Текст книги "Собрание сочинений, том 15"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 61 страниц)

К. МАРКС
ВАШИНГТОНСКИЙ КАБИНЕТ И ЗАПАДНЫЕ ДЕРЖАВЫ

Одной из удивительнейших неожиданностей столь богатой неожиданностями англо-франко-турецко-русской войны [Крымской войны. Ред.] бесспорно явилась принятая в Париже весной 1856 г. декларация о морском праве[263]263
  Имеется в виду Декларация о принципах морского международного права, принятая Парижским конгрессом 16 (4) апреля 1856 г., которая запрещала каперство и обеспечивала защиту торговых судов нейтральных государств от нападений со стороны воюющих держав. Принятие декларации явилось дипломатической победой России, выступавшей с 1780 г. против претензий Англии на право осмотра и захвата судов нейтральных стран.


[Закрыть]. Когда началась война с Россией, Англия не применила против нее своего страшнейшего оружия – конфискации принадлежащих неприятелю товаров, перевозимых на нейтральных судах, и каперства. По окончании войны Англия сломала это оружие и возложила обломки его на алтарь мира. Россия, якобы побежденная сторона, получила уступку, которой она тщетно добивалась со времен Екатерины II путем ряда «вооруженных нейтралитетов»[264]264
  Речь идет о принципах защиты прав морского нейтралитета, получивших свое выражение в декларации Екатерины II о вооруженном нейтралитете от 11 марта (28 февраля) 1780 г., во время войны североамериканских колоний за независимость. Декларация провозглашала право нейтральных государств свободно торговать с воюющими странами и принцип неприкосновенности неприятельской собственности, находящейся под нейтральным флагом. Эта декларация легла в основу конвенции, заключенной между Россией и рядом государств (Дания, Швеция, Голландия, Австрия и др.), образовавших в 1780–1783 гг. первый вооруженный нейтралитет.
  Принципы декларации 1780 г. были впоследствии подтверждены и дополнены заключенным по инициативе России 18 (6) декабря 1800 г. русско-прусским трактатом об образовании второго вооруженного нейтралитета в период войн Англии с наполеоновской Францией. К этому трактату присоединились Дания и Швеция.


[Закрыть], войн и дипломатических интриг. Напротив, Англия, мнимый победитель, отказалась от мощных наступательных и оборонительных средств, которые возникли на основе ее морского могущества и которые она в течение полутораста лет отстаивала силой оружия против всего мира.

Человеколюбивые мотивы, выдвигавшиеся в качестве предлога при принятии декларации 1856 г., исчезают при самой поверхностной проверке. Каперство отнюдь не является большим варварством, чем действия волонтерских отрядов или партизан в сухопутной войне. Каперские суда – это морские партизаны. Конфискация частного имущества у лиц, принадлежащих к воюющей нации, производится и во время сухопутной войны. Разве, например, военные реквизиции не затрагивают, наряду с государственной казной неприятеля, также и собственность частных лиц? Сухопутная война по своей природе не угрожает имуществу неприятеля, находящемуся на нейтральной территории, то есть под суверенитетом нейтральной державы. Морская война по своей природе стирает эти границы, ибо море, как общая просторная дорога всех наций, не может находиться под суверенитетом какой-либо нейтральной державы.

Но на деле за филантропическими фразами декларации 1856 г. скрывается большая бесчеловечность. Декларация принципиально превращает войну из войны народов в войну правительств. Она наделяет неприкосновенностью собственность, по отказывает в ней человеку. Она ограждает торговлю от ужасов войны и тем самым делает торговые и промышленные классы равнодушными к этим ужасам. Впрочем, само собой разумеется, что человеколюбивые предлоги декларации 1856 г. предназначались лишь для европейской галерки, совершенно так же, как и религиозные предлоги Священного союза.

Общеизвестным является тот факт, что лорд Кларендон, зачеркнувший английское морское право своей подписью на Парижском конгрессе, действовал, как он впоследствии признал в палате лордов, без ведома короны и не имея на это соответствующих полномочий. Все его полномочия заключались в частном письме Пальмерстона. Последний до сих пор еще не осмелился потребовать от английского парламента ратификации Парижской декларации и подписи Кларендона под ней. Не говоря уже о дебатах по существу декларации, были основания опасаться дебатов по конституционному вопросу – может ли какой-либо английский министр присвоить себе право, независимо от короны и парламента, одним росчерком пера уничтожить старинную основу господства Англии на море. Если этот министерский coup d'etat [буквально: государственный переворот; здесь: переворот. Ред.] не привел к бурным запросам, а напротив, был молчаливо принят как fait accompli [совершившийся факт. Ред.], то этим Пальмерстон обязан влиянию манчестерской школы[265]265
  Манчестерская школа – направление в английской экономической мысли, отражавшее интересы промышленной буржуазии. Сторонники этого направления, фритредеры, отстаивали свободу торговли и невмешательство государства в экономическую жизнь. Центр агитации фритредеров находился в Манчестере, где во главе этого движения стали два текстильных фабриканта – Кобден и Брайт. В начале 60-х годов фритредеры входили в английскую либеральную партию. Выражая интересы промышленной буржуазии, стремившейся сломить хлопковую монополию южных рабовладельческих штатов, они выступали против вмешательства Англии в Гражданскую войну в США на стороне Юга.


[Закрыть]. Она сочла, что представляемым ею интересам, а следовательно и филантропии, цивилизации и прогрессу, вполне соответствует новшество, которое позволило бы английским купцам без всяких помех продолжать торговлю с неприятелем на нейтральных судах, в то время как матросы и солдаты будут драться за честь нации. Манчестерцы ликовали по поводу того, что министр, действуя неконституционно, заставил Англию пойти на такие международные уступки, добиться которых конституционным, парламентским путем было просто немыслимо. Отсюда нынешнее возмущение английской манчестерской партии разоблачениями Синей книги, представленной Сьюардом вашингтонскому конгрессу.

Как известно, Соединенные Штаты являются единственной великой державой, отказавшейся присоединиться к Парижской декларации 1856 года. Если бы Соединенные Штаты отказались от каперства, им пришлось бы создавать большой государственный военный флот. Всякое ослабление их военных сил на море в то же время угрожало им кошмаром постоянной сухопутной армии, доведенной до размеров европейского масштаба. Тем не менее президент Бьюкенен выразил готовность принять Парижскую декларацию, если будет гарантирована одинаковая неприкосновенность всего находящегося на судах имущества, как неприятельского, так и нейтрального, за исключением военной контрабанды. Его предложение было отвергнуто. Теперь из Синей книги Сьюарда выясняется, что Линкольн сразу же после своего вступления в должность президента заявил Англии и Франции о согласии Соединенных Штатов присоединиться к Парижской декларации, поскольку ею отменяется каперство, но при условии, что запрещение каперства будет распространено также и на охваченные мятежом части Соединенных Штатов, т. е. на южную Конфедерацию. Практически ответом на его предложение послужило признание за южной Конфедерацией прав воюющей стороны[266]266
  Имеется в виду прокламация королевы Виктории о нейтралитете от 13 мая 1861 года (см. примечание 229).


[Закрыть].

«Гуманность, прогресс и цивилизация» подсказали кабинетам Сент-Джемса и Тюильри, что запрещение каперства необычайно понизило бы шансы сецессионистов, а тем самым и шансы на распад Соединенных Штатов. Поэтому Конфедерацию в спешном порядке признали воюющей стороной, с тем чтобы вслед за этим ответить вашингтонскому правительству, что Англия и Франция, разумеется, не могут признать предложение одной из воюющих сторон в качестве закона, обязательного для другой воюющей стороны. Такой же «благородной искренностью» проникнуть! все дипломатические переговоры Англии и Франции с правительством Соединенных Штатов со времени начала гражданской войны; и если бы «Сан-Джасинто» не задержал «Трент» в Багамском проливе, то какой-нибудь другой инцидент был бы использован в качестве повода для конфликта, на который рассчитывал лорд Пальмерстон.

Написано К. Марксом около 20 декабря 1861 г.

