Текст книги "Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора (СИ)"

Автор книги: Карбарн Киницик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Сегодня офицер оказался особо старательным. Отряд хенганской пехоты встретил Шелка на вершине башни северных ворот. Юноша сдернул шлем и поклонился: – Лорд Шелк, я капитан Глениллен. Привет вам.

– Благодарю, капитан. – Шелк сразу же начал проход по стене; капитан удивился, но тут же поймал его ритм. Остальной отряд – телохранители Шелка на этот вечер – плелись сзади. – Есть активность?

– Пока нет.

– Но вы дадите знать, если что произойдет?

– Непременно, господин.

– Спасибо. Не сомневаюсь, у вас есть иные обязанности. Не позволяйте мне вас отвлекать.

Капитан сглотнул и поклонился. – Разумеется.

Шелк тоже склонил голову, показывая, что аудиенция окончена, однако капитан продолжал идти рядом.

– Ну? – сказал Шелк.

Парень кашлянул. – Сэр... вы были и на прежних кампаниях, верно?

– Да.

– Защитница... вы когда-нибудь видели, что она... вмешивается?

Шелк резко прекратил шагать и прямо взглянул на молодого офицера. – Нет, капитан. Молите всех известных богов, чтобы ей не пришлось.

Капитан снова согнулся в поклоне. – Да, господин.

– Посылайте гонцов.

– Слушаюсь, господин.

Шелк пошел дальше. Капитан остался, но телохранители тяжело топали следом. Шелк знал: к утру тут будет три, а то и четыре группы солдат со стертыми ногами.

На ходу он мельком обозревал окружающие поля. Черные как ночь, ибо фермеры спалили посевы по приказу Защитницы. Походные костры канезцев светились, словно линия расположившихся дугой звезд. Он удивлялся, что же они жгут – привезли запасы дров? Впрочем, можно спросить Дымокура – тот наверняка знает гораздо больше.

Перемещения солдат не были для него тайной. Усиленное Тюром зрение заставляло все теплокровные существа гореть, подобно светлячкам. Но он постоянно терял преимущество, оказавшись около факела или фонаря, позволявших освещать укрепления. Впрочем, пока что он был рад выжидать, гадая, что приготовил Чулалорн Третий на первую ночь.

Мысли перешли на тему гордыни и самоуверенности. Даже дед нынешнего короля, Чулалорн Первый, не дерзал выступить против Ли Хенга. Какие новые преимущества, какое тайное оружие получил внук, чтобы рискнуть войной?

Возможно, все же самоуверенность. Упивается недавними успехами. Все земли юга подчинились его хватке, в его армии тридцать тысяч опытных воинов с победами за спиной. Почему же не рискнуть ради главного приза в центре Квон Тали? Почему не встать на середину игральной доски, имея возможность по любой прихоти ударить на запад и восток?

А может, он попросту испытывает свои пределы, как свойственно молодым людям? Они жадно тянут руки все дальше, пока не получают по рукам. Этому еще не досталось. Шелк надеялся, что учить юнца придется не Шелменат. Не потому, что это приведет к крупным людским потерям, но потому, что ныне народ Ли Хенга любит и даже боготворит ее.

Ему не хотелось, чтобы ее боялись.

Попытка, знал Шелк, будет предпринята после восьмого звона, за два звона до проблесков зари. Для его зрения подготовка была весьма заметной. Канезские солдаты, считая себя невидимыми, собирались в массу, как и положено добрым пехотинцам. У Шелка оставалось время, чтобы занять облюбованный участок стены.

Там он подозвал самого высокого по рангу офицера. – Гасите факелы, – велел он.

Уголки широкого, типичного для хенгезцев рта опустились. – Зачем? – спросила женщина.

– Гасите все огни по линии стены.

– Зачем?

Шелк вздохнул, успокаивая себя. – Потому что готовится атака.

– Не вижу ничего.

– Именно из-за факелов, понимаете? – скрипнул зубами Шелк.

Женщина перенесла вес на другую ногу и склонила голову набок, заново вглядываясь в него. – А знаете, – сказала она, растягивая слова, – вы такой милый, когда злитесь.

Шелк понял, что столкнулся с женщиной – таких, вообще-то, немного – вовсе не очарованной и не потрясенной его персоной. Он вздохнул, разжимая челюсти. – По приказу Защитницы, от имени коей я говорю. Гасите факелы.

Офицер нехотя кивнула. – Ну, раз вы так... – Она махнула ближайшему дозорному. Факелы, фонари и жаровни начали гаснуть по обе стороны. – И что нам делать, а?

– Встаньте по стене, чтобы вас видела вся армия Кана.

– А. Хотите получить в харю?

– Нет, я... Слушайте – как ваше имя?

– Лейтенант Вералафель.

– Что ж, лейтенант, вы не выказываете должного уважения к старшим.

Женщина понимающе кивнула: – Ага. Потому что я инженер.

– Инженер?

Она склонилась к нему и доверительно пояснила: – Сапер, диверсант, минер...

– Я знаю, что такое инженер! – Едва контролируя голос, он продолжил: – Но я не знал, что всё это сочетается в одном... одной...

– А. Именно так, сэр. И бумаги имеются.

Шелк сжал пальцами виски. – Отлично. Как ни восхитительна беседа, я должен сорвать атаку и преподать урок.

– Вся внимание, сэр.

– Хорошо. Когда я велю, прикажите подчиненным присесть и зажмуриться.

– Странный способ отражать атаку – если позволено сказать, сэр.

Шелк, уже взбиравшийся на зубец, помедлил, горбясь. – Просто выполняйте, – зашипел он и продолжил карабкаться. Резкий ветер угрожал сбросить его с опасного выступа, но маг думал, что недавняя перепалка была приятнее обычного раболепия или презрения, выказываемых ему офицерами.

Оглядев поле, он обнаружил строй канезцев. Довольно близко. Важно, что он мог их видеть, а значит, и они его – будь здесь свет. А свет вскоре точно будет. Даже в избытке.

Он сжал руки и сосредоточился, призывая садок. Потратил известное время, чтобы собрать как можно больше энергии. Атакующие шагали медленнее, озадаченные исчезновением факелов на стене и башне. Шелк едва удерживал громадную, желающую выплеснуться силу. Ждать дальше означало превратить собственное тело в пепел.

– Сейчас, – проскрипел он лейтенанту сквозь зубы. Дал три удара сердца на выполнение приказа и выбросил ладони в сторону предместья.

Всплеск белого света, ярче любого дня, залил поле медленным потопом. Крики раздавались со всех сторон, нарастающие вопли паники. Он, кажется, на миг потерял сознание, но успел опустить руки и удержался. Моргая, он понял, что смотрит на лейтенанта, а та смотрит на него, зажимая лицо руками и тоже моргая.

– Могли бы предупредить, – зарычала она.

– Я предупредил.

– Мы тут не так организованы, чтобы прыгать по первому слову.

Шелк кивнул, признавая горестную истину. – Ну, мне мешала женщина-офицер, не умеющая вовремя заткнуться.

– Но я уберегла вашу харю...

– И теперь я должен вам свидание?

– Вы должны мне бутылку антанского черри-бренди.

– Будет.

Офицер кивнула в сторону поля, где продолжали звучать крики и панические вопли.

– Сегодня ночью не вернутся.

– Считайте, никогда.

Широкое лицо отвердело. – Никогда? Вы сказали... никогда?

Он отрицательно повел плечами. – Ну, я не столь силен. Может, через пару лет зрение начнет к ним возвращаться.

Суровый рот лейтенанта искривился от негодования. – Боги, мужик. Годы слепоты? Кто будет о них заботиться? Как они прокормятся?

Во второй раз за ночь Шелк воздел глаза к ночному небу. Неужели безрассудство стало всеобщей болезнью? – Умоляю. Они солдаты врага. Пусть все упадут в Идрин и утонут, я не пророню слезы.

Женщина качала головой в открытом осуждении. – Можете оставить бренди себе, маг. Выпейте. Вдруг найдете на дне человеческие чувства.

Шелк привык скрывать эмоции. Его оскорблял в лицо любой, испытывавший неприязнь и зависть при виде внешней красоты. Но почему-то осуждение этой женщины уязвило куда сильнее прочих насмешек. Он постарался принять особенно беззаботный вид и дружески ей улыбнулся, склоняя голову. – Тогда можете идти, лейтенант.

Женщина молча повернулась и ушла.

Желание донести на лейтенанта командиру хенганских сил овладело им лишь на миг. Не только потому, что лорд Плюнгет презирал его и мог бы повысить ее в чине, только чтобы досадить магу. Прежде всего ему не хотелось показать, что она пробила его шкуру.

Возможно, лучше будет ее раздразнить. Когда вскоре выпадет дозор на северной стене. Что маловероятно. Он мельком глянул за зубцы, проходя дальше. Усиленное Тюром зрение показало хаос, светящиеся фигурки кишели внизу, будто червяки, будто муравьи в развороченной куче.

***

После первой ночной прогулки и беседы с магом Айко сделала обыкновением гулять каждый вечер, иногда задерживаясь далеко за полуночный звон. Предусмотрительно пользовалась помощью ночных слуг, завела вежливое знакомство с дворцовыми стражниками.

Но сегодня она была не одна. С Ивонной. Шумное присутствие сестры напомнило об иной причине предпочесть свежий воздух ночи переполненным покоям: там жарко от слухов, соперничества, интриг и вечной пустой болтовни.

Сегодня настроение в городе стало иным. Она ощутила сразу. Скажем, стало слишком тихо, будто по молчаливому согласию все три сотни тысяч обитателей заперлись в жилищах.

Айко застыла на мощеной дорожке сада и вслушалась. Ивонна продолжала болтать. – Знаешь, пошли сплетни о тебе и твоих прогулках, – провозгласила она со смехотворно фальшивой заботливостью.

Айко нахмурилась. С юга нарастал странный шум. – О?

– Да. Кое-кто говорит... – Ивонна помедлила, ожидая. Когда Айко промолчала, принялась снова: – Ну, может, мне не следовало бы...

«Сама раззвонила, дура» . Айко вздохнула и приняла наживку. – Что же они говорят?

Ивонна приблизилась, оживленная темой сплетни. – Ну, кое-кто... не могу даже сказать кто именно...

«Ты одна из них».

– ... говорит, что ты завела любовника среди хенганской стражи! – Девица довольно загоготала. – Можешь поверить?!

«Боги, да ты наслаждаешься. Жалкая сучка».

– Что прогулки лишь оправдание для встреч с...

– Понятно, – бросила Айко. Она смотрела на юг. Там явно слышался шум нападения, раздавался громовый голос отбивающегося Королла. Братья и сестры умирают на приступе стен Хенга, а эта вялая корова суетится, распуская пошлые слухи. Каждая мышца Айко горела, желая пробить путь из дворца и броситься на стену.

– Ты даже не слушаешь! – заныла Ивонна. Ее откровения явно не вызвали желаемого эффекта.

– У него далеко торчит?

Ивонна недовольно наморщила нос, пытаясь понять. – Чего?

– У моего любовника. Торчит как у жеребца? Знаешь, я не отказалась бы.

Крылья носа Ивонны гневно раздулись. – Тебе плевать, что думают все?

– Мне не интересны мысли идиоток. Нам пора доложиться Халленс. – Она побежала, не заботясь, следует ли сестра по оружию за ней.

В покоях кипела активность. Вооруженные сестры охраняли каждый вход, другие собирали вещи. Она подскочила к Халленс и поклонилась. Наблюдавшая за приготовлениями Халленс кивнула, показывая, что слушает Айко.

– Атака на южную стену, – доложила Айко. – Мы к ним?

Снисходительная улыбка показалась на губах начальницы. – Нет, Айко.

– Но неожиданное нападение с тыла может изменить ситуацию – мы могли бы взять ворота и ждать, пока не подойдет помощь.

Улыбка стала шире, ближайшие сестры разинули рты, некоторые улыбнулись от недоумения. Командир лишь покачала головой. – Это лишь пробные попытки, Айко. Чулалорн должен испытать стены... нет... – Она замолчала, имея привычку поправлять себя на средине фразы. – Скорее король испытывает хенганцев. Он должен измерить степень готовности, верно?

Айко, сжавшая губы и переполненная возражениями, помотала головой. – Когда же мы будем готовы к драке?

Тонкие губы старшей женщины поджались. – Есть другие новости, Айко. Сестры обнаружили покои посланника пустыми и начали спрашивать о его местонахождении. Пришла весть, что он перешел к Защитнице. Без сомнения, куплен хенганским золотом. Он предал доверие короля.

– Привезем Чулалорну его голову!

Халленс кивнула. – В свое время. В свое время.

– К чему же мы готовимся?

– Сообщили также, что мы отныне заложницы на время осады.

Айко презрительно засмеялась: – Мы легко сможем пробиться наружу!

Халленс успокаивающе подняла руки. – Да. Но не сегодня.

– Почему всегда отказ? Самое время ударить, прежде чем они поставили лучшую стражу!

Сестры снова зафыркали – иные опускали лица, а другие даже не побеспокоились. Айко ощутила, как брови ее сходятся в гневной гримасе. Что же происходит? Халленс тоже изменила? Она одна готова к драке?

Халленс поманила ее в сторону. – Прогуляемся, Айко.

Танцовщица ощутила, как кровь отливает от лица: благие боги! Нужно хранить дисциплину. Перед всеми она практически обвинила командира в трусости. Сейчас ее пошлют пинком ноги падать ниже низших.

Айко склонила голову, согнула спину. – Слушаюсь, командир.

Снаружи было тихо. Атака – проверка, сказала Халленс – завершилась. Холодный воздух оживил душу... едва-едва. – Извините, – пробормотала она, едва они остались наедине посреди тропки.

Долговязая Халленс послала ей очередную улыбочку. – За что? За то, что ты Танцовщица-с-Мечом? Нет, Айко, ты поддерживаешь достойную боевую форму. – Она помедлила, сортируя слова, и Айко поняла: «Вот оно!» – Но ты нетерпелива. Не видишь широкой стратегической картины.

Итак, сестры не зря смеялись над ней! Какой дурой она казалась! Айко ощутила, как горло сжимается в спазме самобичевания. – Вы понизите меня, – шепнула она. Сердце пылало в груди от позора.

Женщина порывисто обернулась и ухватила ее за плечо. – Нет. Вовсе нет. Будь так, я не объясняла бы тебе ситуацию.

– Вы не обязаны объяснять.

– Ну что ты. – Халленс выпустила ее плечо и продолжила медленную прогулку. – Среди нас ходит болезнь, Айко, – начала она взволнованно. – Думаю, оттого, что мы слишком много времени проводим во дворце. Боюсь, слишком многие ценят статус и престиж выше усердия. Кто станет преходящей фавориткой Чулалорна, кто нет. Или хуже того – у кого больше поддержки знатной челяди. – Командир грустно покачала головой, бронзовые кудри рассыпались по плечам. – Бюрократы, Айко. Они станут нашей гибелью... – Она потерла глаза. – Но я отвлеклась. Кажется, ты неуязвима к политической болезни, чему я весьма рада.

Айко поняла, что снова хмурится. – Просите, командир, но не понимаю...

– Поймешь. Какой сейчас звон?

– Второй после полуночного.

Халленс снова потерла глаза. – Не привыкла к ночным бдениям. А ты – да. Сколько тебе, Айко?

– Шестнадцать лет.

Командир прочувствованно улыбнулась. – Помню свои шестнадцать. Когда Чулалорн Второй путешествовал в Даль Хон ради торговых переговоров, я стояла на страже два дня, без передышки. Остальные заболели. Я отразила восемь покушений на его жизнь.

– Это легенда для нас, – вспыхнула Айко.

Женщина отвела восхищение рукой. – Ну... иногда я гадаю, не ждут ли нас подобные годы. – Командир закашлялась и всмотрелась в ночное небо. – Однако. Они опаздывают.

Айко удивилась: – Кто, командир?

– Те, на встречу с которыми я привела тебя. Значит, их задержала атака.

Айко озиралась, видя лишь поглощенный тенями сад. – Но... мы на землях дворца...

Халленс подняла руку, призывая к молчанию. – Тем не менее... а! вот и они!

Айко снова оглянулась, не увидев никого. Но рука инстинктивно схватилась за рукоять меча, ибо что-то задвигалось в темноте. Черная как смоль фигура появилась, будто выйдя из самого мрака. Другая упала с неба слева от нее. Пораженная Айко опустила руку, потому что узнала фигуры вокруг – или их описания. Да, их одежда мерцает и расплывается перед глазами. Глаза – узкие щели. Спокойные и равнодушные, как сама ночь.

Тайный орден, их сообщники. Ночные Клинки Итко Кана.

Один вышел вперед. Склонил – или склонила? – голову, закутанную в слои черного газа. Халленс ответила кивком, как равная по чину. – Что повелел Чулалорн?

– Вы остаетесь на месте, – прозвучал мужской голос, мягкий, но настойчивый.

– Как идет охота?

– Не за кем охотиться. Защитница вложила слишком много веры в магов и не развивает другие силы. Крыши принадлежат нам, ходим куда захотим. – Ночной Клинок вытянул руку в сторону Айко, она вздрогнула, видя в ладони длинный узкий кинжал. Металл был почернен, чтобы не выдавать себя блеском. – Это должно было быть личной встречей. К чему приводить постороннюю?

– Это Айко. Смотрите на нее как на мою заместительницу.

Айко подпрыгнула от удивления, с трудом не дав челюсти глупо отвиснуть. Рука опустилась. – Хорошо. Мы принесем другие приказы. – Ночной Клинок намеревался уходить.

Айко выпалила: – А Джеруз? Эмиссар?

Клинок даже не повернул головы. – Он никто. Найдется, когда падет город. – Мужчина пропал, словно бы растворившись в ночи. Многие в Кане почитали Ночных Клинков магами и чародеями, но Айко слышала, будто лишь немногие обладали талантом, а прочие достигали удивительных умений тяжкими тренировками. Как она сама.

Она обернулась к Халленс, увидев на губах игривую ухмылку. – Я не могу быть вашей заменой, – крикнула она.

– Чепуха. Ты мой выбор. Нам нужны твоя ярость, твоя преданность. Мы ведь в плену, за укреплениями врага.

– А что, если нас попытаются разоружить?

Халленс резко засмеялась, оглянувшись на покои. – Будут глупцами, если попытаются. Нет, нас не посмеют тронуть. И они верят, что мы не положим жизни, пробивая путь сквозь город. И не окажемся столь глупыми, чтобы напасть на Защитницу. – Она искоса поглядела на Айко. – Не наша работа. Хотя, – она сложила руки за спиной, – мысль насчет ворот была здравой.

Айко промолчала, приняв недосказанное обещание. Действия еще будут. Рано или поздно их мечи обнажатся.

Глава 5

Весть о первой работе Реены с Дорином дошла до них через сутки. Они слонялись на перекрестке, не спеша наблюдая за мелочными торговцами, шлюхами, клиентами и всеми, кто весело проводит ночь, снует туда и сюда по этому кварталу Внешнего Круга. Дорину хотелось назвать это «пустым времяпрепровождением». Однако они, разумеется, показывали свое присутствие, не давая другой команде занять территорию.

Как он понял, принадлежность к банде чаще всего означала, что ты будешь стоять и ждать оказии. Прежнее ученичество было совсем иным. Черствый старик не оставлял ему даже одного часа на личные нужды. А здесь... кажется, от него ожидают лишь присутствия на месте.

Наконец юный попрошайка принес слово от Трена. Им велели немедленно спускаться на берег реки. Ну, они уже опоздали, намекнул мальчишка. Реена подняла глаза к ночному небу и оторвалась от стенки. Махнула рукой Дорину. – Идем. Наш превеликий и всемогучий хозяин сегодня сердит.

Шрет и Лоор брели следом. Дорин заметил, что они уже не подкалывают друг дружку, не бросаются обидными словами. Парни шагали с суровым и бдительным видом, словно стали телохранителями или наемниками.

– Почему ты водишься с ним? – спросил Дорин, пока они пробирались сквозь толпы ночного рынка.

– С Треном?

– Да.

Она фаталистически пожала плечами: – Его выбрал Панг. Никто не идет против Панга. Он сварит твои яйца. Это он умеет.

– Мы увидим его?

Она поглядела недоуменно. – Панга? Зачем бы?

Дорин сохранял серьезный вид. – Хочу, чтобы он знал – я на многое способен.

Реена засмеялась: – Будь уверен, он знает! Обо всем докладывается. У него повсюду стукачи.

Дорин ненадолго замолк. Да, об этом он и не подумал. У вожака могут быть информаторы даже среди банды Уркварта. Хорошо, что Дорина никто там не видел, кроме Рефеля. Что ж, он повидал мир, и если подумать о лидерстве Трена – скорее, жалком подобии лидерства... похоже, такие недостатки встречаются часто. Особенно в мире черного рынка и воровства. Те, что не преуспели на всех иных путях жизни, оказавшись ужасающе ненадежными, имеют склонность падать в переулки и на ночные рынки. Вот последний вариант для одержимых зельями, безнадежных должников, патологических лжецов, дураков, фантазеров, лентяев. Да просто тупых.

Мрачная реальность улиц оказалась весьма далекой от сказаний жонглеров и трубадуров, от веселых улыбчивых воров с золотыми сердцами. Слишком романтизирована эта профессия, решил он, а на деле ею занимаются лишь ущербные и сломанные. Здесь нет ничего замечательного. Лишь неуверенность, убожество, тоска – и насилие.

И как это характеризует его самого? Здесь Дорин сжал зубы, резко выдохнув. Он не был вором. Никогда ничего не крал. Ну, забрал кое-что из того каравана, но все были уже мертвы. Ему платят за таланты. Не просто ремесло. Призвание. Да, он даже не задумывался, зачем делает свою работу. Реена и остальные трудятся ради денег. Хотят разбогатеть. Предпочитая путь побыстрее и попроще.

Но деньги ему не были интересны. Он был мастером. Интересовался лишь совершенствованием своих умений.

В молчании они подошли к гавани. Факелы и фонари на шестах освещали гладь реки. Реена вели их мимо барж, пока не оказалась возле одной, рядом с которой прохлаждалась многочисленная команда. Старший, мужлан с бородой и пивным брюхом, указал на нее пальцем. – Ты опоздала как всегда, рыжая.

– Дела, Брунет, – сказала она беззаботным тоном.

– В жопу дела. Ты даже не знаешь, что такое настоящее дело. – Мужлан окинул взглядом Шрета, Лоора и Дорина. И недоверчиво фыркнул. – Ага, не это ли наш знаменитый метатель ножей? Там, куда мы пойдем, твои трюки никого не впечатлят. Усек?

Дорин поднял брови. Реена махнула на Брунета и прыгнула на баржу, сев у ящика. Вытянула ноги. – Давайте двигать.

Брунет мрачно дернул за бороду, но лишь подозвал ленивую команду. Швартовы были отданы, баржа, повинуясь движениям шестов, отошла и двинулась по медленному течению.

Шрет с Лоором вытащили кости и начали играть. Члены команды, все из людей Трена, постепенно собрались вокруг них. Реена закрыла глаза, захрапев – или изо всех сил делая вид, что заснула. Брунет встал около парня, ворочавшего тяжелым рулевым веслом на корме. Заинтересованный Дорин ходил между грудами ящиков и бочек.

Некоторые были небрежно вскрыты, показывая содержимое. Дорин был удивлен, видя связки стрел, оружие, мотки каната, прочее военное снаряжение. В бочках оказалась солонина и другая консервированная снедь.

Дорин пошел к Реене, коснулся ноги. – Все это взято из городских хранилищ.

Она сонно поджала плечами. – И?

– У нас осада, знаешь? Уже введены рационы.

Она даже не открыла глаз. – Слушай. Если ящик выпал из фургона, тот умен, кто успел подобрать. Нам ведь заплатят, верно?

– Но вы подрываете оборону города...

Реена разлепила один глаз. – Боги, Дорин. Проклятие. Не веди себя так, будто приехал на телеге с репой. Откуда мы это добыли, подумал? Все воруют. Почему бы нам не принять участие?

Он задумался. Да, зачем беспокоиться? Кто ему Защитница? Никто. Откуда же тревога? И тут он сообразил. Вопрос не в том, кто будет править – Кан или Хенг. Но прямо сейчас мужчины и женщины рискуют жизнями, защищая его – и вот чем он платит. А ради чего? Ради пригоршни грязных монет? Мерзость происходящего вызвала жжение в желудке. Если подумать еще... да ладно.

Они миновали Идринскую арку внешней стены. Стража не окликнула их, вниз не полетели арбалетные болты. То ли стражникам не было интересно, кто покидает город, то ли им отвели глаза щедрой мздой.

Когда река сделала поворот среди леса, Брунет приказал пристать к южному берегу. Среди деревьев мелькнула полоса света, тут же приглушенного. – Готовь концы, – прошипел Брунет. – Бросай!

Команда швырнула канаты на берег. Темные фигуры подбежали их принять, баржу потянули к берегу. Борт заскрипел по глинистому уступу в человеческий рост высотой.

– Кто там? – крикнул Брунет в темноту.

– Думаю, без имен, – ответил мужской голос из-за стволов. В темноте Дорин заметил отблеск металла – доспехи и ножны. Под укрытием утеса двигались и другие люди.

Ради Спящей богини! Они продают все канезцам! Ну, подумал он, мысленно пожимая плечами, кому еще требуется военное снаряжение?

– Начинайте выгрузку, – крикнул незнакомец в лес.

Брунет негодующе фыркнул. – Сначала плати.

– Разумеется, – покладисто отозвался тот тип – вероятно, офицер.

Сквозь шум реки и посвист ветра в листве ухо Дорина уловило треск взводимого арбалета. Он как бы случайно переместился к Реене и взял за руку, потянув к другой стороне баржи. – Всё выглядит очень плохо, – шепнул он.

Она сердито отбросила его руку. – Я сказала, нам щедро заплатят.

– Слишком щедро, – мрачно ответил он. – При первых признаках беды прыгаем за борт.

Она смотрела на него, как на пьяного. – Чего? Я не могу плавать.

– Держись за борт.

– Где же деньги, эй? – зарычал Брунет.

– Сейчас. Ага! – Мелькнули темные фигуры солдат в доспехах, несших седельные сумы. Офицер передал их. Сумы были явно тяжелые. Брунет встал на колени, чтобы открыть, офицер оказался у него за спиной.

– Дерьмо! – вот все, что мог выдавить из себя Дорин, когда множество арбалетных болтов вонзились в Брунета. Дорин толкнул Реену за борт и пригнулся, так как новые болты ударяли по палубе. Пополз туда, где были Лоор с Шретом – за бочкой, глаза белеют в темноте. Команда Брунета начала отстреливаться. Офицер вытянул длинный меч и без особой спешки приближался к одному из матросов.

– Прыгайте! – зарычал Дорин.

– Не умею плавать, – отбивался Лоор.

Разъяренный Дорин попросту сгреб обоих за воротники, подтащил к борту и перевалил в воду. – Тут мелко! – зашипел он вслед.

Обернулся и обнаружил себя прямо перед канезским офицером. Отступил на свободное место между нагромождения ящиков и выхватил самые тяжелые ножи. Мужчина подскочил, присел, делая выпад. Дорин отвел удар, лезвие меча врезалось в ящик и, к обоюдному удивлению, застряло. Офицер тянул за рукоять. Дорин прыгнул и вогнал нож в шею, прямо под ободок шлема. Мужчина застыл. Их глаза встретились. Во взоре врага Дорин увидел отчаянное осознание: он уже мертв, сделать нельзя ничего...

Офицер упал на колени. Дорин прошел мимо. Обогнул круглую пирамиду бочек по направлению к борту и отпрянул – туча болтов впилась в палубу прямо впереди. Выругавшись, он попятился, ища укрытия от берега. Баржа закачалась под ногами, потому что на нее прыгнули солдаты. Дорин чувствовал, что шансы на спасение норовят улепетнуть подальше, но сохранял трезвую голову, ища другого пути к борту. Проползал мимо мертвых и умирающих членов команды Брунета, все были истыканы арбалетными болтами. Живые звали его, а он молча бранился – они выдавали его положение.

Солдаты столпились на мостике, выглядывая его. Нет, тут ничего не поделаешь. Он вскочил, готовя клинки. Пораженный сержант вскинул самострел, но выпалил слишком рано, болт ударил в палубу под ногами Дорина.

А он уже был среди них, вращая кинжалами. Имея преимущество в узком пространстве, наносил быстрые и точные удары, вскрывая шеи, режа лица и глотки. Последнего, четвертого солдата он сохранил в качестве щита против выстрелов с берега. Едва рукопашная кончилась, болты стали поражать труп и ящики вокруг. Дорин медленно пятился к борту.

Но другая группа солдат перехватила его раньше. Эти были вооружены длинными мечами. Он повалил на первого труп, сковав движения, и сблизился с остальными. Двое с бранью бросили клинки, бесполезные в тесной схватке, и потянулись за ножами. Дорин отвел выпад следующего и ранил его в поясницу. Солдат с визгом полетел на палубу. Пятый считал себя великим дуэлянтом, вооружившись двумя клинками. Дорин заставил его скрестить мечи меж собой и поднырнул вплотную, провел кинжалом по лицу солдата и повернулся, встречая нападающих с ножами.

Эти двое оказались опытными, каждый работал обеими руками. Дорину пришлось обороняться от четырех ножей. Они загнали его на мостик и дальше, мимо прежнего укрытия. Арбалетные болты шмякались о бочки и ящики.

Рыча, он пытался наступать на двух более мощных и защищенных доспехами врагов. Так не пойдет. Его учили сражаться сразу с восьмерыми. Двое – слишком просто! Обманными маневрами он заставил одного выбиться вперед и занимал его, не давая подойти второму. Завалить первого он мог, вопрос – как сделать это наилучшим образом?

Впрочем, времени на размышления не оставалось – особенно когда баржа затряслась под новыми сапогами – так что Дорин просто ударил солдата в горло и повалил на второго. Два приятеля упали, спутавшись ногами. Присев, Дорин ударил второго в поясницу, живот и шею, быстро и последовательно. И побежал к борту.

Солдаты кричали позади. Выстрелы свистели в воздухе. Он прыгал, катился, наконец повалившись в мутную теплую воду Идрина.

Канезцы некоторое время палили в воду, но потом сдались. Дозор с факелами прочесал берег, но Дорин успел выползти в траву, вымазавшись в грязи и иле, так что походил на одну из местных кочек.

Он медленно полз, подтягиваясь за корни и сорняки. Решив, что оказался достаточно далеко, влез выше на берег и вошел в лес, надеясь, что обучение поможет определить, куда идти. Раздался звук. Он присел, вслушиваясь. Хворост и сухие сучья трещали, ломаясь, недалеко к северу. Он приблизился к источнику звуков, готовя ножи.

Это был Лоор, слепо бредущий в темноте. Дорин поспешил перехватить парня, пока его блуждания не встревожили канезцев. Лоор подскочил, ассасин едва успел зажать ему рот рукой, предупреждая вопль.

– Что ты делаешь? – зашипел он Лоору в ухо. Разжал руку.

– Ищу тебя, – сказал парень далеко не тихим голосом.

– Иди лучше к речным воротам, дурак.

– Шрет ранен. Реена с ним.

Дорин закрыл рот. «Проклятая ночь. О черный хохот Худа! Или это Опонны?» – Веди, – зарычал он.

Позволить Лоору вести, понял он вскоре, было большой ошибкой. Паренек совсем заблудился. Наконец Дорин схватил его за плечо, заставив остановиться. Лоор набрал воздуха, чтобы задать вопрос, но Дорин велел замолчать и прислушался.

Он был удивлен, как легко канезцы бросили поиски. Дорин слушал ночные шумы леса, продрогнув до костей, сырая одежда комом повисла на плечах. Потом до него дошло: они тоже явились туда, где их не должно было быть. Мысль заставила его расслабиться и раздышаться.

– Где ты их оставил? – сказал он тихо.

– На берегу реки.

– О да. Идем.

Дойдя до берега, они пустились в обратном направлении с удвоенной скоростью. Вряд ли раненый Шрет мог уйти далеко.

Они нашли их в воде. Реена удерживала голову Шрета над водой, он лежал на ней. Дорин вытащил парня на глинистый берег. Шрет был в сознании, но ослаб от кровопотери; болт торчал в ноге, другой оцарапал голову под волосами. Из обеих ран сильно текло. Дорин забинтовал ногу, потом голову. Вместе с Лоором повел его в лес, поддерживая за плечи. Шрета мутило, но тут ничего нельзя было сделать.

Реена смотрела на него, не отрываясь. – Ну, чего? – сказал он наконец.

– Ты убил их. Солдат. – Ее тон был почтительным. – Всех. Я видела.

– Не всех.

Она отвела глаза. – Тупой Трен и его тупые сделки. Панг все узнает, клянусь.

– Уверен в этом, – мрачно отозвался Дорин. Кто еще мог организовать похищение всего того добра, интересно?

– Куда мы пойдем? – едва произнес запыхавшийся Лоор.

– Если доберемся до ворот затемно, я смогу провести вас внутрь.

– Да, – яростно кивнула Реена. – Мы успеем. В путь.

За час до рассвета Дорин доставил их к воротам, по воде, одного за другим. Шрет был без сознания, едва дышал. Будь Идрин чуть проворнее, переплыть реку с таким грузом было бы невозможно.