Текст книги "Собрание сочинений, том 15"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 61 страниц)

К. МАРКС
АМЕРИКАНСКИЙ ВОПРОС В АНГЛИИ

Лондон, 18 сентября 1861 г.

Письмо г-жи Бичер-Стоу лорду Шефтсбери[145]145
  Американская писательница Г. Бичер-Стоу – активная участница аболиционистского движения – обратилась к английскому аристократу лорду Шефтсбери с письмом, которое в начале сентября 1861 г. было опубликовано в печати. В своем письме Стоу правильно оценивает Гражданскую войну в США как войну против рабовладения, разоблачает несправедливость дела конфедератов. Выражая возмущение позицией Англии в американской войне, Стоу призывает оказать помощь северянам.
  Гражданская война в США – война между прогрессивными в экономическом и социальном отношении северными штатами и рабовладельческими южными штатами, продолжавшаяся с апреля 1861 г. по апрель 1865 года. Главной причиной войны явилась борьба двух социальных систем: утвердившейся на Севере капиталистической системы наемного труда и господствовавшей на Юге страны системы рабства. Со стороны северных штатов война носила прогрессивный и революционный характер. Гражданская война прошла в своем развитии два этапа: период конституционной войны за сохранение Союза и период революционной войны за уничтожение рабства. Поворотным пунктом в ходе войны явилось издание правительством Линкольна в сентябре 1862 г. прокламации об освобождении негров-рабов. Важное значение имели также принятие закона о гомстеде (бесплатном земельном наделе), чистка армии и государственного аппарата от предательских элементов, допуск в армию негров, закрытие реакционных газет и другие мероприятия революционно-демократического характера. Переход к революционным методам ведения войны привел к коренному перелому в ходе военных действий и обеспечил победу Севера в гражданской войне. Решающую роль в военном разгроме рабовладельцев-южан сыграли народные массы – рабочие, фермеры, негритянское население. Более прогрессивный общественный строй и значительный перевес в экономических и людских ресурсах предопределили победу северных штатов, что расчистило путь для бурного развития капитализма в США.


[Закрыть], независимо от его собственных достоинств, принесло большую пользу, заставив настроенные против Севера лондонские газеты высказаться и изложить перед публикой официальные причины их враждебного тона по отношению к Северу и плохо скрытых симпатий по отношению к Югу, что не совсем вяжется с их попытками выдать себя за крайних противников рабства. В качестве первой и главной причины недовольства они указывают на то, что теперешняя американская война «ведется не за отмену рабства», и потому от благородных британцев, обычно предпринимающих войны и интересующихся войнами других народов, руководствуясь лишь «широкими принципами гуманности», нельзя ждать симпатий к их северным соплеменникам.

«Прежде всего», – пишет «Economist», – «утверждение, будто спор Севера с Югом означает борьбу между свободой негров, с одной стороны, и рабством негров – с другой, настолько же бесстыдно, насколько и лживо». «Север», – заявляет «Saturday Review»[146]146
  «The Saturday Review» («Субботнее обозрение») – английский еженедельный журнал консервативного направления, выходил в Лондоне в 1855–1938 годах.


[Закрыть], – «не провозглашает отмену рабства и никогда не делал вид, что борется против рабства. Север не избрал в качестве своего oriflamme [знамени. Ред.] священный принцип справедливости по отношению к неграм; его cri de guerre [боевым кличем. Ред.] не является безоговорочная отмена рабства». «Если», – пишет «Examiner»[147]147
  «The Examiner» («Наблюдатель») – английский еженедельник буржуазно-либерального направления, выходил в Лондоне в 1808–1881 годах.


[Закрыть], – «мы обманулись в истинном значении этого возвышенного движения, то кто, как не сами федералисты, ответственны за этот обман?»

