Текст книги "Граница Света"

Автор книги: Камилла Агаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Глава 7

Прошло пять лет. За это время Гефестиону посчастливилось наладить свою жизнь в Пелле, и благодаря удачно сложившимся обстоятельствам он поступил на службу к какому-то чиновнику. Теперь его визиты в библиотеку стали очень редкими, но, несмотря на это, он все равно старался найти время, чтобы приезжать к Андреасу и беседовать с ним.

В то утро ему как раз удалось выкроить лишний час, чтобы нанести визит своему другу. Старый хранитель был невероятно рад его видеть и, усадив за стол, сразу же начал угощать.

– Приедут, говоришь? – он вздохнул. – Мои дети даже не помнят обо мне. Давай лучше поговорим о тебе, – Андреас сел рядом с ним. – Говорят, ты стал уважаемым человеком в Пелле.

– Не то, чтобы уважаемым… – Гефестион покраснел.

– Не смущайся, – хранитель по-отечески потрепал его по плечу. – Все говорят о том, что благодаря твоим стараниям, жизнь многих жителей города заметно улучшилась.

– Просто когда они приходят ко мне с просьбами, я слушаю их и стараюсь помочь, – объяснил македонянин.

– И это главное! – произнес старец. – В отличие от той свиньи, что была помощником чиновника до тебя, ты понимаешь людей и сочувствуешь им. У тебя доброе сердце, мой мальчик. Я это сразу понял, как только тебя увидел.

В ответ Гефестион улыбнулся и опустил глаза. Неожиданно Андреас хлопнул себя по лбу.

– Я совсем забыл! – воскликнул он. – Уже давно хочу кое-что тебе рассказать.

– И что же? – македонянин с любопытством посмотрел на него.

– Есть у меня один друг, – начал хранитель, – который, зная, что я собираю всякие древности, привез мне из Багдада интересную вещицу. Не знаю, как она к нему попала, но, то, что он сумел в целости и сохранности привезти ее в Пеллу – большая удача! Кажется, он выменял ее у какого-то торговца. Сейчас я тебе покажу.

Старец удалился в свою спальню и вскоре возвратился оттуда с небольшим ларцом, украшенным в индийском стиле.

– Этой шкатулке больше тысячи лет! – проговорил он. – Мне повезло, что этому моему другу не пришло в голову открыть ее по дороге. Иначе те бесценные сведения, что хранились в ней, были бы утрачены навеки. Хотя, – Андреас тяжело вздохнул, – увы, но то, что я обнаружил в этом ларце, так или иначе, рассыпалось в прах в моих руках.

– Что же там было? – спросил Гефестион.

– Небольшой свиток с записями на древнеперсидском языке. Но я знаю этот язык и потому все прочел.

Македонянин вопросительно смотрел на Андреаса.

– Помнишь, когда ты в первый раз пришел в мою библиотеку, ты спрашивал меня об Александре Великом? – произнес хранитель.

– Конечно помню, – Гефестион напрягся.

– Так вот, рукопись на самом деле оказалась записями персидской царевны Дрипетис, младшей дочери Дария третьего и жены Гефестиона, хилиарха Александра. Если ты внимательно читал Плутарха, то наверняка помнишь, что после смерти царя, Роксана убила обеих дочерей Дария.

Македонянин машинально кивнул.

– Понятно, зачем она умертвила Стратеиру, – продолжал Андреас. – Старшая царевна также была женой Александра, к которой Роксана жутко ревновала. Но бедная Дрипетис была не причем, во всяком случае, сначала я был в этом уверен.

– А это разве не так?

– Оказывается, нет. Дрипетис случайно стала свидетельницей черных дел Роксаны, за что и поплатилась своей жизнью.

– Каких черных дел? – Гефестион почувствовал, как у него внутри все сжалось.

– Все, да и сам Александр, тогда были уверены, что Гефестион, хилиарх империи, умер от тифа, которым заразился, выпив воды. На самом же деле вовсе не болезнь стала причиной его гибели. Роксана, снедаемая ревностью к близкому другу своего мужа, подлила ему в вино какой-то страшный яд, который привезла с собой из Индии. Бедняжка Дрипетис все это видела. Она даже попыталась спасти мужа, но ей это не удалось. После гибели Гефестиона она долгое время молчала из страха перед гневом царя, а после его смерти не выдержала и рассказала сестре. Стратеира посоветовала ей все записать и спрятать, что та и сделала.

Македонянин почувствовал, как его пальцы судорожно вцепились в подлокотники деревянного стула, на котором он сидел.

– За что? – дрожащим голосом спросил он. – За что Роксана убила Гефестиона?

– Из ревности конечно, – ответил Андреас. – Она видела, что хилиарх – самый близкий царю человек. Именно с ним Александр проводил больше всего времени. Поэтому в душу Роксаны закралось подозрение о любовной связи между ними, которое еще больше разжигал персидский евнух Багоас. Он, то и дело, нашептывал царице о том, как видел Гефестиона рано утром выходящего из спальни Александра, нарочно рисуя ей все в черных красках.

По мере того, как он говорил, у Гефестиона перед глазами одна за другой, всплывали картины его прежней жизни. Словно наяву он увидел расстилающегося перед ним в поклоне евнуха, которому он пожелал доброго утра, выходя из покоев Александра. Проклятому персу было невдомек, что в спальне друга он уснул случайно. Затем македонянин вспомнил злобный взгляд Роксаны, мечущий молнии и полный ненависти…

В это время хранитель налил ему в стакан еще напитка.

– Ты пей, пей, – он похлопал бледного, как полотно, юношу по плечу.

– Александр и Гефестион были близки душой, а не телом, – дрожащим голосом проговорил македонянин, поднимая на него глаза.

– Я тоже так думаю, – Андреас покачал головой. – Как жаль, что рукопись Дрипетис рассыпалась прямо в моих руках! Потомки никогда не узнают правды!

– Это ложь, – словно во сне повторял Гефестион. – Это ложь. Они были близки с детства… вместе росли, вместе учились. Они были друзьями и наперсниками, но никогда… – он запнулся.

– Вижу, ты очень неравнодушен к судьбе Александра, – заметил хранитель.

– Андреас, я… – македонянин пошатываясь встал. – Я, пожалуй, пойду.

– Уже уходишь? – старец заметил, что с его молодым другом что-то творится. – Димитрий, ты в порядке?

– Да, да, – поспешил уверить его Гефестион. – Я просто вспомнил, что забыл кое-что сделать.

– Но может…

– Нет, нет, я пойду.

Наспех попрощавшись с хранителем, македонянин выбежал из его дома. Словно в бреду, пробродил он целый день по городу, не понимая, куда идет и что делает. Громовыми раскатами раздавались в его голове слова старого Андреаса: «…подлила ему в вино яд… любовной связи между ними… в душу Роксаны закралось подозрение…». Поздней ночью возвратился он домой и громким выкриком приказал с перепугу проснувшейся прислуге убираться вон. Гефестион больше ни в ком не нуждался. В его жизни больше не было света. Тот хрупкий мир тепла, что он хранил в душе все эти долгие годы, покрылся мраком и разлетелся вдребезги.

Поднявшись в свою спальню, он в бессилии упал на подушки, проклиная Роксану и евнуха, исковеркавших всю его жизнь. Глупая бессердечная женщина, поверившая сплетням персидской собаки! Кто знает, что за яд подлила она в его вино? Какие страшные проклятия наслала на его голову, что сейчас он обречен вечно жить на белом свете?

Македонянин сел на постели и безумным взглядом обвел комнату. Конечно, Багоасу было выгодно стравить его с Роксаной, чтобы самому приблизиться к Александру. А Дрипетис? Бедная Дрипетис! Он никогда не любил ее и приходил к ней лишь время от времени ради развлечения. Даже развлекаться он больше предпочитал с гетерами, нежели с женой. А она все это видела и покорно терпела, снося обиды и его безразличное отношение к ней.

Гефестион вспомнил, как на одном из пиршеств он жутко напился и спьяну начал творить всякие глупости. Даже Александр, который и сам к тому времени изрядно выпил, начал бросать на него взгляды, полные упрека. Македонянин с трудом мог припомнить, что делал. Кажется, он начал нахально приставать к одному из мальчиков, который был флейтистом при дворе, но в какую-то минуту повернувшись к месту, где сидел Александр, Гефестион увидел, что его друг ушел. Видимо его поведение не доставляло царю особого удовольствия, и он предпочел удалиться. Немного протрезвев от этой мысли, македонянин отпустил флейтиста и едва держась на ногах пошел к лестнице, ведущей на верхние этажи царского дворца. Поднимаясь, он несколько раз чуть было не упал и не пересчитал ребрами ступеньки. Наконец при его последней попытке свалится с лестницы, Гефестион почувствовал, что его поддержали чьи-то цепкие руки.

– Багоас! – пьяным голосом воскликнул македонянин, поднимая глаза. – Какая встреча! А ты разве не при Александре? Кажется, ты всегда готовил ему ванну.

Перс злобно поджал губы.

– Царь не желает никого видеть, – холодно отозвался он.

– Правда? – Гефестион икнул. – Тогда проводи меня к жене! – скомандовал он.

Евнух молча повел его в сторону комнаты Дрипетис. Перед входом македонянин остановился и повернулся к нему.

– Спасибо… Багоас, – он похлопал перса по щеке и, притянув к себе, поцеловал в уголок рта.

Затем грубо оттолкнув евнуха, он ввалился в спальню жены. Не ожидавшая его прихода Дрипетис, тихо вскрикнула и вскочила на ноги.

– Гефестион?.. – пробормотала она.

Македонянин сделал несколько шагов и свалился на кровать.

– Ну, что ты смотришь на меня такими испуганными глазами? – проговорил он. – Мужа своего никогда не видела?

Девушка сделала осторожный шаг по направлению к постели.

– Иди сюда, – приподнявшись на локте, Гефестион поманил ее к себе. – Не бойся.

Дрипетис покорно приблизилась и села рядом с ним.

– Ближе, – приказал он.

Она придвинулась.

– Еще ближе.

Царевна молча исполнила его приказ. Обняв ее за шею, Гефестион резким движением уложил жену на постель и начал целовать. Он был вдребезги пьян и поэтому плохо соображал, срывая с нее одежду и подчиняя своей грубой силе. И ему было абсолютно наплевать на то, что он просто-напросто причиняет ей боль.

Проснувшись на следующее утро, он и не подумал о Дрипетис, что спала подле него, свернувшись калачиком. Она проснулась сразу же вслед за мужем, но он даже не взглянул на нее. В его голове крутилась лишь мысль об Александре. Наспех приведя себя в порядок, он помчался в покои царя и друга…

Вспоминая об этих событиях спустя столько веков, Гефестион чувствовал на себе всю тяжесть вины перед бедной Дрипетис. Ведь он ничего ей не дал: ни любви, ни нежности. А она в свою очередь попыталась сделать хоть что-то, чтобы правда о его гибели все же раскрылась. У него в ушах звенел горький плач девушки, когда она прибежала в его комнату, растревоженная болезнью мужа. Она обливалась слезами и умоляла позволить побыть с ним, все говорила, что хочет ему о чем-то сказать… Гефестион схватился за голову. Дрипетис тогда ведь даже пыталась помешать ему выпить отравленное вино! Она всячески приставала к нему, пытаясь забрать чашу, а он грубо ее прогнал!

Македонянин упал на колени и закричал от отчаяния. Истина шаг за шагом открывалась ему, но, увы, он был уже не в состоянии что-либо изменить. И снова страшная ночь, почти такая же, как та, когда он очнулся после пяти веков сна. Гефестион до рассвета бился в истерике, не в состоянии совладать со своими страданиями. Но если в то, первое, утро он проснулся хоть со слабой, но все-таки надеждой, то этот новый день не принес ему ничего, кроме тьмы, на долгие годы окутавшей его душу.

Глава 8

Дэвид Миллс остановился перед дверью Гарри и в сотый раз спросил себя, правильно ли он поступает. Раздираемый сомнениями, он наконец постучал. Через несколько минут дверь открылась, и на пороге показался Голдфилд.

– А, Дэвид, – он улыбнулся. – Я уже боялся, что ты не придешь. Проходи.

Он впустил его в квартиру.

– Если честно, я в последний момент чуть было не передумал, – признался Миллс.

– Но ты же не передумал, – на губах Гарри играла довольная улыбка. – Хочешь чего-нибудь?

– Нет, спасибо, – отказался Дэвид. – Я не голоден.

– Может, тогда хорошего вина? – Голдфилд достал из покосившегося серванта бутылку.

– Дай-ка посмотреть, – Миллс взял ее у него из рук. – Это вино потянет на все пять сотен.

– Люблю иногда себя побаловать, – Гарри невинно захлопал длинными ресницами.

Он достал два бокала и, забрав у ученого бутылку, откупорил ее.

– Угощайся, – он протянул Дэвиду до краев наполненный бокал.

– Спасибо, – Миллс пригубил вино. – Скажи, Гарри, откуда у тебя такие деньги?

В ответ Голдфилд загадочно улыбнулся.

– Секрет фирмы, – ответил он, скидывая с дивана на пол валявшееся там барахло и растягиваясь на нем. – Присаживайся, – он указал Дэвиду на кресло напротив.

– И какой же фирмы? – Миллс сел. – «Риверс Текнолоджис»?

Гарри усмехнулся и опустил глаза.

– Не думаю, что секреты «Риверс Текнолоджис» могли бы принести мне такую прибыль, – отозвался он. – Давай лучше поговорим о деле. Ты ведь не просто так пришел.

– Я пришел к тебе для того, чтобы завтра ты не пожаловал в мою лабораторию.

– Ладно, – Голдфилд опустошил бокал до половины. – Дэвид, все, что тебе нужно сделать, это сообщить мне, где именно в базе данных вашей лаборатории хранится нужная мне информация. Когда ты мне это скажешь, я дам тебе вот это, – он достал из кармана маленький чип, служащий переносной памятью. – Ты вставишь эту штучку в компьютер и, следуя моим инструкциям, скопируешь на нее все файлы, а потом вернешь мне. Как видишь все просто.

– Гарри, ты не понимаешь. То, что ты задумал, неосуществимо!

– Ошибаешься, – Голдфилд покачал головой. – Очень даже осуществимо.

– Это потребует огромных средств!

– Я уже говорил тебе, деньги – не проблема, – Гарри сел. – Мне нужны только исходные данные.

– Даже если я дам тебе то, что ты хочешь, это будет всего лишь сырой материал, над которым мы работаем, – не унимался Дэвид. – Квантовый компьютер, который ты так стремишься создать, еще не изобретен. К тому же кубиты, единицы информации квантового регистра, очень сильно подвержены влиянию окружающей среды. Даже для простых исследований тебе понадобятся специальные условия. Одно-единственное воздействие, и регистр будет разрушен, а процесс прекратится.

– Я обеспечу нужные условия, – невозмутимо произнес Голдфилд.

– Для создания полноценного квантового компьютера нужно научиться управлять как минимум одной тысячей кубитов. Наш максимум – семь штук!

– И что? – Гарри опустошил свой бокал и налил себе еще вина.

– Как это, что?! – не выдержал Миллс. – Ты, кажется, меня не слышишь!

– Я тебя прекрасно слышу, Дэйв, – Голдфилд встал и приблизился к своему другу.

– Значит, ты просто смеешься надо мной, – Дэвид обреченно вздохнул.

– Я серьезен как никогда.

Миллс поднял глаза и столкнулся с ледяным взглядом больших голубых глаз Голдфилда.

– Тогда ты должен понимать, что именно ты от меня требуешь, – тихо проговорил он. – Если я исполню твою просьбу – это перечеркнет всю мою жизнь.

– А как насчет того, чтобы поработать на меня? – Гарри оперся на спинку кресла, на котором сидел Дэвид, и наклонился к нему. – Я хорошо заплачу.

Миллс не ответил.

– Дэйв, ты единственный, на кого я могу положиться, – продолжал Голдфилд. – Мне больше не к кому обратиться за помощью.

– Я… я не могу, – Миллс попытался встать, но Гарри ему помешал.

– Я заплачу тебе столько денег, что ты сумеешь открыть собственную исследовательскую фирму.

– Не могу…

– Все права на создание этого компьютера будут принадлежать тебе.

– Гарри…

– Я все передам тебе.

– Ну, скажи, ради Бога, на что тебе квантовый компьютер?!

Голдфилд отошел от кресла и отвернулся.

– Чтобы спасти свою жизнь, – глухо произнес он.

– Что? – не понял Миллс. – Каким образом твоя жизнь зависит от того, что ты хочешь сделать?

– Это долгая история, Дэвид, – Гарри снова повернулся к нему. – Возможно, я расскажу тебе обо всем. Но сейчас я хотел бы, чтобы мы поговорили о другом. Я хочу, чтобы ты был уверен в том, что я абсолютно серьезен, – он подошел к стоящему в углу комнаты сейфу и достал из него какой-то предмет. – Я хочу сделать тебе подарок.

– Гарри, не надо…

– Я хочу, чтобы ты взял эту вещь, – Голдфилд положил ему на ладонь небольшую брошь. – В любом случае она твоя. Но я прошу, чтобы ты отнес это украшение к антиквару, а потом сообщил мне, во сколько он ее оценил. Если он спросит, откуда она у тебя, скажи, что эту брошь привезли тебе из Сирии в качестве подарка на юбилей. Если будет спрашивать, знаешь ли ты, что это такое, скажи, что понятия не имеешь.

– Да так оно и есть, – Миллс усмехнулся. – Но я не приму этот подарок, – он положил брошь на стол.

– Почему?

– Я еще не уверен, что соглашусь на твое предложение.

– Эта вещь не имеет отношения к нашему делу, – Голдфилд поспешил снова вложить драгоценность в его руку. – Ты мой друг, и я хочу сделать тебе приятное.

Ученый с сомнением посмотрел на украшение, сверкавшее у него на ладони тысячами огней.

– Почему именно я? – тихо спросил он.

Голдфилд не ответил.

– Я хочу, чтобы ты пошел к антиквару сегодня же, – произнес он. – А завтра вечером встретимся в нашем кафе. Согласен?

– Ладно, – Дэвид пожал плечами. – Тогда до завтра.

– Пока.

Гарри проводил своего гостя и, вернувшись в комнату, сел за компьютер. Миллс был его последней надеждой на осуществление почти фантастического замысла, и Голдфилд искренне желал по-хорошему уговорить его помочь ему в этом деле. Но что будет, если Дэвид все-таки откажется? Гарри не хотел думать об этом, во всяком случае, сейчас.

* * *

Лилиан отпила кофе и понурым взглядом уставилась на монитор своего компьютера.

– Что с тобой? – Джил придвинулась к ней в своем кресле. – Вчера, после беседы с этим агентом ты вернулась сама не своя.

– ФБР попросило меня помочь в расследовании дела с вирусом, – отозвалась Тревис.

– И что?

– Джил, мы крупно влипли.

– То есть как?

– Вчера Садри хотел посмотреть наш сервер. Не знаю, по каким причинам, но он попросил меня проверять всю систему, а сам сидел рядом и дышал мне в спину, – начала Лилиан.

Беннет молча ждала.

– Я, правда, ему не сказала, но… – Тревис сделала паузу. – С компьютера, находящегося именно в нашей комнате, кто-то обновлял этот самый «Гефестион 13», а потом очень умело замел все следы. Только видимо торопился и не стер свойства одного из системных файлов.

– Из нашей комнаты?!

– Именно.

– Что знает Садри?

– Только то, что он и так знал до вчерашнего дня. Я ему ничего не сказала.

Джил задумалась.

– А, может, надо было сказать? – предположила она. – Вдруг кто-то незаконно проникает в наш офис и использует наши компьютеры.

Лилиан отрицательно покачала головой.

– Сомневаюсь.

– Думаешь, кто-то из работников фирмы? – Беннет понизила тон.

– Почти уверена.

– Но кто?

Тревис развела руками.

– Не знаю.

– И что ты решила насчет этого агента? Будешь молчать?

– Джил, если я ему скажу, «Риверс Текнолоджис» затрещит по швам.

– А если не скажешь?

– Таинственный хакер будет продолжать делать свое дело. Я хочу немного потянуть время. Может мне удастся выпросить у этого агента разрешение поработать с самим вирусом, точнее с тем, что от него осталось. Садри рассказал мне, что при их попытке взломать его, «Гефестион 13» самоуничтожился.

– Кому из наших могло понадобиться запускать этот вирус? – спросила Джилиан.

– Это зависит от того, что именно он делает в операционной системе компьютера, а это нам пока неизвестно.

Звук открывающейся двери заставил их прервать разговор.

– Доброе утро, – хмуро поздоровался Гарри, даже не глядя на девушек.

– Доброе утро, – отозвалась Лилиан. – Как дела?

Голдфилд кинул на нее сомнительный взгляд.

– Прекрасно, – он скривил улыбку.

– Отлично, – Тревис улыбнулась в ответ. – Спасибо, у нас с Джил тоже все хорошо.

Он стиснул зубы, но промолчал.

– Пора работать, – проговорила Беннет и вернулась к своему столу.

– Кто копался в моем компьютере?! – с негодованием спросил Гарри, окидывая взглядом свое рабочее место.

– Вчера сотрудник федерального бюро осматривал все машины, – спокойно ответила Джилиан. – Ты видимо забыл, что мы под следствием.

– И что? – Голдфилд немного поутих. – Он что-нибудь нашел?

– Если бы ты вчера не улизнул, как обычно, с работы, то и сам мог узнать результаты, – резонно заметила Беннет.

Гарри сделал глубокий вздох.

– Я, кажется, не об этом тебя спросил, – проговорил он.

– Нет, они ничего не нашли, – ответила Джил. – Все компьютеры чистые.

– Ребята, почему бы нам не перестать грызться? – предложила Лилиан. – Не знаю, осознаете ли вы, но у нас могут быть очень серьезные проблемы.

– Но они же ничего не нашли, – произнес Голдфилд. – Какие же могут возникнуть проблемы?

– И, по-твоему, ФБР так легко оставит нас в покое? – Тревис скрестила руки на груди. – Сомневаюсь.

В комнате воцарилась тишина, которая была нарушена звонком мобильного телефона Лилиан. Она достала сотовый и несколько минут смотрела на дисплей. Затем, не произнеся ни слова, Тревис встала и вышла из офиса. Оказавшись в коридоре в одиночестве, она приложила телефон к уху.

– Мисс Тревис? – с противоположного конца послышался голос агента Садри.

– Да, это я.

– Лилиан, я могу попросить вас сегодня зайти к нам в офис?

– Зачем? Я уже сказала вам все, что знаю.

– Но вчера вы обещали, что окажете нам помощь в расследовании.

Тревис молчала.

– Лилиан, поверьте, сотрудничество с ФБР – это только для вашей пользы, – продолжал Рино. – К тому же мистер Риверс сказал, мне, что вы – именно тот человек, к кому я могу обратиться.

– Когда мне подъехать в ваш офис? – со вздохом спросила она.

– Приезжайте сегодня… а лучше прямо сейчас.

– Хорошо. До свидания.

Лилиан спрятала телефон в карман и вернулась в комнату.

– Мне нужно уйти, – проговорила она, наспех собирая вещи.

– Что-то случилось? – Джилиан с тревогой посмотрела на нее.

– Нет, ничего страшного. Просто кое-какие дела.

– А потом говорят, что это я в рабочее время неизвестно где пропадаю, – злобно проговорил Гарри. – Оказывается не только я.

Лилиан не ответила. Надев куртку, она быстрым шагом покинула офис.