Текст книги "Собрание сочинений. Том 10"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 58 страниц)

Британскому обывателю не только придется расплачиваться за войну с Россией и за квакерство и ханжескую мелочность г-на Гладстона; он еще должен снабжать самого царя средствами для ведения войны против Англии, как это явствует из сделанного в пятницу вечером лордом Джоном Расселом разъяснения, что британское правительство будет продолжать выплачивать капитал и проценты по долгу, носящему название русско-голландского займа[132]132
  Речь идет о соглашении, подписанном между представителями России, Англии и Нидерландов 19 (7) мая 1815 г. в Лондоне о возмещении России военных издержек, связанных с изгнанием наполеоновских войск из голландских и бельгийских провинций. По этому соглашению правительства Англии и Нидерландов обязывались уплатить в качество компенсации часть русского долга голландским банкирам Гопе и К° (по 25 млн. голландских гульденов) и непогашенные до 1 января 1816 г. проценты по этому долгу. Специальная статья соглашения оговаривала, что уплата долга прекращается в случае отпадения от Нидерландов бельгийских провинций. После революции 1830 г. и образования независимого бельгийского государства правительство Нидерландов прекратило платежи. Однако Пальмерстон от имени английского правительства подписал с Россией 16 (4) ноября 1831 г. новое соглашение, подтверждавшее прежние финансовые обязательства Англии.


[Закрыть]; заем этот включен в Венский трактат, одно из главных постановлений которого гласит, что Польша должна быть независимым конституционным королевством, что Кракову оказывается покровительство как вольному городу и что судоходство по всем европейским рекам, а следовательно и по Дунаю, будет свободным.

Недоверие к лояльности ирландцев, по-видимому, весьма велико, поскольку лорд Пальмерстон заявил, что в этом году правительство се величества не намерено вербовать ирландцев в милицию. В свое время тот же Пальмерстон опрокинул кабинет Рассела под тем предлогом, что лорд Джон вызвал в Ирландии негодование, не распространив на нее закон о милиции. Кабинет потерпел фактическое поражение со своим железнодорожным биллем, включившим лишь незначительную часть параграфов, рекомендованных парламентской комиссией, созванной по этому поводу. Поскольку владельцы железнодорожных линий действуют очень сплоченно, доблестный г-н Кардуэлл, выступая от имени министерства, предпочел взять обратно первоначальный билль и заменить его другим, выработанным самими директорами железных дорог, ни к чему их не обязывающим и предусматривающим не более строгие правила, чем ныне действующие. Когда этот билль обсуждался в палате, там не было никого, кроме тех директоров железнодорожных компаний, которые являются членами парламента.

«По-видимому», – пишет один еженедельник, – «министры и парламент не в силах ни защитить собственность акционеров и карманы путешественников, ни обеспечить безопасность публики перед лицом железнодорожных компаний, утверждающих, что они вправе распоряжаться этими ценностями так, как им заблагорассудится».

Написано К. Марксом 9 мая 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 408б, 23 мая 1854 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

Ф. ЭНГЕЛЬС
ЗНАМЕНИТАЯ ПОБЕДА

Английские газеты не скупятся на язвительные комментарии по поводу того, что царь наградил генерала Остен-Сакена за его участие в последнем сражении между союзным флотом и береговыми укреплениями, защищающими одесский порт. Они считают, что это сражение принесло полную победу союзникам, а ликование своего противника оценивают как новый пример московитского бахвальства и императорской лжи. Мы, со своей стороны, вовсе не питая особых симпатий к царю или Остен-Сакену, хотя последний несомненно умный и решительный человек (он брат другого генерала Остен-Сакена[133]133
  Здесь фактическая неточность: генерал Д. Е. Остен-Сакен командовал третьим армейским корпусом на Дунае, а затем (с декабря 1853 г.) он же командовал войсками, охранявшими побережье от Буга до Дуная; штаб его находился в Одессе.


[Закрыть], командующего армейским корпусом в Дунайских княжествах), все же считаем, что эта «победа» под Одессой заслуживает большего внимания и что было бы полезно установить, какая из сторон занимается самовосхвалением и измышлениями; тем более, что до сих пор это первый и единственный бой между союзниками и русскими, о котором нам что-либо известно.

Из опубликованных обеими сторонами официальных документов явствует, что целью появления флота союзников перед Одессой было потребовать от губернатора, в качестве возмещения за выстрел по британскому парламентерскому флагу, выдачи всех английских, французских и русских судов, находящихся в порту. Союзникам должно было быть заведомо известно, что они не получат никакого ответа на эти требования, и они, очевидно, были подготовлены к тому, чтобы взять силой то, о чем они тщетно просили бы; коль скоро это им не удалось, значит, они потерпели самое настоящее поражение, независимо от того, какой урон они нанесли противнику.

Каково же было соотношение сил? Самый указ русского правительства о назначении Остен-Сакена начальником обширной области, расположенной непосредственно в тылу Дунайской армии, и тот факт, что он выбрал своей резиденцией Одессу, показывают, какое значение русские – с полным к тому основанием – придают этому пункту. Именно в Одессе неприятельский десант мог бы нанести русским наибольший ущерб. Неприятель нашел бы там ресурсы не только большого города, но и житницы всей Европы; там он оказался бы ближе всего к коммуникациям и линии возможного отступления русской армии, находящейся в Турции. При этих обстоятельствах союзные адмиралы не могли по знать, что город обороняется многочисленным гарнизоном и что любая попытка высадить десант, с тем контингентом матросов и солдат морской пехоты, который они смогут выделить на эту операцию, будет немедленно отражена. Но не высадив десанта и не заняв, пусть на короткое время, если не самый город, то хотя бы порт, они не могли рассчитывать на освобождение задержанных там британских и французских судов. Единственный их шанс на осуществление этой цели состоял в том, чтобы подвергнуть город самой ожесточенной бомбардировке, сделав опасным дальнейшее пребывание в нем каких-либо войск, и тогда попытаться освободить корабли. Однако еще неизвестно, можно ли было добиться этого, подвергнув бомбардировке большой город с очень широкими улицами и просторными площадями, где здания, которые могли бы загореться от обстрела, занимают сравнительно мало места. Итак, адмиралам должно было быть известно, что если Остен-Сакен ответит на их ультиматум отказом, они окажутся бессильны настоять на своем. Однако они полагали, что после выстрела по парламентерскому флагу что-то надо было предпринять против Одессы, и потому приступили к делу.

Подходы к Одессе с моря были защищены шестью батареями, вооруженными, по-видимому, сорока или пятьюдесятью 24– и 48-фунтовыми орудиями. Из этих батарей участвовали в бою только две или три, так как нападающие держались вне досягаемости огня остальных. Против этих батарей были введены в дело восемь паровых фрегатов, на борту которых насчитывалось около 100 орудий; но так как по характеру операции возможно было использовать лишь орудия одного борта, то перевес, который союзники имели по количеству орудий, был значительно снижен. По калибру орудий силы сторон очевидно были примерно равны, ибо если 24-фунтовая пушка уступает длинноствольной 32-фунтовой, то зато тяжелая 48-фунтовая безусловно равна бомбовым 56– и 68-фунтовым пушкам, которые не выдерживают полного порохового заряда. Наконец, большая уязвимость кораблей, по сравнению с брустверами, и неточность прицела, вызванная движением корабля, ставят орудия береговых батарей в преимущественное положение по отношению к судовой артиллерии, даже при более значительном численном превосходстве последней. Примером может служить бой при Эккернфёрде[134]134
  Бой при Эккернфёрде 5 апреля 1849 г. – одна из операций в шлезвиг-гольштейнской войне, происходившей между Данией и Пруссией в 1848–1850 годах.


[Закрыть] в Шлезвиге (1849 г.), где две батареи, насчитывавшие 20 орудий, разбили корабль, вооруженный 84 орудиями, вывели из строя 44-орудийный фрегат, который был захвачен, и отбили нападение двух сильно вооруженных пароходов.

Итак, можно считать, что бой, поскольку в нем участвовала только береговая артиллерия и восемь пароходов, был более или менее равный, если даже принять во внимание большую дальнобойность и меткость стрельбы, которой, как обнаружилось в ходе сражения, обладают англо-французские орудия. Вследствие этого разрушительная работа подвигалась очень медленно. Единственным результатом многих часов стрельбы был вывод из строя двух русских орудий. Наконец, союзники придвинулись ближе и изменили свою тактику. Они перестали обстреливать каменные стены батарей и начали осыпать снарядами и зажигательными ракетами русские корабли и военные здания в порту и вокруг него. Это дало результат. Объект, по которому целились, был теперь достаточно велик, чтобы каждый снаряд попадал в какое-нибудь уязвимое место, и вскоре все было охвачено пламенем. Пороховой погрёб позади той батареи на голове мола, которая оказывала наиболее упорное сопротивление и на которую с самого начала был направлен главный удар, взорвался; этот взрыв и распространение пожара вокруг вынудили гарнизон батареи отступить. Как обычно, русские артиллеристы и здесь показали весьма мало искусства, но очень много отваги. Их орудия и картечь были, по-видимому, весьма низкого качества, а порох – чрезвычайно слабым.

Этим, собственно, и ограничивается результат всего боя. Был подавлен огонь четырех орудий русской батареи на голове мола; все остальные батареи едва ли понесли какой-либо урон. Взрыв порохового погреба, очевидно, особенной силой не отличался; судя по тому, что погреб находился непосредственно позади батареи, он обслуживал лишь данную батарею, и в нем хранились лишь боевые припасы на один день, скажем, от 60 до 100 снарядов на каждое из четырех орудий; если же вычесть из этого вероятное количество уже расстрелянных в течение дня снарядов, то можно считать, что там оставалось не более 300 пороховых зарядов. У нас нет никаких данных, чтобы определить размеры ущерба, причиненного другим строениям; союзники, естественно, установить его не могли, а русские определяют его как самый незначительный. Впрочем, из сообщения русских явствует, что сожженные суда не были, как утверждается в англо-французских сообщениях, военными кораблями; вероятно, это были, наряду с несколькими торговыми судами, транспорты и правительственные пассажирские пароходы. Следует отметить, что мы и раньше ничего не слышали о том, чтобы какие-либо русские военные корабли находились в Одессе.

Во время боя двум французским и одному или двум английским торговым судам удалось ускользнуть из порта; семь британских торговых судов находятся там под арестом по сей день. Таким образом, «доблестные» адмиралы не сумели добиться выполнения своих требований, а раз им пришлось отступить, не добившись определенных результатов, выведя из строя всего одну из шести батарей, они должны считать свое нападение отбитым. Людей они потеряли очень мало; но корпуса нескольких кораблей получили повреждения, а французский пароход «Вобан» загорелся от каленого ядра и вынужден был на время выйти из боя.

Вот к чему сводится то, что британская пресса называет «славными вестями из Одессы» и что в глазах англичан искупило все прежние промахи адмирала Дандаса. Более того, этот бой настолько сильно поднял дух в Англии, что нам всерьез сообщали, будто адмиралы, убедившись в огромном превосходстве своей артиллерии над артиллерией русских в отношении дальнобойности, твердо решили попытаться бомбардировать Севастополь; они якобы даже побывали там и дали несколько залпов. Но ото чистейшая выдумка; кто хоть раз видел план Севастополя, знает, что любое нападение – с бомбардировкой или без нее – на этот город и порт, если оно не сводится к простому показному бою вне бухты, должно происходить в узком водном пространстве и в пределах досягаемости огня даже полевых орудий.

В добавление к этому сухому expose [изложению. Ред.] мы позволим себе сказать, что хвастовство наших английских коллег по поводу этого боя, – в котором их нападение было полностью отражено, а поставленные цели не достигнуты, – мало чем отличается от общего тона их предыдущих рассуждений и утверждений, касающихся хода войны. Каков бы ни был исход войны, беспристрастный историк, думается нам, должен будет отметить, что измышления, увертки, обман, дипломатические уловки, военное бахвальство и ложь, ознаменовавшие первые этапы борьбы, пускались в ход Англией в такой же мере, как и Россией.

Написано Ф. Энгельсом. 15 мая 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4098, б июня 1854 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

К. МАРКС
НАПАДЕНИЕ НА СЕВАСТОПОЛЬ. – ОЧИСТКА ИМЕНИЙ В ШОТЛАНДИИ

Лондон, пятница, 19 мая 1854 г.

«Первое нападение на Севастополь», телеграфное сообщение о котором помещено в сегодняшних газетах, является, по-видимому, столь же славным подвигом, как бомбардировка Одессы, после которой обе стороны заявили о своей победе. Нападение, судя по описанию, было совершено посредством бомбардировки снарядами из «дальнобойных» орудий, огонь которых был направлен на внешние укрепления. Что нападение на севастопольскую гавань и на самый город невозможно осуществить посредством каких бы то ни было орудий, не войдя в залив и не приблизившись к защищающим город батареям; что вообще город невозможно взять без помощи значительной десантной армии, – это очевидно при одном взгляде на карту, и, к тому же, подтверждается всеми военными авторитетами. Поэтому данную операцию, если она действительно имела место, нужно расценивать как мнимый подвиг, рассчитанный на тех же gobe-mouches [простаков. Ред.], патриотизм которых был воодушевлен одесскими лаврами.

