Текст книги "Рожденные лихорадкой (ЛП)"
Автор книги: Карен Мари Монинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
Глава 7
Пойду-ка я, пока меня не вынудили бежать...
Я потянулась, чувствуя себя чрезвычайно удовлетворенной, перевернулась на бок и посмотрела на Бэрронса. Он снова был в человеческом обличье, лежал на спине, а его грудь не вздымалась, и я знала, что если приложу ухо к его коже, то не услышу сердцебиения в груди.
Бэрронс не спит. Он дрейфует, пребывая в состоянии глубокой медитации, которое я научилась распознавать. Пройдет немного времени, и он растворится в ночи, чтобы сделать то, от чего его тело наэлектризуется, а сердце снова забьётся.
Я запустила руку в свои волосы, пытаясь убрать это безобразие с лица, и умудрилась лишь запутаться пальцами в колтунах, пропитанных краской. В итоге я сдалась и отбросила их на одну сторону. Мы оба были перемазаны в краске на масляной основе, и если бы я не была... усовершенствована, а он не был бы... кем он там был, я бы забеспокоилась по поводу химикатов на нашей коже. Мы скользили и буксовали по магазину, кидали друг друга на обломки, окрасили свою кожу багровым: не только краской, но и кровью тоже.
И в конце концов оказались зажатыми между сломанным честерфилдом и расколотым книжным шкафом, книги впивались в мой зад острыми углами, абажур лампы был мне вместо подушки, а один из многочисленных сувениров врезался в поясницу.
Я чувствовала себя великолепно. Словно вырвалась на свободу. Раскрепостилась. Я сделала мысленную пометку: набрасываться на него, как только почувствую себя неуверенно или впаду в апатию. Бэрронс – антидот к яду, отравляющему меня.
Приподняв голову, я осмотрелась по сторонам.
Если прежде тут и оставались шкафы, которые не были полностью разгромлены, то теперь таких точно не было. Что-то чумовое произошло с нами, пока мы дрались и трахались, вымещая всё, что чувствовали, друг на друге, ведь слова теперь уже для нас не имеют значения. Словно одержимые единым первобытным порывом, мы вдруг перестали заниматься сексом и целиком отдались тому, чтобы закончить начатое теми людьми. Мы рвали, метали и крушили.
И то немногое, что уцелело после Стражей, мы разрушили сами. Мой iPod, как ни странно, работал на своей станции. Теперь же он был стерт в порошок нашими ногами. Ковры разодраны когтями Бэрронса. Шкафы валялись перевернутые, их содержимое разбросано по запятнанному пёстрой краской полу.
Интуитивно я понимала, что приняв участие в осквернении нашего дома, начатого кем-то другим, мы попрощались с его нынешним воплощением. Мы устроили ему достойные похороны, скорбя в ярости. Мы разнесли Феникса в пух и прах, чтобы он мог снова возродиться к жизни.
Мы начнём всё с начала. Мы с Бэрронсом будем начинать всё сначала не раз. Долголетие это подразумевает.
Пока я лежа, раздумывала о том, как тут всё переоформить – да, я по-прежнему люблю всё украшать, как говорит гениальный, полубезумный король, невозможно избавиться от собственной сущности – на глаза мне попался клочок бумаги, за которым я наклонилась, когда меня подстрелили. Судя по здоровенному красному отпечатку чьего-то ботинка, он прицепился к подошве и в результате оказался приклеенным к сломанному подлокотнику честерфилда.
Я потянулась за ним через Бэрронса и отодрала его. Разгладила и перевернула.
Мое имя резало глаза, просвечиваясь между брызгами краски.
Я начала читать. Остановилась. Чертыхнулась. И продолжила читать, чертыхаясь.
Дублин Дэйли
2 Августа ППС
ОПОВЕЩЕНИЕ О ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ СИТУАЦИИ!
ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ, ДОБРЫЕ ЛЮДИ НОВОГО ДУБЛИНА!
МАККАЙЛА ЛЕЙН
находясь под контролем смертельно опасной Книги черной магии, известной как Синсар Дабх, беснуется в Новом Дублине! Она совершает УЖАСАЮЩИЕ УБИЙСТВА НЕВИННЫХ и УНИЧТОЖИТ НАШ ГОРОД, если её не ЛИКВИДИРОВАТЬ немедленно! Её последней жертвой стал хороший человек, служивший в Стражах, который пытался ЗАЩИТИТЬ нас, не жалея себя! Мик О'Лири был разорван в клочья ВЗБЕСИВШИМСЯ ЖИВОТНЫМ МАККАЙЛОЙ ЛЕЙН.
Её фото снизу! Обычно она блондинка, но может и перекраситься, не попадитесь на её ГРЯЗНЫЕ уловки!
Если увидите её, НЕ ПРИБЛИЖАЙТЕСЬ! Она УБИЙЦА, ПСИХОПАТ и ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОПАСНА!!!
Сообщайте ПОПЕЧИТЕЛЯМ обо всех новостях, связанных с её местонахождением!
Обычно она обитает в КНИГАХ и СУВЕНИРАХ БЭРРОНСА, но в последнее время не была там замечена.
Ходят слухи, что Книга сделала её НЕВИДИМОЙ, в разы увеличивая ОПАСНОСТЬ, которую она представляет!
Помогите нам ЗАЩИТИТЬ Новый Дублин!
Присоединяйтесь к Попечителям сегодня!
Грязные. Я насупилась от обиды. Во мне нет ничего грязного. Ну, не считая недавнюю активность, и та не была грязью. Это была свобода.
Я невесело улыбнулась. Джаде и пальцем пошевелить не пришлось. Ей всего-то надо было дискредитировать меня, сдав Попечителям мое временное помешательство Синсар Дабх и раскрыв мое местоположение. Этим она поставила меня под прицел каждого дружинника, фейри и чокнутого в Дублине. Благодаря предыдущим вестникам Дэни, в которых она детально информировала горожан обо всех угрозах, которые считала существенными, включая и Синсар Дабх, мир был прекрасно осведомлён об астрономической силе, которая в ней содержится. Одни будут охотиться на меня, чтобы убить, других, будет подгонять тщетная надежда завладеть контролем над культовой, смертоносной Книгой. Вместо того, чтобы сообщить Попечителям, что Книга во мне, она позволила им думать, что у меня есть копия, подогрев желание охотится на меня у тех, кто хочет завладеть её силой.
Я не психопатка, и она прекрасно это знает. Я чертовски здорово держу себя в руках. Я убила всего одного человека. Случайно. О чем невероятно сожалею. С удовольствием бы исправила это.
Я снова закипала, вся та враждебность, которую я выплеснула на Бэрронса, снова потекла по моим венам, словно кто-то открыл неисчерпаемые источники внутри меня.
Полная фигня. На весь город обо мне раструбили, а я снова видима. Теперь мне не прокрасться потихоньку по улицам. Не смыться от рыскающих по небу призраков. Ну не странно ли, что они начали разыскивать меня той самой ночью, когда я снова стала видима. Неужели так легко могут меня учуять?
«Не то что бы мне снова хотелось превратиться в невидимку,» – мысленно добавила я с поспешностью. Если Синсар Дабх прислушивается, а я уверена, что так оно и есть, то мне нельзя ничего хотеть. Никаких желаний. Даже малейших.
– Слышишь меня? – зашептала я. – Это я. Мак. И у меня нет никаких желаний.
Ответа не последовало, но, судя по всему, мы с Книгой в ссоре. Или она слишком занята чем-то мерзким, коварным и зловещим, что требует её безраздельного внимания и что безусловно аукнется мне. Так что стоит наслаждаться молчанием, пока еще не начало аукаться, и заняться чем-то гораздо более приятным.
Я окинула Бэрронса голодным взглядом. Секс под темной плотью был феноменальным, как я и предполагала. Обычное человеческое существование бледнеет в сравнении с возможностям, которые открываются в жизни, если питаться фейри. Обостряются все чувства: вкусовые ощущения, осязание, слух, обоняние. Секс был ещё более потрясным, чем обычно с Бэрронсом, каждый нерв восхитительно чувствительным. Оргазмы были продолжительными, практически бесконечными, один затухал, и тут же вспыхивал следующий. О да, наверное, есть темных дважды за неделю – плохая идея.
Поразмыслю об этом через пару дней, когда протрезвею.
Глаза Бэрронса медленно раскрылись, его веки были тяжелыми. Похоть в этих древних глазах всегда пробуждала мою, превращая меня в дикарку. Я заскользила пальцами вверх по его телу от живота к челюсти, наслаждаясь каждой выпуклостью, каждой впадинкой. Я балдела, прикасаясь к этому варвару, и наблюдала, как его мягкость исчезала, скрываясь в оболочке жесткости, контроля, сдержанности.
Он взял меня за подбородок, провел пальцем вдоль нижней губы.
– Джейн стрелял в тебя, – произнес он убийственно тихо, и я поняла, что он учуял инспектора в разрушенном магазине, и что Джейн ещё до рассвета станет покойником.
– Джейн остановил тех, кто стрелял в меня, – поправила его я. – Страж по имени Броди заварил эту кашу. Рыжеволосый. Ему лет тридцать пять, метр восемьдесят, может чуть выше, – я чётко описала его, чтобы Бэрронс мог найти его, если захочет. А он захочет. – Остальные следовали за ним. Он единственный из них всех, кто, по-моему, представляет угрозу. Он хотел сжечь мой магазин, – сказала я. – Остальные будут слушать Джейна, когда Броди исчезнет.
Он слабо улыбнулся от того, с какой лёгкостью я рассуждала о близкой кончине человека.
– Рад, что ты пришла в себя.
«Во всех смыслах,» – читалось в его взгляде.
Я протянула ему Дублин Дэйли.
– Джада сдала меня.
Он просмотрел его, поднялся и обнаженный зашагал к разгромленному прилавку, на котором раньше стоял мой прелестный кассовый аппарат, чей серебристый колокольчик оглашал каждый выбитый мною чек. Что бы он не искал, этого не было там, где его оставляли. Он порылся в завалах и вернулся с ещё одним перепачканым, измятым листом.
Я разгладила его.
Дублин Дэйли
3 Августа ППС
ОПОВЕЩЕНИЕ О ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ СИТУАЦИИ!
НОВОДУБЛИНЦЫ, БУДЬТЕ НА ЧЕКУ!
Мы только что получили подтверждение того, что ДВЕ копии смертоносной ПСИХОВАННОЙ ЗЛОВЕЩЕЙ Синсар Дабх находятся в Ирландии.
Одна овладела МАККАЙЛОЙ ЛЕЙН. Вторая овладела
ДЭНИ О'МЭЛЛИ
которая теперь именует себя ДЖАДОЙ. Её фото снизу.
Самая смертоносная книга черной магии из всех, когда-либо существовавших, полностью КОНТРОЛИРУЕТ РАЗУМ МАККАЙЛЫ ЛЕЙН и ДЖАДЫ! Их НЕВОЗМОЖНО спасти.
Они обе ОПАСНЫЕ ПСИХОПАТКИ!
Их нужно УБИТЬ, чтобы остановить!
Свяжитесь с ПОПЕЧИТЕЛЯМИ, если располагаете информацией об их местонахождении. НЕ ПРИБЛИЖАЙТЕСЬ К НИМ САМОСТОЯТЕЛЬНО!
Помогите нам ЗАЩИТИТЬ Новый Дублин!
Присоединяйтесь к Попечителям сегодня!
Я нахмурилась.
– Подожди-ка, что это? Что за бессмыслица? Это ведь неправда?
Не могла же она за прошедшие несколько дней освободить Крууса и попасть под его контроль.
– Мне об этом ничего неизвестно. А Риодан пристально следит за ней.
– Кто напечатал это и зачем?
Он склонил голову, внимательно наблюдая за мной.
– Думаешь, она издала первый, а я – этот в ответ.
Он пожал плечами.
– Если тебя кто-то бросает к акулам, тяни его за собой. И вас будет двое против акул. За редким исключением, люди объединятся, чтобы сокрушить общего врага – хищника, а потом уже, создав возможности к бегству, вернутся к своей вендетте.
Мне нравится его логика, простая, но эффективная.
– Я бы скорее всего заявила о своей невиновности. Издала бы собственный Дэйли, с опровержением.
Пожалуй, я не стала бы сдавать Дэни, несмотря на то, что она сдала меня. Я бы ни за что не призналась в том, что убила Стража. Ненавижу себя за это, ненавижу саму мысль о том, что кто-то мог наблюдать, как я это делала. Хочу знать кто это. Жутко осознавать, что кто-то знает о тебе что-то ужасное, а ты даже представления не имеешь кто это.
– Оправдания никогда не срабатывают. Системе свойственна предвзятость. Атакующий наступает, вынуждая того, кто защищается, оправдываться и от этого выглядеть виновным. Если не ты и не Дэни напечатали это, значит кто-то подставил вас, в надежде на то, что вы обе сбежите или погибнете. И с помощью двух обычных листков бумаги добился своего. Ими увешан весь город. Сам видел, как возле Дублинского Замка собиралась толпа, требующая чтобы Стажи приняли меры.
Вот почему он решил, что это Джейн напал на меня. После падения стен в замке разместился гарнизон Стражей и то, что теперь является единственной городской больницей.
– Неужели все просто так в это поверили? Попечители не предоставили никаких доказательств. И кроме того, – проворчала я, – стиль в котором листовки написаны однозначно незрелый.
– Страхи, скука и чувство беспомощности породили немало охот на ведьм. А тот, кто контролирует прессу...
– Направляет массы, – закончила я. – Неужели они не понимают, что у нас есть проблемы посерьёзнее? Вроде разрушения материи нашей планеты?
– Они винят тебя и Дэни за черные дыры. Толпа скандировала что магия, которую вы используете, настолько разрушительна, что разрывает мир на части.
– И тебя не беспокоит, что они могут направляться сюда прямо сейчас? – раздраженно поинтересовалась я. Чтобы навредить моему дому ещё больше. Мои руки сжались в кулаки.
– Возможно я прокрался в эту толпу и пустил слушок о двух молодых женщинах, которые танцуют где-то на окраине города на кладбище, обнаженные, вокруг сияющей книги.
Я фыркнула.
– И что, это сработало?
– Когда это напуганные мужчины могли устоять перед соблазном обнаженными женщинами и насилием? Но всё же то, что они придут, лишь вопрос времени.
Он поднялся как грациозная черная пантера, заиграли мышцы. Он выглядел не таким грозным, когда тело не было покрыто черными и багряными татуировками. Редко удается увидеть его без них. Прекрасного обнаженного мужчину. Моя кожа пахнет им. Мне не хочется смывать этот запах, но краска не оставляет выбора.
Он протянул мне руку и помог встать на ноги. В последний момент он склонил голову и вдохнул. Я улыбнулась. Наши запахи привлекательны друг для друга, когда мы трахаемся. Человеку должно нравится, как пахнет тот, с кем он трахается, в противном случае, он делает это не с тем, с кем нужно.
– У меня есть дела, – сказал он, и я уловила в его словах сожаление о том, что мы не можем просто позабыть обо всём на свете, оградившись ото всех. Жизнь была бы гораздо проще, если бы мы могли игнорировать всё, кроме друг друга.
– У нас есть дела, – поправила я. Не собираюсь больше отсиживаться в стороне.
– У меня. А ты помойся. Через час мы уходим.
И прежде чем я успела открыть рот, чтобы возразить, он исчез, скрылся из вида в этой его струящейся манере. Либо он двигался так быстро, что я не успевала разглядеть, либо сливался с окружающей обстановкой как хамелеон, двигаясь от объекта к объекту.
Раздался бесплотный голос:
– Я сделаю так, что люди не смогут попасть в магазин. Вы будете в безопасности до моего возвращения, мисс Лейн.
Я рассердилась. На протяжении последнего часа, когда я влезла ему под кожу и запустила его глубоко под свою, я была для него Мак.
Два малюсеньких слова снова воздвигли между нами стену формальности.
– Мисс Лейн, блин, – пробубнила я. Но его уже не было.
***
Ровно час спустя мы вышли из задней двери, ступая в аллею, которая соединяет КиСБ с гаражом Бэрронса. Мне жутко не хотелось оставлять магазин с разбитыми окнами, но Бэрронс заверил меня, что магазину больше ничто не угрожает.
Принимая душ, я поняла, что читая Дублин Дэйли упустила кое-что. Сегодня третье августа – ровно год прошел с того дня, как я впервые ступила на землю Ирландии. Столько всего произошло. Столько всего изменилось. Я всё еще не могла осознать до конца все произошедшие со мной жизненно-важные изменения. И теперь, снова став видимой, мне захотелось поговорить с мамой о некоторых моих проблемах, попасть в папины крепкие объятья, но с нашим воссоединением придется повременить.
Я задрожала от промозглого сырого воздуха. Мои волосы всё ещё были влажными, светлые локоны с кровавыми прядями. Масло лимона, которым я пыталась вывести краску, смягчило волосы и распутало колтуны, но не помогло мне избавиться от кровавого красителя. Очередной день в Дублине с неудачной прической.
Но дрожала я не только из-за мокрых волос. Ледяной Охотник припал к земле в переулке, удерживаемый символами, которые Бэрронс выгравировал на его крыльях и затылке. Это был тот же Охотник, которым я правила в тот день, когда мы пытались выследить Синсар Дабх и, будучи обмануты Книгой, разбежались как перепуганные мыши. В тот день, когда древний Охотник К'Врак, парил со мной рядом, коря меня за то, что я летела не на нём, и тепло приветствуя меня как "старого друга".
В моем сердце есть особое место для самого большого и самого древнего Охотника, чьё имя стало синонимом смерти, а поцелуй столь финален, что истребляет саму сущность души. Не нужны мне пуделя. Мне даже питбули не подходят. Мне подавай старую-добрую блаженно-чудаковатую финальность К'Врака. Интересно, где он? Может, он и сегодня присоединиться к нам в небесах?
Я вздрогнула от этой мысли. Если он объявится, я прогоню его. Я его и близко к Бэрронсу не подпущу. Никогда.
В небесах он был не единственной моей проблемой. Интересно, как быстро меня облепят противные упыри теперь, когда я стала видимой? Складывается впечатление, что я всего лишь меняю одну проблему на другую.
Сегодняшнее транспортное средство было в пять раз меньше своего гигантского сородича. И почему мы не взяли одну из машин Бэрронса, которые дадут фору любому на дороге? Кожа Охотника была совершенно лишена цвета, чернее полночи в тёмной пещере, она поглощала любой свет, попадающий на неё, словно побывала в космической ванне, где припудрилась пылью из черный дыры. Его крылья неподвижны благодаря чарам, которые Бэрронс наложил на это создание, чтобы контролировать его, а от его тела исходит пар, как от сухого льда в моросливую ночь.
Я снова вздрогнула. Сидеть верхом на одном из этих зверюг – всё равно что растянуться на льдине. И если ты прикоснешься к нему влажной кожей, можешь примерзнуть, как примерзает язык морозным утром к металлическому столбу. Однажды, в один из таких редких для Джорджии холодных дней меня заманили принять подобный вызов, пока я дожидалась вместе с друзьями школьного автобуса.
– Мне нужно захватить...
Бэрронс пресёк меня, швырнув мне ворох одежды: перчатки, шарф и толстую, подбитую мехом куртку пилота. Этот мужчина ко всему готов.
Охотник раздраженно запыхтел в моих мыслях:
«Убери его метки. Они раздражают.»
Я была удивлена, услышав его в своей голове. Обычно после того, как я ела темную плоть, мои чувства ши-видящих не работали, пока эффект не выветривался. И я предполагала, что не смогу общаться с ним мысленно.
«Дело не в том, что ты способна слышать. А в том, что я способен быть услышанным. Сотри их.»
«Я подумаю об этом,» – солгала я, заправляя перчатки в рукава и обвязывая шарф потуже вокруг шеи.
Его это позабавило. Его реакция щекотала мне нервы, и внезапно я осознала две вещи: он знает, что я солгала, и Охотника ничто не удерживает. Он просто притворяется.
«А тебя можно как-то удержать?»
«Мы неукротимые. Таков наш выбор. Скажи своим, чтобы перестали стрелять в нас. Мы не навредим. А метки просто раздражают. Сотри их.»
Он тяжело задвигал своим массивным брюхом, явно теряя терпение.
«Если от них никакого толку, то почему они раздражают?» – спросила я.
«Тебе нравятся эти красные пряди в волосах?»
Я не удержалась и засмеялась вслух, заработав взгляд Бэрронса.
«Так вы тщеславные?»
«Они искажают зрение. А ты не заигрывай с нами. А то мы начнем заигрывать с тобой, и тебе это не понравится.»
У меня нет абсолютно никакого желания выяснять, как Охотник может заигрывать с человеком.
– Чтобы оседлать кого-то, для начала нужно на него взобраться, мисс Лейн, – сухо произнес Бэрронс.
– А я-то думала, что продемонстрировала в книжном магазине свою осведомленность об этой последовательности, – не менее сухо ответила я. – Он разговаривает со мной. Ты что не слышишь?
«С этим даже я не могу общаться,» – шептал мысленно Охотник. – «Для этого нужны двери. А у него их нет.»
«Что ты имеешь в виду?»
«То, что говорю.»
«А?»
«Я не уточняю, не разъясняю и не дополняю. Раскрой свой умишко. Если ты не видишь этого, значит не заслуживаешь знать.»
Я закатила глаза. Вовсе не удивительно, что Темный Король питает слабость к этим созданиям. Они с ним на одной волне.
Бэрронс качнул головой влево, его темные глаза сверкали. Он перекусил, пока его не было, и его большое тело гудело как под напряжением. Мне не терпится откинуться на него, восседая на спине Охотника.
И раз уж не выйдет воспользоваться чувствами ши-видящей, чтобы определить, говорит ли Охотник правду, я решила прислушаться к своей интуиции: подошла к нему и приложив руку в перчатке к его ледяной шкуре, стерла мерцающий символ с его кожи.
– Что за хрень вы сейчас учудили? – взревел Бэрронс.
– Он сам захотел быть здесь. Он не навредит нам.
– И вы уверены в этом, только потому что он так сказал?
Это не единственное, в чём я уверена. Он будет содействовать нам больше, если я их сотру. Может, даже подразнит меня секретами вселенной, а то и не одной. До чего же интересно, что там за пределами. Побродив по коридорам Белого Дворца, этого безразмерного пристанища бесконечных диковинок, я заподозрила в себе цыганские корни. Если… нет… когда мы разберемся с нашими проблемами, я планирую отправиться вместе с Иерихоном Бэрронсом в путешествие. Круговселенское.
Этот Охотник был гордым, надменным и не привык подчиняться. Само это понятие было ему чуждо, причём настолько, что даже пришлось в своем уме разбить его на составляющие, как это делает Темный Король, разделяя себя, чтобы ходить среди людей. Не уверена, что он живой в нашем понимании этого слова. Он живой настолько, насколько живы ледяные метеоры или звезды. Символы его совершенно не сдерживали. Они были вроде назойливых мух на его шкуре и оскорбляли саму его суть.
– Доверься мне.
Бэрронс пристально смотрел на меня, замерев, лишь желваки ходили на его челюсти, что для этого мужчины равносильно полноценному приступу ярости. После затянувшегося молчания, он с трудом выдавил:
– Под вашу ответственность, мисс Лейн.
Я обошла Охотника по кругу и стерла следующий знак с его крыла. Бэрронс подсадил меня, когда Охотник присел, чтобы я могла забраться ему на спину. Я подтянулась вперед к его массивной голове и стерла последний символ.
А когда Бэрронс запрыгнул наверх, расположившись позади меня, и мы уселись между его крыльями, Охотник заурчал:
«Аххххх, теперь можно лететь.»
Он метнулся вперед и, достигнув широкого перекрестка на краю Темной Зоны, взмахнул своими кожистыми крыльями, отчего черные льдинки взметнулись маленьким штормом вокруг нас.
Мы взлетали всё выше и выше.
Мне так не хотелось оставлять магазин на неизвестно какой срок, обрекая его на одному Богу известную судьбу. Я смотрела вниз, пока он не превратился в совсем крошечное пятнышко под нами, и я не убедилась, что на данный момент никто не пытался совершить налет на мой дом. Мне стало понятно, почему Бэрронс о нём не беспокоится.
Неистовый и черный торнадо, кружа обломками, охватывал целые восемь кварталов, а в самом его центре находились КиСБ. Мы взмыли в небо прямо из его эпицентра. Небольшое сборище толпилось неподалеку, но никто не мог пересечь границы циклона, который вытянулся до небес, не рискуя при этом быть затянутым в воронку. Я оглянулась из-за плеча. Ледяной монстр подо мной, горячий мужчина позади.
– И как ты это сделал? – недоуменно спросила я.
– Попросил фейри об услуге. Они специализируются на климате.
Не слабая такая услуга.
– И кто из фейри благоволит к тебе настолько, что согласился помочь? – спросила я, хотя и без того знала ответ. Никто.
– Тот, кого я не стал убивать, прося об услуге. После того, как убил двух предыдущих.
Я усмехнулась. Одним словом, сорвиголова.
Хочу стать Иерихоном Бэрронсом, когда вырасту.
