенело. Заледенела душа, и она, наверное, даже бы не удивилась, если бы капающие с глаз слезы превратились бы в осколки льда.
– Кристофер, тут кто-то есть.
– Что? – Силуэт развернулся в ее сторону.
А Алексии вдруг стало все равно. Пусть они найдут ее, пусть посадят в одну клетку с отцом.
– Всплеск чужих эмоций, чужой силы, – туманно объяснил голос с акцентом.
– Чужая энергия.
– Так найди ее обладателя, – зашипел Кристофер.
И Ганн, пройдя несколько шагов по затемненному пространству тюрьмы, нашел. И выволок Алексию за волосы. Все, что она сумела – вывернуться, едва не свернув кисть Ганна.
Все, что она хотела – взглянуть в глаза жениху.
Кристофер побледнел. Наверное, Алексия – последняя, кого он ожидал здесь увидеть.
– Ты, – прошептал он.
Алексия молчала – ледяные осколки впились в горло, мешая говорить, мешая даже дышать.
– Я… ты должна понять, я делал это ради нас двоих. – Кристофер говорил убежденно, но Алексия ему не верила.
С трудом, но она все же нашла в себе силы с горечью сказать:
– Ты – Венетри.
– Да, но…
– Как давно?
Она ждала ответа с замиранием, ждала, едва дыша. И все поняла по глазам Кристофера – еще до того, как он обронил:
– Всю жизнь. Столько, сколько себя помню. Мой отец… я пошел по его стопам.
– Значит то, что ты подобрался ко мне… То, что ты говорил – о любви и желании сделать меня своей невестой – все это ложь? Ты просто использовал меня, чтобы узнать о дневнике отца! А наша дружба – с самого детства – это тоже часть тщательно спланированного спектакля?
– Нет.
Кристофер протянул к ней руки, но Алексия с исказившимся лицом отшатнулась. И эти руки когда-то ласкали ее! Теперь она не могла думать об этом без отвращения.
– Алексия, послушай! Венетри не так давно узнали, что твой отец знает что-то о причине Слияния. Они велели мне узнать обо всем. Подобраться к тебе ближе. Да, это так. Но… Я люблю тебя, Алексия, всегда любил. Мне пришлось пойти на это – ты не представляешь, какими изощренными бывают Венетри. Они не прощают ошибок. Твоего отца похитил не я, клянусь! Наоборот, я изо всех сил пытался убедить их, что в этом нет нужды, что обо всем я узнаю у тебя и при этом никто не пострадает! Но меня не послушали. Я сумел лишь выиграть время, но ты разгадывала шифр слишком долго, у них кончилось терпение!
– Все ложь, одна ложь. – Алексия закрыла глаза. В какой-то момент ей показалось, что сознание ее покинет. Но усилием воли ей удалось удержать себя в руках. Она не хотела доставить Кристоферу такого удовольствия. Ни за что.
– Алексия, прошу, поверь мне! Венетри не настаивали на женитьбе, это было мое решение! Я не хотел подбираться к тебе ближе, я хотел быть с тобой!
– Ах, и за это я должна быть тебе благодарна? – Она рассмеялась издевательским смехом, но внутри нее в этот момент что-то умирало. Лопались невидимые струны ее души, одна за одной. Одна за одной.
С губ Алексии сорвался стон – она поняла. Она все поняла.
– Ты специально поддерживал во мне веру в то, что отец жив. Ты видел мои страдания, но говорил это не для того, чтобы их облегчить. А для того, чтобы я продолжала его искать. Чтобы я продолжала искать шифр к дневнику. А все это время отец находился здесь, в лаборатории. И когда ты предлагал мне помощь в расшифровке… Что? Они потеряли терпение? Велели тебе надавить на меня?
– Они хотели действовать более жестко. Хотели тебя похитить. Но я не дал им этого сделать.
– Как благородно, – процедила Алексия.
Кристофер приблизился к ней, она сделала шаг назад. Отступала, пока оба они не поняли, что еще немного – и она упрется спиной в жалящие прутья клетки. Тогда Кристофер остановился – на расстоянии вытянутой руки от нее.
