Текст книги "Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора (СИ)"

Автор книги: Карбарн Киницик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Халленс сделала жест, приглашая всех. – Прошу, не стесняйтесь, бросайте.

Хихикнув, какой-то аристократ бросил свою ленту в сторону Юны; хлыст-меч вылетел, свистя, и разрубил ее надвое. Все захлопали, удивляясь демонстрации. Новые ленты летели, клинок Юны метался во все стороны, каждый раз безошибочно находя цель. Обрывки падали разноцветным дождем.

– Все разом! – крикнула Халленс.

Оставшиеся ленты летели, извиваясь. Юна словно размылась в воздухе, клинок шипел, строя арки и рассекая самые тонкие куски ткани. Айко знала: можно полдня разбирать этот мусор и не найти целой ленты.

Шипение оборвалось так же резко, как и в первом представлении. Юна согнулась в глубоком поклоне перед Защитницей и опустила голову, касаясь пола пальцами левой руки. В наступившем молчании Защитница подняла руки и вежливо похлопала. Собрание нобилей вторило ей, расцветая дипломатичными улыбками. Юна выпрямилась, кивком благодаря за аплодисменты, и отошла в круг. Халленс подала Танцовщицам знак перестроиться.

Защитница хлопает, заметила Айко, но не городские маги. Ни один не свел ладоней, даже лица не изменились. Айко казалось, на лице Шелка можно прочесть унылое терпение, такого рода, что бывает у взрослых, вынужденных выслушивать неуклюжие детские стишки. Высокомерный вид мага оскорбил ее. Неужели их ничем не проймешь?

Слишком уж почтительные поклоны посла подсказали, что аудиенция окончена. Айко и другие девятнадцать Танцовщиц вытянулись, коротко поклонились и начали отходить назад. Так они пятились, пока не оказались на должной дистанции, где встали и развернулись.

В самый последний миг Айко бросила взгляд на Шелка в его очаровательно небрежном наряде, взлохмаченного как мальчишка – и увидела, что тот не сводит взора с Защитницы. Уловила выражение томного желания, недавно коснувшегося ее самой, и подумала, что начинает лучше понимать мужчин.

Шелк вновь поглядел вслед мерцающему строю Танцовщиц-с-Мечами и вздохнул, почти охваченный желанием. Такие чистые. Такие свежие.

Такие... рьяные.

Он покачал головой. Слишком мелкие пруды, чтобы породить что-то интереснее краткой интрижки. Хотя в некоторых глазах горел настоящий огонь, показывая удивительные глубины...

А предложение Чулалорна? Ничего нового для Ли Хенга.

Шелменат чуть склонила голову пред зрителями, ей отвечали глубокими поклонами. Все давно изучили ее привычки и знали, когда аудиенция подходит к концу. Придворные полились через двери, громко обсуждая знаменитых девиц с мечами; иные грубовато намекали на тяжкий труд, требующийся для удовлетворения разросшегося канезского гарема. Шелк глянул на Шелменат, но лицо Защитницы оставалось, как и всегда, закрытым. Да, она выше подобных пошлостей. Потусторонняя, звали ее многие. Королева. Богиня.

Но Шелк не желал богини.

Едва двор опустел и стража закрыла внешние двери, четверо магов поклонились Шелменат и ушли каждый своим путем. Шелк остался один перед блистающим мрамором трона.

Шелменат сошла по ступеням возвышения. Он заметил, что ее ноги босы и, как всегда, она не украсила каменьями простую длинную рубаху. И снова удивился ее росту: на добрый локоть выше него, а он считается высоким.

Шелк почтительно поклонился, с умыслом скрывая глаза.

Она помедлила, разворачиваясь на пятках. Шелк чуть не улыбнулся, вспомнив, что она опытна в боевых искусствах. – Да, Шелк?

– Новости, миледи.

– Да?

Он выпрямил спину, не отводя взора от ее ног. Большие пальцы показывались под краями брюк. Явилась непрошенная мысль: если один пальчик оказывает такой эффект, не упадет ли он в обморок при виде лодыжек? Шелк глотнул, кашлянул в кулак. – Мы встречались с жрецом Худа и его служкой.

– И?

– Королл, Дымокур и я согласились, что он легитимен. – Шелк осмелился поднять взгляд к выпуклости рубашки над скромной грудью. – Культ Худа, похоже, истинно вернулся в Ли Хенг.

И тут случилось невероятное: Защитница пошатнулась. Склонилась на сторону, ноги спутались – она упала бы, не успей он метнуться вперед и подхватить ее на руки - на руки! – чтобы бережно опустить на ступени. Удивление перед такой реакцией не помешало ему торопливо отвести руки, ведь тело Защитницы излучало яростный жар. Кожу над бицепсами и предплечьями словно окунули в кузнечный горн. Он задыхался от удивления и боли.

– Моя госпожа!

Очнувшись, Защитница легкомысленно махнула рукой. – Чепуха. Благодарю. Я просто... оказалась не готова.

Он счел неуважительным стоять над ней и решил сесть на полированные плиты пола. – К чему, если мне позволено спросить?

Женщина отвела глаза, моргнула. Длинные белоснежные волосы потекли по плечам, словно снежная лавина. – Я надеялась, что этот человек окажется очередным мошенником и самозванцем, играющим на естественных страхах черни. – Она послала ему краткий взгляд и ему почудилось, что даже в женских зрачках мерцает золото. – Но вы сказали, это не так.

Он постарался глубоко вздохнуть, хотя грудь сжимал обруч. – Да. Королл решил, что Худ с ним – и я согласился.

Она вздохнула. – Королл не ошибся бы в таком вопросе.

– Так вы боитесь его? Вот почему...

Она подняла руку, останавливая Шелка. – Не Худа... как такового. Нет. – Она тихо вздохнула. – Давным-давно я была молода и глупа, как все девушки. Отчаянно желала узнать будущее, искала лучшего чтеца грядущих времен. И узнала о силе, которую многие считают создательницей самого способа чтения. Тисте Анди дали ей имя. Они звали ее Т'рисс. Вы теперь знаете ее под иным именем. Чаровница или Королева Снов.

Дрожь восторга пробежала по спине Шелка. Эта женщина беседовала с богиней! Госпожой – можно сказать, правительницей – Садка. Другие назвали бы ее богиней самого волшебства. Он заставил себя спросить: – И... что она сказала?

Кривая улыбка исказила лицо Защитницы, она отвернулась. – Вначале она отказалась. Сказала, что это станет слишком большим бременем. Но я была настойчива. – Она кивнула своим грустным воспоминаниям. – И тогда я узнала, что когда смерть придет ко мне... ее лицо будет истинным ликом смерти.

Шелк вскочил. – Мы нападем на храм сегодня ночью. Впятером. Утром он станет всего лишь дымящейся ямой.

Защитница резко взмахнула рукой. – Нет! Запрещаю. Ничего нельзя сделать. Нет стратегии, нет трюка, нельзя убежать. Никому не дано перегнать судьбу. Она неизбежна. Вы не станете вмешиваться. – Она обратила на него взор золотых глаз, и маг опустил голову. – Даете слово?

Он с трудом разжал челюсти. – Даю.

– Отлично. – Бледная рука сделала тихий жест. – Мы закончили.

Он поклонился и отступил, понурив голову. У дверей осмелился бросить назад быстрый взгляд. Она осталась на ступенях трона, обхватив грудь руками, снег волос закрыл лицо. Шелк отвернулся и широко открыл дверь. Отлично. Ему запретили действовать... но в городе есть и другие. Те, кого можно убедить кошелем монет или умело припугнуть.

Хотя бы тот ассасин, о котором ему удалось узнать...

***

Дорин зашел в северо-западную часть Внешнего Круга. Здесь господствовала биржа торговли скотом, скучились разнообразные рынки, загоны, корали, склады, бойни и лавки. Он брел не спеша, походя на очередного трудягу в поисках найма, но на деле изучал крыши и окна верхних этажей, разведывая пути ночных охот или отступлений.

Улица была забита народом, группы прохожих и стада коз весьма мешали продвижению. Щурясь от пыли, он углядел впереди многочисленное сборище на парапете стены, еще больше людей забили ведущие вверх лестницы. Стоявшие наверху указывали куда-то за стену. Дорин подумал, что началась стычка между запоздавшей партией хенганских фуражиров и осадившими город канезцами. Но тут все стоящие на крепостной стене вскинули руки и разразились такими воплями восторга, каких можно было ожидать от зрителей игрищ и скачек. Это не походило на битву, особенно того сорта, когда хенганская пехота истребляется блистающими рядами кавалерии Кана.

Рядом с ним пробежал паренек, раскрасневшийся, глаза блестят – Дорин схватил того за рубаху и заставил остановиться. – Что такое? Что творится?

– Драчка! – радостно заорал парень. – Конная дуэль!

– Что? Кто дерется?

Парень старался вырваться. – Не знаю. Красные с зелеными!

Дорин отпустил парня. Красные и зеленые? Зеленые – вероятно, канезцы. Но красные? Из какой земли Квона они могли явиться? Он поспешил к лестнице.

Да, стены Хенга были очевидным синонимом силы. Парапет внешней стены мог вместить толпу в двадцать рядов. Мужчины и женщины забили телами бойницы, самые отважные влезли на высокие зубцы выступающих машикулей. Дорин достаточно легко добрался до переднего ряда и влез на зубец, разделив его с двумя парнями и девушкой. Все они дерзко манкировали опасностью высоты и выражали презрение сильному ветру.

На полях две линии кавалерии стояли, заняв два смежных невысоких холма. Один строй сверкал и блестел в косых лучах янтарного заходящего солнца, свет отражался от полированных канезских шлемов и кольчуг. Флаги и флажки цвета лесной зелени плясали над шатрами, в которых явно собрались командиры и офицеры целого конного полка.

Второй холм далеко уступал им в красоте и блеске. Доспехи отряда были красными, но столь темного оттенка, что казались почти черными. На вершине стояли два больших брезентовых шатра. На столбе развевался необычный флаг – вертикально висящий и с узким хвостом. Столь же темный, он нес змеевидную серебристо-белую эмблему. Над вторым шатром развевался более привычный флаг, золотистый на синем. Этот знак Дорин узнал: золотое пламя Гриза.

Но что тут делают члены королевской семьи Гриза?

Пока Дорин наблюдал – как и тысячи горожан Ли Хенга – одинокий канезец проскакал по пустому, вытоптанному полю, привстал в седле и начал дразнить противостоящую силу. Дорин не слышал далеких слов, но и нужды не было. Он отлично умел узнавать вызовы.

Очевидно, как и красные. Куда меньшая числом кавалерия заволновалась, всадник вылетел навстречу дерзкому врагу.

Дорин вырос в землях Тали, и красные мундиры дарили памяти лишь одну возможность. Но он не мог поверить... – Неужели это Багряная Гвардия? – спросил он.

Девушка ответила, не отрывая глаз от поля: – Кто еще это может быть, ради Спящей Бёрн? Боги! И откуда вылезают такие пентюхи?

– Из-под камней, – предположил мальчишка.

– Из-под мамкиной юбки, – возразил второй.

Дорин ощутил, что терпение его на пределе. Но отправить сразу троих в смертельный полет под взорами сотен зрителей... это не было удачным выбором.

Багряная Гвардия – легендарная компания наемников, противоставшая Талианской гегемонии на всех фронтах. Как их проклинали его сородичи, граждане Тали и Квона! Даже спустя годы. А у них не было своего государства. Семья Д'Аворе владела несколькими изолированными крепостями на северном Феннском хребте – где, как передавали, гвардейцы оттачивали свои непревзойденные умения в битвах с монстрами, великанами и даже драконами диких гор.

Он был так удивлен, видя их компанию, что громко спросил: – Что они тут забыли?

Девушка сверкнула глазами. Она была бледна, голову украшала грива огненно-рыжих волос. – Боги, ну ты тупой! Откуда мне знать?

Младший мальчишка крикнул: – Пришли сражаться за нас и против канезцев!

Девушка обрушила свое презрение на мальчишку. – Осел! Тогда они не стали бы устраивать поединок!

– Их слишком мало, – добавил Дорин.

Взгляд девушки пробежался по нему. Презрение сменилось надменным негодованием. – Точно. – Она задрала подбородок, показывая на далекий холм. – Наверно, они сопровождали того смешного нобиля.

– Разумно, – буркнул Дорин. – Это член правящей семьи Гриза. – Он вгляделся в сине-золотое знамя пристальнее и различил нечто вроде темного кольца над пламенем. Вспомнил обрывки знаний геральдики. – Если это корона над огнем, то там признанный наследник.

Троица уставилась на него озадаченно. Дорин мысленно проклял себя. «Никогда не выказывай больше знаний, чем положено по одежке, дурак!»

На поле шел разговор двух всадников. Обмениваются родословными, предположил Дорин, или еще какой напыщенной дрянью. Достигнув соглашения, они развернули скакунов и приготовили оружие. Канезский кавалерист выхватил тонкую кривую саблю, поднял щит. Гвардеец – палицу. Шум предвкушения пронесся по толпе.

– Это Оберл? – услышал Дорин вопрос. Оберл из Пурджа был одним из знаменитых поборников Гвардии.

– Нет, – сказал кто-то другой. – У Оберла два меча.

– Тогда Петра! На осаде Атранса она поклялась никогда не убивать!

Дорин подавился смехом. Никогда не убивать? Нет, только переломать все кости в вашем теле. Вот так верх идиотизма! На его вкус, если идешь в бой, бей сильно и быстро. Реши всё сразу. Как хирург, отсекающий руку или ногу.

Дуэлянты подстегнули скакунов и ринулись в атаку. Встретились, обменявшись быстрыми выпадами. Палица крепко ударила по щиту, тонкая сабля мелькнула над спиной пригнувшегося соперника. Уронив поводья, всадники движениями коленей заставили коней развернуться.

Дорин слышал из толпы восхищенное бормотание, но сам лишь сердито хмурился. Привилегии и деньги – вот и вся начинка представления. Привилегии родиться в классе богачей, получить хорошую школу – и деньги на доброе оружие.

Вырванная трава и комья грязи летели к небесам. Двое снова атаковали на полном скаку. Тысячи зевак на миг затаили дыхание. Палица взмыла и ударила, сабля резанула гвардейца по спине. Оба с грохотом разъехались. Канезец опустил щит, не в силах удерживать его в раненой руке. Громовый рев вырвался из тысяч глоток.

– Пока что они выигрывают каждый раунд! – заорал мальчишка на ухо Дорину.

Широким взмахом клинка канезский офицер отсалютовал противнику, развернувшись к сотоварищам. Петра, если это действительно была она, склонила голову в ответ, помахала стенам – вызвав ответный вой – и поскакала на вершину холма.

Дорин не веселился. Ему было очевидным: тот канезец – дурак, если принял вызов тяжело вооруженного оппонента с таким легким клинком. Но, говоря честно, был ли у него выбор?

Новый поединщик показался из рядов кавалерии Кана. Не тратя времени на перечисление предков и оскорбления в адрес Гвардии, он вытащил кривой меч и отсалютовал, сделав горизонтальный взмах. Упер кончик клинка в землю и стал ждать.

Гвардия ответила быстро: изящная фигура в густо-карминовых эмалевых доспехах выехала навстречу оппоненту. При появлении воина массы зрителей разразились шепотом предвкушения. Дорин оглянулся на девушку. – Кто?

Та зажала рот рукой, а второй закрыла глаза. Выдохнула, не в силах сдержать восторга: – Алый Принц!

Дорин не сумел удержать изумленно ползущие на лоб брови. Сын самого командора Гвардии? Он слышал, будто сей молодец водил войска, еще не начав бриться. И он выезжает ради боевого поединка? Дорин был впечатлен, но тут же подумал, что поединки формализованы и редко приводят к ранениям и увечьям. Губы вновь искривила улыбка. Дешевая оказия, чтобы произвести впечатление на народ и отлакировать свой образ. Разумеется, он принял вызов! Даже если проиграет – о, какой смельчак!

Он уже не любил парня за лукавую расчетливость.

Двое встретились на полпути. Он казались под стать один другому, каждый с мечом и щитом, но более высокий канезец обладал преимуществом веса и длины рук. Воины понудили коней и начали кружить. На этот раз никаких атак в лоб.

По неслышному сигналу или знаку кони рванулись и ударились плечами. Столкнувшиеся щиты заскрежетали и задрожали. Клинки взвились, сверкая над головами. Кони били копытами и толкались, все скрылось в клубах пыли.

Когда пыль рассеялась, толпа разом выдохнула. Алый Принц был на земле. Канезский офицер кружил над ним, глядя сверху вниз. Через миг парень пошевелился и встал. Отпустил щит, вытащил второй меч. Офицер отдал честь и соскользнул с седла.

Толпа обезумела от восторга. Люди ревели, шлепали ладонями по камням стены, топотали. Дорин же лишь ухмылялся еще сильнее. Что за треклятое представление! Падение ему даже не повредило! Он попытался вспомнить имя юнца. Какое-то странное. Северные имена даются согласно некой древней традиции, вспомнил он. К'азз. Да. К'азз Д'Аворе.

Поединщики кружили. Юноша держал два тонких клинка, офицер – меч и широкий щит. Лично Дорин поставил бы на офицера. Но ведь в настоящем бою ему не пришлось бы спешиваться. Попросту зарубил бы парня.

Ну, лично он так бы и сделал.

Высокий тон лязгающего железа донесся даже до стен. Следя за боем, Дорин вынужден был отдать должное юнцу: он был быстрым и явно повидал много подобных поединков. Двое продолжали кружить; офицер постоянно напирал, парень отступал, отбиваясь двумя клинками.

Солнце блеснуло на остриях мечей, когда юнец начал двигаться быстрее молнии. Офицер захромал. К'азз опустил меч ему на шею, и офицер склонился, признав поражение.

Толпа взорвалась неистовым одобрением. Все размахивали руками, бросали со стены свои подвески и обереги. Дорин лишь скрестил руки. Троица рядом выла от восторга, приплясывая. На поле К'азз помог временному противнику сесть в седло и отдал вслед честь. Потом сам сел на коня – боевой скакун был хорошо выучен и не убежал. Отсалютовал толпе и вернулся в лагерь.

Жители Хенга продолжали бушевать. Развлечения, кисло подумал Дорин, нынче не изобилуют в кольце стен. Шум начал затихать – но вдруг вновь усилился. Дорин вернул внимание лагерю гвардейцев. Гвардия снималась, строилась в колонну по трое и готова была войти в Равнинные ворота Ли Хенга.

Орда ринулась вниз по лестницам, чуть не устроив давку; все намеревались стоять вдоль улиц во время торжественного парада Гвардии. С верхушки зубца Дорин следил, как люди сражаются на ступенях. Потом посмотрел в небо. О боги? Нужно ли ему?..

– Ночью будет добрая добыча, – заявила придвинувшаяся девушка.

Он метнул на нее взгляд. Она смотрела откровенно, с понимающей улыбкой. – Ты о чем?

– Не изображай придурка. Вижу, ты припрятал клинки. Умеешь орудовать?

Дорин позволил себе неопределенно кивнуть.

– В команде? – Он покачал головой. Она вздохнула, встретившись с столь монументальным невежеством. – Вступай в команду, человек. Иначе ты никто. Я вот с Треном. Я и пареньки. Стоять на стреме сможешь? Хоть на такое годен?

Трен. Незначительный хозяин улицы, связанный с... Пангом. План – такой элегантный и простой – внезапно предстал перед Дорином и он мысленно пнул себя за то, что не придумал его раньше.

Дорин застенчиво улыбнулся девушке. – Считай, я ваш.

Айко вслушивалась в шум празднества на улицах Ли Хенга. Она стояла у резной решетки окна в крутом переходе. Даже отсюда можно было различить отдельные веселые голоса, смех и пьяное пение. Казалось, почти все празднующие явились из самого дальнего и внешнего Круга.

Какой-то религиозный фестиваль, решила она. Хотя днем не было сказано ни слова о подобном событии.

Айко постучала пальцем по резной решетке: дерево в золотой краске. Едва ли подходит для тюремной решетки.

Откуда же ее беспокойство? Пожав плечами, она принялась расхаживать туда -обратно. Внизу четыре сестры стояли на страже покоев Танцовщиц. Усиление не требовалось. Но сон не шел. Айко была поражена предоставленной им чередой комнат.

Гостевые покои, объяснил камергер.

Айко оглядела все эти фонтаны, множество разбросанных ковров, подушек и диванов... и ощутила, как губы сводит негодование.

Скорее покои наложниц.

Камергер знал; он так елейно улыбнулся, закрывая за собой двери. Капитан Халленс выразила недовольство, попросту распахнув их ударом ноги. Слуги-хенганцы подскочили, роняя подносы и полотенца. Ну, двери хотя бы не заперты.

Сейчас Айко прогуливалась по закрытому переходу через сады. Ночные птицы свистели из подстриженных деревьев, кустов с тяжелыми бутонами. Бормотали лягушки, насекомые гудели вокруг расставленных вдоль пути факелов. В конце перехода, где простая дверь вела в сам дворец, стоял на страже одинокий часовой. А может, такой же беспокойный ночной гуляка. О, это же изящная, в безупречных одеждах фигура городского мага, Дымокура.

Да. Нужен лишь один страж – если у него репутация могучего мага. Укрепив дух, она подошла и церемонно поклонилась. Маг ответил с едва заметной долей снисходительности. Оказавшись вблизи, она разглядела рубашку из тончайшей шерсти, на ногах были мягкие башмаки наилучшей кожи, волосы и борода слишком густо-черны. Наверняка покрашены, чтобы скрыть раннюю седину. Во всем читалось тщеславие. Тщеславие и потаенная неуверенность. – Теплый вечер, – начала она. – Здесь всегда так тепло ночами?

– Равнины могут быть еще горячее, Танцовщица-с-Мечами.

Она указала на темноту за резной решеткой. – Идет какой-то религиозный праздник?

Маг покачал головой. – Местные жители празднуют явление Багряной Гвардии... Прошел слух, что она явилась на спасение города от вас, канезцев.

Айко задумалась над словами мага. – Но это не так.

– Не так. Они пришли как эскорт принца Гриза. Он стремится сделать свое имя знаменитым, поэтому явился, чтобы поймать зверя-человека, Рилландараса. Как и многие неудачники до него.

Айко фыркнула, выражая потрясение.

– Да, да. Они с Алым Принцем близкие друзья, как говорят. К'азз вырос при дворе Гриза. – Маг кинул ей странный взгляд. – Заложником, понимаешь?

– Понимаю. – Она пожала плечами. – Ну, это лишь наемники. Весь корпус насчитывает тысячу мечей, верно?

Маг снова склонил голову. – Верно. Они принимают новых членов, только когда погибают старые. И только самым достойным позволяется войти.

Айко гадала, о чем же маг пытается сказать на самом деле. О войне? Она снова вгляделась во тьму. – Наемники ненадежные и сомнительные союзники. Если дело кажется проигранным, они готовы изменить и оставить нанимателей. Иногда предлагая свои услуги другой стороне.

– Верно – для почти всех компаний, подвизающихся в Квоне. Но так не везде. Не слышала о Серых Мечах Элингарта? Гвардия подобна им. Слышала ли ты хоть один рассказ о предательстве нанимателя? О разрыве контракта? Нет? – Он покивал головой. – Именно. Не посмеют. Они уничтожили бы свою репутацию, и никто не нанял бы их.

– Да, война в конце концов оказывается недоходным предприятием.

Айко ждала ответа, но маг молчал. В его глазах она увидела новое выражение... новое уважение.

Наконец он сказал, кивнув сам себе: – Так и есть – для сражающихся. И я даю совет, дитя... Отсоветуй своего короля от войны. Ему не получить трофеев, которые он вообразил. Но многие жители юга умрут. Ни за что. Если он подлинно заботится о благе подданных, пусть оставит свои замыслы.

Уязвленная Айко повернулась к нему лицом. – Я разочарована, старичок. Это речи городского мага Хенга? Что дальше – откровенные угрозы?

Но маг лишь прогладил бороду, качая головой. – Это я разочарован. Может быть, со временем ты поймешь мои слова. Надеюсь, будет еще не поздно.

Айко вежливо попрощалась. – Уже поздно, маг. Желаю доброй ночи. – Она отвернулась и ушла. Последние слова приплыли из мрака.

– Помни. Он сам навлечет на себя то, что случится.

Глава 3

Рыжая девчонка звалась Рееной. Она с двумя верными подручными, Шретом и Лоором – Лоор тот, что помладше – вели воровские игры, давно знакомые Дорину. Он узнал и «рыбную ловлю», и «щипок», и «крученый крест». Реена намечала жертву и обычно служила приманкой. Иногда просила денег, иногда встречала озабоченный взгляд и предлагала себя. Во время торга жертва как бы случайно сталкивалась со Шретом, или же оба паренька падали жертве под ноги, увлеченные дракой. Девушка также ловко умела разгадывать характер. Завидев опрятно одетого типа, вопила, что ублюдок только что облапал ее. Под враждебными взглядами толпы озадаченная жертва практически умоляла ее принять откупные и кончить дело.

Но эта игра была опасной. Улицы кишели буйными людьми. Однажды она ошиблась с одним здоровенным парнем, тот поймал быструю руку Лоора, вывернув ее и пинком послав паренька наземь. Шрет кинулся на помощь, но быстро успокоился от резкого удара. Мужчина схватил Реену за руку и потащил в переулок. Лоор нашел себе доску, но Дорин оттащил его, велев ждать, и пошел сам.

В узком переулке мужлан прижал ее к стенке, одной рукой держа за горло, другой щупая между ног. Дорин кашлянул. Мужлан повернул голову; в глазах плескалась ленивая самоуверенность. – Ты что за хрен?

Дорин прошел в переулок. – Отпусти ее и проваливай.

Мужлан бросил Реену на мостовую, она лежала и задыхалась. Ткнул толстым пальцем в сторону Дорина. – Трахнутые детишки. Не надо играть со взрослыми.

Дорин изогнул запястья, позволяя тонким клинкам скользнуть в ладони. Темный переулок освещали лишь факелы и фонари прохожих, но выражение лица мужчины показало Дорину: тот увидел ножи и понял, что они означают. – Не стоит она того, – посоветовал Дорин. – Много есть других девок. Иди прочь.

Странная понимающая улыбка скользнула по губам мужлана. Он широко развел руки. – Убьешь меня, малыш?

– Нет.

– Почему нет?

– Не убиваю даром.

Мужлан нахмурился, поскреб подбородок грубыми пальцами. – Хмм. Имеет смысл. – Он пнул Реену. Та села. Шрет и Лоор встали за спиной Дорина, рыча от злости. – Ты, девка, – приказным тоном сказал мужлан. – На кого работаешь?

Реена потирала шею. – Провались.

– Это не Трехрукий, я уверен.

Реена вздрогнула и недовольно махнула рукой. – На Трена, – бросила она.

Здоровяк безрадостно ухмыльнулся. – Так и думал. Ну, скажи Трену держать своих недоносков подальше от наших улиц. Поняла?

– Хорошо!

– Особенно для тебя. Не такая уж глупая. – Он сложил ладони. – Ну, проваливайте.

Реена неуклюже встала на ноги. Шрет и Лоор помчались помогать ей. Дорин не шевельнулся.

– Ты тоже, парень с ножом.

– Как твое имя?

– Не важно, парень. Чисто деловой вопрос. Вали.

Дорин решил оставить всё как есть. Отошел, пятясь, не сводя взгляда со здоровяка. Громила следил за ним с явным удовлетворением.

На улице Дорин спросил: – И что это было?

Реена отмахнулась: – Просто пограничная разборка.

– Кто он?

– Работает на Уркварта.

Уркварт. Главный соперник Панга в делах черного рынка и воровства. Рефель, знал он, тоже работает на Уркварта.

Реена вдруг издала громкий смех. Взметнула огненные волосы, привычный блеск сверкнул в глазах. – Забудем всё! – Она показала пригоршню монет. – Напьемся как свиньи!

Шрет и Лоор завизжали от восторга, вливая голоса в окружающий шум и веселый гвалт.

Поутру Дорин выбрался из трущобы, где продолжали гулять Реена и ее мелкая команда. Монеты кончались, и заведения становились все грязнее. В этом полном блох подвале собрались одни храпящие пьянчуги. Дорин не счел его настоящей пивнушкой – скорее пустым помещением, где можно нализаться разбавленного пива, попробовать самые дешевые смеси и пересушенную пыльцу д"байанга.

Горло саднило от кружки мерзкого пойла, от курева, дым которого нельзя было не вдохнуть. Он протер зудящие глаза и направился к главной улице Внешнего Круга, обходя лужи пролитого пива и рвоты, переступая через храпящих гуляк. Хозяева лавок выбрасывали на мостовые мусор и выливали в канавы ночные горшки. Хенганцы бродили по улицам, хватаясь за головы и стеная. Он услышал, будто большая банда весельчаков, от выпитого преисполнившись чрезмерной храбрости, устроила атаку на лагерь канезцев. Вышла на заре в поле, вооружившись чем попало. Но ветер прерий быстро охладил некоторым головы – или пронесся слух о близости Рилландараса – так что они передумали атаковать и ретировались. Конные пикеты Кана вежливо позволили им отступить, лишь изредка подгоняя уколами пик.

Всех усиленно тошнило от передаваемой с языка на язык новости, что Багряная Гвардия ускакала через северные ворота этим же утром. Да. Они с Рееной уже поняли, гвардейцы пришли не спасать Ли Хенг, а только проводить гризианского королевского ублюдка на очередную идиотскую кампанию против зверя-человека.

Дорин понял, что оказался поблизости от предприятия семьи Уллары. Потряс кошельком, где зазвенело несколько монет, доля от последних краж – ему слишком мало, но она наверняка найдет деньгам применение.

Было светло, но он рискнул подняться по фасаду и нырнуть в открытое окно мансарды. Внутри махала крыльями уже привычная толпа хищных птиц. Они взволновались при его появлении, но скоро успокоились и продолжили чистить перышки. Те, что охотятся в ночи, мирно спали. Дорин поискал взглядом гигантского хищника, которого видел несколько ночей назад, но здесь не нашел. Не удивительно, тот едва ли смог бы пролезть в любое из окон. Дорин собрал охапку соломы и улегся, присоединяясь к отдыху ночных летунов.

Пробудили его тихие крики птиц. Дорин потянулся и зевнул. Был полдень.

– Доброе утро.

Он оглянулся. Уллара сидела на ящике, поджав ноги, и наблюдала за ним.

– Доброе.

– Ты работал ночью, – заметила она.

Он кивнул и нахмурился: это не было вопросом.

Она соскочила. – Принесу чая.

– Ну, благодарю.

– Благодаришь? – Брови поднялись. – Снова? Твои манеры явно улучшились.

Он искал что ответить, однако девушка была уже на лестнице. Оставшись наедине с птицами, он выделил взглядом гордого сокола, давшего название одному из племен сетийцев. Птица ответила крайне надменным взором, свойственным лишь хищникам. Уллара вернулась с чашкой слабого зеленого чая, миской йогурта и хлебом.

– Мама делает йогурт, – объяснила она. – У нас козы.

Дорин скрестил ноги и сел, всасывая жидкость. – Очень даже.

– Спасибо, Тан... – Она осеклась и покраснела.

– Что такое? Тан?

Она дернула себя за грубую тунику, опустив голову и явно онемев.

Он кашлянул. – Не хочешь, не говори... – Волосы ее, видел парень, были грязными и полными соломы. Она давно не расчесывалась.

Девушка косо глянула на него, закусив губу. – Я.. я даю имена всем... всем спасенным.

Казалось, она хочет что-то добавить, но он не стал поддерживать беседу. Сидел и ждал.

Девушка показала на большого сокола равнин: – Это Князь. – Указала на сердитого ястребка с раздвоенным хвостом. – Хитрец. – Огромный встопорщенный филин оказался Кусакой. Далее шли Быстрый, Страж, Гнев, Алый, Резак.

Дорин поклонился каждому и и повернулся к Улларе. – А я?

Она снова спрятала лицо, глухо прошептав: – Танцор.

Тут он поднял брови: действительно, его заставляли учиться танцам – ради гибкости и скорости. Учитель всегда называл танцем и поединок. – Ну, спасибо, Уллара. – Рука коснулась кошелька на поясе и он чуть не подпрыгнул, вспомнив. – О да. Это тебе. – Он протянул кошелек.

Она поглядела, не делая попытки взять подарок. Он почти сразу положил кошелек на пол, среди соломы и птичьего помета. – Там немного... я просто подумал...

– Благодарю. Мой младший брат нездоров, и мы... Спасибо.

– Понимаю. Ну... Мне пора бы уходить.

– Да. – И опять эта грусть. Почему он только и умеет, что огорчить ее? Девушка потянулась за миской, и он изумленно зашипел: – Твои руки!