Французское правительство послало г-на Буррэ в Грецию с особым поручением. Его сопровождает бригада под командой генерала Форе, и он уполномочен потребовать от короля Оттона немедленной уплаты всех процентов по займу в сто миллионов франков, который Франция предоставила греческому правительству в 1828 году. В случае отказа французы должны занять Афины и ряд других пунктов в королевстве.

Читатели, вероятно, помнят мое описание процесса очистки имений в Ирландии и Шотландии, в результате которого в первой половине нынешнего столетия много тысяч людей были изгнаны с земли своих отцов[135]135
  Статьи К. Маркса об очистке имений в Шотландии и Ирландии см. настоящее издание, том 8, стр. 521–528 и том 9, стр. 161–167.
  Далее Маркс приводит фактические данные, опубликованные Э. Джонсом в передовой статье газеты «People's Paper» от 13 мая 1854 года.


[Закрыть]. Этот процесс еще продолжается и проводится с энергией, вполне достойной добродетельной, утонченной, религиозной, милосердной аристократии образцовой страны Англии. Дома либо поджигают, либо разносят в щепки над головами их беззащитных обитателей. В имении Нигат в Нойдарте прошлой осенью, по приказу лендлорда, было совершено нападение на дом Дональда Макдональда, почтенного, честного, трудолюбивого человека. Жена его была прикована к постели, и ее нельзя было трогать; но управляющий и его шайка подручных выгнали на улицу шестерых детей Макдональда, старшему из которых еще не исполнилось пятнадцати лет, и разрушили весь дом, оставив лишь небольшой кусок крыши над кроватью больной.

Макдональд был так потрясен этим, что помешался. Врачи признали его душевнобольным, и теперь он бродит по округе, разыскивая своих детей среди развалин сожженных и разрушенных хижин. Его голодные дети с плачем ходят за ним, но он их не узнает, и его оставляют на свободе без помощи и без ухода, потому что его помешательство тихое.

Две замужние женщины, находившиеся накануне родов, видели, как у них на глазах снесли дома, в которых они жили. Им пришлось провести не одну ночь под открытым небом, в результате чего у обеих произошли преждевременные, очень мучительные роды и разум их помутился; сейчас они бродят с места на место вместе со своими многочисленными детьми, без всякой защиты и без надежды на выздоровление, как страшное свидетельство против класса, именуемого британской аристократией.

Даже дети сходят с ума от страха и в результате гонений. В Дуне, в Нойдарте, бедняки-арендаторы, изгнанные из своих жилищ, приютились в пустующем складе. Глубокой ночью агенты лендлорда окружили этот склад и подожгли его, потому что несчастные бедняки пытались укрыться под его кровом. Обезумевшие от ужаса несчастные выскочили из пламени, некоторые из них лишились рассудка. Газета «Northern Ensign» пишет:

«Один мальчик совсем помешался, его придется изолировать; он вскакивает по ночам с криком «Пожар! Пожар!» и уверяет окружающих, что в горящем складе остались мужчины и дети. Когда темнеет, один вид огня приводит его в ужас. Потрясающая картина в Дуне, когда склад пылал, освещая все вокруг, и около него метались обезумевший от страха мужчины, женщины и дети – вот что помутило его рассудок».

Так аристократия обращается с вполне работоспособными бедняками, которые создают ее богатство. Послушайте теперь о ее приходской благотворительности. Я приводу следующие факты по материалам г-на Дональда Росса, Глазго, и газеты «Northern Ensign».

1. Вдова Матерсон, 96 лет, получает всего 2 шиллинга 6 пенсов от Стратского прихода, о-в Скай;

2. Мёрдо Макинтош, 36 лет, полностью утратил работоспособность 14 месяцев тому назад, когда его придавило телегой. У него жена и семь человек детей в возрасте от 1 до 11 лет; он получает от Стратского прихода только 5 шилл. в месяц;

3. Вдова Самюэла Кэмпбелла, 77 лет, проживает в Брадфорде, о-в Скай, в полуразрушенном доме, получала от Стратского прихода 1 шилл. 6 пенсов в месяц. Она жаловалась, что ей этого не хватает, и приходские власти, после долгих проволочек, увеличили ей пособие до 2 шилл. в месяц;

4. Вдова Мак-Кинон, 72 лет, Стратский приход, о-в Скай, получает 2 шилл. 6 пенсов в месяц;

5. Дональд Мак-Дугалд, 102 лет, проживает в Крэйдате. Его жене 77 лет, оба очень слабы. Получают всего по 3 шилл. 4 пенса в месяц от Гленелгского прихода;

6. Мэри Макдональд, вдова, 93 лет, не встает с постели. Ее муж, служа в армии, лишился руки. Он умер 20 лет назад. Она получает от Гленелгского прихода 4 шилл. 4 пенса в месяц.

