Текст книги "Собрание сочинений, том 15"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 61 страниц)

В статьях «Нужда рабочих в Англии», «Митинги гарибальдистов. – Нужда среди рабочих хлопчатобумажной промышленности» Маркс нарисовал картины потрясающей нищеты безработных ланкаширских ткачей, оказавшихся на улице вследствие закрытия многих предприятий хлопчатобумажной промышленности. Отмечая, что «хлопковый голод» был на руку английским фабрикантам, так как он способствовал распродаже накопившихся вследствие перепроизводства товаров, Маркс разоблачил лицемерные попытки господствующих классов объяснить бедственное положение английских трудящихся исключительно влиянием Гражданской войны в США и заклеймил жалкую систему буржуазной благотворительности, обрекающей рабочих и их семьи на голодную смерть. Маркс с негодованием писал о «необычной распре» между земельной и фабричной аристократией по поводу того, «кто из них больше высосал соков из рабочего класса и кто из них меньше всего обязан помочь нуждающимся рабочим» (см. настоящий том, стр. 563).

Маркс и Энгельс пристально следили за пробуждением политической активности английского рабочего класса, находившегося со времени упадка чартистского движения под сильным влиянием тред-юнионизма. Наряду с выступлениями рабочего класса против вмешательства в Гражданскую войну в США на стороне рабовладельцев, Маркс придавал большое значение народным демонстрациям в Англии в защиту национально-объединительного движения в Италии, против внешнеполитических авантюр Наполеона III («Митинг в защиту Гарибальди» и др.).

Проблемам международных отношений и колониальной политики европейских держав посвящена также группа статей об англо-франко-испанской интервенции в Мексике (статьи «Интервенция в Мексике», «Парламентские дебаты по поводу ответного адреса» и др.). В них Маркс вскрывает истинные цели участников так называемой «мексиканской экспедиции», которые прикрывались всякого рода вымышленными фальшивыми предлогами, и разоблачает колониалистский характер этой экспедиции. Называя интервенцию в Мексике «одним из самых чудовищных предприятий, когда-либо занесенных в летописи международной истории» (см. настоящий том, стр. 375), Маркс подчеркивал, что действительной целью интервентов являлась помощь мексиканским реакционерам в борьбе против прогрессивного правительства Хуареса, уже признанного к тому времени всей страной. Маркс указывал, что непосредственным результатом мексиканской экспедиции, предпринимаемой под предлогом борьбы с анархией, может быть и неизбежно будет лишь ослабление конституционного правительства, укрепление при помощи французских и испанских штыков антинародной" партии клерикалов, воспламенение уже потухшей гражданской войны. В статьях, проникнутых чувством глубокой симпатии к мексиканскому народу и его освободительной борьбе, Маркс сурово клеймил действия интервентов, вероломно начавших войну против миролюбивой страны. Статьи об интервенции в Мексике представляют яркое проявление непримиримой борьбы Маркса и Энгельса против колониализма и национального гнета, против эксплуатации и порабощения более развитыми в капиталистическом отношении европейскими странами экономически отсталых и зависимых стран.

Маркс указывал международному пролетариату и на другую опасность, связанную с англо-франко-испанской интервенцией. Вмешательство «европейского вооруженного ареопага» во внутренние дела американских государств Маркс рассматривал как «крайнее средство», к которому прибегли Пальмерстон и Бонапарт в своем стремлении спровоцировать вооруженный конфликт с Соединенными Штатами. В статьях «Мексиканская неразбериха», «Рост симпатий в Англии» и других Маркс изобличает стремление английских правящих кругов использовать события в Мексике как предлог, а территорию Мексики как плацдарм для вмешательства Англии и Франции в Гражданскую войну в США на стороне южных рабовладельческих штатов.

Разоблачая авантюристские замыслы Наполеона III в связи с его участием в мексиканской экспедиции, Маркс подчеркивает, что для Луи Бонапарта внешние авантюры являлись средством сохранения реакционного бонапартистского режима Второй империи и способом добиться определенных территориальных уступок в Европе, в частности в Швейцарии. Наряду с этим Маркс отмечал прямую заинтересованность финансовых кругов Второй империи в развязывании мексиканской авантюры Наполеона III, целью которой было создание французской колониальной империи («Международная афера Миреса»).

