Текст книги "Граница Света"

Автор книги: Камилла Агаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 22

Услышав звон колокольчика на двери кафе, Дэвид оторвал взгляд от своей чашки и посмотрел на дверь.

– Ты опоздал, – заметил он, когда Голдфилд опустился на стул напротив.

– Извини, были кое-какие дела, – Гарри откинул волосы со лба.

– В субботу? – удивился Миллс.

Его собеседник поднял на него недовольный взгляд.

– Я имею право на личную жизнь или нет? – поинтересовался он.

– Не злись, я просто спросил.

– Я не злюсь, – Гарри подозвал официанта и заказал себе кофе. – Спасибо, что не спрашиваешь, где я был.

В ответ Дэвид многозначительно улыбнулся.

– Ты же сказал, личная жизнь, – он пожал плечами.

Некоторое время они оба молчали.

– У меня есть новости, – наконец заговорил Голдфилд. – Помещение для лаборатории почти готово. За эти три недели его отремонтировали и полностью оборудовали.

– За три недели?! – поразился Миллс. – Гарри, как ты успел?!

– А чем я, по-твоему, занимался все это время?

– Но за три недели невозможно отремонтировать комнату и полностью снабдить ее оборудованием для квантовых исследований. Это физически невозможно!

– Ну, почему же? Я нанял опытных контрактников, и они закончили ремонт всего за одну неделю. А следующие две полностью ушли на установку аппаратуры. Так что, ты можешь приступать к работе.

– Когда именно? – неуверенно спросил Дэвид.

– Да хоть завтра, – Голдфилд развел руками. – Возьми вот это.

Он достал из кармана сложенный листок бумаги и протянул его Миллсу.

– Что это? – поинтересовался ученый.

– Это коды для входа в оба помещения бункера, – объяснил Гарри. – Первый набор цифр открывает главный люк. Второй – серверную комнату, а третий – как раз лабораторию для создания квантового компьютера. Теперь, когда у тебя есть все три кода, тебе не обязательно искать меня, чтобы попасть в бункер. Ты можешь сделать это в любое время.

Дэвид несколько минут рассеянно переводил взгляд с Гарри на листок с цифрами и обратно.

– Ты даешь мне полный доступ ко всему, что создавал долгие годы? – с сомнением спросил он.

– Дэйв, я тебе доверяю. Ты ведь не приведешь туда ни полицию, ни ФБР, ни тем более врачей из психушки?

– Нет, – Миллс покачал головой.

– Ну, вот видишь, – Гарри скрестил руки на груди. – Значит, я совершенно правильно не сомневаюсь в тебе.

– Тогда… я могу приступить к работе?

– Конечно. Если хочешь, поедем туда прямо сейчас. Как раз все посмотришь.

– Хорошо, – Дэвид кивнул. – Поехали.

* * *

Каждый раз, спускаясь в подземный бункер, Миллс испытывал страх, что больше никогда не выберется на белый свет. И каждый раз, когда железная крышка люка с глухим лязгающим звуком захлопывалась над его головой, он невольно вздрагивал.

Спрыгнув с лестницы на земляной пол, Гарри набрал коды на обеих дверях, и они медленно открылись перед ними.

– Проходи, – он указал Дэвиду на только что обустроенную лабораторию.

Ученый прошел в комнату и замер. Подземное помещение было оборудовано даже лучше, чем лаборатории фирмы, в которой он работал.

– Нравится? – Голдфилд улыбнулся, довольный произведенным впечатлением. – Я все сделал здесь так, чтобы тебе было удобно. Система вентиляции идеальна. Воздух в комнате постоянно свежий. Специальные устройства поддерживают постоянную температуру. Часы, проведенные здесь, не должны быть для тебя слишком утомительными.

Миллс медленно обводил помещение удивленным взглядом. Наконец, он повернулся к Гарри и улыбнулся.

– Должен признать, что в такой лаборатории я еще никогда не работал.

На лице Голдфилда заиграла ответная улыбка.

– Я рад, что тебе нравится, – произнес он.

– Кстати, Гарри, можно тебя кое о чем спросить? – снова заговорил Миллс.

– Да конечно.

– Все эти серверы в соседней комнате, для чего они тебе?

– Хочешь узнать всю правду? – Голдфилд хитро посмотрел на него.

– Хочу, – ученый кивнул.

– Ладно. Пошли, я все тебе покажу.

Они прошли в первое помещение бункера.

– Это все, Дэйв, – Гарри обвел рукой комнату, – сердце «Гефестиона 13». Я так назвал свое детище, – поспешил добавить он, заметив недоумение на лице друга. – Это компьютерный вирус, который я создавал долгие годы и до сих пор продолжаю совершенствовать.

– Компьютерный вирус? – переспросил Миллс, усаживаясь на стул.

– Именно. Я сейчас объясню тебе, как работает моя система, – Голдфилд присел на край стола. – Все началось с того, что я написал программку, по своей сути очень маленькую и абсолютно незаметную. За долгие годы работы я сумел превратить ее в универсальный компьютерный вирус. Это бесфайловый сетевой червь, распространяющийся по сети и обладающий функциями вируса-троянца. Знаешь, что это такое?

– Кажется, да, – Дэвид кивнул.

– Так вот, – продолжил Гарри. – Мой «Гефестион 13» распространяется в виде сетевых пакетов, которые проникают непосредственно в память компьютера и активизируют свой код. Я также сумел снабдить его качествами «стелса» и «полиморфика». «Стелсы» перехватывают обращения системы к пораженным файлам или секторам дисков и «подставляют» вместо себя незараженные участки информации. А «полиформики» в свою очередь не содержат ни одного постоянного участка кода. Мой вирус обладает обоими качествами, так что его очень и очень трудно обнаружить. Но, – Голдфилд поднял палец, – все-таки это было бы возможно. Поэтому я расчленил «Гефестиона» на команды, внедряющиеся в безобидный отрезок программы пораженного компьютера. Вирус формируется лишь тогда, когда эти команды соединяются в единую программу для осуществления нужных мне действий, а потом снова расформировываются. При этом компьютер продолжает абсолютно нормально функционировать.

– Каких именно действий? – спросил Миллс.

– Сейчас объясню. Оказавшись в операционной системе компьютера и раз соединившись, «Гефестион 13» устанавливает постоянную связь с головным сервером, то есть с этой комнатой. Я обычно засылаю свой вирус в корпоративные компьютеры, которые постоянно подключены к всемирной сети, что обуславливает постоянную связь вируса с системой. Благодаря этому головной сервер все время видит, что происходит в зараженном компьютере и в случае возможного обнаружения мгновенно «распределяет» «Гефестиона». Настоящая же деятельность вируса начинается ночью, когда зараженный компьютер не используется, и моя система полностью мобилизует его операционную память.

– Но ведь компьютер могут отключить от сети, – предположил Дэвид.

– Именно, – Гарри кивнул. – Поэтому система предусматривает временные паузы в сеансах трансляции с вирусом, но перед такой паузой «Гефестион» обязательно должен быть «распределен». При этом если сеанс вдруг не восстанавливается, вирус самоуничтожается. В этом случае мне необходимо замкнуть цепь системы, чтобы остальные компьютеры продолжали нормально работать. Это пока недостаток, но я надеюсь, что в скором времени смогу его устранить. Между прочим, на сегодняшний день моя система соединяет в себе несколько тысяч компьютеров по всему миру.

– Но зачем?

– Мощь всех этих процессоров поможет нам создать машину времени!

– Нам? – не понял Миллс.

– Конечно, – Голдфилд слез со стола и приблизился к нему. – Теперь это наше дело, разве нет?

– Да, конечно, – Дэвид кивнул.

– Кстати, у меня есть идея. Пока машина времени не готова, ты можешь использовать всю систему для создания квантового компьютера. Поверь мне, это очень мощное устройство. В твоей лаборатории такого точно никогда не было.

– Хочешь сказать, что все эти компьютеры, подключенные к твоей системе, работают как один?

– Конечно, – Гарри кивнул. – Они функционируют как один общий процессор.

– Ну, ладно, – Миллс скрестил руки на груди. – И как это поможет тебе создать машину времени?

– Ты когда-нибудь слышал теорию «кротовых нор»? – спросил Голдфилд.

– «Кротовые норы»? Нет, а что это?

– После появления Общей Теории Относительности Эйнштейна, – начал Гарри, опускаясь на стул рядом с ученым, – некий австрийский физик Фламм начал обсуждать возможность существования пространственной геометрии в виде некой норы, соединяющей два мира. Позднее эти своеобразные мосты, соединяющие два одинаковых пространства-времени, стали называть «кротовыми норами». А позже появилась теория, что устья такой норы могут соединять две разные эпохи одной и той же вселенной.

– То есть два разных времени, как например двадцать первый век и глубокую древность? – переспросил Дэвид.

– Совершенно верно, – кивнул Гарри. – Я посвятил очень много времени изучению теории «кротовых нор» и пришел к выводу, что все не настолько и неосуществимо. Но, чтобы перепрыгнуть из двух тысячи шестого года в триста двадцать четвертый год до нашей эры, мне предстоит преодолеть несколько препятствий. Во-первых, я должен сгенерировать определенную «темную материю», из которой состоит нора. Это материя, у которой сумма давления и плотности является отрицательной.

– Но такой материи не существует, – заметил Миллс.

– Пока не существует, – поправил его Голдфилд. – Затем, мне предстоит решить уравнение гравитации вот для этой капсулы, – он указал на конструкцию у дальней стены комнаты, – потому что именно в ней я собираюсь переместиться во времени.

– А потом?

– Потом передо мной встанет самая главная задача – преодолеть сингулярность. Дело в том, что «кротовая нора» сингулярна в горловине. Это означает, что ее кривизна становится бесконечной, и горловина схлопывается. Таким образом, любой объект, попавший в нее, будет неминуемо раздавлен и разорван. Но, – Гарри многозначительно поднял палец, – есть все-таки один шанс, чтобы прорваться и пролететь сквозь черную дыру, которой по своей сути и является «кротовая нора».

– И какой же?

– Тело, проходящее, через горловину, должно двигаться быстрее света. Если мне удастся придать моей капсуле скорость, большую, чем скорость света, то я смогу преодолеть бесконечную кривизну и вырваться наружу!

– Но ведь ученые считают, что сверхсветовые скорости перемещения материи и энергии не существуют в принципе, – заметил Миллс.

– Дэйв, в семнадцатом веке тоже считали, что лошадь – единственное средство передвижения, а сейчас мы летаем на огромных трансатлантических лайнерах. Пускай ученые думают себе, что хотят! Я все равно должен сделать все возможное, чтобы создать нору и пробиться сквозь нее.

– А если не получится?

– Получится! – Гарри встал и начал нервно прохаживаться взад и вперед. – Должно получиться или я навеки вечные останусь в этом мире! Кстати, для осуществления моего замысла нужно будет сделать кое-что еще.

– И что именно?

– Произвести точный расчет, чтобы, пройдя сквозь черную дыру, я попал именно в тот день и час, который мне нужен.

– Я не хочу тебя расстраивать, – осторожно заговорил Дэвид, – но твой замысел практический неосуществим.

– Ты говоришь прямо как мой компьютер, – Голдфилд недовольно хмыкнул. – Но я докажу вам обоим, что вы ошибаетесь.

– Твой компьютер разговаривает? – не понял Миллс.

– Да, я запрограммировал в него что-то вроде виртуальной реальности с частично автономным центром мышления наподобие нервного узла. Короче он умеет очень примитивно соображать тогда, когда я ему это позволяю, – увидев округлившиеся от удивления глаза ученого, он повернулся к компьютеру и громко крикнул. – Скопище полупроводников, покажи весь план моего проекта.

Монитор компьютера тут же загорелся, и по нему поползли светящиеся строчки.

– Он реагирует на мой голос, – объяснил Гарри Дэвиду.

– Добрый день, мистер Голдфилд, – послышался электронный женский голос.

– Я сказал показать план, а не здороваться, – огрызнулся Гарри, снова повернувшись к монитору.

– Сэр, надо ввести пароль, – раздалось в ответ.

– Обойдешься!

– Да, сэр.

Экран компьютера стал бледно-голубым, и на нем высветилась многоуровневая схема и подробное описание проекта.

– «Гефестион 13» открыт для доступа, – возвестила машина.

– Можешь ознакомиться с моим замыслом, – Голдфилд жестом пригласил Дэвида взглянуть на монитор.

Миллс пересел поближе к компьютеру и начал рассматривать план.

– Похоже на идею из научно-фантастического романа, – признался он через минуту. – Извини, но я ума не приложу, как ты сумеешь сгенерировать в этом помещении макроскопическую черную дыру, с помощью которой отправишься в прошлое.

– А, по-твоему, черные дыры существуют только в космосе? – Гарри покачал головой. – Нет, Дэвид, для этого вовсе не обязательны размеры целой вселенной. Искривления пространства можно добиться даже в этой комнате, надо только знать как.

– И как же? – поинтересовался Миллс.

– Поляризация вакуума квантовых полей, причем вакуум в данном случае вовсе не пустота, а квантовое состояние с наименьшей энергией – поле без реальных частиц. Проще говоря, нужно создать особое состояние физического вакуума.

– Ну, предположим, а потом?

– Потом… есть одна очень простая модель машины времени. Она была предложена еще американским физиком Кипом Торном. Предположим, у нас есть «кротовая нора» с устьями «А» и «Б». «А» надо оставить на месте, а «Б» разогнать до скорости, сравнимой со скоростью света, а затем вернуть обратно и затормозить рядом с «А». Тогда, за счет эффекта замедления времени на движущемся теле по сравнению с неподвижным, для устья «Б» пройдет меньше времени, чем для устья «А». Причем чем больше скорость и продолжительность путешествия устья «Б», тем больше будет разница времен между ними. Таким образом, правильно рассчитав скорость разгона своего второго устья, я сумею «установить» машину на нужный день и час с точностью почти до минуты.

– И чтобы сделать это тебе нужен квантовый компьютер, – заключил Миллс.

– Дэвид, ты – гений! – воскликнул Голдфилд.

– Подожди, подожди, – остановил его ученый. – Все, что ты мне рассказал – всего лишь теория. А как насчет практики? Как ты собираешься делать все это здесь? В этой комнате?

– Ладно, – Гарри встал и подошел к установке с капсулой. – Сейчас объясню тебе, как все будет происходить. Ты когда-нибудь слышал о Буркхарде Хайме?

– Нет, – покачал головой Дэвид. – А кто это?

– Это немецкий ученый-физик. А о Дрешере и Хойезере?

– Тоже нет, но я догадываюсь кто они.

– Правильно, – Голдфилд улыбнулся. – Буркхард Хайм в 1950 году разработал теорию создания весьма реальной машины времени, а Дрешер и Хойзер впоследствии ее доработали.

– Что еще за теория?

– Видишь два кольца спереди и сзади капсулы? – Гарри указал ему на конструкцию.

– Вижу, – Миллс кивнул.

– Считай, что это два устья моей норы. На самом деле это магнитные кольца, так сказать кольцевой электромагнит.

– И что?

– А цилиндр вокруг них видишь? Это кольцо, которое будет вращаться с очень высокой скоростью. Комбинация из быстровращающегося кольца и кольцевого электромагнита при очень сильном магнитном поле способна протолкнуть мою капсулу в другие измерения, где вполне могут быть другие значения природных констант, в том числе – скорость света. А это позволит моему аппарату превысить скорость света с точки зрения оставшихся в привычном для нас мире. Это же самое устройство создаст антигравитацию или, если тебе угодно, темную энергию, передвигая капсулу в обычном пространстве.

– И ты уверен, что это получится? – спросил пораженный Дэвид.

– Уверен, – отозвался Голдфилд победоносным тоном. – Все произойдет следующим образом. Сначала дверцы капсулы наглухо закроются, и опустятся стенки из особо плотного стекла, которые изолируют небольшое пространство вокруг устройства, – он показал руками на прорехи в потолке. – Затем специальное устройство выкачает весь воздух, обеспечив тем самым абсолютный вакуум. После этого, большое цилиндрическое кольцо начнет вращаться с ускорением. Одновременно с ним в движение придет кольцо-выход, разгон и остановка которого обеспечат мое перемещение в точно заданное время и место. Когда оно остановится, в промежутке между обоими кольцами образуется сгусток темной энергии то есть черная дыра. И именно в ту секунду, когда мой «выход» замрет на месте, антигравитация вытолкнет капсулу.

– Уму не постижимо! – прошептал Миллс. – А вдруг… вдруг ты попадешь не туда?

– Как это не туда? – не понял Гарри.

– Ну, например, ты окажешься действительно в четвертом веке до наше эры, но не в том месте, где тебе надо быть.

– Я учел и это, – Голдфилд подошел к столу и расстелил перед Дэвидом большую карту мира. – Мне нужно попасть вот сюда, в древние Экбатаны, – он ткнул пальцем в точку на карте. – А сейчас я в Нью-Йорке. Поэтому мне следует учесть это расстояние, когда я буду задавать определенную скорость кольцу выхода. Просто все это громадный расчет, с которым не в состоянии справиться даже десятки тысяч обычных компьютеров. Поэтому мне нужен квантовый, чтобы претворить свой план в жизнь.

В ответ Миллс лишь с сомнением посмотрел на него. Он был полностью уверен, что затея Гарри неминуемо провальна, но он также понимал, что пытаться образумить Голдфилда – бесполезная трата времени.

Глава 23

– Доброе утро! – войдя в офис «Риверс Текнолоджис», Гарри засветился улыбкой. – Как дела?

– Доброе утро, – Лилиан улыбнулась в ответ. – Мои дела – хорошо. Вижу, что и твои тоже.

– Да, – он опустился в кресло. – Мои дела тоже идут. Джил еще нет?

– Будет с минуты на минуту. Может, поделишься, что у тебя такого хорошего случилось, – осторожно попросила Тревис и приготовилась к тому, что Голдфилд сейчас пошлет ее куда подальше.

Но вопреки ее ожиданиям, он лишь таинственно улыбнулся.

– Это секрет, – ответил Голдфилд.

– Ну, хорошо, – она пожала плечами. – Секрет так секрет.

– Привет, ребята, – Беннет вошла в комнату и опустила сумку с ноутбуком на свой стол. – Вижу, у вас хорошее настроение.

– Угу, – кивнул Гарри. – Все просто отлично.

– Что это с тобой такое? – Джилиан недоуменно уставилась на него.

– Да ничего, – он придал своему лицу невинный вид. – Просто хорошее настроение.

– Ладно, – Беннет повернулась к своему компьютеру. – Работы много, поэтому не будем терять времени.

– Согласна, – поддакнула Лилиан.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь постукиванием клавиш на клавиатурах.

– Лилиан, – Гарри нарушил тишину. – На прошлой неделе я полностью обновил все программное обеспечение на сервере заказчика. Думаю, мы уже можем протестировать его на месте.

– Хорошо, – она кивнула. – Я позвоню в фирму и узнаю, когда мы сможем к ним зайти. Ты пойдешь или мне отправиться туда с Джил?

– Я пойду, – на его лице скользнула легкая улыбка. – Не хочу, чтобы Джилиан досталась вся слава моих трудов.

Они оба повернулись в сторону стола Беннет и тихо хихикнули.

– Я все слышу! – девушка, не поворачиваясь, погрозила им кулаком. – Шушукаетесь там обо мне!

– Да не шушукаемся мы! – возразила Лилиан, с трудом сдерживая смех.

– Знаю я вас! – Беннет шутливо надула губы. – Заговоры там против меня плетете!

– Джилли, – невинным голосом заговорил Гарри, – да какие заговоры?! Неужели мы похожи на тех, кто на такое способен?

Джилиан встала с места, готовая что-то ему возразить, но раздавшийся стук заставил их умолкнуть и повернуться к двери. Увидев за стеклом Рино Садри и еще двух агентов, Лилиан почувствовала, как у нее внутри все сжалось от мучительного предчувствия чего-то очень плохого. В это время за дверью также показался Джон Риверс, который поспешно провел своей картой по сенсорному окну и впустил агентов в офис.

– Добрый день, мистер Риверс, – поздоровался с ним Садри. – Спасибо, что спустились так быстро.

– Добрый день, – президент «Риверс Текнолоджис» рассеянно кивнул. – Чем обязаны вашему визиту? Я думал, наша компания больше не под следствием.

– Увы, – Рино покачал головой. – Я вынужден был снова открыть дело в связи с новыми фактами по делу о вирусе.

В это время он поймал на себе ледяной взгляд Лилиан, но сделал вид, что не заметил его.

– Опять «Гефестион 13»? – заунывным голосом спросил Риверс.

– Он самый. Мистер Голдфилд, – Садри обратился к Гарри, который все это время сидел как вкопанный и смотрел на него тупым бессмысленным взглядом, – я вынужден попросить вас поехать с нами.

Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл произнесенных агентом слов.

– С какой стати? – огрызнулся он, очнувшись от оцепенения.

– Видите ли, мы узнали о вас много интересных фактов, – Рино присел на край его стола.

– Каких еще фактов? – усмехнулся Голдфилд.

– Ну, например, что записи о вашем рождении, обучении в школе, колледже, университете, все ваши дипломы, рекомендации с мест работ, все-все – одна большая подделка.

– Что вы имеете в виду? – холодно проговорил Гарри.

– А то, что ты гораздо позже указанных в записях событий внедрялся в систему той или иной организации и подделывал информацию о себе.

– Я вас не понимаю, – Голдфилд медленно встал с места.

– Я объясню, – Рино скрестил руки на груди. – Ты не рождался на свет в той клинике, что указана в свидетельстве о твоем рождении. Ты не учился ни в школе, ни в колледже, дипломы которых ты имеешь. Ты никогда не был в Колумбийском Университете, который якобы заканчивал! И, наконец, ты никакой не Гарри Голдфилд, хотя бы потому, что люди, указанные как твои родители, умерли задолго до тысяча девятьсот семьдесят шестого года, который будто бы является годом твоего рождения!

Услышав его последние слова, Лилиан беспомощно закрыла рукой глаза и почувствовала, как внутри нее все сжимается. Она всегда подозревала, что Гарри скрывает какую-то тайну, но в ту минуту она была готова отдать все, что угодно, чтобы эта тайна никогда не раскрылась.

– У вас нет доказательств… – пальцы Голдфилда беспомощно скребли по столу.

– Ошибаешься! – Садри победоносно улыбнулся. – Доказательств у меня больше, чем нужно. Есть даже еще одно, которое подтверждает, что ты просто псих, – он вплотную приблизился к Гарри и прошипел ему в самое ухо. – Я видел, как ты разговаривал, со статуей.

Голдфилд вздрогнул и шарахнулся от него. Его мозг судорожно соображал, что возразить, но, как назло, мысли путались и беспорядочно метались. «Статуя! – мысленно прокричал он. – Как он мог узнать о статуе?!» Словно ища поддержки, он судорожно повернулся к Лилиан и увидел, как в ее глазах сквозило отчаяние. «Ты продала меня ему!» – хотел было выкрикнуть он, но вспомнил, что Тревис ничего не знала о его посещениях Метрополитен Музея и не могла рассказать об этом проклятому федералу.

– Пойдемте, мистер Голдфилд, – снова официальным тоном заговорил Садри. – В Бюро нам надо будет задать вам еще пару вопросов.

– Одну минуточку, – вмешался наконец Риверс. – Вы, что, арестовываете моего сотрудника?!

– Пока только задерживаем до выяснения обстоятельств, – объяснил Рино. – Не беспокойтесь, мы приложим максимум усилий, чтобы репутация вашей фирмы не пострадала.

– Извините меня, агент, – не выдержав, Лилиан встала со своего места, – но все обвинения, что вы сейчас предъявили Гарри – сущий бред!

– Отнюдь, мисс Тревис, – спокойно возразил Рино. – Боюсь, сущий бред – это те сказки, что этот человек рассказал вам о себе. И никакой он не Гарри.

– Кто же тогда?! – испуганным голосом спросила Джилиан, хранившая молчание все это время.

– А вот это нам еще предстоит выяснять. Поехали! – Садри сделал знак своим помощникам.

Один из агентов попытался вежливо взять Гарри под руку, но тот резко одернулся. Его глаза, словно моля о помощи, снова поймали взгляд Лилиан.

– Я бы на твоем месте не сопротивлялся, – предостерег его Рино.

– Да пошел ты! – прошипел в ответ Гарри, позволяя двум агентам вывести себя из офиса.

Когда за ним и федералами сомкнулись дверцы кабины лифта, Риверс поднял на девушек обескураженный испуганный взгляд.

– Продолжайте работать, – проронил он и тоже поспешил удалиться.

Оставшись вдвоем с Беннет, Лилиан почувствовала, что вот-вот впадет в истерику. Она никогда не предполагала, что беда, свалившаяся на голову Гарри, равной тяжестью опустится и на нее.

– Ты в порядке? – осторожно спросила ее Джил.

Ничего не отвечая, Тревис опрометью бросилась вон из комнаты и побежала по коридору в сторону туалета. Возле лестницы она как назло налетела на Била Свенсона, который направлялся в их офис.

– Лилиан, что случилось?! – он почти поймал ее в свои объятья.

– Не сейчас! – резко оттолкнув его, она забежала за поворот и хлопнула дверью дамской комнаты. – Не сейчас! – почти простонала она, сползая по стене на холодный пол.

Туалет был пуст, и поэтому Лилиан просидела некоторое время в полной тишине, стараясь совладать со слезами, которые текли по ее щекам, и понять, почему же она плачет. Гарри Голдфилд никогда не играл особой роли в ее жизни. Даже наоборот, он скорей отравлял ее существование своим наглым поведением и презрительным отношением к ней. Они никогда не были ни близкими друзьями, ни приятелями. Более того, Голдфилд скорее ненавидел ее, чем испытывал какую-то симпатию. Но ни его ужасный характер, ни его постоянные нападки на нее, ни его жуткая замкнутость и нежелание впускать кого-либо в свой мир никогда не мешали Лилиан любить его. Тревис вспомнила тот день, когда Гарри впервые вошел в офис «Риверс Текнолоджис» в сопровождении президента, который объявил, что Голдфилд теперь будет работать с ними. Она вспомнила то мгновенье, когда впервые посмотрела в его огромные голубые глаза, которые смерили ее ледяным безразличным взглядом и отвернулись. В ту минуту Лилиан уже знала, что никогда не забудет этих глаз, бездонных и в тоже время абсолютно бесчувственных. Сколько раз она думала о том, есть ли на свете человек, способный заставить их светиться от счастья.

Тревис никогда не питала никаких иллюзий по поводу их отношений с Гарри. Она знала, что этот человек никогда не испытает к ней никаких теплых чувств. Порой она даже сомневалась, способен ли он вообще на какие-либо чувства. Лилиан сама не понимала, почему так сильно переживала за Голдфилда, ведь этот наглый, самодовольный тип просто-напросто получил по заслугам. И будет вовсе неудивительно, если выяснится, что он и есть автор «Гефестиона 13»…

– Гефестион… – прошептала Лилиан, словно испугавшись собственных мыслей. – Гефестион, – повторила она, вспоминая их прогулку по Манхеттену и все рассказанное Гарри об Александре Македонском.

Она медленно встала с пола и подошла к зеркалу. Ученый-историк сказал, что таких сведений об Александре нельзя найти ни в одной книге и что эти факты мог знать лишь очевидец всех этих событий.

– Очевидец? – вслух спросила сама себя Тревис.

Гефестион как никто другой мог быть в курсе всего того, что рассказывал ей Голдфилд об Александре. Такие подробности о Македонском царе был способен знать только очень близкий к нему человек, такой, как, например, его хилиарх, близкий друг и наперсник. Но причем тут Гарри? В эту минуту в память Лилиан врезались слова федерального агента: «…Ты никакой не Гарри Голдфилд, хотя бы потому, что люди, указанные как твои родители, умерли задолго до тысяча девятьсот семьдесят шестого года, который будто бы является годом твоего рождения!» А потом агент сказал что-то про статую… Тревис напрягла память. «Я видел, как ты разговаривал со статуей», – снова прозвучал в ее голове голос Садри. Рино проговорил эту фразу в самое ухо Гарри, но она все равно ее расслышала.

Лилиан открыла кран и смыла с лица потекшую от слез косметику. Вытираясь салфеткой, она постаралась привести свои мысли в порядок. По дороге обратно в офис, Тревис молилась о том, чтобы там не было Свенсона. На ее счастье Джил сидела одна.

– Лили, – Беннет встала ей навстречу. – Ты жутко выглядишь! Где твой макияж?!

– Смыла, – глухо отозвалась Тревис. – Скажи мне, Джил, где в Манхеттене может стоять статуя Александра Македонского?

Совершенно не ожидавшая услышать подобный вопрос, Беннет плюхнулась обратно в кресло.

– Чья… статуя? – запинаясь, переспросила она.

– Александра Македонского, – повторила Лилиан, тоже опускаясь на свое место.

– Не знаю, – Джилиан испуганно покачала головой.

– Ладно, – Тревис достала мобильный телефон и набрала номер своей кузины. – Привет, детка. Как дела?.. Ты мне не поможешь? Скажи, где в Манхеттене можно найти скульптурное изображение Александра Великого?.. Нет, малыш, с головой у меня пока все в порядке… Да, это очень важно… Что? Метрополитен Музей?[9]9
  На самом деле, в Метрополитен Музее в Нью-Йорке нет статуи Александра Македонского, и данный факт является исключительно фантазией автора.


[Закрыть].. Как же я сама не догадалась?! Спасибо огромное. Целую! Пока!

– Нет, ничего не говори, – замахала руками Беннет. – Я знаю, куда ты сейчас пойдешь. И… можешь не объяснять.

– Спасибо, Джилли, ты – чудо! – Лилиан чмокнула подругу в щеку и, схватив сумку, выбежала из комнаты.