Прежде всего, допустим, что это первое соображение в основном правильно. Война была начата не в целях уничтожения рабства, и власти Соединенных Штатов сами приложили все старания, чтобы опровергнуть подобный взгляд. Но, с другой стороны, следует помнить, что не Север, а Юг начал войну; первый только оборонялся. Если достоверно, что Север, после долгих колебаний, проявив неслыханное в летописях европейской истории долготерпение, обнажил наконец меч не для уничтожения рабства, а для спасения Союза, то Юг, со своей стороны, начал войну громким провозглашением «особого института» [рабства. Ред.] как единственной и главной цели мятежа. Он признал, что борется за свободу порабощать другой народ – за свободу, которой, вопреки возражениям Севера, будто бы угрожала опасность после победы республиканской партии[148]148
  Республиканская партия образовалась в 1854 г. из антирабовладельческих элементов, объединившихся для отпора растущим притязаниям плантаторов Юга. Выражая интересы промышленной буржуазии Севера и пользуясь поддержкой широких масс трудящихся – фермерства, рабочих и др., – республиканская партия ставила своей задачей ликвидацию политической власти рабовладельцев, ограничение и постепенное уничтожение рабства и предоставление западных земель для бесплатного заселения их фермерами. В 1856 г. республиканская партия впервые выступила на президентских выборах, но получила лишь треть голосов. В1860 г. кандидат республиканской партии Линкольн был избран президентом. После окончания Гражданской войны в США партия выступала как поборница интересов крупной промышленной и финансовой буржуазии. В настоящее время республиканская партия, как и демократическая, является одной из двух поочередно правящих в США партий монополистического капитала.


[Закрыть] и избрания г-на Линкольна на пост президента. Конгресс конфедератов хвастался тем, что его новоизобретенная конституция[149]149
  Речь идет о временной конституции, которую приняли на конгрессе в Монтгомери (штат Алабама) 4 февраля 1861 г. шесть южных рабовладельческих штатов – Южная Каролина, Джорджия, Флорида, Алабама, Миссисипи, Луизиана – отделившихся от североамериканского Союза. Конгресс в Монтгомери провозгласил образование рабовладельческого государства – Конфедеративных штатов Америки и избрал Джефферсона Дэвиса временным президентом Конфедерации. 2 марта 1861 г. к Конфедерации присоединился Техас, а в мае 1861 г. – четыре пограничных рабовладельческих штата (Виргиния, Арканзас, Северная Каролина иТеннесси).


[Закрыть], в отличие от конституции Вашингтонов, Джефферсонов и Адамсов, впервые признала, что рабство по самой сути своей является благом, оплотом цивилизации и божественным институтом. Если Север заявлял, что борется только за Союз, то Юг гордился тем, что поднял мятеж во имя господства рабства. Если идеалистически настроенную и враждебную рабству Англию не привлекло заявление Севера, то как же случилось, что она не почувствовала резкого отвращения к циничному признанию Юга?

«Saturday Review» старается выпутаться из этого неприятного положения, поставив под сомнение собственные заявления сецессионистов. Журнал оказывается более проницательным и обнаруживает, «что рабство имеет очень мало общего с сецессией»; напротив, декларации Джефферсона Дэвиса и К° – чистейшие «условности», в которых «не больше смысла, чем в тех условных выражениях об оскверненных алтарях и разрушенных очагах, которые постоянно встречаются в подобных прокламациях».

Запас аргументов, приводимых настроенными против Севера газетами, очень скуден, и во всех этих газетах встречаются почти одни и те же выражения, повторяющиеся, как в математических формулах, с определенными интервалами, в весьма мало отличающихся друг от друга вариациях или комбинациях.

«Почему», – восклицает «Economist», – «только вчера, когда сецессионистское движение впервые приняло серьезный оборот при первом сообщении об избрании г-на Линкольна, северяне предложили Югу, если он останется в Союзе, всевозможные гарантии сохранения в неприкосновенности этого отвратительного института и отказались самым торжественным образом от всякого намерения вмешаться в это дело, причем их вожди предлагали в конгрессе один компромисс за другим, основанные на согласии не затрагивать рабства?» «Как объяснить», – вопрошает «Examiner», – «что Север был готов уладить дело путем самых широких уступок Югу в отношении рабства? Как случилось, что в конгрессе была предложена определенная географическая линия, за пределами которой рабство должно было быть признано как необходимый институт? Южные штаты не удовлетворились этим».

«Economist» и «Examiner» должны были бы задать вопрос не только, почему компромисс Криттендена[150]150
  Компромисс Криттендена – проект мирного урегулирования конфликта между Севером и Югом, внесенный 18 декабря 1860 г. в конгресс США сенатором Криттенденом, который предложил шесть поправок камериканской конституции. Главные из этих поправок требовали запретить рабство в штатах к северу от36°30 – линии, установленной Миссурийским компромиссом, – и узаконить его к югу от этой линии, запретить конгрессу ликвидировать рабство в рабовладельческих штатах страны. Последний пункт предусматривал, что в конституцию не могут вноситься какие бы то ни было поправки, которые изменили бы предыдущие пять статей; этот же пункт лишал конгресс права изменять существующую в штатах систему рабства. 22 декабря 1860 г. компромисс Криттендена был отвергнут специальной сенатской комиссией.


[Закрыть] и другие компромиссные меры были предложены в конгрессе, но и почему они не были приняты? Они делают вид, будто считают эти компромиссные предложения принятыми Севером и отвергнутыми Югом, между тем как на самом деле они не были приняты благодаря партии Севера, которая провела избрание Линкольна. Эти предложения так и не вылились в форму резолюций, оставшись в зачаточном состоянии pia desideria [благих пожеланий. Ред.], и Юг фактически не имел возможности ни отвергнуть, ни принять их. Нас приближает к сути вопроса следующее замечание «Examiner»:

«Г-жа Стоу говорит: «Рабовладельческая партия, видя, что она больше не может использовать Союз в своих целях, решила разрушить его». В этих словах содержится признание, что до этого рабовладельческая партия пользовалась Союзом в своих целях, и было бы хорошо, если бы г-жа Стоу ясно показала, когда Север начал выступать против рабства».

Можно было бы полагать, что «Examiner» и другие оракулы общественного мнения в Англии достаточно знакомы с современной историей, чтобы не нуждаться в информации г-жи Стоу по таким чрезвычайно важным вопросам. Все растущее злоупотребление Союзом со стороны рабовладельческой клики, действующей в союзе с демократической партией Севера[151]151
  Демократическая партия, образовавшаяся в 1828 г., первоначально объединяла плантаторов, некоторые группы буржуазии, а также значительную часть фермеров и городской мелкой буржуазии. На протяжении 30—40-х годов XIX в. партия все больше становилась выразительницей интересов плантаторов-рабовладельцев и связанной с ними крупной буржуазии Севера, выступавшей за сохранение и расширение рабства. Однако после 1854 г., когда в связи с принятием билля Канзас-Небраска возникла угроза распространения рабства на всю территорию США, в демократической партии начался раскол между сторонниками и противниками дальнейшего распространения рабства. Это явилось одной из главных причин поражения партии на президентских выборах 1860 года.


[Закрыть], является, так сказать, характерной чертой истории Соединенных Штатов с начала текущего столетия. Следующие одна за другой компромиссные меры знаменуют последовательные этапы агрессивных действий, которые приводили к постепенному превращению Союза в раба рабовладельцев. Каждый из этих компромиссов означал новую агрессию со стороны Юга и новую уступку со стороны Севера. В то же время ни одна из очередных побед Юга не была одержана без ожесточенной борьбы с враждебной ему силой на Севере, которая выступала в лице различных партий, с различными лозунгами и под различными знаменами. Если положительный и окончательный результат каждой отдельной схватки оказывался в пользу Юга, то внимательный наблюдатель исторических событий не мог не заметить, что каждое новое продвижение рабовладельцев является шагом на пути к их окончательному поражению. Даже во времена Миссурийского компромисса силы борющихся сторон настолько уравновесились, что Джефферсон, как видно из его воспоминаний, опасался, что Союзу угрожает раскол из-за этого смертельного антагонизма[152]152
  Миссурийский компромисс – соглашение, достигнутое в 1820 г. после ожесточенной борьбы между сторонниками и противниками рабства, развернувшейся как по всей стране, так и в конгрессе США. Согласно компромиссу, территория Миссури принималась в Союз как рабовладельческий штат, территория Мэн – как свободный; между свободными и рабовладельческими штатами устанавливалась пограничная линия – 36°30′ северной широты, к северу от которой рабство запрещалось. Компромисс временно примирял сторонников отмены рабства и сторонников рабовладения, но не мог устранить противоречий между промышленным Севером и рабовладельческим Югом, которые с каждым годом обострялись. В 1854 г. Миссурийский компромисс был фактически аннулирован в результате принятия конгрессом США билля Канзас-Небраска.
  Th. Jefferson. «Memoirs, Correspondence, and Private Papers». Vol. IV, London, 1829 (Т. Джефферсон. «Воспоминания, переписка и личные документы». Т. IV, Лондон, 1829).


[Закрыть]. Агрессивность рабовладельческой стороны достигла своей высшей точки, когда, благодаря биллю Канзас-Небраска[153]153
  Билль Канзас-Небраска, принятый конгрессом США в мае 1854 г., отменил установленную Миссурийским компромиссом границу между свободными и рабовладельческими штатами. Отныне каждый штат, независимо от решения конгресса, а также независимо от своего географического положения, мог установить у себя систему рабства.


[Закрыть], впервые в истории Соединенных Штатов – как признался сам г-н Дуглас, – были уничтожены все юридические преграды распространению рабства на территории Соединенных Штатов; когда после этого один из северных кандидатов купил себе избрание в президенты тем, что обещал Союзу завоевать или купить на Кубе новую территорию, где бы господствовали рабовладельцы; когда позже решением по делу Дреда Скотта[154]154
  Имеется в виду Бьюкенен, который в качестве посланника США в Лондоне, совместно с дипломатическими представителями Соединенных Штатов во Франции и в Испании, опубликовал в 1854 г. Остендский манифест. Манифест рекомендовал правительству США купить или захватить принадлежавший Испании остров Куба. В 1856 г. Бьюкенен был избран президентом США от демократической партии.
  Дело Дреда Скотта – судебное дело раба-негра Д. Скотта, который, оказавшись со своим хозяином в штате Иллинойс, а затем в штате Висконсин, – где, согласно Миссурийскому компромиссу, рабство запрещалось, – возбудил в 1848 г. иск о своем освобождении. Дело тянулось до 1857 г., когда Верховный суд США отказал негру в иске. Это решение, узаконивавшее рабство во всей стране, было использовано аболиционистами в США в своей агитации накануне Гражданской войны 1861–1865 годов.


[Закрыть] федеральные власти провозгласили распространение рабства законом американской конституции и, наконец, когда фактически африканская торговля рабами была возобновлена в еще больших размерах, чем когда-либо раньше в период ее легального существования. Но одновременно с этим кульминационным пунктом агрессивных действий со стороны Юга, предпринятых им при попустительстве демократической партии Севера, налицо были несомненные признаки того, что антагонистические факторы на Севере настолько окрепли, что это должно было скоро изменить соотношение политических сил. Канзасская война[155]155
  Канзасская война – вооруженная борьба в Канзасе в 1854–1856 гг. между сторонниками рабовладения, стремившимися к превращению Канзаса в рабовладельческий штат, и противниками рабства, главным образом фермерами. Несмотря на ряд побед противников рабовладения, Канзас оказался в руках сторонников рабства, получивших вооруженную поддержку со стороны федерального правительства. Однако большинство населения штата, продолжавшее борьбу, потребовало принятия Канзаса в Союз в качестве свободного штата. Борьба в Канзасе фактически явилась началом Гражданской войны в США.


[Закрыть], образование республиканской партии и большое количество голосов, полученных г-ном Фримонтом во время президентских выборов 1856 г., – все это были убедительные доказательства того, что Север накопил достаточно энергии, чтобы исправить те ошибки, которые были под давлением рабовладельцев совершены в течение полувека в истории Соединенных Штатов, и чтобы заставить страну вернуться к подлинным принципам своего развития. Помимо этих политических явлений, был один важный статистический и экономический факт, указывающий, что использование федерального Союза в интересах рабовладельцев достигло такого пункта, когда оно – вынужденно или de bonne grace [добровольно. Ред.] – должно будет пойти на убыль. Этим фактом было развитие Северо-Запада, гигантский прогресс, достигнутый его населением с 1850 до 1860 г., а также то новое и живительное влияние, которое неизбежно должно было оказать все это на судьбы Соединенных Штатов.

Но разве все это было тайной главой истории? Неужели нужно было «признание» г-жи Бичер-Стоу, чтобы перед «Examiner» и другими политическими светилами лондонской прессы раскрылась тщательно скрываемая истина о том, что «до этого рабовладельческая партия использовала Союз в своих целях»? Разве американский Север повинен в том, что английские журналисты были захвачены врасплох резким столкновением антагонистических сил, борьба между которыми являлась движущей силой истории Соединенных Штатов в течение полувека? Разве повинны американцы в том, что английская печать приняла за порожденную в один день причуду то, что на самом деле явилось назревшим результатом многолетней борьбы? Тот факт, что образование и развитие республиканской партии в Америке было почти не замечено лондонской печатью, выразительнее всяких слов говорит о бессодержательности ее тирад против рабства. Возьмите, например, двух антиподов лондонской печати: лондонскую газету «Times» и «Reynolds's Weekly Newspaper»[156]156
  Имеется в виду «Reynolds's Newspaper» («Газета Рейнольдса») – английская еженедельная газета радикального направления; издавалась в Лондоне с 1850 г. Рейнольдсом; в начале 50-х годов поддерживала чартистов.


[Закрыть]; одна – самый крупный орган респектабельных классов, другая – единственный сохранившийся орган рабочего класса. Первая газета незадолго до того, как окончилась карьера г-на Бьюкенена, выступила с пространным восхвалением его управления и клеветой на республиканцев. Рейнольдс, со своей стороны, во время пребывания Бьюкенена в Лондоне был одним из его любимцев и с тех пор никогда не упускал случая превозносить Бьюкенена и всячески поносить его противников. Как могло случиться, что республиканская партия, выставившая в качестве своей программы открытую борьбу против агрессии рабовладельцев и использования Союза в интересах рабовладения, одержала победу на Севере? Как могло случиться, далее, что основная масса членов демократической партии Севера, отбросив в сторону свои прежние связи с лидерами рабовладельцев, не считаясь со своими полувековыми традициями, жертвуя значительными коммерческими выгодами и еще более значительными политическими предрассудками, поспешила поддержать нынешнее республиканское правительство и щедро предложила ему людей и деньги? Вместо ответа на эти вопросы «Economist» восклицает:

«Разве можем мы забыть, что аболиционистов обычно столь же жестоко преследовали и оскорбляли на Севере и на Западе, как и на Юге? Разве можно отрицать, что раздражительность и нерешительность, чтобы не сказать неискренность, вашингтонского правительства в течение многих лет служили главным препятствием, о которое разбивались наши усилия, направленные на полное уничтожение работорговли на берегах Африки, в то время как большая часть судов, фактически участвовавших в этой торговле, была построена с помощью северного капитала, принадлежала северным купцам и имела экипаж, состоящий из матросов-северян?»

Вот, поистине, шедевр логики! Настроенная против рабства Англия не может симпатизировать Северу, разрушающему тлетворное влияние рабовладельцев, потому что она не может забыть, что Север, будучи подчинен этому влиянию, поддерживал работорговлю, травил аболиционистов и допускал, чтобы его демократические учреждения были заражены рабовладельческими предрассудками. Она не может симпатизировать правительству г-на Линкольна, потому что ранее ей приходилось критиковать правительство г-на Бьюкенена. Она обязательно должна злобно придираться к теперешнему движению Севера по пути к обновлению, поощрять северян, которые симпатизируют работорговле, заклейменной республиканской программой, и заигрывать с рабовладельцами Юга, создающими собственное государство, потому что она не может забыть, что Север вчера был не таким, каков он сегодня. Необходимость для оправдания своей позиции прибегать к подобному крючкотворству, заимствованному из практики Олд-Бейли[157]157
  Олд-Бейли – название цитадели Ньюгейтской тюрьмы в Лондоне, где помещается Центральный уголовный суд.


[Закрыть], доказывает больше, чем что-либо другое, что настроенная против Севера часть английской прессы руководствуется скрытыми мотивами, слишком низкими и позорными, чтобы их можно было высказать открыто.

Поскольку один из излюбленных маневров этой части английской печати состоит в том, чтобы поставить в упрек нынешнему республиканскому правительству действия его рабовладельчески настроенных предшественников, она изо всех сил пытается убедить английский народ в том, что в «New-York Herald»[158]158
  «The New-York Herald» («Нью-йоркский вестник») – американская ежедневная газета; выходила под данным названием с 1835 по 1924 год; во время Гражданской войны в США выступала за компромисс с рабовладельцами Юга.


[Закрыть] надо видеть единственного подлинного выразителя общественного мнения Севера. Лондонская газета «Times» задала соответствующий тон, и servum pecus [раболепное стадо. Ред.] остальных враждебных Северу органов, больших и малых, усердно ей вторит. Так, «Economist» пишет:

«В разгар спора не было недостатка в нью-йоркских газетах и нью-йоркских политиках, которые советовали воюющим сторонам, поскольку они вывели крупные армии на поле сражения, использовать их не друг против друга, а против Великобритании, с тем, чтобы примирить внутренние раздоры, в том числе и по вопросу о рабстве, и вторгнуться на британскую территорию без предупреждения и с подавляющими силами».

«Economist» прекрасно знает, что энергично поддержанные лондонской газетой «Times» попытки «New-York Herald» втравить Соединенные Штаты в войну против Англии преследовали лишь одну цель: обеспечить успех сецессии и помешать движению за возрождение Севера.

Враждебная Северу английская печать все же идет на одну уступку. Чванливый «Saturday» сообщает нам:

«Во время выборов Линкольна служило предметом спора и ускорило взрыв не что иное, как ограничение рабства теми штатами, где этот институт уже существует».

A «Economist» замечает:

«Это правда, что целью республиканской партии, избравшей г-на Линкольна, было предотвратить распространение рабства на незаселенных территориях… Возможно, что успех Севера, если бы он был полным и безусловным, дал бы ему возможность ограничить рабство пятнадцатью штатами, где оно уже существует, и таким образом в конечном счете мог бы привести к ликвидации рабства – по это более вероятно, чем достоверно».

В 1859 г., по случаю экспедиции Джона Брауна в Харперс-Ферри[159]159
  16 октября 1859 г. борец за освобождение негров в США Джон Браун сделал попытку поднять в рабовладельческих штатах восстание рабов. С небольшим отрядом единомышленников он захватил государственный арсенал в Харперс-Ферри в штате Виргиния. Вызвать более широкое восстание Брауну, однако, не удалось. Почти все участники этого выступления (22 человека, в том числе 5 негров), оказавшие отчаянное сопротивление правительственным войскам, погибли. Д. Браун и пять его товарищей были казнены. Восстание Джона Брауна, явившееся одним из показателей нарастания революционного кризиса в США, способствовало усилению борьбы негров против рабства и сплочению аболиционистских сил страны.


[Закрыть], тот же самый «Economist» напечатал серию статей, в которых подробно доказывалось, что в силу некоего экономического закона американское рабство обречено на постепенное исчезновение с того момента, как оно будет лишено возможности распространения. Этот «экономический закон» был прекрасно понят рабовладельцами.

«Если не произойдет значительного увеличения рабовладельческой территории», – говорит Тумбс, – «то через 15 лет придется разрешить рабам убегать от белых, или же белые вынуждены будут бежать от рабов».

Провозглашенный республиканцами принцип ограничения рабства территорией, установленной по конституции, послужил определенным поводом для угрозы сецессии, впервые прозвучавшей в палате представителей 19 декабря 1859 года. После того как г-н Синглтон (Миссисипи) на свой вопрос: «Решила ли республиканская партия не давать Югу ни пяди новой территории для рабовладения, пока Юг входит в состав Союза?» – получил от г-на Кертиса (Айова) утвердительный ответ, г-н Синглтон заявил, что это разрушит Союз. Его совет штату Миссисипи таков: чем скорее Миссисипи выйдет из Союза, тем лучше – «пусть джентльмены вспомнят, что Джефферсон Дэвис предводительствовал нашими войсками в Мексике, что он еще жив и, возможно, возглавит армию Юга». Независимо от экономического закона, в силу которого распространение рабства является жизненным условием его сохранения в пределах территории, установленной по конституции, вожди Юга всегда отлично понимали, что рабство им необходимо для удержания политической власти в Соединенных Штатах. Джон Калхун, защищая свои предложения в сенате, определенно заявил 19 февраля 1847 г., «что из всех органов власти только в сенате Юг сохраняет равновесие сил» и что создание новых рабовладельческих штатов стало необходимым «для сохранения равновесия сил в сенате». Кроме того, олигархия 300000 рабовладельцев даже у себя дома могла удерживать власть только благодаря тому, что постоянно швыряла своим белым плебеям приманку в виде предстоящих завоеваний внутри и вне границ Соединенных Штатов. Если же, по словам оракулов английской прессы, Север принял твердое решение ограничить рабство его теперешней территорией и, таким образом, ликвидировать его конституционным путем, то разве этого недостаточно, чтобы привлечь к нему симпатии враждебной рабству Англии?

Но английских пуритан, по-видимому, действительно нельзя удовлетворить не чем иным, как только строго аболиционистской войной.

«Поскольку», – заявляет «Economist», – «война эта ведется не за освобождение негритянской расы, то что же еще может заставить нас так горячо симпатизировать делу федералистов?»

«Было время», – пишет «Examiner», – «когда наши симпатии были на стороне Севера, так как мы считали, что он действительно оказывает серьезное сопротивление агрессии рабовладельческих штатов» и стоит за «освобождение как за меру справедливости по отношению к черной расе».

Однако в тех же номерах, в которых эти газеты говорят нам, что они не могут симпатизировать Северу, так как его война не является аболиционистской войной, сообщается, что «отчаянный путь провозглашения освобождения негров и призыва рабов ко всеобщему восстанию» есть нечто такое, «одна мысль о чем внушает отвращение и ужас», и что «компромисс» был бы «гораздо более желателен, чем успех, купленный такой дорогой ценой и запятнанный таким преступлением».

Таким образом, английский пыл по отношению к аболиционистской войне – простое ханжество. Дьявольский замысел раскрывается в следующих рассуждениях:

«Наконец», – пишет «Economist», – «дает ли тариф Моррилла право на нашу благодарность и симпатию и является ли уверенность в том, что в случае победы северян этот тариф будет распространен на всю республику, достаточным основанием для того, чтобы мы шумно жаждали их успеха?»

«Североамериканцы», – пишет «Examiner», – «в действительности хлопочут лишь об одном: об эгоистическом протекционистском тарифе… Южным Штатам надоело, что протекционистский тариф Севера лишает их плодов рабского труда».

«Examiner» и «Economist» дополняют один другого. Последний достаточно честен, чтобы в конце концов признаться, что для него и его последователей вопрос о симпатиях есть просто-напросто вопрос о тарифе, тогда как первый сводит войну между Севером и Югом к войне из-за тарифа, к войне между протекционизмом и свободой торговли. «Examiner», может быть, не знает, что даже южно-каролинские нуллификаторы 1832 г., по свидетельству генерала Джэксона, пользовались протекционизмом лишь как предлогом для сецессии; но даже «Examiner» должен знать, что теперешний мятеж вспыхнул, не дожидаясь принятия тарифа Моррилла[160]160
  В ноябре 1832 г. конвент штата Южная Каролина аннулировал федеральные тарифные акты 1828 и 1832 гг., устанавливавшие высокие таможенные пошлины на ввозимые товары. Изданное 24 ноября 1832 г. «Положение о нуллификации» содержало призыв к гражданам штата защищать свою независимость от федеральной власти и угрозу отделения Южной Каролины от североамериканского Союза. Президент Джэксон, получив санкцию конгресса на применение вооруженной силы, направил в Южную Каролину войска, но под нажимом плантаторов-рабовладельцев 2 марта 1833 г. утвердил компромиссный, сниженный тариф. Штат вскоре отменил свое решение о нуллификации.
  Тариф Моррилла – протекционистский тариф, внесенный в конгрессе республиканцем Морриллом. Принятый палатой представителей в мае 1860 г. и ставший законом 2 марта 1861 г. после его утверждения сенатом, тариф Моррилла предусматривал значительное увеличение таможенных пошлин в США.


[Закрыть]. На самом деле южанам не могло надоесть то, что протекционистский тариф Севера отнимал у них плоды труда их рабов, ибо в 1846–1861 гг. действовал фритредерский тариф.

«Spectator»[161]161
  «The Spectator» («Зритель») – английский еженедельник либерального направления, выходил в Лондоне с 1828 года.


[Закрыть] следующим удивительным образом характеризует в своем последнем номере тайные мысли некоторых враждебных Северу органов печати:

«Что же действительно считают желательным враждебные Северу органы печати, оправдывая свои требования ссылкой на неумолимую логику фактов? Они доказывают, что распадение Союза желательно именно потому, что, как мы уже сказали, это единственно возможный путь к прекращению «беспричинной и братоубийственной борьбы», а также и в силу других доводов, изобретенных ими в качестве удобного обоснования моральных требований страны, поскольку исход событий уже ясен; эти доводы выдвинуты, конечно, только задним числом и являются скромной попыткой оправдать действия провидения, «его пути по отношению к человеку» в тот момент, когда неизбежная необходимость стала явной. Они заявляют, что интересам штатов будет вполне соответствовать разделение их на враждебные группы. Они будут сдерживать честолюбивые стремления друг друга; они будут взаимно нейтрализовать свои силы, и, если когда-нибудь у Англии возникнет конфликт с одной или несколькими из них, чувство соперничества опять-таки заставит антагонистические группы прийти нам на помощь. Это создаст, как утверждают, весьма благоприятное положение вещей, потому что избавит нас от беспокойства, а также будет стимулировать политическое «соревнование» между штатами – эту наилучшую гарантию честности и чистоты.

Таковы доводы, – очень упорно отстаиваемые, – образующейся теперь среди нас многочисленной группы, симпатизирующей южанам. В переводе на общепонятный язык – не грустно ли, что английская аргументация по этому вопросу такова, что нуждается в переводе, – это означает, что нас огорчает теперешний размах «братоубийственной» войны, потому что она впоследствии может сконцентрировать в одну страшную схватку целый ряд хронических мелких воин, страсти и проявления недоверия между группами соперничающих штатов. Подлинная истина, – и сторонникам этой далеко не английской точки зрения она хорошо известна, хотя они и маскируют эту истину благопристойными фразами, – заключается в том, что соперничающие группы американских штатов не могли бы жить друг с другом в мире и согласии. Злобная враждебность, порождаемая теми самыми причинами, которые создали теперешний конфликт, стала бы хронической. Утверждают, что различные группы штатов имеют различные таможенные интересы. Эти различные таможенные интересы стали бы источником постоянных мелких войн, если бы штаты распались, а рабство – этот корень всего конфликта – послужило бы источником непрерывной вражды, разногласий и борьбы. Между враждующими штатами никогда больше не удалось бы восстановить никакого устойчивого равновесия. И все же утверждают, что такая перспектива длительной непрерывной борьбы является провиденциальным разрешением разгоревшегося ныне великого спора; единственная подлинная причина, почему перспектива эта приветствуется, заключается в том, что если нынешний грандиозный конфликт может привести к восстановлению более мощного политического единства, то, напротив, бесконечный ряд мелких конфликтов приведет к ослаблению и раздроблению континента, что не может страшить Англию.

Мы не отрицаем, что сами американцы посеяли семена этого низменного и презренного образа мыслей своей часто недружественной и вызывающей позицией по отношению к Англии, но мы прямо заявляем, что с нашей стороны низко и достойно презрения иметь такие мысли. Для нас ясно, что отсрочка окончательного разрешения не обещает Америке глубокого и длительного мира, что отсрочка эта грозит американской нации упадком и превращением ее в ряд ссорящихся кланов и племен, и все же мы воздеваем в ужасе руки перед теперешней «братоубийственной» войной, потому что в ней заключается надежда на окончательное разрешение. Мы убеждаем американцев предпочесть неопределенное будущее, полное мелких распрей, столь же братоубийственных и, вероятно, грозящих еще большей деморализацией, потому что это избавит нас от шипов американской конкуренции».

Написано К. Марксом 18 сентября 1861 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 6403, 11 октября 1861 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского