Текст книги "Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора (СИ)"
Автор книги: Карбарн Киницик
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)
Командир глянула на других сестер, спавших в комнате, и Айко поняла; крепко сжала губы и поспешила за старшей женщиной.
Было лишь начало ночи. За стенами двора шумел город, топали ноги, скрипели телеги по пути на рынки. Она слышала песни и голоса, резкие от пьяного гнева. Но сады дворца были пусты и безлюдны, как всегда. Айко догнала командира и шепнула: – Что такое?
– Весть от Ночных Клинков. Немедленная встреча.
Айко покорилась, воздерживаясь от тревожных расспросов. Халленс вела ее в самую дикую, отдаленную часть садов. Они замерли и стали ожидать.
Хотя Айко ждала Ночных Клинков, напрягая все чувства, они поднялись внезапно, словно сумрачные тени. Страх перед колдовством пронизал ее: на юге все боялись ведьм и ведунов, умеющих вершить лишь зло.
Халленс шагнула вперед. – Что случилось?
Беспокойство командира шокировало Айко. Она понимала: внезапность призыва, непонятная спешка. «Во имя сонма забытых богов! Только не Король!»
– Угрозы нет, – заверил ее пришелец. – Пока что.
Халленс отпрянула, как ударенная. – Тогда что же?
– Набор Клинков сразился с городскими магами. С ними был еще один. Юноша. Хорошо тренированный ассасин.
Айко прерывисто вздохнула. Ассасин! Боги, нет! Она схватила Халленс за локоть. – Мы немедленно пробьемся наружу!
Голос командира тоже был сдавленным. – Король?
Клинок успокаивающе поднял руку. – Не думаю.
– Не думаешь?
– Когда мы заметили городских магов, они пытались убить ассасина.
Облегчение заполнило Айко – отщепенец! Конечно! Нет чести у такого отребья!
– Думаем, поспорили насчет платы.
– Ну? Так что? – бросила Халленс. – Вас не меньше сотни. Вы уже ловите его?
Агент неуверенно пошевелился. И осторожно произнес: – Наш мастер как раз оказался свидетелем схватки. Видел стиль юноши, а потом изучил оставленные им раны. Он держится мнения, что мы столкнулись с учеником Фаруя.
Айко подавилась недоуменным возгласом. Фаруй! Легендарный мастер-ассасин талианской Железной Короны! О Худ! Он был скрытой силой за троном, говорят многие. – Наверняка он уже давно мертв, – предположила она. – Кажется, служил при трех королях Тали?
– Кое-кто считает, он погиб во время войн за независимость. Другие уверяют, что сбежал на запад. Возможно, в сам Тали.
Айко была возбуждена. Ученик самого Фаруя! Того, чье имя заставляло королей дрожать на престолах. И ученик может помнить древние навыки, утерянные при падении Железной Короны... Айко пристально посмотрела на Клинка. – Вы могли бы предложить ему место.
Канезский ассасин склонил голову, соглашаясь. – Наш мастер не отказался бы от такой возможности.
– И вам нужно наше содействие, – закончила за него Халленс.
Он снова кивнул. – И мы, и городские маги охотимся на него. Если мы их опередим, то сгоним ассасина на землю, и может понадобиться ваша помощь. Или, возможно, вы проведете переговоры, в качестве людей внешних. – Окутанные плечи дернулись, словно мужчина колебался. – Доверие не в почете среди нас, собратьев по... призванию.
– Если не удастся, вы его убьете, – сказала Халленс.
– Непременно.
Она вежливо кивнула. – Отлично. Но если будет хоть малейший признак, что он нацелился на Чулалорна, вы немедленно сообщите нам. – Она подняла указующий перст. – Или я найду вас, сдеру всю плоть с костей.
Ночной Клинок лишь попятился, шепнув: – Он и наш король тоже.
Они снова были одни, лишь ветер свистел в ветвях и шумел вокруг деятельный город. Возвращаясь в покои, Айко успела обдумать новости на холодную голову. Казалось почти невероятным, что Шелменат готовит план убийства короля – любого короля. Она не могла вспомнить ни одного исторического прецедента. Такой шаг создал бы смертельную угрозу всем правителям. Она откашлялась. – Вы действительно считаете, что Защитница наняла бы подобного типа?
Халленс остановилась. – Не верю. Но бдительность требует готовности. Это было бы серьезной эскалацией. Я видела нападения, но всё это были солдаты, наемники кузенов Чулалорна, соперничающих кланов и семейств. Никто не был профессиональным убийцей. Все королевские семьи связаны родством и браками. Они берут заложников, как Чулалорн. Таковы и старые правители Тали. Когда-то короля Гриза удерживали десять лет, и он правил всё это время – на что имел полное право. – Она хмуро качала головой. – Но Шелменат не имеет за спиной аристократического прошлого. Она волшебница... кто знает, что она способна выдумать? – Командир велела Айко идти дальше. – Ни слова остальным, прошу. Не желаю паники и слухов.
Айко облегченно кивнула: оценки вполне совпали с ее собственными. В войнах есть обычай брать выкуп за пленных нобилей. Мало кого убивают, разве что на поединках. Она слышала, что и талийцы держат побежденных королей в заложниках, не казнят. Все, чтобы лучше контролировать знатные дома. Вот мрачная истина: правителю стоит бояться скорее родственников и наследников, нежели чужаков.
***
Прошла неделя с той ночи, когда Шелк и Хо очистили крыши от вторжения Ночных Клинков. Юный ассасин не показывался. Шелк считал, что о нем позаботились Клинки. Лично он не понес в стычке ущерба, не считая потери любимого жакета, а Хо делом доказал истинность историй, которые Шелк слышал слишком часто. И считал чепухой.
А именно о том, что мага невозможно убить. Оказывается, так и есть. Болт за болтом впивались в Хо, а он только и знал, что ломал спины всем встреченным Ночным Клинкам. Это было впечатляющей демонстрацией мастерства, и Шелк остался под глубоким впечатлением... хотя полагал, что и сам не оказался слабаком. Да, показанное им на пару с Хоталаром представление заставит Чулалорна Третьего задуматься.
Этой ночью он стоял на западной стене. Офицер оказался прилипчивым типом, имевшим досадную привычку подмигивать, как бы намекая на близость Шелка и Шелменат. В конце концов Шелк угомонил его, предложив поиметь козла. Мужчина побелел, сжал кулак на мече, но не извлек оружия. Лишь задрожал, медленно отворачиваясь. Потом он ушел. Шелк понял, что обрел очередного кровного врага. И пожал плечами: такова жизнь.
После полуночного звона прибежала женщина-вестовой, утомленная и обрызганная кровью. – Юг, – прохрипела она, почти падая. Шелк вскочил на ближайший зубец. Всюду была тьма. Выругавшись, он спрыгнул, подозвал телохранителей и побежал. Юг держал Дымокур. Там, где он пребывал, привычнее было всю ночь видеть бурлящее пламя.
На южном закруглении стены он услышал шум битвы куда более громкий, чем бывало раньше. Канезцы взяли укрепления, понял он с изумлением. Побежал по ближайшей лестнице, но ее перегородил баррикадой взвод хенганских солдат. – Что вы тут устроили? – спросил он у старшего по званию.
Мужчина отдал честь, удивленный, что видит мага. – Мы остановим их здесь, сэр, – заверил он.
Шелк едва удержался, чтобы ударить служивого по лицу. – Атакуйте сейчас же, вы! Это приказ!
Сержант раззявил рот. – Но... Они взяли верх стены.
– Сметите их. Ну, скорее! – Он указал вперед. – Что?
Подавив резкий ответ, сержант созвал солдат. – А вы с нами, надеюсь? – сказал он почти едко, забыв в пылу и спешке, с кем дерзает говорить.
– Я буду за вами, сержант. Если хотите сохранить зрение, вперед без оглядки. Ясно?
Негодяй побледнел, вспомнив, кто перед ним. – Слушаюсь... сэр. – Он вытащил меч. – Вверх, на врага! – заревел он, пинками разваливая баррикаду.
В пылу и спешке битвы Шелк не осторожничал. Все встречные лица получали порцию обжигающего Тюра. Многие, воя в агонии, бросались со стены. Шелк неумолимо следовал за солдатами, и никто не посмел замедлить его или оглянуться.
Так они очистили прясло стены. Вызволили полуроту стражи, осажденную в башне. Когда Шелк нырнул внутрь – канезцы теперь старательно целили в мага – гонец призвал его в комнатку на вершине. Здесь он понял, почему башня не была оставлена. На залитой кровью койке лежал Дымокур, рубаха распахнута, арбалетный болт вошел рядом с сердцем.
Удивительно, но он был в сознании. Пока что. Шелк встал на колени. – Все валится в Бездну, едва ты пропал.
– А как же иначе? – ответил тот едва слышным шепотом.
– Что случилось? Я видел, как ты сжигал любую стрелу и плавил любой болт.
Маг Теласа слабо указал на древко. – Какое-то несгораемое волокно. Проклятые убийцы магов.
Шелк отпрянул от черного древка. – Правда? Но ты еще жив.
– За немногим дело.
Шелк провел ладонью по его плечу. – Принимаю смену.
– Это должно меня утешить?
Шелк встал, глянул на телохранителей. – К целителям его. Немедленно.
– А нам? – спросил сержант, со своими людьми оборонявший вход.
– Назад, в битву.
Тот сморщил лицо. – Можем держаться здесь до подхода подкреплений.
Шелк устал от намерения этого типа обороняться и только обороняться. Но это не его вина. Хенганская гвардия умеет лишь прятаться за стенами. – Нельзя позволить канезцам закрепиться. Продолжаем наступать. Готовь отряд.
К своей чести сержант отсалютовал, хотя вяло.
Подгоняемые им, солдаты вышли на широкий парапет стены. По пути они подобрали нескольких уцелевших хенганцев, но канезцев оказалось слишком много. Скоро те разгадали излюбленный трюк Шелка и начали выставлять вперед щиты и закрывать лица наручами. Ему оставалось только нагревать щиты, а это требовало времени и больших сил. Рубашка пропиталась потом и липла к телу, сердце стучало неровно, будто сдавленное; в глазах двоилось – он вытягивал из себя слишком много энергии. А штурмующая пехота Кана продолжала лезть на стену по множеству лестниц. Они оказались наверху и не желали сдавать позицию. Стража Шелка начала пятиться, невзирая на привычный страх перед городским магом.
Стрелы задевали его – верный признак, что он движется слишком медленно. Вскоре одна найдет цель.
Паника расстроили ряды наступающих. Многие оборачивались на шум сзади. Вопли ужаса и боли готовы были породить беспорядочное бегство. Вдруг нечто смело канезцев со стены, будто там прошлась рука великана. Доспехи скрежетали по камням, кровь хлестала из открытых ртов. Канезцев размазывало по машикулям, будто кто-то отбивал мокрое белье.
Девушка в длинных черных одеждах, кожа цвета отборных жителей Даль Хона, волосы подобны черному облаку – овладела целой секцией стены. Хенганская стража побежала укрыться за ее спиной. Шелк расправил рубашку и отдал поклон. – Всегда приятно свидеться, Мара.
– Закрой пасть, смердит. – Она взошла на парапет и, не обращая внимания на кровь и плоть, высунулась наружу. Снова ругнулась. – Уйдите от проклятого города! – заревела она, яростно взмахнув рукой.
Шелк ощутил, как выплеск силы сотряс камни фундаментов. Выглянул наружу, постаравшись не запачкать рубашку кровью. Все лестницы лежали на земле, сломанные, между ними корчились солдаты. – Как всегда тонко, Мара.
– Где Дымокур?
– Поймал болт. Пришлось спасать положение.
– Тебе? Спасать положение? Не смеши.
– Ты слишком сурова.
– Поцелуй меня в зад, – бросила она. Хотя рассеянно, без особого пыла.
Неплохая идея, подумалось ему. Может, это ее успокоило бы. Но Шелк тут же вспомнил мрачные рассказы об участи всех ее любовников. Нет, лучше не оказаться раздавленным, как лучший лён. Он поправил рукава. – Что ж, и тебе того же.
– Я здесь не ради тебя.
"Нет, нет. Ты пришла служить Шелменат. Но почему? Не из-за уважения. Нет. Знаю тебя, Мара из какой-то жалкой деревни провинциального Даль Хона. Ты поклоняешься силе. Самому крутому кулаку. И Защитница оказалась самой могущественной из тобою найденных.
Что не добавляет моего к тебе уважения, девчонка".
Он коснулся пальцем виска. – Ну... раз у тебя все в руках, я пойду спать. – Он направился прочь.
– У тебя кое-что вечно спит, правда? – крикнула она вслед.
Он обернулся, посылая самую искреннюю улыбку. – Тебе проверить не позволю, милочка.
Она прокляла его, но Шелк шагал, не обращая внимания, зная, что это злит ее сильней всего. В башне он увидел, что солдаты Хенга кидают трупы за стену. Маг постоял, заинтересованно наблюдая, потом приказал всем уйти. Оставшись один, поискал среди павших, думая: «Кто-то окажется примерно моего роста...»
На заре одинокого канезца нашли блуждающим по сожженному полю, лицо и голова сплошь были покрыты засохшей кровью. Раненый в голову рядовой солдат, прежде наверняка бывший артистом или ремесленником, судя по мягким рукам и тощему телосложению. Дозор сопроводил его в переполненные шатры лекарей, оставив ждать помощи среди многих страждущих.
Едва спасители Шелка удалились, он обвязал голову и половину лица бинтом и вышел в лагерь. Избегая расположения командиров, которых должны были охранять особо тщательно, ушел в задние ряды, к разномастным палаткам прислуги – поваров, мелких торговцев, шлюх и походных жен, мужей и детей. Настоящий бродячий город притащился с юга вслед колоннам Кана.
Здесь он бродил, кивая встречным, вступая в краткие разговоры и расспрашивая про ясноглазую Ан, бывшую с ним на всем пути от Лаэта. Втирался в самые шумные, пьяные и гулящие толпы, просадил все деньги, играя в карты и "плошки", но не жаловался. Наконец, к полудню лагерь успокоился.
Он успел услышать много жалоб на лишения в северном походе. Услышал о нехватке всего, от стрел до пищи и дров для ее приготовления. Услышал про себя самого, описанного в весьма непривлекательном виде, как и Хоталар и прочие городские маги. Похоже, никто не ставил его поколение столь же высоко, как ужасных стариков, вроде А"Карониса или кровожадного Джедина из Трели.
Он оставался в лагере до ночи, слушая и оценивая. Хотя сам не знал, чего именно ищет. Знал лишь, что ощутит это, услышав – необычную ноту, странную деталь или непонятный факт. Он не обнаружил ничего. Первая вылазка в лагерь Кана не принесла удачи. Тогда он небрежно встал, кивнул соседям, прощаясь, и побрел в лучах рассвета.
Дорога привела его к низшим среди низших – поденщикам, золотарям и землекопам – эти одинаково усердно рыли и выгребные, и могильные ямы. И наконец, здесь он услышал что-то странное. Один старик твердил, будто его подружка повстречала в лагере чудовище.
Шелк присел к группе скорчившихся вокруг жалкого костра. – Ты про Рилландараса? – спросил он как можно более равнодушным тоном.
Старик ухватился за вопрос, ведь от сотоварищей он получал лишь насмешки и ухмылки. – О нет, сударь. Не про зверя-человека. Нет, сударь. Кела сказала, он как человек, только весь кривой и больше.
– Может, твоя подруга всё перепутала?
– Не могу знать, сударь. Только ее слова. Она работает в тайных шатрах, куда никого не пускают. Держат его скованным и скрытым, вот как она сказала. Он говорит сам с собой на неведомых языках.
Старик явно желал подольше погреться в сиянии статуса, свойственного носителям секретов, и Шелк постарался изобразить доверие и восхищение. Он понизил голос, шепнув: – Об этой тайне лучше не говорить, верно? Кто знает, вдруг нас подслушивают.
Кустистые брови старика взлетели, он тронул пальцем нос, кивая. – Тут вы правы, сударь. Точно. Наверно, дело важное.
Шелк кивнул ему на прощание и ушел. Они могут продолжить эту тему, или нет. Но он знал человеческую натуру. В следующий раз ему вывалят в десять раз больше рассказов и сплетен. Так или иначе, нить ухвачена. «Как человек, только больше и весь кривой».
Он направлялся к стене города. Но как, во имя Спящей Богини, попасть туда незаметно?
***
Дневные охотники и ночные, решил Дорин, относятся к совершенно разным породам. Ночные охотники, совы, держались в самых темных и мрачных углах обширной мансарды. Если их тревожили днем, они лишь открывали осуждающий глаз, озирались и снова впадали в спячку.
А вот дневные охотники, соколы, ястребы и орлы, будучи пробужденными ночью, подскакивали, почти готовые принять бой. Потом они долго жаловались и клекотали, ерзая по насестам и топорща перья, выражая недовольство вторжением.
У Дорина было время вести наблюдения: он лежал, целиком завернутый в бинты, и приходил в себя под заботой Уллары. Что ж, он услышал зов смерти. Ясно, как никогда раньше. Если бы не две усиленные Деналом мази, которые у него оставались, дело кончилось бы плохо. И все же... шесть – восемь Ночных Клинков на счету – совсем неплохой итог.
Он поклялся в следующий раз управиться еще лучше. Если такое случится.
Уллара была счастлива вновь войти в роль сиделки, а не хозяйки, принимающей случайного гостя. Вначале он жадно ел, чтобы восстановить силы – пока не заметил, что она не ест совсем. Ассасину удалось вырвать признание, что вся семья испытывает нужду. Тогда он дал ей денег и велел закупить еды на всех. Она сходила на рынок и принесла куда больше, чем обычно потребляла семья. Что, объяснила она вскоре, было ошибкой. Отец начал задавать вопросы, и пришлось соврать, будто она продала одного из питомцев.
Однако, отец отныне стал одобрять то, что прежде считал напрасной тратой времени.
В тот день Дорин ходил по мансарде, предаваясь рутинным упражнениям. Не то что он был вполне готов для них, но дела шли на лад. Каждый вечер он выспрашивал Уллару насчет новостей. Прошло две недели со дня стычки на крышах, но в течении осады ничего не изменилось. Однако Уллара сообщала о скудности рынков. Растущих ценах на съестное вроде муки. Исчезновении со всех прилавков свежих овощей. Дорин удивлялся, долго ли будет терпеть Защитница.
Шум у люка заставил его нырнуть в заранее найденное укрытие. Хотя Уллара клялась, будто сюда никто не ходит, он не очень удивился, однажды увидев поднимающуюся дверцу и пожилую женщину в проеме. Ее мать, решил он.
Женщина порылась в ящиках и ушла, явно не заметив вопиющих знаков чужого присутствия – следов в помете на полу. Не область ее компетенции, очевидно. Люди имеют обыкновение не видеть того, чего не ожидают увидеть. Свойство, которое легко использовать.
Сегодня появилась Уллара. Дорин удивился, видя в ее руках бутыль вина. – Особый день?
Она заморгала, смутившись. Потом стыдливо вспыхнула. Похоже, любой его вопрос вводит бедное дитя в замешательство, подумалось Дорину.
Она протянула бутыль. – О нет. У нас кончилась питьевая вода.
Дорин сел. – Но у вас целая река течет по городу.
– Все думают, будто канезцы отравили воду.
Он счел это маловероятным – разве яд не смывался бы ниже по течению? – Ты тоже так думаешь?
– Кто знает, что на уме у злых южан?
Вот оно, снова – странная вражда ко всем, кто живет в соседней долине, за соседним хребтом. Всеобщее предубеждение, Дорину не свойственное. Возможно, потому, что его учили относиться ко всем одинаково. Как к возможным целям.
Он принял бутыль и с удовольствием отпил. Хотя наступила ранняя осень, жара в мансарде стояла удушающая. Зачастую он выбирался наружу, прячась за щипцом.
– Как идет осада?
– То же самое. Стоят.
– Понимаю. Эти дела могут длиться годами.
– Конечно, такое невозможно.
Дорин указал на бутыль. – Вопрос силы воли. Их или... – Он чуть не сказал "нашей". – Канезцев или хенганцев. Если у вас кончается пища, у них то же самое.
Улара яростно покачала головой: – Ох, нет. Они регулярно получают обозы с юга.
Дорин опустил бутыль и подозрительно поглядел на нее. – Откуда тебе знать?
Она снова залилась краской, взгляд запорхал по мансарде. – Я... слышала. На рынке.
– Просто сплетни. Беспокойные слухи и болтовня.
Она поджала губы и стиснула руки коленями, промолчав.
Он отдал бутыль и утер губы. – Ну... Уллара. Спасибо за все сделанное. Ты спасла мою жизнь – точно спасла.
Она понурилась. – Уходишь.
– Думаю, завтра.
– Ты еще не вылечился!
– Да, но возможности остаться нет. Меня могут найти. – Он склонил голову, чтобы найти ее глаза. – К тебе могут возникнуть неудобные вопросы.
Она отвернулась, сжавшись сильнее.
– Прости, но мне нужно уходить. Не могу остаться тут навсегда, сама знаешь.
– Чуть-чуть подольше, – прошептала она.
– Завтра, Уллара, – сказал он так же мягко. Хотелось ее приголубить, возможно, обнять в знак утешения. Но это казалось ему неправильным, и он взял ее руку – такую грубую и морщинистую в юном возрасте – и поцеловал.
Она залилась слезами и убежала.
Оставив его гадать, сделал ли он правильно. Или совсем наоборот?
Она не вернулась на закате и утром. Он выждал и с неохотой вылез за уютный щипец крыши, начав спускаться.
Вышел на улицу. Было на удивление безлюдно для дневного часа: похоже, долгая осада взяла свою дань с деловых людей. Нужно отыскать тайные запасы, если их не потревожили, и направиться в Анту. Наверное, по реке в Каун, потом на корабле. Лучше избежать долгого и опасного пути по суше.
Он пошел на север вдоль Внешнего Круга, гадая, много ли барж способны выходить из Хенга, когда кто-то встал на пути. – Дорин! Что за сюрприз тебя видеть!
Проклятие неделям покоя – они жестоко притупили чувства! Он расправил плечи, поднял глаза и увидел Реену. Девушка махнула рукой, зазывая его в переулок. – Думаю, нужно потолковать.
– Согласен.
За углом она удивила его еще больше, прильнув и поцеловав в губы. И пробормотала, не отрываясь: – Они просто хотят поговорить, Дорин. Поговорить.
Он изумленно отпрянул. Девушка сердито сверкнула глазами. Дорин оглянулся: по улочке приближались два отменных представителя породы "наемных мышц".– Реена... – Он отскочил, готовя кинжалы.
– Просто поговорить, – умоляюще сказала она.
– Так тебе сказали, девка.
Устье переулка перегородили уже четыре бугая. Дорину не нужно было оборачиваться, чтобы понять: это тупик. Реена выбрала верно, будь она проклята.
Он приготовился, расставил ноги. Пусть он слаб, но справится с бродячей труппой любителей.
А те дружно подняли пустые руки. – Только слова, – крикнул вожак.
Дорин попятился. – Говори.
– Встреча. Панг имеет к тебе предложение.
Дорин выглядел расположение выступающих кирпичей на стене. Вложил кинжалы в ножны и порывисто прыгнул. Пальцы нащупали зацепки. Бок обожгло болью. Он со стоном подтянулся выше и еще выше. Помедлил там, глядя на пять поднятых лиц. – Извиняйте, но не настолько я верю вашему боссу. – Упираясь ногами в едва заметные выступы, он быстро добрался до третьего этажа.
– Назови же место! – раздался злобный выкрик с земли.
Дорин выглянул за край крыши. – Нет такого места, где я... – Он замолчал. Нет, в городе есть одно место, где он может быть в полной безопасности от проклятого главаря. – Ладно. Есть одно местечко, там я встречусь с вашим боссом – если у него кишка не тонка.
Глава 7
– Не желаю тебя здесь, – сказал черноволосый дальхонезец, по-детски надувшись.
Дорин оперся спиной о дверной проем мавзолея, созерцая пустую ночью улицу Богов. Ответил рассеянно: – А мне не интересно, чего ты желаешь.
– Уходи сейчас же.
Дорин приложил свернутую ладонь к уху, делая вид, будто слушает звуки из центра холла. – Похоже, твой жрец не против.
– Он говорит лишь со мной, – проскрипел сквозь зубы юноша.
Дорин скрестил руки, торопливо глянув на улицу. – Что, вроде воображаемого друга?
Юноша дернулся, рука схватилась за вытертую рукоять меча. Дорину показалось, что он различает треск дерева, проволоки и рога – столь сильным был судорожный хват.
Он же оставался спокоен – хотя бы внешне. Кажется, юнец убивает лишь тех, что угрожают богу или храму. Как-то так. Значит, Дорина защищают придуманные юнцом нелепые правила. Нужно лишь не преступить по незнанию какой-нибудь глупый религиозный закон, например, сожрав конину в новолуние или войдя в мавзолей в остроконечной шляпе.
Юноша погрузился в гневное молчание, что как нельзя лучше устроило Дорина. Он наблюдал, больше не заботясь о тылах. Впрочем, его беспокоила девочка – лежала, как и прежде, среди старых одеял у стены. Хотя бы сейчас она спала. «Держишь ее в мавзолее? О чем ты думаешь, парень?»
– Твоя? – спросил он, указывая на девочку.
Челюсти парня окаменели. – Опекаю. А что?
– Удивляюсь, что ты не передал ее в какую-нибудь семью.
– Ей безопаснее со мной, здесь. Никто ей не навредит. Я поклялся.
Дорин поднял руки, сдаваясь. – Просто спросил.
Текли ночные часы. Улица очистилась от преданных богопоклонников, но по сторонам мавзолея начала собираться иная толпа, слишком мускулистая и упитанная для здешних мест. Ни одной старушки в черной шали.
Десять здоровяков отделились от сборища. Дорин укрылся в сени каменного портала. – Достаточно! – крикнул он. – Нет смысла продолжать, если среди вас нет главного.
Уличные громилы разделились, явив особенную фигуру, куда приземистее и толще. Этот тип шествовал, слегка покачиваясь. Круглая лысая голова блестела от пота даже в холоде ночи. Тело было столь же округлым, живот торчал горшком, руки казались толстыми как сучья. Если это Панг, подумал Дорин, почему же его не прозвали Жбанг? Одет он был довольно просто для преступного босса – в широкие брюки, темно-синюю рубаху и зеленый жилет.
– Ты Панг? – крикнул Дорин.
– Что такое? – прошипел чернокожий юнец из холла. Дорин не отвечал. Гость кивнул шаром головы и подошел к каменному порогу.
– Хотел поговорить?
Мужчина поднял руку, веля молчать, и встал на колени. – Самое важное первым, – проговорил он грудным, густым как патока голосом. Скрестил руки на груди и поклонился, потом вытянул руки вперед. – Да хранит меня Худ, – пробормотал он и разогнулся, постанывая от усилия.
Мясистые руки уперлись в бока. Он оглядел Дорина сверху донизу. – Итак. Ты парень, устроивший всю шумиху.
– Смотря какую.
Панг потер жирную щеку и прищурил один глаз. – Ну, поглядим... Чертова дюжина на барже к югу от города, в том числе офицер канезской Элиты. Потом равное число Ночных Клинков, выпотрошенных на крыше и размазанных о мостовую.
– А я тут при чем?
Панг покачал головой, глядя с неодобрением. – Паря, у меня глаза и на крышах. Я вижу, куда ходят Ночные Клинки. В целом городе никто не пошевелился, чтобы я не узнал.
– А городские маги?
– Я достаточно умен, чтобы не пересекаться с ними.
Дорин скорее ощутил, нежели услышал, как юнец встал за спиной. – Прочь с моего порога, – потребовал тот.
Панг широко простер открытые руки. – Я пришел с поклонением.
– Ты не поклонник Худа.
– О да, паря. Я он самый.
Дорин поглядел в потолок и скрестил руки. – Так о чем будет разговор?
Губы Панга опустились от такой грубой прямоты. – Кажется, ты слишком многих убил за так... хотя клянешься, будто готов убивать только за деньги.
– И?
– Ты хочешь работать за деньги? – При этих словах один уголок жирного рта пополз кверху.
Дорин поистине жаждал оплаты. Но сейчас, видя, что дело идет именно к ней, он решил выудить побольше. – Уже гадаю, зачем тебе я, если есть тот непобедимый маг.
Густые брови сошлись в недоумении, но потом босс раскатисто захохотал. – О да. Тот парень. Мой ужасный маг. Ха! Я притащу его тебе, если хочешь.
Дорин был озадачен такой реакцией, но сделал вид, будто всё это чепуха. – Ну, – протянул он, – хотелось бы получать звонкую монету.
Панг склонил лысую голову. – Хорошо. Обсудим. Но не здесь. Наедине, не возражаешь?
– Я нанесу тебе визит.
Глазки сузились в глубоких орбитах, уголки рта снова поднялись, словно он услышал шутку. – Поскорее бы. – Панг попятился, одновременно указывая пальцем на юношу. – Твое время придет, и скоро.
– Не прежде твоего, – отозвался чернокожий со странной убежденностью.
Две группы охранников окружили Панга и сопроводили, бросая назад косые взгляды.
Едва двое остались наедине, клинок юнца внезапно перегородил портал, не давая Дорину выйти. Быстрота движения снова шокировала ассасина. – Не иди за этим человеком.
Моргая, Дорин проскрипел: – Или... или что?
– Я не сделаю ничего. Но я просто вижу.
– Что?
– Смерть. Будет смерть.
– Это общие слова. Его смерть или моя?
– Нет, не твоя.
– Чья же?
– Худ повелевает хранить молчание.
Дорин положил ладонь на плоскость клинка и опустил его. – Тогда стой в стороне. И не мешай мне снова. Или я тебя убью. Ясно?
– Яснее ясного.
Речи юнца тревожили Дорина, но он не мог понять, чем именно. Кивнув, он ушел, огибая мавзолей в противоположном пути бандитов направлении. Да, вся манера поведения этого типа нервировала его. Здоров ли он умственно? Может, он не просто притворяется, будто слышит голоса, чтобы впечатлить одурелую толпу. Может, он точно их слышит и сам впал в безумие. Или, что еще страшнее, его голоса реальны...
***
Айко и остальные Танцовщицы-с-Мечами не стали бросать тренировок лишь по той причине, что их сделали заложницами. Ежедневные занятия стали привычным аттракционом для городской знати, члены купеческих семей собирались на зрелище, словно это были развлечения для зевак. Сев после дюжины утомительных катасов, Айко успокаивала дыхание и наблюдала за зрителями. Ей пришло в голову, что для многих единственным поводом присутствовать были наряды танцовщиц – тугие лифы и набедренные повязки. Чтобы загореть на солнце, сказали бы девицы. Но Айко знала – некоторым просто нравится показывать себя.
Халленс, вспотевшая после учебной дуэли, села рядом. Глаза не отрывались от поединков, но губы незаметно прошептали: – Есть новости. Король нетерпелив, сегодня ночью Клинкам придется поработать.
– Кто?
– Сама.
Айко удивилась и на миг ощутила огорчение. Чулалорн готов приказать такое? Но... куда ей судить о делах знати. – Мы будем наготове всю ночь.
– Нет. Ничего, кроме обычного. Нельзя, чтобы нас сочли сообщницами.
– Тогда... что?
– Сходи на свою полночную прогулку. Возьми ту, которой доверяешь. Следите, не будет ли тревоги.
– Я выбрала бы Рей.
– Отлично. – Халленс встала, Айко осталась сидеть, совсем позабыв о состязаниях. Он король, сказала она себе. Ночные Клинки служат ему, как служили его отцу. Не ей судить. Она лишь служанка, поклявшаяся в преданности.
Однако совсем недавно мысль о подобном неблагородном поведении Защитницы вызвала в Айко отвращение. А теперь король приказывает то же самое? Она крепко сжала губы и пошевелила плечами. Он король! У него все права. А дело подданных – покоряться.
Весь день она не могла избавиться от рассеянности. Они ужинали, сидя на полу и помогая друг дружке; в Итко Кане, как и многих южных городах, стулья казались довольно странными и неудобными изобретениями.
После ужина она отошла в сторонку. Это было легко, ведь всеобщее внимание отвлекла новая жертва Халленс, девица, которую приходилось учить всему.
В назначенный час Айко встала и подошла к Рей, которая сидела с сестрами, болтая и хохоча одни боги знают над чем. Айко не понимала: как можно находить темы для болтовни, будучи знакомыми много лет?
– Пройдемся, Рей, – сказала она.
Высокая сестра – почти все тут были выше Айко – отмахнулась. – Найди другую дуэнью.
– Я выбрала тебя.
Рей скривилась, оглянувшись на Халленс. Айко помогла: – Она вон там.
Рей подошла к Халленс, та почти сразу ее прогнала. Рей вернулась и схватила меч. – Ладно же.
Они вышли в сады. Точнее, Айко гуляла, Рей тащилась следом, вздыхая и бурча от скуки. Айко старалась не смотреть на купол Средоточия, который многие именовали храмом, и на одинокую башню позади него. И все же бросала и бросала взгляды, гадая, что же заваривается за каменными стенами.