7. Александер Мак-Айзек, 53 лет, совершенно нетрудоспособный, имеет жену 40 лет, слепого сына 18 лет и четверых детей моложе 14 лет. Гленелгский приход дает этой несчастной семье всего 6 шилл. 6 пенсов в месяц – меньше 1 шиллинга на едока;

8. Ангус Мак-Кинон, 72 лет, и его больная жена, 66 лет, получают в месяц по 2 шилл. 1 пенсу;

9. Мэри Мак-Айзек, 80 лет, слабого здоровья и совершенно слепая, получает от Гленелгского прихода 3 шилл. 3 пенса. На ее просьбу увеличить пособие, инспектор заявил: «Как не стыдно вам просить больше, когда другие получают меньше чем вы», и больше не стал ее слушать;

10. Джанет Макдональд, она же Мак-Гиллиорей, 77 лет, совершенно нетрудоспособная, получает всего 3 шилл. 3 пенса в месяц;

11. Катрин Гиллис; 78 лет, совершенно нетрудоспособная, получает от Гленелгского прихода всего 3 шилл. 3 пенса в месяц;

12. Мэри Гиллис, она же Грант, 82 лет, в течение восьми лет не встает с постели, получает от Арднамерханского прихода 28 фунтов муки и 8 пенсов ежемесячно. Инспектор попечительства о бедных не посещал ее уже 2 года; она не получает ни медицинской помощи, ни одежды, ни питания;

13. Джон Мак-Икен, 86 лет, прикован к постели, проживает в Охнакрейге, Арднамерханского прихода, который дает ему фунт муки в день и 8 пенсов деньгами в месяц. Не имеет ни одежды, ни какого либо иного имущества;

14. Эван Мак-Келлем, 93 лет, с больными глазами. Я обнаружил его просящим милостыню на берегах Кринанского канала, в Напделском приходе, Аргайлшир. Он получает 4 шилл. 8 пенсов в месяц, не имеет ни одежды, ни медицинской помощи, ни топлива, ни жилища. Это ходячая куча лохмотьев, жалкий нищий;

15. Кейт Макартур, 74 лет, прикована к постели, живет одна в Данарди Напделского прихода. Кроме 4 шилл 8 пенсов в месяц, получаемых от прихода, у нее ничего нет. Доктор у нее не бывает;

16. Джанет Керр, она же Мак-Келлем; вдова 78 лет, здоровье плохое; получает 6 шилл. в месяц от Глассарийского прихода. Кроме этих денег, у нее нет ничего; жилища она не имеет;

17. Арчибалд Мак-Лорин, 73 лет, Аппинского прихода, совершенно нетрудоспособен; жена в таком же состоянии; получают от прихода по 3 шилл. 4 пенса пособия, не имеют ни топлива, ни одежды, ни жилища. Живут в ужасной лачуге, непригодной для человека;

18. Вдова Маргарет Мак-Леод, 81 года, живет в Ласгаке, Локбрумского прихода; получает 3 шилл. в месяц;

19. Вдова Джона Макензи, 81 года, живет в Аллапуле, Локбрумского прихода. Совершенно слепа и очень слаба здоровьем; получает только 2 шилл. в месяц;

20. Вдова Катрин Макдональд, 87 лет, живет на о-ве Луинг, Килбрандонского прихода; совершенно слепая и прикована к постели. Получает 7 шилл. в месяц на питание и из них должна оплачивать сиделку. Дом ее развалился, но приход отказался обеспечить ее жилищем, и она лежит под навесом на земляном полу. Инспектор отказывается чем-либо ей помочь.

Но жестокости этим не исчерпываются. В Страткарроне недавно произошло настоящее избиение. Большая группа женщин, доведенных до безумия жестокостью уже осуществленных выселений и ожиданием новых, собралась на улице, услышав, что в их края направляется отряд полицейских изгонять арендаторов. Однако прибывшие оказались не полицейскими, а сборщиками акциза; но узнав, что их принимают за других, они, вместо того чтобы выяснить недоразумение, решили воспользоваться им: они выдали себя за полицейских и заявили, что приехали выселять людей. Когда женщины начали волноваться, чиновники пригрозили им заряженным пистолетом. Что было дальше, описано в письме г-на Дональда Росса, который выехал из Глазго в Страткаррон и провел в этой местности два дня, собирая сведения и осматривая раненых. В его письме, написанном в «Королевской гостинице» в г. Оэне 15 апреля 1854 г., мы читаем:

«Сведения, собранные мной, свидетельствуют о позорном поведении шерифа. Он не предупредил людей о своем намерении двинуть против них полицейских. Он не зачитал акта о мятеже. Он даже не дал им времени разойтись, но, наоборот, приблизившись со своим отрядом и сжимая в руках дубинку, крикнул: «Прочь с дороги!», затем, не переводя дыхания, «Бей их!», после чего немедленно началась не поддающаяся описанию сцена. Полисмены стали бить несчастных женщин по голове своими тяжелыми дубинками, бросали их на землю и с дикой жестокостью топтали и пинали их ногами, куда попало. Вскоре вся лужайка окрасилась кровью. Крики женщин и подростков, лежавших в собственной крови, заставили бы содрогнуться само небо. Часть женщин, спасаясь от преследования полицейских, бросилась в глубокий и быстрый Каррон, надеясь на его милосердие больше, чем на снисхождение полицейских и шерифа. У некоторых женщин были вырваны клочья волос полицейскими дубинками; у одной девушки свирепым ударом дубинки был вырван из плеча кусок мяса в семь дюймов длиной, больше дюйма шириной и больше четверти дюйма в толщину. Молодая девушка, которая только смотрела на все происходящее, подверглась нападению троих полицейских. Они ударили ее по лбу, рассекли ей голову, а после того как она упала, они стали ее бить ногами. Доктор извлек кусок чепца, который был загнан в рану ударом озверевшего полицейского. Синяки на спине женщины носят следы кованого сапога. В настоящее время тринадцать женщин в Страткарроне еще находятся в тяжелом состоянии вследствие грубого обращения, которому их подвергла полиция. Три из них настолько плохи, что лечащие их не надеются на их выздоровление. Судя по внешнему виду этих женщин и по серьезности их ранений, а также по собранным мной показаниям врачей, я делаю вывод, что не более половины из них выживет; и даже те, которые протянут еще некоторое время, сохранят на теле печальные доказательства ужасающей грубости, жертвой которой они стали. Среди особенно тяжело раненных есть одна беременная женщина. Она стояла не в толпе, встретившей шерифа, а поодаль, и была только зрительницей; но полисмены жестоко избили ее дубинками и ногами, и положение ее очень серьезно».

От себя мы можем добавить, что женщин, подвергшихся нападению, было восемнадцать. Фамилия шерифа – Тейлор. Таков облик британской аристократии в 1854 году. Местные власти и правительство договорились о том, что судебное преследование, возбужденное против Кауэлла, Гримшо и других руководителей Престонской стачки[136]136
  Речь идет об одной из крупнейших стачек английских рабочих в 50-х годах XIX века. В августе 1853 г. забастовали ткачи и прядильщики хлопчатобумажных фабрик Престона и его окрестностей, потребовавшие повышения заработной платы на 10 %; их поддержали рабочие других профессий. В ответ Ассоциация предпринимателей в сентябре 1853 г. объявила локаут. Из 30000 престонских рабочих не работало около 25000 человек. Характерной чертой забастовочного движения 1853 г. являлась помощь, оказываемая рабочими других городов бастующим, благодаря этому престонские рабочие смогли продержаться более 36 недель. Локаут был прекращен в феврале 1854 г., но стачка продолжалась. Для того, чтобы сорвать ее, Ассоциация предпринимателей начала ввозить в Престон рабочих из Ирландии и работных домов Англии. В марте 1854 г. были арестованы руководители стачки. По мере того как иссякали денежные фонды, рабочие были вынуждены возвращаться на работу. В мае стачка закончилась. О начале престонской стачки см. настоящее издание, том 9.


[Закрыть], будет прекращено при условии прекращения расследования о деятельности мировых судей и хлопчатобумажных лордов в Престоне. Так и было сделано.

Тот факт, что Данкомб отсрочил на две недели внесение в палату своего предложения о создании комиссии для расследования действий мировых судей в Престоне, якобы объясняется этим сговором.

Написано К. Марксом 19 мая 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4095, 2 июня 1854 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые