Текст книги "Собрание сочинений. Том 10"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 58 страниц)

К. МАРКС
ЗАПАДНЫЕ ДЕРЖАВЫ И ТУРЦИЯ

Лондон, вторник, 10 января 1854 г.

Обвинение, брошенное г-ну Семере в том, что он раскрыл местонахождение спрятанной венгерской короны[8]8
  После поражения венгерской революции 1848–1849 гг. Кошут и его сторонники спрятали в районе Оршовы регалии короля Стефана, в том числе и его корону, которой австрийские императоры короновались на царство в качестве венгерских королей. Австрийское правительство 8 сентября 1853 г. обнаружило тайник, в связи с чем распространилось множество слухов относительно того, кто выдал его местонахождение. Редакция «New-York Daily Tribune» 19 октября 1853 г., со слов своего лондонского корреспондента А. Пульского, несправедливо обвинила в этом венгерского революционера Б. Семере. Первый абзац статьи на русском языке публикуется впервые.


[Закрыть], было первоначально выдвинуто венским «Soldatenfreund», открыто признанным органом австрийской полиции, и этого вполне достаточно, чтобы доказать лживость подобного обвинения.

Не в обычаях полиции без достаточных оснований выдавать собственных сообщников, зато один из ее обычных приемов заключается в том, чтобы навлечь подозрение на невинного для сокрытия виновного. Едва ли можно предположить, что австрийская полиция пожертвовала бы столь видным и влиятельным человеком, как г-н Семере, раз уж ей удалось бы заручиться его сотрудничеством. Если секрет не был выболтан кем-нибудь из агентов Кошута (в чем нет ничего невероятного), то мне остается только заподозрить в этом предательстве графа К. Баттяни, ныне проживающего в Париже. Он был в числе очень немногих лиц, осведомленных о местонахождении спрятанной регалии, и он, единственный из них, обратился к венскому суду с просьбой об амнистии. Последний факт, как я полагаю, он отрицать не будет.

Британского главнокомандующего лорда Хардинга убедили взять назад свою отставку.

Что касается герцога Норфолка, то, по словам корреспондента «Dublin Evening Mail»,

«стало известно кое-что из придворных сплетен. Некий благородный герцог, временно занимающий некий пост при дворе и носящий самое высокое наследственное феодальное звание в государстве, якобы злоупотребил шампанским за столом королевы, в результате чего благороднейшим образом потерял равновесие, находясь в столовой, и вовлек в катастрофу Даже персону ее величества. Последствием этого досадного происшествия явилась отставка благородного герцога и назначение графа Спенсера на пост лорда-стюарда двора ее величества».

Г-н Садлер, маклер ирландской бригады, снова подал заявление об уходе с занимаемого им министерского поста, и лорд Абердин на этот раз принял его отставку. Положение г-на Садлера стало весьма затруднительным после сделанных перед ирландским судом разоблачений относительно скандальных махинаций, при помощи которых он умудрился пройти в парламент. Влияние «кабинета всех талантов»[9]9
  Кабинет всех талантов – ироническое название коалиционного министерства Абердина (1852–1855), в которое вошли представители вигов и пилитов. Существование этого министерства, в условиях, когда правящая партия и находившиеся в оппозиции тори численно уравновешивали друг друга в палате общин, зависело от поддержки так называемой ирландской бригады – фракции ирландских депутатов в английском парламенте, насчитывавшей более 60 человек. При формировании министерства Абердин предоставил трем ирландским депутатам министерские посты, что вызвало раскол ирландской бригады (см. примечание 116).


[Закрыть] на ирландскую бригаду едва ли усилится после этого неприятного события.

Хлебные бунты, которые происходили в пятницу и субботу в Кредитоне в Девоншире[10]10
  6—9 января 1854 г. в нескольких городах Девоншира начались вызванные резким повышением цен на хлеб продовольственные волнения, которые в последующие дни распространились почти на все графство. В них участвовали, главным образом, женщины и дети, которые громили продовольственные лавки. Выступления были подавлены вооруженной силой.


[Закрыть], были своего рода народным ответом на те яркие описания процветания, которыми правительственные и фритредерские газеты сочли нужным развлекать своих читателей по случаю проводов 1853 года.