Напечатано в газете «Die Presse» № 354, 25 декабря 1861 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

К. МАРКС
МНЕНИЕ ГАЗЕТ И МНЕНИЕ НАРОДА

Лондон, 25 декабря

Политики континентальных стран, воображающие, будто лондонская печать может служить термометром настроений английского народа, в данный момент неизбежно заблуждаются. При первом известии об инциденте с «Трентом» английская национальная гордость поднялась на дыбы, и призыв к войне с Соединенными Штатами прозвучал почти во всех слоях общества. Лондонская пресса, напротив, проявляла подчеркнутую сдержанность, и даже газета «Times» сомневалась, имеется ли вообще налицо casus belli [повод к войне. Ред.]. Чем объясняется это явление? Пальмерстон не был уверен, удастся ли королевским юристам выискать какой-либо законный предлог для войны. Дело в том, что за полторы недели до прибытия «Ла-Платы» в Саутгемптон агенты южной Конфедерации обратились из Ливерпуля к английскому правительству с доносом, что американские крейсеры намерены отплыть из английских портов и захватить гг. Мэзона, Слайделла и других в открытом море; агенты просили английское правительство о вмешательстве. Сообразуясь с заключением королевских юристов, правительство отклонило это ходатайство. Отсюда первоначально мирный и умеренный тон английской печати, в противоположность воинственному нетерпению народа. Но как только королевские юристы – генерал-атторней и генерал-солиситор, и тот и другой члены кабинета – откопали технический предлог для ссоры с Соединенными Штатами, роли народа и прессы переменились. Военная лихорадка в печати усиливалась по мере того, как она ослабевала в народе. В настоящий момент война против Америки настолько же непопулярна во всех слоях английского народа – за исключением лиц, интересы которых связаны с хлопком, и провинциальных дворянчиков, – насколько оглушителен воинственный вой печати.

Взглянем, однако, на лондонскую прессу.; Во главе ее стоит газета «Times», главный редактор которой, Боб Лоу, некогда подвизался в Австралии, демагогически подстрекая ее к отделению от Англии. Он – второстепенный член кабинета, нечто вроде министра просвещения; это просто креатура Пальмерстона. «Punch»[267]267
  «Punch» – сокращенное название английского еженедельного юмористического журнала буржуазно-либерального направления «Punch, or the London Charivari» («Петрушка, или Лондонское шаривари»); выходит в Лондоне с 1841 года.


[Закрыть] – придворный шут газеты «Times», превращающий ее sesquipedalia verba [высокопарные слова. Ред.] в плоские остроты и бездарные карикатуры. Одного из главных редакторов «Punch» Пальмерстон пристроил в Board of Health (совет по охране здоровья) с годовым окладом в 1000 фунтов стерлингов.

«Morning Post» частично является личной собственностью Пальмерстона. Другая часть этого своеобразного предприятия продана французскому посольству. Остаток принадлежит «haute volee» [ «высшему свету». Ред.] и поставляет точнейшие сведения придворным льстецам и дамским портным. Поэтому газета «Morning Post» известна в английском народе как Дженкинс (нарицательный образ лакея) печати.

«Morning Advertiser» является общей собственностью «licensed victuallers», то есть тех трактирщиков, которым разрешено продавать не только пиво, но и водку. Эта газета является вместе с тем органом английских пиетистов, а также sporting characters, то есть людей, которые наживаются на скачках, пари, боксе и т. п. Редактор газеты г-н Грант, некогда работавший для газет в качестве стенографа, в литературном отношении совершенно необразованный человек, удостоился чести быть допущенным на частные приемы Пальмерстона. С тех пор он восторгается «truly English minister» (истинно британским министром)[268]268
  Истинно британский министр – так лорд Рассел назвал на заседании палаты общин 25 июня 1850 г. министра иностранных дел лорда Пальмерстона, надменное выражение которого «civis romanus sum» («я римский гражданин»), употребленное им в речи на этом же заседании палаты, было восторженно встречено английской буржуазией. Пальмерстон заявил, что подобно тому как формула римского гражданства «civis romanus sum» обеспечивала гражданам Древнего Рима престиж и всеобщее уважение, так и английское подданство должно быть гарантией личной безопасности и сохранности имущества английских подданных, где бы они ни находились.


[Закрыть], которого он же разоблачил в начале войны с Россией [Крымской войны. Ред.] как «русского агента». Надо добавить, что набожные покровители этой водочной газеты находятся под верховным командованием графа Шефтсбери и что сам Шефтсбери – зять Пальмерстона. Шефтсбери является папой low church men[269]269
  Low church men – сторонники низкой церкви, то есть направления в англиканской церкви, получившего распространение главным образом среди буржуазии и низшего духовенства. Сторонники низкой церкви выступали за упрощение обрядности в богослужении и делали упор на проповедь буржуазно-христианской морали.


[Закрыть], которые стремятся сочетать нечестивый спирт бравого «Advertiser» со святым духом [Игра слов: «Spiritus» означает «дух», а также «спирт». Ред.].

«Morning Chronicle»! Quantum mutatus ab illo! [Как он изменился! (Вергилий. «Энеида».) Ред.] На протяжении почти полустолетия это был крупный орган партии вигов, довольно удачно соперничавший с «Times». Но звезда газеты закатилась со времени войны вигов[270]270
  Войной вигов Маркс называет Крымскую войну 1853–1856 гг., начатую английским коалиционным кабинетом Абердина, в котором все важнейшие посты принадлежали лидерам вигов.


[Закрыть]. Проделав всевозможные метаморфозы, она превратилась в penny paper[271]271
  Penny paper (пенсовая газета) – новый тип ежедневной газеты, получивший распространение в Англии после отмены в 1855 г. штемпельного сбора (см. примечание 165). От старой дорогостоящей прессы эти газеты отличались своей дешевизной и массовостью тиража. Главным содержанием «пенсовой прессы», воспринявшей приемы американской журналистики, являлись сенсационные сообщения и скандальная хроника.


[Закрыть], пробавлялась «сенсациями», так, например, стала на защиту отравителя Палмера. Затем газета продалась французскому посольству, которому, однако, вскоре стало жаль бросать деньги на ветер. Тогда она ударилась в антибонапартизм, однако и здесь не имела успеха. Наконец эта газета нашла долгожданных покупателей в лице гг. Янси и Манна – агентов южной Конфедерации в Лондоне.

«Daily Telegraph» представляет собой частную собственность некоего Леви. Сама английская печать заклеймила его газету прозвищем пальмерстоновской mob paper (газеты для черни). Наряду с этой функцией газета занимается chronique scandaleuse [скандальной хроникой. Ред.]. Для «Telegraph» характерно, что по прибытии известия о «Тренте» она, по приказу свыше, заявила, будто война невозможна. В навязанной ей роли, полной достоинства и сдержанности, газета почувствовала себя столь непривычно, что после того напечатала с полдюжины статей на тему о проявленных ею в этом случае сдержанности и достоинстве. Как только был дан приказ переменить курс, газета постаралась вознаградить себя за навязанную ей роль и превзойти всех своих сотоварищей дикими воинственными воплями.

«Globe»[272]272
  «The Globe» – сокращенное название английской ежедневной газеты «The Globe and Travellern» («Земной шар и путешественник»), выходившей в Лондоне с 1803 года; орган вигов, в периоды правления этой партии – правительственная газета; с 1866 г. – орган консерваторов.


[Закрыть] является правительственной вечерней газетой, которая официально получает субсидии от всех вигских министерств.

Торийские газеты «Morning Herald» и «Evening Standard» принадлежат к одной и той же лавочке; их позиция определяется двумя мотивами: с одной стороны, традиционной ненавистью к «мятежным английским колониям», с другой стороны – хронической пустотой их кошелька. Они знают, что война с Америкой неизбежно опрокинет нынешний коалиционный кабинет и проложит путь торийскому кабинету. А вместе с торийским кабинетом вернутся официальные субсидии для «Herald» и «Standard». Вот почему даже голодные волки, почуяв добычу, не воют так громко, как завывают эти торийские газеты, предвидя войну с Америкой и золотой дождь, который за ней последует!

Из лондонской ежедневной печати заслуживают упоминания еще только «Daily News» и «Morning Star», которые выступают против зачинщиков военной шумихи. «Daily News» скована в своих действиях связью с лордом Джоном Расселом, а влияние «Morning Star» (органа Брайта и Кобдена) умаляется ее репутацией «газеты, выступающей за мир любой ценой».

Большинство лондонских еженедельников – не более как эхо ежедневных газет и, следовательно, в подавляющей части настроено воинственно. «Observer»[273]273
  «The Observer» («Наблюдатель») – английская еженедельная газета консервативного направления; выходит в Лондоне с 1791 года.


[Закрыть] находится на содержании у правительства. «Saturday Review» гонится за esprit [остроумием. Ред.] и воображает, что овладел им, когда с подчеркнутым цинизмом издевается над предрассудками «гуманности». Чтобы проявить «esprit», продажные адвокаты, попы и учителя, пишущие в этом журнале, с самого начала Гражданской войны в Америке зубоскалили, одобряя рабовладельцев. Затем они, разумеется вместе с «Times», воинственно забили в литавры. Они уже разрабатывают военные планы против Соединенных Штатов; эти планы поражают своим вопиющим невежеством.

В качестве более или менее достойных исключений следует упомянуть «Spectator», «Examiner» и особенно «Macmillan's Magazine»[274]274
  «Maanillan's Magazine» («Журнал Макмиллана») – английский журнал буржуазно-либерального направления; издавался в Лондоне с 1859 по 1907 год.


[Закрыть].

Итак, мы видим: в общем и целом лондонская пресса – провинциальная печать, за исключением газет, принадлежащих хлопчатобумажным магнатам, представляет похвальный контраст – это не что иное, как Пальмерстон и еще раз Пальмерстон. Пальмерстон хочет войны, английский народ ее не хочет. Ближайшие события покажут, кто одержит верх в этом поединке – Пальмерстон или народ. Во всяком случае, Пальмерстон ведет игру более опасную, чем Луи Бонапарт в начале 1859 года[275]275
  Намек на военную шумиху, поднятую Наполеоном III в январе 1859 г. в связи с приготовлениями к австро-итало-французской войне (см. примечание 18). Подробное описание этих событий дано в статьях К. Маркса и Ф. Энгельса: «Перспективы войны в Европе», «Денежная паника в Европе», «Положение Луи-Наполеона» (см. настоящее издание, т. 13, стр.175–188).


[Закрыть].

Написано К. Марксом 25 декабря 1861 г.

Напечатано в газете «Die Presse» № 359. 31 декабря 1861 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

К. МАРКС
ШАРЛАТАНСТВО ФРАНЦУЗСКОЙ ПРЕССЫ. – ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ВОЙНЫ

Лондон, 31 декабря

По-видимому, вера в чудеса исчезает из одной области только для того, чтобы обосноваться в другой. Изгнанная из мира природы, она воскресает в политике. Так, по крайней мере, считают парижские газеты и их единомышленники в телеграфном агентстве и в агентствах газетной информации. Вчерашние парижские вечерние газеты, например, сообщают следующее: лорд Лайонс заявил г-ну Сьюарду, что он будет ждать до вечера 20 декабря, а затем уедет в Лондон в том случае, если вашингтонский кабинет откажется выдать арестованных. Стало быть, парижские газеты знали уже вчера, какие шаги были предприняты лордом Лайонсом после получения депеш, отправленных ему с пароходом «Европа». А между тем до сегодняшнего дня в Европе еще не получено известий о прибытии «Европы» в Нью-Йорк. «Patrie» и К° еще до получения известий о прибытии «Европы» в Америку оповещают Европу о событиях, происшедших уже после прибытия «Европы» в Соединенные Штаты. «Patrie» и К°, очевидно, полагают, что все дело в ловкости рук. Одна здешняя газета замечает в статье о бирже, что эти парижские выдумки, точно так же как подстрекательские статьи некоторых английских газет, способствуют не только политическим спекуляциям некоторых власть имущих, но в такой же степени и биржевым спекуляциям некоторых частных лиц.

«Economist», являвшийся до сих пор одним из самых громких глашатаев военной партии, публикует в своем последнем номере письмо одного ливерпульского купца и редакционную статью, где предостерегает английскую общественность от недооценки опасности войны с Соединенными Штатами. В течение 1861 г. Англия ввезла зерна на сумму в 15380901 ф. ст., из которой на долю Соединенных Штатов пришлось почти 6 миллионов фунтов стерлингов. Англия больше пострадала бы от невозможности покупать американский хлеб, чем Соединенные Штаты от невозможности продавать его. Далее, у Соединенных Штатов было бы преимущество более быстрой информации. Если бы они решили воевать, то из Вашингтона тотчас же полетели бы телеграммы в Сан-Франциско, и американские суда в Тихом океане и в китайских водах начали бы военные действия на несколько недель раньше, чем Англия смогла бы оповестить о начавшейся войне Индию.