– Алексия, пойми, я – лишь пешка в руках своего отца. Но все это можно изменить. Сейчас не время делить мир на черное и белое. Ставки слишком высоки. Если удастся привнести магию Бездны в Алырассу, только Венетри, в руках которых источник этой магии, будут обладать ею. А значит, весь мир, как бы пафосно это ни звучало, будет в наших руках. Присоединяйся к нам, Алексия… И когда мир изменится, ты будешь вместе со мной на его вершине.
Отвращение всколыхнулось в желудке, словно яд, подступило к горлу. Алексия сузила глаза и прошипела:
– Ты жалок, Кристофер. Даже для своих Венетри ты – пустое место. Я никогда – слышишь? – никогда не буду твоей. Даже если Алырассу поглотит Бездна, даже если мы останемся вдвоем в целом мире. Я. Никогда. Не буду. Твоей.
Что-то изменилось в его лице, враз исказив привлекательные и такие любимые – еще совсем недавно – черты.
«И этого человека я целовала. И этого человека мечтала назвать своим мужем».
Боль терзала сердце на части, горечь обжигала кровоточащие раны. Алексия понимала, что попала в ловушку, но вызывать Джувенела прикосновением к заветной руне не спешила. Она сама будет расплачиваться за свои ошибки – за излишнюю доверчивость, за шоры на глазах. За то, что позволила врагу называть ее своей невестой и переступать порог ее дома.
За то, что позволила себя предать.
– Если ты расшифровала дневник отца… тебе лучше рассказать мне об этом.
– Будь человеком, Кристофер. Сделай правильный выбор – хотя бы сейчас, – прошептала Алексия. – Отпусти папу.
– Я не могу, – с мукой в голосе сказал он. – Но я не могу позволить, чтобы ты попала в руки… палачам. Не могу позволить, чтобы они мучили тебя. Ведь я люблю тебя, Алексия, всем сердцем. Хоть сейчас ты и не веришь мне.
– Ты прав. Больше не верю, – безжизненно сказала она.
Что-то появилось в глазах Кристофера. Тоска, глухая и бездонная. Он даже стал казаться ниже ростом, будто его плечи сгорбились под тяжестью бремени вины. Но в тот момент Алексии было совершенно его не жаль.
– Уходи, – прошептал Кристофер.
– Стой, стой, стой. – Ганн вскинул руки вверх в протестующем жесте. – Что значит «уходи»?
– То и значит, – отрезал Кристофер.
– Девчонка сама явилась прямиком в капкан, а ты после этого хочешь ее отпустить? Если пытать ее, мы выбьем из Эйба нужную информацию за считанные минуты!
Кристофер смерил Ганна тяжелым взглядом. Алексия поняла – в иерархии Венетри ее несостоявшийся супруг был выше мужчины с неприятным лицом и странным акцентом. И дальнейшие слова Кристофера это только подтвердили.
– Не путайся у меня под ногами, Ганн. Не то я могу и вспомнить про некоторые твои оплошности, которые так удачно забыл.
Ганн побледнел и отступил на шаг. По губам Кристофера скользнула усмешка, но она тут же исчезла, когда он взглянул на Алексию.
– Уходи и больше никогда сюда не возвращайся. Твой отец… Это их война – Эйба и Венетри. Ты не имеешь к этому никакого отношения.
– Не верю, что говорю это, милая, но он прав, – хрипло сказал отец.
– А вот и нет, – ощетинилась Алексия. – Я тебя не брошу. Не позволю им и дальше пытать тебя.
– У тебя нет выбора, – блеклым голосом бросил Кристофер. – Мне жаль, что до всего этого дошло. Поверь, если бы тайны, которые хранит твой отец, были мне важнее тебя, я бы отдал тебя верхушке Венетри и заслужил бы их расположение. Но… Я лишь надеюсь, что однажды ты меня простишь.
– Никогда, – твердо ответила Алексия. – И отсюда – без отца – я не уйду. Хочешь посадить меня в клетку, хочешь отвести к палачам – дерзай.
Кристофер вздохнул.
– Жаль, но другого выхода я не вижу.
Он подался вперед, и прежде, чем она успела отступить, нарисовал на ее коже повыше локтя какую-то метку. Алексию все передернуло от отвращения, она хотела вскрикнуть, чтобы он никогда больше не касался ее.
Но… В глазах вдруг померк свет, и тьма забрала ее в свои объятия.
Глава двадцать девятая
Когда Иван наконец вернулась в замок и рассказала о своем поражении, Шелана была вне себя от ярости.
– Ты хоть понимаешь, что натворила? – вскричала некромантка. – Ты отдала оружие в руки врага!
Иван вжала голову в плечи. Она знала, как страшен бывает гнев Шеланы.
– Я потратила несколько дней, чтобы попытаться исправить свою ошибку, – виновато сказала она. – Но я лишилась своих людей, и…
– Мне не важно, на какие жертвы ты шла и какие понесла потери, если при этом ты не достигла нужного мне результата, – прошипела Шелана.
Она меряла шагами пространства, напоминая разъяренную львицу и буквально выплевывая пропитанные горькой злостью слова:
– Я недостаточно могущественна как магесса, недостаточно сильна как воин, недостаточно умна как ученый… и я – женщина! Все, что у меня есть – обрывочные сведения о храме Аласкапар, который охраняют тхана. И о Печати Силы, которая там хранится. Бьянмарн был, возможно, моим единственным шансом произвести впечатление на Венетри. А ты все испортила!
– Шелана, я… – начала Иван.
– Уйди с глаз моих, – процедила Шелана, и Скользящая не замедлила скрыться.
Шелана понимала – в одиночку Бьянмарн ей не добыть. Если уж Иван потерпела поражение и вдобавок растеряла всех своих помощников – известных в узких кругах охотниках за артефактами Бездны, то ей одной не справиться и подавно. А значит, оставался единственный выход.
И как бы это ни было унизительно, Шелана вновь назначила встречу Тревору Таррелу в Альграссе. В записке, отданной гонцу, она написала, что это дело безотлагательной важности.
Он появился на ее балу, вошел в дом со снисхождением, написанном на красивом лице и толикой презрения во взгляде. Шелана рассказала ему все, что ей удалось узнать от воскрешенного, поведавшего ей о Сновидице, Печати Силы и Танцующем Лезвии, умолчав лишь о некоторых важных деталях, которые она приберегла на потом. Пришлось, скрепя сердце, признаться и в том, что поиски Бьянмарна не увенчались успехом.
– И чего же ты хочешь? – размеренно спросил Таррел.
– Вашей помощи – помощи Венетри, и право называться одной из вас – в обмен на мою.
– Покажи мне тот храм, где находится Печать Силы, – бросил Таррел. – Я должен знать, что ты говоришь правду.
– Но мы не добудем Печать, пока в наших руках не окажется Бьянмарн, – запротестовала Шелана.
– Может, и так. Но если Печать Силы и правда открыла брешь между двумя мирами, в ней должна быть заключена невероятная сила. В таком случае я почувствую ее даже сквозь стены, будь уверена.
Шелана едва дождалась рассвета – ей не терпелось отправиться к храму Аласкапар. Это станет ее звездным часом.
Венетри наверняка попытаются ее использовать, думая, что, раз она женщина, значит слаба. Но правда в том, что она вела свою собственную игру, в которую ей, Шелане Вескерли, никогда не было равных.
Несколько часов пути до храма Аласкапар показались ей настоящей вечностью. Помимо Тревора Таррела ее сопровождали еще несколько Венетри – ассасины и наемники, а также маги, которые надеялись, что им все же удастся достать Печать, не прибегая к помощи затерявшегося в бескрайней Бездне Бьянмарна.
Следуя нарисованной воскрешенным карте, Шелана добралась до храма Аласкапар. И в тот же миг ее охватило предчувствие беды. Входная дверь была открыта, а тхана, которых из всех присутствующих могла почувствовать только она – некромантка, способная видеть мертвую энергию – просто исчезли… А значит, тот, кто украл у Иван Бьянмарн, каким-то образом узнал про Аласкапар и украл Печать.
Почувствовал неладное и Тревор Таррел. Он круто развернулся к магам, но те лишь озадаченно качали головой или вразнобой пожимали плечами, подтверждая его опасения. Наемники, повинуясь приказу, ворвались в храм, но вернулись спустя несколько минут, вынося горький для Шеланы вердикт:
– Храм совершенно пуст.
Таррел выхватил из ножен меч и приставил лезвие к ее шее.
– Очередная твоя уловка? – прошипел он. – Скажи мне, почему я не должен убить тебя на месте прямо сейчас?
Шелана сумела сохранить лицо даже тогда, когда кончик лезвия касался ее незащищенной кожи – в умении сохранять самообладание в подобные моменты равных ей не было тоже.
Она взглянула на волколака, скалящего клыки – ему не нравилось, что кто-то пытается причинить вред его хозяйке, и улыбнулась.
– Потому что я найду того, кто посмел похитить Печать Силы, и приведу его вам.
– Я не буду тратить силы своих людей на какие-то слухи, – бросил Таррел, неохотно опуская меч.
– И не нужно, я справлюсь с этим сама. Мрак, взять след!
Волколак бросился к храму и долго принюхивался, склоняя черную голову к земле. Алые глаза жадно сверкали.
Отправившись за взявшим след волколаком, Шелана чувствовала спиной прожигающий взгляд черных глаз Тревора Таррела. Она не имеет права его подвести, иначе исчезнет последний призрачный шанс стать частью легендарных Венетри.
А значит, кто бы ни похитил Печать Силы, ему не спрятаться от нее. Рано или поздно, кара в лице Шеланы Вескерли его настигнет.
Глава тридцатая
Алексия пришла в себя оттого, что кто-то легонько тряс ее за плечи. Она с трудом разлепила веки и застонала, когда в глаза ей ударил солнечный свет. В следующее же мгновение увидела Джувенела, глядящего на нее со странной смесью беспокойства и облегчения. Облегчения, по-видимому, оттого, что она все-таки пришла в себя, а беспокойства…
– Алексия, что случилось?
Она огляделась по сторонам. Вдалеке виднелось очертание форта – лаборатории Венетри. В тот же момент воспоминания нахлынули разом. Отец. Тюрьма… Кристофер.
Стало больно так, что перехватило дыхание – словно тысячи острых игл вонзились в сердце.
– Кристофер, видимо, наложил на меня усыпляющие чары и отнес меня сюда. – Даже имя его упоминать было тяжело и противно.
– Кристофер? – не понял Джувенел. – Подожди… Твой жених? Но что он там делал?
– Он предатель. Венетри. Через меня он хотел узнать то, что скрывал отец. – Мне очень жаль, Алексия, – тихо сказал Скользящий.
Она мотнула головой.
– Я рада, что узнала об этом именно сейчас, а не тогда, когда стало бы слишком поздно. Когда я стала бы его женой. Кристофер позволил мне уйти, но отца отпустить, конечно же, не захотел.
– Так твой отец там? В тюрьме?
– Да. Прости. Мысли скачут.
– Понимаю.
Нет. Он не понимал. Его не предавал любимый человек. Его отца не пытали.
Алексия резко поднялась, и тут же укорила себя за спешку – голова закружилась, а перед глазами замелькали черные мушки.
– Ты в порядке? – встревоженно спросил Джувенел. Тут же бросился к ней, чтобы поддержать за локоть.
Она мягко, но решительно высвободилась, заслужив его недоуменный взгляд.
– Справлюсь. Джувенел, нужно вернуться туда, за отцом.
– Алексия, подожди! Этим ты ничего не добьешься! В первый раз тебе позволили уйти, а во второй этого может уже не случиться! И чем ты поможешь отцу, если тебя бросят в клетку, как и его самого?
– Но я не могу просто оставить его там! – воскликнула Алексия.
– Я уверен, твой отец – сильный духом человек. Если он не сломался до этого дня, то Венетри просто напрасно теряют на него свое время. А теперь у него еще есть стимул – он же видел тебя, живой и невредимой. Ты вдохнула в него сил для новой борьбы. Ему нужно лишь немного продержаться… мы придем за ним, когда будем готовы. Сделаем это сейчас – лишим всех нас шанса на освобождение от оков Венетри. Мы ведь даже не знаем, как открыть те проклятые клетки! Мы не знаем, сколько в лаборатории вооруженных наемников!
Алексия долго молчала. Сердце ее разрывалось на части, и на этот раз причиной был не Кристофер, а отец. Она понимала правоту слов Джувенела, но необходимость оставить отца в тюрьме убивала ее.
– Эбби… – наконец прошептала Алексия.
– Она по-прежнему в межпространстве, бродит, ей даже нравится. – Лицо Джувенела осветила улыбка. – Говорит, что встретила настоящего цермана, но он, разумеется, не увидел ее. Рассказывает, что стояла к нему близко-близко, на расстоянии ладони, но не испугалась – знала, что межпространство ее защитит.
– Абигайл очень храбрая девочка, – тихо сказала Алексия. – Я по-настоящему ей горжусь.
– Идем за ней?
– Конечно.
Джувенел направился вперед, но Алексия окликнула его.
– Когда ты рассказывал мне о своих друзьях, Скользящих… Они действительно могут помочь мне высвободить отца? – тихо спросила она.
– Не совсем друзья, но однозначно хорошие люди. Да, они помогут. И я… у меня есть информация, которая им может оказаться очень полезной – о местонахождении лаборатории Венетри. Я не знал этого сам, пока лично не оказался в ее застенках. И до того, как нас связала вместе Метаморфоза – точнее, амулет, зачарованный твоим отцом, я направлялся к ним.
Алексия сосредоточенно кивнула.
– Хорошо.
Вместе, но держась на расстоянии, они дошли до того места, где Джувенелом была открыта невидимая человеческому глазу брешь, ведущая в межпространство. Он исчез, сорвав удивленный вздох с губ Алексии – она все никак не могла привыкнуть к подобному магическому трюку сродни невидимости. Вернулся, держа за руку сияющую Абигайл.
– Малышка!
Эбби бросилась вперед и обхватила тоненькими ручками шею Алексии. Перехватило дыхание. Она так любила сестру, что страх потерять ее, допустить, чтобы Бездна или кто-то из сонма ее детей причинил Эбби боль… даже думать об этом было невыносимо. Страшно до боли и дрожи в руках.
Джувенел наблюдал за ними со странным выражением на лице. А Алексии вдруг подумалось: глядя на них, обнимающихся и радующихся тому, что обе живы и здоровы, не вспоминал ли он своего брата? Острый укол сочувствия кольнул сердце. Да, ее отец находился в тюрьме Венетри, но он хотя бы был жив, и рядом с ней была Эбби. У Джувенела же не осталось никого… всех его родных и близких забрала Бездна.
Они вновь двинулись в путь. Абигайл расспрашивала Алексию об отце и о произошедшем в лаборатории, и той пришлось сильно постараться, чтобы не напугать сестру… и чтобы не выдать подступающих к глазам слез.
– Мы обязательно освободим папу, – заверила Алексия, сжав руку сестры. Эбби вскинула темноволосую головку.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Абигайл кивнула, словно одного этого слова от старшей сестры ей было достаточно, чтобы поверить, что все у них будет хорошо.
Всю ночь они прошагали – Алексия не хотела возвращаться домой, боясь, что там ее будет поджидать Кристофер. С извинениями, заверениями или бог еще знает чем. А она… сейчас она не хотела видеть его, даже думать о нем не хотела. Джувенел «привязал» их к Бездне, и, пережив волнительный миг Слияния, они возобновили движение.
В убежище Скользящих они попали уже на рассвете. Это был один из древних фортов, рассыпанных по всей Бездне – но и по размерам, и по внушительности проигрывающий лаборатории Венетри. Зато стены были цельными – над этими землями странная магия разрушения не имела власти. Джувенел подошел к двери, запечатанной магическим ключом, уверенно нарисовал четыре следующих друг за другом символа. Ничего не произошло. Недоуменно нахмурившись, повторил все те же манипуляции сначала.
Дверь распахнулась, и в крепкий торс Джувенела, скрытый рубашкой, уткнулось лезвие меча.
Абигайл ахнула от неожиданности, рука Алексии непроизвольно легла на ножны с кинжалом – поразительное дело, но пока она находилась в бессознательном состоянии, Кристофер оружие у нее не отобрал. Понимал, что для выживания в Бездне оно необходимо. Возможно даже, по-своему заботился о ней. Вот только ее тошнило от такой заботы.
– Вецвольд! – воскликнул Джувенел. Алексия не видела его лица, но явственно слышала в его голосе улыбку.
Вецвольд – мускулистый, коренастый, с угрюмым лицом и квадратным подбородком, шагнул к Джувенелу, опуская меч. А потом заключил Скользящего в такие крепкие объятия, что на мгновение Алексии даже показалось, что она слышит протестующий хруст его костей.
– Джувенел, как ты нас напугал! Ты где пропадал? Мы думали, что ты попался в лапы Венетри! – Нотки тревоги плохо вязались с бесстрастным лицом Вецвольда. Но беспокойство было искренним, неподдельным.
– Попался, – глухо ответил рунный маг. – Но сумел выбраться оттуда. Вецвольд наконец обратил внимание на сестер.
– И, как я понимаю, не один?
– Это Алексия и Абигайл. Они присоединились ко мне чуть позже, – повернувшись вполоборота, с улыбкой ответил Джувенел. Тут же посерьезнел и взглянул на Вецвольда из-под сведенных бровей. – Их отец в тюрьме Венетри. Нужно…
– Понимаю, – перебил его воин. – Значит, теперь мы наконец знаем, где их искать.
Джувенел кивнул.
– Нужно разработать план.
– Этим и займемся.
Вслед за мужчинами Алексия за руку с Эбби вошла в прохладное нутро старого форта. Прямо посередине пустого и гулкого зала виднелась каменная лестница, ведущая на второй этаж. Но Вецвольд подниматься не стал, свернул вправо и привел их в небольшую комнату.
Здесь было светлее и уютней – в очаге в стене, сделанном наподобие примитивного камина, горел огонь. Светильники бросали неровные тени на стены. На полу – шкуры как знакомых, так и не известных Алексии животных, на стенах развешаны головы и рога. Приют охотников, не иначе.
Заметив взгляд Алексии, Джувенел сказал:
– Почти каждый из этих трофеев принадлежит Харму. Он замечательный стрелок. Мы же с Вецвольдом внесли лишь весьма скромную лепту.
В комнате, помимо вошедших, находилось трое Скользящих. Сидящая за столом черноволосая девушка с флегматичным взглядом разглядывала гостей форта. Она опиралась на стену, а ноги, обутые в кожаные ботиночки, поставила прямо на скамью. Алексия мысленно одобрила ее костюм – кожаные брюки и жилет, рубашка из легкой ткани.
По другую сторону от нее парень с волосами цвета белого льна зачаровывал стрелы огненной стихией – касался их ладонью, они вспыхивали и тут же гасли. Видимо, его познаний в стихийной магии было недостаточно, раз призванный огонь не спешил зажигать металл.
Третья обитательница убежища уже спешила им навстречу. Короткие песочные волосы до середины шеи, тонкая фигурка, облаченная в скромное дорожное платье, и улыбка, играющая на тонких губах.
Скользящие бурно приветствовали Джувенела. Немудрено – ведь они уже считали его пленником Венетри. Алексия ощущала себя лишней, но Джувенел, будто почувствовав это, обратился к улыбчивой девушке с песочными волосами.
– Дани, побеседуешь с нашими гостьями? Нам с Вецвольдом нужно кое-что обсудить.
– Конечно, – с готовностью отозвалась та.
Они представились друг другу.
– Какая ты милашка! – воскликнула Дани, от чего на щеках стеснительной Абигайл тут же вспыхнул румянец.
– И… давно вы здесь?
Дани помотала головой.
– За нами охотятся наемники и ассасины Венетри, а потому долго рассиживаться на одном месте нам не удается. Не знаю, как, но цепные псы Венетри, рано или поздно, находят нас. Мы или успешно отбиваем атаку или теряем кого-то из своих, но… итог всегда один и тот же – после завершения боя мы отправляемся искать новый дом.
Мордочка Эбби погрустнела. Это не укрылось от проницательного взгляда Дани.
– Малышка, не переживай за нас. В вечном скитании по Бездне есть свои прелести, и главная из них – разнообразие и отсутствие скуки. Кто еще может похвастать тем, что его дом – весь мир?
