Текст книги "В оковах льда"
Автор книги: Карен Мари Монинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
Я сияю. Нет смысла отрицать. Свечусь каждой клеточкой тела. У меня в жизни еще не было такого потрясающего приключения, а со мной в жизни многое бывало.
Мы тусуемся в главном зале аббатства, греемся у каминов, которые зажжены с трех сторон. У нас есть огромный чайник с растворимым какао (только на воде, а не на молоке), он греется в главном камине. В комнате запах, как на шоколадной фабрике, а Кэт разорила тайник с – черствым, но какая разница? – зефиром и каменно-твердыми бисквитами в жестяной коробке, которую хранила для особого случая. А еще у нас восхитительный, странно тягучий мед. И вкусу всего просто божественный. Каждый раз, когда я ем, я понимаю, что у нас еще долгое время может не быть ничего вкусного.
Мы победили! Мы затеяли битву против самого крутого злодея и победили. В отличие от последней великой битвы в этих местах, эту победу я видела собственными глазами. Мне не придется подслушивать о ней завтра, узнавать из вторых рук, от тех ребят, которым повезло там присутствовать. И никакой могущественный Король Невидимых не появлялся и не спасал нас в последний момент. Мы сами все сделали!
Когда взорвался МФП, удерживавший Короля Белого Инея, осколки льда взлетели в небо, ушли глубоко в землю и искрошили все, что было между. Все мы пригибались, уклонялись, хватали медленных, стоп-кадрировали с ними в укрытие аббатства. И все равно многих посекло, все покрыты царапинами, порезами и синяками. От осколков было не скрыться.
Мы ждали внутри, пока все не утихло и мусор не осел, а потом вернулись и начали копаться в обломках, чтобы убедиться в том, что угрозы больше действительно нет. Танцор добрых пять минут изучал там все, а потом сверкнул мне улыбкой и объявил мусор инертным. Он собирается отнести образцы в лабораторию Тринити, но и сейчас на девяносто восемь процентов уверен: из остатков ничто не восстанет.
– Как ты узнала, что это сработает? – спрашивает Джо.
– Я не знала, – отвечаю я с полным ртом липкого от меда бисквита. И слизываю крошки с пальцев. – Но когда я увидела, что Король Белого Инея замораживает огненный мир изнутри, я поняла, что он застрянет в одной из собственных ледяных сцен, как жук в янтаре. А каждый раз, когда мы с Риоданом стоп-кадрировали возле замерзших мест, те взрывались шрапнелью ледяных щепок. – Я пожимаю плечами. – Кто знает? Может, он и так застрял бы там, а со временем взорвался сам по себе. Но выглядел он так, словно вот-вот вылезет обратно.
– Я тоже так подумал, – говорит Лор, и все с ним соглашаются.
– Гениальная идея с кнутом, Мега, – хвалит Танцор.
Я сияю.
– Мы были на грани. Нам повезло, – говорит Кэт.
– Ни фига себе повезло! У тебя тут супергерои работали! – Часть супергеройства заключалась в идеальном выборе момента и точнейшем маневрировании, но, если она хочет притворяться, что это просто удача, я не буду тратить время на споры, а лучше поем.
– Сегодня у Леди Удачи появилось имя. – Риодан смотрит на меня.
– Ясен хрен, – поддакивает Лор. – Отличная работа, милая.
Я чуть не роняю бисквиты. И свечусь так ярко, что это почти больно. Кажется, из моей кожи течет свет.
Я самодовольно вышагиваю к камину и быстро заглатываю каменный зефир.
– Кто бы мог поверить, что принц Невидимых такое сделает? – говорит наша готичная Джоди.
Я давлюсь последней зефириной, которую пыталась проглотить целиком. Переключаюсь на скоростной режим и пробую быстро прокашляться, но у меня не выходит. Я слишком поздно понимаю, что скоростной режим был не лучшей идеей. Зефирина проваливается мне в горло и закупоривает дыхательные пути.
Я стучу по груди кулаком. Не помогает. Хочу применить к себе прием Хаймлиха, свесившись на спинку стула, но тут Лор бьет меня по спине и зефирина вылетает, расплескиваясь по стене над камином.
– Подруга, не стоит так запихиваться, – говорит Танцор. – Я все время использую с ней прием Хаймлиха. Она не жует, когда ест.
Я разворачиваюсь, и Танцор поднимается с пола. Выглядит он раздраженным. И усталым. Интересно, когда он в последний раз спал. У него такой супермозг, что я просто забыла про отсутствие других суперсил, какие есть у нас, остальных.
– Вытри это, Дэни, – говорит Кэт.
Я хватаю салфетку с подноса, больше не чувствуя себя дерзкой. Бывают несчастные случаи. А я позволила себе на секунду об этом забыть.
– Кристиан пожертвовал собой, потому что я не могла принять решение.
– Принц Невидимых пожертвовал собой, – повторяет Кэт, словно не знает, что об этом и думать.
Я тоже не знаю. Почему он пожертвовал собой только ради того, чтобы мне легче далось решение? Я бы итак решила, через секунду или две. Но мы потеряли бы больше ши-видящих, их бы убила Карга. Это был его способ доказать, что он еще не до конца Невидимый? Может, он пытался как-то оправдать убийство той женщины или так он представлял себе очередной свадебный подарок.
– Совершенно ясно, что он одержим тобой, детка, – говорит Лор.
– Былодержим, – говорит Риодан. – Карга его утащила. Избавила меня от проблем. Туда ему и дорога.
Теперь у меня вдвое больше причин выследить эту суку и убить ее. Мне нужно освободить Кристиана, чтобы мы были в расчете.
– Мы потеряли несколько ши-видящих, – говорю я. – Одной из них была Старая Нана. Она была слишком старая. И с самого начала не должна была туда выходить.
Мы все на секунду замолкаем, думая о ней и остальных погибших.
Потом Риодан поднимается и говорит мне:
– Давай, мелочь. Нам пора идти.
– А? Куда?
– Теперь ты живешь у меня.
– Ни фига. Нет!
– Она вернется в аббатство, – говорит Кэт.
– Тоже нет!
– Мега сама может о себе позаботиться, – говорит Танцор. – Если вы, чертовы идиоты, этого не видите, вы просто слепые. Дайте ей возможность дышать.
– Да! Да! Да! – Я с ним полностью согласна. Я обожаю Танцора. Так я ему взглядом и сообщаю, даже не пытаясь этого скрыть.
Риодан говорит:
– Ей нужны правила.
Лор:
– Босс, все, что ей нужно, это партнер для тренировок, чтобы выпускать этот хренов переизбыток энергии.
Кэт:
– Что ей действительно нужно, так это…
И пока они заняты обсуждением моих нужд, о которых ни фига на самом деле не знают, я срываюсь с места, как ветер, и старательно грохаю дверью на прощание.
Угоняю «Хамви» Риодана и направляюсь к городу.
Ему ни за что не догнать меня на автобусе или грузовике, а другого транспорта возле аббатства нет.
Жаль, что я не смогла прихватить Танцора, но, если бы я замедлилась, мне бы не дали сбежать.
Никто не знает, что мне нужно, лучше, чем я. Они наверняка там до сих пор спорят, пытаются решить, как лучше меня контролировать, как управлять моей жизнью.
Я хихикаю.
– Чуваки. У вас. Никогда. Не. Получится.
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
Я несусь по улицам Дублина, оставив «Хамви» на главной дороге, где Риодан или один из его чуваков наверняка заметят его по пути обратно в Честерс. Потому что как бы он меня ни бесил, мне не хочется забирать у него что-то насовсем. Иначе он будет преследовать меня вечно. У этого чувака радар или что-то вроде того, и я не хочу светиться на нем сильнее.
Жить в Честерсе, моя ж ты долбаная петуния!
– Задница, – бормочу я, хмурясь. «Петуния» – это одно из словечек Мак. Они с Алиной выросли такими глупыми и милыми, что даже «фиг» не говорили, пока им не исполнилось по двадцать и они не начали видеть Фей. До тех пор у них был свой милый маленький словарик для названия таких вещей. Ненавижу все «милое». Ненавижу думать о Мак. Я помню, как впервые ее увидела. Она тогда сидела на скамейке у Тринити и выглядела мягкой, красивой и бесполезной, и только потом я выяснила, что на самом деле она из стали, как я и мой меч. Я помню то ощущение, словно мой мир может измениться, а мертвые каким-то волшебным, блин, образом – вернуться.
Я по ней скучаю. Терпеть не могу знать, что она где-то в этом городе, ходит по улицам, как и я, думает о том, что нужно уничтожать Фей, спасать мир и… убить меня. Она на одних улицах, я на других, нам никогда не встретиться, иначе кто-то из нас погибнет.
После такого классного дня поверить не могу, что погружаюсь в эти мрачные думы. Я тороплюсь по Темпл-Бар, огибая машины и фонари и всякое такое, утонувшее в сугробах под коркой льда. Теперь, когда Короля Белого Инея больше нет, снег должен начать таять. Я жутко жду лета! Я не загораю. Я покрываюсь веснушками. Танцор любит веснушки.
– Лето, – говорю я, улыбаясь. Скорее бы оно пришло! В аббатстве засадят огороды и будут выращивать разные овощи для такого рагу, что я ела в Честерсе. И как только все это созреет, я буду заскакивать к ним чаще! Можно будет набрать рюкзак батончиков и стоп-кадрировать по Ирландии в поисках коров, коз или овец. Может, даже свиней.
– А-фигительный бекон! – Мой рот наполняется слюной от одной только мысли о нем.
Но прямо сейчас у меня уйма дел, и пробираться по такому снегу и льду сложно. Я не могу стоп-кадрировать на большие расстояния, приходится сбрасывать скорость и заново фиксировать все на мысленной модели. Каждый раз, когда я замедляюсь, я рискую отморозить пальцы на руках и ногах. Сейчас ночь, ледяной бриз дует с океана, и, клянусь, даже без ветра вокруг не выше минус тридцати!
Я достаю из памяти модель, пролетаю четверть квартала, останавливаюсь, переделываю ее. Стоп-кадрирую на сорок футов, скольжу по льду за угол, врезаюсь в сугроб, качусь кувырком и все это время переделываю модели. Затем врезаюсь в стену здания, резко выдыхая целое облако пара. Я ругаюсь и потираю бок. Завтра я снова буду одним сплошным синяком.
Первым делом нужно напечатать новый «Дэни дейли», раньше, чем Нам-все-равно-мы-Душные выпустят свой листок и полностью переврут все новости. Людям нужно знать все детали: что злодей, замораживавший людей, умер, что они снова могут шуметь, что снег правдарастает и, как бы сейчас все вокруг ни выглядело, лето действительнок нам придет. Им нужно знать, что я вернула себе меч и больше не беззащитна. Что я снова собираюсь нести службу 24/7, следить за всем и охотиться на Алую Каргу, которая получит у меня, как только я узнаю, как ее убить и вернуть Кристиана.
Завтра я обойду Дублин, медленно, буду по хрусту снега обнаруживать выживших и отводить их к еде и воде. А это значит, что у Риодана в Честерсе будет больше народу. Наш город пережил удар за ударом: сначала Падение Стен, потом беспорядки, потом еду кто-то украл и где-то спрятал, а теперь вот убийственная зима посреди весны. Я думаю, нам пора привыкать к тому, что жизнь больше никогда не будет предсказуемой. Подозреваю, мы потеряем еще больше людей до того, как курс переменится. Большинству сложно переживать перемены. Но не мне. Я люблю заново себя создавать. Изменения означают, что ты снова делаешь выбор. Становишься чем-то новым. Если только ты не мертв, как Алина. Тогда тебе больше никогда не придется выбирать. Вот почему я заставлю Риодана поделиться со мной секретом бессмертия.
Я снова замедляюсь, чтобы обойти большую кучу заледеневшего снега. Стою там, снова начиная грузиться, потому что думаю обо всех тех призраках, которых иногда вижу на улицах, и тут вдруг чувствую, как что-то острое упирается мне в спину.
– Брось свой меч, Дэни, – очень мягко говорит Мак у меня за спиной.
– Ага, щас. – Словно я правда на это куплюсь. Я хихикаю. Я и мое гиперактивное воображение. Словно Мак действительно может подобраться ко мне сзади, а мой суперслух меня не предупредит. Словно она вообще выйдет в ночь без своего МакОреола. На мне надет мой, и я точно знаю его яркость. Если бы она стояла за мной, света было бы вдвое больше.
Я стоп-кадрирую.
Точнее, пытаюсь.
Ничего не происходит. Как те два раза с Риоданом, когда я внезапно оставалась совсем без сил. Без бензина в баке, без мотора внутри.
Я зажмуриваюсь изо всех сил и пробую снова.
И все так же стою на месте.
Все так же чувствую спиной острый кончик копья.
– Я сказала, брось свой хренов меч, – повторяет Мак.
