Текст книги "В оковах льда"
Автор книги: Карен Мари Монинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Наш массовый выезд из Дублина очень мрачен.
Выбраться из города оказалось нелегко. Нам приходится собирать маленькую армию, чтобы пробиться.
До отъезда мы устанавливаем звуковые приманки на северной, южной и западной окраине города, в заброшенных районах, где никто больше не обитает. Танцор подключает их и настраивает на прием центрального радиоисточника. Даже Риодан впечатлен, отчего я жутко горжусь тем, что Танцор мой лучший друг! Надеюсь, этого хватит, чтобы отвлечь Короля Белого Инея от шума, который нам приходится производить, чтобы вырваться из заснеженной тюрьмы, в которую превратился Дублин.
Я делаю быстрый пит-стоп у таверны «Бык и Петух», чтобы забрать со стены штуку, которую прямо-таки отчаянно хочу заполучить после рассказа Танцора. Это единственное место, где я точно видела кнут, украшающий стену рядом с гигантскими бычьими рогами. Не сомневаюсь, что эта штука как-то мне пригодится. А даже если и нет – я не могу упустить шанс разогнать что-либо быстрее скорости звука. Ух, какие у меня будут сверхзвуковые хлопки!
Моторы ревут, грузовики прокладывают путь для «Хамви» и автобусов, чтобы те могли пробраться между заносами из снега и твердого как камень льда. Улицы уже непроходимы, а снег все еще падает, налипая на ветровые стекла. Чуваки перед нами ведут снегоочистители и грузовики, которые посыпают дорогу солью. Понятия не имею, откуда они все это взяли. У нас не бывает таких снегопадов. Зная Риодана, можно предположить, что все это он собрал на каком-нибудь складе, готовясь к любому повороту событий, даже к тому, который кажется невозможным.
Должна признаться, мне это в нем нравится. Раньше мне казалось, что только я всегда чувствую наступление сложных времен и стараюсь подкопить шансы в свою пользу. Приятно знать, что еще кто-то готовится.
Он прав. Дыру нужно заткнуть, потому что лодка уже тонет. Кажется, еще несколько дней – и из города было бы не выбраться. Нас заморозило бы внутри. Мне не нравится план, который мы собираемся реализовать, но мы должны это сделать. Иногда справиться с прорвавшимся адом можно только выпустив еще больше жути.
Пока еще не поздно.
Когда мы доберемся до аббатства и расскажем Кэт, что собираемся сделать, она на стенку полезет.
Ночь приносит в небо над нашим домом фиолетовое северное сияние. Красно-лиловое и гиацинтовое пламя мерцает над снегом, покрытым сияющей коркой льда, как на волнах алебастрового океана.
Мы собираемся у окон общей залы и смотрим на танец фиолетовых паров. Я с ужасом понимаю, сколько времени за прошедший месяц провела, не выходя из своей комнаты, чтобы не выдать визитов Крууса. Я не видела, что происходит со всеми нами, а ведь мы стремились к одиночеству по одной и той же причине. Наше аббатство стало тихим, как дом с привидениями, и одиноким, а я, его лидер, не видела этого и не знала. Я никогда больше не позволю себе забыть, что изоляция – это кратчайший путь к поражению.
Сегодня наш нежеланный гость отсутствует, что подозрительно. Впервые за много недель он не преследует меня на каждом шагу. Он знает, что мы рассержены и что его появление обозлит нас еще больше. Марджери тоже не видно. С осой в нашем улье я разберусь утром. Либо мы согласуем наши действия, либо она уйдет.
Сегодня мы вскрыли драгоценный запас кукурузы, которую запечатали в банки в конце прошлого лета, и приготовили попкорн на масле. Этим вечером мы устроили праздник, собрались у огня и согрелись остатками горячего сидра с корицей и гвоздикой. Единение, тепло, добрые ароматы в воздухе, общее чувство благодарности и надежды – все это вновь объединило нас в одну семью, которой мы были всегда и которую заново научились ценить. Теперь, когда мы все знаем, что Круус играл в соблазнение с каждой из нас, чувство вины больше нас не разделяет.
Услышав приближающийся шум моторов, я чувствую тревогу за безопасность моих девочек и велю им удалиться в кафетерий, пока я сама не проверю главный вход. Трое из них, которые раньше входили в Хэвен – круг доверенных Ровены, отказываются уходить, и к ним присоединяются еще трое во главе со Старой Наной, глаза которой светятся мудростью в гнездышках из морщин. Они придают мне мужества. И я начинаю понимать, как создается внутренний круг избранных.
Мы, семеро, кутаемся в плащи и шарфы, надеваем варежки и выходим в снежную ночь. Лавандовые отблески скользят по сумеречному пейзажу, придавая ему нереальную, призрачную атмосферу. Мы смотрим, как тягачи с огромными лезвиями пробивают путь по занесенной дороге, а за ними следуют четыре «Хамви» и два автобуса.
Когда с водительского сиденья одного из грузовиков показывается Риодан, долю секунды я не могу оправиться от потрясения и думаю: какая восхитительная удача, я же могу попросить его убрать МФП!
Затем здравый смысл возвращается, и мое сердце леденеет.
Да, я хотела его увидеть. Но для того чтобы эти люди приехали сюда ночью, пробиваясь сквозь горы льда до самого нашего дома, должна быть очень веская причина: мы должны обладать тем, что он хочет заполучить.
Очень хочет.
Поэтому я встречаю его напряженным взглядом. Отсутствие видимых раздвоенных копыт, хвоста и рогов не скроет в нем дьявола у моей двери. Он скользит, уверенно и плавно, сквозь снегопад. Красивый мужчина, но, в отличие от моего Шона, создает впечатление животной грации, чего-то нечеловеческого. И, вдобавок, он словно отсутствует здесь! Там, где я вижу его, я никого не чувствую. Это шокирует. Эта чувственность в том, кто является антитезисом всех чувств. Мне не нравится признавать, но для меня это такое облегчение! Я ничего от него не ощущаю. Я никогда не встречала кого-то, кто позволил бы мне такую блаженную эмоциональную тишину.
Он берет меня за руки в приветствии и наклоняется поцеловать в щеку. Я отворачиваю голову и шепчу ему в ухо:
– Ты этого не получишь. За чем бы ты ни пришел, ты это не заберешь. Ответ «нет».
Его дыхание касается теплом моего уха.
– Я пришел за тем, от чего ты рада будешь избавиться.
И я думаю, всегда ли он отвечает в той же манере, в которой к нему обратились. Дьявол – мастер ассимиляции. Так он и добивается желаемого: поначалу он кажется другом.
– Снова «нет». – Возможно, я и отдам ему то, что он хочет, за передвижение МФП. Но лучше отказывать с самого начала.
Он скользит ладонями по моим рукам до локтей, слегка обнимает их и привлекает меня ближе.
– Можем поторговаться.
Он так хорошо читает мысли или просто распознает выражения?
– Верни мне Шона, – шепчу я. Щетина на его щеке царапает мне кожу.
– Твой любимый был волен уйти уже несколько недель назад, – шепчет он мне в ухо.
Я пытаюсь скрыть резкую дрожь и погасить возглас протеста. Я не знаю, правду ли он говорит. Слишком горько и болезненно. Это ложь.
– Это не ложь. – Он роняет руки, отпуская мои, и делает шаг назад. Там, где он ко мне прикасался, я чувствую холод.
Я вижу Дэни, выходящую из автобуса. Тучи, окутавшие мое сердце, слегка расступаются, и внезапно я чувствую душевный подъем. Ее рыжие волосы солнечным нимбом обрамляют сияющее, тонкое, вечно покрытое синяками лицо. Ее приветственная улыбка заражает. Как же я по ней скучала!
Я раскрываю объятия, хоть и знаю, что она никогда в них не бросится, как бы мне ни хотелось. Я знаю, что, если обнять ребенка против его воли, объятия будут словно крадеными. Под ее дерзостью и синяками сияет чистое золото. В ней столько света, сколько я ни в ком никогда не видела. Поэтому я с ней одновременно и строже, и мягче, чем с остальными. Да, она препирается, ворчит и раздражается, как любой подросток, но в ней нет ни грамма зла, будто у нее нет причин его излучать. Хотя на самом деле причин полно, излучает она только радость и счастье оттого, что жива. Я понимаю, что Риодан внимательно наблюдает за мной, пока я на нее смотрю.
– Зачем вы приехали? – Я требую ответа.
Дэни скользит ко мне по льду, останавливается и на одном дыхании выпаливает:
– Привет, Кэт, как дела? Давно не виделись, а? У вас тут все в порядке? Еды и запасов хватает? Прости, что я давно вас не проверяла, но я застряла в Фейри. Чувиха! Ни за что не поверишь, что у нас здесь происходит! Бррр, ну и холодно тут! О, кстати, кажется, мы знаем, как остановить Невидимого, который превращает наш мир в арктическую зону! Слушай, я замерзаю, может, ты нас впустишь?
* * *
Мы снова собираемся в общей зале и смотрим в окно на самое невероятное сборище, которое готовится нас уничтожить.
Я вижу это именно так, а не иначе. Они ошибаются. Это не сработает. Это слишком опасно.
Пятеро мужчин, которых не существует, один жестокий, необыкновенно мощный, одержимый сексом принц Невидимых, который считает, что влюблен в Дэни, невероятно сияющая и счастливая Джо и молодой парнишка в очках, для которого Дэни – солнце, луна и звезды. Этот паренек напоминает мне Шона, но он скрывает какие-то секреты, так глубоко во тьме, что мой дар не может до них дотянуться. Вся эта компания дружно выгружает из автобусов оборудование и несет его по завалам снега и льда к выбранному месту.
Когда Дэни пересказывала мне их план поимки Короля Белого Инея с помощью МФП, Риодан молчал, и не без причины. Он предвидел мои возражения и знал, что все они ничего не значат ни для него, ни для остальных. В тот момент, когда я должна была дать свое разрешение добровольно или, что более вероятно, под давлением, он сообщил мне, что, если я не соглашусь с ними сотрудничать, он уничтожит аббатство и вернется к своему плану.
– Ты уничтожишь его в любом случае, – сказала я.
– А вот и нет. Это сработает, Кэт! – воскликнула Дэни.
– Ты не можешь этого знать. Ты даже не знаешь, можно лиубить Короля Ледяного Инея.
Взгляд Риодана выдавал, что шансы на успех он оценивает примерно так же, как я. Но он сказал только:
– Как думаешь, сколько ты и твоя паства проживете, если снег продолжится.
У него жутко раздражающая манера никогда не задавать вопрос как вопрос.
Они собираются выпустить монстра.
Я спросила:
– Предположим, что это сработает и Король Белого Инея будет уничтожен. Как вы собираетесь снова привязать МФП?
Даже Дэни хватает совести отвести взгляд.
Я не могу прочитать Риодана. И никогда не смогу. Но остальных прочитать можно.
Глубоко в душе никто из них не верит, что им удастся снова это сделать.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Я никогда не была на хеви-метал концерте, хотя видела их по телевизору. А Танцор бывал на самых разных шоу. У детства в клетке есть серьезные недостатки. К тому времени как я выбралась, накопился такой список вещей, которыми я хотела заняться, что добраться до всех я просто не успела. Теперь все хорошие группы погибли, и сегодня у меня будет приключение, максимально похожее на рок-концерт. Фиолетовое сияние в небе отлично подходит для концерта – типа, собственное лазерное шоу! Я видела такие по телеку – они просто отпад.
Обалдеть, сколько динамиков, кабелей и всего такого прочего мы с Танцором смогли найти. Нас, похоже, даже немного занесло. Но музыкальный магазин, в который мы вломились, был совершенно не тронут, там нашлась куча всякого оборудования, и окна были не разбиты, и в кассе оказалось полно наличных. Мне кажется, что во время войны никто не думает о том, чтобы украсть стерео. В конце концов, мы набили оба автобуса доверху, решив, что чем громче, тем лучше.
Мы устанавливаем сцену поближе к аббатству, между стеной и МФП.
Жутковато работать так близко к нему, зная, что, если кто-то толкнет тебя в портал, ты тут же умрешь. Мурашки бегают по мне стадами, но я занята подключением динамиков, а Танцор пытается заставить все это работать. Длинный, широкий выгоревший темный хвост за МФП постоянно напоминает, что он сожжет меня дотла, если я только прикоснусь к нему. И хотя он не излучает настоящего жара, снега на сожженной земле нет, словно там, где он прошел, земля стала несовместимой с холодом.
Фасетчатая воронка выше нашего аббатства, и у основания имеет футов сорок – более чем достаточно, чтоб проглотить одного Короля Белого Инея. Земля под воронкой запеклась гладкой блестящей глазурью. Вокруг носа воронки светится лента сияющих чар, надежно привязанная к черной петле на черной же коробке с выгравированными символами. Коробка стоит в двадцати футах от портала. Я обхожу МФП по дуге, подозрительно разглядываю коробочку и думаю: каким же, блин, образом эта мелочь размером с кубик Рубика удерживает на месте такой здоровый МФП? В ней же весу, наверное, только полфунта. Я аккуратно ее пинаю, чтобы проверить, как далеко она отлетит, и чуть не ломаю себе палец! Не могу удержаться и не попытаться ее поднять.
И даже с места сдвинуть не могу!
– Что? У тебя есть какой-то суперплотный металл, о котором я ничего не слышала? – мрачно говорю я, но если он меня и слышит, то не отвечает. Ну почему у Риодана всегда самые классные штуки? Откуда он все это достает?
Я оглядываюсь на воронку. Она жутковато красивая, вся из хрустальных плоскостей и граней, на которых играют фиолетовые оттенки северного сияния. Я мысленно прошу мироздание: пусть это сработает. Нам всем в последнее время пришлось очень туго. Пусть хоть сегодня не будет гадких случайностей.
Кэт снова здесь, наблюдает за нами. Риодан сказал ей, что, как только мы начнем, нужно вывести ши-видящих наружу, под снегопад. И ух как она взбесилась! Она решила, будто его слова значат, что аббатство уже списано как вполне приемлемая потеря, но я его знаю. Он не это имел в виду. Он просто учитывает такую вероятность, зная, что в разгар кризиса пытаться переместить куда-либо почти три сотни женщин будет кошмаром. Я пыталась заставить их двигаться во времена мира и спокойствия, и везло мне так, будто я перевернутой подковой разбила зеркало у лестницы, под которой только что пробежала черная кошка. Ши-видящие, как овцы, по природе своей легко сбиваются в стадо, но только до тех пор, пока ты сам не захочешь их куда-то согнать. В этом случае они только трясут пушистыми задницами и ломают ноги.
Но мы уже почти собираемся начать, и я думаю, что они сейчас внутри одеваются. Я не дрожу от холода только потому, что стоп-кадрирую с оборудованием по сугробам. А еще я помню, что если пролечу мысленную метку стоп-кадра, то закончу свои славные дни горсткой пепла, – эта мысль тоже греет. Люди Риодана разжигают костры, и немногие оставшиеся ши-видящие потихоньку выбредают на поле и собираются у огня.
Я смотрю на Кэт. Она спешит ко мне, сдувая волосы с лица, и кажется такой тоненькой, как соломинка, которую слишком просто сломать. Я волнуюсь за Кэт. Я знаю, что она не хотела управлять аббатством, но остальные настояли. От Кэт исходит что-то мирное и сильное, от этого успокаиваешься, даже когда не нужно. Она говорит, что вера – это скала, и пока твердо стоишь на ней, ты не пошатнешься.
– Дэни.
– Привет, Кэт.
– Это место слишком близко к аббатству. Расставьте все поближе к МФП.
– Нельзя. Если МФП будет слишком близко к динамикам, то Король Белого Инея, когда появится, может заморозить воронку до того, как мы перережем привязь и используем ее.
– А если не поставить их ближе, Король Белого Инея может появиться, заморозить их и исчезнуть до того, как воронка к нему подберется.
Я ничего не говорю. Я уже обдумала все, когда мы с Танцором просчитывали ситуацию.
– Ты правда думаешь, что у этой затеи есть шансы сработать?
Я подключаю две колонки к генератору и вставляю штекеры.
– У которой части плана?
– У любой.
– Ну, я вполне уверена, что у нас получится его сюда выманить. Я не знаю, за каким конкретно звуком он охотится, но мы скоро выясним. К тому времени, как Танцор тут все закончит, у нас децибелы будут покруче, чем на рок-концерте. Мы вырубили все в городе и окрестностях, Танцор отключил сигнал, идущий к нашим обманкам, как только мы сюда добрались. Если Король Белого Инея правдаохотится за звуком, – а в этом я не ошибаюсь, – он оголодает. А мы оставили для него только один источник еды. Я оцениваю вероятность в девяносто девять процентов.
– А шансы его уничтожить?
Я прикидываю. Всю дорогу над этим размышляла.
– Я слышала, что МФП испепелял все на своем пути, даже валуны и бетонные здания, да?
Она кивает.
– Если МФП – это часть Фейри, то мы тут не пытаемся уничтожить чудовище Фей человеческим огнем. Мы пытаемся сжечь его в огне его собственного мира. И я думаю, это значительно повышает наши шансы.
– Но кто сказал, что пламя победит этот лед? Ты сама говорила, что сам он не ледяной. Что, если он сделан из вещества, на которое не влияет огонь? Что, если ты призовешь сюда Короля Белого Инея, а он заморозит МФП?
Я пыталась не думать о такой возможности.
– Тогда все мы будем по уши в дерьме и, наверное, умрем, Кэт.
Она выразительно на меня смотрит.
Я сверкаю хулиганской улыбкой.
– Но по крайней мере мы избавимся от МФП!
Она не отрываясь смотрит на меня.
Я развожу руки ладонями вверх.
– Ну что ты хочешь от меня услышать? Я не собираюсь тебе врать. Ты как Кристиан. Все равно поймешь.
– Ты же понимаешь, что для этого требуется безупречный расчет времени. Вам нужно заманить его в точное место, обрезать привязь МФП и надеяться, что Ледяной Монстр попадет в воронку за те несколько секунд, что он проводит в нашем измерении. И тот, кто будет обрезать привязь, может замерзнуть.
– Подруга, нам нужна всего пара секунд! Большинство из нас стоп-кадрирует, а Кристиан умеет телепортироваться. Мы офигенно быстрые! И устроились практически у самого МФП. Как только появится Король Белого Инея, мы обрежем привязь, и портал поглотит иЛедяного Монстра, извуковую сцену.
Она оценивает взглядом пятнадцать ярдов между динамиками и внешней стеной, за которой раньше были комнаты Ровены, а теперь ее.
– И аббатство тоже.
– Мы привяжем его до того, как это случится!
– Опять же, для этого потребуется идеальный расчет времени.
– Опять же, подруга, мы все стоп-кадрируем. А еще я слышала, что МФП не такой уж быстрый. Риодан говорит, что, если у нас будет тридцать секунд в запасе и портал поглотит монстра до того, как пойдет к аббатству, волноваться не о чем.
– А если он дойдет до аббатства?
– Не дойдет.
– А если? – продолжает она.
– Слушай, у нас будет почти минута до того, как он врежется в стену аббатства. И мы не позволим ему это сделать. – Я не хочу передавать ей слова Риодана: если портал войдет в аббатство, он не сможет снова наложить заклятие, пока МФП не выйдет с противоположной стороны. Что-то там, в заклинании, работает, только если окружить нужный объект со всех четырех сторон.
– Одна минута, – тихо говорит Кэт. – Ты понимаешь, что, если он войдет в аббатство, мы потеряем все, что наш орден собирал здесь тысячелетиями? Все наши книги, все реликвии, нашу историю, наш дом. Ты видишь траву и цветы у стены? Ты понимаешь, что если МФП ворвется в аббатство, он может расплавить клетку Крууса и выпустить его на свободу? Синсар Дабхснова вырвется в мир, на этот раз в теле принца Невидимых!
– Слушай, Кэт, я не говорю, что у нас идеальный план. Но если у тебя нет идей получше, прекрати мешать и позволь нам закончить дело. – Я оглядываюсь на снегопад, на деревья под коркой льда, на замерзшие кучи сугробов. – Как по-твоему, сколько мы сможем прожить при такой зиме?
Она вздыхает и говорит:
– Это единственная причина, по которой я вас не остановила.
– Ты нас не остановила, потому что не можешь! – с жаром говорю я. – Ты всего лишь один человек, а мы все супергерои!
– Я не позволю ему отнять мое аббатство, Дэни. Я не позволю украсть у этих женщин их единственный настоящий дом. Я, как и ты, готова рисковать ради того, во что верю.
Я смотрю ей вслед, когда она уходит, и думаю, что она начинает меня слегка беспокоить.
Наш концерт начинается почти в восемь. Мы разложили на снегу фанерные листы, чтобы оборудование не проваливалось, и сделали неподалеку еще одну платформу, для генераторов, к которым все подключили. Третью платформу мы установили для звукового излучателя. Ее мы устроили на достаточном расстоянии, чтобы не замерзнуть, когда он появится. Развели несколько костров и сложили рядом дрова. Мои волосы и одежда пахнут свежим воздухом и древесным дымом, и на секунду мне кажется, что я на семейном отдыхе или вроде того. Тут столько народу, из них шестеро достаточно быстро движутся, а я до сих пор не поиграла с ними в снежки.
Я, Риодан, Кристиан и Джо собрались на платформе, готовые рвануть вперед и перерезать привязь, как только он появится.
– Джо не должна тут быть, – говорю я. – Она стоп-кадрировать не умеет.
– Я не уйду, – заявляет Джо.
– Заставь ее уйти, – говорю я Риодану. – Ты же не хочешь отвечать за ее смерть.
– Риодан не допустит, чтобы со мной что-то случилось, – возражает она.
Я закатываю глаза.
– Чувак, – говорю я Риодану. – Убери ее отсюда.
– Она свободная женщина, – говорит он. – И сама принимает решения.
Джо сияет.
Меня тошнит.
– Отлично. Это на твоей совести. – Ну и к черту все. Теперь мне придется не только волноваться за все остальное, но и присматривать за Джо.
Кэт, ши-видящие и несколько чуваков Риодана собрались у противоположного конца аббатства, у озера, разожгли там костры и сидят в полной тишине. Разговоры запрещены. Им нельзя издавать никакого шума.
Я смотрю на них, и у меня нехорошее предчувствие.
– Ты уверен, что им нужно быть так далеко? – спрашиваю я у Риодана.
– Нам нужно разделиться, чтобы при самом худшем раскладе заледенели не все.
– Мы готовы? – Танцор забирается к нам на платформу.
– Брысь отсюда, мелкий. У тебя нет никакой суперсилы, – говорит Риодан.
– Конечно есть, – спокойно отвечает Танцор. – Это же я спас Меге жизнь, когда вы, ребята, наверняка бы ее убили. Помнишь?
– Если Джо остается, – говорю я, устраивая самой себе подлянку, – Танцор тоже.
Отлично. Теперь у меня двое не умеющих стоп-кадрировать, и присматривать надо за обоими.
Мы с Танцором устраиваемся, опираясь спинами о колонки, которые оставили специально для этого.
– Подключай, – говорю я. – Давай начинать вечеринку.
Я протягиваю Танцору свой айпод, специально заряженный для сегодняшнего шоу. У меня в нем почти десять тысяч песен! От Motorheadдо Моцарта, от Linkin parkдо Листа, от Velvet revolverдо Вагнера, от Pusciferдо Паваротти, и что угодно между ними. Я достала даже мелодии из телешоу и саундтреки к мультикам!
Десять минут спустя Лор говорит:
– Что это за дерьмо? Кто позволил ей накачать этимайпод?
– Никто больше плеер не прихватил, – говорю я. – Я выбрала потряснуюмузыку.
– Да где же на этой штуке Хендрикс? – Лор вынимает плеер из гнезда и раздраженно листает список воспроизведения. – И кто назвал этомузыкой?
Джо говорит:
– A Museу тебя есть? Я их люблю.
– Если б я знала, что у вас такие фиговые музыкальные вкусы, – говорю я, – я бы захватила еще беруши. Критики нашлись. Типа вашего Хендрикса можно слушать. A Muse [56]56
Одно из значений английского слова muse, выбранного для названия упоминаемой британской рок-группы, – задумываться.
[Закрыть], значит, это у нас ты.
– Ага, а ты у нас Disturbed [57]57
Название этой рок-группы переводится как Встревоженные.
[Закрыть], – отвечает Джо.
– A Godsmacked, кара Божья, – это то, что мы огребем, – говорит Танцор, – но, надеюсь, не сегодня.
– У тебя есть Motley Crueили Van Halen? – спрашивает Лор. – Хотя бы «Girls, Girls, Girls»?
– Как насчет Flogging Molly? – говорит Кристиан. – Дэни, милая, неужели тебе не нравится их «Танцпол Дьявола»? А как насчет Zombie?
– У меня есть «Дракула» и «Живая Мертвая Девочка», – защищаюсь я.
– Черт возьми, «Живая Мертвая Девочка» – это одна из моих любимых! – радуется Кристиан, выхватывает айпод у Лора и начинает листать мой список.
Я цапаю его обратно и прячу за спину.
– Хватит портить мои настройки! Никто больше не додумался принести айпод. Это значит, что я тут главная.
Риодан выхватывает его у меня так быстро, что я не успеваю среагировать.
– Эй, отдай!
Он листает плейлист.
– Хреновы небеса, сколько у тебя тут Linkin park.
– Чуваки, нам нужен шум. Верните плеер в гнездо. – Танцор выдергивает его из рук Риодана и ставит обратно на стойку. – Мега у нас запала на Честера [58]58
Честер Беннингтон – вокалист группы Linkin park.
[Закрыть].
– Ни фига!
– Фига-фига, Мега.
– Да он же старый!
– Насколько старый? – спрашивает Кристиан.
– Ему уже тридцать с чем-то!
Лор смеется.
– Охрененно древний, а, мелкая?
– Ну, чувак, – соглашаюсь я. Лор мне нравится.
– А песни Адель у тебя есть? – с надеждой спрашивает Джо.
– Ни единой, – довольно отзываюсь я. – Зато у меня есть Ники Минаж.
– Кто-нибудь, убейте меня прямо сейчас, – говорит Риодан и закрывает глаза.
Четыре часа спустя у меня начинает болеть голова.
Шесть часов спустя у меня болит голова, болит задница и заканчиваются шоколадные батончики.
Восемь часов спустя меня тошнит от Ники Минаж.
Девять часов спустя я бы отдала почти что угодно за пару минут тишины.
Я, Кристиан и Танцор передавали друг другу бутылочку аспирина, и теперь она пуста. У меня в рюкзаке беруши, но ими нельзя пользоваться, потому что, если мы что-то пропустим, нам хана.
А напротив нас, на другой стороне аббатства, ши-овцы кутаются в одеяла. И дремлют. Потому что там, блин, от музыки не вибрируют кости их черепов! Я завидую до позеленения. И мрачно вгрызаюсь в очередную шоколадку. Ненавижу шоколадные батончики.
– Ты говорила, что это наверняка сработает, – раздраженно начинает Джо.
Я устала. Я несколько дней не спала. Тру глаза и так же раздраженно отвечаю:
– Наверное, нам придется застрять тут на долгое время.
– Насколько долгое? – У Кристиана странный горловой голос. Я гляжу на него. А он смотрит мимо аббатства туда, где собрались ши-видящие, и выражение лица у него, как у чистокровного, изголодавшегося по сексу принца Невидимых. Калейдоскоп татуировок змеится под кожей. А в джинсах у него… ого. Ладно. Туда не смотрю.
Я понимаю, что девять часов – это, наверное, максимум, который он провел без секса за последние несколько месяцев.
– Не смей так смотреть на моих друзей, – говорю я. – Они не для принца Невидимых, чувак!
Он смотрит на меня, и мне приходится тут же отводить взгляд. От него фонит силой, как от готового взорваться вулкана. Я чувствую, что от одного его взгляда по щекам у меня текут кровавые слезы.
– Как долго? – хрипло спрашивает он.
– Ну, он только раз заморозил один из клубов в Честерсе. Это значит, что в большей части музыки нет нужного ему звука. Если тебе нужно уйти и найти кого-то, чтобы… ну, ты понял, то иди. Но попытайся никого не убить, хорошо?
Он смотрит на меня. Я даже не глядя на него это чувствую.
– Как такое вообще возможно? Мы тут слушали самое дерьмовое дерьмо из всего, что мне доводилось слышать, – сердито говорит Лор. – Как эта штука может не хотетьэто вырубить? Она давно уже должна была сюда заявиться. У меня голова болит. А у меня никогдане болит голова.
– Я никуда не уйду, пока ты не окажешься в безопасности, – очень тихо говорит мне Кристиан.
– Какая прелесть. Благородный принц Невидимых с членом смерти наперевес, – издевается Риодан.
– Приму это за комплимент, – отвечает Кристиан.
– Меня уже тошнит от того, что все придираются к моей музыке! – взрываюсь я.
– Отлично, сейчас я это исправлю, – говорит Лор.
– Только тронь мой айпод, и я тебе все пальцы переломаю!
– Убьешься, пытаясь, детка. – Он выбирает новую песню.
Я затыкаю пальцами уши.
– Фу, ненавижу Хендрикса!
– Тогда почему он у тебя в плеере?
– Не знаю! Я просто подумала, что «Пурпурный туман» – крутое название, а потом послушала и забыла удалить. Кто пишет такие глупые стихи? «Не останавливайте меня, пока я целую в небо?»
– Просто «небо», – поправляет Джо.
– Чего? Все равно бессмысленные слова. И что за фигня такая этот пурпурный туман?
– Она собирается удалить Джимми, – недоверчиво говорит Лор. – Святотатство.
Танцор крутит громкость. Вверх.
– Предатель!
– Прости, Мега, но на этот раз я с ним согласен.
Я смотрю на Риодана, словно жду, что он поможет мне, но он молча сидит там, и я вижу, что Джо к нему прилепилась, подлезла ему под мышку, а его серебряный браслет блестит у ее горла, словно он ее обнимает, и у меня от этого, не знаю даже почему, чуть голова не взрывается. Словно он живой человек, с настоящей девушкой, а не дикий зверь, который разгрызет ей кости, если на него накатит такое настроение. И она на это ведется, и… Ох! Видеть их больше не могу!
– У нас тут не обнимашки у костра! – говорю я.
Риодан отвечает мне своим фирменным надменно-веселым взглядом.
А я так бешусь, что встаю и отворачиваюсь.
– Не волнуйся, Мега, – говорит Танцор. – Мы сделали хорошую ловушку. Монстр придет.
И монстр приходит.
Только не тот, который нам нужен.