– Надо же, Скользящие всегда представлялись мне одиночками, – задумчиво сказала Алексия. – Ну как всегда – с тех пор, как Джувенел рассказал мне об их существовании.
Дани улыбнулась, но в ее улыбке сквозила грусть.
– В отличие от большинства людей, мы с легкостью можем собираться в группы, цепляясь за завесу реальности и не расставаясь после очередного Слияния. Конечно, среди нас есть и так называемые волки-одиночки, но куда больше Скользящих предпочитают «сбиваться в стаи».
Она помолчала, оглянулась на своих друзей.
– Но и группы Скользящих образуются не случайным образом. Взять хотя бы нас. У нас есть воин – Вецвольд, воин и рунный маг Джувенел – это едва ли не основная наша боевая сила. Если на нас нападают, именно Вецвольд и Джувенел встречают врага лицом к лицу, защищая остальных. Есть еще Харм, – она указала на высокого светловолосого молодого мужчину с мальчишеской улыбкой, – он стрелок. Я – целительница. Я обладаю и некоторыми познаниями в боевой магии, разумеется, но они достаточно скромны. Основная моя задача в бою – защищать Вецвольда и Джувенела. Но моя основная работа начинается после боя – я исцеляю раненых в нем. Есть еще Рейнара. Пусть тебя не смущает ее неласковый вид, просто специфика магии накладывает свой отпечаток. Она владеет магией вуду… редкой, но смертоносной. Подобным образом формируются и другие группы. Главное, чтобы ее члены обладали разнообразными умениями, отличными от остальных – чтобы враги не знали, чего ожидать. Это основа нашего выживания.
Алексия с интересом взглянула на Рейнару – худенькую девушку с удлиненным лицом и волосами цвета ночи. Ту самую, с флегматичным взглядом. Сейчас она, сощурив глаза, слушала рассказ Джувенела.
– Пойдемте, я покажу вам ваши спальни. Мы часто остаемся в Бездне после заката – многих из нас в Алырассе никто не ждет. Отдохните, пока мы подумаем, что дальше делать. Нужно использовать каждую минуту – никогда не знаешь, в какой момент спокойная жизнь сменится необходимостью выживать.
Вслед за ней Алексия и Эбби поднялись на второй этаж. Здесь было лишь две комнаты, в каждой из них – по нескольку грубо сколоченных кроватей.
– Боюсь, здесь не слишком уютно, но что поделать. Мы слишком часто перебираемся с места на места, чтобы очередное убежище считать своим истинным домом.
– Здесь есть крыша над головой, огонь и еда, – тихо сказала Алексия. – И люди, с которыми у нас общие цели. Это все, что нам сейчас нужно. Не помню, когда в последний раз чувствовала себя в безопасности. Я уже и забыла, каково это.
Дани улыбнулась, растроганная ее словами. И оставила их вдвоем, снабдив ворохом тряпок и старых вещей, которые были призваны заменить им простыни и одеяла. Алексия перевела взгляд с закрытой двери на сестренку. Эбби выглядела уставшей – красные глаза, бледные щеки, но храбрилась, выдавливая из себя улыбку.
– Ложись, милая, – мягко сказала Алексия. – Тебе нужно поспать.
– А ты? – неуверенно спросила девчушка.
– Я прилягу чуть позже, когда ты заснешь.
Но даже когда дыхание Абигайл стало ровным и глубоким, Алексия не отошла от ее постели. Все так же сидела, осторожно гладя сестру по шелковистым волосам и улыбаясь сквозь слезы. Она знала, что не уснет, как бы сильно ей этого ни хотелось.
Рана в сердце, нанесенная ей Кристофером, кровоточила, но было еще кое – что, что мешало ей отдаться в объятия сна. Нечто новое, незнакомое, лишь с недавних пор ставшее частью ее самой.
Жажда отмщения. Пусть не Кристоферу самому, но Венетри в целом. За ее сломанную жизнь, за сломанную жизнь отца. За пытки. За предательства. Это чувство расцвело в ее сердце огненным цветком, заставляя его биться чаще, а руки – сжиматься в кулаки. Она найдет Венетри – с помощью Скользящих или без нее.
Найдет и отомстит.