С тех пор как началась гражданская война, американо-китайская торговля сократилась в огромной степени, точно так же как и американо-австралийская. Но поскольку эта торговля все же производится, грузы оплачиваются, главным образом, посредством английских аккредитивов, то есть с помощью английского капитала. Напротив, английская торговля с Индией, Китаем и Австралией, всегда имевшая значительные размеры, еще больше возросла после прекращения торговли с Соединенными Штатами. Таким образом, американские каперские суда имели бы широкое поле деятельности, а английские – сравнительно небольшое. Английские капиталовложения в Соединенных Штатах превосходят весь капитал, вложенный в английскую хлопчатобумажную промышленность, американские же капиталовложения в Англии равны нулю. Английский флот превосходит американский, но далеко не в такой степени, как это было во время войны 1812–1814 годов.

Если американские каперские суда уже тогда показали огромное превосходство над английскими, то что будет теперь? Об эффективной блокаде североамериканских портов, особенно зимой, не может быть и речи. На внутренних водных путях между Канадой и Соединенными Штатами, – а преобладание здесь имеет решающее значение для сухопутной войны на территории Канады, – Соединенные Штаты в случае открытия военных действий являлись бы безусловными хозяевами положения.

Словом, ливерпульский купец приходит к следующему заключению:

«Никто в Англии не рискнет настаивать на войне из-за одного только хлопка. Для нас было бы выгоднее в течение трех лет кормить все хлопчатобумажные округа за государственный счет, чем один год воевать ради них с Соединенными Штатами».

Ceterum censeo[276]276
  Ceterum censeo – начальные слова ставшего крылатым выражения римского политического деятеля Катона Старшего, которым он обычно заключал все свои речи в сенате: Ceterum censeo Carthaginem esse delendam (Впрочем, я считаю, что Карфаген должен быть разрушен).


[Закрыть], что инцидент с «Трентом» не приведет к войне.

Написано К. Марксом 31 декабря 1861 г.

Напечатано в газете «Die Presse» № 4, 4 января 1862 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

К. МАРКС
АМЕРИКАНОФИЛЬСКИЙ МИТИНГ

Лондон, 1 января

Антивоенное движение английского народа крепнет и ширится с каждым днем. Многолюдные митинги в самых различных частях страны настаивают на третейском урегулировании конфликта между Англией и Америкой. Составленные в этом духе меморандумы сплошным потоком поступают в адрес главы кабинета, а независимая провинциальная печать почти единодушна в своей оппозиции против воинственного пыла лондонской прессы.

Ниже приводится подробный отчет о митинге, состоявшемся в прошлый понедельник в Брайтоне; он представляет особый интерес потому, что был созван по инициативе рабочего класса, а оба главных оратора, гг. Кенингем и Уайт, – влиятельные члены парламента, принадлежащие к той части палаты, которая поддерживает правительство.

Проект первой резолюции, внесенный г-ном Вудом (рабочим), гласил,

«что причиной настоящего конфликта между Англией и Америкой является неправильное толкование международного права, а не преднамеренное оскорбление британского флага; что поэтому данный митинг высказывается за передачу всего спорного вопроса на третейское решение какой-нибудь нейтральной державы; что при данных обстоятельствах война с Америкой ничем не может быть оправдана – наоборот, она вызвала бы лишь осуждение со стороны всего английского народа».

В обоснование своего предложения г-н Вуд, между прочим, сказал:

«Говорят, что это новое оскорбление является лишь последним звеном в длинной цепи оскорблений, нанесенных Англии Америкой. Предположим, что это так; о чем говорило бы в таком случае бряцание оружием в настоящий момент? Оно говорило бы о том, что пока Америка была единой и сильной, мы терпеливо сносили ее оскорбления, а теперь, в опасный для нее момент, мы спешим воспользоваться своей выгодной позицией, чтобы отомстить за нанесенное оскорбление. Разве подобное поведение не заклеймило бы нас в глазах цивилизованного мира как жалких трусов?»

Г-н Кенингем:

«… В настоящий момент в самом Союзе все более ярко проявляется политика освобождения (аплодисменты), и я твердо надеюсь, что никакая интервенция со стороны английского правительства не будет допущена (аплодисменты)… Неужели вы, свободнорожденные англичане, дадите вовлечь себя в войну против американской республики? Ведь именно таковы намерения «Times» и тех, кто стоит за этой газетой… Я призываю английских рабочих, которые больше всего заинтересованы в сохранении мира, возвысить свой голос протеста, а в случае надобности и поднять руку для предотвращения этого величайшего преступления (громкие аплодисменты)… «Times» использует все средства, чтобы разжечь воинственный пыл в нашей стране и вызвать враждебное настроение среди американцев своими оскорбительными выпадами… Я не принадлежу к так называемой партии мира. «Times» поощряет политику России; эта газета всеми силами стремилась (в 1853 г.) заставить нашу страну спокойно взирать на военные захваты русских варваров на Востоке. Я был среди тех, кто протестовал против этой неправильной политики. Когда в парламент был внесен билль о заговорах, имевший своей целью облегчить выдачу политических эмигрантов, газета «Times» не щадила усилий, чтобы форсировать прохождение этого билля в палате общин. Я был одним из тех 99 членов палаты, которые выступили против этого посягательства на свободы английского народа и свергли министра. (Аплодисменты.) Этот министр возглавляет теперь кабинет. Я предсказываю ему, что если он попытается вовлечь нашу страну в войну с Америкой без серьезных и веских оснований, то его замысел потерпит позорный провал. Я уверен, что он потерпит новое позорное поражение, еще более жестокое, чем то, которое выпало на его долю в связи с биллем о заговорах (громкие аплодисменты)… Я не знаком с официальным посланием, отправленным в Вашингтон, но, согласно общераспространенному мнению, королевские юристы рекомендовали правительству стать на узко юридическую точку зрения, заключающуюся в том, что эмиссары Юга не могли быть арестованы без судна, на котором они ехали. На этом основании выдвигается в качество conditio sine qua non [непременного условия. Ред.] требование выдачи Слайделла и Мэзона.

Предположим, что народ, живущий по ту сторону Атлантического океана, не позволит своему правительству выдать этих лиц. Неужели вы дадите вовлечь себя в войну ради спасения этих двух посланцев рабовладельцев?.. В нашей стране существует партия сторонников войны против американской республики. Вспомните о последней войне с Россией. Из опубликованных в Петербурге тайных депеш выяснилось с полной несомненностью, что статьи, печатавшиеся в «Times» в 1853 г., были написаны лицом, имевшим доступ к секретным русским государственным бумагам и документам. Г-н Лейард зачитал тогда в палате общин наиболее разительные места из этих статей, и обескураженная газета «Times» тотчас переменила тон и на следующее же утро подняла воинственную шумиху… «Times» неоднократно нападала на императора Наполеона и поддерживала наше правительство в его требовании неограниченных кредитов для сооружения сухопутных укреплений и плавучих батарей. И вот, после того как прозвучало это тревожное предостережение против Франции, «Times» хочет теперь путем вовлечения нашей страны в заатлантическую войну оставить наше побережье незащищенным перед лицом угрозы со стороны французского императора… Есть основание опасаться, что нынешние серьезные военные приготовления проводятся не только ввиду инцидента с «Трентом», но и на случай возможного признания правительства рабовладельческих штатов. Если Англия сделает это, она навсегда покроет себя несмываемым позором».

Г-н Уайт:

«Необходимо отметить, что рабочий класс является инициатором этого митинга и что все расходы по его устройству взял на себя комитет рабочих… Нынешнее правительство никогда не отличалось большим тактом и не было искренним и правдивым в своем обращении с народом… Я никогда ни на минуту не верил даже в отдаленную возможность войны в связи с делом «Трента». Я открыто высказывал многим членам правительства свое мнение, что ни один из них не верит в возможность войны из-за инцидента с «Трентом». К чему же эти энергичные приготовления? Я думаю, что Англия и Франция договорились между собой о том, чтобы ближайшей весной признать независимости южных штатов, К тому времени Великобритания сможет сосредоточить в американских водах мощный флот. Канада будет полностью подготовлена к обороне. Если северные штаты захотят тогда рассматривать признание южных штатов как casus belli [повод к войне. Ред.], Великобритания будет готова к войне…»

Оратор подробно остановился далее на опасностях войны с Соединенными Штатами, напомнил о сочувствии, проявленном Америкой по поводу смерти генерала Хавлока, о помощи, которую американские матросы оказали английским судам во время неудачного сражения на Байхэ[277]277
  О сражении на Байхэ см. примечание 8.


[Закрыть], и т. д. В заключение он заявил, что гражданская война закончится отменой рабства и что поэтому Англия безусловно должна поддерживать Север.

После того как собрание единогласно приняло проект первой резолюции, был внесен, обсужден и принят меморандум Пальмерстону.

Написано К. Марксом 1 января 1862 г.

Напечатано в газете «Die Presse» № 5, 5 января 1862 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого