Текст книги "Собрание сочинений, том 15"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 61 страниц)

К. МАРКС
РОСТ СИМПАТИЙ В АНГЛИИ

Лондон, 7 декабря 1861 г.

Друзья Соединенных Штатов по эту сторону Атлантического океана, охваченные тревогой, надеются, что федеральное правительство предпримет шаги к примирению. Объясняется это отнюдь не тем, что они участвуют в неистовой шумихе, поднятой английской прессой по поводу военного инцидента, который, даже по мнению самих английских королевских юристов, сводится лишь к процедурной ошибке и может быть резюмирован в нескольких словах: было допущено нарушение международного права, потому что капитан Уилкс, вместо того чтобы захватить «Трент», его груз, его пассажиров, а также эмиссаров, захватил только последних. Источником тревоги доброжелателей великой республики не является также и опасение, что в конце концов она не сможет справиться с Англией, имея в тылу гражданскую войну. Наконец, меньше всего они ожидают, что Соединенные Штаты в тяжелый час испытания хотя бы на один момент отрекутся от того гордого положения, которое они занимают в совете наций. Мотивы, которые руководят ими, совсем другого рода.

Во-первых, ближайшая задача Соединенных Штатов – это подавить мятеж и восстановить Союз. Самым горячим желанием рабовладельцев и их сообщников на Севере всегда было втянуть Соединенные Штаты в войну с Англией. Как только начались бы военные действия, первым шагом со стороны Англии было бы признание южной Конфедерации, а вторым – прекращение блокады. Во-вторых, ни один генерал, если только его к этому не вынудят, не примет сражения в момент и при условиях, выбранных неприятелем.

«Война с Америкой», – пишет «Economist», журнал, пользующийся большим доверием Пальмерстона, – «всегда будет одним из самых печальных эпизодов в истории Англии; но если она неизбежна, то в настоящий момент война принесла бы нам минимальный ущерб, и это единственный момент во всей нашей истории, когда она могла бы помочь нам получить неожиданную и частичную компенсацию».

Те самые причины, которыми объясняется стремление Англии в этот «единственный момент» ухватиться за мало-мальски подходящий повод к войне, должны удерживать Соединенные Штаты от того, чтобы дать такой повод в этот «единственный момент». Вы не можете начинать войну с целью причинить врагу «минимальный ущерб» или даже предоставить ему благодаря войне «неожиданную и частичную компенсацию». Преимущества момента будут целиком на одной стороне, на стороне вашего Брага. Нужно ли большое напряжение ума, чтобы доказать, что момент, когда в государстве свирепствует внутренняя война, наименее благоприятен для того, чтобы затевать войну с внешним врагом? Во всякое другое время торговые классы Великобритании смотрели бы на войну против Соединенных Штатов с величайшим ужасом. Теперь, наоборот, большая и влиятельная часть торговых кругов уже в течение месяцев убеждает правительство насильственным путем прорвать блокаду и тем самым обеспечить сырьем главную отрасль английской промышленности. Страх перед сокращением английского экспорта в Соединенные Штаты потерял свою остроту после того, как сокращение это уже стало фактом. «Они» (северные штаты), – пишет «Economist», – «являются плохими покупателями, вместо того чтобы быть хорошими». Обширный кредит, обычно предоставляемый английской торговлей Соединенным Штатам, главным образом путем акцептования векселей, получаемых из Китая и Индии, уже сократился примерно в пять раз по сравнению с 1857 годом. Наконец, последнее, но не менее важное: Франция декабрьского переворота, обанкротившаяся, парализованная внутри страны, отягощенная трудностями за границей, хватается за англо-американскую войну как за настоящую находку и, чтобы купить поддержку Англии в Европе, будет всеми силами поддерживать «коварный Альбион» по ту сторону Атлантического океана. Почитайте только французские газеты. Предел возмущения, до которого они дошли в своей нежной заботе о «чести Англии», их пылкие тирады о том, что Англия должна отомстить за оскорбление, нанесенное британскому флагу, их гнусная клевета на все американское, – все это было бы поистине ужасно, если бы не было в то же время так смешно и отвратительно. Наконец, если Соединенные Штаты уступят

в данном случае, они ни на йоту не умалят своего достоинства. Англия теперь протестует лишь против процедурной ошибки, против промаха технического характера, в чем она сама систематически грешила во всех своих морских войнах, но против чего Соединенные Штаты никогда не переставали протестовать; президент Медисон в своем послании об объявлении войны в 1812 г. сослался на это как на одно из самых возмутительных нарушений международного права[254]254
  Имеется в виду послание президента США Медисона конгрессу 1 июня 1812 г., в котором Англия обвинялась во враждебных действиях против США, в частности, в захвате матросов американских судов и блокаде Атлантического побережья Соединенных Штатов. В послании предлагалось оказать отпор этим действиям. Вскоре, 18 июня 1812 г., американский конгресс объявил Англии войну (см. примечание 224).


[Закрыть]. Если в защиту Соединенных Штатов можно указать, что они платят Англии той же монетой, то будут ли их винить за то, что они великодушно сняли с себя ответственность за действия единственного американского капитана, поступавшего на свой страх и риск, за действия, которые они всегда осуждали как систематическую узурпацию со стороны английского флота! Фактически выиграла бы от этого только Америка. С одной стороны, Англии пришлось бы признать право Соединенных Штатов захватывать и передавать для конфискации американскому призовому суду каждое английское судно, использованное для нужд Конфедерации. С другой стороны, она должна была бы публично раз и навсегда отказаться на деле от той претензии, от которой она не хотела отказаться ни при заключении Гентского мирного договора 1814 г., ни во время переговоров между лордом Ашбертоном и государственным секретарем Уэбстером в 1842 году[255]255
  О Гентском мирном договоре см. примечание 224.
  В 1842 г. между представителями Англии и США, лордом Ашбертоном и Уэбстером, велись переговоры, которые закончились подписанием 9 августа 1842 г. договора о границах между США и американскими владениями Англии, о запрещении торговли рабами и о выдаче беглых преступников. Однако этот договор не ограничивал права Англии на обыск американских судов, заподозренных в торговле рабами.


[Закрыть]. Таким образом, вопрос сводится к следующему: предпочитаете ли вы обратить «неприятный эпизод» в свою пользу или, ослепленные настроением момента, превратите его в выигрыш для ваших врагов, как внутренних, так и внешних?

С тех пор, как неделю тому назад я послал вам мою последнюю корреспонденцию [См. настоящий том, стр. 404–409. Ред.], английская консолидированная рента еще больше пала, понижение по сравнению с прошлой пятницей дошло до 2 %; теперешние цены на 9 января составляют 893/4– 897/8 за наличные и 90—901/8 по новым счетам. Эта котировка соответствует котировке английской консолидированной ренты в течение первых двух лет англо-русской войны [Крымской войны. Ред.]. Падение это целиком обязано воинственному толкованию доставленных с последней почтой американских газет, раздраженному тону лондонской прессы, чья двухдневная сдержанность была лишь притворством, к которому прибегли по приказу Пальмерстона; это падение консолидированной ренты объясняется также посылкой войск в Канаду, прокламацией, воспрещающей экспорт оружия и материалов для изготовления пороха, и, наконец, ежедневными демонстративными заявлениями о колоссальных военных приготовлениях в доках и морских арсеналах.

В одном вы можете быть уверены: Пальмерстон ищет законный повод для войны с Соединенными Штатами, но на заседаниях кабинета он встречает самое решительное сопротивление со стороны гг. Гладстона, Милнера Гибсона и, в меньшей степени, со стороны сэра Корнуолла Льюиса. «Благородного виконта» поддерживает Рассел, это презренное орудие в его руках, и вся вигская клика. Если вашингтонский кабинет доставит желаемый повод, то теперешний кабинет падет и будет заменен торийским правительством. Между Пальмерстоном и Дизраэли уже состоялось соглашение о предварительной подготовке такой перемены декораций. Этим и объясняется грозный боевой клич «Morning Herald» и «Standard», этих голодных волков, воющих в надежде получить долгожданные крохи общественной милостыни.

Планы Пальмерстона можно обнаружить, восстановив в памяти некоторые факты. Это он утром 14 мая настаивал на издании прокламации о признании сецессионистов воюющей стороной, после того как он был извещен по телеграфу из Ливерпуля, что г-н Адамс прибудет в Лондон вечером 13 мая. Это он, после жестокой борьбы со своими коллегами, отправил 3000 человек в Канаду – до смешного ничтожная армия, если она предназначена для защиты границы в 1500 миль, но очень хитрый маневр, чтобы поощрить мятеж и вызвать раздражение Союза. Это он много недель тому назад убедил Бонапарта предложить совместное вооруженное вмешательство в «междоусобную войну», поддержал этот проект в кабинете министров и потерпел неудачу только из-за сопротивления своих коллег. Тогда он и Бонапарт прибегли к мексиканской интервенции как pis aller [крайнему средству. Ред.]. Последняя операция преследовала две цели: вызвать справедливое негодование американцев и одновременно создать предлог для посылки эскадры, готовой, по словам «Morning Post», «принять любые меры, к которым враждебное поведение вашингтонского правительства может вынудить нас в водах северной Атлантики». В то самое время, когда была послана экспедиция, «Morning Post» вместе с «Times» и мелюзгой из числа пальмерстоновских газетных рабов заявила, что это прекрасный и к тому же человеколюбивый акт, так как он ставит рабовладельческую Конфедерацию между двух огней: между противником рабства– Севером и войсками противников рабства – Англии и Франции. А что говорит в своем сегодняшнем номере та же самая «Morning Post» – это забавное сочетание Дженкинса и Родомонта, лести и хвастовства – по поводу адреса Джефферсона Дэвиса? Прислушайтесь к пальмерстоновскому оракулу:

«Надо полагать, что в течение довольно продолжительного времен и эта интервенция будет носить пассивный характер; и в то время как северное правительство находится слишком далеко, чтобы позволить себе серьезное вмешательство в это дело, южная Конфедерация, наоборот, имеет весьма протяженную линию соприкосновения с границами Мексики, так что ее дружественное расположение к инициаторам интервенции имеет немаловажное значение. Северное правительство неизменно издевалось над нашим нейтралитетом, а южное, обнаруживая государственный такт и умеренность, признавало, что это является единственным, что мы могли бы сделать для той или другой стороны. Как в наших переговорах с Мексикой, так и в наших сношениях с вашингтонским кабинетом, дружеская сдержанность южной Конфедерации является для нас значительным плюсом».

Замечу, что «Nord» – русская газета, следовательно газета, посвященная в планы Пальмерстона, – в номере от 3 декабря намекает на то, что мексиканская экспедиция с самого начала была затеяна не ради официально провозглашенной цели, а для войны против Соединенных Штатов.

Письмо генерала Скотта[256]256
  Речь идет о письме американского генерала Уинфилда Скотта, опубликованном в газете «Times» 6 декабря 1861 года. Излагая свое отношение к инциденту с «Трентом», Скотт заявлял, что в США никто не хочет войны с Англией, и высказывался за мирное разрешение конфликта между обеими странами.


[Закрыть] оказало такое благотворное действие на общественное мнение и даже на лондонскую биржу, что заговорщики с Даунинг-стрит и из Тюильри сочли необходимым выпустить на сцену «Patrie», которая, давая понять, что она информирована из официальных источников, утверждает, будто арест эмиссаров Юга на «Тренте» был прямо санкционирован вашингтонским кабинетом.

Написано К. Марксом 7 декабря 1861 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 6467, 25 декабря 1861 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

К. МАРКС
КРИЗИС В ВОПРОСЕ О РАБСТВЕ

Лондон, 10 декабря

В Соединенных Штатах явно наступил переломный момент в основном вопросе всей гражданской войны, – в вопросе о рабстве. Генерал Фримонт отстраняется от своего поста за то, что объявляет свободными рабов, принадлежащих мятежникам. Вскоре после этого вашингтонское правительство публикует инструкцию генералу Шерману – командующему экспедиционной армией в Южной Каролине, – которая идет дальше, чем прокламация Фримонта, предписывая принимать в качестве наемных рабочих беглых рабов даже лояльных рабовладельцев и при известных условиях вооружать этих рабов; при этом «лояльных» собственников утешают перспективой на получение компенсации в будущем. Полковник Кокрен идет дальше, чем Фримонт, требуя в качестве меры, вызванной военной необходимостью, всеобщего вооружения рабов. Военный министр Камерон официально одобряет «мнение» Кокрена. После этого министр внутренних дел от имени правительства дезавуирует заявление военного министра. Последний еще более энергично подтверждает свое «мнение» на официальном собрании и заявляет, что он поставит этот вопрос в своем докладе конгрессу. Преемник Фримонта в Миссури генерал Галлек, так же как и генерал Дикс в Восточной Виргинии, изгоняет беглых негров из военного лагеря и запрещает им впредь появляться в районе позиций, занимаемых его армией. В то же самое время генерал Вул принимает с распростертыми объятиями черную «контрабанду»[257]257
  Черной контрабандой во время Гражданской войны в США называли негров, бежавших от мятежников-рабовладельцев и искавших убежища в военных лагерях армии северян. Вопреки предписаниям вашингтонского правительства, отдельные генералы армии Севера уже в первые месяцы войны отказывались выдавать этих негров их прежним владельцам на том основании, что рабы, являющиеся собственностью мятежников, должны рассматриваться как военная контрабанда.


[Закрыть] в крепости Монро, Прежние лидеры демократической партии – сенатор Дикинсон и Кроссуэлл (бывший член так называемого демократического регентства[258]258
  Демократическим регентством Маркс называет руководящую группу демократической партии США в штате Нью-Йорк, существовавшую до 1854 г. и известную под именем Олбанского регентства. Местопребыванием ее являлся город Олбани – административный центр штата Нью-Йорк. Олбанское регентство играло роль общенационального центра демократической партии США.


[Закрыть]) – заявляют в открытом послании о своем согласии с Кокреном и Камероном, а полковник Дженнисон в Канзасе превосходит всех своих предшественников-военных, обращаясь к своим войскам с речью, в которой, между прочим, говорится:

«Никакого колебания в отношении мятежников и тех, кто им сочувствует… Я заявил генералу Фримонту, что я не взялся бы за оружие, если бы думал, что рабство переживет эту войну. Рабы, принадлежащие мятежникам, всегда найдут защиту в нашем лагере, и мы будем защищать пх до последнего бойца и до последней пули. Я не желаю иметь среди своих солдат ни одного человека, который не является аболиционистом (I want по men who are not Abolitionists); у меня нет места для них, и я надеюсь, что таких людей среди нас нет, так как все знают, что вопрос о рабстве лежит в основе этой дьявольской войны, составляет ее суть и смысл… Если же правительство не одобряет моих действий, то оно может взять обратно данные мне полномочия, но в этом случае я буду действовать на свой собственный страх и риск (on my own hook), даже если бы у меня было для начала всего лишь полдюжины солдат».

В пограничных рабовладельческих штатах, особенно в Миссури, в меньшей степени в Кентукки и т. д., вопрос о рабстве решается уже практически. Там наблюдается громадный отлив рабов. Из Миссури, например, исчезло около 50000 рабов, одна часть которых бежала, а другая переправлена самими рабовладельцами в более отдаленные южные штаты.

Ни в одной английской газете, как это ни странно, не отмечено в высшей степени важное и знаменательное событие. 18 ноября на острове Гаттерас собрались представители 45 графств Северной Каролины, которые назначили временное правительство, отменили акт о сецессии и заявили о возвращении Северной Каролины в лоно Союза. Избиратели округов той части штата, которая была представлена на этом конвенте, созываются для выборов представителей в вашингтонский конгресс.

Написано К. Марксом 10 декабря 1861 г.

Напечатано в газете «Die Presse» № 343, 14 декабря 1861 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке впервые опубликовано в журнале «Вопросы истории КПСС» № 5, 1958 г.

К. МАРКС
ИЗВЕСТИЯ ИЗ АМЕРИКИ

Лондон, 13 декабря

Известие о судьбе «Гарвея Бирча» и о пребывании крейсера «Нашвилл» в порту Саутгемптон[259]259
  19 ноября 1861 г. конфедератский крейсер «Нашвилл» напал в открытом море на североамериканское торговое судно «Гарвей Бирч» и сжег его. 21 ноября «Нашвилл» вошел в английский порт Саутгемптон, где укрылся от преследования.


[Закрыть] пришло в Нью-Йорк 29 ноября, но, кажется, не вызвало особой сенсации, на которую определенные круги здесь рассчитывали в такой же мере, в какой ее опасались в лагере противников войны. На этот раз одна большая волна столкнулась с другой. Дело в том, что как раз в этот момент Нью-Йорк был взбудоражен предвыборной борьбой в связи с предстоящими 3 декабря выборами мэра. Представитель газеты «Times» в Вашингтоне г-н Рассел, который портит свой кельтский талант напускным англоманством, жеманно пожимает плечами, выражая удивление по поводу этой предвыборной суматохи. Конечно, г-н Рассел льстит тем самым лондонскому кокни [обывателю. Ред.], воображающему, будто выборы мэра в Нью-Йорке представляют собой такой же старомодный балаган, как и выборы лорда-мэра в Лондоне. Как известно, лондонский лорд-мэр не имеет никакого отношения к большей части Лондона. Он является номинальным регентом Сити, своего рода мифическим существом, которое пытается доказать свое реальное существование приготовлением вкусных черепашьих супов в дни торжественных пиршеств и вынесением необоснованных приговоров в случаях нарушения полицейских предписаний. Лондонский лорд-мэр является персоной государственного значения только лишь в фантазии парижских сочинителей водевилей и faits divers [газетных происшествий. Ред.]. Напротив, мэр Нью-Йорка обладает реальной властью. В начале сецессионистского движения тогдашний мэр, пресловутый Фернандо Вуд, совсем уже, было, собрался провозгласить Нью-Йорк независимым городом-республикой[260]260
  6 января 1861 г. мэр Нью-Йорка Ф. Вуд обратился к городскому совету с традиционным ежегодным посланием, в котором выдвинул план отделения Нью-Йорка от северных штатов и объявления его вольным городом.


[Закрыть], разумеется, с одобрения Джефферсона Дэвиса. Его план сорвался из-за энергичного противодействия республиканской партии Empire City [Нью-Йорку. Ред.].

27 ноября американский сенатор Чарлз Самнер (из Массачусетса), тот самый, которому во время канзасской аферы один южанин нанес оскорбление палочными ударами, сделал на многолюдном собрании в нью-йоркском институте Купера[261]261
  Речь идет об эпизоде, разыгравшемся в сенате США во время вооруженной борьбы в Канзасе (см. примечание 155). 19–20 мая 1856 г. сенатор-республиканец Чарлз Самнер выступил в конгрессе с речью «Преступление против Канзаса», в которой разоблачил происки рабовладельцев в Канзасе. Речь Самнера вызвала ярость рабовладельцев и их сторонников в конгрессе. Через два дня после своего выступления Самнер был избит в помещении сената южанином-рабовладельцем Бруксом, нанесшим ему ряд тяжелых увечий. Самнер смог вернуться к политической деятельности лишь в 1859 году.
  Институт Купера – высшее учебное заведение в Нью-Йорке, основанное в 1859 г. промышленником и филантропом П. Купером.


[Закрыть] блестящий доклад о происхождении и скрытых пружинах рабовладельческого мятежа. После его речи собрание приняло следующее решение:

«Выдвинутая генералом Фримонтом доктрина относительно освобождения рабов, принадлежащих мятежникам, а также последующие заявления генерала Бёрнсайда, сенатора Уилсона, Джорджа Банкрофта» (знаменитого историка), «полковника Кокрена и Саймона Камерона, считающих причиной мятежа возможное уничтожение рабства, выражают моральную, политическую и военную необходимость. Собрание считает, что общественное мнение Севера в настоящий момент отнесется с полным сочувствием ко всякому практическому плану, который может быть предложен в целях искоренения этого национального зла, и будет рассматривать такой результат как единственно последовательное завершение этой борьбы между цивилизацией и варварством».

«New-York Tribune» по поводу речи Самнера замечает, в частности:

«Намек г-на Самнера на предстоящие в конгрессе дебаты по вопросу о рабстве пробуждает надежду, что конгресс поймет, наконец, в чем действительно состоит слабость Юга и сила Севера, и прибегнет к той решительной мере, с помощью которой только и можно быстро и окончательно подавить мятеж».

В одном частном письме из Мексики, между прочим, говорится:

«Английский посланник разыгрывает роль горячего друга правительства президента Хуареса… Лица, хорошо знакомые с испанскими интригами, уверяют, что генерал Маркес получил из Испании поручение вновь собрать распыленные силы клерикальной партии, состоящие как из мексиканских, так и из испанских элементов. Эта партия должна затем использовать ближайший удобный повод, чтобы испросить короля для мексиканского трона у ее католического величества [Изабеллы II. Ред.]. Указывают, что на этот пост уже прочат дядю королевы. Поскольку он стар, то в силу естественного хода событий он скоро сойдет со сцены, а так как всяких определенных соглашений о назначении его преемника постараются избежать, то, следовательно, Мексика снова отойдет к Испании – таким образом в Мексике победит та же политика, что и на Гаити».

Написано К. Марксом 13 декабря 1861 г.

Напечатано в газете «Die Presse» № 346, 17 декабря 1861 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

К. МАРКС
ПРОЦЕСС О КЛЕВЕТЕ

Лондон, 19 декабря

Древние египтяне, как известно, довели до высокой степени разделение труда, поскольку это относится к обществу в целом, а не к отдельной мастерской. Почти каждая часть тела подлежала у них ведению особого врача, практика которого, согласно закону, ограничивалась только данной определенной областью. Воровство являлось видом особого ремесла с официально признанным лицом во главе. Однако каким жалким выглядит древнеегипетское разделение труда по сравнению с современным английским! Странный характер отдельных видов ремесла в Лондоне поражает нас не менее, чем их иерархическая организация.

Одним из таких курьезных видов ремесла является шпионаж. Он подразделяется прежде всего на две больших отрасли– гражданский шпионаж и политический шпионаж. Последний в данном случае мы целиком оставляем в стороне. Гражданский же шпионаж, в свою очередь, делится на два больших подотдела – официальный и частный шпионаж.

Официальным шпионажем занимаются, с одной стороны, detectives (сыщики), которые оплачиваются либо государством, либо городскими властями, и, с другой стороны, – common informers (простые осведомители), которые шпионят на свой собственный страх и риск и оплачиваются полицией jobwork (сдельно).

Частный шпионаж распадается на многообразные подразделения, которые, однако, можно в общем свести к двум главным разновидностям. Одна разновидность охватывает некоммерческие частные отношения, другая – коммерческие. Что касается первой разновидности, в которой чрезвычайно большую роль играет выслеживание супружеской неверности, то здесь общеевропейскую известность стяжал себе институт г-на Филда. О функциях коммерческого шпионажа можно получить более близкое представление по следующему инциденту.

Во вторник на этой неделе Court of Exchequer рассматривал дело о клевете, в котором в качестве обвиняемого выступал местный еженедельник «Lloyd's Weekly News»[262]262
  Court of Exchequer (Суд казначейства) – один из старейших судов Англии; первоначально был облечен главным образом финансовыми функциями, в XIX в. являлся по существу одним из высших судебных учреждений Англии.
  «Lloyd's Weekly News» – сокращенное название английской либеральной газеты «Lloyd's Weekly London Newspaper» («Лондонский еженедельник Ллойда»), выходившей под данным названием в 1843–1918 годах.


[Закрыть], а в качестве обвинителя – фирма Стабс и К°. Дело в том, что Стабс и K° издают еженедельную газету под названием «Stubbs' Gazette», орган возглавляемого Стабсом «Общества по охране торговли». Газета эта рассылается частным образом подписчикам, уплачивающим 3 гинеи за год, но, в отличие от прочих газет, не продается отдельными номерами в лавках stationers [книготорговцев. Ред.], на улице, на железных дорогах и т. д. В сущности, она представляет собой проскрипционный лист на несостоятельных должников, к какому бы сословию они ни принадлежали. Возглавляемое Стабсом «Общество по охране торговли» выслеживает неплатежеспособных частных лиц, а «Газета Стабса» регистрирует их фамилии черным по белому. Число подписчиков достигает двадцати тысяч.

И вот «Еженедельник Ллойда» опубликовал статью, где между прочим говорилось: «Долг каждого честного человека – положить конец этой постыдной системе шпионажа». Стабс потребовал судебного возмездия за эту клевету.

После того как адвокат истца, доктор Ши, излил поток своего ирландского красноречия, истцу Стабсу пришлось выдержать cross examination (это, действительно, перекрестный огонь, которому подвергаются свидетели во время допроса) со стороны доктора Баллантайна, адвоката «Еженедельника Ллойда». Состоялся следующий юмористический диалог.

Баллантайн: Требуете ли вы от ваших подписчиков определенной информации?

Стабс: Я прошу подписчиков сообщать мне имена лиц, которых они считают обманщиками. Затем мы расследуем эти дела. Сам я расследованиями не занимаюсь. У меня имеются агенты в Лондоне и в других крупных городах. В Лондоне я содержу девять или десять агентов, получающих годовое жалованье.

Баллантайн: Сколько получают эти джентльмены за добывание информации?

Стабс: От 150 до 200 фунтов стерлингов.

Баллантайн: И, кроме того, новый костюм? Ну, а что же происходит, если одному из этих столь хорошо оплачиваемых джентльменов удается поймать обманщика? – Мы публикуем его имя.

Баллантайн: Лишь в том случае, если это закоренелый обманщик? – Да. – Ну, а если он обманщик только наполовину? – Тогда мы заносим его в наш реестр. – До того времени, пока он не проявит себя полностью, после чего вы публикуете его имя? – Да. – Вы публикуете автографы обманщиков? – Да. – И в интересах торговли вы еще более повышаете за это сумму издержек. Вы публикуете фотографии обманщиков? – Да. – Вы не содержите тайного полицейского бюро? Вы не состоите в связи с г-ном Филдом? – Я рад, что могу сказать: нет! – Но в чем же, в таком случае, разница между вами? – Я отказываюсь отвечать на этот вопрос. – Что вы подразумеваете под вашими «законными агентами»? – Это связано с взысканием долгов. Под этими лицами я подразумеваю sollicitors (нечто среднее между адвокатом и судебным исполнителем), которые занимаются делами подписчиков на условиях, упомянутых в проспекте. – Итак, вы являетесь также взыскателем долгов? – Я взыскиваю долги через 700 солиситоров. – Боже правый, вы содержите 700 солиситоров, и мир все еще существует! Но скажите – вы содержите солиситоров или солиситоры содержат вас? – Они сами содержат себя. – Приходилось ли вам вести и другие судебные дела? – Да, около полдюжины. – Доводили ли вы их когда-либо до судебного решения? – Да. – Выносилось ли когда-либо решение в вашу пользу? – Один раз. – Что означает в вашей газете рубрика «Запрашиваемые адреса», после которой следует целый список имен? – Это скрывшиеся должники, местопребывание которых не могли обнаружить ни мы, ни наши подписчики. – Как организовано ваше дело? – Наше центральное бюро находится в Лондоне, а филиалы – в Бирмингеме, Глазго, Эдинбурге и Дублине. Дело это перешло ко мне по наследству от отца. Первоначально он вел его в Манчестере.

После этого адвокат Баллантайн в своей речи безжалостно напал на Стабса, «смешное и самодовольное поведение которого во время дачи показаний во всяком случае доказывает, что он, подобно навозному жуку, совершенно не осознает, в какой грязи он находится». Английская торговля, должно быть, очень глубоко пала, раз она нуждается в подобных охранителях. Эта недостойная система шпионажа дает в руки Стабсу страшное оружие для денежных вымогательств и т. д.

Lord Chief Baron [Лорд-председатель Суда казначейства. Ред.], назначенный вести этот процесс, стал в своем резюме на сторону защиты. Он закончил речь следующими словами:

«Присяжные многим обязаны свободе прессы, но не потому присяжные пользуются независимостью, что пресса свободна, а наоборот, пресса свободна потому, что присяжные независимы. Вы должны взвесить, не переходит ли инкриминируемая статья границ честной критики. Стабс занимает общественный пост и поэтому подлежит критике. Если вы считаете, что «Еженедельник Ллойда» перешел границы честной критики, тогда вы должны присудить истцу соответствующее возмещение!»

Присяжные удалились в свою комнату для совещаний. После пятнадцатиминутного обсуждения они снова появились в зале суда с решением: право на стороне истца Стабса, которому и присуждается возмещение за оскорбление его чести в размере 1 фартинга. Фартинг – самая мелкая английская монета, соответствующая французскому сантиму и немецкому пфеннигу. Стабс покинул Гилдхолл под оглушительный хохот многочисленной аудитории и под эскортом нескольких своих поклонников, от навязчивых оваций которых его скромная особа спаслась только бегством.

Написано К. Марксом 19 декабря 1861 г.

Напечатано в газете «Die Presses» № 353, 24 декабря 1861 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого