Текст книги "Рожденные лихорадкой (ЛП)"

Автор книги: Карен Мари Монинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Если бы они только знали.

***

Я предпочла бы пойти в подклуб Синатры, но Риодан заметил там у стойки мрачного Кристиана и направил нас в другой клуб.

Детский, где одетая в короткую провоцирующую клетчатую юбку, белую блузку и туфли "Мэри Джейн"21 обслуживала столики Джо. Выглядела она шикарно, в её темных коротких волосах выделялись золотистые и светлые прядки. Когда Риодан подозвал её, она настороженно подошла, чтобы обслужить нас, но он лишь заказал три Макаллан Рэр Каск голосом, лишенным всяких эмоций. Когда она бросилась выполнять заказ, я заметила переполох на танцполе.

Оглядываясь по сторонам, я пыталась понять, чем он вызван, и заметила, что толпа по какой-то причине расступилась, пропуская кого-то или что-то.

Джо поставила передо мной на два пальца редчайшего скотча из хересных бочек. Я подняла стакан, взболтнула жидкость и принялась с благодарностью цедить, продолжая следить за толпой. И вот, наконец, появилась женщина, на которую все сворачивали шеи.

Джада.

Она просто чертовски умопомрачительна в этом красном платье и на шпильках. Без чулок, волосы убраны с прекрасного лица и собраны в высокий хвост, который едва касается попки и покачивается в такт походке. Её кожа однотонная и кремовая, а на лице – так и вообще без изъянов, в глазах полыхает сдерживаемое пламя. За ней виднелась голова Танцора, он был выше неё, даже когда она была на каблуках. В отличие от одного из Девятки он не следовал за ней по пятам, используя свое тело как щит. Он просто шёл с ней рядом.

Дэни стала совсем взрослой и носила платья, которые облегают её как вторая кожа. А эта походка! Грациозное длинноногое проявление силы и страсти. Она осознавала насколько прекрасна.

Дэни больше не носилась, задрав нос.

Теперь она плыла. Дефилировала. Величаво ступала.

Она воспламеняла мужчин по ходу своего шествия. Её с вожделением и похотью пожирали глазами и люди, и фейри. Она сияла. И пусть она не была больше нашей Дэни, в ней было что-то нереально притягательное, ослепительное. О, там внутри всё ещё есть огонь. Готова поставить на это своё здравомыслие. Стойте-ка, это не такая уж и надёжная ставка. В общем, руку готова дать на отсечение.

Не то что бы она не замечала всё это внимание. Ей просто было плевать на него.

Я украдкой глянула на Риодана. Сама не знаю, что я вечно пытаюсь там найти. Его лицо было таким же лишенным выражения, как и у Джады.

Но эти глаза, эти холодные серебряные глаза, полыхали таким же сдерживаемым пламенем. Взгляд его скользнул по ней вверх. Вниз. Снова вверх. Там задержался. И после этого он резко отвернулся.

Мне на мгновенье показалось, что Джада и Танцор подойдут к нам, но они пошли вправо, а не прямо.

– Какой интересный выбор наряда для расследований, – прошептал Бэрронс.

– Она уже не Дэни, – отрезал Риодан.

– Ты предпочел бы, чтобы она носила джинсы и кеды? – спросила я.

– Я предпочел бы, чтобы она носила хреновы доспехи, – холодно ответил Риодан.

И пояс верности, если я правильно прочитала по глазам. А я прочитала правильно.

– Она стала женщиной, Риодан, – мягко сказала я. – Придётся тебе смириться. Прав был Танцор. Мы должны просто принять её.

– Не тебе говорить мне, с чем я должен смириться, Мак. Или забыла, что я тот, кто нарушает все правила.

Я уставилась на него.

– Этим утром, увидев в аббатстве Кристиана, ты думала о том, как следила за нами в подземелье. Ты была в моем офисе, наблюдала за происходящим через мои мониторы.

– Не лезь в мою голову, чёрт тебя дери! – рявкнула я. Неужели под столом скрывался таракан или парочка, которые меня и сдали?

– Не выдавай себя так легко. Ты видела запретное.

– А ты сделал запретное, – отрезала я. – И поверь, я помалкиваю о многих вещах, которые мне довелось увидеть.

Он посмотрел на Бэрронса.

– Она знает о Горце.

– Но ничего об этом не сказала, хотя и могла, – ответил Бэрронс.

– И ты копался в моей голове? – кисло поинтересовалась я у него.

– Я отношусь к вам с должным уважением. И впредь Риодан будет это делать тоже, – это было предупреждение.

– Снова станешь невидимкой, и я закрою для тебя доступ в клуб. Навсегда, – сказал мне Риодан, и уже обращаясь к Бэрронсу: – Я нарушу столько же правил, сколько и ты нарушил, братишка.

Полагаю, каким-то образом он выяснил и то, что я в курсе их родства, раз больше не скрывал его от меня.

Больше никто из нас ничего не сказал. Я потягивала свой напиток, пытаясь снова разглядеть Джаду, но она ушла.

– Кстати о горце, – не удержалась и вставила свои пять копеек я, – тебе стоит рассказать Кристиану. Он может оказаться полезным, – мне стоило на этом остановится, потому что единственное, что интересует Риодана, это то, в чём есть хоть какая-то выгода для него самого, но снова не удержалась: – Кроме того, это его семья. Он имеет право знать.

– Не глупи, Мак. Никогда больше не упоминай при мне о том, что ты в курсе.

– Ну и хорошо, – раздраженно ответила я. А затем у меня вырвалось: – Вот дерьмо!

Алиноподобие стояло на танцполе и крутилось из стороны в сторону, стоя на цыпочках, словно пыталось разглядеть что-то поверх голов. И выглядело таким же взволнованным и расстроенным, как при первой нашей встрече. Выглядело так, словно глаза у него на мокром месте. И выглядело так мучительно похоже на мою сестру, что мне захотелось разрыдаться.

Рядом со мной Бэрронс напрягся. Я глянула на него. Он смотрел туда же, куда смотрела я.

– Та женщина выглядит так же, как ваша сестра, мисс Лейн.

Он тоже видит Алиноподобие?

Я была так ошарашена, что на несколько мгновений лишалась дара речи.

– Подожди-ка, откуда ты знаешь, как выглядела моя сестра?

– Из ваших альбомов. Из фото, которое вы подложили в почтовый ящик ваших родителей, и которое впоследствии Дэррок повесил на мою дверь.

Вот оно что, а я об этом и забыла.

– Может кто-то из фейри, наложил чары? – предположил он, рассматривая меня.

Об этом я не подумала. Если он тоже её видит, то... с радостью ухватилась бы за это предположение, если бы не открыла сегодня в Эшфорде пустой гроб.

Может... это всё-таки дело рук фейри. Этот самый фейри мог и тело похитить, чтобы сыграть со мной нездоровую шутку. И светлые, и тёмные безупречно накладывают чары. А пока во мне есть тёмная плоть, я не смогу сквозь них увидеть.

Вот чёрт. Это было бы весьма правдоподобным объяснением.

«Не считая того, – разочарованно поняла я, – что в первый раз я столкнулась с иллюзией ещё до того, как вкусила запретный плод.»

Даже не знаю, что думать.

Бэрронс видит мою иллюзию.

Риодан тоже видит её? Я повернулась к нему. Он смотрел прямо на неё.

– Какая милая женщина, – тихо проговорил он.

– Не лезь к ней, – рявкнула я, не удержав язык за зубами. Чем бы это подобие не являлось, я просто не в состоянии буду наблюдать за тем, как Риодан подкатывает к тому, что выглядит точь-в-точь как моя сестра. – Я имела в виду, – спешно добавила я, – что на это нет времени.

– Но ты-то находишь на это время.

– Фейри? – повторил вопрос Бэрронс. А повторение – это небывалое проявление интереса с его стороны. Ох-ох.

– Кто знает? Может быть, – пожала плечами я. – Но опять же, говорят ведь, что у каждого где-то есть двойник.

Бэрронс пристально смотрел на меня.

«Не хочешь поговорить об этом?»

«Неа. Не о чем тут говорить,» – быстренько ответила я.

Ещё одна вещь, которую я в нём обожаю: он замял тему. И вот эту услугу вернуть мне будет чрезвычайно сложно, когда настанет мой черёд.

– Полагаю, ты готова окунуться в то озеро, – сказал Риодан и залпом допил остатки своего напитка.

О, да, я готова сбежать от явно видимой для всех иллюзии на танцполе, прежде чем мы с ней снова столкнёмся, и я окончательно потеряю связь с реальностью. Алина мертва. Я чую это сердцем. Полностью уверена в этом. А если это не так, то ничему, что я знаю, доверять нельзя. Ничему, чёрт возьми. Легче отвернуться от иллюзии, чем встретится с ней лицом к лицу.

Я допила виски и встала.

«Почему бы и нет? – саркастически подумала я. – Хуже уже быть не может».

Глава 16

Да, видно, тот, кто начал лгать, Не обойдется ложью малой.

Я не должна была даже и думать об этом.

Пора бы уже это уяснить.

Но я всё продолжаю упорствовать, и каждый божий раз для вселенной это как красная тряпка для быка, и она бьёт копытом, фыркая: «Эй, МакКайла Лейн только что решила, что хуже уже быть не может. Докажу-ка я, насколько она не права!»

Риодан повел нас на подземный уровень, который я видела вчера на мониторах. Не в камеру с Дэйгисом, а в маленькую каменную комнату в конце узкого коридора.

Я вела пальцами по прохладной влажной каменной кладке, пропуская вкрапления яркого мха на стенах. За исключением практически флуоресцентных пятен этих странных светящихся клубков на камне, в подземелье царил мрак и холод.

Ненавижу находиться под землёй. Интересно, кто с Дэйгисом? Или они оставили его наедине с трансформацией? Хоть я и прислушивалась, ничего не расслышала: ни отчаянных воплей, ни мучительных стонов.

– Э, Бэрронс, а почему мы в подземелье? – спросила я, пытаясь отыскать взглядом древние кандалы, вмонтированные в стены, или что-то вроде "железной девы" и окровавленных балок.

– Предосторожность. Не более того. На тот случай, если, как вы сами выразились, слетите с катушек, тут особо некого убивать.

– Но выбираться всё равно я буду через клуб, – а это значит, могу уничтожить всех, кто будет в нём находиться. – Может, нам стоит сделать это в чистом поле? Подальше от города.

Он покосился на меня.

«Вы не потеряете контроль. Вы не будете сегодня открывать Книгу. Мы просто хотим изучить ваш внутренний ландшафт.»

Я шумно выдохнула с облегчением.

– Ну, тогда давайте приступать, – я глянула на Риодана, который запирал нас в узкой каменной клетушке. – Раз уж ты в курсе, что я в курсе, что за дела с Кэт и Кастео?

– Ещё одна тема, которую мудрая женщина не стала бы поднимать.

– Я же в разговоре с тобой подняла её, а не с кем-то другим, – сказала я. – Так в чём там дело?

Он подтолкнул мне стул с прямой спинкой.

– Садись.

Я не сказала, что предпочла бы постоять. Не вижу смысла в том, чтобы вымещать своё неудовольствие текущим положением дел в моей жизни на окружающих.

В общем, я села. Спустя мгновенье прикрыла веки, хотя необходимости в этом не было. Прекрасно помню, как в тот период, когда я была тёмной версией себя, мне было достаточно всего лишь расфокусировать зрение, чтобы плавно переместиться в место силы, которое я называю своим тёмным зеркальным озером. И схватить руны, плавающие на поверхности, силу, которую я наивно считала своей по праву рождения, частью своего наследия ши-видящих. Но позже я выяснила, что это было искушение, подкинутое Синсар Дабх, дар, которым она соблазняла и заманивала.

Та сила вовсе не принадлежала мне.

И, пожалуй, впервые за всё время я задумалась о том, где же всё-таки находится моё озеро? Разговор с Риоданом о нём, вынудил меня взглянуть на это по-новому. Теперь я воспринимаю его не как норму, а как нечто необычное.

Почему внутри меня есть озеро? Есть ли оно у каждой ши-видящей? Или оно всего лишь моя визуализация внутреннего источника силы, и каждый представляет его себе по-разному? Я живу как на вулкане, поэтому у меня никогда не было времени, чтобы задать вопросы моим сёстрам по крови, поделиться с ними наблюдениями.

Я нахмурилась. Теперь, когда я подключила к делу мозг, пытаясь определить метафизические координаты моего тёмного зеркального озера – словно я могла зафиксировать его квантовую широту и долготу – стало сложнее. Внезапно это место начало казаться иллюзорным.

Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула, пытаясь расслабиться. «Ныряй, ныряй, не размышляй,» – шептала я мысленно.

Ничего.

Даже лужицы никакой на горизонте.

Я открыла глаза, думая, что мне нужно перефокусироваться и попытаться снова. Бэрронс многозначительно посмотрел на меня.

– Потерпите, – сказала я, – мне нужно время.

– Не пытайся играть со мной в игры, Мак, – предостерёг Риодан.

– Я и не пытаюсь, – ответила я. – Это не просто. Несколько месяцев подряд я пыталась держаться от этого места подальше, а теперь ты хочешь, чтобы я с разбегу окунулась в него. Я приучала себя к тому, чтобы даже не думать о нём, – хоть и не всегда успешно.

Расфокусировав слегка свой взгляд, я представила себе огромное бездонное озеро с зеркальной поверхностью. Уделила особое внимание деталям: укрытым галькой берегам, тусклому солнечному свет, исходящему откуда-то издалека. Много внимания уделила я и его гладкой чёрной поверхности. Убеждая себя в том, что мне не терпится поплавать, забралась на огромный валун и, когда сцена стала выглядеть именно так, как надо, закрыв глаза, прыгнула, чтобы нырнуть.

И ударилась о землю. Сильно.

Нигде ни единой чёртовой капли.

– Охренеть, – выругалась я, потирая голову. Она болела так, словно я на самом деле ударилась головой о камень. А руки будто были в ушибах. Я посмотрела на Бэрронса. – Не могу найти его.

– Попробуй ещё раз, – приказал Риодан.

И я попробовала.

А потом ещё раз.

И ещё раз, и ещё.

Доводя нас до белого каления своими провалами.

– Ты слишком зажата, – ворчал Риодан. – Чёрт тебя дери, это всё равно что стараться достичь оргазма, не получая удовольствия от процесса.

– Чёрт тебя дери, разговаривай о чёртовых оргазмах со своей собственной чёртовой женщиной, – натянуто сказал Бэрронс. – О её оргазмах ты ничего не знаешь и никогда не узнаешь.

Риодан мрачно посмотрел на него.

– Это была метафора вообще-то.

– Мне не нужно стараться, чтобы достичь оргазма. С Бэрронсом не нужно, – сказала я.

– До хрена информации, Мак, – ответил Риодан.

– Ты сам заговорил об оргазмах.

– И больше он этого делать не будет, – подчеркнуто сказал Бэрронс.

– Заткнитесь вы. Я пытаюсь сосредоточиться.

Теперь я думаю об оргазмах. Я все же приняла во внимание совет Риодана. Может, мне действительно стоит немного расслабиться.

Спустя час я была покрыта потом, голова просто раскалывалась, а руки болели так, словно я отрабатывала рубящие удары каратэ на кирпичной стене.

– Я не могу попасть туда, – в конце концов устало признала я. – Не знаю почему.

Риодан пристально посмотрел на меня, прищурившись.

– Ты говорила, что думаешь, будто это место ши-видения.

Я склонила голову, ожидая продолжения.

– Бэрронс сказал, ты ела...

– Ага! Тёмное мясо! – воскликнула я с облегчением, ухватившись за оправдание. – Так это все-таки место ши-видения, вот почему я не могу найти его! Сейчас я просто не смогу увидеть мое озеро! – а то я уже начинала бояться, что Синсар Дабх притаилась в последнее время, чтобы исподтишка сделать внутри меня перестановку, спрятав то, что мне может понадобиться, и расставить ловушки. Интересно, она это может?

Риодан закатил глаза.

– Замечательно. Поприветствуйте Мак, наркошу.

– Не наркоша я.

– Сколько раз за последнюю неделю ты его ела, – потребовал он.

– Дважды. Но я была вынуждена: в первый раз – потому что собиралась спускаться со скалы, а во второй раз – потому что в меня стреляли Стражи, – оправдалась я.

– Уверен, в следующий раз, ты тоже будешь "вынуждена".

– Я не подсела.

– Короче, как долго длится чёртов кайф, – рявкнул он.

Я пожала плечами.

– Не знаю наверняка. Дня три. Через пару дней я приду в себя.

Конечно, буду при этом жутко раздраженной и уставшей, но буду собой.

Он перевёл взгляд на Бэрронса.

– Не позволяй ей снова есть его.

– Она сама принимает решения, – ответил тот. Но послал мне взгляд: «Нам нужна информация, мисс Лейн. Я предпочел бы, чтобы вы воздержались на некоторое время.»

Замечательно. Из двух методик, с помощью которых я приводила себя в чувство – секса с Бэрронсом и поедания темнятинки – одна теперь мне недоступна.

Я как раз думала о том, какой паршивый денёк выдался, когда Риодан открыл дверь.

За ней стоял Кристиан МакКелтар.

Глава 17

Знает, что её все осуждают, Мне стоило начать боготворить её раньше...

Три часа назад...

Джада могла и не надевать это красное платье.

Она сделала это намеренно.

Мужчинам всех планет и всех измерений, будь они фейри или людьми, свойственны общие черты.

Им не хочется убивать красивых женщин.

Сначала.

Сначала им хочется другого.

Красота – это оружие, одно из многих.

Потому она и отрастила волосы снова. Но за непокорные локоны оппоненту слишком легко ухватиться, а в битве – это слабое место, вот она и научилась убирать их с лица назад, высоко поднимая. Иногда она даже прятала длинную косу под одежду.

Могла она и не танцевать.

Это она тоже сделала намеренно.

Когда она вошла в Честер и на другом конце танцпола увидела одного из Девятки, который поманил её с явным энтузиазмом, демонстрируя, как он рад её видеть, она не стала отклонять предложение.

Лор.

Мужчина был зверем. Первобытным пещерным человеком, которому нравилось быть тем, кем он был. Грубым, демонстративно сексуальным, неугомонным рок-н-рольщиком, любителем покуралесить и ярым фанатом горячих блондинок. Перед его знаменитым: "Эй, хочешь перепихнуться?" – не смогло устоять до смешного огромное количество женщин. И всё это благодаря привлекательной внешности этого викинга и скрывающемуся за ней обещанию чего-то грязно-извращенно-разнузданного, находящегося в состоянии полной боевой готовности подорвать женские комплексы, превратив их в пыль.

Между ними было что-то, когда она была юной.

Но не то, что первым приходит в голову.

Их связь была невинной и в то же время глубокой. Они нашли друг в друге родственную душу, ведь оба всегда оставались самими собой безо всяких оправданий и уловок.

Он по достоинству оценивал её тогда и, судя по выражению лица, был готов ценить и сейчас.

Как-то он принёс ей стейк с картошкой. Таскался за ней, чтобы убедиться, что она в безопасности. Поддержал советом в ту ночь, когда они сцепились с Риоданом, после того как она, ослушавшись его, вырезала половину посетителей одного из подклубов. Помог ей сбежать из комнаты, в которой босс её запер.

Он потворствовал её импульсивности и агрессивности, и этого достаточно, чтобы его избегать. Эти её недостатки остались в далёком прошлом.

Но звучала соблазнительная музыка, и эта песня была одной из самых её любимых. И несмотря на ледяной фасад, которым она прикрывалась, внутри неё полыхала страсть. Она и не собиралась этого отрицать. Отрицать – значит проявлять слабость.

А страсть – это сила. Её можно использовать, направить, как и всё прочее, в нужное ей русло.

Сексуальность тоже оружие.

Лор пошел ей навстречу, проталкиваясь сквозь толпу, совершенно игнорируя блондинок, зазывающих его взглядами. Его улыбка была широченной и предназначалась лишь ей одной.

Она шла к нему, позволив себе лёгкую улыбку. Они встретились в центре танцпола.

– Привет, малыш, – мягко проговорил он. – Шикарно выглядишь, сладкая. Рад тебя видеть.

– Ты тоже, Лор.

Она могла пересчитать на двух пальцах тех, кто был рад её видеть.

– Хренасе, так я всегда шикарно выгляжу. Таким уж уродился. Потанцуем?

И пока Hozier просил свою возлюбленную отвести его в церковь, она с непринуждённой грацией подстроилась под тело Лора, следуя движениям его мощного торса. Танец его исходил от бёдер, как и у большинства сильных, уверенных в себе мужчин, и за ним легко было следовать.

В одном из миров, которые ей довелось посетить, сама природа танцевала: гибкие лианы, свисая с деревьев, двигались в такт ритму, который она не была способна услышать. Сначала она опасалась их, считая, что они таят угрозу, но пробыв там неделю, увидела, как тонкое стелющееся растение исцелило израненное животное своим танцем.

И однажды ночью под тремя полными лунами она сняла с себя одежду и, приобщаясь к обычаям местных, притворилась частью растительного мира. Она имитировала чувственные волнообразные движения до тех пор, пока не прочувствовала телом ритм.

Её это тоже исцелило. Раны на спине закрылись, исторгнув инфекцию. Лишь шрамы остались на их месте.

Вот и теперь, слегка прикрыв глаза и следуя движению бёдер Лора, она откинула голову назад, изогнув спину, и всецело отдалась музыке. У тела есть потребности, которые невозможно игнорировать. Ему просто необходимо бегать, сражаться, есть, дышать, двигаться. Есть у него и другие потребности, которые теперь, когда она вернулась в этот мир и попала в окружение людей с их запутанными чувствами, дают о себе знать. Но пока она не готова иметь с ними дело.

К ней давно никто не прикасался. Было тяжело находиться так близко к Лору и двигаться с ним в тандеме.

Так что она просто представила себе, что он лиана, а она танцует в огромном тёмном лесу, в котором было гораздо безопаснее, чем в других местах, ведь тот мир не был населён прямоходящими созданиями. Представила себе, что этот танец предназначается лишь для неё одной, даруя душе возможность дышать и наслаждаться возможностью прожить ещё один день. В её сознании лунный свет целовал её кожу, а нежный благоухающий бриз играл её волосами. Она была поглощена моментом, ритмом и тем, что можно было расслабиться и не думать наперёд.

– Ох, сладкая, продолжишь в том же духе, и я – покойник, – прошептал Лор ей на ухо.

– Сомневаюсь в этом, – сухо ответила она.

– Хотя ради этого можно и умереть. Меня так прёт выражение лица этого козла, что оно того стоит.

Она не стала притворяться. Спрашивать, кого он имеет в виду. Она знала, о ком речь, и он знал, что она знает. Лор как кувалда. Он называет вещи своими именами, вбивая слова в разговор как гвозди, и плевать ему, что о нём подумают.

– И какое же выражение лица у этого "козла"? – шепотом спросила она. – Он у меня за спиной. Мне не видно.

Лор рассмеялся и развернул их так, чтобы она смогла увидеть Риодана на краю танцпола. Высокий, сильный, одетый в чёрные брюки и белую рубашку с закатанными рукавами, обнажающими сверкающий браслет, он стоял и мрачно смотрел на них.

Однажды она видела, как он смеётся.

Однажды она наблюдала за тем, как он трахается. Целую жизнь назад.

Они встретились взглядами. Он сделал два шага, направляясь к ней, но она раздула ноздри и холодно посмотрела на него.

Он остановился.

Лор обнял её рукой за талию и развернул в другую сторону.

– Что же он не нашел меня? – спросила она. Она хотела узнать, как сильно он пытался. Организовал ли спасательную экспедицию, и если да, то насколько она была широкомасштабной. Ей больше не у кого было спросить. Любой другой тут же доложил бы ему об этом.

А Лор не станет. Они уже покрывали друг друга в прошлом.

– О, детка, он пытался. Как только услышал о том, что ты пропала. Мы узнали об этом лишь спустя пару недель. Мак не сразу сказала Риодану.

Джада продолжила двигаться, сопротивляясь желанию застыть.

– Мак не сразу сказала вам о том, что я попала в Зал?

Лор покачал головой.

На мгновенье у неё перехватило дыхание. Она думала, что они все искали ее. Места себе не находили. Горы сворачивали. Она ждала. И жила по принципу ЧБСР: Что Бы Сделал Риодан.

– Босс говорил, что Мак била копытом и хотела ломануться за тобой, но Бэрронс запретил. Сказал, что если бы они последовали за тобой, ты продолжала бы убегать.

«Это правда,» – признала она. Той ночью она убегала, словно сами адские гончие преследовали её по пятам – так хотела сбежать ото всех и особенно от самой себя. Она не остановилась бы, если бы Мак последовала за ней. И сиганула бы в первое попавшееся зеркало в Зале. Но от того, что это правда, не становилось легче. Правда – зловредная сучка.

– Но почему она не сказала Риодану?

– Не знаю. Придётся тебе об этом у неё самой спросить. Но, сладкая, эти двое не особо ладят. Они и видятся-то не часто. Может, хотела дать тебе время найти выход самостоятельно. Может, у самой были какие проблемы.

Джада подсчитала, что хоть для неё и прошло пять с половиной лет, её начали искать лишь спустя две недели после её возвращения. Эти две недели она хладнокровно прочесывала страну, собирала свою армию из ши-видящих, которые по тем или иным причинам направлялись в Дублин, вдохновляя их своей силой и целеустремлённостью, претворяла в жизнь планы, которые составила, блуждая по аду и пыталась понять, как вновь обрести утраченное, вернувшись домой. Для неё те годы показались столетиями. А для тех, кого она считала друзьями, прошла всего неделя.

Она закрыла глаза в поисках центра равновесия. Того места, где не существует боли, где есть лишь цель. И укрепившись там, она открыла глаза, легонько поцеловала Лора в щёку и поблагодарила за танец.

Потом обернулась, чтобы отыскать Риодана, на встречу с которым намеренно опаздывала.

Но его уже не было.

***

– Я думала, у нас должна быть встреча, – сказала Джада, войдя в офис Риодана.

– Она и есть, – ответил он, не сводя глаз с монитора над её головой.

– Не назвала бы это встречей, ведь нас тут только двое.

– А как бы ты назвала нас?

Он сказал «нас». С вопросительной интонацией. Словно есть какие-то «мы». Когда-то она думала о них как о Бэтмене с Робином, двух супергероях, спасающих мир.

– Неужто это был настоящий вопрос с соответствующей интонацией? – передразнила она.

– Дэни было необходимо с кем-то сражаться. И я был разумным выбором. Даже такая малость как неверная интонация способна была удерживать её внимание.

– Что ты пытаешься этим сказать? Что дело вовсе не в том, что ты сам по себе вредный, а исключительно в том, что тебе нужно было меня чем-то занять?

– Что незачем выискивать драконов, когда рядом с тобой есть один, который всё время дёргает тебя за цепь. А тогда ты была скованна множеством цепей, за которые можно было подёргать.

Она пристально наблюдала за ним, а он так и не посмотрел на неё. Так оно и было: он заставлял её метаться с места на место, провоцируя на каждом шагу. И делал это с таким успехом, что даже когда его не было рядом, она не переставала думать о том, как он её раздражает, и о том, как бы ей его обыграть.

Или о том, как бы его впечатлить.

Заставить его смотреть на неё с уважением, восхищением.

Боже, как же она боготворила этого мужчину! Чего только не фантазировала.

И вот он посмотрел на неё. Проницательно. Пристально. С опозданием она вспомнила, что он читает умы. Оставалось лишь надеяться, что на этот раз читал он бегло, а последние её мысли не были выделены курсивом, и он не обратил на них внимания.

Но на всякий случай она решила сбить его с толку.

– Я ненавидела тебя, – дерзко заявила она.

– Ты была эксплозией необузданных эмоций.

– А ты был вакуумом, их лишенным, – не всегда правда. Только когда она была рядом.

– А теперь ты имплозия подавленных страстей. Найди золотую середину.

«Ты мне не указ,» – чуть не сорвалось у неё с языка, но она прикусила его до крови. Как же её бесило, что меньше чем за месяц в этом мире она настолько деградировала, что скользила по наклонной прямиком туда, откуда начинала – к себе прежней.

– Никогда не говори мне, какой по-твоему я должна быть, – ответила она. – Ты понятия не имеешь, какой я стала. Не знаешь, через что мне пришлось пройти и на что пришлось пойти.

Он склонил голову в ожидании.

– О, нет. Не бывать этому. Я никогда не расскажу тебе, – произнесла она.

– Никогда – долгий промежуток времени. И когда он подойдёт к концу, я всё ещё буду здесь.

Он поднялся, открыл ящик стола, вытащил оттуда что-то и протянул ей.

Она изогнула бровь.

– Телефон?

– Я не могу отслеживать тебя в других мирах. Если ты позволишь мне снова сделать тебе тату и всегда будешь иметь при себе этот телефон, то не найдётся такого места, где бы я не смог тебя найти. Ты больше никогда и нигде не потеряешься.

Именно потерянной она себя и чувствовала. Ужасно потерянной. Она исчезла с лица земли. Другие миры были такими странными, большинство из них – враждебными, и с таким скудным количеством пищи, что зачастую ей приходилось проползать сквозь очередное Зеркало, в надежде найти за ним лучший мир. Она была так голодна, и её так лихорадило, что не приходилось и надеяться на то, чтобы вступить в воздушный поток. Шазам для разнообразия прерывал тогда череду пророчеств о неизбежном роковом конце и, стоя у неё над душой, причитая и рыдая, поторапливал её.

– Хочешь сказать, если бы я не срезала тату, и если бы этот телефон был у меня с собой... – не закончила она. – Даже в Зале?

– Я бы пришёл за тобой, как только бы ты позвонила.

– Куда угодно?

– Да.

– Без каких-либо оговорок? – ей пришлось постараться, чтобы скрыть недоверие. Неужели он был настолько могущественным?

Он кивнул.

– Тогда какого чёрта, ты не дал мне его раньше?

– А ты бы носила его с собой?

Честность по отношению к самой себе стала частью её натуры, её фундаментальной частью. Когда ей было четырнадцать, она носила с собой телефон исключительно ради музыки и игр. Она бы закипела от одной лишь мысли о том, чтобы носить с собой телефон ради Риодана, решив, что это очередной его способ следить за ней и контролировать её; очередная цепь, на которую её хотят посадить взрослые, которые её не понимают. Она бы попросту рассмеялась, зашвырнув телефон в мусор. А затем бы ещё пнула мусорный бак для пущего эффекта и рассмеялась бы ещё сильней.

– Позволь мне снова сделать тебе тату, – он сделал паузу и продолжил, – Джада.

Она замерла, ей совсем не нравилось, как он себя вёл, это настораживало. Он был слишком прямым, и без намёка на агрессию. Обращался с ней, как должно обращаться с женщиной, которая побывала в аду и вырвалась оттуда исключительно благодаря усилиям воли. Назвал её по имени, которое она сама выбрала. Просил её разрешения на то, чтобы сделать что-то. Больше не упрекал её в том, что она не такая, какой он хочет её видеть. Предложил своё покровительство. Не подстрекал её и не провоцировал сражаться.

А она не знала, что с ним ещё делать, если не сражаться.

– Нет, – ответила она.

– Возьми хотя бы телефон.

Она посмотрела на телефон, словно на змею, которая укусит её, как только она к ней прикоснётся.

– Поздновато начинать беспокоиться обо мне.

– Я всегда о тебе беспокоился.

Дверь позади неё с шумом раскрылась.

– Привет, ребята, – Танцор вошел и присоединился к ним. Он скользнул по ней взглядом, потом ещё раз. – Вау, изумительно выглядишь, Джада.

Она оторопела, подобного ей уже несколько лет не доводилось испытывать. Лёгкий румянец попытался окрасить её кожу, но она внушила своим капиллярам сжаться, не желая этого допускать. Танцор уже видел её в юбке и на каблуках однажды в прошлом, когда Риодан заставил её переодеться, потому что одежда её пропахла Кристианом. Тогда, как и сейчас, ей стало неловко из-за того, как он смотрел на неё, в животе запорхали бабочки.

Иногда она чувствовала себя такой разделённой, какой они её и считали: девчонкой, которую тянуло проводить время с хорошим и настоящим мальчишкой, и женщиной, которую тянуло к взрослому мужчине, об одну из острых граней которого можно было порезаться.