Текст книги "Агентство "Другая сторона" (СИ)"

Автор книги: Карен Витаминов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Однако результат, – я не скрываясь почесал в затылке. – Похоже, нам с тобой завтра предстоит еще один визит в собачье поместье.

– Нам бы втроем съездить, – Ярослав показал глазами на притихшую волчицу.

– Маловато наших подозрений, – я поморщился, – а вот если что накопаем, то я не постесняюсь у своего руководства санкцию запросить на Хагую. И на полноценный обыск, чего уж там будет стесняться.

– Мы ж не полиция, – напомнил Ярослав. – Миша, не горячись.

– Ты прав, обыск могут и не разрешить. Но вот санкционировать обнюх князю Мещерскому труда не составит, – улыбнулся я.

– На том и порешили, – Ярослав выразительно посмотрел на настенные часы. – А еще, знаешь, пицца обед не заменит.

– И тут ты прав – засиделись мы, – подтвердил я. – Хватит уже на сегодня. Иванна нам и завтра отчитается.

– Если в историю какую-нибудь не влипнет, – неожиданно хихикнула просочившаяся сквозь дверь Светлана. – Идите, я тут приберусь пока, мне-то домой идти не надо.

– Так ты здесь и живешь? – уточнила Мегуми. – Получается, ты все время на работе?

– Только в рабочее время, – хмыкнула привидение. – В остальное время я здесь хозяйка. Дом с привидениями – это не шутки, это серьезно. До завтра!

Светлана снова хихикнула, демонстративно поцеловала меня в щеку и растворилась в воздухе, пока я пытался подобрать хоть какие-нибудь слова.

Ярослав похлопал меня по плечу, а вот Мегуми молча проводила быстро исчезающие следы присутствия привидения долгим задумчивым взглядом.

Наконец, первый рабочий день закончился. По крайней мере – у меня. Это событие мы со старым другом решили отметить парой кружек пива в загодя присмотренном баре.

Первую пили молча – всё-таки день выдался весьма насыщенный, хотелось немного сбросить напряжение.

– Ну, что думаешь? – поинтересовался я, когда кружка показала дно.

– А чего тут думать? – Ярослав одним глотком добил содержимое своей. – Процесс пошёл. А если б я не верил, что у нас хотя бы получится начать – то растил бы свои арбузы на грядке.

– То есть, еще рано делать выводы? – в ожидании второй кружки я машинально потянулся к карману.

– Все не можешь забыть, что бросил? – понимающе усмехнулся Ярослав. – Но в целом, да, сначала надо будет успешно закрыть три-четыре дела. Тогда будет понятно, кто чего стоит, и что надо будет менять.

– А так-то как впечатления от новой работы? Пусть только первый день, но ведь что-то видно уже сейчас, – продолжал допытываться я.

– Да нормальный из тебя руководитель, – старый друг легко распознал причину моей тревоги. – Нам не зря подобрали команду из молодёжи – у тебя есть время войти в роль, а мелкие ошибки никто и не заметит. А когда они приглядятся и начнут пробовать тебя на зуб, то ты уже и сам более тесно сроднишься со своим креслом.

Бармен подтолкнул в нашу сторону свеженаполненные кружки, и это дало мне время немного собраться с мыслями.

– Лирова, похоже, пробует понемногу, – поделился я своими сомнениями. – Хотя так вроде бы она вполне лояльна.

– Да ну брось. Иванна просто пытается показать, что она самая яркая, самая умная и самая незаменимая. Вокруг ведь столько конкурентов на эту роль, а самооценка у нее проблемная. В начальники она не рвется, а вот внимание любит.

– Насчет "не рвется" ты не совсем прав, – не согласился я, – но я как руководитель ее в целом, похоже, устраиваю. Что до самооценки – это ты правильно заметил. Если кто-то слишком похож на танк по стилю поведения – оно обычно не от хорошей жизни.

– Надо будет – сама расскажет, – философски подметил Ярослав. – А вот за волчицей надо приглядывать. Толк будет, но для этого тебе придется постараться.

– Нам с тобой, – отрезал я. – Но я рад, что тут мы с тобой согласны. Когда она забывает, что надо стесняться и бояться, то демонстрирует острый ум, хорошую внимательность, и, что важнее всего, большую любовь к нашему делу.

– У тебя другая проблема, – вдруг усмехнулся Ярослав, сделав пару глотков. – Как бы она в тебя не влюбилась.

От неожиданности я закашлялся и чуть не пролил пиво на свой пиджак.

– Да она ж мне в дочери годится! Они с моей Алисой практически ровесницы! – негодующе воскликнул я. Предположение коллеги меня почему-то здорово задело.

– И что? – он как-то уж очень хитро улыбнулся, глядя на меня поверх своей кружки, – Ты что, забыл элементарную психологию? Высокий, эффектно седоволосый мужчина, уверенный в себе, заботится, учит, помогает найти уверенность в себе. Девушке с ним интересно, она чувствует, как в его присутствии у нее получается больше верить в себя, а уж когда он ее хвалит, то от звуков голоса в животе начинают порхать бабочки.

На этот раз я молчал несколько минут, отправляя в рот один ломтик кальмара за другим.

– Грузный, старый, нервный зануда. Напрягает дурацкой работой, вынуждает действовать в команде с экзотической красавицей, не доверяет сложные задачи, – пробурчал я, когда кальмар, наконец, закончился.

– В общем, ты меня понял, – со смехом заключил Ярослав. – Так что и впрямь, будь осторожнее.

– Уж постараюсь, – согласился я. – с Василием ее что ли свести. Может, заодно и выясним, кто он такой.

– Да, непонятный парнишка, – подтвердил Ярослав. – Но в деле он себя покажет. Вот хотя бы даже по тому, как с наблюдением справится, уже многое ясно станет.

– Потому я и разрешил, – я с сожалением посмотрел на опустевшую кружку. – Ну ладно, пойдем что ли по домам наконец?

– Да, пора бы. А то ведь и там придется много чего рассказывать, да и ужин наверняка уже дожидается. Твоя дочка ведь даже любопытнее моей жены, так что готовься много-много говорить. Вы с ней как?

– Пока затишье, – хмыкнул я. – Друг этот ее с головой в дела ушел, давно у нас не появлялся. Так что она подостыла вроде.

– И славно, – Ярослав, кряхтя, поднялся с табурета. – До завтра!

Моему другу еще предстояло добираться до дома на общественном транспорте, а вот я жил совсем не далеко. Маленькое преимущество большого начальника, что ни говори. То ли работодатель обо мне позаботился, то ли просто повезло – подробностей я не уточнял.

Дома меня и впрямь ждали умопомрачительные запахи. Судя по тому, что сегодня Алиса расстаралась с готовкой, она, как я и ожидал, сгорала от любопытства.

– О, пап, ты наконец-то дома, – дочь даже выбралась из своей комнаты и встретила меня в прихожей. – Похоже, новая работа как в лучшие времена – занимает все время?

– Ну, не то чтобы все, – смутившись, буркнул я.

Дочь принюхалась и сморщила нос.

– Понятно, значит с дядей Славой пиво пили, – хмыкнула она. – Ну точно ничего не изменилось. Ужинать будешь?

Вообще Алиса готовить не очень любит. Но обо мне заботится, этого у нее не отнять. Говорит, что лучше уж потратить лишние сорок минут, зато родитель будет добрый. А изжога – она доброты точно никому не добавляет. Даже и не представляю, как дальше жить буду, когда она наконец созреет до самостоятельного быта. И ведь не так уж много времени ждать осталось. Куда оно, это самое время, девается – уму непостижимо. Еще меня тревожит мысль, что жить она решит не с подругами, а с этим своим Тимофеем – но это видение я пока старательно гоню прочь.

– Конечно, спрашиваешь тоже, – ароматы, доносящиеся с кухни, просто-таки манили к себе. – Сегодня довелось только кусочек пиццы перехватить.

– Не бережешь ты себя, – нахмурилась дочь. – Сколько я тебе говорила, что надо правильно питаться, так ничего не меняется! И ладно бы сам, так и команду свою приучишь!

Руки в боки, брови вразлет, поворот головы, волна золотых волос – как же она похожа на свою мать, когда изображает суровость. Но не злится – и это я точно знаю. А еще – она и впрямь права.

– Да, тут промашка вышла, – признал я. – И так часть команды еще в засаде сидит, наблюдение ведет. Но тут я тебе обещаю, что как все процессы наладим да сработаемся, то уж питаться будем как надо.

– Десять лет уж что-то такое обещаешь, – вздохнула Алиса. – Приятного аппетита!

– Приступим, – согласился я, взяв в руки вилку.

 – Ну, как оно? – дочь дождалась, пока я доем, хотя было видно, что ее терзает любопытство.

– Очень вкусно, – поддразнил я ее, – Ты готовишь все лучше и лучше!

И это тоже было правдой. Я, конечно, и один не пропаду – но таких высот едва ли достигну.

– Папа, я же не об этом! – возмутилась Алиса. – А о работе твоей новой! Как, чувствуешь себя начальником? Сумел себя перед подчиненными поставить?

Ей только дай меня повоспитывать. Такое ощущение, будто она не верит, что ее отец сам на что-то годится. Но меня это только радует – когда мы в ссоре, что в последнее время не редкость, она все больше отмалчивается и почти не выходит из комнаты.

– Ребята хорошие, ну я ж тебе о них рассказывал, – я потер переносицу, в очередной раз подумав, что пора бы обзавестись очками, – А что молодые – так это не страшно, работы не боятся. Но своевольные и инициативные, этого не отнять. Но на то у меня Ярослав есть – поможет за ними приглядеть.

– Значит, скорее наставником себя чувствуешь, – протянула дочь. – И это тоже неплохо. Я рада, что у тебя все наладилось – пока ты дома сидел, с тобой тяжеловато было.

Алиса тоже старается быть со мной честной. Правда она уж очень прямая, в былые времена ее сочли бы невоспитанной. Но сейчас как-то все по-другому. Хотя и бывают у меня мысли, что я что-то упустил.

– А еще у тебя новая сотрудница должна была только сегодня прийти. Тимофей говорил, что красивая, – дочь лукаво посмотрела на меня. – Как она, понравилась тебе?

– Да что ж такое! – рыкнул я. – Я не завожу романов на службе, кому как не тебе это знать!

– Все-все, – Алиса хихикнула, выставив перед собой ладошки, – я же о ее деловых качествах спрашиваю.

– Так я и поверил! Но, знаешь, может потом с тобой и посоветуюсь, – я задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. – Она тебя старше, кажется, всего на пару лет, так что ты сможешь мне подсказать.

– То есть все-таки понравилась! Ничего себе! – Алиса прижала ладони к щекам. – Но чтоб моя ровесница – это ты себя не переоцениваешь?

– Хватит уже меня подкалывать, – беззлобно отозвался я. – Тут в другом дело – не верит она в свои силы. Хотя и неглупая, и, действительно, симпатичная.

– Понятно, – посерьезнела дочь. – Ты и впрямь обращайся, если смогу что подсказать – буду только рада.

– Слушай, я как-то упустил один важный момент своей новой жизни, – признался я. – Откуда вообще берутся маги? Это потомки смешанных браков людей и нечисти?

– Давай, наверно, со второго вопроса начну, – Алиса немного покраснела, но голос ее звучал твердо. – От связи человека и иного чаще всего рождаются дети с улучшенным геномом. Твоя новая сотрудница назвала бы это "кеккей генкай". Он может быть слабым, почти не проявляться, и рассеяться без остатка за два-три поколения. Может быть сильным, и, если его тренировать, будет только развиваться. Еще, я слышала, бывает спящий улучшенный геном, который внезапно проявится в дальнем потомке, обычно при каких-то еще условиях.

– То есть это – не такая уж редкость, – ухватил я интересную мысль.

– По сравнению с магией, – подтвердила дочь. – Еще, если иной – женщина, то могут родиться новые демоны, того же рода, что и их мать. У некоторых видов, например, пауков-оборотней, это вообще единственно возможный вариант. А мужчин этого вида просто не бывает, их отцы всегда люди.

Я задумчиво помотал головой, пытаясь поудобнее разложить в ней новую информацию. И при этом еще отделаться от самых разных неприличных картинок.

– Догадываюсь, о чем ты спросишь, – продолжила Алиса, – есть еще истории о Детях природы, рожденных от матери-человека. Там, как нам рассказывали, если твой папа – нечисть, то нечистью же можно стать. Принять в себе эту свою часть. Но это всегда результат какого-то выбора, решений, поступков или эмоций. Просто предрасположенность к изменению в этом случае заметно выше.

– Здесь вроде бы понял, – я отчаялся отогнать картинки, – но что по первому вопросу?

– Способность к магии передается по наследству, но мы не знаем, откуда берутся новые рода магов, – дочь выглядела собранной, как будто отвечала преподавателю на экзамене. – Иногда просто в обычной семье рождается одаренный ребенок. Кстати, в первом-втором поколении способности обычно слабые – магия почему-то любит загустеть в крови. Еще на пользу личной силе идут смешанные браки, главное не очень уж увлекаться близкородственным скрещиванием.

Я хмыкнул, заметив, что Алиса снова покраснела.

– Тут, кстати, интересный вопрос, – она чуть замялась, – папа, а все ли ты знаешь о маме и ее родне? Для мага первых поколений у меня, по словам куратора, сил в разы больше среднего.

– Значит, ты такой уникум, – медленно ответил я, попытавшись потрепать дочь по голове. Вопреки обыкновению, она не увернулась, а завороженно ждала продолжения. Но пришлось ее разочаровать. – Мне точно неизвестно, кто ее дедушки и бабушки, но и она сама, и ее родители никаких способностей никогда не проявляли. Уж о фамильных-то легендах она могла бы и проговориться.

Алиса вздохнула. Мысли о матери до сих пор ее печалили, хотя с тех пор прошло уже почти десять лет. А с ее дедушкой и бабушкой по материнской линии отношения у нас были крайне напряженными. Благо, живут они на другом конце России.

– Давай тогда закончу свою речь, – наконец, дочь собралась с мыслями. – Нечисть, как ты знаешь, магией в ее классическом понимании не владеет вовсе. У них есть одна-две видовых способности, иногда довольно неожиданных, а у самых сильных еще проявляется сродство с какой-нибудь стихией. Есть, правда, и тут исключение.

– Лисы-оборотни, – кивнул я.

– Именно. Но про них очень мало что известно. Так что наши наставники предпочитают говорить, что лисы не владеют магией, но творят чудеса. Сам понимаешь, это племя вообще не стремится идти на сотрудничество.

Мне вспомнилось несколько известных историй о них. Каждое такое явление лисы-оборотня сопровождалось небольшой войной. Хотя кто знает, может быть это только изгои их племени. Но в любом случае, лис очень мало – и это к лучшему.

– В общем, мама тебе с нечистью совершенно точно не изменяла, – вдруг хихикнула Алиса.

– Ни в чем таком я ее никогда не подозревал. Ты моя дочь, и это известно совершенно точно, – я серьезно поглядел ей в глаза. – А откуда знаю – так на то у меня свои секреты есть.

Алиса было открыла рот, что-то сказать, но потом вдруг остановилась.

– А ужин замечательный вышел, огромное тебе спасибо за заботу, – закончил я зашедший куда-то не туда разговор. – Пойду еще немного книжку почитаю, может мысль какая придет.

– Опять все о работе думать будешь, – хмыкнула дочь, поднимаясь со стула. – Я тогда тоже еще пойду поучусь.

Смотреть в книгу оказалось бесполезным занятием – текст проходил мимо сознания. Неостановимый рой мыслей таки и продолжал крутиться вокруг работы. Понятно, первый день на новом месте всегда заставляет переживать. Тем более – такой день.

Улик мы, конечно, толком не собрали. Свежих идей, которые, случалось, появлялись через несколько часов после основных умствований, так и не было. И я вернулся к размышлениям о своих ребятах и девчонках

Точно уверен в самом главном – команда у нас подобралась хорошая, и я очень рад с ними работать. Задумался о каждом из них – они послушно появлялись перед внутренним взглядом. Иванна потягивалась перед зеркалом, пытаясь пригладить свой ежик серебристых волос. Костя сидел в подсобке, его шарф размотался, а голова, зависнув в полуметре от тела, парила у подоконника. Василий развалился на широкой ветке дерева, неустанно глядя вдаль. Наиболее неожиданно выглядела Светлана, силуэт которой проявился на стене незнакомой мне комнаты.

– Интересно, что еще покажут, – усмехнулся я потоку своих мыслей. – Спящего старину Ярослава?

Но мой друг представлялся сидящим перед телевизором с банкой пива. Ничего необычного, хотя пора бы ему уже спать в это время. Разгулялась у меня фантазия, конечно.

А вот образ Мегуми был каким-то беспокойным. Волчица обложилась справочниками, поглядывала в монитор ноутбука и периодически тянула руку к телефону. Было ощущение, что она хочет что-то сказать.

Из полусна меня выдернул телефонный звонок.

– Михаил Евгеньевич, это Хагуя, – в голосе Мегуми были слышно беспокойство, – я тут такого нашла! Простите, что звоню так поздно, но не могу не поделиться.

– Да ничего страшного. Ты права, в нашем деле ничего откладывать не стоит, – на автомате ответил я, пытаясь стряхнуть сон. – Так что такое?

– Отец дал мне полистать семейные хроники. И я нашла там упоминание об этой статуэтке! Такие артефакты, как выяснилось, хоть и редкие – но не уникальные. Они дают возможность хвостатым видам использовать нюх звероформы в человеческом облике. Для этого между оборотнем и артефактом должна быть установлена кровная связь.

– Ого, – закашлялся я, – в нашем деле могут всплыть кровавые жертвы?

– Не в этом дело, господин Пожарский, – зачастила волчица. – Там нужна буквально капля крови. Ее действия хватает на сутки. Помните, собачий мастер над оружием безошибочно меня определил, хотя раньше мы с ним не были знакомы? Он должен был почувствовать!

– Подожди, – попытался я ее успокоить. – А он не мог узнать по-другому?

– Мы с отцом в Нижнем Новгороде совсем недавно, – в голосе Мегуми слышалась непривычная уверенность. – Здесь пока вообще никто не знает, кто мы такие. Даже на его работе только служба безопасности в курсе, ну и высшее начальство.

А вот это уже интереснее. Или у моего руководства большие проблемы с контролем за информацией, или Мегуми и впрямь нашла безошибочную улику. Оба варианта мне не нравились. Еще, конечно, оставалась вероятность простого совпадения, но именно в последнее мне не верилось. Годы работы развивают свое, совершенно немагическое чутье. Правда, не могу точно сказать, какой орган за него отвечает.

– Огромное спасибо, Мегуми! – ответил я. – Если повезет, то наше расследование на этом завтра и закончится. А теперь давай спать – нам с утра предстоит много работы.

– Спокойной ночи, шеф, – чуть растерянно отозвалась волчица. – Еще вам одну вещь хотела сказать, чуть не забыла. Собаки всегда выполняют приказы хозяев – так, как они их понимают. Своей инициативы в крупных делах у них не бывает.

В трубке раздались гудки. Похоже, Мегуми ожидала от меня какой-то более бурной реакции. Но мы все же не полиция, так что порыв звонить самому князю Мещерскому я задавил почти сразу. Утечку информации в службе безопасности искать долго, за ночь она никуда не денется. А если и впрямь наш вор – оружейный мастер псов, то и он за ночь не сбежит. Ну а сбежит – так дело все равно будет раскрыто. Если же он служит кому-то еще кроме собачьего главы – это уже будут не мои проблемы. По крайней мере, пока этим не поручат заниматься именно мне.

Я наконец зевнул – нервное напряжение понемногу начало меня отпускать. Значит, действительно пора спать.

Но странные новости, как и мизера, обычно ходят парами: я не успел расстелить свою кровать, как раздался новый звонок.

– Василий на связи, – отрывисто произнес стажер. – Наблюдаю активность у ворот родового поместья псов. Створки открыты, у заведенной машины стоят глава и оружейный мастер.

– Продолжай, – подбодрил я замявшегося было парня.

– В руках у мастера ящик, опознаю его как стандартный контейнер четырнадцатого управления для артефактов малого уровня опасности. Глава хлопает мастера по плечу, тот забрасывает контейнер в салон и садится за руль. Шеф, это они не нашу статуэтку эвакуируют?

– А вот не исключаю, – протянул я. – Преследовать сможешь?

– Я постараюсь, – голос Василия был уже запыхавшимся.

Раздался треск мотора мопеда.

Повинуясь внезапно охватившему меня азарту, я, как был, в домашних штанах и футболкеи накинув сверху только пиджак, выскочил во двор к машине. Едва успел вырулить за ограду, как дорогу мне преградила громадная темно-серая тень. В свете фар тень оказалась очень знакомой рыжей собакой. Точнее, не собакой вовсе – о чем отдельно напоминал пакет в ее зубах.

– Меня Костя успел предупредить, – устроившаяся на заднем сидении Мегуми тяжело дышала, только-только приняв человеческий облик. – Я прямо в окно прыгнула, надеясь успеть. Мой дом буквально в квартале от вашего.

– Что ж, вместе веселее, – хмыкнул я, переключая передачу.

Пока нам везло. То ли у Василия двигатель мопеда был свинчен с космического шаттла, то ли пёс был неважным водителем, но пока наш стажер исправно висел на хвосте петлявшей по городу машины. У нас был неплохой шанс настигнуть беглеца и узнать, что же такое интересное он увозит среди ночи.

Когда оборотень наконец выбрался из города на южную трассу, мы с волчицей как раз поравнялись с мопедом помахавшего нам рукой Василия. Спустя еще десяток километров беглец свернул на узкую извилистую дорогу, а затем и вовсе забрался куда-то в глушь. Чтобы не попасться ему на глаза, нам пришлось приотстать и в итоге мы застали уже брошенную в кустах машину. Примятой травы ночью не было видно, да и следопыт из меня неважный – похоже, что псу удалось оторваться.

За моей спиной раздалось тихое рычание – Мегуми уже снова была в своей звериной ипостаси.

– За ним, Хагуя! – поторопил я уже взявшую след волчицу.

Азарт первой за несколько лет настоящей погони туманил голову. И ведь давно же зарекся совершать опрометчивые поступки. Но здесь, в темном лесу, преследуя сбежавшего преступника, мне было совсем не до логичных рассуждений. Я снова почувствовал себя как в молодости – и это было прекрасно.

Несколько минут блужданий по кустам, и мы вышли на узкую тропинку. Та вела к небольшой роще, которая чем-то мне не понравилась. Как будто мне там сильно не рады. Но вот сбросить темп погони и хоть чуть-чуть призадуматься все равно оказалось довольно сложно.

– Постой, здесь надо бы присмотреться, – я попытался остановить Мегуми, но та, похоже, меня уже не слышала. Если я еще как-то смог справиться с азартом охоты, то ей такое оказалось не по силам. Спустя еще минуту я с недоумением увидел, как она прыгнула куда-то вбок с тропы. И исчезла, оставив после себя только неяркую фиолетовую вспышку.

Здравый смысл понемногу вернулся ко мне, напомнив о возможной опасности, но бросить подопечную в неизвестной аномалии я никак не мог. К тому же прыгнула она уверенно – похоже, знала, что это за явление. Рывок – и я уже качусь вниз по склону оврага, которого здесь явно раньше не было. Там же, на дне оврага, нашлась и настороженная волчица, в теплый бок которой я и уткнулся носом.

Стоило мне встать и отряхнуться, и Мегуми, недовольно рыкнув, снова пошла по следу. Но не успели мы с ней пройти и дюжины шагов по новой тропе, как впереди словно выросли несколько расплывающихся фигур.

– Руки в гору, и выходите на свет, – услышал я не порадовавшие меня слова.

За спиной щелкнул затвор – и это отбило у меня всякое желание сопротивляться.

– Мастер предупредил, что за ним может быть погоня, – обменивались впечатлениями незнакомцы.

– Значит, это они и есть, – оказавшийся рядом со мной лохматый здоровяк с лающим голосом был явно из племени псов-оборотней, разом подтвердив все подозрения. – Нечего тут думать!

Отреагировать на удар я не успел, только дернулся в сторону – и свет в моих глазах померк.

Очнулся я от резкого запаха. Болело все тело. Ныли потянутые в беге по ночному лесу мышцы. И более всего раздражали руки, привязанные к какому-то колченогому стулу.

– Пришел в себя, – констатировал голос за спиной. – Будешь говорить?

– Спрашивайте, – более всего меня беспокоила судьба волчицы, но у мысли в голове путались от удара. – Я готов сотрудничать.

– Сейчас и узнаем, насколько ты готов, – в комнату вошли еще двое.

Один из вошедших, отличавшийся внушительными размерами, включил настольную лампу так, чтобы ее свет бил мне в лицо. Удивило, что в глаза мне никто так и не посмотрел, все почему-то встали сбоку и за спиной. Промелькнуло впечатление, что допросы они видели только в кино. Дилетанты, как есть – только мне от этого совсем не легче.

– На кого ты работаешь? – вопрос здоровяка сопровождался перебившим дыхание ударом по ребрам.

Это вы, ребята, совсем зря. Как же я отвечать-то буду, если вы мне дышать не даете.

– На князя Мещерского, – откашлявшись, ответил я.

Ответа не последовало. Было бы очень обидно узнать перед смертью, что я угодил в руки врагов своего нанимателя. Но пока есть хоть какая-то возможность решить дело миром – стоит попытаться. За себя я беспокоиться почти отвык, и сильнее всего переживал за Мегуми. Ну и погибнуть, по своей глупости недооценив риск первого же дела, было бы невероятно обидно. Как пацан же ведь попался, словно и не было за плечами двадцати лет службы.

Тем временем пауза затянулась. Словно мой ответ оказался для псов чем-то совсем неожиданным.

– Ну, хорошо, – протянул другой допрашивающий, – а что ты здесь вынюхивал? Зачем гнался за нашим оружейным мастером?

– Я искал статуэтку собаки, усиливающий нюх артефакт. По просьбе главы вашего же рода. У меня было подозрение, что ее украл именно этот ваш мастер, – поделился я с псами своей версией событий.

Судя по тишине, эти слова опять озадачили псов.

– Ты все врешь! – внезапно взвизгнул здоровяк, от души ударив меня в солнечное сплетение.

– Да тише ты, – прервал его второй, очевидно, старший в команде. – Не видишь что ли, странное что-то творится.

– Если не прав, так готов это признать и извиниться, – просипел я. – Бить-то зачем? Неужели не договоримся?

– Вот интересно, волчица твои слова подтвердит, если мы и ее поспрашиваем. Так, по-нашему, по-мужски? – глумливый хохоток бугая выводил из себя, но его лапищи, прижавшие меня к стулу, не давали никакого пространства для маневра.

– Вы можете задавать ей вопросы, – я попытался взять себя в руки и ответить максимально спокойно, – но у меня она не для размышлений служит, а для взятия следа. На большее она все равно не годится.

– И то верно, – хмыкнул третий, ранее молчавший пёс. – Толку от их племени немного.

– Значит, точно можно с ней позабавиться, – вернулся к неприятной теме здоровяк. – Привязать только надо будет получше.

– Озабоченный болван! – припечатал старший из троицы. – И не брезгливый, к тому же. Охота тебе о такую мараться?

– Так в человеческом-то облике она очень даже симпатичная, – попытался оправдаться здоровяк. – А мы тут уже третий месяц безвылазно сидим.

– И чего там симпатичного, кожа да кости. Но если она действительно служит Мещерскому, то остаток жизни за такие фокусы мы рискуем просидеть в яме. Причем совсем недолго, если ты понимаешь, о чем я. – к счастью, для псов имя моего патрона оказалось не пустым звуком. – Мастер больше ничего не говорил?

– Нет, он пока спит. Просил хотя бы пару часов не беспокоить, мигрень у него.

Кстати, это очень интересное явление. Человеческая форма многих видов оборотней вполне может быть подвержена человеческим же болезням. Но обычно это решается переходом во вторую форму. Если же такой способ не помогает – это верный признак, что задействована магия.

– Вот пройдет у мастера голова, пусть он ей и думает, – здраво рассудил старший из моих тюремщиков. – У нас и так проблемы, не хватало влипнуть еще сильнее. Оттащите его в камеру к волчице, пусть пока там отдохнет.

– А если брыкаться начнет? – поинтересовался здоровяк.

– Ну мне вас учить что ли? Один раз по голове попал, и второй не промахнешься, – ответил старший и внезапно посмотрел мне в глаза. – Это не я такой, это служба у меня такая.

На странную попытку оправдаться я ответить не успел: меня отключил новый удар по голове.

Очередное пробуждение оказалось еще менее приятным. Голова кружилась и зрение расплывалось – похоже, я все-таки получил небольшое сотрясение мозга. Руки все так же были связаны за спиной – но, к счастью, кровообращение нарушено не было. Попытка подняться отозвалась приступом головной боли.

– Лежите спокойно, – услышал я голос тихий Мегуми. – Вам, похоже, здорово досталось.

И только теперь я сообразил, что моя голова покоится на ее коленях, а узкая девичья ладошка робко гладит мой затылок.

– Где мы? – прохрипел я. – Что происходит?

Не самые умные вопросы, но других в мою помятую голову как-то не приходило.

– Мы в каком-то подвале. Меня почти сразу сюда посадили, как только нас поймали, а вот вас не было довольно долго, – каким-то безжизненным голосом ответила волчица. – Потом здоровый мужик зашвырнул вас в камеру, наговорил мне всякого и ушел. В сознание вы не приходили, хорошо хоть дышали, я уж и не знала, что делать. И веревки у вас на руках не развязывались – это какой-то артефакт, так легко с ним не справиться.

Истерики в ее голосе не было. Зато было холодное спокойствие разумного, успешно шагнувшего за грань эмоционального шока. Когда мы выберемся, то все это чревато сильнейшим откатом после полученного стресса. Если выберемся, конечно.

Вот так вот лежать с закрытыми глазами и чувствовать касание прохладных ладоней на затылке оказалось вдруг невероятно приятным. Хотелось, чтобы этот момент длился и длился. Чтобы убедить себя не расслабляться, потребовалось серьезное усилие воли.

– Помоги мне сесть, – попросил я.

Руки девушки, оказавшиеся неожиданно сильными, привели меня в условно вертикальное положение. Зрение наконец приобрело должную резкость, и я смог осмотреться.

Мы с Мегуми были заперты в довольно большой пыльной комнате без окон. Свет давала висящая под потолком тусклая лампа в зарешеченном плафоне, издававшая негромкое, но противное гудение. По углам валялся разнообразный хлам, но ничего, что могло бы сойти за оружие, на глаза мне не попадалось.

Я перевел взгляд на волчицу. Она закуталась в какие-то тряпки и сидела на сломанном диване, безжизненно глядя перед собой. На скуле, насколько удавалось разглядеть, была ссадина от удара. Мне вспомнилось, что одежду она оставила в машине, и, значит, помимо найденных в этом же подвале тряпок на ней было только нижнее белье.

– С тобой ничего такого не делали? – возникшая в моем воображении мысль заставила меня испытывать подзабытое чувство – чистую, незамутненную ненависть.

– Один раз показали, что будет, если я попытаюсь вырваться, – все так же спокойно и чуть заторможенно ответила Мегуми. – Но больше ничего. Просто привели в этот подвал и даже ни о чем не спрашивали.

Я облегченно выдохнул. Пока что мы оба живы и ничего непоправимого не произошло. Плохо, что остается только ждать – но терять присутствие духа явно рановато.

– Я беспокоился за тебя, – попытался я как-то занять возникшую паузу.

В глазах волчицы что-то мелькнуло, какая-то тень эмоций, а потом ее словно прорвало.

– Вас били, допрашивали, и все из-за моей глупости и самонадеянности! И вы еще переживали обо мне? Я совершенно недостойна такого! Я виновата во всем! Они все были правы – из-за меня одни проблемы, я ни на что не гожусь! – Мегуми тихо всхлипнула и снова замерла.