Как сообщают из Трапезунда газете «Patrie»[11]11
  «La Patrie» («Родина») – французская ежедневная газета, основана в 1841 году; в 1850 г. выражала интересы объединенных монархистов, так называемой партии порядка, после государственного переворота 2 декабря 1851 г. – бонапартистская газета.


[Закрыть], когда русский поверенный в делах в Тегеране потребовал отставки двух пользовавшихся наибольшей популярностью министров персидского шаха, в народе начались волнения и командующий гвардией заявил, что не сможет отвечать за общественное спокойствие, если требование будет удовлетворено. Согласно этому сообщению, именно страх перед взрывом народного негодования против России заставил шаха возобновить сношения с английским поверенным в делах.

К огромному множеству уже преданных гласности дипломатических документов прибавилась еще нота, четырех держав от 12 декабря[12]12
  Речь идет о ноте Англии, Франции, Австрии и Пруссии, подписанной 12 декабря 1853 г. послами этих четырех держав в Константинополе и врученной Турции 15 декабря 1853 года. Четыре державы предлагали турецкому правительству свое посредничество для восстановления мира между Россией и Турцией, выдвигая в качестве основы для переговоров следующие важнейшие пункты: эвакуация Россией Дунайских княжеств, возобновление действия прежних договоров между Россией и Турцией, гарантия особых прав христиан в Турции фирманами.


[Закрыть], врученная Порте сообща соответствующими послами в Константинополе, а также новый циркуляр г-на Друэн де Люиса, подписанный в Париже 30 декабря, к французским дипломатическим агентам. Внимательно вчитавшись в ноту четырех держав, можно понять, почему в Константинополе начались такие волнения, когда стало известно, что нота принята Портой, почему 21 декабря возникло повстанческое движение и почему турецкому министерству пришлось торжественно заявить, что возобновление мирных переговоров не повлечет за собой ни прекращения военных действий, ни их приостановки. В самом деле, ровно через девять дней после того, как сообщение о вероломной и трусливой синопской бойне достигло Константинополя и было встречено во всей Оттоманской империи единым воплем о мщении, четыре державы хладнокровно призывают – а послы Великобритании и Франции даже принуждают – Порту вступить в переговоры с царем на следующей основе: все прежние договоры будут возобновлены; фирманы, касающиеся религиозных привилегий, дарованные султаном

его христианским подданным, будут дополнены новыми гарантиями, предоставленными каждой из держав, а следовательно и царю; Порта назначит уполномоченного для заключения перемирия; она разрешит России построить в Иерусалиме церковь и больницу и обяжется перед державами (а следовательно, и перед царем) улучшить свою внутреннюю административную систему. Порта не только не получит никакого возмещения за тяжелый ущерб, причиненный ей пиратскими действиями московитов, но, наоборот, цепи, которые Россия заставляла Турцию носить в течение четверти века, будут выкованы заново, а узник – закован еще прочнее, чем прежде. Порта должна сдаться на милость самодержца, смиренно гарантируя ему фирманы о религиозных привилегиях своих христианских подданных и торжественно ручаясь за свою внутреннюю административную систему. Таким образом, она должна подчиниться одновременно протекторату царя в религиозных вопросах и его диктату в вопросах гражданского управления. В качестве возмещения за подобную капитуляцию Порте обещают «возможно скорее эвакуировать Дунайские княжества», захват которых лорд Кланрикард назвал «актом пиратства», а также заверяют ее в том, что преамбула договора от 13 июля 1841 г.[13]13
  Имеется в виду Лондонская конвенция о черноморских проливах от 43 июля 1841 г., подписанная с одной стороны Россией, Англией, Францией, Австрией, Пруссией, с другой стороны Турцией. Конвенция устанавливала, что Босфор и Дарданеллы будут закрыты в мирное время для военных судов всех держав. Конвенция аннулировала выгодный для России Ункяр-Искелесийский договор 1833 года.


[Закрыть], оказавшаяся столь «надежной гарантией» против России, будет формально подтверждена.

Хотя в своей неслыханной подлости презренные «державы» достигли высшего предела, принуждая Порту, через несколько дней после Синопа, вести переговоры на такой основе, все же они не отделаются таким гнусным путем от своих затруднений. Царь уже зашел слишком далеко, он не потерпит ни малейшего посягательства со стороны какой-либо из европейских держав на отстаиваемое им право протектората над христианскими подданными Турции.

«Австрия», – сообщает венский корреспондент «Times»[14]14
  «The Times» («Времена») – крупнейшая английская ежедневная газета консервативного направления; основана в Лондоне в 1785 году.


[Закрыть], – «уже запросила, будет ли российский двор возражать против протектората какой-либо из европейских держав над христианами в Турции. На это последовал самый решительный ответ, что Россия не позволит никакой другой державе вмешиваться в дела православной церкви. Россия, дескать, заключила договор с Портой и разрешит этот вопрос только с ней».

Мы также читаем в «Standard»[15]15
  «The Standard» («Знамя») – ежедневная английская газета консервативного направления, основана в Лондоне в 1827 году.


[Закрыть], что

«Николай не намерен принимать никаких предложений, не исходящих непосредственно от самого турецкого монарха; он тем самым отвергает какое-либо право европейских держав на посредничество или вмешательство и наносит этим державам оскорбление, которое нельзя считать незаслуженным».

Единственным важным местом в циркуляре г-на Друэн де Люиса является сообщение о том, что соединенные эскадры вошли в Черное море, рассчитывая «комбинировать свои действия таким образом, чтобы не допустить какого-либо нового нападения со стороны морских сил России на территорию Турции или на ее флот». Non bis in idem [За одно преступление дважды не судят. Ред.]. La moutarde apres la viande [После ужина горчица. Ред.]. Во вчерашнем номере «Morning Chronicle»[16]16
  «The Morning Chronicle» («Утренняя хроника») – ежедневная английская буржуазная газета, выходившая в Лондоне с 1770 по 1862 год; орган вигов, в начале 50-х годов орган пилитов, затем консерваторов.


[Закрыть] помещена телеграмма собственного корреспондента в Константинополе от 30 декабря, сообщающая, что союзная эскадра вошла в Черное море.

«Флоты», – пишет «Daily News»[17]17
  «The Daily News» («Ежедневные новости») – английская либеральная газета, орган промышленной буржуазии; выходила под данным названием в Лондоне с 1846 по 1930 год.


[Закрыть], – «вероятно, входят в Черное море лишь с тем, чтобы делать то, что они делали в Босфоре, т. е. ничего».

По сообщению «Press»[18]18
  «The Press» («Пресса») – английский еженедельник, орган тори; издавался в Лондоне с 1853 по 1866 год.


[Закрыть],

«уже отдан приказ одному кораблю английского и одному кораблю французского флотов войти в Черное море и направиться в Севастополь под белым флагом. По прибытии туда они должны сообщить русскому адмиралу, что, если он выйдет из севастопольского порта, то будет немедленно обстрелян».

Правда, русский флот в это не очень благоприятное время года и после своего славного подвига у Синопа не имеет особых оснований выходить в Черное море, однако, царь не позволит Англии и Франции хотя бы временно вытеснить его из тех вод, из которых он сам успешно вытеснил их еще в 1833 году[19]19
  Имеется в виду секретная статья русско-турецкого договора о дружбе и взаимной обороне, заключенного в Ункяр-Искелеси 8 июля (26 июня) 1833 года; по этой статье Турция фактически обязывалась по требованию России закрыть доступ иностранных военных судов в Черное море.


[Закрыть]. Он утратит свой престиж, если не ответит на это сообщение объявлением войны.

«Объявление Россией войны Франции и Англии», – заявляет «Neue Preusische Zeitung[20]20
  «Neue Preusische Zeitung» («Новая прусская газета») – крайне реакционная немецкая ежедневная газета, начала издаваться в Берлине с июня 1848 года; была органом контрреволюционной придворной камарильи и прусского юнкерства. Эта газета известна также под названием «Kreuz-Zeitung» («Крестовая газета»), так как на ее заголовке изображен крест.


[Закрыть], – «более вероятно, нежели скорое заключение мира между Россией и Турцией».

В Ньюри (Ольстер) состоялся большой митинг, посвященный вопросу о ничем не вызванном нападении России на Турцию. Я рад, что могу благодаря любезности г-на Уркарта, приславшего мне отчет о ньюрийском митинге, ознакомить ваших читателей с наиболее интересными местами из речи этого джентльмена. Так как я уже неоднократно излагал свою точку зрения на восточный вопрос, то считаю излишним подчеркивать те пункты, в которых я вынужден не согласиться с г-ном Уркартом[21]21
  Английский публицист и бывший дипломат Давид Уркарт с начала 30-х годов XIX в. публиковал в своем журнале «Portfolio» (см. примечание 40) и в виде отдельных брошюр документы, касающиеся тайной дипломатии европейских держав, в том числе ряд документов, изобличавших дипломатическую деятельность Пальмерстона – фактического руководителя внешней политики Англии на протяжении многих лет.
  Маркс, который вел неустанную борьбу по разоблачению тайной дипломатии правящих классов, в 1853 г. в своей серии обличительных статей «Лорд Пальмерстон» (см. настоящее издание, том 9, стр. 357–425) наряду с другими источниками использовал документы, опубликованные Уркартом. С другой стороны, некоторые статьи Маркса о Пальмерстоне были перепечатаны Уркартом в виде отдельных выпусков. В то же время Маркс резко критиковал Уркарта и решительно отвергал клеветнические заявления буржуазной печати, объявлявшей его «уркартистом». Маркс постоянно подчеркивал принципиальное отличие своей позиции от позиции Ур-карта. В то время как последний требовал сохранения и укрепления феодальной Турецкой империи, Маркс и Энгельс стремились к разрешению так называемого восточного вопроса революционным путем и считали необходимым предоставление национальной независимости славянским и другим народам, находившимся под турецким игом. В ряде статей, публикуемых в настоящем томе (стр. 263 и др.), Маркс характеризует самого Уркарта как реакционера, больше всего боящегося революции, как человека, коренным образом расходящегося с пролетарской партией, – единственной партией, способной устранить прогнившую парламентскую основу олигархического правления Англии.


[Закрыть]. Я позволю себе лишь заметить, что его точка зрения находит подтверждение в следующем сообщении:

«Крестьяне Малой Валахии, при поддержке валашских солдат, восстали против русских. Вся местность вокруг Калафата и вдоль левого берега Дуная пришла в движение. Русские чиновники покинули Турмаль».

После нескольких вступительных замечаний г-н Уркарт сказал:

«В вопросах, касающихся наших важнейших интересов и наших сношений с другими государствами, нет ни принудительной силы закона, ни систематического руководства, ни ответственности перед нацией, ни наказания за неисполнение той или иной обязанности или за совершение того или иного преступления. Тут вы совершенно лишаетесь всех конституционных средств воздействия, так как вас либо держат в неведении, либо неправильно информируют. Эта система, следовательно, рассчитана на то, чтобы развращать народ, подкупать правительство и подвергать опасности государство. Между тем вы враждебны этому наиболее ловкому и последовательному, наиболее воинствующему и беззастенчивому правительству, которое проложило себе путь к всемогуществу, представляющему угрозу для всего мира, при помощи тех самых правительств, которые оно стремится свергнуть. И особенность нашего положения заключается в том, как это было раньше в Афинах, что Россия нашла или создала главные орудия своей силы в недрах того государства, чьи представительные органы более всего чужды ее политике. Основная причина этого состоит в том, что Англия крайне невежественна в подобных вопросах. В Соединенных Штатах существует президент, пользующийся прерогативами, присущими королевской власти. Там имеется сенат, контролирующий исполнительную власть и заранее осведомляемый об ее актах. (Внимание! Внимание! Аплодисменты.) Во Франции неоднократно назначались парламентские комиссии для расследования государственных дел; эти комиссии требуют представления документов и вызывают министра иностранных дел для объяснений. К тому же народ там настороже и, во всяком случае, внимательно относится к получаемым сведениям; подобным же образом относится к ним и правительство, ибо от этого зависит судьба министерств и династий. В Австрии есть, по крайней мере, монарх, знающий о действиях своих слуг. В Турции и России вы видите следующее: в одной из этих стран настроение народа сдерживает правительство, а в другой правительство выражает волю нации. Только в Англии корона не имеет власти, правительство не имеет системы, парламент не осуществляет контроля, а нация пребывает в неведении. (Внимание! Внимание!) Возвращаясь теперь к современному положению, к тем фактам, свидетелями которых мы являемся, я должен, прежде всего, сказать – и это очень важный вопрос, – что Россия не имеет силы для осуществления своих угроз, что она рассчитывала лишь на возможность нагнать на вас необоснованный страх, что она отнюдь не намеревалась воевать с Турцией, что у нее нет для этого средств, что она даже не подготовилась к этому, рассчитывая на то, что вы удержите Турцию и этим дадите ей возможность оккупировать ее владения; и сейчас Россия рассчитывает на то, что вы заставите Турцию выполнить ее наглые требования, целью которых является разрушение Оттоманской империи. (Внимание! Внимание!) С помощью вашего посла в Константинополе, с помощью вашей эскадры в Босфоре Россия сможет осуществить свои цели. И тут я должен обратить ваше внимание на заявление моего благородного друга, полковника Чесни, в одновременно восполнить сделанное им упущение. Он заявил, что при том положении, какое было до перехода через Прут, Турция была сильнее России, но он не ознакомил вас с той высокой оценкой, которую он дает и давал военным качествам турок. Он заявил, что даже в настоящий момент, несмотря на все огромные преимущества, которые благодаря вам оказались на стороне России, он еще сомневается, действительно ли Турция слабее России. Я нисколько не сомневаюсь в том, что она не окажется слабее, но при двух условиях, о которых я скажу с вашего разрешения: во-первых, ваш посол и ваша эскадра должны быть отозваны; во-вторых, Турция должна перестать обессиливать себя надеждами на иностранцев. Но после этого последовало новое, сделанное не без колебания заявление, которое, исходя от столь высокого авторитета, – а более крупного авторитета по этим вопросам не существует, – может получить не то значение или может быть неправильно истолковано. Полковник Чесни заявил, что настоящий момент может оказаться благоприятным для России, так как Дунай замерз и это дает ей возможность перебросить свои войска в Болгарию. Однако какими силами располагает она, чтобы двинуть их в Болгарию? Европа в течение многих месяцев прислушивалась к преувеличенным сообщениям. Нас усердно информировали об огромном скоплении русских войск, готовых к военным действиям. Полагали, что число их доходило до 150000 человек, и люди готовы были поверить, что 150000 человек достаточно для завоевания Турции. Я недавно получил официальное сообщение, согласно которому общее количество войск, перешедших Прут, составляло всего 80000 человек, из коих 20000– 30000 человек уже погибли от болезней или находятся в госпиталях. Я послал это сообщение в одну из газет, но оно не было напечатано, так как его сочли неправдоподобным. Россия сейчас сама опубликовала сообщение, в котором общее количество войск уже сократилось до 70000. (Аплодисменты.) Если оставить в стороне соотношение сил обеих империй в том случае, если бы они выставили все свои войска, нам должно быть ясно, что Россия не намеревалась воевать при таком количестве войск. Какую же силу могла противопоставить Турция? В то время у нее было не менее чем 180000 человек между Балканами и Дунаем, теперь эта цифра возросла до 200000, размещенных на сильных, укрепленных позициях, тогда как численность русских войск сократилась до 50000 человек в лучшем случае, да и те деморализованы поражением и дезертирством. Относительно качества турецких войск и их превосходства над русскими вы слышали свидетельство генерала Бема, вы имеете также живого свидетеля в лице полковника Чесни, слова которого подтверждены событиями, вызвавшими во всей Европе изумление и восхищение. Заметьте, нас сейчас интересует вопрос не о соотношении сил обеих империй, а о намерениях и образе действий одной из них – России. Я считаю, что она не собиралась воевать; ведь, с одной стороны, у нее не было наготове необходимых сил, а с другой стороны, она могла рассчитывать на английский кабинет. У России не было намерения воевать – она не имеет этого намерения и теперь. Еще до начала военных действий я говорил: она вторгнется в Дунайские княжества и займет их с помощью Англии. Почему я мог предвидеть это? Разумеется, не потому, что я знал намерения России, о которых тысячи знают так же, как и я, или даже лучше меня, а потому, что я знал, что собой представляет Англия. Однако давайте рассмотрим снова этот вопрос – он слишком важен, чтобы нам пройти мимо него. Полковник Чесни заявил, что все дело в резерве, которым Россия располагала по ту сторону Прута. Относительно этого резерва он за последнее время слышал много. Так, говорили, что Остен-Сакен со своими 50000 солдат в полном походном порядке идет на Дунай, чтобы отомстить за поражение при Олтенице. Затем оказалось, что 50000 превратились в 18000, а самое любопытное заключается в том, что даже эти 18000 не прибыли на место. (Смех и аплодисменты.) Если мы возьмем цифру полковника Чесни – 75000 – и сократим ее, принимая во внимание убитых и больных, до 50000, а затем прибавим сюда 18000 солдат из этого резерва, обладающего способностью находиться одновременно повсюду, то в конце концов получится всего лишь 70000 человек, которые должны действовать против 200000, основательно окопавшихся, да к тому же в гористой местности и в такое время года, когда русские до сих пор неизменно избегали сражения.

Теперь разрешите мне напомнить о событиях предыдущей войны 1828–1829 годов. Турция тогда переживала внутренние потрясения. Мусульманин обратил свой меч против мусульманина; провинции взбунтовались, восстала Греция, прежние военные силы были уничтожены, новых рекрутов, слабо дисциплинированных, было всего 33000 человек. Господство на Черном море было вырвано у Турции залпами британских пушек в Наваринской гавани; и тогда Россия, поддержанная Англией и Францией, набросилась на Турцию одним рывком и достигла центра ее европейских владений, прежде чем Турция узнала о том, что объявлена война. А как вы думаете – какое количество солдат сочла она тогда нужным использовать? 216000. (Аплодисменты.) И все же лишь путем обмана и под влиянием английского посла, который, к несчастью, вернулся, Турция была вынуждена подписать вырванный у нее внезапным нападением Адрианопольский договор. (Слушайте! Слушайте!) Взгляните на современную Турцию, с ее единодушием, с ее героизмом, внушенным любовью к родине и ненавистью к насилию, с централизованной властью и обильными ресурсами; она может собрать 300000 добровольцев, самых воинственных, каких только видел свет, у нее 250000 дисциплинированных солдат, одерживающих победы в Азии, у нее господство на Черном море, отнюдь не утраченное, как я сейчас докажу, при Синопе, у нее паровой флот, который может без потерь в людях или времени перевезти ее войска на арену военных действий из самых отдаленных частей империи; от снежных вершин Кавказа до бесплодных пустынь Аравии, от просторов Африки до Персидского залива – всюду царит дух возмущения, дух воспрянувшего мужества. (Слушайте! Слушайте! Аплодисменты.) Да, но подобно тому как в прежнюю войну Наваринский бой привел казаков на Балканы, так и теперь гребные винты Англии могут даже без войны привести старые русские суда в Дарданеллы. Но я говорю о намерениях России. Суть именно в этом. Нынешняя победа должна быть одержана на Даунинг-стрит, а не на Востоке. Между тем, разве вы не потерпели ущерба? Разве найдется среди присутствующих человек, который существенно не пострадал? Есть ли хоть один человек, который не платит дороже за хлеб, у кого не сократилась возможность найти работу или применять свой капитал? (Слушайте! Слушайте!) Чьи налоги не увеличились? Разве Чейнж-алли [улица в Лондоне, где расположена биржа. Ред.] не треплет лихорадка? Разве мы не были свидетелями вызванного этим наступлением русских войск расстройства денежного рынка, на две трети равного расстройству 1847 года? И все же Россия вовсе не намеревалась воевать. Разве мы не были свидетелями падения европейских правительств и возникновения предпосылок для восстаний и потрясений? И все же Россия вовсе не имела намерения воевать. Разве мы не видели, как Оттоманская империя разорялась на содержание огромной армии в полмиллиона солдат из-за того, что Россия передвинула войско в 70000 человек, которое должно кормиться за счет Турции и за счет рабочих Великобритании? И все это имеет место потому, что вы поверили легковерным людям, по мнению которых Россия так сильна, что ей никто не сможет сопротивляться, а Турция так слаба, что ей не поможет никакая поддержка. Мы положительно живем в эпоху сновидений и басен; мы способны поверить не только этому, – мы также способны поверить, что Россия более могущественна, чем все державы мира, объединенные против нее. «Times» пренебрежительно отзывается о мусульманской армии; он также недооценивает французскую армию и английский военный флот и торжественно сообщает нам, что вся Европа с Турцией в придачу так же мало способны не допустить русских в Константинополь, как помешать северным ветрам дуть в сарматских равнинах… Сказанное об Европе столь же верно, как и сказанное о Турции, но Турция погибнет, если вы будете продолжать действовать по-прежнему. Россия двинула 70000 человек, и, в результате, Турция охвачена страхом и негодованием, Англия содрогается от страха и паники, а Россия, также, содрогается от… хохота. (Смех и продолжительные аплодисменты.) Я обещал вернуться к сражению при Синопе, или, какого правильно называют, малому Наварину. Я не упоминаю об этом неприятном событии в связи с нашим поведением, – мы в данном случае поступили не более позорно, чем в остальных случаях, – я упоминаю о нем, лишь поскольку оно показывает соотношение сил обеих сторон. С этой точки зрения оно ничего не прибавило к силе России и ничем но ослабило Турцию, а наоборот: оно чрезвычайно ярко показало, что русские имеют все основания бояться храбрости турок. Мы видим здесь факт, не имеющий себе подобного даже в наших военно-морских летописях: фрегаты, становящиеся в ряд с линейными боевыми кораблями, командиры, бросающие факел в пороховой погреб и приносящие себя в жертву на алтарь отечества. Чего только не сделаешь против правительства, которое на каждом шагу и особенно в данном случае является предметом ненависти и отвращения для всякого человека. Заметьте, что морские силы Турции остались нетронутыми: ни один линейный корабль, ни одно паровое судно не погибли. Теперь Турция вдвойне обеспечит себе господство на Черном море, если дипломаты будут отозваны; ведь именно они – и только они – привели к так называемой катастрофе при Синопе. Но катастрофа была подготовлена для другой цели; она должна была послужить той палкой и кнутом, при помощи которых нужно было подгонять отстававших вьючных животных в Париже и Лондоне и заставить их навязать воюющим сторонам условия соглашения. Перед тем как прийти на это собрание, я слышал, как один из членов комиссии заявил, что Англия и Франция поступили совершенно правильно, выступив в качестве посредников, если они надеялись таким путем обеспечить мир. Я знаю, что сказанное им представляет собой общее впечатление, сложившееся у всех в Англии, но, тем не менее, я слушал его с ужасом. Кто дал вам право ходить по свету и навязывать мир силой оружия? Одно дело сопротивляться нападению, другое – совершать нападение. (Слушайте! Слушайте!) Ведь вы не можете вмешаться даже для того, чтобы спасти Турцию, иначе, как объявив войну России. Ваше посредничество, однако, было бы на руку России, оно произошло бы под ее диктовку и привело бы к тому, что Турции навязали бы условия, которые привели бы ее к гибели… Во время переговоров вы предложили бы Турции отказаться от ее прежних договоров с Россией в расчете на общеевропейское соглашение. Этот довод уже действительно был выдвинут и был встречен с восторгом нацией, которая всегда готова восторгаться всяким извращением. Боже милосердный! Европейское соглашение! Вот на что Турция должна рассчитывать! Но ведь ваш Венский трактат конечно тоже был европейским соглашением, а каковы его результаты? Это соглашение было важно постольку, поскольку оно создало Польшу; а что произошло с Польшей? Когда Польша пала, что вам говорил ваш министр об этом договоре? Да он сказал вот что: «Англии предоставлено право высказать мнение относительно событий в Польше». Заявив далее, что он протестовал по этому поводу до того, как событие свершилось, он сказал: «Однако Россия стала в данном случае на другую точку зрения». То же самое произойдет с вашим нынешним соглашением: она снова станет на другую точку зрения. (Шумные аплодисменты.) Эти слова были сказаны в палате общин, их произнес тот самый министр» (лорд Пальмерстон), «который держит сейчас в своих руках судьбу Турции так же, как он держал судьбу Польши. Но теперь вы предупреждены, а тогда вы были в полном неведении… Разрешите мне сослаться на данные, опубликованные на днях в «Times». Там сообщается, что у нашего посланника в Персии были разногласия с правительством шаха, которое уже готово было уступить, как вдруг вмешался российский посланник с целью обострить спор. Вы видите, стало быть, как в одно и то же время Россия вытесняет Англию из Персии, а Англия навязывает Турции господство России. В том же сообщении упоминается о посольстве, прибывшем в Тегеран; сообщается и о том, что афганцы чрезвычайно возбуждены и что заклятый враг России Дост-Мухаммед весьма заинтересован в успехе своего посольства, которое должно побудить Персию оказать поддержку Турции. А вы, вероятно, помните, что шестнадцать лет тому назад Англия объявила войну афганцам с целью низложения Дост-Мухаммеда ввиду того, что он был врагом Англии и верным союзником России. Что же, может быть, ваше правительство верило этому? Но если так, то чрезвычайно странно, что оно воевало не против России, а против афганцев, т. е. прямо бросило их в объятия России. Однако ваше правительство не питало такой уверенности; оно тогда великолепно знало, что Дост-Мухаммед, как это видно теперь, заклятый враг России, и, именно по этой причине оно напало на него. Этот факт был установлен, а в палате общин было доказано, что документы, в которых Дост-Мухаммед неправильно изображался союзником России, были целиком подделаны. Английский посланник сам отправил оригинал на родину для опубликования. (Позор!) Все это – лишь естественный результат того, что действия правительства держатся в тайне, а нация – в неведении, о чем я уже говорил. Я не вижу на нашем собрании ни одного человека, который не был бы молчаливым соучастником этого преступления, который не опустился бы вследствие безразличия к делам и чести своей страны до положения раба, хотя он и мнит себя свободным. (Слушайте! Слушайте!) Разрешите мне рассказать вам кое-что из того, что думают о вас иностранцы. Вы недавно много слышали о влиянии немцев при дворе. Не хотите ли послушать мнение немецких кузенов королевы? Тогда позвольте мне сказать вам, что если Германия подпала под русское влияние, то это дело рук Англии. Вслушайтесь только в следующие слова:

«Если Англия и Франция не вмешаются в дела Турции, она победит. Если же, наоборот, западные державы, ослепленные раболепством, не смогут удержаться от «посредничества», т. е. от вмешательства в восточные дела, то Турция обречена, и московские казаки скоро станут вершителями судеб всего мира! И все же, каким благородством отличалось до сих пор поведение несчастной Турции, несмотря на все преступления дипломатов и хотя она ошибочно приняла шайку убийц за своих друзей. Грустные дела, что и говорить! Я с часу на час ожидал, что союзные эскадры станут бомбардировать столицу Турции, чтобы сломить ее героический дух и принудить ее к позорной капитуляции. Турки, действительно, могут сказать: «Longa est injuria, longae ambages, sed summa sequor fastigia rerum!» [ «Долго длится несправедливость, долго длится неизвестность, но я стремлюсь к крайним вершинам вещей!» Ред.]. Какой контраст между их нынешним поведением и поведением Англии в аналогичных случаях! Они воюют – Англия занимается пиратством. Вспомните только «декларацию в Лиме» и вторжение в Афганистан, бомбардировку Копенгагена и Наваринский бой, а затем подумайте о Турции и ее нынешнем положении. Ее унижают и ей грозят, даже вторгаются на ее территорию и ее провоцирует «цивилизованный мир», а она, среди всех этих испытаний, остается спокойной и благоразумной, твердой, решительной и невозмутимой».

Из всего этого вы можете заключить, что люди, занимающие самое высокое положение, могут тщетно вздыхать о той привилегии, которую вы любезно предоставляете мне, позволяя дать выход моему негодованию и предупредить о грядущих событиях. Позвольте же мне изобразить то положение, в котором вы находитесь. Британия отличается двумя особенностями: она – идиот в своей стране и маньяк за границей, вооруженный маньяк, подвергающий опасности свою собственную жизнь и жизнь других. Каждый из вас в отдельности не таков, но таковы вы в совокупности. Пусть же проснется в вас ваша индивидуальная проницательность и обуздает коллективного маньяка, пока вы еще можете лечить больной мозг – этот орган, являющийся причиной всех зол». (Громкие и продолжительные аплодисменты.)

Я могу прибавить к речи г-на Уркарта, что последний coup d'eclat [подвиг. Ред.] лорда Пальмерстона и приобретенное им расположение народа сделали его если не официальным, то подлинным премьер-министром[22]22
  Речь идет о кратковременном уходе Пальмерстона с поста министра внутренних дел (16–24 декабря 1853 г.). Этот демагогический шаг Пальмерстон предпринял, рассчитывая вернуться к власти в качестве главы кабинета (см. статью Маркса «Отставка Пальмерстона», настоящее издание, том 9, стр. 565–568).


[Закрыть].

Написано К. Марксом 10 января 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3988, 28 января 1854 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского