Текст книги "Имперские Коммандо : 1 : Пятьсот Первый (ЛП)"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

– Я думаю, что в запале любой может передергивать исторические факты. – проговорил Джусик. – Он забывает, что никто не знал, что Джанго всё это устроил, до тех пор пока не началась Чистка. И ни у кого из нас не было представления – для чего на самом деле была армия клонов, если уж Совет Джедай недостаточно хорошо этим интересовался.

– Хотя он и прав, верно? – Скирата всё так же стоял глядя в пол. – Я изо всех сил стараюсь помочь джедаям. И не помогаю своему собственному Манд'алору.

– Ты говоришь так, словно у тебя был план, который учитывал всё на свете, Буир. – сказал Ордо. – Но у тебя был только один план – спасти стольких из нас, сколько сможешь. Ты никогда не собирался рушить Орден Джедай, как Фетт. Это разные вещи.

– Конечно, разные. – ответил Скирата. – Пойду, присмотрю – не начал ли Зей с помощью Мэйза отстраивать здесь шаблов джедайский храм. – Он обернулся, почти дойдя до дверей. Меня бесит не то, что они владеют Силой. Меня бесит организация. И то, как она топчет всех для сохранения власти.

Джусик подождал, пока Скирата не окажется вне пределов слышимости и пожал плечами.

– Терпеть не могу, когда они оба правы. Пошли. Надо быть наготове – чтобы успеть его оттащить, когда начнет душить Зея.

Вэу был куда ближе к Джанго Фетту чем Скирата. Он понял – может и слишком поздно, но всё же понял, в конце концов, глубину Феттовской ненависти к джедаям. Они стоили Фетту всего, что ему было дорого, а Стража Смерти отняла у него ещё больше – сначала семья, потом приемный отец – но Фетт не один год терпеливо ждал своего времени, и приберег свою месть для джедаев. Это сказало Ордо всё.

И ты выиграл, Джанго. Жаль, что ты не дожил до того, чтобы это увидеть.

– Бард'ика, ты знал Зея... несколько лучше меня. – сказал Ордо. – Что, по твоему мнению, он сделает, если мы дадим ему уйти?

Джусику потребовалось долгое время, чтобы ответить.

– Зей прагматик. – наконец, сказал он. Он думает в категориях живых существ с именами и лицами, а не отвлеченными концепциями. Вот почему Мэйз отправился с ним.

– Это не ответ на мой вопрос. Я знаю, что он не бросится закладывать нас Имперской Разведке, но не попытается ли он восстановить Орден Джедай по старым чертежам?

– Не думаю, что он попытался бы, даже если б и мог.

– Тебя это может огорчить, но я готов его прикончить.

– Да, меня это огорчит, потому что я знаю его достаточно хорошо, чтобы повернуться к нему спиной; и да, я всё понимаю.

Ордо ожидал этого от Джусика – искреннего, сострадательного, но по большому счету всё же прагматичного, такого же прагматичного, как и сам Ордо, прагматичного, как Орден Джедай, разменивавший жизни армии клонов на предполагаемое высшее благо.

Все мы одинаковы. Разве что Джусик и я говорим об этом прямо. Но все мы решаем что одна жизнь стоит меньше другой.

– Если до этого в самом деле дойдет. – проговорил Джусик. – Тем, кто это сделает, буду я. Хорошо?

Вот в этом был весь Бард'ика. Всегда принимающий на себя ответственность, почти что на грани мученичества.

– Последнее что нам надо – это чтобы Кириморут стал паршиво охраняемым секретом в среде оставшихся джедаев. – сказал Ордо. – Это вопрос безопасности. Но ты ведь понял о чем говорил Вэу? Выпалывал когда-нибудь сорняк землетерн? Если ты оставишь хотя бы сантиметр корня – он вырастает снова. Я думаю, что жизни наших собратьев-клонов должны подарить чуть больше, чем просто временную отсрочку.

Они вышли в вестибюль – один из круглых залов здания, откуда, подобно спицам странного колеса расходились во все стороны коридоры. Дом был цепочкой укреплений, соединенных наземными переходами и подземными тоннелями, но именно эта функциональность придавала ему своеобразное очарование. Это был бастион, построенный так, чтобы выдержать осаду. Ордо никогда не забывал об этом.

– Я не могу отключать свои Силовые чувства; не больше, чем ты можешь думать как дурак. – сказал Джусик. – И я получаю от них... предупреждения. Джедаи называют это уверенностью Силы. Я не вижу четких образов, но у меня есть чувство, что Джедаи однажды возродятся, точно так же как возродились Ситы. И лучшее, что мы можем делать, это держаться от обеих фракций настолько далеко, насколько получится, и уж точно – никогда больше не драться за них на их войнах.

Это была самая здравая идея, что Ордо услышал за весь день. Они нашли Зея и Скирату наблюдающими за работами по строительству вирусной кухни для Утан, и между ними не было видно ни следа враждебности; просто двое усталых мужчин старшего возраста, которые хотели бы, чтобы всё было немного иначе.

Зей не повернул головы. Он, похоже, пристально смотрел на Кова и Джинда, которые распиливали доски и вырезали в них связующие пазы. Когда-то он ими командовал.

– Где вы научились плотничать? – спросил он.

– По учебнику. – Джинд едва не добавил "сэр", но успел удержаться. – Так же, как Левет учится фермерствовать.

– А что вы строите?

Ков посмотрел на Скирату, ожидая его разрешения.

– Сарай. – наконец, сказал он.

Скирата вмешался в разговор.

– Доктор Утан работает над обращением ускоренного старения клонов. Ей нужна лаборатория побольше.

Не было смысла просвещать Зея насчет того, что в Кириморуте будут работать с живыми патогенами. Но как только он всё обдумает, и начнет разговаривать с Киной Ха и Скаут, пусть даже это будет тогда, когда они все будут уже далеко от Мандалора – он услышит всё: вирус FG36, и так далее, и все эти детали будут интересны Империи, и это будет крайне нездоровый интерес.

– Так, значит имперский гарнизон ограничился районом Келдабе? – спросил Зей.

– Насколько мне известно. – ответил Скирата

– И это вас не беспокоит?

– Не беспокоит и вполовину того, как беспокоишь ты.

– Кэл, я клянусь что...

Зей замер неподвижно. Он оглянулся через плечо, потом развернулся и уставился на дверь позади него. Ордо гадал, что привлекло его внимание, когда он увидел Кэда, выбежавшего наружу и замершего на пороге.

Теперь его было бесполезно прятать. Да и не было способа надежно спрятать его от Мастера Джедай.

– Вот как. – проговорил Зей. – Я почувствовал, кто это. Я и понятия не имел... бедный ребенок.

Джусик избавил Скирату от обязанности отвечать. Возможно, он сейчас чувствовал в Зее то, что больше никто не мог почувствовать.

– Да. – сказал Джусик. – Это сын Этейн. Сын Дармана. Теперь ты лучше понимаешь – какие тут ставки?

На глаза Зея навернулись слезы, и он присел, чтобы не возвышаться над малышом. Кэд, насупившись, осторожно двинулся к нему, потом взглянул на Скирату в поисках поддержки.

– Да. – ответил Зей. – Понимаю.

* * *

Лаборатория Утан, Кириморут.

– Так, и как ты собираешься его проверять? – спросила Скаут. Она выглядела совершенно иначе в лабораторном халате, перчатках, ботинках техника, и с шапочкой на волосах.

– Как ты узнаешь, работает он или нет?

Утан открыла дверцу холодильника и вытащила герметично упакованные образцы вирусов. Её впечатлила добычливость Гиламара. Ей хотелось бы знать – где он откопал медицинское и лабораторное оборудование, и как поставщик отреагировал на мандалорианца в полной броне, который заявился к нему и сунул такой вот список покупок. Впрочем для человека, который мог украсть операционный стол из медцентра, не было ничего невозможного.

– Ну, мне потребуется заразить тестовый объект модифицированным вирусом ринацирия, а затем подвергнуть его воздействию FG-тридцать шесть. – Утан поставила образцы в шкаф для биологически опасных препаратов и загерметизировала его. – Но нам нужен человек. Так что я планировала испытать это на себе. Если я выживу – значит это работает. Это чересчур важная задача, чтобы полагаться на компьютерное моделирование или изолированные клетки.

– Но тогда... откуда вам знать, что они вместе действительно сработают – вирус FG-36 и тот, второй?

– Это хороший вопрос.

– И это значит, что у вас тут сидят в бутылке смертоносные вирусы...

– Не совсем в бутылке, но насчет смертоносных ты угадала верно.

– Кэл и Мидж, должно быть, здорово тебе доверяют.

Утан расставляла контейнеры с ферментами и реактивами, готовясь к модификации ДНК ринацирия, и заново обдумывала сказанное. Да ей явно доверяли. Она действительно не думала об это в таких категориях, потому что... что ж, это была её работа. Она работала с опасными патогенами. И она в первый раз остановилась, чтобы задуматься – насколько они должны доверять ей, чтобы верить, что она не убьет их или даже не уничтожит весь их мир. Учитывая обстоятельства её первой встречи с клонами, она на миг почувствовала себя странно виновато.

Мой мир погиб. Они могли решить, что мне нечего терять. Что я всё ещё намерена уничтожить армию клонов.

Чем больше она об этом думала, тем тяжелее ей становилось.

Скаут была умной девочкой, она быстро училась и была очень ловкой. Она следовала её инструкциям до последнего слова – приготовить электрофорезный гель, стерилизовать пробирки и контейнеры, расставить разные ферменты, реагенты и питательные среды в точности по своим местам. Она не копалась и не роняла вещи – в отличие от очень многих лаборантов, которых Утан приходилось натаскивать в институте. До сих пор Утан не замечала – насколько точны и уверенны были движения джедаев, их глазомер и пространственное чутье. Но выражение лица Скаут говорило ей, что техника переключения и резки генов была ей интересна меньше, чем сама Утан.

– Вы бы использовали его? – Скаут искоса взглянула на неё. – Зная, что он делает, что это значит – вы сами использовали бы FG-вирус?

"Если бы ты спросила меня несколько дней назад... несколько недель назад..."

– Я никогда не думала о себе, как о чудовище. – проговорила Утан. – Я не чудовище. Разве не так? Я ничем не отличаюсь от других, как я думаю. Но какой-то частице меня хотелось бы знать, нет ли у меня слепого пятна в этом вопросе. И я думаю – имеет ли значение оружие? Важно ли количество убитых? Если я пристрелю врага из бластера или ты разрубишь врага своим мечом – никто не посчитает нас чудовищами. Скольких ещё нам надо будет убить, как, и по каким причинам – прежде чем мы перейдем ту грань, за которой становятся... чудовищами?

Скаут задумчиво пожевала губами.

– Это вопрос для Мастера-джедая.

– Для того, чтобы определять для себя вопросы морали, нам не нужны Мастера-джедаи.

– Пожалуй, я скажу что не знаю этого.

– Тебе доводилось убивать кого-нибудь?

– Нет.

– Но ты вооружена. И ты используешь свой световой меч, если тебе будет угрожать опасность.

Скаут, казалось, изучала лицо Утан на предмет отсутствия признаков чудовищности, и Утан почувствовала, что хоть та и была чужаком – ей жаль, что она не видела, как росла Скаут. Ощущение было странным – словно встретить дочь, которая появилась в твоей жизни лишь после очень долгого отсутствия.

Как Кэл и Руу. Должно быть, это порой ранит его. И её. Всё это потерянное время, которое никогда не вернуть.

– Пожалуй, да, если у меня не будет другого выбора. – наконец, ответила Скаут.

– Но это не отличалось бы от того, что делали бы вы – считая, что убивать приходится для самозащиты. Разница только на уровне ощущений. Не рассудка.

Утан улыбнулась ей.

– Я наслаждаюсь нашими спорами. Ты даже представить себе не можешь – до чего здорово вести интересный спор после почти трех лет, когда всей компании у меня было только сока-мухи, да третьего сорта докторишки, считавшие меня психом.

– Так, значит и сока-мухи вас тоже считали психом?

У Утан бывали моменты, когда давящая тяжесть от гибели Гибада не давала ей даже как следует думать. Она не знала, следует ли ей ненавидеть себя за другие моменты, когда она продолжала жить своей жизнью, и даже получать от этого удовольствие.

И всё же она рассмеялась.

– Я давала им имена. Мухам. Что ещё им было думать?

Из окна она видела стадо роб, рывшихся на опушке леса, и Мирда, следившего за ними с безопасного расстояния. Дикая жизнь кипела вокруг неё; существование, которое не слишком изменилось за пять тысяч лет минимум.

– И не чини, если не сломано. – пробормотала она себе.

– Извините?

– Ничего.

– Доктор, вы считаете что это правильно – заразить этим всех на планете? – спросила Скаут. – Это же просто возбудитель, который разойдется как любая другая болезнь. И как только его выпустят – избежать его не сможет никто.

– Давай смотреть на это так – сказала Утан. – Это куда этичней, чем смотреть, как Палпатин использует FG-36 по мирному населению, и знать что я могла бы их спасти.

Маме лучше знать. Не так ли? Но как только все узнают, что от вируса есть вакцина – Палпатин просто начнет использовать что-то ещё.

Это даст Мандалору фору в несколько шагов от худшего, что с ним могла бы сделать Империя. Если уж она не может скинуть Палпатина, то лучшее, что она может сделать – это позаботиться о планете, которая может стать хорошей занозой в его имперской заднице.

– Это слегка похоже на печку для пирожков. – Скаут оторвала взгляд от изогнутого транспаристилового кожуха небольшого шкафчика биозащиты, где образцы ДНК будут реплицироваться и разбираться на их генные компоненты. – Ого. Ты это слышишь?

Утан перестала встряхивать транспаристиловую колбу в руке. Благодаря акустике сельского дома и тишине в этой глуши звуки разносились далеко, но всё, что она могла услышать – это легкий гул голосов, то усиливавшийся, то затихавший. Это звучало непохоже на спор. За последние несколько дней она их слышала предостаточно. Женский голос. Не Бесани или Джилка... не Най... возможно Арла. Явно не Лазима или Кина Ха.

– Сходим и посмотрим, как только поставим в работу эту партию. – сказала она.

– Что бы там ни было, антигеном занимаемся в первую очередь. Что-то не так?

– Это Арла. Ей стало хуже.

Арла жила со страшными воспоминаниями. Может быть, медикаменты отключали их, а может быть они просто запирали её вместе с ними, и она не могла бежать или кричать. Травма по-разному действует на разные умы. Скирате это придало сил для выживания, Ордо научился большую часть времени держать это в стороне, а вот Арла просто не могла с этим справиться. В психологии не было правил, которых Утан могла бы придерживаться – в отличие от предсказуемого и упорядоченного мира микробиологии. Психология граничила с шаманством.

Гиламар выглядел с каждым днем всё более расстроенным, почти что винящим себя за то, что он не мог справиться с проблемой. Он тоже был человеком с болью в прошлом. Был ли тут кто-нибудь, избежавший своей доли трагедии или страдания? Утан так не думала. Это была колония для раненых и отверженных.

И для меня. Боль нашла и меня. Никто из нас не нормален. Но всё же, нормальные люди никогда не совершают ничего, достойного упоминания, ничего величественного, меняющего мир, или того, что находится на острой грани риска. Я сюда вписалась.

– Ладно, сейчас эту партию оставляем и вернемся позже. – сказала она. Она поставила колбы в шкафчик и запустила рабочий цикл подогрева. – Три часа. Сверь свой хроно. А теперь пойдем, и побудем общительными.

После нескольких лет одиночного заключения, Утан находила трудным привыкнуть к дому, полному жизни: около тридцати мандалорианцев, джедаев, клонов и прочих существ, которым выпал жребий быть рядом. Даже в прошлом, на Гибаде, она никогда не жила под одной крышей больше с тремя или четырьмя людьми. Она гадала, как это Скирате удается присматривать за всеми. Впрочем, по его стандартам, это была небольшая семейка. Ему ведь как-то удавалось присматривать и обучать не только Нулевых, но также и целый отряд больше чем в сотню коммандос. Как и Гиламару. И Вэу. Она считала это невероятным.

Гиламар стоял в коридоре, возле комнаты Арлы, с Джусиком и Джайнгом. Все трое переговаривались таким тоном, словно что-то пошло не так. В руках у Гиламара был инъектор и он наполнял его из пластиковой ампулы.

– Я могу чем-то помочь? – спросила Утан.

Гиламар поднял инъектор.

– Просто обсуждаем – использовать это или нет. Коктейль "свали с ног банту". Если честно, меня не радует накачивать её по уши себенодоном, но сейчас она сама себя калечит.

Утан слышала доносившиеся из комнаты звуки глухих ударов. Дверь была чуть приоткрыта. Звук был такой, словно кто-то стучал резиновым молотком по штукатурке.

– Это она?

– Ага. – Гиламар вздохнул и опустил подбородок к груди, словно нерф-самец готовящийся к драке. – Предпочитаю перестрелки. Или добрую старомодную потасовку на кулаках. Но вот скручивать дамочек мне как-то непривычно.

– Почему бы мне не попробовать? – предложила Утан. Она очень внимательно посмотрела на Скаут, стоявшую с закрытыми глазами возле двери. Джусик делал то же самое. Эти Силовые фокусы её беспокоили. – Она гораздо спокойней относится к присутствию женщин. Я не выгляжу угрожающе. И я знаю, как использовать инъектор без ущерба для мягких тканей.

– Нет. – Джусик, со всё ещё закрытыми глазами, протянул руку. – Можете считать меня жестоким шабуиром, но я скажу – оставьте её пока что. Ломка после отмены инъекций не лучшая штука я знаю, но в ней что-то... всплывает. Это чувствуется... рассудочным. Четким. Настоящим. Скаут, ты можешь это чувствовать?

Утан подавила позыв рассмеяться. Скаут, крепко зажмурившая глаза, откинула голову назад, сосредотачиваясь. Она была худенькой и невысокой, и Джусик был тщедушным по сравнению с Джайнгом и Гиламаром; и они выглядели как пара оголодавших бродяг, жадно принюхивающихся к чьему-то обеду. Но это было всерьез. Ученая внутри Утан протестовала против идеи диагноза через общение с чем-то невидимым. Ей были нужны лабораторные результаты, числа и реагенты, меняющие цвет.

– Да. – наконец, сказала Скаут. – Это чувствуется почти что словно чье-то ещё присутствие – но это она. Это более твердое. Я ощущаю это, словно... это может звучать глупо, знаю, но я чувствую большой блок темного гранита, который прорывается сквозь толстые покрывала.

– У меня кругом острые грани, контраст черного и белого. – добавил Джусик. Утан захотелось узнать – не были ли все джедаи синестетиками. – Словно что-то упорно возвращается в её рассудок; её старая личность, и это не то, что она хотела бы видеть.

– Он открыл глаза. – Очевидно, подавленная травма. Совсем не хотел с ней этого делать, но чувствую, что нам лучше выяснить – что это было.

– Думаю, мы это знаем, не так ли? – спросила Утан. – Стража Смерти, вырезавшая её семью и похитившая её.

– Чтобы помочь ей, нам надо знать точнее.

Гиламар явно задумался. Он всё ещё держал инъектор в положении заправки.

– А кто-нибудь проводил вам сканирование мозга? – поинтересовался он. – Отдам что угодно за взгляд на скан активности твоего мозга, когда ты чувствуешь такие вот штуки.

– Договорились? – хмыкнул Джусик, мрачно скривив губы. – Смотри, мы тебе такого можем нарассказывать...

– Выбирать не приходится. – Гиламар одел на инъектор колпачок. – Потому что или так, или накачивать её по брови лекарствами до самой смерти. Если ты собираешься попробовать психотерапию – это единственный способ.

– Она не боится. – проговорила Скаут, всё ещё не открывая глаз.

– Что?

– Обычно она боится. Я могу это почувствовать. Сейчас не совсем так. Она... полна ненависти и вины.

– Ну, это соответствует возвращению её памяти. – Гиламар пожал плечами.

– Ненависть к Страже Смерти; вина, что она выжила, а её родные – нет...

– Нет, это не так. Дело в ней. Она ненавидит быть собой.

Утан наблюдала с удивлением и страхом. Все психологи были одинаковы, даже такие любители, как джедаи. Всё у них было таким туманным.

– Ладно, я всё же зайду поговорить с ней. Лазимы поблизости нет?

– Она забрала Кэда в гости к Рав. – ответил Джусик. – С Бесани и Ордо. Пока Кэл'буир немножко не отойдет от мыслей о том, что ребенок под одной крышей с Зеем.

– Хорошо. – Утан скинула лабораторный халат. Она не хотела выглядеть как санитар. – Насколько тяжело это может быть? По крайней мере, я знаю на что похоже чувство вины выжившего.

Утан открыла пошире дверь и вошла в комнату Арлы. Та была достаточно просторной и светлой, чтобы не выглядеть как палата в Валорум-центре; из окна открывался неплохой вид на дикую местность, так что у бедной женщины, по крайней мере, не должно было быть ощущения, что её просто перевели из одной тюрьмы в другую. Арла перетащила кровать в угол, и сидела там на коленях, уставившись в стену. Она стучала кулаком в стену, размеренно вгоняя кисть в штукатурку. Утан шла осторожными шажками, пока не оказалась у головы кровати, и не смогла рассмотреть её как следует.

– Арла? Это я, Куэйл. – Она рискнула подойти чуть ближе. Она была в метре от неё, на пределе досягаемости удара – на случай, если Арла сорвется. На секунду она позволила себе беспокойно оглядеться – не было ли рядом чего-нибудь, что Арла могла бы использовать как дубинку. Но мужчине, она была уверена, настолько близко подойти не удалось бы. – Арла, милая моя, ты должно быть чувствуешь себя плохо? Если хочешь, я могла бы приготовить тебе кафа или посидеть с тобой.

Утан думала, что Арла стучала основанием ладони. Но это было не так. Теперь Утан видела, что она это делала кулаками, костяшками, покрытыми бумажно-тонкой кожей и на медового цвета стене остались влажные пятна крови. Два тонких кровяных ручейка сбегали по стене и скрывались под кроватью.

– Арла. – проговорила она. – Ты можешь остановиться на минутку, чтобы мы могли поговорить?

Утан протянула руку – медленно, настороженно – но стоило ей лишь коснуться кончиком пальца плеча Арлы, как женщина отдернулась прочь и съежилась в дальнем конце кровати.

– Не трогай меня!

– Хорошо, извини. Но ты разбила руки. Это, должно быть, больно. Я доктор. Ну, не совсем терапевт, но попытаться стоит. Дай мне взглянуть.

– Нет! – Арла секунду смотрела на руки, а потом изо всех сил вцепилась ногтями в свои же предплечья. Показалась кровь. Утан могла лишь в страхе смотреть на это.

– Я тварь. Я тварь. Не подходи ко мне.

– Никто тебя тварью не считает, Арла.

– Ты не знаешь.

– Я знаю, что ты поранилась, и что тебе нужен врач, обработать раны.

– Ты не знаешь, что я. Ты не знаешь, что я сделала. – Арла начала раскачиваться обхватив руками колени и опустив голову. Кровью теперь было заляпано всё.

– Со мной всё будет нормально. Через минуту. Оставь меня одну. Ты не хочешь быть со мной рядом. Уходи.

Утан никогда ещё в жизни так не пугалась. Она могла вынести лишения, опасность, любые испытания, которые могли встретиться ей, но смотреть на то, как кого-то другого пожирает отчаяние и самотерзания было страшно. У неё не было власти над такой ситуацией. И она не знала, с чего начинать, чтобы заставить Арлу Фетт почувствовать себя лучше.

Я знаю всё о живой ткани. Как работают клетки. Что делает нас такими, какими мы существуем. Что поддерживает механизмы жизни. Но я понятия не имею, как достучаться до кого-то, кто оказался в чистилище.

Но она собиралась попробовать.

– Арла, тебя никто не осуждает. – мягко сказала Утан. Как она могла осуждать? Она не знала, что подтолкнуло Арлу на убийство, только то, что она потеряла свою семью при самых ужасных обстоятельствах. Утан слышала про многих убийц, которым это даже аппетита не испортило бы. А здесь была невезучая женщина, несколько лет просидевшая за решеткой и терзавшая себя в агонии вины. Утан решила сказать что-нибудь, чтобы успокоить её. – Уверена у тебя была причина для убийства... чтобы защитить себя?...

– Не так. – выплюнула Арла. – Не их. Они были ничем. Я про плохое. Отвратительное.

Арла сжалась ещё сильнее, а потом её дыхание начало замедляться и она, похоже, начала успокаиваться. Или же она просто устала. Она пошевелилась, села, скрестив ноги, уперлась локтями в колени и уткнулась лицом в ладони.

Время для того, чтобы уйти, было не хуже любого другого. Утан отступила к двери и Гиламар заглянул внутрь.

– Ох, шаб.

Джусик вытянул шею. Утан чуть подтолкнула их назад, в коридор и закрыла дверь. Джайнг увлеченно копался с чем-то на своей деке.

– Да, начинаю лучше понимать, почему валорумские доктора держали её на таких дозах. – проговорил Гиламар. Ей даже не требуется ничего острого, чтобы пораниться.

– Мидж, я не знаю о чем она говорит, но она себя в чем-то обвиняет.

– Ты говорил, что хочешь, чтобы я покопался в базе уголовных преступлений. – сказал Джайнг, помахав декой. – Ну вот, можно и посмотреть. Арла Вхетт, написано правильно, три доказанных убийства, также она обвинялась в, по крайней мере, ещё шести, но суд признал улики недостаточными. Осуждена, но переведена в психиатрическую лечебницу закрытого режима после отбытия года или двух в обычной тюрьме. Вот такая у нас девочка.

– Так, и что из этого будет нам полезно? – спросил Джусик.

– О, интересно тут то, кого она прикончила. Если предположить, что те шесть, что на неё не смогли повесить – это всё же её, то тогда они не выглядят случайными, но и логичными они тоже не выглядят. По крайней мере, не логичными для серийного убийцы, если ты понимаешь о чем я.

Гиламар забрал у него деку и начал читать, сосредоточенно хмуря брови.

– Все мужчины, все содержатели бизнеса – кафейня, перевозочная фирма, поставка оборудования, и... эй, а вот это имя знакомо. Варгалиу. Он был охотником за головами, давным-давно.

Трое мужчин переглянулись. У Утан появилось ощущение, что им было бы спокойней, если бы Арла была законченной сумасшедшей, убивающей исключительно рыжих.

Скаут потянула её за рукав.

– Я только что уловила ощущение очень сильного горя. – сказала она. – Бедная женщина разрывается от чувства вины.

– И судя по тому, что она говорила – горюет она не по своим жертвам. – пробормотал Джусик.

– Так, и что мы можем для неё сделать? – поинтересовалась Утан.

Джусик тоже выглядел виновато.

– Мы могли бы нанять хорошего психиатра, вот только нам тут не надо визитеров ещё больше, чем уже есть. Тут и так уже становится похоже на космопорт Галактического города. Я бы сказал, что надо дать ей проявиться ещё немного, и тогда мы посмотрим с чем имеем дело.

– А потом?

Джусик пожал плечами.

– Понятия не имею.

– Я тоже. – кивнул Гиламар. – Но если дело дрянь, то у нас всегда остаются медикаменты под рукой..

Джайнг не сказал ничего. Джусик настоял на том, чтобы спасти Арлу, но никто и не предполагал того, какую форму примет её психоз. Тот порыв был наивным и благородным, любое, способное на сочувствие существо, сделало бы то же самое для того, кто подвергался страданиям. Но сейчас похоже было на то, что Арла уже не сможет вести нормальную жизнь, или же вернуться на Конкорд Давн.

– Это была моя идея. – сказал Джусик. – Так что она на моей ответственности. Так или иначе – мне её и вытаскивать.

Сочувствие было оковами. Утан осознала, что если она большую часть своей жизни избегала его – то Джусик сделал из этого свое призвание.

Она гадала – кто из них был счастливее.