Текст книги "Графиня поневоле (СИ)"

Автор книги: Карина Карская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 25

После моих слов в карете воцарилась тишина, нарушаемая лишь довольным сопением княгини Ранг. Маркиза же отвернулась к окну и уставилась в него, закрывая лицо платочком. Неизвестно, о чем она думала, но надеюсь, не о чем-то приятном.

Карета мерно катила, более дамы не решались приставать ко мне, а тем более смеяться. Даже между собой они разговаривать перестали. Вскоре княгиня уснула, утомленная в своем почтенном возрасте дорогой. А маркиза, сидевшая напротив, все смотрела в окно, лишь иногда переводя их на меня.

Мы миновали лес, а я все со страхом думала, что меня сейчас ждет. Граф был явно в бешенстве. Пожалуй, сейчас он точно запрет меня в подвале. Я решила, что как только карета остановится, я молнией метнусь из нее и постараюсь пробраться в свои комнаты раньше, чем граф опомнится. Тем более ведь ему же еще надо соблюсти приличия: попрощаться-расцеловаться с дамами…. Я же приличиями обременена не была.

И едва наша повозка, качнувшись пару раз, остановилась, сама распахнула дверцу и выскочила из кареты, на прощание наступив на платье маркизы. Пока она, возмущенно охая, подбирала юбки, я уже забежала на крыльцо. Обернувшись, в сумраке я увидела стоявшего возле кареты графа, просунувшего внутрь голову. Прощался…

Радостная, что муж не догонит, я помчалась вверх по лестнице. И вот наконец, безопасное убежище моей маленькой гостиной! Я заскочила туда, как заяц в свою норку, закрыла на три засова дверь, а для надежности еще подперла ее тяжелым креслом.

Потом наконец смогла облегченно вздохнуть. Я зажгла свечу и увидела на кровати мирно спавшего Птаха. Зверек умильно сопел во сне и шевелил мордочкой. Наклонившись, я чмокнула его в мокрый нос. Затем, быстро ополоснувшись из кувшина, сняла свое изрядно потрепанное, пропахшее лошадью голубое платье и упала на кровать без сил.

Уж не знаю, ломился ли ко мне ночью граф, чтобы выяснить отношения немедленно, я ничего не слышала. И спала, наверное, первую ночь как младенец. Должно быть, известие о выздоровлении матери так успокоило меня. Ведь по сравнению с этим все мои нынешние проблемы не имели большого значения.

– Госпожа! – голос Леи из-за двери извлек меня из уютного сонного забытья. – Проснитесь, госпожа! День на дворе!

Что? День? Уже?

Я открыла глаза и убедилась, что девушка говорит правду: за окном, которое я никогда не зашторивала, действительно вовсю светило солнце. Сколько же я проспала?

Птах уже не спал и бегал по комнатам, исследуя закутки.

Я поднялась и открыла дверь. Лея держала в руках поднос. От аппетитного запаха еды и цветочного чая у меня закружилась голова.

– Ешьте скорее, – заботливо произнесла девушка. – Еле на ногах держитесь, небось, всю ночь вчера танцевали... Да и этого малютку покормить не мешает.

Лея принесла сразу и еду для Птаха – небольшую мисочку с мясной кашей. Она поставила миску на пол и Птах подбежав, принялся с аппетитом уплетать.

– Совсем как ребенок, – умильным голосом, глядя на него, произнесла Лея.

Я в это время сидела с набитым под завязку ртом. Есть хотелось неимоверно.

– Ко мне в кабинет! – раздался громкий голос, и в комнату вошел граф.

Я так и застыла с набитыми, как у хомяка щеками, глядя на него. Принесло же с утра пораньше… Граф смерил меня недовольным взглядом.

– Ясно? – поинтересовался он, глядя на меня, как на слабоумную.

Я кивнула.

Затем он перевел глаза на уплетавшего кашу Птаха, хмыкнул и удалился.

Лея с испугом смотрела на меня.

– Что-то произошло вчера? – осторожно спросила она.

– Произошло, – я наконец проглотила свою овсянку. —Но он сам виноват!

– Конечно сам, – в голосе Леи не было ни тени сомнения. – Недаром его не любит никто, вон бирюк какой!

– Ага, – я рассеянно кивнула.

Мысли мои уже были заняты тем, что хочет сказать граф. Может, желает дать мне развод?

После завтрака я наскоро при помощи Леи оделась и спустилась вниз по лестнице. Возле входа в кабинет я застыла. Но потом все же нашла в себе силы постучать.

– Да входи уже! – раздался изнутри львиный рык.

Я переступила порог.

Граф в черном бархатном домашнем костюме восседал за письменным столом, поигрывая коротким ножичком с костяной рукояткой. Мне показалось, что он бы с удовольствием кинул этот ножик сейчас в меня. Вместо этого муж тяжело вздохнул, как будто ему предстоит ужасно тяжелая работа, и кивнул на кресло возле окна.

– Садись!

Я повиновалась. Граф вышел из-за тола и подошел поближе. Он не сводил с меня испытующего взгляда, кружа вокруг моего кресла, как коршун надо добычей.

– Итак, что вы делали вчера с этим негодяем бароном у лекаря? – с места в карьер перешел граф.

Я заметила, что он больше не именует Трисмегиста шарлатаном.

– У меня разболелась голова на балу, – произнесла я, смотря в окно. – И барон вызвался отвезти меня к лекарю за снадобьем.

– За снадобьем, значит? – переспросил граф с нотками угрозы в голосе.

Мне стало страшно, и в то же время накатила ужасная усталость. Да что ему надо от меня?! Подумав пару секунд, я решилась. Будь что будет, я устала бояться! Видит бог, я старалась всем понравиться, а меня только больше ненавидели!

– Да, за снадобьем, – тоже поднялась я с кресла, очень жалея, что не надела более подходящий наряд.

В развевающемся домашнем платье до пят я чувствовала себя не слишком защищенной. Эх, мне бы джинсы…

– Я не предлагал вам встать! – зарычал граф, угрожающе глядя на меня.

– А мне вашего позволения не требуется! – произнесла я, упирая руки в бока. Голова и впрямь начала болеть, кроме того, проглоченная недавно овсянка ощутимо запросилась на выход. – Я свободная женщина и веду себя так, как мне хочется!

– Вот как вы заговорили? – насмешливо произнес граф, наливая себе в бокал виски. – А я все ждал, когда вы проявите ваш знаменитый норов. И вот, пожалуйста, дождался. Что еще мне скажете? Может, что собираетесь сейчас навестить вашего любовника? Не стесняйтесь, графиня, излагайте все, что на душе.

Он явно издевался. Кристальные глаза графа опасно щурились, в них мелькала молния.

Мня чуть качнуло и я, боясь, что упаду, опустилась обратно в кресло. Граф удовлетворенно хмыкнул, как будто одержал победу.

– Так-то лучше, – произнес он, вставая за спинкой моего кресла, и хватаясь за нее обеими руками. Его темноволосая голова склонилась над моей, отдельные локоны почти доставали до моей прически.

– Итак, вчера на балу вы опозорили меня, открыто сбежав вместе с любовником, – с угрожающей интонацией произнес граф.

Его горячее дыхание обжигало мою шею, но пошевелиться я не могла, ощущая себя почти загипнотизированной.

– Вы не поехали со мной в замок, хотя я предлагал, предпочтя скрыться с этим… бароном, – продолжал прокурор обвинительную речь. – Кроме того, обставили свой побег настолько нелепо, что теперь о наличии у графа Сангиана рогов знает весь свет. И весь свет смеется. Как вы понимаете, надо мной!

В его голосе зазвучала такая жесть, что я невольно поежилась, боясь, что граф сейчас задушит меня.

– Он не мой любовник! – закричала я, больше не в силах выносить эту пытку.

– Что? – граф смотрел на меня как-то брезгливо что ли. – Вы еще и лгунья в довершение ко всему!

– Кто бы говорил об изменах, – отважно произнесла я, на всякий случай отступая подальше вглубь кабинета. – Сами то хороши! С маркизой Шевалон напропалую крутите! Связываете там друг друга и прочее… Интересные у вас игры, конечно, но почему тогда мне нельзя?

Граф оторопело посмотрел на меня.

– Насчет маркизы я вам уже объяснил, кажется, – произнес он, снова принимаясь мерить шагами комнату. Полы его черного кафтана развевались как у ворона. – Мне казалось, вы все поняли. Разве нет?

– Нет, – буркнула я. – Что она тогда делала в вашей карете вчера вечером.

– Я просто подвозил их с княгиней Ранг до дома, – нетерпеливо ответил Граф. – Вы же знаете, что они наши соседи!

Я не стала унижаться до такой степени, чтобы приводит вчерашние слова княгини Ранг о том, как граф после моего ухода с бала вовсю флиртовал и танцевал с маркизой Шевалон. Еще чего доброго подумает, что я ревную. Но разговаривать нам было более не о чем. Я развернулась и гордо задрав нос, прошествовала к двери.

– Стоять! – раздалась команда, и в мгновение ока граф оказался рядом со мной.

Его пальцы впились в мое плечо. Холодный взгляд вперился в мое лицо:

– Порой мне казалось, Арида, что вы изменились. Но, похоже, старые привычки не так-то просто изменить, да?

Я вырвалась из его цепкого захвата.

– Между прочим, – едко произнесла я. – Если хотите знать, вы мне вообще не нужны. Не нужен этот чертов брак, графским титулом утритесь! И папенька мой пусть утрется родством с аристократом! Вы все мне противны! Я жалею, что вообще встретила вас на своем пути, и лучше буду жить на улице под мостом, чем в этом замке или в отчем доме! А теперь дайте мне пройти.

Впечатленный моей отповедью граф машинально подвинулся, и я покинула кабинет, ощущая на себе его удивленный взгляд.

Впрочем, далеко мне уйти не удалось. Уже когда я пересекала общую гостиную внизу, намереваясь далее подняться вверх к себе, меня окликнули:

– Я, наверное, не вовремя, дорогая графиня…

Я скосила голову вправо и увидела сидевшую в одном из кресел возле окна маркизу Шевалон. Женщина явно слышала нашу ругань из кабинета и выглядела весьма довольной.

– Да, вы не вовремя, – не стала скрывать я.

– Но я не просто так, а по делу, – поспешно встала маркиза, заметив, что я собираюсь улизнуть. – У меня для вас послание.

– Что? – мои брови мои удивленно поползли вверх. – Какое еще послание? От кого?

– Вот, держите, – маркиза протянула большой надушенный конверт из коричневой плотной бумаги без подписи. На конверте красовался чей-то герб, мне неизвестный. Да и откуда? Я и графский-то герб не знала толком.

– Это… от кого? – осторожно поинтересовалась я, ожидая подвоха.

Маркиза усмехнулась.

– Я сегодня с утра ездила в Петару по своим делам, – охотно пояснила она. И представьте, встретила там вашего… В общем, барона Леманна. Мы немного пообщались, и он передал это для вас, узнав, что мы соседи.

– Вот как? – рука моя автоматически отдернулась от конверта, как будто там находился яд.

– Арида? – пророкотал голос граф, который вышел из кабинета. – Я еще не договорил…

Потом его взгляд вперился в маркизу.

– Приветствую, Оливия, – произнес он, подходя поближе. – Сплетничаете?

Последнюю фразу он произнес с натянутой улыбкой. Затем его взгляд упал на злополучный коричневый конверт, который я держала в руках, не успев передать обратно.

– Что это у вас? – граф схватил конверт и удивленно посмотрел на герб. Затем поднял глаза, которые полыхнули черным огнем:

– Герб Леманнов? – прищурился он. – Переписываетесь с любовником? А вы, Оливия, теперь, видимо, почтовый голубь у этих голубков?

Глава 26

Маркиза довольно прищурилась и ничего не ответила. Еще бы! Ее вполне устраивал разгоравшийся скандал. Она его даже жаждала!

– Я не переписываюсь с бароном! – поспешила вставить я. – И вообще никакого письма не ждала, маркиза только что передала его мне.

– И вы взяли? – граф говорил глухо. – Хотя знали, что от барона?

– Да, но только потому, что это в высшей степени странно, – попыталась я оправдаться. – И я понятия не имею, что он там пишет.

– К сожалению, понятия чести запрещают мне вскрывать чужие письма, – все также глухо произнес граф. – Поэтому давайте-ка сами. А я подожду. Вдруг вы соизволите прочесть нам ваше послание. Ведь там наверняка ничего запретного, а?

С этими словами граф, издевательски поклонившись, передал мне конверт. Я машинально взяла его и надорвала. И конверта выпал небольшой листок, очень надушенный каким-то маслом с ароматом лаванды.

Граф выразительно прижал к носу кулак и закашлялся. Маркиза весело сверкала глазками в ожидании развязки.

В воздухе повисла тяжелая пауза. Граф с маркизой выжидающе уставились на меня. Я начала читать:

– Дорогая Арида, вчера вы настолько быстро уехали, что я не успел сказать вам главное. Но, наверное, это и к лучшему, потому что, проведя ночь без сна, я пришел вот к какому решению. Вчера я пошел у вас на поводу, согласившись с тем, что вы избавитесь с помощью лекаря от нашего ребенка….

Маркиза громко охнула и плюхнулась в кресло, он явно была в восторге. Граф яростно сжал кулаки.

– Продолжайте, продолжайте! – прикрикнул он на меня, подходя к бару и наливая полный стакан виски, затем залпом его опрокинул. – Давайте же, ниже падать вам все равно уже некуда!

Я уткнулась в бумагу:

– … Так вот, обдумав сей момент, я решил, что ребенок должен родиться. Как-никак это моя кровь, продолжатель моего рода. Поэтому, Арида, я вынужден поставить вопрос ребром и выпросить у графа развод с вами. Далее последует наша свадьба, пока еще живота не видно. Для этого мне как можно скорее придется обратиться к королю, потому что только он решает подобные щепетильные вопросы.

Я все улажу в ближайшее время и свяжусь с вами, возможно, при помощи этой вашей любезной знакомой, маркизы Шевалон.

Обожающий вас Анжей Леманн».

Когда я закончила чтение, граф еще некоторое время молчал. Он выпил уже, по-моему, не один стакан виски, и глаза его под темными, густыми бровями блестели довольно мрачно. Маркиза, прикрыв веером счастливую улыбку, утопала в кресле, не сводя с меня торжествующих глаз.

– Вон! – вот и все, что произнес граф в конце концов. – Чтобы через час и духу вашего здесь не было! Вон из моего замка!

Отлично! Мне это вполне подходит. Я с вызовом посмотрела на графа, ничего не сказала и, развернувшись, принялась подниматься по лестнице.

Вслед мне полетело:

– Вам даже сказать нечего? И оправдываться не будете? Что ж, как говорится, вина неоспорима, это ясно даже такой, как вы!

Я все также молча поднималась дальше. Ведь все, чтобы я сейчас ни сказала, граф перевернет по-своему. Он был в бешенстве, более того – в ярости. И попадаться ему под руку сейчас мне не хотелось. Лучше возьму Лею, Птаха и уеду. А Трисмегисту скажу, что меня выгнали. Ведь так оно и есть.

На негнущихся ногах я доковыляла до моих покоев и вызвала Лею, дав команду ей срочно укладывать вещи.

– Куда, госпожа? – чуть испуганно спросила девушка. – Вы как-то бледны очень. Случилось что?

– Случилось, – кивнула я. – Мы уезжаем из замка. Ты едешь со мной, Птах тоже.

– А куда? – растерянно уточнила девушка.

– Сначала к Трисмегисту, а там посмотрим. Ну, давай, собирайся уже!

Пришлось поторопить Лею, ведь времени нам дали всего час. Граф не заходил, маркиза тоже более меня не побеспокоила. Уж не знаю, чем там они занимались внизу. Возможно, отмечали мое отбытие и обсуждали новые способы связываний.

Птах весело кудахтал, возбужденный суматохой. К тому же я давно убедилась, что мой питомец вполне понимает некоторые слова. Поэтому, когда я сообщила зверьку, что мы уезжаем, он радостно поднял кверху лапы и издал довольные звуки, схожие одновременно с куриным кудахтаньем и кошачьим мурчанием.

Через пятьдесят минут несколько баулов и саквояжей было собрано, причем Лея умудрилась сбегать вниз и собрать свои вещи тоже. Я взяла только самое ценное – украшения с драгоценными камнями, самые удобные платья, обувь. Все. Остальным моим гардеробом пусть подавится граф и донашивают служанки.

– Ну, вы готовы? – бешено вращая глазами, граф рывком открыл дверь в мою гостиную, даже не постучав. Лея испуганно ойкнула и вскочила с саквояжей, горкой поставленных один на другой.

– Да, – держа Птаха на руках, я вышла из комнаты, не глядя на него. Граф посторонился, пропуская меня. Его взгляд был несколько удивленным. Неужели думал, что я в истерике биться буду, умоляя не выгонять?

– Куда вы пойдете? – он вдруг схватил меня за локоть, не давая пройти дальше.

– Вам какое дело? – прищурилась я. – Отпустите!

– Уж не к барону ли к этому? – вызверился граф, словно эта мысль только пришла ему в голову. – Вы к нему направились, значит?

– А хоть бы и к нему? – не удержалась я от издевки. – Какая вам разница?

– Какая разница!? – граф был в такой ярости, что я зажмурилась. Лея начала всхлипывать за моей спиной. Граф замахнулся, но сцепив зубы, отпустил руку вниз. – Живо обратно! В комнату!

И он буквально затолкал меня назад. Я чуть не сбила Лею с ног: хорошо, девушка успела отскочить вовремя. Мы с ней испуганно взирали друг на друга, пока снаружи раздавался звук запираемого замка.

– Все, теперь не выйдите! – раздался удовлетворенный голос графа. – Я, безусловно, с удовольствием бы избавился от вас поскорее. Но только после того, как избавлюсь от этого… проходимца.

Тяжелые шаги загрохотали вниз по лестнице и вскоре все смолкло. Мы втроем оказались запертыми в моих комнатах на довольно высоком втором этаже лесного замка. Ну хоть не в подвале, и на том спасибо!

Нервное напряжение потихоньку начало отступать, сменившись каким-то помутнением рассудка и общей слабостью. Заметив, что я пошатываюсь, Лея подбежала и уложила меня на кровать.

– Лежите, госпожа, вот так, – девушка, сняв туфли, закинула мои ноги на покрывало. – Не вставайте! Сейчас я вам дам лекарство. Где же оно, черт!…

Некоторое время Лея чертыхалась, бросаясь от одного баула к другому, вспоминая, в какой из них упаковала мои лекарства. А потом я уже ничего не слышала, потому что отрубилась, провалившись пустоту.

В чувство меня привели слова, которые кто-то произносил прямо над моим ухом:

– … Если еще несколько минут пробудет без сознания, все кончено.

Трисмегист! Он здесь! Едва меня озарила эта мысль, как, сделав глубокий вдох, я пришла в себя. Маячившие возле кровати две фигуры облегченно вздохнули.

– Слава богу, вы живы! – Лея бросилась ко мне, утирая слезы.

В комнате горели свечи. Уже вечер? Или, может, ночь?

Трисмегист взял мою руку и принялся отсчитывать пульс. Тут дверь распахнулась, и на пороге возник темный силуэт, в котором я узнала графа.

– Что там? – буркнул он, подходя к кровати? – Очнулась?

Трисмегист жестом велел ему молчать, сосредоточенно вполголоса считая. Наконец он отпустил мою руку и произнес:

– Да, все в порядке. Но если честно, госпожа графиня была на волосок от гибели. Чем вы ее расстроили опять?

Трисмегист укоризненно посмотрел на графа. Тот немного стушевался.

– Вообще-то он не выглядела расстроенной, – произнес граф, вновь обретя уверенность. – И сознание потеряла по другой причине. Вы, как лекарь, должны это были знать!

– Знать что? – спокойно спросил лекарь.

Я позавидовала его выдержке.

– Что она беременна! – воскликнул граф. А Лея ахнула, прикрыв моментально покрасневшие щеки руками. – Моя жена ждет ребенка.

Трисмегист, крайне удивившись, начал бормотать поздравления, но граф быстро остановил его.

– Ваши слова адресуйте барону Леманну. Ведь ребенок от него!

Лея ахнула еще раз, схватившись за столбик кровати, чтобы не упасть. А граф, крутанувшись на каблуках, быстрым шагом покинул комнату.

Трисмегист некоторое время молча смотрел на меня.

– Что он несет? – наконец поинтересовался эскулап, приложив мне руку ко лбу, измеряя температуру. – Вы все тут заболели, что ли?

Я попросила Лею спуститься вниз и принести мне чаю. А затем присела на кровати и

рассказала Трисмегисту все, что произошло вчера. И как мне пришлось придумывать причину для визита к нему, и к какой реакции барона эта причина привела.

Выслушав мой сбивчивый рассказ, Трисмегист некоторое время молчал, а потом принялся смеяться. Он хохотал так заливисто и по-детски, что вошедшая с подносом Лея чуть не выронила его из рук.

Отсмеявшись, Трисмегист произнес:

– Ну что ж, так и надо этому дикарю, вашему мужу. Будет теперь знать, как не ценить сокровище, ему доставшееся.

Лея согласно кивнула.

– У вас и правда будет ребенок, госпожа? – смущенно поинтересовалась она.

Я отрицательно покачала головой:

– Не думаю. Во всяком случае не сейчас.

– Тогда почему этот барон считает, что вы ждете его ребенка? – быстро и с горячностью спросила Лея. – Надо поскорее сказать графу, что вышла ошибка. Тогда он не будет больше кричать на вас и прогонять.

Трисмегист выразительно посмотрел на меня и тяжело вздохнув, рассказал Лее правду о моем происхождении. Девушка сначала сидела с выпученными от удивления глазами, однако под конец истории уже улыбалась.

– То-то я думала, госпожа, вы совсем другая стали, – призналась она с облегчением. – Уж подозревала, с головой у меня что-то стряслось… А теперь наконец все на свои места встало… Вы мне куда больше нравитесь, чем та, старая госпожа!

– Только молчок! – приложил Трисмегист палец к губам, смотря строго на Лею. – Я рассказал тебе только затем, что помощь твоя вскоре понадобиться может.

– Я могила! – Лея достала из-за ворота ладанку и приложилась к ней губами. – Можете на меня положиться! А в чем помогать надо?

– Твою госпожу скоро отсюда увозить будем, – сообщил Трисмегист, упаковывая в саквояж свои инструменты. – Ты вместе с ней поедешь, будете жить тихо и скромно в удаленном месте. Ясно?

Лея кивнула, хотя на ее лице отразилось непонимание происходящего. Я взяла ее за руку:

– Так надо, – произнесла я одними губами. – В замке я оставаться не хочу. Граф меня ненавидит, и я его боюсь.

– А я теперь все больше Голоку боюсь, – простодушно призналась Лея. – Она на конюшне уже всех построила, того и гляди, скоро весь замок к рукам приберет. А граф… он оказался не таким уж и страшным. По крайней мере, слуг не сечет, да и брани от него не услышишь, с женщинами любезен вполне, пусть и снисходительно так…

Не дослушав Лею, Трисмегист пошел к выходу.

– Подождите несколько дней, Арида, – на прощание произнес он. – Скоро все решим. Обещаю ускориться.