Текст книги "Агентство "Другая сторона" (СИ)"

Автор книги: Карен Витаминов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Молодец, Миша, догадался, – Иванна озабоченно рассматривала прожженную и закопченую куртку. – Прости, я не могла не попробовать. Но ты мог бы и поаккуратнее!

От праведного возмущения в ее голосе рассмеялся уже я.

– Поделом тебе! Что это было-то хоть?

– Что-то вроде магического страйкбола. Каждый маг, входя в помещение, вынужден произнести одну своеобразную клятву, тогда здешние управляющие контуры его пускают и придают его силам безвредность. Конечно, упавшей плитой и здесь зашибить можно – но так и тренируются тут обычно уже не новички.

– А я? С меня-то клятв не брали?

– Система тебя за мага и не посчитала, – фыркнула Иванна. – А ты, спасая свою жизнь, показал даже лучший результат, чем я рассчитывала.

– Тоже мне, великий педагог, – отсмеявшись, констатировал я. – Но одежду тебе компенсировать не буду. Твой риск и твои игрушки.

– Да и не надо. Специально из кладовки взяла, что в мусор планировалось, – Иванна махнула рукой и вдруг нахмурилась. – А Костя правда про мою задницу такое говорил?

Я снова рассмеялся, на сей раз от общей бредовости ситуации.

– Иногда об этом сложно вспомнить, но я вам всем вообще-то начальник. И подобных личных откровений, по крайней мере в рабочее время, точно не потерпел бы.

– Но ведь ты сказал, что с ним согласен! – возмутилась Иванна. – Значит, и правда так думаешь. Не буду больше тебя тренировать тогда!

Великое небо, дай мне хоть когда-нибудь разобраться в женской душе. Или, наоборот, не дай – некоторые вещи мужчине, кажется, лучше все-таки не знать.

Новый рабочий день задался с самого начала.

– Шеф, я, кажется, на след вашей пропажи напала, – обрадовала меня Мегуми прямо с утра.

– Внезапно, – почесал я в затылке. – Это ты молодец. Рассказывай.

Довольная волчица поудобнее устроилась в кресле, отхлебнула неизвестной бурой жижи, по непонятной причине выдаваемой старым Махмудом за кофе по традиционным дагестанским рецептам, и принялась делиться историей.

Выходило все довольно просто – вчера вечером она забрела в комиссионный магазин, почуяла знакомый запах, и уже дальше искала целенаправленно.

– И вот нашла я вашу сумку, и такая злость меня взяла, – Мегуми недовольно скривилась. – Я, наверно, неправильно поступила, да?

Потрясая сумкой, она ткнула владельцу магазина в лицо корочки частного детектива, и, упирая на подозрение в краже корпоративных секретов, заставила его рассказать подробности. Благо, человека, продавшего сумку, он немного знал.

Странноватая немного получилась история. Я еще раз свел в уме все факты, и переспросил:

– И что, вот так прямо и рассказал?

– Ну, – Мегуми чуть смутилась, – я очень злая была. Чуть ли не рычала ему в лицо. И пообещала, если он соврал, вернуться уже не одна.

– А почему ты думаешь, что поступила неправильно?

– Ну он тихий такой парнишка, в очках. А я на него как накинусь. Ругалась, угрожала, а он же сам-то не виноват ни в чем. И вообще только отца замещает, уехавшего в Китай на пару месяцев здоровье подправить.

Стало немного понятнее. Принять мысль, что матерый скупщик краденого вот так вот взял и рассказал смешной девочке о своих поставщиках, мне было трудновато. Разве что был вариант, когда хозяин магазина таким образом хотел откупиться от частного детектива, чтобы та дальше шла по своему следу и не связывалась с полицией. Но тогда должна была еще быть дополнительная договоренность, о которой Мегуми бы точно мне рассказала. А вот поверить, что наша волчица, нахватавшись от нас всех не самых приятных повадок и немного выпустив на волю свою сущность, смогла запугать хилого студента до икоты, я вполне готов.

– Больше ни о чем не договаривались? – на всякий случай поинтересовался я.

– Да вроде бы нет, – призадумалась Мегуми. – А что?

– Раз он знает продавца, то скорей всего промышляет скупкой краденого. Не сам, так отец его уж точно. Тут бы полицию привлечь, но пока и без них разберемся. Все ты правильно сделала. Больше-то ничего моего там в магазине не было?

– Ничего. Я все прошла и обыскала, хоть хозяин и говорил, что ему в этот раз только сумку принесли. И что вообще этот подросток-байкер иногда приходит, но говорит, что это дядя иногда поручает ему от всякого хлама избавиться. Так-то они еще со школы немного знакомы.

– И ты знаешь, как этого подростка найти, так? – уточнил я.

– Да, у них там гараж неподалеку, и он часто там вечерами с мопедом своим занимается. – уверенно кивнула Мегуми.

– Отлично! – я потянулся в кресле, и недобро улыбнулся. – Тогда мы с тобой этого милого мальчика сегодня же и навестим.

По уму, конечно, стоило рассказать обо всем полиции. Вполне может статься, что владелец комиссионного, по крайней мере – старший, их давний и любимый информатор. Или уж точно станет таковым, после того, как к нему придут обсудить вопрос скупки краденого. Но это я всегда успею, а пока что нужно было просто забрать свои вещи, не привлекая лишнего внимания. К тому же, информатор и мне не повредит. Всегда был риск, что сдавшего мою сумку в комиссионный воришку его приятель уже предупредил – но я здорово надеялся на благоразумие. Открыв рот один раз, пусть и от испуга, глупо потом пытаться что-то изменить.

Остаток дня пролетел быстро, и к вечеру мы с Мегуми, принявшей свой второй облик, зашли на территорию маленького – буквально на три десятка машин – гаражного кооператива. Капитальные каменные гаражи теснились вдоль железной дороги, и свет горел только в одном.

"Оно и к лучшему", – усмехнулся я про себя, – "меньше свидетелей".

Два подростка, подтянутый парень и щуплая светловолосая девчонка, копавшиеся в полуразобранном мопеде, заметно вздрогнули, когда на фоне начавшего темнеть неба бесшумно возникли силуэты мужчины и громадной собаки. Примерно такого эффекта я и добивался.

– Вы случайно не знаете, куда делись вещи из этой сумки? – я подошел поближе и дождался, пока Мегуми обнюхает обоих и демонстративно кивнет.

– Мы вообще не понимаем, о чем вы, – высоким голосом ответил мне наконец поднявшийся на ноги паренек.

– Доигрались, – одновременно с ним выдохнула девчушка. – И говорила ж я тебе, что Эдик твой нас тут же сдаст.

– Все именно так, как вы и говорите, – спокойно ответил я. – Мне долго ждать?

– И что вы сделаете? – немного осмелел парень, разобравшись, что я пришел один. – Что-то я не вижу полиции.

– Собачке вот скормлю, – с деланной печалью в голосе ответил я, а Мегуми, довольно оскалившись, зарычала.

– А мы их выкинули! И искать не будем!

– Это очень-очень грустно. – я подмигнул Мегуми. – Взять!

– Да вертел я ваших собачек, – парень схватил монтировку, и, оттолкнув свою подружку в мою сторону, рванулся к выходу. Не успел, естественно – волчица моментально прыгнула и корпусом впечатала незадачливого воришку в стену гаража, попутно ударив еще о какие-то железки.

– Вот такая вот у меня собачка, хорошая и умная, не то, что некоторые дети, – я подошел к так и замершей на месте девчушке. – Отдай уже занятым людям их вещи.

– Я, знаете, в зоопарке недавно была. Вот с этим вот болваном, – зубы девчонки откровенно стучали, глаза на нас поднимать она боялась, но голос звучал твердо. – И по биологии у меня в школе все хорошо было. Уж волка от собачки я как-нибудь отличу. И вещи ваши эти. Вы вообще кто?

– Умная, – я пожал плечами и сел на ближайшую более-менее чистую табуретку. – И знаешь, что любопытство до добра не доводит. Как тебя зовут-то хоть?

– Оля. А вот этот, которого я в своем гараже видеть больше не хочу – Петя. Вы же нас не убьете?

– Ты рассказывай. И как дошли до жизни такой, и что такого тебе не понравилось в вашей добыче. Будешь говорить правду – подумаю, что можно сделать.

Все оказалось довольно просто. Петя помог Оле починить оставшийся у той от уехавшего в Штаты дяди мопед. А дальше – подростки, любовь, адреналин. "Мы же такие плохие" – и идея, как в старых кино, иногда отбирать у хорошо одетых одиноких прохожих сумки и с хохотом уезжать в ночь показалась не такой уж плохой. Продавать добычу нравилось уже меньше, но Петя настоял, что у него есть надежный скупщик, а заработанное можно, подобно Робин Гуду, тратить на что-нибудь хорошее. Анонимные взносы в детский дом, например.

– И что, правда вот так вот всё и отдавали? – недоверчиво поднял я бровь.

– Ну, на бензин еще себе оставляли, – Оля, присевшая на соседний замасленный табурет, смотрела строго на носки своих потертых ботинок. – Петя не хотел с этим спешить, но я настояла.

– Ладно, – протянул я. – А что удалось узнать о моих вещах?

– Да что-то невозможное с ними! – девчушка вдруг гневно топнула ногой. – И действительно хотела от них избавиться, но как знала, что только хуже будет. Не бывает таких криптозащит, как на вашем телефоне! Он же словно новый, ни записей, ни истории, ни вообще телефонной книги. А статистика показывает, что в памяти много чего записано.

Телефон у меня был и впрямь непростым. Сложные чары, модификация какой-то давней восточной наработки, просто не давали чужому человеку доступа к информации. Только в моих руках аппарат оживал – либо требовалось вмешательство квалифицированного техножреца, как мы шутливо называли подобных специалистов.

– Документы еще! – продолжала горячиться Оля. – В них же чушь написана! По виду – бухгалтерский отчет, но ни одна цифра не сходится! Я подозревала шифр, но ничего известного мне не подходит.

А вот это уже нехорошо. Туманная печать, доступный мне с недавних пор нехитрый артефакт, именно так и делает – изменяет текст и дает еще кой-какую защиту. Но подозрений ее работа вызывать не должна – не иначе, кто-то схалтурил.

– И даже отсканировать и распознать не удалось, – Оля наконец-то подняла на меня взгляд. – Там пустые страницы только отображаются. Но главное – книга!

Здесь уже я напрягся. Книгу, полученную от князя, я даже мельком пролистать так и не успел. Оно, конечно, хорошо, что я сейчас не с царевной-лягушкой разговариваю, но подвоха я все равно ожидал.

– И что же с ней не так?

– Я что-то почувствовала, едва прикоснувшись. Внутри какая-то белиберда, вроде как уроки колдовства какие-то. Но шрифт еще дореволюционный, и страницы пожелтевшие. Сейчас-то от такого бреда, типа "как растопырить чакры", что в сети, что на прилавках желтой прессы, не продохнуть. А ведь раньше заведомую муть печатать не стали бы, дорого это. Но, главное, я смеха ради решила прочесть одно, типа, заклинание, вслух – и у меня перед глазами что-то засветилось, а я чуть копытца не отбросила, – правильная речь Оли превратилась в подростковый сленг.

Видимо, девчушка занервничала даже еще сильнее, чем когда ей грозило быть скормленным волку.

Я незаметно выдохнул, по привычке попытался откинуться на спинку и чуть не упал – табуреткой мое сиденье быть не перестало.

– И сколько ж тебе лет, Оля? А то есть у меня к тебе одно предложение, от которого будет трудновато отказаться.

– Шестнадцать исполнилось. Мне уже можно, если такова ваша плата, – девчушка с вызовом посмотрела на меня.

– Не нужны мне твои худосочные прелести, – я махнул рукой, и, уже не скрываясь, запалил сигарету от кончика пальца. – Ну что ты там умеешь-то, смех один.

– Да я! Да вот он же! Да всем же нравится! – побагровевшая Оля кивнула в сторону начавшего ворочаться подельника. – Да вы же смеетесь надо мной!

– Именно, – я поймал укоризненный взгляд Мегуми и не стал продолжать. – Вот, возьми. Завтра позвонишь по этому номеру. Если все нормально, то придется тебе учиться в одном очень интересном учебном заведении.

Я протянул девчушке визитку. Она посмотрела на нее, спрятала в карман и тревожно уставилась на меня.

– А если не позвоню?

– Тогда забудешь последнюю пару дней. И будешь, наверно, вместе со своим Петей и дальше грабить прохожих, пока за решеткой не окажешься.

– Нет уж, хватит! – сердито топнула ногой Оля. – И грабить, и Пети. Позвоню обязательно. А он, я так понимаю, действительно забудет?

– Типовой вариант, купил алкоголь, два дня не помню, – буркнул я. – Причину ссоры сама придумаешь. И вот, кстати. Кто из вас за рулем-то сидел?

– Когда как, мы менялись. Если интересно, то сумку с вас я срывала, – Оля, перестав бояться за свою жизнь, смотрела уже с любопытством.

– В общем, надумаешь покататься в компании, звони вот этому персонажу, и скажи, что тебя рекомендовал Михаил Пожарский, – я записал ей номер лидера наших байкеров.

Дальше мне оставалось забрать, наконец, книгу, папку с документами и уже ненужный аппарат, дождаться визита специально обученных специалистов по коррекции памяти и, попрощавшись с все так же шокированной девчушкой, наконец поехать домой.

Все время, пока ждал и контролировал, чтоб Петя не сбежал, я так и сидел на табуретке, почесывая довольную Мегуми за ушами и рассказывал Оле о той реальности, в которой ей предстояло жить. Ну а мелкого скупщика краденого навестить можно и завтра. Заодно будет время придумать, что же такого сообщить бывшим коллегам, чтобы они мою сумку больше не разыскивали.

На вечер же у меня были большие и серьезные планы, требовавшие хотя бы минимальной подготовки. Для начала надо было заехать домой и переодеться – особого желания ползать в обычной одежде по заброшенным складам у меня не было. Пусть даже компанию и составит настоящая ведьма, не исключено, способная вымести пыль и ликвидировать грязь одним-единственным заклинанием. Что-то мне подсказывало, даже если Елизавета такое и умеет, то без острой необходимости делать не будет.

Поймав себя на желании на всякий случай захватить бутылку вина и букет цветов, я против воли улыбнулся. Много лет, как меня вообще перестало волновать производимое на женщин впечатление. Что-то уснуло со смертью жены, и об этом я нисколько даже и не волновался. Надо было растить Алису, что с моей работой и ее характером было и без того непростым делом. И что-то еще дополнительно усложнять мне совершенно не хотелось.

Сменив работу, я поменял и отношение к жизни. Шебутные подопечные вдохнули в меня новые эмоции. Да и личная жизнь дочери, чем дальше, тем более странная, отчего-то напомнила, что я и сам не так уж стар. Что ни делай – не так уж далеко то время, когда Алиса от меня переедет. Может, будет жить одна, может – с подругами, а может – и с парнем. Как-то эта мысль меня уже не особо беспокоила. С такими наставниками особых глупостей она не наделает – любовь к силе, знаниям, магии и учебе у дочери уже явно превосходила стремление к дурацким приключениям. Сегодняшние воришки, всего на год ее младше, уже казались мне сущими детьми.

"Но все-таки надо будет у Елизаветы спросить, как там у магов принято предохраняться", – промелькнула очередная дурацкая мысль. – "И насколько это доносят до учащихся".

Чтобы уж точно быть уверенным, что самые пакостные последствия потери головы Алисе не грозят. Все остальное, в случае чего, поправить гораздо проще.

По зрелом измышлении, от вина и цветов я решил отказаться. Примешивать что-то к рабочим взаимоотношениям, да еще и с человеком с непонятным статусом, точно не стоило.

"Не исключено, что ровно поэтому майор Степанова на тебя волком и смотрит", – неожиданно подсказал внутренний голос.

От внезапно возникшей догадки захотелось рассмеяться. Тая была давным-давно разведена, ее ребенок был года на два моложе Алисы, потому поговорить нам с ней всегда о чем находилось. И вообще первое время с коллегой отношения были неплохими. А потом она, похоже, разочаровалась и всерьез обиделась. А уж когда я работу сменил и вообще выбросил ее из головы – и подавно.

"Но волки на меня точно по-другому смотрят. С уважением, как минимум", – улыбнувшись собственной шутке и поправив рукав камуфляжной куртки, я пошел за машиной.

Гигантский пикап Елизаветы было сложно с чем-то перепутать. Сама же ведьма обосновалась на детской площадке. По случаю ночного времени там никого не было, и она с довольной улыбкой на лице раскачивалась на качелях, мечтательно глядя куда-то вдаль.

– Знаете, лет двадцать наверно на качели не садилась, – сказала она мне, даже не поворачивая головы.

И только когда слезла с качелей, Елизавета смерила меня взглядом.

– Как я и думала. Цветов не взял, оделся как в поход, – констатировала она. – Я же говорила – романтическая прогулка будет.

Расслабленное настроение ведьмы мне не очень понравилось. Да и воспоминания не позволили мне поддержать ее неожиданно игривое предложение.

– Неподходящее место для романтики, – холодно ответил я. – Даже ночью. Даже в компании прекрасной женщины. А за цветами, если нужно, схожу, когда вернемся.

– Так, ладно, – Елизавета помотала головой и провела рукой по лбу. – Простите, Михаил, я здесь действительно отчего-то расслабилась. Хорошо, что хотя бы вы сохраняете ясный ум.

Я молча кивнул и направился к машине.

– Может быть, на моей поедем? – остановила меня Елизавета. – Потом верну вас обратно.

– Как скажете, – я пожал плечами.

Контраст между невысокой изящной ведьмой и огромной хищной машиной показался мне довольно забавным. И необычным – в Европе таких пожирателей топлива очень не любят. Да и некуда там на них ездить.

– Уже здесь купила, – ответила Елизавета на невысказанный вопрос. – Давно мечтала.

И тут же по успевшей мне примелькаться привычке сменила тему.

– Зачем камуфляж-то надели? – поинтересовалась она.

– Заброшенный склад же. Пыль будет, грязь, еще что-нибудь, – недоуменно ответил я. – Или вас это не беспокоит?

В самом деле, одета Елизавета была снова по-офисному. Ее строгий образ не портили даже только темно-оранжевое пальто и кокетливый цветастый шарф.

– Да как-то я даже и не подумала, – отозвалась она. – Надеюсь, удастся не слишком сильно испачкаться.

И опять мне не понравилась ее рассеянность. Куда подевался опытный аналитик и матерый руководитель, фактически допрашивавший меня два дня назад? Я заподозрил было пару лишних стаканов вина, но алкоголем от нее не тянуло.

Новомодный навигатор не подвел, показав самый удобный маршрут до нашей цели. Территория не охранялась, и мы спокойно поставили машину рядом с еще дореволюционным зданием красного кирпича. Его дверь оказалась закрытой на внушительный висячий замок, но Елизавета что-то шепнула, сделала несколько пассов и он с тихим щелчком открылся.

– Ну что, добро пожаловать в царство ужасов, – ведьма с заметным усилием открыла приржавевшую дверь. – Интересно, Михаил, вы вооружены?

Я помотал головой. Вот уж чего-чего, но опасности я от нашей эскапады не ожидал совершенно. Разве только неприятных воспоминаний, но к ним я был готов.

– Разве в компании сильнейшей ведьмы города мне что-то может угрожать? – под язык подвернулся удачный комплимент.

Не все этой женщине меня смущать, мне тоже найдется чем ответить.

– Вообще-то может, – неожиданно серьезно ответила она. – Но, надеюсь, не сегодня вечером. Пойдемте, нам тут, если не повезет, еще долго ходить. Если здесь действительно проводились сильные ритуалы, то я буду читать их остаточные следы, и это может затянуться.

Мы медленно шли по заставленному всяким мусором коридору. От рук Елизаветы исходило неяркое свечение, достаточное, впрочем, чтобы видеть дорогу. Но фонарь я все же держал под рукой – привычка надеяться на собственные силы меня еще не разу не подвела.

– Кажется, это здесь – я нашел показавшийся знакомым лестничный марш, ведший в нужный подвал.

Уже после первого пролета раздался шорох. Спустя несколько секунд, когда мы спустились, шорох повторился снова и снова.

– Что здесь? – напряглась Елизавета. – Неужели крысы?

И действительно, на нас из-за ближайшей кучи мешков рванулись сразу три очень крупных темно-серых грызуна.

– Не надо! Уйдите! – моя спутница явно потеряла над собой контроль.

Успокоить ее я не успел – Елизавета побелела, потом на ее лице возникло умиротворение, ноги подломились, и могущественная ведьма просто и без затей упала в обморок. И стоило погаснуть магическому свету, как вокруг зажглись четыре пары огоньков. "Красные глаза", – посетила меня пугающая ассоциация, и я судорожно стал пытаться нащупать провалившийся вглубь кармана фонарь.

Мои барахтанья успеха не принесли – руки мне довольно умело заломили за спину, а к горлу приставили лезвие ножа.

– И бабу, бабу тоже волоки! – крикнул кто-то противным высоким голосом. – От нее проку даже больше будет! И хватит уже этой темени!

В тусклом свете старой газоразрядной лампы, приделанной к автомобильному аккумулятору, я разглядел, что меня примотали скотчем к непонятной рогатой конструкции, похожей на старый турник. На соседней его ветви висела Елизавета. Она вроде бы дышала, и это хоть немного, но успокаивало.

Передо мной стояла четверка откровенно уголовного вида личностей, один из которых любовно поглаживал здоровенный тесак, а второй – задумчиво поигрывал маленькой черной пирамидкой.

– Думали, самые умные? – ухмыльнулся тот, что с пирамидкой, и я заметил, что одного уха у него не хватает. – Но есть у нас и на вас управа.

– А вы, собственно, кто? – чуть успокоив бешено бьющееся сердце, уточнил я. – И знаете ли вы, кто мы такие и на кого работаем?

– Отлично знаем, – фыркнул одноухий. – И даже знаем, что баба боится крыс. Не настолько, конечно, чтобы в обморок падать, но хозяева нам доверили один интересный артефакт, усиливающий негативные эмоции. Сейчас вот зарядится – и на тебе опробуем. А насчет нас ты еще не догадался?

Мысли медленно ворочались, а кровь билась в виски. Что-то мешало думать, а ведь ситуация была даже опаснее, чем когда мы с Мегуми попали в плен к псам. Догадка была простой и очень-очень нехорошей. Четверо, явные крысы-оборотни. И из банды Красного глаза от облавы ушли как раз четверо. И глаза – точнее, на свету-то они были обычными, но в темноте, похоже, они использовали частичную трансформацию. Оборотни такое, конечно, не любят, но если надо – используют.

– Вы разве не черепашками должны быть? -ощерился я. – И где же ваш учитель Сплинтер?

За что и получил по зубам. Но сейчас мне нужна была именно злость, причем как можно больше. И немного потянуть время, в надежде, что Елизавета все же придет в себя.

– Это из-за тебя наш отец погиб! – одноухий зашипел и недобро ощерился. – Тебя я принесу в жертву с особым удовольствием!

– Вы вообще в курсе, кому вы прокладываете дорогу?

– Ты всегда такой болтливый, или только перед смертью? – мой собеседник все так же играл пирамидкой, верхушка которой теперь недвусмысленно указывала на мою грудь. – Что ж, пока ребята чертят фигуру, можно и поговорить немного.

В самом деле, остальные крысы, периодически макая кисти в ведро с подозрительной бурой жидкостью, старательно вычерчивали хитрую многослойную конструкцию, в середине которой были привязаны мы с Елизаветой. Уже сейчас от их работы начинало фонить какой-то недоброй магией, из-за чего, похоже, ее и нельзя было провести заранее.

– Если я правильно понял, ваши хозяева – с Другой Стороны, – начал я, но одноухий крыс искренне рассмеялся.

– Твари-то? Да они не умнее березового полена! Зато отличный инструмент, чтобы сеять хаос, и запутывать отдельных умников. И если бы кто-то нам не помешал в прошлый раз, то сейчас бы уже все закончилось!

– Ну так и зачем все это нужно? – как можно более испуганным голосом поинтересовался я.

Крыс одобрительно сверкнул глазами и сжал обеими руками свой артефакт, явно делясь с ним силой. И начал, вместо ответа, бормотать:

– Ваша смерть будет мучительной. Ты же видел наши материалы? Поверь, мы умеем работать.

Запугивал он как-то по-колхозному. Пожалуй, в иных условиях мне действительно было бы страшно – воображение справилось бы само. Но сейчас я злился. И на себя, и на крыс, и на заигравшуюся во что-то непонятное ведьму.

– Я не хочу умирать! – почти взвизгнул я. – Мы можем договориться? Я дам артефакты, приведу других оборотней и магов, если хотите. Все, что угодно!

– Слишком поздно, – покачал головой одноухий. – Все самое интересное случится сейчас! Андрей, подойди, ведьма приходит в себя. С нее и начнем!

Самый здоровый из оборотней отвлекся от своей работы. Какая же мерзкая у него рожа! И какие же отвратительные глазенки у одноухого. Особенно левый!

Крыс взвизгнул, выронил артефакт и схватился за лицо. А мои путы, повинуясь волевому усилию, вспыхнули, и я ссыпался вниз со своего турника. Пока крысы не опомнились, я точно так же, взявшись руками, сжег и скотч, удерживающий уже начавшую хлопать глазами Елизавету.

– Бей их! – рявкнул я, разворачиваясь так, чтобы видеть всех.

– Не могу, – отчаянно прошептала Елизавета. – Они что-то сделали.

Постаравшись удержать всех крыс, включая все так же скорчившегося от боли одноухого, в поле зрения, я повернулся к ведьме и увидел на ней металлический ошейник с приделанным к нему маленьким кристаллом.

– Осколок сферы отрицания, – прошипела Елизавета. – Задержи их ненадолго!

Легко сказать – крысы уже опомнились. По счастью, их вид в человеческой форме размерами не отличается – самый крупный был на голову ниже меня. Но они моложе, да и тесак в руках крайнего из бойцов был хорошим аргументом.

– Постарайтесь не убить, – все так же держась руками за лицо, вытянувшееся и ставшее похожим на морду, приказал одноухий. – Такое удачное время еще нескоро будет.

Это немного облегчило ситуацию. А удачно попавшаяся под руку отлетевшая от той же шведской стенки палка давала шанс, что сомнут меня не сразу.

Бойцы из крыс довольно поганые. Но один из них довольно неприятно достал меня пинком в колено, а владелец тесака, которого я старался держать на расстоянии, сумел в этот момент зацепить меня по ребрам. Пока ничего смертельного, но потеря крови уже скоро могла меня ослабить.

– Не получается, застежка прочная, – тем временем не обрадовала меня Елизавета.

– Ты драться-то умеешь? – буркнул я, и, дождавшись подтверждающего кивка, поставил задачу. – Отвлеки тогда мелкого.

Насчет умения драться Елизавета погорячилась. Но кинулась на своего противника со всем пылом, и тот сбился с шага. А я ткнул под дых своей палкой второму из крысюков, выпустил свое оружие из рук, отбив удар тесака, и перехватил рабочую руку меченосца.

Вспышка, ожог, крик – и выпавшее оружие оказывается у меня в руках. Краем глаза я успел отметить, что оставшийся в стороне от схватки одноухий, и, видимо, теперь уже одноглазый крыс потащил из-под одежды пистолет. Адреналин добавляет сил – я успел первым, изо всех сил нанеся удар тесаком по петле удерживавшего силы Елизаветы ошейника.

Кажется, при этом я ее немного порезал. А может быть, судя по возмущенному воплю, и довольно сильно. Главное, что ведьма наконец смогла действовать. Лица крыс посерели, но первым сориентировался одноухий, попавший лишь под самый край магического удара. Он пнул аккумулятор, и без того неверный свет погас, оставив нас во тьме.

– Додавлю! – взревела Елизавета, а я, наконец, смог вытащить фонарик.

Вокруг нас лежало три трупа, застрявших в переходной, крысочеловечьей форме. Четвёртого же не было – вожак, воспользовавшись паузой, сумел-таки обратиться и сбежать.

– Прости, – Елизавета всхлипнула и повисла на мне. – Надо было оставить кого-то в живых.

– Да чего уж там, – я рассеянно взлохматил ее шевелюру и еще раз провел вокруг фонариком. – Мы целы – и то славно.

Договорив фразу, я скривился – пропущенный удар тесаком дал о себе знать. Немного пришедшая в себя Елизавета охнула, увидев мою рану, и стала водить над ней руками. Постепенно кровь остановилась, а болевые ощущения ушли.

– Из меня медик-то неважный, – сконфуженно призналась ведьма. – Тебе б в нашу больницу надо, там тебя нормально починят.

– Заедем. А пока давай выбираться отсюда. Но сперва ответь, почему мы оказались здесь именно сейчас? Неспроста же это все.

Место и время показались мне самыми подходящими для неприятного вопроса. Как бы ни была Елизавета опытна и умела – врать в таком состоянии сложно. Ну а что она надумает причинить мне вред, я все же здорово сомневался. Князь может здорово ошибаться в людях, но не настолько, чтобы поставить рядом с собой явного врага.

– Расслабилась потому что, и заигралась, – тихо призналась ведьма. – Проверять давние следы черных ритуалов действительно лучше ночью, и в окрестностях одной из точек годового колеса. Равноденствие же уже совсем скоро. А крыс этих не то чтобы ждала, но подозревала, что кто-то может за нами прийти. Где-то у нас в организации крепко течет, вот и выставила себя живцом. Решила, что сильной ведьме нетрудно будет справиться с чем угодно. Хорошо хоть оборотни еще не в курсе, что у тебя кой-какие магические способности есть. Прости, Миша.

Она рассеянно посмотрела мне в глаза, и я наконец вспомнил о ее сильной близорукости. Очки ее нашей схватки не пережили и валялись разбитые где-то у нас под ногами.

– Больше никогда не смей играть мной без моего ведома, – негромко произнес я прямо ей в ухо. – У каждого есть право на ошибку, и ты свое уже потратила.

Может, и слишком смело, учитывая, с кем я имею дело. Но мне было плевать – в некоторых вещах я от своих принципов не отступаю. Ведьма негромко вздохнула.

– Обязательно, – прошептала она. – Отвыкла я, что рядом не слуги, а соратники.

И мы медленно, опираясь друг на друга, побрели в сторону выхода. Наконец дверь захлопнулась за нашими спинами, и я понял, что увидеть машину Елизаветы, да и просто уличные фонари, было до крайности приятно. Нервное напряжение наконец отпустило, и слабость навалилась на меня, стоило лишь упасть в кресло.

– Так, понятно, – краешком губ улыбнулась ведьма. – Сейчас я вызову службу очистки, и отвезу тебя в госпиталь.

Чистильщики появились довольно быстро, кивнули, получив инструкции, и приступили к работе. А я погрузился в блаженную дрему, из которой выбрался уже когда Елизавета парковалась у госпиталя.

– Ну что, идти-то можешь? – на всякий случай уточнила она.

– Кажется, да, – прислушался я к своим ощущениям.

– И то славно, – Елизавета подала мне руку, помогая выбраться из машины.

Я было хотел пробурчать что-то на тему "могу и сам", но запоздало оценил риск в своем текущем состоянии просто свалиться с немалой высоты. И предложенную руку благодарно принял.

В приемном покое все прошло довольно быстро. Налетел дежурный врач, мазнул по нам сканирующим заклинанием, что-то пробормотал в микрофон висевшей на груди гарнитуры и вызвал мне санитара с креслом-каталкой.

– В принципе, ничего страшного, сейчас вас быстро подлатают и через час, если захотите, уже можете быть свободны, – успокоил он прежде, чем меня увезли.

По завершении не очень понятных мне процедур, сделанных на стыке магии, технологии и биологии, меня вернули недовольно хмурящейся Елизавете.

– Ты представляешь, я, оказывается, не только легкое сотрясение мозга заработала, но и слабое проклятие где-то подцепила.