Особо подчеркивая реакционную роль Англии – инициатора вооруженной интервенции в Мексике, – Маркс срывает маску с английской буржуазной дипломатии с ее ханжеским лицемерием, жестокостью по отношению к слабым, пресмыкательством перед сильными и полным неуважением к международному праву. Основоположники марксизма отмечали во внешней политике английских правящих кругов в данный период несомненное усиление той контрреволюционной роли, которую буржуазно-аристократическая Англия издавна играла в европейских делах. Превращение Англии к середине XIX века в «мастерскую мира» и стремление к сохранению своей промышленной и колониальной монополии неизбежно делали господствующие классы Англии оплотом всех реакционных движений не только в Европе, но и во всем мире.

Разоблачая агрессивную внешнюю политику европейских держав – Англии, России, Франции, – направленную на подавление национально-освободительных движений и порабощение чужих народов, Маркс бичует колонизаторскую политику правительства Пальмерстона в Китае, Индии, Персии, Афганистане и в других странах. На основе цифр и фактов Маркс показывает, что захватническая война Англии и Франции в Китае в 1860 г., оккупация Францией Сирии в том же году, которые осуществлялись правителями этих стран за спиной своих народов, носили грабительский характер.

В томе публикуется ряд статей по военным вопросам. Значительная часть их посвящена обобщению опыта Гражданской войны в Америке. Развивая учение о войне, Энгельс показывает решающую роль народных масс, значение морального фактора в военных действиях. Энгельс внимательно следил за развитием военной техники, считая, что Гражданская война в США создала в этом отношении целую эпоху. Он подчеркивал связь между военной техникой и развитием тактики, зависимость развития вооружения от изменений в способе производства.

Ряд работ Энгельса по военным вопросам, публикуемых в томе, служит существенным дополнением к его статьям, написанным для «Новой американской энциклопедии» в 1857–1860 гг. и опубликованным в 14 томе настоящего издания. В статьях «История винтовки», «О нарезной пушке», «Французская легкая пехота» и других Энгельс с позиций исторического материализма рассматривает процесс совершенствования видов оружия и развития тактики в разных странах. Серия статей, опубликованных в английском журнале «The Volunteer Journal, for Lancashire and Cheshire», содержит глубокий анализ и критику организации и системы военной подготовки английских волонтерских частей. Вопросу о классовом составе волонтерских войск посвящена напечатанная в «New-York Daily Tribune» статья Энгельса «Английские волонтерские войска». Незаконченная рукопись Энгельса «Кинглек о сражении на Альме» развенчивает созданную английской буржуазной историографией легенду о непобедимости английских войск и об их мнимых подвигах во время Крымской войны. Работа Энгельса, основанная на использовании ряда русских источников, воздает должное героическому сопротивлению русских войск во время Крымской войны.

Военно-исторические работы Энгельса, публикуемые в настоящем томе, являются важным источником для изучения марксистского учения о войне, армии и военном искусстве. Эти работы представляют собой существенный вклад в развитие марксистской военной науки и подлинно научной истории военного искусства.

* * *

В настоящий том включено 15 статей Маркса и Энгельса, не вошедших в первое издание Сочинений. Некоторые из них были опубликованы в русском переводе в различных советских изданиях. Статьи «Положение во Франции», «Настроения в Берлине», «Гарибальди в Сицилии. – Положение в Пруссии», «Британская торговля», «Маршал Бюжо о моральном факторе в бою», «Мосье Фульд», «Известия из Америки», «Статистические данные о железных дорогах», «Из Англии», «Броненосные и таранные суда и Гражданская война в Америке», «Протест Рассела против американской грубости. – Повышение цен на зерно. – К положению в Италии», а также вторая часть статьи Маркса «Приготовления к будущей войне Наполеона на Рейне» и документы, включенные в приложения, публикуются на русском языке впервые.

Большинство статей, помещенных в томе, было опубликовано без подписи. Однако авторство подавляющего большинства из них подтверждается перепиской между Марксом и Энгельсом, специальными пометками редакций некоторых газет, в которых публиковались их статьи, а также другими документами.

Выявленные в тексте «New-York Daily Tribune», «Die Presse» и других газет явные опечатки в именах собственных, географических названиях, цифровых данных, датах и т. д. исправлены на основании проверки по источникам, которыми пользовались Маркс и Энгельс.

Заглавия статей и корреспонденций Маркса и Энгельса даны в соответствии с их публикацией в газетах. В тех случаях, когда заглавие, отсутствующее в оригинале, дано Институтом марксизма-ленинизма, перед заглавием стоит звездочка.

Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС

К. МАРКС
ПОЛОЖЕНИЕ ВО ФРАНЦИИ [1]1
  Статья К. Маркса «Положение во Франции», написанная 17 января 1860 г., была опубликована 7 февраля того же года в газете «New-York Daily Tribune». Она открывает серию его статей, посвященных экономическому положению стран Европы.
  «New-York Daily Tribune» («Нью-йоркская ежедневная трибуна») – американская газета, выходившая с 1841 по 1924 год. Основанная видным американским журналистом и политическим деятелем Хорасом Грили, газета до середины 50-х годов была органом левого крыла американских вигов, а затем органом республиканской партии. В 40—50-х годах газета стояла на прогрессивных позициях и выступала против рабовладения. В газете принимал участие ряд крупных американских писателей и журналистов, одним из ее редакторов с конца 40-х годов был Чарлз Дана, находившийся под влиянием идей утопического социализма. Сотрудничество Маркса в газете началось в августе 1851 г. и продолжалось свыше 10 лет, по март 1862 года; большое число статей для «New-York Daily Tribune» было по просьбе Маркса написано Энгельсом. Некоторые из своих статей Маркс помечал Парижем или Берлином.
  Статьи Маркса и Энгельса в «New-York Daily Tribune» охватывали важнейшие вопросы международной и внутренней политики, рабочего движения, экономического развития европейских стран, колониальной экспансии, национально-освободительного движения в угнетенных и зависимых странах и др. В период наступившей в Европе реакции Маркс и Энгельс использовали широко распространенную американскую газету для обличения на материале конкретных фактов и событий пороков капиталистического общества, свойственных ему непримиримых противоречий, а также показа ограниченного характера буржуазной демократии.
  Редакция «New-York Daily Tribune» в ряде случаев произвольно обращалась со статьями Маркса и Энгельса, печатая многие из них без подписи автора в виде редакционных передовых и иногда допуская вторжение в текст статей. Эти действия редакции вызывали неоднократные протесты Маркса. С осени 1857 г. в связи с экономическим кризисом в США, отразившимся также на финансовом положении газеты, редакция предложила Марксу сократить число его корреспонденции в «New-York Daily Tribune». Уже с середины 1861 г., в связи с Гражданской войной в США, интерес американского читателя к европейским делам значительно упал. Усиление в редакции влияния сторонников компромисса с рабовладельческими штатами и отход газеты от прогрессивных позиций заставили Маркса и Энгельса принять решение о прекращении сотрудничества в «New-York Daily Tribune». В течение 1861 г. и первых месяцев 1862 г. число корреспонденции Маркса в газете резко уменьшилось, а в марте 1862 г. его сотрудничество фактически прекратилось.


[Закрыть]

Париж, 17 января 1860 г.

Луи-Наполеон обращен в фритредерскую веру и собирается возвестить о наступлении новой эры мира. Едва ли он теперь упустит случай записаться в члены секты квакеров[2]2
  Квакеры (официальное название – «Общество друзей») – христианская протестантская секта, образовавшаяся в Англии во время буржуазной революции XVII в. и получившая широкое распространение также в Северной Америке. Квакеры отвергали официальную церковь с ее обрядностью, проповедовали пацифистские идеи.


[Закрыть], и 1860 год будет отмечен в анналах европейской истории, как первый год золотого века. Эти сенсационные новости, обошедшие всю лондонскую печать, обязаны своим происхождением письму Луи-Наполеона, опубликованному в «Moniteur»[3]3
  «Moniteur» – сокращенное название французской ежедневной газеты «Le Moniteur universel» («Всеобщий вестник»); выходила в Париже с 1789 по 1901 год; с 1799 до 1869 г. – официальный правительственный орган.


[Закрыть], от 15 января 1860 г. и адресованному г-ну Фульду – государственному министру. Первым результатом опубликования этого письма было понижение курса государственных бумаг в Париже и повышение их курса в Лондоне.

Представляется прежде всего необходимым подробно исследовать corpus delicti [состав преступления. Ред.], то есть императорское письмо, которое должно послужить фундаментом для всего здания новой эры. Луи Бонапарт сообщает г-ну Фульду, что «настал момент, когда мы должны сосредоточить внимание на средствах дальнейшего развития различных отраслей национального богатства». Почти аналогичное заявление появилось в «Moniteur» в январе 1852 г., когда coup d'etat [государственный переворот. Ред.] открыл эру Credit Mobiller, Credit Foncier и прочих Credits ambulants[4]4
  Имеется в виду: Societe generale du CreditMobilier – крупный французский акционерный банк, учрежденный в 1852 г. братьями Перейра. Банк был тесно связан с правительством Наполеона III, под покровительством которого занимался спекулятивными махинациями; в 1867 г. банк обанкротился и в 1871 г. был ликвидирован.
  Credit Foncier (Поземельный кредит) – французский акционерный банк. Учрежден в 1852 г. на базе бывшего парижского Поземельного банка. Credit Foncier предоставлял краткосрочные и долгосрочные ссуды (сроком на 50 лет) под залог недвижимой собственности с уплатой определенного процента. Credit Foncier получал значительную правительственную субсидию.
  Называя банковские предприятия бонапартовской Франции Credits ambulants (Бродячие кредиты), Маркс подчеркивает их непрочность.


[Закрыть]. Но это еще не все. Начиная с этой богатой событиями эпохи, каждый ежегодный финансовый отчет, издаваемый под покровительством французского самодержца, всеми силами подчеркивает, подкрепляя огромным количеством официальных цифр, тот факт, что Империя сдержала свои обещания и что при ее заботливом правлении все отрасли национального производства уже получили огромное развитие.

Таким образом, мы в затруднительном положении. Либо заявления, сделанные во время coup d'etat, были несвоевременными, а финансовые отчеты, выпущенные после coup d'etat, – фальшивыми, либо нынешнее заявление является простым обманом.

Во всяком случае, по собственному признанию нового императорского манифеста, бесспорно, что экономические выгоды, которые должно было получить французское общество от воскрешения бонапартизма, относятся не к прошедшему, а к будущему времени. Посмотрим же, с помощью каких новых изобретений должны быть осуществлены эти благословенные экономические преобразования.

Прежде всего, Луи Бонапарт сообщает г-ну Фульду, который, вероятно, был несколько удивлен глубоким открытием своего господина, что «наша внешняя торговля должна развиваться путем обмена продуктов» – поистине изумительный трюизм. Поскольку внешняя торговля состоит в обмене национальных продуктов на иностранные продукты, нельзя отрицать, что для развития французской внешней торговли необходимо расширять обмен французских продуктов. Основной результат, ожидаемый Луи-Наполеоном от задуманного им нового развития французской внешней торговли, – это «распространение благосостояния среди рабочего класса», положение которого, как молчаливо признает герой coup d'etat и как показывают современные французские писатели (смотри, например, произведения покойного г-на Колена[5]5
  Colins. «L'Economie politique. Source des revolutions et des utopies pretendues socialistes». Vol. I–III, Paris, 1856–1857 (Колен. «Политическая экономия. Источник революций и так называемых социалистических утопий». Тт. I–III, Париж, 1856–1857).


[Закрыть]), заметно ухудшилось за последние десять лет. К сожалению, самого поверхностного наблюдателя поражает один немаловажный факт. С 1848 по 1860 г. французская внешняя торговля уже сделала огромный шаг вперед. Если в 1848 г. она достигала 875 млн. франков, то в 1859 г. она увеличилась более чем вдвое. Рост торговли более чем на 100 % за короткий промежуток времени в десять лет – явление почти беспримерное. Причины, вызвавшие такой рост, могут быть обнаружены в Калифорнии, Австралии, Соединенных Штатах и в других странах, но уж, конечно, не в архивах Тюильри[6]6
  Тюильри – дворец в Париже, резиденция Наполеона III.


[Закрыть]. При этом оказывается, что, несмотря на колоссальный рост французской внешней торговли за последние десять лет – рост, причины которого следует видеть в коренных изменениях на рынках всего мира, далеко за пределами мелочного контроля французской полиции, – положение народных масс Франции не улучшилось. Следовательно, должны были действовать какие-то силы, достаточно мощные для того, чтобы ликвидировать естественные результаты развития торговли. Если развитие французской внешней торговли может служить объяснением кажущейся легкости, с какой Второй империи позволялись ее дорогостоящие выходки, то изнеможение нации, несмотря на ее удвоенный экспорт, выдает секрет той цены, какой куплена эта легкость. Если Империя не смогла бы просуществовать без такого развития французской внешней торговли, то, в свою очередь, это развитие торговли не смогло при наличии Империи принести ожидаемых плодов.

Если австрийский император путем указа уничтожил дефицит в своем государстве, то почему бы Луи-Наполеону не осуществить посредством другого указа увеличение французской внешней торговли? Однако он предчувствует препятствия на своем пути.

«Мы должны прежде всего», – говорит он, – «улучшить наше сельское хозяйство и освободить нашу промышленность от всех внутренних помех, которые низводят ее на более низкую ступень».

О том, что крайне необходимо улучшить положение французского сельского хозяйства, постоянно твердят французские экономисты. Но как Луи-Наполеон намеревается это сделать? Прежде всего он обеспечит сельскому хозяйству ссуды под небольшой «процент». Во французском сельском хозяйстве занято, как известно, более двух третей французской нации. Введет ли Луи-Наполеон налоги для остающейся трети населения, чтобы предоставить большинству нации ссуды «под небольшой процент»? Эта мысль, действительно, слишком нелепа, чтобы на ней настаивать. С другой стороны, признанной целью его Credits Fonciers является направлять ссудный капитал в деревню. Единственным результатом, которого они сумели достигнуть, явилось не улучшение сельского хозяйства, а разорение мелких землевладельцев и ускорение концентрации земельных владений. В конце концов, мы снова имеем здесь дело со старой истасканной панацеей – с кредитными учреждениями. Никто не станет отрицать не только то, что Вторая империя знаменует собой эпоху в развитии французского кредита, но также то, что в этом отношении она зашла слишком далеко и вместе со своим собственным кредитом утратила способность поощрять кредит. Единственным новшеством здесь, по-видимому, является то, что полуофициальный кредитный аппарат разбух и износился до предела, и теперь Луи Бонапарт мечтает превратить само правительство непосредственно в ссудную контору. Так как каждая такая попытка непременно сопряжена с огромными опасностями, она так же неизбежно потерпит провал, как провалилась его затея с зернохранилищами, предназначенная поднять цены на хлеб. Осушение, ирригация и расчистка почвы – все это очень хорошие мероприятия, каждое в своем духе, но единственно возможным результатом их является увеличение количества сельскохозяйственных продуктов. Они не могут поднять цены на эти продукты, да и не ставят перед собой такой цели. Но, если даже Луи Бонапарт каким-нибудь чудодейственным образом нашел бы средства, требуемые для такого улучшения сельского хозяйства в национальном масштабе, то как эти меры смогут устранить обесценение сельскохозяйственных продуктов, под гнетом которого французский крестьянин находится в течение последних пяти лет? Тогда Луи-Наполеон приступит к последовательному улучшению средств сообщения. Хладнокровие, с каким сделано это предложение, превосходит даже бонапартовскую наглость. Достаточно обратить внимание на развитие железных дорог во Франции с 1850 года. Годовой расход на эти «средства сообщения» составлял с 1845 по 1847 г. около 175 млн. фр., а с 1848 по 1851 г. около 125 млн. франков; с 1852 по 1854 г. – почти 250 млн. фр. (вдвое больше, чем расходы за 1848–1851 гг.); с 1854 по 1856 г. – почти 550 млн. фр., с 1857 по 1859 г. – около 500 млн. франков. В 1857 г., когда разразился всеобщий торговый кризис, французское правительство было потрясено колоссальностью сумм, все еще необходимых для строящихся железных дорог, а также сумм, которые уже было разрешено затратить. Оно запретило железнодорожным компаниям привлекать новый капитал путем выпуска акций, облигаций и т. п. на сумму более 212500000 фр. в год, запретило образование новых компаний и установило определенные ограничения ежегодных работ. И после всего этого Луи Бонапарт рассуждает так, как если бы железные дороги, каналы и пр. только теперь должны были быть изобретены! Принудительное снижение сборов за проезд по каналам, на что он намекает, является операцией, которая, бесспорно, повлечет за собой нарушение государственных контрактов, отпугнув капиталы, вложенные в эти предприятия, причем эта мера отнюдь не направлена на привлечение новых капиталов в те же отрасли. Наконец, для того чтобы найти рынок для сельскохозяйственной продукции, предполагается стимулировать фабричную промышленность. Но, как мы уже установили, фабричная промышленность сделала колоссальные успехи при Второй империи, и при всем этом, несмотря на беспрецедентный рост экспорта, громадное развитие железных дорог и других средств сообщения и чрезмерное расширение кредитной системы, небывалое ранее во Франции, французское сельское хозяйство находится в состоянии упадка и французское крестьянство разоряется. Как же объяснить это странное явление? Тот факт, что долгосрочные государственные займы ежегодно увеличиваются на 255 млн. фр., не говоря о налоге кровью для армии и флота, дает исчерпывающий ответ на этот вопрос. Сама Империя является огромным вампиром, бременем, которое растет быстрее, чем производительные силы французской нации.

Предписания Луи Бонапарта, относящиеся к французской промышленности, если отбросить все то, что является пустой болтовней или прожектерством, сводятся к отмене пошлин на шерсть и хлопок и последовательному сокращению пошлин на сахар и кофе. Все это очень хорошо, но требуется все легковерие английских фритредеров, чтобы назвать подобные меры свободой торговли. Каждый, кто знаком с политической экономией, очень хорошо знает, что отмена пошлин на сельскохозяйственное сырье составляет главный пункт доктрины меркантилистов XVIII века. Эти «внутренние помехи», которые тяготеют над французским производством, – ничто по сравнению с octrois [пошлинами на ввозимые в город предметы широкого потребления. Ред.], которые дробят Францию на столько независимых областей, сколько имеется в ней городов, парализуют внутренний обмен и препятствуют созданию благосостояния, так как нарушают потребление страны. Однако эти octrois возросли при режиме Империи и в дальнейшем будут возрастать. Снижение пошлин на шерсть и хлопок предполагается компенсировать упразднением амортизационного фонда, и таким образом будет уничтожено последнее, хотя и чисто номинальное, препятствие росту государственного долга.

С другой стороны, леса должны быть вырублены, холмы срыты и болота осушены путем ассигнования на эти цели 160 млн. фр. (чему, как говорят, равен неизрасходованный остаток от последних военных займов) тремя годовыми взносами, что составит в среднем менее 54 млн. фр. в год. Но ведь строительство одной только набережной на Луаре, о котором так торжественно возвестил лет пять тому назад императорский Калиостро и о котором с тех пор уже больше не вспоминали, поглотило бы всю эту сумму менее чем в три месяца. Что же в таком случае остается от манифеста? «Наступление эры мира», как будто она не была давно провозглашена в Бордо. «L'Empire c'est la paix»[7]7
  «L'Empire c'est la paix» («Империя – это мир») – слова из речи Луи Бонапарта, произнесенной в Бордо 9 октября 1852 года.


[Закрыть].

Написано К. Марксом 17 января 1860 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5862, 7 февраля 1860 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые