Текст книги "Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора (СИ)"

Автор книги: Карбарн Киницик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

У павильона, служившего личными покоями короля, ее заметили и позвали сестры. Периметр надежно охранялся. Внутри она напряглась, видя рядом с Чулалорном уродливого великана, казавшегося карикатурой на человека. Айко схватила за руку Сарег и шепнула: – Кто это?

На лице Сарег читалось то же отвращение. – Никто иной, как Джуаг.

Она отпустила руку подруги, содрогнувшись. Джуаг! Огр с южных гор! Он жестоко правил королевством среди высоких пиков, когда дед Чулалорна победил его и сковал в пещере под горой – по крайней мере, так говорили. На юге подобных ему называли Джаггенами, или гигантами. Явление нелюди. Колдовская эскалация худшего сорта. Сговор с дьяволами. Предсказания Халленс оказались явью; накатил страх – события выходили из-под контроля.

Сестры охраняли периметр, а Чулалорн пререкался с ручным чудищем.

– Ты не можешь изгнать их? – спрашивал король.

– Они скоро уйдут, милорд, – рокотал Джуаг. – Не смогут долго оставаться вне своего... гм, природного логова.

–Значит, ты ничего не можешь. – Тон Чулалорна был насмешливым.

– Никто ничего не может сделать с этими необычайными... посланцами.

– Не пора ли снова заточить тебя в узилище?

Огр раболепно поклонился. – Я буду защищать тебя, если они нападут... милорд.

– Но ты сказал, их послала не Шелменат.

– Не она, милорд. Это был всего лишь бродячий маг. Дилетант и глупец. Уверен, он уже мертв.

Чулалорн яростно заревел: – И ты говоришь, мой лагерь уничтожил мелкий маг-дилетант?

Джуаг снова поклонился. – Дай имбецилу факел, и готов пожар.

Чулалорн шумно вздохнул, на время успокоившись.

Сарег коснулась плеча Айко, движением головы указала наружу. Айко вслушалась, различая лишь крики солдат, треск пламени и команды офицеров. Сестры вокруг тоже услышали перемену и чуть расслабились.

Джуаг поднял громадную, кривую и уродливую руку. – Думаю, они могли уже скрыться.

Король довольно хмыкнул. – Как ты и предсказал. – Скрестил руки на груди, пристально глядя на мерзкую тварь. – Я устал от нескончаемой осады, Джуаг. Ты говорил, что можешь ее окончить. Давай же.

Огр снова склонился. – Скоро, мой король. Скоро. Почти замерзло.

– Заморозь как следует. Немедля.

– Как прикажешь. – Монстр поклонился весьма медленно и подобострастно.

Айко была вовсе не рада происходящему. Мерзость! Чулалорну не следовало так поступать. Однако он настоит на своем, ничего нового. Воля королей. Халленс предвидела и это.

Юна, после гибели Халленс принявшая командование Танцовщицами, подошла к Айко, недовольно оглядела ее с ног до головы. – Иди на койку. Тебе здесь делать нечего.

Айко тоже поклонилась, так низко, как позволяла сломанная нога. – Слушаюсь...

***

На северном берегу Идрина залитый илистой грязью оборванец вытащил столь же жалкого спутника из воды и упал, задыхаясь. Было темно, лишь в лагере Кана на юге пылали костры. Дорин вытер с лица холодную, скользкую глину и лег, измотанный и счастливый уже оттого, что остался в живых. Сон манил его, но ассасин понимал, что спать на холоде – лучший путь к смерти. Итак, он встряхнулся, взвалил бесчувственного Ву на плечо и поплелся от реки, ища укрытия.

В руинах сгоревшей фермы удалось развести костерок. Он сжался у огня. Ву так и не пришел в сознание. Дальхонезский юнец сильно ударился головой о прутья клетки, но носовое кровотечение прекратилось. Может проснуться безумным, как часто случается после травм головы... но как тут угадать?

Дорин сложил холодные руки Ву на груди, похлопал по плечу. «Отлично проделано, чокнутый лунатик. Ты спас наши задницы... хотя ты же и был виновником угрозы...»

Он стоял настороже, прижавшись к обугленной стене.

Глаза мага открылись, красные и воспаленные, когда взошедшее солнце согрело тело. Оглядев руины, парень застонал и удовлетворенно прохрипел: – Как я и сказал. В безопасности.

Дорин засмеялся бы, будь у него силы. Он перевернул мага.– Идем.

– Не в реку, умоляю.

– Нет, не в реку. Север свободен. Я знаю много путей внутрь.

Ву с трудом встал, стеная и шипя. – Слава богам.

За стенами Дорин повел мага по самым узким переулкам, ведь они были одни, а территорию здесь делили Уркварт и Панг. Наконец они, хромая, доплелись до владений Ву. Точнее говоря, до владений мальчишек и девчонок, сражавшихся и копавших тоннели ради своего сомнительного вождя.

Едва они спрыгнули в проход, девочка подошла, требуя внимания Дорина. Он позволил своре детей подхватить Ву.

– Вас кто-то хочет видеть.

– Кто?

Девочка пожала плечами. – Я поведу. Сюда.

Она провела Дорина на тихие, почти безлюдные улицы, ставшие предметом стычек банд Панга и Ву. Осада зашла далеко; почти все горожане отказывались покидать дома, заперев двери и забив окна. Каждому приходилось выживать – если получится – на всем своем, ибо ничего нельзя было купить, занять или украсть.

Девочка указала на открытый погреб, хорошо известный обеим группировкам. Он удивился, найдя там Реену – похудевшую, бледную и ставшую намного старше. Впрочем, он сразу ее узнал. Девушка вскочила, вскрикнув: – Что случилось? – и Дорин сообразил, что должен сейчас выглядеть еще хуже.

Юноша постарался оправить не успевшую высохнуть, заляпанную грязью куртку. – Я был ... на разведке. А что ты тут делаешь? Панг тебя убьет, если узнает.

Реена закусила губы и схватилась за рыжие волосы. – Прости, Дорин. Мне так жаль. Я пыталась предупредить. Ничего не могла сделать. Я молчала, но Лоор узнал. И разболтал. Он злился на тебя – думал, ты нас предал. Прошу, не убивай его. Прошу. Он просто тупой ребенок. Он не понимает...

Он схватил ее за руки. – Что же случилось?

Она не хотела поднимать глаз. – Теперь мне с Пангом не по пути, – прошептала девушка яростно. – Я на такое не подписывалась. Она даже не знала... прости...

Дорин оттолкнул ее руки. Отскочил, встряхнулся и побежал что есть сил.

Он не помнил дороги сквозь гостиные дворы на западе Внешнего Круга – все промелькнуло мимо. Дорин не позволял себя представлять, что его ждет там, в конце пути – пока не вошел в узкий переулок за конюшнями Уллары. На земле лежали две убитые птицы.

Прежде это были гордые хищники, красный сокол и пустельга. Теперь же они валялись мертвыми, окровавленными тушками. Он заметил кровь на стене, на краю мансарды. Полез вверх, отказываясь думать вообще – сдерживаясь, пока не окажется на чердаке.

Внутри все оправдало худшие страхи: россыпь перьев, сломанные тела птиц, которых Уллара приютила на своих насестах. Все они погибли, защищая ее; все были разрублены или со свернутыми шеями. Среди трупиков лежала сама Уллара, руки и ноги связаны. Он бережно снял веревки, освобождая посиневшие конечности, перевернул ее на спину. И отпрянул, видя, что глаза ее вырваны.

Следующее, что он смутно запомнил – как кто-то твердит "прости" снова и снова, хриплым слабым голосом, пока он прижимает ее к груди, качая в объятиях. Рубашка промокла от слез. – Мне так жаль, – растерянно шептала эта жалкая личность. – Моя вина. Во всем моя вина.

Он гладил ей руки и стопы, возвращая к жизни. Девушка пошевелилась, когда кровь вернулась в вены, принося боль. Дорин нашел тряпку и обвязал ей голову, закрыв ужасные дыры на месте глаз.

Он остался там на ночь, лелея ее голову на коленях. Поправил ей одежду, положил руки на грудь и сел рядом, не сводя взора. И наконец, тяжко моргнув, пришел в себя. Осторожно вытащил веревку, которой ее связали, и смотал.

Отличный отрезок, тонкая прочная конопля. Похоже, громилы Панга принесли ее с собой.

Он тоже найдет ей применение.

Непонятно, сколько он просидел, держа ладонь на ее лбу. Похоже, это было лишь началом отбытия срока. Пришел рассвет, а он сидел. Однажды сверху раздался резкий крик большой птицы, и он понял, что Горный Король выжил.

Ощутив утреннее тепло, она пошевелилась. Руки потянулись к глазам, но он поймал их и осторожно вернул на грудь.

Уллара попыталась что-то сказать, закашлялась и начала снова: – Они передали, что это лишь предупреждение.

Он кивнул и внутренне задрожал, поняв: она уже не сможет этого увидеть. Вообще ничего не увидит. Глотнул, смачивая изодранное горло. – Понятно.

– Знаешь, они предложили выбор, – сказала она ужасно спокойным голосом. – Руки или глаза... но я их обхитрила, выбрала глаза.

Дорин затрясся. Казалось, пол под ними скользит, превращаясь в нечто темное, стихийно-дикое.

– Слушай, Уллара. Я беру тебя с собой. Я могу тебя спрятать. Знаю, где...

– Нет.

– Не глупи. Я точно могу тебя спрятать. Надежно.

– Нет. – Она поднесла руку к его лицу, нежно погладив, обласкав. – Найди его, – шепнула она, сжав зубы. – Найди и убей.

Дорин вновь содрогнулся, теперь от ярости, вместившейся в это юное стройное тело. Казалось, она пылает в его руках. Удивляться ли, что хищные птицы слетались к ней? Они узнали родственный дух.

– Да. Да. Убью.

Она обмякла на его коленях. – Хорошо. – Отвела руки. – Иди же.

– Уллара! А что ты?

– Все будет в порядке. Мой отец внизу – боится войти, да. Но не беспокойся. Я позову его.

– Но...

– Иди. Найди его. Он думал, нас с тобой можно запугать. Он ошибся. Не понял, кто мы такие. – Она вырвалась из объятий и села. – Иди. Не возвращайся, пока он жив.

Пристыженный этим пылом, он прижал к губам окровавленную руку. – Да. И... Мне жаль. Я не понимал тебя.

– Да, не понимал. А теперь поздно. Теперь все, что нам осталось – месть и охота. Иди же.

Он с трудом встал. – Уллара...

– Иди.

Дорин опустил голову. – Да. Я найду его. – Согнулся, целуя ее лоб над кровавой тряпкой, и спустился в переулок.

Едва нога встала на грязную мостовую, какой-то звук заставил его обернуться. Нищий бродяга зашевелился под рваным одеялом и поднялся, кашляя. Выпрямил спину и обрел привычную форму старообразного Ву. Маг поглядел на мансарду и склонил голову, сложил руки на животе. – Мне жаль, – пробормотал он. – Она была невинна.

– Да. – Дорин кивнул. – Была. – Задрожал, вдыхая – и шумно выдохнул, словно отпуская все, что было – все желания, все глупые амбиции и мечты о величии, все детские грезы. Все расчеты на будущее. – Вина на мне.

– Не казни себя.

– Пойди я против Панга, как советовал ты, и ничего не случилось бы.

– Нельзя сказать с уверенностью...

Он нахмурился, ощущая раздражение. – Что ты забыл здесь?

– Беспокоился, не сделаешь ли ты чего плохого.

– Ты точно знаешь, что я намерен сделать.

– Отсюда и беспокойство.

– Кажется, ты хотел смерти Панга.

– Разумеется. Но не твоей смерти. Дорин, не будем спешить...

Он подумал о ее изящной фигуре – столь хрупкой, столь крошечной – и затряс головой. Ослепление. Ужасное, мерзкое, жестокое истязание. Кто может так калечить невинную душу? – Все переменилось.

«Дорин умер на том чердаке».

– А, вижу. Как скажешь. Давай задумаемся всего на миг...

– Нет. Хватит планов и замыслов. Погляди, чего стоило промедление. Я с этим покончил. Ухожу сейчас же. – Он прямо поглядел на мага из Даль Хона. – Ты со мной или нет?

– Разумеется с тобой, как и всегда. Но прошу ради любви богов – погоди хотя бы одну ночь. Умоляю.

Дорин прошел мимо него в узкую аллею. – Тогда на закате, – согласился он недовольно. Глаз что-то заметил среди мусора; ассасин склонился и подобрал это. Птичья лапа с когтями, вырванная или отрубленная у владельца. Кровь еще блестела на черных, загнутых, как крючки, когтях. Он всмотрелся в зловещий объект – и сунул за рубаху.

– Давай подготовимся, – предложил Ву, подхватывая свою короткую трость.

Наверху Уллара ощупала пол перед собой, осторожно проползла по соломе, разведывая дорогу к окну. У стены выпрямилась и огладила подоконник. Подставила лицо теплому бризу. – Приди, – прошептала она ветру.

Вскоре дерзкий крик птицы разорвал небо, широкие крылья колыхнули воздух. Пернатая фигура виднелась на соседней кровле.

Уллара поднесла руки к лицу, размотала тряпку. Когда бинт упал, поглядела на ладони, будто удивляясь, и повернула голову к крышам города.

– Иди, мой охотник, – велела она ветру.

***

– Не так плохо, как могло быть, – говорил Хо Шелменат. Мара и Шелк тоже присутствовали в Средоточии. – Мы ограничили их Внешним Кругом. Речные ворота надежно перекрыты, арки сломаны. Они могут пройти лишь через стены, как и раньше.

Однако Шелменат не поднимала головы. Сидела, сгорбившись на походном стуле, натянув на плечи шаль. – Народ утерял веру в меня, – шепнула она, глядя в пол.

Хо значительно глянул на Шелка. Тот прокашлялся, очищая горло, и встал на колени. – Вовсе нет, миледи. Народ держится. Стойко. Внутренний Круг защищен. Захват одной секции не дает им власти над городом.

– Я не отдам юг.

– Разумеется. И нет нужды.

– Не приму также предложений Даль Хона.

Шелк поднял голову, чтобы видеть Хо – тот строил гримасы – и тяжко вздохнул. – Они придут, если мы признаем их главенство.

– Я не сбегу от тигра, чтобы положить голову в пасть другого тигра, – бросила женщина, туже натягивая шаль. – Кстати, – сверкнула она глазами на Хо, – как вы оправдаетесь за Рилландараса?

Хо сложил толстые руки за спиной, кивнул: – Подумайте, Шелменат. Это же к лучшему. Вторжение Кана временно. Все проходит. А он оставался вечным врагом. Теперь, когда он устранен, процветет торговля. Мы сможем отстроиться, даже усилиться. И это можно счесть милосердием – кто-то, когда-то непременно убил бы его.

Тусклый взор Защитницы скользнул в сторону. – Я обещала ему, что равнины останутся свободными...

– Так и будет, некоторое время. Но Тали и Пурдж расползаются на западе. Они не давали таких обещаний.

–Тали также предлагает союз, – вставила Мара, – если мы готовы принять помощь.

Шелменат фыркнула: – От них по-прежнему воняет! Наконец-то Железные Легионы промаршируют по улицам моего Ли Хенга!

– Впрочем, они слишком далеко, – поддакнула Мара. – Нужно решать все самим.

Защитница подняла взгляд, Шелк был потрясен, видя эти глаза – красные, унылые, светящиеся лихорадочным светом. – Да. Закончить. Я надеялась, что до такого не дойдет. Похоже, дошло.

Шелк осторожно взглянул на нее, испуганный этим тоном. – О чем вы?

– Сообщите мне о любой подготовке в атаке, – велела она Хо. – О любом скоплении сил врага.

Хо поклонился. – Как прикажете.

– А то нападение на их лагерь?

Хо раздраженно махнул рукой: – Звери оказались среди них, побуйствовали и снова пропали. Смею верить, они нанесли канезцам больше вреда, чем нам.

– Что же они такое? – спросил Шелк.

– Демоны, призванные малоодаренным магом. Он не смог их контролировать.

Шелменат, заметил Шелк, пошевелила губами, но промолчала.

– Собрание завершено? – сказала Мара. – Нам пора на стены.

Защитница слабым жестом позволила им уйти.

Шелк остался, надеясь на беседу, но она лишь махала рукой. Он сдался и вышел. Стража заперла двери. Шелк поспешил догнать Хо.

– Что она имела в виду, обещая закончить?

Грузный маг, раскачиваясь, шагал по дворцовым залам. – Ты знаешь ее лишь как правительницу, но она могущественна сама по себе.

– И страшится собственной силы.

Хо кивнул, грустно соглашаясь. – Так и должно. Что меня тревожит, так это необычный холод.

– Зима? Она выдалась очень суровой, согласен. Но они тоже страдают.

Мрачный маг лишь что-то хрюкнул, вроде бы соглашаясь. Шелк обратился к своим тревогам. Похоже, теперь он понял Шелменат. Ощущает себя загнанной в угол. Вынужденной явить свою мощь, свой худший кошмар. Власть Лиосана, Старшего Света. Того истока, что лежит под Тюром и Теласом. А ведь ни он, ни Дымокур не сошли с ума, познав ту силу. Более мощная, да. Но, в конец концов, это лишь очередной Садок. Не так ли?

***

Они собрались в тоннеле, недавно проведенном под квартал Панга. Беспризорные копатели Ву ощетинились оружием, но их молодость пугала Дорина. Впрочем, он сам был ненамного старше. Ассасин тихо шепнул Ву: – Вводи их в дело, только если будет большая нужда.

Маг кивнул на свой рассеянный, невнимательный манер. Ощущая раздражение, Дорин вышел вперед. – Пойду первым. – Взял небольшую лопату из рук ближайшей девчонки и вонзил в стену. Она поморщилась, будто раненая такой грубостью. – Осторожнее!

Дорин хмыкнул и замедлил работу. Свет просочился сверху, тусклый, но вполне подходящий уставшим от темноты жителям катакомб. Часть земляной стены провалилась, показав свод подвала. Он вылез среди ящиков и бочек. Пахло гнилью и сыростью. Короткая лестница оканчивалась люком.

Приложив ухо к деревянной дверце, он ничего не услышал. Надавил, чуть подняв, и снова замер. Ничего не было слышно – ни шагов, ни дыхания, ни шелеста кожаной одежды, ни треска дерева. Дорин приподнял дверцу, увидев пустой холл. Вылез, готовя ножи. Ву высунул голову из лука. Дорин поманил его к себе.

Абсолютная тишина наполнила его ужасом. Все казалось неправильным. Тут пахло ловушкой, но никто не сидел в засаде. Дом казался брошенным. Может ли быть ловушка без людей?

Он жестом велел Ву ждать и подошел к центру помещения. Снова вслушался. Вновь не услышав ничего – дом действительно опустел. Потом уловил это – далекие, слышные лишь благодаря пустоте здания шаги. Кто-то ходил наверху, на крыше, может быть.

Кто-то одиноко бродит по крыше. Ждет. Ждет ... его.

Он разогнулся, вложил ножи в кармашки перевязей. Вернулся к Ву. – Найди свой ларчик или что там такое. Если проклятая штука еще здесь. Я наверх. Меня ждет... встреча.

Взгляд дальхонезца поднялся к потолку. – Вижу. Разумеется, моя помощь с тобой.

– Нет. Это личное. Не вмешивайся.

Ву чуть поднял брови. – Если настаиваешь...

Дорин махнул ему рукой, веля уйти. – Отправляйся на поиски, – и сам пошел к лестнице. Чердак показал еще один люк, на крышу, вполне знакомую ассасину. Плоская, покрытие не даст ногам скользить. Он вылез и встал, готовя лучшие клинки.

На другой стороне крыши выпрямился другой. Подошел, оказавшись высоким молодым человеком в плаще, с аккуратно подстриженной бородкой. Незнакомец чуть склонил голову в приветствии. – Итак, еще один ученик Фаруя. Верно?

–Где Панг?

Руки противника высунулись, являя пару почти таких же клинков. Он широко развел кинжалы. – Его местонахождение не интересует таких, как мы с тобой. Не должно интересовать.

– Мне нужен только он.

Парень нахмурился, изображая преувеличенное разочарование. – Неужели? Ты говоришь не как ученик Фаруя. Еще один позер? Я нашел... то есть убил многих. Нельзя позволять людям расхаживать и объявлять себя равными нам, верно? – Он пожал плечами, как бы извиняясь. – Это снижает расценки.

– Где он тебя разыскал?

– В Анте, разумеется. Там крутятся деньги, если ты еще не знал.

– Тем хуже для Анты, – буркнул Дорин.

– Что? Ты что-то сказал?

– Я сказал, что ты пришел зря. Лично я не дал бы тебе и куска говна. – Он подвинул ногу назад, к краю люка.

– Уйдешь – умрешь! – предостерег ассасин. И снова развел руки с оружием, извиняясь. – Так оно повелось. Отвернись, и я зарежу тебя сзади. – Плечи дрогнули. – Мне все равно, если что.

Дорин понял. Понимал с первого мгновения, как увидел этого типа. Но попытаться стоило. Кивнув, он встал в боевую позицию – один клинок выставлен впереди, ниже плеча, второй поднят над головой, острием вниз.

Ассасин алчно усмехнулся и принял такую же стойку. – Твое имя?

– Дорин.

Улыбка стала шире. Убийца двинулся вправо, Дорин ответил тем же. – Меня зовут Стефан, – произнес убийца. – Старина упоминал мое имя?

Дорин воспринял это как уловку – старика не интересовали имена – но успел оценить противника, придя к заключению, что тот чертовски тщеславен. И ответил: – Кажется, один раз. Будто бы пытался научить кретина по имени Стефан метать ножик.

Улыбку словно сдуло.– Не пробуй разозлить меня, малыш. Всё может окончиться быстро – или медленно. Мучительно медленно.

Дорин полностью сдался той расслабленной осознанности, что овладевала его разумом в каждом поединке. Отныне ничто не было важно – лишь следующий миг. Не было ни прошлого, ни будущего. Ни планов, ни надежд, ни ожиданий.

Лишь этот миг: холодный ночной воздух в легких; легкий плюмаж дыхания; мягкая кожа башмаков, скользящая по "елочке" покрытия; наконец, привычный холод клинков в ладонях. Он переменил стойку, согреваясь – и противник ответил зеркально, уловив ритм. Он понял, что Стефан действительно был учеником старого ворчуна.

Ибо старик учил, что драка на ножах подобна танцу.

"Это дуэт", услышал он голос старого ублюдка. "Дуэт, в котором твоя цель – убить партнера".

Дорин позволил призрачному образу старика, его многолетнего партнера в поединках, наслоиться на силуэт парня напротив. Целое детство проведено в пыльном сарае, в бесконечном кружении, когда костлявый отставник, сделав железное лицо, колол деревянным клинком в руку, в ногу, в голову...

Не прерывая лекции.

"Нужно понимать противников лучше, чем они понимают сами себя", зарычал он, ударив ему по переносице.

Малыш-Дорин, тощие руки в черно-багровых разводах и ссадинах, пытался организовать контратаку.

"Не думай, что сделаешь ТЫ!" Резкий удар в висок породил ворох искр перед глазами. "Следи, что ОНИ делают, думай, о чем ОНИ думают!"

С течением лет все тренировки – взлом и проникновение, карманные кражи и лазанье по веревке – стали лишь довеском к работе с ножами. Синяков на руках и ногах становилось меньше. Дуэты со стариком длились все дольше, там, среди клубов пыли на полу сарая.

"Ты должен понимать их тонко, словно любовниц". Выпад в шею отведен. Замах – он поднырнул. Три ложных взмаха клинком, скрытым на запястье, сверху и снизу, затем очень быстрый выпад над головой – который он оценил как обманный, для прикрытия удара в бок – и отступил в сторону, отвечая тем, что в фехтовании на мечах назвали бы "останавливающим уколом".

"Ибо когда ты познаешь их так хорошо, что начнешь понимать – тогда и вонзишь нож".

Стефан отшатнулся, отступая. Прижатая к боку рука стала мокрой, заблестела в лунном свете. Он взглянул на нее и поднес клинок ко лбу, салютуя. – Туше.

Дорин решился на более агрессивный стиль, вытянул вперед оба клинка.

Стефан снова кружил, поводя кинжалами. Не обращая внимания на блеск клинков, Дорин следил за центром равновесия противника. «Он ведет – но куда лежит путь?»

Парень отказывался сражаться, уворачиваясь и кружа. Дорин понял, что "партнер" больше не хочет вести. Придется вести ему самому. Дорин пошел вперед, начиная долгую охоту, целью которой было загнать противника в угол. Тот кружил и кружил, но Дорин напирал, не упуская из вида угол крыши.

Краем глаза заметив, что луна садится. Это был самый долгий танец за все годы. Капля упала на бровь; он осознал, что впервые с Тали потеет в драке. Почти все длились несколько ударов сердца: пара выпадов, пара отскоков... Но они со Стефаном успеют отлично познать друг друга. Стойки стали совершенно идентичными. Он видел любое свое движение идеально отраженным.

«Отраженным...»

Мысль спасла Дорину жизнь.

Он воображал, будто ведет Стефана куда хочет, но верно было обратное – все время его вели как раз туда, куда ему вовсе не было нужно. Рефлекс ярости заставил его дрогнуть, и тем на пядь сместиться с пути гибельного выпада. Острие прошло сквозь куртку и прочный нагрудник, под ребра – но не коснулось сердца.

Торжествующая улыбка Стефана исчезла, когда клинок Дорина нашел себе дом в его шее.

Дорин схватился за грудь, отпрыгнув.

Стефан пал на колени, сжимая горло обеими руками. Кровь щедро оросила пальцы. Дорин бросил один кинжал и принялся сдирать нагрудник.

– Поздравления... – шепнул Стефан с призрачной улыбкой на губах.

Дорин тоже опустился на колени. Стащил тяжелый нагрудник через голову и бросил на крышу. Кровь была на руках, на груди.

– .. ты последний... – Стефан лежал на боку, глаза смотрели в никуда. – Последний... ученик Фаруя...

Дорин пьяно пошатнулся. В ушах раздавался рев. Он мигал, думая: «Нет... не за ним я пришел... Не его хотел. Я хотел... хотел...»

Он мигал все медленнее, и с каждым подъемом век мир становился темнее. Движение заставило его встрепенуться, шум шагов на крыше. Мутная, колеблющаяся фигура явилась, острие трости коснулось кирпича на краю.

Дорин сглотнул и прохрипел: – Будешь... смотреть, как... истекаю...

– Вовсе нет. Сорванцы уже на подходе.

Дикая мысль о детишках, пыряющих его ножами, почти заставила Дорина вскочить. Ву прижал его к крыше. – Не беспокойся, все в моих руках.

«Это меня, демоны поберите, и пугает...»

Дети прибыли, перевернули его на спину. Ручонки ухватились за порванную куртку. Боль ушла отливной волной, Дорин узнал исцеляющий эффект Денала.

– У тебя есть целитель? – удивленно простонал он.

– Почти у всех есть тот или иной талант. Потому я и выбрал их из сотен детей. – Маг поглядел на трость и фыркнул.– Ну же, Дорин, верь мне хоть немного.

И Дорин позволил себе расслабиться, отдаться ловким пальцам. Подумав: «О шутка Опоннов! Армия из треклятых талантов?»

Глава 17

Тело в переулке успело покрыться тонким слоем инея. Шелк присел рядом, поднес ладонь к ледяной груди мужчины. Не меньше суток назад. Но не очередная жертва голода. Прострелен арбалетным болтом, болт выдран из тела – в городе не хватает боеприпасов.

– Оголодавший? – окликнул его Дымокур.

– Нет. – Шелк потер руки. – Похоже на войну банд. Этот от Панга или Уркварта.

Дымокур склонил голову набок. – А может, личное было дело. Лазутчики, вредители и шпионы кишат у нас, словно треклятые блохи.

Шелк вгляделся в плиты мостовой. Ледяная слякоть не скрывала отпечатков. Очень маленькие ноги. Сандалии и башмаки, потертые и с дырами в подошвах. Неподходящая для зимы обувь. Он поднял голову, сказав громче: – Новая банда. Расширяет территорию. – Встал, отряс брюки и подошел к Дымокуру. Тот, закутавшийся в длинное шерстяное пальто, прислонился к стене. – Слышно, Панг скрывается.

Дымокур закатил глаза. – На него мне плевать. Что хотелось бы знать – не есть ли это работа предателей или мятежников?

– Вряд ли.

Дымокур одобрительно хмыкнул и оторвался от стены. – Хорошо. Пусть остается. В таком холоде не провоняет.

Они пошли по улице.

– Весна нам предстоит нелегкая.

Дымокур сгорбился, вздрогнув. Глубже засунул руки в карманы. – Плевать. – Голос звучал глухо. – По крайней мере мы живы, так что полюбуемся на мертвецов.

– Имей веру, мой прокисший друг. Бёрн уже повернулась на другой бок, свет прибывает. Кан бросил против нас все лучшее – и проиграл. С распутицей они отползут прочь.

– Не Кан меня тревожит, а недовольные среди нас. Как там, у Внутренних ворот.

– Мара успела перехватить контроль. Теперь их головы украшают стену, в назидание остальным. Любой подумает дважды.

Дымокур грустно хмыкнул: – Нам везло. В следующий раз можем оказаться на их месте. – Глаза прищурились. – Что привело тебя в столь возвышенное состояние духа?

Шелк задумался. Он был в необъяснимо хорошем настроении и сам удивлялся причинам. Вероятно, дело в том, что Кан действительно выдохся. Похоже, они отбились от зарвавшегося Чулалорна. Время на их стороне. С каждым проходящим днем возвращается статус кво, общественное мнение ворчливо склоняется на их сторону. Во время осады выжить – уже достижение. Кану же придется начинать сначала, чтобы вернуть репутацию.

– Похоже, теперь не мы загнаны в угол, дружище.

Дымокур скептически хохотнул. – Хмм! В последний день я щедро пожертвую Опоннам!

***

Дорин засел в узкой подземной комнатке, скорее похожей на келью – едва хватило места для кровати. Растирал грудь под тонкой рубашкой, вспоминая ледяное касание клинка, скользившего по ребрам. Кажется, легкое все же было задето.

Завешивавшая вход тряпка качнулась, вошел один из юных последователей Ву. Грязнолицый паренек заметил смущение Дорина и торопливо поклонился. – Ву желает вас видеть.

Дорин сел, заморгав. Голова кружилась. – Вот как, он желает?..

– Да, сэр.

– Сэр?

– Да, сэр Дорин.

– Ну, вы можете не говорить мне "сэр".

– Мы так решили.

– О. Ну, тогда ладно.

Парень расслабился. – Спасибо. Сидите, я схожу и приведу Ву. Да, вам что-то нужно?

Дорин попытался глотнуть и не смог. – Еда и вода. Только не из гробницы!

– Хорошо. – Мальчишка убежал, тряпка опустилась.

Вскоре пришла девочка с подносом. Там были небольшой круглый хлеб и дымящаяся миска. – Что это? – поинтересовался он.

– Похлебка из грибов и лука. Все, что есть.

Дорин взял хлеб, размером с кулак и твердый как камень. – И как я должен...

– Макайте в похлебку. Он размякнет.

– Ага. – Он начал есть. Девочка скорчилась в углу, наблюдая. Дорин тоже следил за ней краем глаза. Наконец не выдержал. – Ну, чего тебе?

– Четверо наших видели вашу битву. Говорят, это было самое удивительное зрелище. Так быстро. Словно магия. Вы научите нас?

Дорин раздумывал, макая хлеб в варево и отгрызая куски. Распространение тайных знаний вне гильдий, разумеется, каралось смертью. Но у ассасинов не было организованной гильдии – слишком много среди них одиночек. Хотя они старались держаться правил вроде тех, что приняты в братствах зодчих или златокузнецов, или в почти мифической гильдии огранщиков. Учитель ревностно охранял так трудно доставшиеся ему знания и умения. В конце концов, только этим он мог заработать на хлеб с маслом. Продавал знания как можно дороже. Брал лишь одного ученика за раз... Впрочем, Дорин не платил ему. Его взяли из милости, видя превосходные способности. Учить здешнюю малышню – это станет великим разрывом с обычаем, это обесценит то, что он с трудом обрел. Выдача цеховых секретов влечет смерть...

Мысли шли по кругу, пока он мешал похлебку куском хлеба. – Я обучу любого, кто пожелает.

Девчонка вскочила, глаза широко распахнулись. – Спасибо! – Она выбежала, явно спеша первой разнести новость.

Тряпка снова заколыхалась. Вошла Реена. Прижалась к стене у входа, потерла ладонями бедра, не поднимая глаз. – Рада, что ты в порядке.

– Спасибо детишкам. Ты бы поверила?

Реена засмеялась, складывая руки на груди. – Детишки? Я была не старше, когда сбежала. У вот этой талант к Рашану. Ходит в ночи, словно призрак. – Она качала головой, позабавленная. – Похоже, твой друг умеет видеть таланты.

Дорин чуть подумал. – Ага. Подозреваю, это так.

Кривая улыбка угасла, Реена нервно одернула рыжие локоны. – А как... она?

– Ослеплена.

– Осле... Боги! Мне так жаль...

Он пожал плечами, отметая извинения. – Вина на мне. Ты была права. Не нужно было вовлекать ее.

Девушка содрогнулась, кивнула: – Невиновные вечно огребают по шее, не так ли?

Дорин поглядел на нее. – Где Лоор?

Реена закатила глаза. – Нельзя ли...

– Где он?

– Обещаешь не убивать?

– Да.

– И не выдирать глаза.

Он обиженно скривился: – Я никогда никого не калечил.

– Просто скажи! – Она подняла руку. – Ладно, ладно. Раз ты не будешь мстить ему... Он просто злился на тебя.

– На меня?

– Думал, мы команда. Думал, наконец-то попал в... Хоть куда-то. Забудь. – Она опустила плечи и, тяжко вздохнув, решилась. – Гостиница "У обочины".