Текст книги "Тень королевы, или Слеза богини"

Автор книги: Карина Тихонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– А вдруг он не домой поедет?

Я покосилась на джип из-за газеты. Стоит рядом, мигает поворотником.

– Тогда еще лучше. Выясним, с кем он общается. Ты же этого хотела?

Джип тронулся с места, величаво проплыл мимо нашей ржавой телеги, как проплывает мимо старого катера ухоженная представительская яхта, и свернул направо.

Слава выпрямился и показал мне ручку.

– Нашел!

– Быстрей! – заторопилась я, швыряя газету на заднее сиденье. – Потеряем из виду!

– Ни-за-что, – по слогам отчеканил мой приятель и сообщник. – Такой роскоши мы себе не позволим. Полдня на него потеряли. Впустую, что ли?

Мы выехали на дорогу. От синего джипа нас отделяли четыре машины.

– Ближе и не нужно, – бормотал Слава. – Ага! В правый ряд перестроился! Он в правый – и мы туда же... Вот так... А ближе подъезжать не станем...

– Да уж, – не сдержалась я. – Нашу машину трудно не запомнить.

– Ирка!

Слава бросил на меня укоризненный взгляд.

– Если бы ты дала мне пару дней, я, конечно, нашел бы что-то поприличней. Но ты велела обеспечить машину сегодня. Что мне оставалось делать? Взял первое, что подвернулось!

– Кстати, где ты откопал такую груду металлолома?

– У приятеля одолжил. Зато, если ее угонят, сердце болеть не будет.

– Господи! – поразилась я. – Кто ее угонит? Кому она нужна?

– Можно сдать в утильсырье, – предположил Слава.

– Разве что в утиль...

Переговариваясь таким образом, мы не выпускали из виду высокий синий кузов. Плотный вечерний поток машин облегчил нам задачу: джип двигался со скоростью не больше двадцати километров в час.

– В центр он, гад, рвется, – бормотал Слава. – Интересно зачем?

– Может, там живет?

– Может быть, может быть...

Джип остановился, помигал боковой фарой и повернул направо.

– Слава!

– Вижу, не дергайся.

Слава завертел головой. Плотный поток машин сбоку отрезал нас от поворота.

– Слава!!

– Сейчас что-нибудь придумаем.

– Потеряем!

– Ничего, опять найдем...

Поворот пришлось проехать. Слава пытался перестроиться в правый ряд, но водители, уставшие за день, спешили проскочить сами и не уступали дорогу.

– Все, – сказала я обреченно. – Потеряли.

– Моя вина, – признал Слава. – Не перестроился вовремя. Сплоховал.

Раздался короткий сигнал. Какой-то пожилой дяденька в белой «Тойоте» раздраженно показывал нам: проезжайте, проезжайте...

– Есть, оказывается, еще добрые люди среди водителей, – с удивлением отметил Слава.

Мы резво проскочили в образовавшийся между машинами просвет и свернули в узкий переулок.

– Переулки пересекаются? – спросила я расстроенным голосом. – Может, догоним?

– Попробуем.

Мы немного попетляли. Выехали в переулок, куда свернул синий джип, но машины, разумеется, и след простыл.

– Все! – мрачно подвела я итоги. – Выследили.

Слава подавленно молчал. Мы медленно тащились по узенькой улочке, застроенной старыми основательными домами.

– Моя вина, – снова покаялся приятель. – Бей меня, Ирка.

– Да ладно! Завтра снова приедем.

– О!

Я подскочила от неожиданности.

– Смотри направо! Быстро! Не его машина?

Справа от меня переливалась сверкающая вывеска ювелирного магазина. На стоянке, примыкающей к нему, стояло несколько дорогих иномарок. В том числе, синий джип.

– Он! – возликовала я. – Его «Ниссан»! Ура!

– Как бы нам встать...

Слава завертел головой. Переулок узенький и спрятаться в нем невозможно.

– Не приткнешься нигде...

Мы закрутили головами с удвоенной энергией.

– На стоянку заедем? – спросил Слава, но без особого энтузиазма. – К магазину?

– Ну, что ты! Он нашу развалину наверняка еще возле института разглядел!

– Да, светиться не хочется. Второй-то машины у нас пока нет...

– Давай во двор, – решила я. – Машину приткнем, сами выйдем и где-нибудь здесь спрячемся. Так, чтобы видно было, когда он выйдет. И быстренько назад, в машину.

– Давай попробуем, – согласился Слава.

Мы въехали в ближайший двор и с трудом припарковались.

– Здеся чужие машины нельзя ставить! – неприязненно сообщила нам местная бабулька. – От своих некуда деваться!

– Мы на пять минут! – прижав руки к груди, заверила я.

– Все на пять минут! – ответила непримиримая бабулька и проводила нас подозрительным взглядом.

Слава взял меня под руку и сказал вполголоса.

– Не беги. Передвигайся спокойно, неторопливым шагом. Мы гуляем, поняла? Погода отличная, воздух чудный.

– Ага! – согласилась я и втянула в себя испарения бензина и разогретого за день асфальта. – Чудный!

Мы вышли со двора. Через дорогу переливалась разноцветными лампочками яркая нарядная вывеска.

– Заехал жене подарок купить? – предположил Слава.

У меня при виде ювелирного магазина закопошились в голове совсем другие догадки, но я пока не могла ими поделиться.

– Возможно...

– Да, не хило живет работник Архивного института. Ездит на джипе, отоваривается в ювелирном... Пора менять специализацию.

– У тебя все равно ничего не получится, – коротко предупредила я.

– Не веришь ты в меня! – укорил Слава. – А напрасно! Я талантливый!

Мы дошли до угла следующего дома и повернули обратно.

– Лучше бы нам зайти во-он в ту арку, – говорил Слава, указывая подбородком на темный тоннель между домами.

– Зачем?

– Затем! Ходим в пяти шагах от этой гориллы и не боимся! Кстати! Я сегодня без сумки, так что не уверен, что смогу с ним справиться!

– Тогда пошли в арку.

– Пошли. Я сказал «пошли», а не «побежали»! – напомнил Слава и придержал меня за локоть. – Мы гуляем, слышишь, Ирка? Гуляем!

Я шла и косилась то на синий джип, то на дверь ювелирного магазина. Дверь была прозрачной, а вот стекло в ней наверняка было пуленепробиваемым. Хорошо, что я удержала Юльку от разговора с Верховским! Не знаю, что он делает в ювелирном магазине, но все это не случайно. Не верю, что он за подарочком приехал. Уж слишком много совпадений у нас получается.

Казицкий пытался продать бриллиант. Верховский, его доверенное лицо, посещает ювелирный магазин. Может быть, они договаривались продать бриллиант через магазин? Может быть, человек, собиравшийся купить бриллиант, клиент магазина? А ювелир – посредник, как тот итальянский адресат Казицкого? Тогда получается, что ювелир, клиент и Верховский должны быть знакомы.

– О чем задумалась? – спросил Слава.

Я вышла из ступора и заметила, что мы стоим в темном проходе между двумя домами.

– Потом расскажу.

– Все, забыли...

Дверь магазина открылась и наружу вышли трое. Верховский, охранник с автоматом наперевес и плотный невысокий господин в отлично скроенном костюме. Я говорю «отлично скроенном» потому, что на подобную фигуру очень трудно найти готовую вещь.

Костюм был явно сшит на заказ.

Господин стоял к нам спиной и что-то договаривал, обращаясь вглубь магазина. Наконец, договорил, обернулся, отпустил ручку двери и вытер платком лысину.

И тут я его узнала.

– Я его знаю!

– Кого? – удивился Слава. – Маленького толстенького?

– Да. Я видела его вместе с Верховским перед институтом, в котором работал мой покойный сосед. Я тогда подумала, что они оба там работают.

Точно! Именно этот человек стоял на крыльце рядом с Верховским, когда я приезжала в институт. Именно он посоветовал мне не торопиться на встречу с Юрой Казицким. Именно он мягко осадил грубияна Верховского: «Ну, зачем ты так, Алик...»

– Я не понял, – озадаченно спросил Слава. – Они, что, вместе работают?

– Я думала, что да, – ответила я, не спуская с них глаз.

Невысокий мужчина что-то взволнованно говорил Верховскому. Тот стоял возле машины, сунув руки в карманы, и смотрел на собеседника сверху вниз.

– А ювелирный магазин у них место конспиративных встреч?

– Не знаю.

Выходит, невысокий человек в Архивном не работает. Или работает, но сегодня на работу не пришел. Иначе мы бы увидели его в тот момент, когда сотрудники института радостно покидали рабочие места.

– Ты подожди делать выводы, – спокойно предостерег Слава. – Нужно узнать все точно.

– Каким образом? Спросим у охранника?

– Нет.

– А как?

Верховский сделал движение к своей машине. Невысокий ухватил его за пуговицу и не дал отойти. Видимо, разговор был нелегкий.

Охранник курил в отдалении, стрелял глазами по сторонам и делал вид, что не прислушивается к чужой беседе.

– В магазин зайдем? – спросила я.

– Нет.

– Почему?

– Там полно видеокамер. Твое личико запечатлеют для истории, и оно может попасть на глаза нашему общему врагу.

– Почему нашему общему? – удивилась я.

– Твой враг – мой враг, – учтиво ответил Слава.

Я невольно засмеялась от удовольствия.

– Спасибо, польщена...

Верховский оторвал руку собеседника от своего пиджака, повернулся к нему спиной и дернул на себя дверцу джипа. Невысокий господин чуть не потерял равновесие и отшатнулся в сторону. Верховский прыгнул в кресло и хлопнул дверцей.

– Ого! – оценил Слава. – Подопечный-то гневается! И довольно сильно. Даже машины ему не жаль.

– Да, – подтвердила я с тоской. – Жаль, что мы разговора не слышали.

Джип медленно выезжал со стоянки. Невысокий господин шел рядом с машиной и что-то громко говорил в закрытое окошко водителя. Но Верховский на него даже головы не повернул.

Охранник бросил недокуренную сигарету и жадно, не таясь, следил за происходящим. Господин остановился, проводил взглядом уезжающий джип, понурился и побрел назад в магазин.

Следом за ним побрел охранник.

– Ирка!

Я очнулась.

– Что?

– Пора в машину!

– Ах, да! – спохватилась я.

Мы быстрым шагом преодолели два дома, повернули в знакомый двор и нос к носу столкнулись со знакомой бабуськой.

– Я же говорила, что мы на пять минут! – констатировала я.

– А прошло пятнадцать, – ответила непримиримая бабуська, у которой язык за зубами не держался.

– Формалистка, – сказала я вполголоса, но бабуська меня услышала. И оскорбилась:

– Сама ты формалистка! И хахаль твой такой же! Ишь ты! Приехали в чужой дом, а ты смотри как разговаривают! Машину поставили посреди двора! Детям играть негде!

Слава открыл мне дверь энергичным ударом кулака, я ввалилась в салон и попросила.

– Поехали отсюда!

– С удовольствием, – ответил мой приятель.

Мы проехали мимо бабуськи, потрясавшей кулаком нас вслед.

– Где он?

– Снова потеряли? – спросила я, но уже без особого сожаления.

Пищи для ума у меня было предостаточно. Мне хотелось поскорей остаться одной и тщательно все обдумать.

– А ты заметила, что охранник пошел следом за тем дяденькой? – спросил Слава.

– Заметила.

– Тебя это на мысли не наводит?

– Слава, но это же дураку понятно! – ответила я нетерпеливо. – В любом ювелирном магазине существует вооруженная охрана!

– Вот я и говорю, – невозмутимо подтвердил Слава. – Чего он из магазина вышел, вместо того, чтоб его охранять?

– Покурить пошел...

– И вернулся обратно следом за тем мужиком.

– Что ты хочешь сказать?

– Он не магазин охранял, – спокойно ответил Слава. – Он того мужика охранял.

Я откинулась на спинку сидения.

Да, пожалуй... Вышел он впереди начальника, вошел за ним следом. Пока начальник разговоры разговаривал, стоял рядом, но не слишком близко, чтобы не мешать. Курил и вокруг оглядывался. И сигарету бросил, не докурив. Вторую сигарету. А почему? А потому, что начальник пошел обратно в магазин. И охранник потрусил за ним.

– Похоже, ты прав, – признала я.

– Из этого следует еще один вывод.

– Какой?

– Невысокий мужик не работает в Институте истории языка и литературы. И не работает в Архивном институте. А работает он, скорее всего, в этом ювелирном магазине. И наверняка не простым продавцом. Иначе зачем ему охрана?

– Логично, – ответила я.

– Но не будем торопиться, – снова призвал меня Слава. – Разузнаем факты и сравним с нашими выводами.

– Ты уже говорил. Каким образом ты собираешься их узнавать?

– Ты забываешь, кто я по профессии, – коротко ответил Слава.

– Нет, – ответила я. – Не забываю. Ты программист.

– Вот именно!

* * *

Машину Верховского мы не потеряли. Но ничего интересного в этот вечер нам больше увидеть не удалось. Верховский подъехал к новому жилому дому, загнал машину в гараж и скрылся в подъезде.

– Вот и теремок нашего подопечного, – констатировал Слава. Высунулся из окошка и взглянул вверх. – Ого! Славный теремок! Записывай адрес.

– Будем караулить дальше? – спросила я.

– Зачем?

– Вдруг еще куда-нибудь намылится.

– Это возможно, – согласился Слава. – Например, в ресторан. Или в ночной клуб. Судя по всему, дяденька привык жить широко и ни в чем себе не отказывать. А у нас с тобой денег на посещение злачных мест сегодня в обрез.

Слава вытащил из кармана мятые купюры.

– В общей сложности пятьсот рублей. С хвостиком. На красивую жизнь не хватит.

– Тогда поехали домой, – решила я.

Слава искоса взглянул на меня.

– Ты чем-то расстроена? – спросил он небрежно, заводя машину.

Я молча покачала головой.

– Я же вижу...

– Я не расстроена. Я думаю.

– Мы узнали что-то важное?

– Мне кажется, да.

Слава удовлетворенно кивнул головой.

– Ирка, давай завтра сделаем паузу.

– То есть? – не поняла я.

– Я пошарю по компьютерам. Посмотрю, что за ювелирный магазин мы сегодня посетили. Кстати, магазин должен быть не из дешевых.

– Почему?

– В центре ничего дешевого не бывает.

Я снова кивнула, признавая его правоту.

– Потом покопаюсь в адресной книге. Дом, конечно, новый, данных может и не быть... А может, и есть уже список жильцов. Узнаем, кто в теремочке живет. В смысле, есть ли у него семья...

– Думаешь, это важно?

– Не знаю. Выясним, тогда и решим.

– Хорошо.

Я откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. Как все-таки хорошо, что я не одна! Вдвоем даже думается легче!

– Ну, пока, – сказал Слава останавливая машину напротив моего подъезда.

– Пока, – ответила я. – Спасибо тебе. Не знаю, что бы я одна делала.

– Тебе не придется что-то делать одной, – пообещал Слава. – Я буду тебе помогать. Во всем.

Я не нашлась, что ответить. Неловко кивнула и толкнула дверь плечом.

Безрезультатно.

– Отодвинься! – велел Слава.

Я откинулась назад, и кулак моего помощника врезался в дверцу.

Дверца распахнулась с ржавым стоном.

– Я смажу, – пообещал Слава. – Послезавтра будет как огурчик!

– Ладно, – ответила я.

Вышла из машины, нагнулась и спросила:

– Позвонишь, если что-то узнаешь?

– Сразу же.

Я захлопнула дверцу, повернулась и зашагала к подъезду.

«Да, неожиданный поворот, – думала я в кабине лифта. – Что Верховский и этот невысокий дядька делали в институте Казицкого? Ну, Верховский мог заехать к бывшим коллегам. Он все же раньше там работал. А невысокий? Тоже там работал? Накопил денег и открыл ювелирный магазин?»

Маловероятно.

И потом, почему они оказались там одновременно? Вместе приехали? И почему они оказались там через день после смерти Казицкого? Не держал ли мой покойный сосед на работе что-то важное? Интересно что?

Я вышла из лифта, открыла сумочку и пошарила внутри. Ключи нашлись не сразу. Я уже подумала, что их потеряла. Хорошо, что запасная связка всегда есть у соседей...

Стоп!

Я остановилась перед дверью.

Не держал ли он на работе запасные ключи?

Олег Витальевич говорил, что дверь в квартиру Казицкого была открыта ключами. Не отмычками.

И закрыта она была тоже ключами.

А последним посетителем квартиры покойного был Алик Верховский.

Выходит, он приходил в институт за ключами?

Я как во сне вставила ключ в замок и повернула его.

Что ж, вполне вероятно. Он раньше работал вместе с Юрой. Он мог запросто появиться у него в кабинете. Тем более, что повод был уважительным. Услышал о смерти приятеля, приехал разузнать подробности... И ключи он мог взять совершенно незаметно. Его знали в институте. Ему наверняка доверяли. И вполне могли оставить одного в кабинете.

«Нужно позвонить Юле,» – подумала я, открывая дверь.

Бросила ключи на телефонную тумбу и присела на банкетку.

– Ира!

– Что, пап? – спросила я, думая о своем.

– Тебе звонил какой-то мужчина.

Я вздрогнула и уставилась на отца.

– Какой мужчина?

– Сейчас...

Папочка развернулся и отправился в комнату за шпаргалкой.

– Вот, я все записал, – говорил он, возвращаясь. Остановился, отодвинул руку с бумажкой подальше от глаз, сощурился и прочитал:

– Вер-вер-ховский...

Опустил руку и посмотрел на меня. Я почему-то не удивилась.

– Что он сказал? – спросила я хмуро.

– Ничего не сказал. Оставил свой номер телефона и просил обязательно ему перезвонить.

Папочка снова сверился с бумажкой и проинформировал меня:

– Пять раз звонил.

– Ого! – произнесла я с иронией.

– Да. Все спрашивал, когда ты дома будешь. Я не стал ему говорить, где ты. Ты не просила никому сообщать.

– Ты просто золото, – ответила я.

– Да?

Папочка расцвел. Я сняла босоножки, подошла к отцу и поцеловала его.

– Папочка, у меня к тебе еще одна просьба.

– Да, какая? – собрался папа, всем своим видом выражая готовность помочь.

– Не открывай никому дверь, когда меня нет дома. Хорошо?

– Хорошо, – ответил папочка без малейшего удивления.

– Запомнишь?

– Конечно!

«Не запомнит, – подумала я. Отправилась в ванную и открыла воду. – Ничего он не запомнит.» Мне придется запирать его и забирать ключи. Дома две связки, третья у соседей. Нужно их предупредить, чтобы никому не давали, ни милиции, ни пожарным... Хотя нет. Лучше забрать у них запасную связку – и дело с концом. А то не наобъясняешься.

Я вымыла руки, закрутила кран и вышла на кухню.

– Папа!

– А? – откликнулся отец из гостиной.

– Ты что-нибудь ел?

– Ел!

– Что?

Молчание. Ясно.

Я вздохнула, достала из холодильника сковородку и открыла крышку. Ничего он не ел.

Разогрела ужин, накрыла на стол и позвала отца. Сидела напротив, смотрела, с каким аппетитом папочка поедает котлеты, и думала о своем.

Детали. Очень много деталей. И все они между собой не стыкуются. Нужна какая-то мелочь, чтобы их соединить. Я ее не знаю. А возможно, знаю, но не придаю ей значения.

Я поднялась с табуретки и отправилась к телефону.

Перенесла аппарат в свою комнату и плотно прикрыла дверь. Набрала номер Юли и села на диван.

– Да! – ответила подруга через минуту.

– Юль, привет.

– Привет еще раз.

– У меня один вопрос.

– Давай.

– У Юры были запасные ключи от дома?

Юля немного подумала.

– Точно! – ответила она. – Были!

– Ты знаешь, где он их держал?

– Знаю.

– На работе? – спросила я.

– На работе, – медленно ответила подруга. – А ты откуда знаешь?

– Знаю.

Я задумалась.

– Олег Витальевич не говорил про запасную связку? Они ее на работе не изъяли?

– Нет, – растерянно ответила Юля. – Он мне только одну отдал. С брелоком.

– Понятно.

Я пожевала нижнюю губу.

– Юлька, мне сегодня звонил Верховский.

– Да?!

– Да. Пять раз звонил.

Юлька тяжело задышала.

– Ну?! Что сказал?!

– Меня дома не было.

– Ах, та-ак! – разочаровалась Юлька.

– Но он оставил номер телефона, чтобы я перезвонила.

– Перезвонишь?

– Перезвоню.

– Правильно.

– Юля, а вот ты ему звонить не смей.

– А если из автомата?

– Нет! – отрубила я жестко.

– Ты что-то узнала? – спросила Юлька тихо.

– Узнала, – ответила я после небольшого колебания.

– Что?

– Это не телефонный разговор. Главное одно: встречаться с ним нельзя. Поняла?

– Поняла, – повторила Юля все так же тихо. И добавила:

– Ирка! Мне за тебя страшно;

– Я не одна, – ответила я быстро.

– Со Славой?

– С ним.

– Все равно страшно.

Мы помолчали.

– Может, поговоришь с Олегом Витальевичем?

– Не сейчас! – ответила я нетерпеливо. – Мне не хватает какой-то ерунды. Мелочи. Не могу нащупать.

Я с досадой щелкнула пальцами.

– Мне совсем немного осталось, – завершила я беседу. – Тогда я ему все расскажу.

– Ладно, – ответила Юля. И попросила:

– Береги себя.

– Ладно.

– Потом расскажешь, о чем с Аликом беседовала?

– Расскажу.

– Тогда не прощаюсь.

Я положила трубку, сходила в гостиную и забрала со стола папину шпаргалку. Телефон, записанный в ней, оказался не домашним и не рабочим. Мобильным.

Что ж, это показатель срочности. Мобильный номер позволяет отыскать человека везде: и дома, и на работе, и в гараже, и в ресторане... Верховский действительно очень хочет со мной побеседовать.

Что ж, доставим ему это удовольствие.

Я вернулась в свою комнату и, сверяясь с бумажкой, набрала сложный номер из одиннадцати цифр. Номер дешевый, через восьмерку. Странно, что пижон Верховский, который ездит на «Ниссане», не купил себе нор...

– Да! – выкрикнул мне в ухо резкий голос. – Ира!

– Это я.

Сердце сделало кульбит и вдруг остановилось. Я боялась этого человека. Неудивительно, что я его боялась.

– Нам нужно срочно поговорить! – громко и безапелляционно заявил собеседник.

Ненавижу такой тон.

– Говори, – ответила я коротко.

– Это не телефонный разговор. Давай встретимся.

– Нет, – ответила я так же коротко.

– Дура, – пробормотал Верховский в сторону.

Я усмехнулась.

– Она у тебя? – снова спросил он, понизив голос.

– Кто «она»?

– Не прикидывайся дурой!

– Ты только что сказал, что я дура, – напомнила я. – Чего ж мне прикидываться?

– Вот и не будь еще большей дурой! – разозлился умный Алик. – Просто ответь, да или нет!

– Скажи, что ты имеешь в виду, и я отвечу да или нет, – невозмутимо ответила я.

Минуту он молчал, сердито сопел в трубку. Потом проговорил с каким-то сожалением:

– Я хотел как лучше...

– Ты меня пугаешь? – вскинулась я.

– Я хочу понять, с кем ты и против кого.

– В каком смысле?

Он чертыхнулся.

– Ира! Ты сама видишь, это не телефонный разговор. Нужно встретиться, – начал он вкрадчиво.

– Иди к черту, – ответила я и положила трубку.

Минуту сидела, обдумывая разговор. И ровно через минуту аппарат взорвался истерической трелью.

– Господи!

Я невольно подскочила на месте. Звук нашего телефона хорошо слышен и с двадцати шагов, а уж в непосредственной близости от слуховых центров может запросто довести до заикания.

Я сняла трубку и сказала:

– Да!

– Ира!..

Я снова бросила трубку на рычаг и вытащила из гнезда вилку сети. Встретиться нам надо, вот как... Может, я и дура, но не до такой же степени!

Нужно купить телефон с определителем номера. Там есть функция блокирования нежелательных абонентов. Да и звук нашего «Сименса», честно говоря, давно расшатывает мою нервную систему.

Так я сидела минут десять, обхватив ладонями пылающие щеки. Мысли разлетелись, душа трусливо спряталась в пятках. Наконец я вставила вилку на место и набрала номер Юли.

– Я позвонила ему.

– Ну-ну! – заторопила меня подруга.

– Ничего особенного, – ответила я вяло. – Он хочет встретиться. Разговор у него не телефонный.

Юля молчала. В трубке что-то шипело и потрескивало.

– Встречаться не надо, – наконец, резюмировала подруга.

– Это и дуре понятно! Кстати! Он тебя дурой не называл?

– Алик? – поразилась Юля. – Не-ет, ни разу...

– А меня три раза за две минуты, – похвастала я.

– Не может быть!

Я разозлилась.

– Слушай, что ты его все время защищаешь?! Между прочим, именно он умыкнул Юрины запасные ключи! И залез в его квартиру! Ночью!

– Ну и что? – тоже повысила голос подруга. – Между прочим, ты тоже залезла в его квартиру ночью! Я же не делаю из этого глобальных вы...

Я с треском впечатала трубку в телефон.

Договорились! Я залезла в Юркину квартиру!

Я отнесла телефон в прихожую. Поставила его на место и минуту постояла, ожидая, что Юля перезвонит и извинится. Но телефон молчал, и я пошла на кухню.

Папочка уже поужинал и отбыл в гостиную. Я включила маленький телевизор, подаренный Славой, плюхнулась на табуретку и уставилась в экран.

Реклама.

Я полистала каналы.

Везде реклама.

У меня есть смутное подозрение, что телевизионщики договорились показывать рекламные блоки в строго определенное время. Так сказать, всем миром.

Действительно, что делает человек, когда его вынуждают смотреть рекламу на одном канале?

Переключается на другой!

Во всяком случае, так было раньше. А попробуйте это сделать сейчас!

Если рекламный блок начинается, к примеру, на первом канале и вы переключаетесь на «Россию», то выясняется, что там вас ждет все та же осточертевшая «рекламная пауза»!

Думаете, на «ТВЦ» будет лучше? Ничего подобного!

И на «НТВ» все тот же рекламный блок.

И нам, хотим мы этого или не хотим, приходится поглощать «разумное, доброе, вечное», данное в переводе на потребительский язык!

Несколько минут я тупо наблюдала за тем, как женщина в рекламе, явно сделанной не у нас, носится по какому-то кафе, сея вокруг себя хаос и разрушения. Как она со зловещей энергией смешивает какао, масло, кетчуп и еще какие-то продукты, а потом опрокидывает этот жуткий коктейль на белую рубашку первого встречного. И облитый встречный поднимается со стула с беспомощным возгласом:

– Что же вы делаете?

Да. Реклама явно сделана не у нас. Вы представляете, что сказал бы даме наш человек, специально облитый ядовитым составом?!

Но у этой рекламы, как и у всякой сказки, был добрый конец. С несчастного снимали рубашку, выдавали взамен желтую майку лидера, а пятно выводили чудодейственным порошком. И счастливчик со слезами на глазах благодарил даму за стирку.

Редкий идиотизм. А уж на эту даму с ее зловещей энергичностью, я просто не могу смотреть без раздражения.

Есть рекламные ролики, которые меня смешат. Знаете, где снимается один и тот же актер, но в разных ситуациях. Так сказать, с разными семьями.

Вот благообразный дяденька, работающий отцом в одной рекламной семье. Дура-жена возвращается домой с семинара о пользе йодированных продуктов, и решает теперь кормить детей и мужа исключительно пакетной продукцией. Разводит в кипятке всю химию, какая находится в доме, и приглашает семейство к столу:

– Кушайте на зда-аровье!

И благородный отец с идиотическим восторгом замечает, хлопая в ладоши:

– Бульончик!

А восторг-то, как выясняется во второй рекламе, был ненатуральный. Липовый восторг был.

У благородного отца, оказывается, есть еще одна семья. И я его, честно говоря, не виню. Кто выдержит такую жену и такой рацион питания?

Правильно. Никто.

Вторая семья мужчины с благородной сединой и добрым выражением лица, была полной противоположностью первой.

За столом, заставленным дымящимися кушаньями, сидела вторая жена, во всем бывшая полной противоположностью первой. И фигура у нее была стройней, и лицо симпатичней, и натура шире.

Добрая бабушка сновала между кухней и домочадцами, приговаривая:

– Ешьте, ешьте, на работе-то, небось, одни бутерброды...

Мужчина наворачивал, невнятно соглашаясь.

– А вот тебе и «мезим»! – заботливо говорила вторая жена, выкладывая на стол упаковку лекарства от последствий обжорства.

Хорошая женщина.

Вот такая у благородного отца жизнь. День – бульончик, день – обжорство. И лекарство на десерт.

Не позавидуешь мужику. Желудок, наверное, ни к черту не годится.

Я выключила телевизор, убрала со стола, перемыла посуду и отправилась в свою комнату.

Лягу сегодня пораньше. Только лекарство папочке дам.

* * *

Утром меня разбудил телефонный звонок. Я бросила взгляд на часы. Половина десятого.

Да, привыкла я хорошо отсыпаться. К хорошему вообще привыкаешь как-то быстро и незаметно.

Я поднялась и побрела в коридор. Телефон надрывался с неослабевающим энтузиазмом.

– Да, – сказала я, зевая в трубку.

– Ирочка!

– Да...

– Привет.

– Привет.

– Не узнала?

Голос был женский и очень знакомый.

– Не узнала.

Женщина засмеялась.

– Вот так! А еще соседка по барахолке!

– Ленка!

– Наконец-то!

Теперь мы рассмеялись обе.

– Ириша, ты что, уволилась?

– Я в отпуске.

– А-а-а, – протянула моя соседка по рабочему месту. – Вот оно что! А то я смотрю, вместо тебя другая девчонка работает. Думаю, ну все. Не увижу больше Ирку. Вернешься-то когда?

– Через полторы недели. Как у тебя дела?

– Отлично, – похвастала Ленка. – Перестала краситься, и покатило, покатило... Ты, девка, психолог.

– Да ладно, – скромно потупилась я.

– Не ладно! А я-то думаю, чего бабы мою каморку обходят? Оказывается, вот почему! Не хотят, чтобы их мужики на мой боевой раскрас пялились!

– Новости есть? – спросила я.

– Да какие у нас могут быть новости? Ничего хорошего. Места опять подорожали. Придется на ценнике еще один нолик дорисовывать. Хотя это не твои проблемы... Женькины.

– Почему не мои? И мои тоже! Заработок от чего зависит?

– Тоже верно, – уныло согласилась Ленка. И тут же сменила грустный тон на бодрый:

– Ладно, не будем о неприятном, раз ты в отпуске. Возвращайся, поболтаем. А то одной скучно сидеть.

– Вернусь, – ответила я. – Через десять дней.

– Ир!

– А?

– Я у тебя в долгу! – напомнила Ленка.

– Да забудь ты про долги!

– Еще чего! – возмутилась Ленка. – Ни за что! Ты мне раз пять клиентов подбрасывала! Все! Вернешься – ставлю вискарь с хорошими конфетами!

– Ладно.

– Или нет...

Ленка оживилась.

– Пойдем в ресторан! Ладно? Расфуфыримся, раскрасим морды, как индейцы, – и вперед. Отведем душу. Я приглашаю.

– Договорились, – ответила я.

– Ладно, пока.

– Пока.

Я положила трубку и пошла умываться. Но не успела дойти до ванной, как раздался второй телефонный звонок.

«Становлюсь популярной, – подумала я. – Давненько я не пользовалась таким спросом.»

Сняла трубку и сказала терпеливым голосом:

– Алло.

– Ира, привет.

– Слава? Ты чего так рано? – всполошилась я.

– Ничего себе рано! Десять!

– Нет, я не в этом смысле... Есть новости?

– Сажусь за компьютер, – проинформировал меня сообщник. – Новости будут к вечеру.

– А-а-а. – протянула я разочарованно. И спросила:

– Может, притащить тебе что-нибудь съедобное?

– Я работаю не дома. У знакомого.

Я удивилась.

– Почему не у себя?

– Мне нужен интернет. А в Немчиновке его нет.

– Ясно.

– Я перезвоню, как только раскопаю побольше интересного.

– Хорошо.

– Вопросы есть? – спросил Слава.

– Есть, – ответила я.

– Слушаю.

– Кого могли называть принцем Дании?

– Гамлета, – ответил Слава, не раздумывая.

– Нет, ты не понял. Принцем Дании мой покойный сосед называл какого-то своего знакомого. Вполне возможно, что этот человек его и убил.

– С чего ты так решила? – удивился Слава.

– Это не телефонный разговор, – ответила я фразой Верховского. – Слава, как ты думаешь, можно принцем назвать богатого человека.

– Молено... А Дания тут при чем?

– Не знаю! Поэтому испрашиваю. Вдруг тебе в процессе раскопок попадется что-то связанное с этим вопросом. Не проходи мимо. Понимаешь?

– Нет, – ответил Слава. – Но постараюсь не пройти.

– Тогда до вечера.

– Ир!

– А?

Слава сделал небольшую паузу.

– Не выходи сегодня из дома. Мало ли кто тебя может поджидать у подъезда.

Я уже открыла рот, чтобы рассказать о телефонном разговоре с Верховским, потом подумала и решила, что пока не стоит. В конце концов, ничего интересного он мне не сказал.

– Ты чего молчишь? – спросил Слава.

– Я думаю.

– О чем?

– Идти за хлебом или нет.

– Лучше не ходи. Я сам тебе привезу. Вечером.

– Ладно, посмотрим.

– Ну, пока.

– Пока.

Я, наконец, дошла до ванной и, зевая, влезла под душ. Разленилась, барышня, разленилась... Неужели каких-то две недели назад я вскакивала в половине седьмого и не считала это ранью?

Трудно представить.

Когда я появилась на кухне, папочка уже с нетерпением меня ждал.

– Доброе утро!