Текст книги "Собрание сочинений. Том 12"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 64 страниц)

Безразличие к определенному виду труда предполагает весьма развитую совокупность действительных видов труда, ни один из которых не является более господствующим. Таким образом, наиболее всеобщие абстракции возникают вообще только в условиях богатого конкретного развития, где одно и то же является общим для многих или для всех элементов. Тогда оно перестает быть мыслимым только в особенной форме. С другой стороны, эта абстракция труда вообще есть не только духовный результат конкретной совокупности видов труда. Безразличие к определенному виду труда соответствует общественной форме, при которой индивидуумы с легкостью переходят от одного вида труда к другому и при которой какой-либо определенный вид труда является для них случайным и потому безразличным. Труд здесь, не только в категории, но и в действительности, стал средством создания богатства вообще и утратил свою специфическую связь с определенным индивидуумом.

Такое состояние в наиболее развитом виде имеет место в самой современной из существующих форм буржуазного общества – в Соединенных Штатах. Таким образом, лишь здесь абстракция категории «труд», «труд вообще», труд sans phrase [без оговорок. Ред.], этот исходный пункт современной политической экономии, становится практически истинной. Итак, простейшая абстракция, которую современная политическая экономия ставит во главу угла и которая выражает древнейшее отношение, имеющее силу для всех общественных форм, выступает, однако, только в этой абстракции практически истинной как категория наиболее современного общества. Можно было бы сказать, что то, что в Соединенных Штатах является историческим продуктом, – это безразличие к определенному виду труда, – у русских, например, есть врожденная склонность. Однако прежде всего существует огромная разница в том, варвары ли могут быть ко всему приспособлены или же цивилизованные люди сами себя ко всему приспособляют. И потом, у русских этому безразличию к какому-либо определенному виду труда практически соответствует традиционная прикованность к вполне определенной работе, от которой они отрываются только вследствие внешнего воздействия.

Этот пример труда убедительно доказывает, что даже самые абстрактные категории, несмотря на то, что они – именно благодаря своей абстрактности – имеют силу для всех эпох, в самой определенности этой абстракции представляют собой в такой же мере продукт исторических условий и обладают полной значимостью только для этих условий и внутри их.

Буржуазное общество есть наиболее развитая и наиболее многосторонняя историческая организация производства. Поэтому категории, выражающие его отношения, понимание его организации, дают вместе с тем возможность проникновения в организацию и производственные отношения всех отживших общественных форм, из обломков и элементов которых оно строится, частью продолжая влачить за собой еще непреодоленные остатки, частью развивая до полного значения то, что прежде имелось лишь в виде намека и т. д. Анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны. Наоборот, намеки более высокого у низших видов животных могут быть поняты только в том случае, если само это более высокое уже известно. Буржуазная экономика дает нам, таким образом, ключ к античной и т. д. Однако вовсе не в том смысле, как это понимают экономисты, которые смазывают все исторические различия и во всех общественных формах видят формы буржуазные. Можно понять оброк, десятину и т. д., если известна земельная рента, однако нельзя их отождествлять с последней.

Так как, далее, буржуазное общество само есть только антагонистическая форма развития, то отношения предшествующих формаций встречаются в нем часто лишь в совершенно захиревшем или даже шаржированном виде, как, например, общинная собственность. Поэтому, если правильно, что категории буржуазной экономики заключают в себе какую-то истину для всех других общественных форм, то это надо принимать лишь cum grano salis [буквально: со щепоткой соли; в переносном смысле: с известной оговоркой. Ред.]. Они могут содержать в себе эти последние в развитом, в искаженном, в карикатурном и т. д., во всяком случае в существенно измененном виде. Так называемое историческое развитие покоится вообще на том, что новейшая форма рассматривает предыдущие как ступени к самой себе и всегда понимает их односторонне, ибо лишь весьма редко и только при совершенно определенных условиях она бывает способна к самокритике; здесь, конечно, не идет речь о таких исторических периодах, которые сами себе представляются как времена распада. Христианская религия лишь тогда оказалась способной помочь объективному пониманию прежней мифологии, когда ее самокритика была до известной степени готова, так сказать, δυναμει. Так и буржуазная политическая экономия лишь тогда подошла к пониманию феодального, античного и восточного обществ, когда началась самокритика буржуазного общества. Поскольку буржуазная политическая экономия, не впадая в мифологию, не отождествляла себя начисто с прошедшим, ее критика прежнего, именно феодального общества, с которым ей непосредственно приходилось еще бороться, походила на критику, с которой христианство выступало по отношению к язычеству или протестантизм – по отношению к католицизму.

Как вообще во всякой исторической, социальной науке, при развитии экономических категорий нужно постоянно иметь в виду, что как в действительности, так и в голове дан субъект – в данном случае современное буржуазное общество – и что категории выражают поэтому формы бытия, условия существования, часто только отдельные стороны этого определенного общества, этого субъекта, и что поэтому оно также и для науки возникает отнюдь не только тогда, когда о нем как таковом впервые заходит речь. Это соображение следует иметь в виду, потому что оно сразу же дает решающие основания для расчленения предмета. Например, ничто не кажется более естественным, как начать с земельной ренты, с земельной собственности, так как ведь она связана с землей, этим источником всякого производства и всякого бытия, и с земледелием, этой первоначальной формой производства во всех более или менее прочно сложившихся обществах. Однако нет ничего более ошибочного. Каждая форма общества имеет определенное производство, которое определяет место и влияние всех остальных производств и отношения которого поэтому также определяют место и влияние всех остальных производств. Это – общее освещение, в котором исчезают все другие цвета и которое модифицирует их в их особенностях. Это – особый эфир, который определяет удельный вес всего сущего, что в нем обнаруживается. Например, пастушеские народы (народы, занимающиеся исключительно охотой и рыболовством, находятся вне того пункта, откуда начинается действительное развитие). У них спорадически встречается известная форма земледелия. Этим определяется земельная собственность. Она коллективна и сохраняет эту форму в большей или меньшей степени, смотря по тому, в большей или меньшей степени эти народы держатся своих традиций; например, общинная собственность у славян. У народов с оседлым земледелием – эта оседлость уже большой прогресс, – где земледелие преобладает, как в античном и феодальном обществе, сама промышленность, ее организация и соответствующие ей формы собственности имеют в большей или меньшей степени землевладельческий характер; промышленность или целиком зависит от земледелия, как у древних римлян, или, как в средние века, переносит принципы организации земледелия в города и в городские отношения. Даже капитал – поскольку он не есть чисто денежный капитал, – в средние века, в виде традиционных орудий ремесла и т. д., имеет тот же землевладельческий характер.

В буржуазном обществе дело обстоит наоборот. Земледелие все более и более становится только одной из отраслей промышленности и совершенно подпадает под господство капитала. Точно так же и земельная рента. Во всех формах общества, где господствует земельная собственность, преобладают еще естественные отношения. В тех же, где господствует капитал, преобладают общественные, исторически созданные элементы. Земельная рента не может быть понята без капитала, но капитал вполне может быть понят без земельной ренты. Капитал – это господствующая над всем экономическая сила буржуазного общества. Он должен составлять как исходный, так и конечный пункт, и его следует разобрать раньше земельной собственности. После того, как то и другое рассмотрено в отдельности, должно быть рассмотрено их взаимоотношение.

Таким образом, было бы недопустимым и ошибочным брать экономические категории в той последовательности, в которой они исторически играли решающую роль. Наоборот, их последовательность определяется тем отношением, в котором они находятся друг к Другу в современном буржуазном обществе, причем это отношение прямо противоположно тому, которое представляется естественным или соответствует последовательности исторического развития. Речь идет не о том положении, которое исторически занимают экономические отношения в различных следующих одна за другой общественных формах. Еще меньше речь идет об их последовательности «в идее» (Прудон), этом извращенном представлении исторического процесса. Речь идет об их расчленении внутри современного буржуазного общества.

Чистый вид (абстрактная определенность), в котором в древнем мире выступают торговые народы – финикийцы, карфагеняне, – имел место как раз в силу самого преобладания земледельческих народов. Капитал, как торговый или денежный капитал, выступает в такой именно абстракции там, где капитал еще не стал господствующим элементом общества. Ломбардцы и евреи занимали такое же положение по отношению к земледельческим обществам средневековья.

Другим примером различного положения, которое одни и те же категории занимают на различных ступенях общественного развития, служит следующее: одна из последних форм буржуазного общества, joint-stock companies [акционерные компании. Ред.], выступает также и в начале последнего в виде больших привилегированных и наделенных монополией торговых компаний.

Само понятие национального богатства проскальзывает у экономистов XVII века в том виде – это представление отчасти сохраняется и у экономистов XVIII века, – что богатство создается только для государства и что мощь последнего зависит от этого богатства. Это была еще та бессознательно-лицемерная форма, в которой само богатство и его производство провозглашались как цель современных государств, а последние рассматривались лишь как средство для производства богатств.

Расчленение предмета, очевидно, должно быть таково: 1) Всеобщие абстрактные определения, которые поэтому более или менее подходят ко всем общественным формам, однако в выше разъясненном смысле. 2) Категории, которые составляют внутреннюю организацию буржуазного общества и на которых покоятся основные классы. Капитал, наемный труд, земельная собственность. Их отношения друг к другу. Город и деревня. Три больших общественных класса. Обмен между ними. Обращение. Кредит (частный). 3) Концентрированное выражение буржуазного общества в форме государства. Рассмотрение его в отношении к самому себе. «Непроизводительные» классы. Налоги. Государственный долг. Государственный кредит. Население. Колонии. Эмиграция. 4) Международные условия производства. Международное разделение труда. Международный обмен. Вывоз и ввоз. Вексельный курс. 5) Мировой рынок и кризисы.

4. ПРОИЗВОДСТВО. СРЕДСТВА ПРОИЗВОДСТВА И ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ. ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ И ОТНОШЕНИЯ ОБЩЕНИЯ. ФОРМЫ ГОСУДАРСТВА И ФОРМЫ СОЗНАНИЯ В ИХ СВЯЗИ С ПРОИЗВОДСТВЕННЫМИ ОТНОШЕНИЯМИ И ОТНОШЕНИЯМИ ОБЩЕНИЯ. ПРАВОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ. СЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Заметки в отношении тех пунктов, которые следует здесь упомянуть и которые не должны быть забыты.

1) Война раньше достигла развитых форм, чем мир; способ, каким на войне и в армиях и т. д. известные экономические отношения, как наемный труд, применение машин и т. д., развились раньше, чем внутри гражданского общества. Также и отношение между производительными силами и отношениями общения особенно наглядно в армии.

2) Отношение прежнего идеалистического изложения истории к реалистическому. Особенно так называемая история культуры, которая целиком является историей религий и государств. (При случае можно также сказать кое-что о различных существовавших до сих пор методах изложения истории. Так называемый объективный. Субъективный (моральный и прочие). Философский.)

3) Вторичные и третичные, вообще производные, перенесенные, непервичные производственные отношения. Роль, которую играют здесь международные отношения.

4) Упреки по поводу материализма такого рода понимания; отношение к натуралистическому материализму.

5) Диалектика понятий производительные силы (средства производства) и производственные отношения, диалектика, границы которой подлежат определению и которая не уничтожает реального различия.

6) Неодинаковое отношение развития материального производства, например, к художественному производству. Вообще понятие прогресса не следует брать в обычной абстракции. В вопросах современного искусства и т. д. эта диспропорция еще не так важна и не так трудна для понимания, как в сфере самих практических социальных отношений. Например, сравнительное состояние образования в Соединенных Штатах и в Европе. Но собственно трудный вопрос, который надлежит здесь разобрать, заключается в следующем: каким образом производственные отношения, как правовые отношения, вступают в неравное развитие. Следовательно, например, отношение римского частного права (к уголовному и публичному праву это относится меньше) к современному производству.

7) Это понимание представляется результатом необходимого развития. Однако правомерность случая (так же как, между прочим, и свободы). (Влияние средств сообщения. Всемирная история существовала не всегда; история как всемирная история – результат.)

8) Исходный пункт, естественно, – природная определенность; субъективно и объективно; племена, расы и т. д.

Относительно искусства известно, что определенные периоды его расцвета отнюдь не находятся в соответствии с общим развитием общества, а следовательно, также и с развитием материальной основы последнего, составляющей как бы скелет его организации. Например, греки в сравнении с современными народами, или также Шекспир. Относительно некоторых форм искусства, например эпоса, даже признано, что они в своей классической форме, составляющей эпоху в мировой истории, никогда не могут быть созданы, как только началось художественное производство, как таковое; что, таким образом, в области самого искусства известные значительные формы его возможны только на низкой ступени развития искусств. Если это имеет место в пределах искусства в отношениях между различными его видами, то тем менее поразительно, что это обстоятельство имеет место и в отношении всей области искусства ко всему общественному развитию. Трудность заключается только в общей формулировке этих противоречий. Стоит лишь определить их специфику, и они уже объяснены.

Возьмем, например, отношение греческого искусства и затем Шекспира к современности. Известно, что греческая мифология составляла не только арсенал греческого искусства, но и его почву. Разве тот взгляд на природу и на общественные отношения, который лежит в основе греческой фантазии, а потому и греческого {искусства}, возможен при наличии сельфакторов, железных дорог, локомотивов и электрического телеграфа? Куда уж Вулкану против Робертса и К°, Юпитеру против громоотвода и Гермесу против Credit Mobilier[457]457
  Credit Mobilier – см. примечание 28.


[Закрыть]! Всякая мифология преодолевает, подчиняет и формирует силы природы в воображении и при помощи воображения; она исчезает, следовательно, вместе с наступлением действительного господства над этими силами природы. Что сталось бы с Фамой[458]458
  Фама – римское название греческой богини молвы Оссы, служит олицетворением быстро распространяющихся слухов.


[Закрыть] при наличии Принтинг-хаус-сквер? Предпосылкой греческого искусства является греческая мифология, т. е. природа и сами общественные формы, уже переработанные бессознательно-художественным образом народной фантазией. Это его материал. Но не любая мифология, т. е. не любая бессознательно-художественная переработка природы (здесь под природой понимается все предметное, следовательно, включая и общество). Египетская мифология никогда не могла бы быть почвой или материнским лоном греческого искусства. Но, во всяком случае, какая-то мифология. Следовательно, отнюдь не такое развитие общества, которое исключает всякое мифологическое отношение к природе, всякое мифологизирование природы, которое, стало быть, требует от художника независимой от мифологии фантазии.

С другой стороны, возможен ли Ахиллес в эпоху пороха и свинца? Или вообще «Илиада» наряду с печатным станком и тем более с типографской машиной? И разве не исчезают неизбежно сказания, песни и музы, а тем самым и необходимые предпосылки эпической поэзии, с появлением печатного станка?

Однако трудность заключается не в том, чтобы понять, что греческое искусство и эпос связаны с известными формами общественного развития. Трудность состоит в том, что они еще продолжают доставлять нам художественное наслаждение и в известном отношении служить нормой и недосягаемым образцом.

Мужчина не может снова превратиться в ребенка, не впадая в ребячество. Но разве его не радует наивность ребенка и разве сам он не должен стремиться к тому, чтобы на более высокой ступени воспроизводить свою истинную сущность? Разве в детской натуре в каждую эпоху не оживает ее собственный характер в его безыскусственной правде? И почему детство человеческого общества там, где оно развилось всего прекраснее, не должно обладать для нас вечной прелестью, как никогда не повторяющаяся ступень? Бывают невоспитанные дети и старчески умные дети. Многие из древних народов принадлежат к этой категории. Нормальными детьми были греки. Обаяние, которым обладает для нас их искусство, не находится в противоречии с той неразвитой общественной ступенью, на которой оно выросло. Наоборот, оно является ее результатом и неразрывно связано с тем, что незрелые общественные условия, при которых оно возникло, и только и могло возникнуть, никогда не могут повториться снова.

Написано К. Марксом в конце августа– середине сентября 1857 г.

Впервые опубликовано в журнале «Neue Zeit», т. 1, №№ 23–35, 1902–1903 гг.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ К. МАРКСА и Ф. ЭНГЕЛЬСА

(апрель 1856—январь 1859)

1856

14 апреля

По приглашению редакции чартистского органа «The People's Paper» («Народная газета») Маркс принимает участие в праздновании четвертой годовщины со дня основания газеты. Пользуясь предоставленным ему правом первого выступления, он произносит речь о всемирно-исторической роли пролетариата. Маркс отмечает незавершенность революции 1848–1849 гг. и подчеркивает, что противоречия капиталистического общества неизбежно приведут к социальной революции и к победе пролетариата. Запись речи Маркса публикуется 19 апреля в «People's Paper», редактору которой – Джонсу – он продолжает оказывать постоянную помощь своими статьями и советами.

Вторая половина апреля 1856 – март 1857

Маркс продолжает работу над изучением англо-русских отношений XVIII в., начатую в феврале 1856 года. Он конспектирует дипломатические документы и историческую литературу на английском, немецком и французском языках, в частности, делает выписки из работ Мотли, Сегюра, Бойера и др.

16 апреля

Изучая перспективы нового революционного подъема в Германии, Маркс развивает дальше идею союза рабочего класса и крестьянства. В письме Энгельсу он пишет, что «все дело в Германии будет зависеть от возможности поддержать пролетарскую революцию каким-либо вторым изданием крестьянской войны».

Маркс посылает Энгельсу среди других материалов также «Слово о полку Игореве».

Около 25 апреля

Маркс пишет статью о дебатах в палате лордов по поводу перенесения памятника герцогу Йоркскому с площади Ватерлоо в Лондоне. Статья, в которой на примере жизни и деятельности герцога бичуются тунеядство и пороки высшего английского аристократического общества, печатается под заглавием «Палата лордов и памятник герцогу Йоркскому» в «People's Paper» 26 апреля.

26 апреля

Маркс пересылает Энгельсу полученное из Германии письмо от бывшего члена Союза коммунистов Иоганна Микеля, в котором последний просит Маркса сообщить свою точку зрения по вопросу об отношении пролетарской партии к буржуазии в предстоящей революции; при этом Микель высказывает мнение, что пролетариату следует избегать всяких мер, которые могут отпугнуть буржуазию.

Начало мая

Маркс получает из Кёльна от Адольфа Хамахера письмо с приветом от имени кёльнских, эльберфельдских и золингенских рабочих. В связи с разногласиями между рабочими организациями Кёльна и Дюссельдорфа Хамахер обращается к Марксу с просьбой прислать представителя из Лондона, чтобы на месте обсудить вопросы рабочего движения в Рейнской провинции. Маркс намеревается написать письмо в Кёльн и послать его в целях конспирации через свою жену.

Между 5 и 15 мая

Маркс посылает в г. Данди бывшему члену Союза коммунистов Имандту материал о Кошуте, который Имандт использует в своих статьях, опубликованных в некоторых местных газетах.

Середина мая

Энгельс предпринимает путешествие по Ирландии. Он посещает Дублин, Голуэй, Лимерик, Трейли и другие города, отмечая повсюду разорение и нищету ирландского населения в результате завоевательных войн англичан и их колониальной политики в Ирландии.

Около 16 мая

Маркс пишет статью о внутренней и внешней политике Сардинского королевства. Статья под заглавием «Сардиния» публикуется 17 мая в «People's Paper» и 31 мая в американской газете «New-York Daily Tribune» («Нью-йоркская ежедневная трибуна»).

Приблизительно 18 мая – 3 июня

Маркс сильно болен; временами не в состоянии работать; доктор советует ему отдохнуть вне Лондона.

23 мая

По возвращении из Ирландии в Манчестер Энгельс пишет Марксу письмо, в котором дает глубокую характеристику положения Ирландии, называя ее «первой английской колонией».

Июнь

Маркс изучает деятельность французского акционерного банка Credit Mobilier и пишет о нем три статьи. Первая из статей под заглавием «Французский Credit Mobilier» публикуется в «People's Paper» 7 июня. Все статьи под этим же заглавием печатаются затем в «New-York Daily Tribune» 21, 24 июня и 11 июля.

Июнь– сентябрь

Энгельс знакомится с новой книгой французского военного писателя Базанкура «Крымская кампания до взятия Севастополя», написанной с бонапартистских позиций; делает из нее выписки, которые озаглавливает «Сент-Арно».

Около 7 июня – середина июля

Маркс вместе с Пипером едет из Лондона в Гулль, а оттуда к Энгельсу в Манчестер.

28 июня – 2 августа

В газетах «The Sheffield Free Press» («Шеффилдская свободная пресса») и лондонской «The Free Press» («Свободная пресса») печатаются под заглавием «Разоблачения дипломатической истории XVIII века» подобранные Марксом дипломатические письма и документы, которые он сопровождает своими пояснениями и примечаниями. Этой публикацией должна была начинаться задуманная Марксом работа об англо-русских отношениях XVIII века. Маркс прекращает, однако, публикацию «Разоблачений», так как редакция допускала искажения в тексте и самовольно сокращала его.

Приблизительно начало июля

В своем письме Микелю Маркс, предварительно посоветовавшись с Энгельсом и В. Вольфом, подробно останавливается на вопросах о характере и движущих силах предстоящей революции в Германии. Маркс разъясняет, что единственным союзником пролетариата в будущей революции явится крестьянство. Он настаивает на необходимости беспощадной борьбы против буржуазии. Письмо Маркса Микель распространяет среди своих друзей и единомышленников.

25 июля – начало августа

В связи с июльскими революционными событиями в Мадриде Маркс пишет две статьи с характеристикой и оценкой испанской революции 1856 года. Статьи в качестве передовых печатаются в «New-York Daily Tribune» 8 и 18 августа.

Начало августа

Энгельс отвечает отказом на предложение своего двоюродного брата Э. Бланка подать прусским властям прошение об амнистии Энгельса, который подлежал в Германии аресту за участие в революции 1848–1849 годов.

Вторая половина августа

Энгельс находится в Лондоне для встречи с матерью, на время приехавшей в Англию.

16 августа 1856 – 1 апреля 1857

В лондонской газете «Free Press» под заглавием «Разоблачения дипломатической истории XVIII века» публикуется введение объемом в 5 печатных листов к задуманной Марксом работе об англо-русских отношениях в XVIII веке. В отличие от первой публикации «Разоблачений», которая была начата в газетах «Sheffield Free Press» и «Free Press», данная публикация является более полной. Значительную часть введения составляют дипломатические письма, документы и исторические памфлеты. Сама работа, которая по замыслам Маркса должна была иметь объем в 20 печатных листов, осталась неосуществленной.

Около 30 августа

Маркс получает от В. Вольфа известие о смерти бывшего члена Союза коммунистов, друга Маркса и Энгельса, немецкого пролетарского поэта Георга Веерта, который умер в Гаване.

Около 8 сентября – декабрь

У Маркса много времени отнимают домашние заботы в связи с болезнью жены и переездом на новую квартиру, поэтому он пишет мало статей для «New-York Daily Tribune».

Середина сентября

Маркс получает от Дана пятнадцать статей Энгельса о панславизме и три свои статьи о Дунайских княжествах, не напечатанных редакцией «New-York Daily Tribune» под влиянием ее сотрудника панслависта Гуровского.

22 сентября

Маркс встречается с Олмстедом, представителем американской издательской фирмы Патнема; при встрече присутствует также Ф. Фрейлиграт, немецкий поэт, бывший член Союза коммунистов, с которым Маркс поддерживает постоянные отношения в Лондоне. Олмстед заказывает статью о Крымской войне в связи с книгой Базанкура, а также статью на тему «корабли против крепостей» и другие военные темы, Просит также Маркса написать о недавно умершем Г. Гейне.

Около 26 сентября – около 17 октября

В связи с начавшимся кризисом на международном денежном рынке Маркс пишет на эту тему первые четыре статьи. Три из них в качестве передовых публикуются в «New-York Daily Tribune» 9, 27 октября и 1 ноября и одна в качестве корреспонденции под заглавием «Денежный кризис в Европе» – 15 октября.

26 сентября

Энгельс сообщает Марксу о своем намерении написать некролог о Георге Веерте и поместить его в одной из берлинских газет. Делится своими впечатлениями о симптомах и перспективах надвигающегося экономического кризиса; высказывает предположение, что кризис должен разразиться летом 1857 года.

Октябрь

В связи с надвигающимся экономическим кризисом Маркс возобновляет свои занятия политической экономией, в частности, основательно изучает вопрос о серебре.

Начало октября

Маркс переезжает в более здоровый район Лондона, в квартиру по адресу: 9, Графтен-террес, Мейтленд-парк, Хаверсток-Хилл, Хэмпстед-род.

После 3 октября

Маркс получает из Парижа от немецкого эмигранта Р. Рейнхардта годичные отчеты Credit Mobilier и использует их для своих статей.

Вторая половина октября 1856 – март 1857

Маркс изучает историю Польши, особенно интересуется польским вопросом в революциях XVIII и XIX вв., приходит к выводу, что, начиная с 1789 г., интенсивность и жизнеспособность всех революций можно довольно точно измерять по их отношению к Польше; читает работу Мерославского «Роль Польши в европейском равновесии» и работы Лелевеля: «История Польши», т. I и «Размышления о политическом положении бывшей Польши и истории ее народа».

Около 30 октября

Энгельс заканчивает статью о книге Базанкура, озаглавив ее «Сент-Арно». Статья получает высокую оценку Маркса, который посылает ее в редакцию нью-йоркского журнала «Putnam's Monthly» («Ежемесячник Патнема»); однако статья остается неопубликованной.

30 октября

В связи с подготовкой английским правительством военной экспедиции в Персидский залив для захвата острова Харак (Харг) Маркс пишет статью о Персии, в которой разоблачает агрессивную внешнюю политику Англии в Азии. Редакция «New-York Daily Tribune», сильно сократив статью, печатает ее в виде передовой только 7 января 1857 года.

Около 7 ноября и около 21 ноября

Маркс пишет для «New-York Daily Tribune» две статьи о европейском финансовом и торговом кризисе, которые в качестве передовых печатаются в газете 22 ноября и 6 декабря.

Вторая половина ноября

Энгельс изучает литературу по военно-морскому делу в связи с подготовкой серии статей для журнала «Putnam's Monthly»; читает книгу У. Джемса «Морская история Англии» главным образом ради темы «корабли против крепостей».

17 ноября

Энгельс сообщает Марксу ряд фактов, свидетельствующих об обострении финансового кризиса в Европе, об угрозе кризиса во Франции, об авантюристической политике Наполеона III и складывающихся во Франции благоприятных условиях для начала революции, а также о тактике пролетарской партии в предстоящей революции.

Конец ноября

Маркс пишет для «New-York Daily Tribune» две экономические статьи об Австрии, которые под заглавием «Морская торговля Австрии» печатаются 9 января и 4 августа 1857 года.

Около 2 декабря

В связи с возникшим между Пруссией и Швейцарией конфликтом из-за Невшателя Маркс изучает историю Пруссии; сообщает Энгельсу ряд критических замечаний о прусской истории; пишет по этому поводу статью, которая под заглавием «Божественное право Гогенцоллернов» публикуется в «People's Paper» 13 декабря 1856 г. и в «New-York Daily Tribune» 9 января 1857 года.

1857

Январь– февраль

Маркс пишет статью (оставшуюся неоконченной), направленную против памфлетов Бруно Бауэра о России и Англии. В то же время Маркс изучает русскую историю и составляет таблицу с обзором исторических событий в России с 973 по 1676 год; читает книгу Лаллерстедта «Скандинавия, ее опасения и надежды».

Январь – март

Энгельс перегружен работой в конторе. В связи с этим почти совершенно не имеет времени для написания статей в «New-York Daily Tribune».

Маркс изучает книгу Реньо «Политическая и социальная история Дунайских княжеств» и делает из нее выписки.

7 января

Маркс отправляет в редакцию «New-York Daily Tribune» статью об англо-китайском конфликте в Кантоне, в которой подробно анализирует инцидент с контрабандистским китайским судном «Эрроу», послуживший поводом для возникновения второй «опиумной» войны в Китае. Статья в качестве передовой печатается в газете 23 января.