Текст книги "Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора (СИ)"

Автор книги: Карбарн Киницик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Она попыталась спрятать руки, но он оказался куда проворнее и схватил ее ладони, переворачивая. Плоть на обеих сторонах кистей так сильно потрескалась, что глубокие морщины заполнились подсохшей кровью. Выступающие участки стали белыми, грубыми и омертвевшими. – Работаешь со щелоком и тому подобным?

– Моя работа – чистить упряжь, мять кожу.

– Работа съедает плоть до костей – ты так пальцы потеряешь.

Она вырвала руки. – Не позволю, чтобы этим занималась мама! И сестры!

Тогда он поднял руки, как бы сдаваясь. – Нет, я не предлагаю... Просто... Вот. – Он вынул из-под куртки еще один кошель, извлек из него сверток в вощеном пергаменте. – Пользуйся.

– Что это?

– Целебная мазь. Вот, позволь. – Он велел ей вновь подставить руки. Девушка протянула их, словно испуганный маленький зверек, и он начал втирать густое как мед снадобье. От тепла оно таяло, будто воск. Он протирал пальцы и промежутки между ними.

– Это алхимия, – сказала она встревоженным голосом. – Ты это купил.

– Да.

Она снова чуть не вырвала руки. Зашипела: – Мы... я... не могу себе позволить!

– Да ладно. Считай подарком. – Он вновь начал натирать ей руки. – Расслабься. – Едва он это сказал, как плечи девушки опустились, глаза медленно сомкнулись. Сонная улыбка явилась на уста. Он втирал мазь в ранки.

– Это пропитано магией Денала, – пробормотала она, чуть оживившись.

– Да.

– Ты напрасно тратишь ее на меня.

– Нет. Для того она и предназначена. Ну, теперь лучше?

– Да, – произнесла она едва слышно. – Лучше.

– А мне пора. Увидимся еще?

Она вздрогнула, моргнув, и выпрямилась. – Да. Наверняка.

– Хорошо. Будь осторожнее. – Он встал и, глядя на нее, едва поборол желание охватить голову руками, поцеловать в лоб и шепнуть, что все будет хорошо. Но Дорин лишь одернул себя и отступил к окну, помахал рукой и спустился по стене конюшен. В переулке в голову ему пришла мысль, что роли переменились – теперь он спаситель, а она раненая, трепещущая птичка.

Уллара осталась одна. Позволила глазам вновь закрыться, прижала руки к подбородку и так держала, раскачиваясь. Улыбка вновь посетила губы, и была она весьма страстной. Девушка свернулась в соломе и вдохнула запах своих рук, ставших такими теплыми.

***

Шелк знал три тайных входа в катакомбы под Ли Хенгом. Один через стоки под дворцом, второй через тоннель от речного берега, а третий скорее теоретический: дверь, крепко запертая и заколоченная, в стене Внешнего Круга. Он предпочитал речной берег. Маг купил несколько речных суденышек и выбрал одно для наиболее секретных путешествий: немногим более чем длинное выдолбленное каноэ. Сейчас он отвязал его и выгребал среди леса столбов, поддерживавших бесчисленные пристани, доки и хозяйственные постройки. Он выжидал, двигаясь по течению мутно-охряной реки Идрин, медленно несущей воды к Кауну и в Напанский залив. Всматриваясь в ровную линию берега под тенями построек на сваях, маг наконец углядел сгорбленную фигуру на камне среди грязи. Босые ноги покрылись сине-серой тиной, волосы казались спутанными водорослями. Фигуру едва ли можно было счесть женской, но маг узнал ее. Женщина, которую он мог бы назвать если не подругой, то соотечественницей, держала в руке на редкость огромного идринского рака.

– Хей! Лисс! – закричал он.

Старуха подняла голову, всматриваясь. – Кто там? Тот самый, скользкий и вкрадчивый мой приятель?

Шелк закатил глаза к планкам настила над головой. – Не стоит, Лисс.

Она всем видом показывала, будто беседует с раком. – Зачем он натянул столь пустую, хотя и красивую маску? – Она поднесла тварь к уху. – Нет! Слишком чудовищно! Что ты!

– Спасибо, Лисс. Уверен, раки полны внезапных прозрений.

– Они полны останков горожан – будь уверен.

Маг потер подбородок. – Ну... Тут ты права.

– Пришел сбросить маску, Шелк?

Улыбнувшись, он покачал головой. – Просто поздороваться. По пути к Хо.

Она покачала раком, словно указующим перстом. – Следи за Хоталаром, дружок. Он одержим.

Шелк поклонился в ответ на предостережение. Лисс, знал он, знает в Хенге всё и всех. Вялое течение тащило его дальше.

– Осторожнее, – крикнула она. – Предвижу осложнения.

– Какие? От Кана?

– Нет. Пошли короля Чулалорна ко мне и я избавлю его от всех амбиций, и от семени заодно. Что-то иное.

– Что же?

Она крикнула громче: – Не знаю. Что-то уклончивое и сокрытое, видимое лишь уголком глаза. – Шелк снова поклонился, и женщина пропала за лесом опор.

Уже за полдень он нашел врата, магически скрытые в темноте под пристанями и галереями. Подогнал туда каноэ и, с крайним отвращением, прошлепал по скользкой грязи, отворил железную решетку.

Миновав множество тоннелей и хлипких лестниц, маг оказался в каменных катакомбах. Здесь царил полный мрак, так что он призвал свой садок, и крошечный огонек замерцал на поднятой ладони. Он не давал тепла, лишь свет, ибо его садком был Тюр. Многие считали его магом садка Мокра – специалистом по очарованию разума, однако эта способность была скорее природной, нежели наработанной. Или, возможно, он неосознанно тянул из Мокра. Шелк сам не знал. На что действительно ушли годы учения и старания, так это на касание Тюра и даже, в мгновения высшей инспирации, истока мощи за его пределами.

Тоннель представлял собой узкий полукруг грубо обработанного плитняка. Узкий, но длинный. Крысы разбегались, завидев его свет. Маг застыл, вслушиваясь. Все, что он уловил – стук своего сердца и звон капель воды. Шелк выбрал направление и двинулся дальше.

Лучи света показывались там и тут, озаряя короткие отрезки безымянных проходов. Один перекресток был обильно залит водой. Еще долго он переступал через лужи. Однажды ему почудилась скользящая в тенях человеческая фигура; маг решил, что это и есть еще одна тень, но смутное движение сопровождалось тихим стуком.

– Эй?

Мерцающее пятно темноты, которое могло быть настоящим человеком – или не могло – свернуло за угол. Шелк забежал за угол и послал вперед магический свет. Тоннель был совершено пуст и безмолвен. Маг фыркнул, сердясь на разыгравшееся воображение, и пошел дальше, найдя наконец ворота из весьма толстых стальных прутьев. Они были заперты, ключа у Шелка не было. Однако прутья стояли довольно редко, а маг отличался худобой. Почти оторвав себе ухо, он все же пролез внутрь. Рубашка пришла в полную негодность, как и брюки из лучшего даруджистанского шелка. Он отряхнул одежду, выругав Хо, и пошел дальше. Сделав несколько поворотов, увидел тоннель сразу с несколькими железными дверями. Поглядел на плиты пола. Пыль была сметена, кто-то ходил здесь регулярно. Маг вслушался, встав у первой двери. Все было тихо. Зловеще-тихо, ведь он был глубоко под землей. Но, кажется, он что-то уловил. Движение.

– Привет? – шепнул, прижимая ухо, Шелк.

Дверь ударила его по виску, когда кто-то или что-то прыгнуло на нее изнутри. Маг отшатнулся и снова выругался, сжимая голову руками. – Кто ты? – крикнул он. В ушах звенело, голову заломило.

– Лар! – ответил ему звериный рык. Или это был звук, отдалено похожий на – Лар! Лар! Лар!

– Какой Лар?

– Что ты тут делаешь? – раздался новый голос из глубины тоннеля.

Шелк развернулся, присев и готовя свой садок. Темный силуэт полностью закрыл проход, от края до края и от верха до низа – великанья фигура Королла. Шелк выпрямился, разминая окаменевшие плечи и шею. – Привет, – начал он нерешительно.

– Тут опасно, – тихо пробурчал Королл. И поманил Шелка в тоннель. – Сюда.

Королл открыл запор, велел Шелку закрыть дверь за собой. И снова начался путь по лабиринту.

Еще одна дверь, теперь из каменной плиты в две ладони толщиной; она привела в сеть тоннелей куда выше и шире. Шелк понял, что может идти рядом с Короллом. Великан шагал, словно бродячий шкаф. – Что тут раньше было? – спросил маг.

– Тюрьма.

– Да, я догадался. Для кого? Или для чего?

– Для опасных сущностей. Сущностей, которые Шелменат заставляла покоряться долгие века.

Шелк ощутил, как поднимаются волоски на запястьях. Боги, подумать только! Века! Что за "сущности" могли лежать в камерах? Демоны? Твари иных миров? Возможно, даже сраженные собратья – маги... Шелк одернул себя. Холодный воздух подземелья навевал дрожь и окоченение.

Королл ввел его в обширный зал, круглый и с куполом. Может, древняя могила? Шелк встревожился, слыша звон цепей – отзвуки огромных, лязгающих и шуршащих во тьме цепей. Рефлекторно открыл силу света, обнаруживая высокий прямоугольный камень и рядом с ним сотрудника – мага, Мастера Хо.

Хо скрестил могучие руки на груди. Ухмылка стала уклончивее обыкновенного. – Что привело тебя сюда, Шелк?

– Виды, – рассеянно сказал Шелк. Взор поднялся ко второму блоку, висевшему над первым. Его держало множество толстых цепей, пропадавших в темноте, где таились противовесы. Одинокая цепь уходила прямо вверх, в купол. Шелк уловил там слабый проблеск света. – Что это?

– Незаконченная работа.

Блок был шире и длиннее человека. Шелк встал на цыпочки, заглядывая наверх. Внутри камень был выдолблен, стенки толстые. Да, необычайно во всех отношениях. Саркофаг! Шелк проворно отскочил. Что в нем некогда хранилось? Маг смотрел на Хо столь же недоверчиво, как тот на него. – Что же вы делаете?

– Готовим тюрьму.

– Для кого? – Ответ пришел сразу, но Шелк чуть не закрыл рот рукой. – Нет... не сработает.

Хо мрачно поглядел на Королла, словно говоря: "Зачем ты привел сюда эту задницу?" Королл вздохнул и обнял посох обеими руками, опираясь. Откашлялся и сказал: – Чего тебе нужно, Шелк?

Шелк опустил руку. – Помощь. Нужно кое-кого отыскать.

Хо понимающе хмыкнул. – Ассасина, которого ты упоминал?

– Да. Он хорош. Лучше тех, кого мы пытались купить.

Хо погладил рукой блестящий гранитный бок саркофага. – Не моя специализация. Не Мары, не Дымокура. – Он тихо засмеялся. – Обнаружилась брешь в нашей обороне, да?

– Я помогу, – пророкотал Королл.

Шелк взмахнул рукой, благодаря. – При всем уважении, Королл, ты не особо... скрытен.

– Я подарю тебе свои ночи, – вмешался Хо.

Шелк был весьма удивлен. – Ты сказал, не твоя специализация.

Сотрудник пожал мощными плечами. – Ну, кое-что смогу.

Шелк склонил голову в осторожном согласии. – Отлично. Значит, завтра ночью.

Хо кивнул Короллу. – Позаботься, чтобы он нашел путь назад.

Великан раскатисто хохотнул и поднял руку, указывая на коридор. Шелк обиделся на бесцеремонное выдворение, но что-то в манерах угрюмого мага не дало ему возразить. Он лишь преувеличенно низко поклонился и пошел за Короллом. У выхода помедлил, оглянувшись: – Кстати, кажется, я видел тут еще кого-то.

Хо стоял неподвижно, скрестив руки. Взгляд был твердым и полным подозрений. – Невероятно. Никто иной не найдет сюда дорогу.

Шелк махнул рукой на прощание, пожал плечами.

Всю дорогу назад маг размышлял, не обнаружил ли он здесь всю правду вещей? Хо – просто тюремный надзиратель Шелменат? И этот огромный саркофаг. Он действительно вообразили, что сумеют? Но как можно надеяться заманить сюда зверя-человека?

***

Голос зашептал из очага, разбудив ее. Голос и чувство присутствия – так долго ожидаемого. Она выглянула из-под одеяла, села и моргнула. Костер стал слабо – оранжевой кучкой углей. Звезды светили куда ярче сквозь нависшие ветви кустов. Вначале ей показалось, что никого нет, но слабое, призрачное мерцание миража выдало гостя. Весьма слабое и трепещущее присутствие.

Она узнала незваного пришельца. – Странник, – прорычал женщина, не стараясь скрыть недовольства.

– И я рад свидеться, – едва слышно донесся ответ призрака. – Сестра. Холодная ночь, не правда ли?

Она едва улыбнулась. – Что нужно?

Фигура за углями отображала мужчину, сидевшего скрестив ноги. Однако сквозь нее ясно виделись ветви. – Надо? Почему я должен чего-то желать? Не могу проявить обычную вежливость?

– Нет. Ты – нет. – Лишь глаза, отметила она, казались вещественными. Пылали внутренним светом. И блестели зубы за вздернутой в привычной ухмылке губой.

– Хорошо, сестра. Я здесь по той же причине.

– Нет.

Призрак пожал плечами. – Почти той же.

– И какой именно?

– Ну, ну. Ты ощутила то же, что я. Ты, так слившаяся с королевством смертных. Я, чей аспект заставляет замечать любую игру.

Хотя она поклялась не дать себя раздразнить, но тут взвилась: – Игра? Это не шутки, Странник.

– Все в мире – игра, сестрица.

– С тобой.

– Мирская тупость меня утомляет.

– Бездумная наглость тех, что желают развлекаться за чужой счет, мне противна.

Мерцающий призрак улыбнулся над костром. – Рад видеть, сестра, что ты не утратила резкости.

Она не отвечала, скрестив руки на груди.

Странник едва заметно вздохнул. – Очень хорошо. Я знаю, когда делается бросок. Когда начинается партия. Да, такова моя природа. Наши... кузены... начинают другую игру. Громадные пыльные жернова судеб снова пришли в движение. Что принесет игра? Кто скажет?

Она улыбнулась, видя его неуверенность. – Они встревожили тебя, правда?

– Разумеется! Они отступили. Мы уже не узнаем их намерений.

Она пошевелила плечами, показывая равнодушие. – Все равно.

– Если бы ты озаботилась и узрела широкую перспективу – тебе было бы не "все равно".

– Не будь таким снисходительным, Странник. Не так уж ты и умен.

Глаза алчно сверкнули над оранжевыми углями. – Не провоцируй, сестрица. Ты уязвима. Толчок тут, толчок там, и окажешься мертвой.

– Говорит бледный призрак, лишившийся всякого влияния.

Кривая улыбка стала еще уклончивее. – О, я влияю на... всё и везде.

Новый голос раздался из умирающего огня. – Приукрашиваем себя?

Тень – послание Странника – вздрогнула и пропала.

Женщина склонила голову перед фигурой в капюшоне, протянувшей руки к теплу костра. – Привет, К'рул.

– Сестра. Ну, что имел сказать наш заблудший друг?

– Он тоже ощутил. Волны Азата. Камень, что брошен туда. Боюсь, он решит вмешаться.

– Верно, он еще может стать помехой. Странно, что жаднее всего стремятся к власти самые недостойные и неспособные. – К'рул развернул руки, распространяя тепло; она знала, что делается это единственно ради нее. – Загадка, неподвластная даже мне. Но рядом другой, он присмотрит за Странником.

– А что с нашими кузенами?

Голова чуть склонилась. – Они тоже остаются мне не доступными. Всем нам. Никому не удалось проникнуть в их тайны.

– Возможно, кому-то и удалось, – пробормотала она, вглядываясь в глубины мерцающих углей.

– Возможно. Но ведь они не вернулись к нам, верно? Пропали внутри. Азаты подобны черным ямам, поглощающим всё.

– И постоянно демонстрируют навязчивое желание вмешиваться. У них есть цели. Им требуются агенты. Брат, я постараюсь выявить их намерения.

К'рул вздохнул, отдернул руки и похлопал себя по бедрам. – Опасная тропа, сестра. Боюсь, для меня тоже. Но отбросим личные страхи: кто, кроме тебя, сможет это выяснить? Ты единственная свободна. Брат лежит в темнице, став жертвой собственных планов, а я слишком связан своими. Отлично, сестра. Восхищаюсь твоим намерением и готов сделать все, что могу, в помощь.

Она склонила голову. – Благодарю, брат.

К'рул воздел палец: – Будь осторожна. Предвижу, твои действия могут решить всё.

– Так и должно быть, иначе игра не стоит времени.

Рука опустилась. – Хорошо. Выбери же мудрейший из всех путей, о Сестра Холодных Ночей.

Фигура под капюшоном размылась в темноте, и женщина осталась одна. Поморщилась, расправляя ноги, выгнулась и подбросила сучьев в костер. Когда огонь разгорелся, села скрестив ноги, положила руки ладонями вверх на колени и закрыла глаза, устремляя осознанность в сторону южного города.

Она искала. Искала запаха. Легкого касания... Искала чего-то невыразимого. И сквозь тьму до нее донеслись скрип и скрежет, как и говорил Странник. Однако вибрации, отзывавшиеся во всех Садах и Оплотах, были шумом не жерновов судьбы, но гигантских колес и влачащихся по земле цепей. Охваченная внезапным ужасом, она задрожала.

Колеса. Колеса скрежещут во тьме.

Глава 4

– Сколько за голову Панга?

Попивавший чай Рефель обильно оросил жидкостью бумаги на столе. Сбил рукавом груду дешевых листов и сверкнул глазами на развалившегося в кресле юнца. «Сбереги Худ! Он ведь не серьезно?» – Не будем прыгать выше головы, дружок. У нас много хороших дел. Пузатый кошель той старой карги. Торговец зерном. Не будем сами себе вредить.

Юнец казался невозмутимым. Взгляд резкий, непроницаемый. – Это вполне возможно. Сколько готов заплатить Уркварт?

«Да, боги – с чего начать?» Он широко раскрыл руки. – Слушай, парень. Мы – все мы... нам позволено вершить мелкие дела, потому что мы держим головы пониже и не создаем больших проблем. Понял? Защитница и ее ручные маги... Она могли бы прихлопнуть всех, лишь захоти.

– Да, возможно, – буркнул парень.

Рефель поморщился и закусил язык, чтобы не выругать парня, как обыкновенно бранит своих прислужников. Глубоко вздохнул. – Я готов сделать тебе большое одолжение, приятель. Прямо сейчас. Своим небрежным намеком ты как будто вычеркнул из списка живых и меня и всех, кто полагается на мой кров и стол. Понимаешь? И что, я должен тебя благодарить? Или лучше решить, что ты – угроза, и распорядиться? Вот. Понимаешь, каковы бывают последствия слов?

Юнец заерзал в кресле. Лицо напряглось, ухмылка стала неуверенной.

Рефель был доволен. Может, ему наконец-то удалось пробить брешь даже в столь прочной наглости. Его проблема в том, что он слишком хорош. Все легко достается. Слишком ранние успехи. Вот сам Рефель даже представить не может, каково это – не видеть угрозы ни в ком. Такое не порождает благоразумия, будьте уверены...

Ассасин резко вскочил. – Забываешь на кого работаешь, Рефель. Пошли слово. Хочу знать, сколько.

Рефель сжал руками голову. – Ты не слушаешь. Просто... услышь. – Парень пошел к окну. – Оглядись, – продолжал Рефель. – Идет война. Не устраивай вторую. Тебе самому не понравится.

Однако юнец скользнул в ночь и был таков. В дверцу люка застучали снизу. – Ты в порядке, босс? – крикнул один из охранников. – С кем говоришь?

Рефель подошел к люку. – Кошмар. – Он не мог отвести взгляда от окна. – Просто кошмар.

Дорин остановился отдохнуть на плоской крыше. Он запыхался и покрылся потом, но не от упражнений. Чепуха, сказал он себе. Чепуха. Он просто искал, чем бы тебя взять. Как все остальные. Пытаются контролировать тебя. Помни, нельзя ни на кого полагаться.

Юноша вдыхал холодный воздух ночи, ощущая, как топорщатся сохнущие волоски на затылке. Однако тот тип кажется заботливым к своим карманникам и ворам, палочникам и громилам. Будто отец родной.

Он состроил гримасу темноте. Да. Как отец. Тот, что его продал. Вырвал кричащего из рук матери и продал за пригоршню денег, которые наверняка потратил на спиртное.

Так что никакой любви. И привязанности. Любых связей, кровных или каких. Он вытащил лучший моток веревки и принялся наматывать на руку, так плотно, что резало кожу.

Можно рассчитывать лишь на связь с самим собой.

Треск высохшей под солнцем черепицы встревожил его. Дорин развернулся, готовя кинжалы. На него смотрел тип, выглядевший профессиональным борцом. Он не держал оружия, но толстые руки повисли у бедер, пальцы шевелились, словно то был умелый душитель.

– Чего тебе нужно? – прорычал Дорин. Почему-то он чувствовал себя неуверенно, хотя их разделяло расстояние, а клинки были наготове.

– Нужно потолковать, – донесся другой голос.

Дорин развернулся к второму типу, занявшему угол крыши. Этот был наряжен, словно богами трахнутый куртизан. Дорин отступил, чтобы видеть обоих. Мягкие подошвы туфель коснулись края. – С разговорами покончено.

Щеголь улыбнулся, показывая безоружные руки. – Пара слов и только.

Что-то заставило Дорина помедлить, не прыгая вниз. Почему бы нет? Он вооружен. Можно и выслушать нелепого типчика. – Ладно. Говори.

Щеголь улыбнулся, видя готовность. – Превосходно. Есть работа для тебя.

Дорин чуть расслабился. – Работа? Какая?

Неестественно красивый ублюдок обменялся взглядами со столь же неестественно уродливым компаньоном. – Жрец Худа в этом городе. Хотим, чтобы он повстречался со своим богом.

Дорин усмехнулся шутке. – Сколько?

– Сотня золотых кругляшей.

Это была неслыханная цена. Дорин поднял брови. – За одного мертвого жреца?

Мужчина пожал плечами, как бы говоря: у нас свои резоны. – Как видишь, работа легкая. Договоримся так: вернешься сюда, на крышу, когда работа будет сделана.

– Согласен. – Дорин шагнул с края и полетел, хватаясь за подоконник следующего этажа. Приземлился чуть более неуклюже, нежели привык, и убежал в переулок.

***

Шелк заглянул за край крыши, в окутанную мраком аллею. Не увидев ни проклятущей зги. Скрестил руки на груди, тут же постучал пальцем по губам. – Ну... он настоящий акробат. Готов признать.

– А если он провалится? – спросил Хо.

Шелк снова пожал плечами. – Избавимся от него.

– А если преуспеет?

Шелк улыбался. – Тогда избавимся от него на два дня позже.

Однако Хо не разделял его веселья. Он лишь потер обросший сединой подбородок, хмурясь от некоей внутренней тревоги.

Шелк закатил глаза, подняв лицо к ночному небу. «Боги! Некоторых ничто не ублажит, верно?» Поманил Хо к себе. – Хорошо. Совершим тур по городским стенам. Мара говорит, пехота Кана закончила приготовления.

– Они нападут со всех сторон. Надеясь превозмочь нас.

– Их ждут большие хлопоты.

Хо грузно шагал к нему, заложив руки за спину, опустив голову. – Того и боюсь.

Шелк пропустил Хо первым спуститься по лестнице. – Боишься? – сказал он, встав на мостовую. – Чего тебе бояться?

Здоровяк озадаченно поглядел на Шелка. – Что придется убивать, ясное дело.

Шелк едва не прыснул. – Ты уже убивал, точно знаю.

– О да. Но не бедных, невинных солдатиков. Они не отвечают за неразбериху. Их заставили служить. Уверен, они не хотели приходить к нам.

Шелк удивленно качал головой по пути назад. Что за странный тип! Может раздавить череп в кулаке, но не любит насилия? Совсем одурел? А солдаты – невинные? Умоляю! Убийцы и насильники все до одного. Отбросы рода человеческого. Уничтожить их – оказать благо цивилизованному обществу. Ясно, приятель маг страдает от романтизированного образа храброго и честного солдата-гражданина. Или еще какой чепухи.

Дурак с размягченными мозгами. Истина проста: большинство людей вовсе не достойны внимания.

Дорин прошелся по многолюдному даже в ночное время рынку, который Реена и ее команда называли своим. Отыскал ее около открытой таверны. Она тоже заметила его, встретив на середине улицы.

– Где был? – требовательно спросила она.

– Искал перспективы.

– Нет, без нас нельзя.

– Знаешь ли, у меня есть своя работа.

– Подработки на стороне запрещены.

Дорин скрестил руки на груди. – Так я вписался или еще нет?

Девица отбросила за спину буйные пряди огненных волос. – Ладно, ладно. Пойдем повидаем Трена.

Он опустил руки. – Отлично. Ты же знаешь, я гожусь не только стоять на стреме.

– Да знаю! – И она взяла его под руку, потащив с рынка.

– Тебе не задавить меня, не сделать покорным слугой, – сказал он.

– И это знаю, – ответила она, послав ему лукавую улыбку. Провела рукой по бедру и ущипнула. – Может, найдем другую наживку?

Дорин ощутил, что брови его взлетают на самый верх.

Реена привела его на биржу торговцев кожей. Почти все лавки были заперты, хотя работа кипела на складах и в красильнях, где шкуры мочили, шевелили и развешивали с вечера до утра. Вонь тут стояла омерзительная, но со временем можно привыкнуть ко всему. Два верных спутника Реены влачились следом. Ни один не казался счастливым от смены привычного маршрута.

Логово Трена оказалось подле одной из мастерских. Двое громил прохлаждались у входа. Реена кивнула им и пошла дальше. Но один выставил дубинку, преградив дорогу Дорину. – Кто это?

– Один из моих, понял? – сверкнула глазами Реена.

– Это судить Трену.

– Вот и посмотрим, а?

Губы второго громилы изогнулись в понимающей улыбке, он хохотнул. – Ага. Посмотрим, увидим.

Дорин поглядел на Реену, удивляясь сказанному, но она не желала встречать его взгляда, спеша дальше. Даже верные спутники засмеялись в ответ на последнее замечание, но тут же утихомирились.

Внутри в длинном зале множество мужчин и женщин сидели, обставленные тарелками и кувшинами, ели и пили среди шума и громкого смеха. Похоже, Трен не скупился на угощения – и немудрено, ведь он хозяйничал на многих рынках. Реена столкнула кого-то с почти пустой скамьи и села, навалившись локтями на щедрый стол. Шрет и Лоор торопливо сели по бокам. Дорин скользнул на скамью напротив.

Реена задрала подбородок и крикнула: – Выпивки тем, кто тяжко трудится!

Кто-то крикнул в ответ: – Ты в беде, рыжая.

– История всей моей жизни, – бросила она.

Мальчишка поднес высокую кружку и наполнил им чашки. Дорин оставил свою на столе, тогда как пареньки жадно выхлебали пойло. Шрет толкнул Лоора локтем за спиной Реены, тот пошел искать добавки. Появился поднос с несвежим хлебом и большим шматом серого мяса. Дорин подозрительно поглядел на яство, но остальные только алчно причмокивали, вгрызаясь в оторванные руками жирные куски. Дорин понял, что лишился аппетита. Взял грушу – едва ли созревшую – и начал жевать, выжидая. Вскоре, понимал он, последует обряд признания чужой власти. Интересно, какую форму власть примет в этот раз? Благожелательно-жестокую? Хвастливо-фамильярную? Или, может быть, привычно и тупо надменную?

Смех стал тише, Дорин бросил сердцевину и положил руки на стол. Вошел темный, невысокий тип, сразу уставившись на Реену. Подошел к их столу, и девица выпрямила спину, украсив губы хорошо знакомой Дорину "рыночной" улыбкой. – Трен! – возопила она с энтузиазмом. – Рада тебя видеть!

Но Трен уже уставился на Дорина, не ответив девушке. Стоял у стола и ухмылялся. Вокруг стало очень тихо. Дорин потупился так скромно, как только мог, руки были наготове под столом. Этот тип – младший босс – был молод, возможно, чуть за двадцать. Худощавый, жилистый коротышка. Дорин отчетливо видел, как он старается произвести впечатление.

Глаза скользнули по Реене, та опустила голову. Да и все, заметил Дорин, изучают свои миски. Сам он продолжил всматриваться в Трена. За горящими глазами таится страх, подумалось ему. Страх перед любым вызовом своей власти – отсюда и злобные повадки.

– Кто сказал, что ты можешь приводить кого-то сюда? – крикнул Трен.

Попытка Реены засмеяться, делая вид, что вопрос пустяковый, скорее показала, как она нервничает. – Он еще не здесь. Пришел, чтобы ты его испытал. Звать Дорином.

Дорин промолчал. Он понимал свое место в танце. Сейчас он был никем, ему даже заговорить было не позволено.

Взгляд, не особо желавший признавать само существование Дорина, ползал по нему. – Дорин, э? Что за имя такое?

– Талианское.

Трен хмыкнул. – Хочешь в банду Панга, э? И почему мы должны тебя брать?

Дорин скромно пожал плечами: – Вы, парни, всегда рады талантам. Верно?

Напряжение в глазах окружавших Трена людей показало, как Дорин ошибся. Нет, этот тип всегда ненавидит встречать таланты – в других.

Глаза ящера моргнули раз и другой, словно щелкнули; взгляд переместился на Лоора. Трен взъерошил густые волосы мальчишки. – Вот негодяй, уже готов бегать с большими псами. Да, Лоор?

– Спорим! – засмеялся парень. Дорин же заметил, что Реена пытается подсказать Лоору: будь осторожнее.

Трен велел ему встать. – Ну, давай, сюда. – Отвел Лоора к узкой деревянной перегородке у входа. – Твое посвящение, паренек.

Снова смеясь, Реена заискивающе сказала: – Трен...

– Молчи, сучка. – Он поманил к себе Дорина. – Слышно, ты мастак орудовать ножами. Выстоял даже против Иона Волнолома.

Дорин оглянулся на Реену. Волнолом? Наверно, тот здоровяк из переулка. Реена глядела умоляюще. «Ох, девка. Твоя болтовня не добавила мне фавора...»

– Ну, поглядим, как ты хорош?

Глазки Лоора наполнились страхом, он почти сполз по стенке, сказав: – Может, в другой...

Трен ухватил его за волосы и подтащил назад. – Я говорю, сейчас. Хочешь или нет?

Парень готов был зарыдать. – Да, точняк, – едва выдавил он.

Дорин огляделся. Никто из "команды" не готов был вступиться. Почти никто и не смотрел, уставив глаза в столы. Трусы. Совершенно забитые. Увы, такое он уже видел. Власть грубости и злобы.

Трен послал Дорину улыбку, полную издевательской радости. – Ну, воткни прямо рядом с ухом. Вон с тем.

Промолчав, Дорин вынул лучший метательный кинжал. На мгновение решил вонзить его Трену в глотку, но тут же передумал. Он ведь хочет подобраться ближе к Пангу, по крайней мере, к треклятому магу. Убийство воровского лейтенанта делу никак не поможет...

Он взвесил клинок, устремив взгляд на Лоора. К счастью, мальчишка затих, хотя и неслышно плакал. Слезы блестели на щеках. Ни жалоб, ни обмороков. Смелость и преданность – кому? Чудовищу, не готовому дать медный грош за чужую жизнь.

Дорин поднял лезвие на уровень глаз, прицелился. Ему казалось загадкой, что хоть кто-то готов идти за таким дураком. Увы, в Тали и других странах он слишком часто видел, как нормой становится власть самых отъявленных негодяев.

Он пытался не встречаться взглядами с испуганным Лоором, но словно не мог оторваться. Подмигнул как можно более ободрительно и отвел руку... Все застыли, едва он взмахнул рукой, распластав клинок у пальцев. В один миг он заметил широко раскрытые от ужаса глаза Реены; почти комически разинутый рот Шрета, пальцы побелели на краю стола; губы Трена, готовые скривиться в улыбке торжества; взоры остальной команды – почти все хотят зажмуриться...

И метнул кинжал. Лоор с воплем отдернул голову, хватаясь за ухо.

Деревянная стенка была слишком узкой, Дорину пришлось метить вплотную, зацепив мочку.

Улыбка Трена погасла. Реена вскочила со скамьи, вопя от радости и облегчения. Шрет подбежал к другу и хлопнул по плечу, поздравляя. Многие из команды тоже подошли, приветствуя новичков в банде.

Среди шума поздравлений Трен приблизился к Дорину, почти прильнул нечистым лицом. – Итак, ты можешь попасть в доску, – пробормотал он неслышно для других. И предостерегающе постучал себя по носу. – Доски не отбиваются. – Отвернулся, подошел к Лоору и устроил представление, хлопая по плечу и снова ероша волосы.

Дорин подумал, что на месте Лоора он врезал бы ублюдку.

Трен наконец-то поднял руку, требуя тишины, и торжество Лоора закончилось. Вожак кивнул Реене, будто король, дарующий высочайшее соизволение. – Ладно, – признал он, – может, для вас есть работа.

Реена улыбнулась – весьма неискренне и уныло.

***

В первую ночь осады Ли Хенга Шелку выпал дозор на северной стене. В таких случаях он предпочитал ходить по длинной галерее взад и вперед, всю ночь, дабы никто не знал его точного местонахождения. Не будучи солдатом и не имея малейшей склонности к этому поприщу, он предоставлял командующим офицерам производить любые приготовления и отдавать любые нужные приказы.