Текст книги "Граница Света"

Автор книги: Камилла Агаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

– Что с тобой? – она смотрела на него с жалостью и отчаянием.

– Не знаю, – глухо произнес Голдфилд и уронил голову на руки. – Я не знаю, что со мной… не знаю…

Лилиан встала и, передвинув свой стул, села рядом с ним.

– Гарри, – она провела рукой по его длинным спутанным волосам. – Прошу тебя, перестань.

Он поднял на нее взгляд, полный мольбы.

– Что ты ему ответила? – спросил он.

– Я дала ему понять, что он мне безразличен.

– Правда?

– Конечно.

В ответ на ее слова Гарри обнял ее рукой за талию и привлек к себе.

– Что ты сделала со мной? – прошептал он, коснувшись щекою ее щеки. – Что ты со мной сделала? Я ни о чем не могу думать кроме как о тебе.

– Я ничего не делала, Гарри, – также шепотом ответила она, обнимая его за шею. – Я просто хочу быть с тобой.

Отодвинувшись, Голдфилд посмотрел на нее.

– Я не принесу тебе счастья, – с горечью произнес он. – Я проклят, проклят и обречен на вечные страдания.

– Ты просто пьян, – она погладила его по щеке.

– Это не вино, – он покачал головой.

– Что же тогда?

Гарри опустил глаза. Затем его рука уверенно потянулась к бутылке.

– Может, не надо? – Лилиан попыталась образумить его.

Он отрицательно покачал головой в ответ и приложился к горлышку. Глядя на него, Тревис обреченно вздохнула и положила голову ему на плечо. Она понимала, что мешать Гарри бесполезно, и поэтому ей оставалось лишь наблюдать за тем, как он опустошает бутылку.

– Может, поедем домой? – предложила она, когда вина уже не осталось.

Голдфилд молчал.

– Гарри, – снова позвала Лилиан. – Уже почти четыре утра.

– Ладно, – он пожал плечами. – Сейчас пойдем домой.

Он достал из кармана деньги и расплатился за выпивку.

Глава 33

Его разбудил настойчивый стук в дверь. С трудом продрав глаза, Гарри скинул с себя плед и сел на диване. Последним, что он помнил с прошлой ночи, было то, что Лилиан привезла его на такси домой и довела до дивана, на котором он сразу же отключился. Видимо потом она ушла, так как проснулся он в уже в полном одиночестве. «Странно, – в затуманенном мозгу Гарри сформировалась первая четкая мысль. – Это была всего одна бутылка вина. Раньше, чтобы дойти до такого состояния мне нужно было по меньшей мере три».

В это время кто-то продолжал колотить в дверь.

– Иду, иду, – простонал Голдфилд, поднимаясь на ноги.

Открыв, он увидел на пороге Дэвида.

– Я уже подумал, что ты умер, – проговорил Миллс. – Доброе утро.

– Не смешно, – пробурчал Гарри в ответ и пошел обратно в комнату.

– Что случилось? – Дэвид вошел в квартиру и запер за собой дверь. – Что с тобой такое?

– Я не знаю, – Голдфилд плюхнулся обратно на диван и закрыл руками лицо. – Кажется, я вчера напился, и у меня жуткое похмелье.

– То есть? – ученый растерянно остановился перед ним, припоминая, что его друг еще никогда не жаловался на похмелье.

– Мне плохо! – почти прокричал Гарри. – Понимаешь?! Плохо! Голова раскалывается и тошнит.

– Сколько же ты выпил? – Миллс опустился в кресло. – Пять бутылок? Десять?

– Одну! – простонал Голдфилд. – Это была всего одна проклятая бутылка вина, чтоб ее!

– И часто с тобой такое бывает? – недоуменно поинтересовался Дэвид.

– Ты не поверишь, если я тебе скажу.

– Гарри, с тобой я готов поверить во что угодно.

– Такое бывало, но только еще до моей смерти, – признался Гарри. – Если я слишком увлекался неразбавленным вином.

– А после? – глухо спросил Миллс.

– После? – Голдфилд почесал затылок. – Не припомню.

В эту минуту сильный приступ тошноты подкатил ему к горлу, и он едва успел вскочить на ноги и добежать до ванной комнаты прежде, чем его вывернуло наизнанку.

– Гарри, – Дэвид пошел вслед за ним и протянул ему полотенце, чтобы вытереть лицо. – Потерпи, я найду для тебя аспирин.

– Да, пожалуйста, – тяжело дыша, Голдфилд присел на край ванны. – Может, я действительно умираю? – пробормотал он.

Вернувшись в комнату, Миллс начал оглядываться в поисках аптечки.

– Где у тебя лекарства? – крикнул он.

– Проверь в тумбе возле дивана, – отозвался Гарри.

Посмотрев в указанном месте, Дэвид обнаружил небольшую белую коробку. Надеясь найти несколько таблеток аспирина, он не раздумывая открыл ее. Внутри действительно лежали лекарства, однако совсем не те, что он искал. Осторожно взяв в руку одну из ампул, он прочел название. Миллс напряг память и, воспользовавшись своими скудными познаниями в медицине, понял, что это были средства от малярии и лейкемии. Рядом лежало большое количество одноразовых шприцов и прочие медицинские принадлежности.

Уже привыкший к всевозможным неожиданным сюрпризам, Дэвид положил ампулы на место и закрыл коробку. Поискав в тумбе еще, он наконец обнаружил аспирин. Прихватив его и стакан воды, он направился в ванную комнату.

– Держи, – он протянул лекарство Голдфилду.

– Спасибо, – тот проглотил две таблетки. – Хорошо, что ты нашел аспирин. Я обычно не держу дома никаких лекарств, по одной той причине, что никогда ими не пользуюсь. Видимо это я глотал от головной боли.

– А препараты от малярии? – прямо спросил Миллс. – Ими ты пользуешься? Или, может, лечишься от белокровия?

Гарри поднял на него несчастный взгляд.

– Ты нашел коробку, – проговорил он.

– Да, нашел, – ученый кивнул.

– Это не для меня, – глухо ответил Голдфилд.

– А для кого… – хотел было спросить Миллс, но неожиданно его озарила догадка. – Я понял! – он присел на край ванны рядом с Гарри. – Ты собираешься… ты собираешься вылечить Александра?!

Тот кивнул.

– О, нет! – простонал ученый.

– Что тебя так удивляет?

– Этого нельзя делать, Гарри! Нельзя!

– По-твоему, я должен стоять и просто наблюдать за тем, как умирает самый близкий мне человек?

Миллс беспомощно умолк, понимая, что любые доводы здесь бессильны.

– Нет, – пробормотал он. – Конечно, нет. Тебе уже лучше?

– Да, немного. Спасибо.

– Не за что, – Дэвид встал. – Пошли в комнату.

– Пошли, – Гарри с трудом поднялся на ноги и с помощью друга добрался до дивана.

– Значит ты твердо намерен осуществить свой план? – спросил ученый, садясь рядом с ним.

Тот кивнул в ответ.

– А как же Лилиан? – тихо произнес Дэвид.

Голдфилд не ответил. Сам того не зная, Миллс задел его самое больное место. Вот уже несколько дней Гарри раздирали на части мысли о том, что ему придется сделать выбор между девушкой и своим прошлым. Каждый раз вспоминая вкус ее губ, он чувствовал, как у него начинало щемить сердце. Он не хотел оставлять ее, не хотел. Но с другой стороны, там, в его прошлом был Александр, дорогой друг и единственный близкий ему человек. Был единственным близким, с горечью признавал Гарри, до той самой минуты, пока Тревис не ворвалась в его жизнь и не разнесла вдребезги стену между ним и всем остальным человечеством.

Но несмотря ни на что Голдфилд понимал, что чувство, что он испытывал по отношению к Лилиан было совершенно иным нежели то, что гнало его назад, в прежнюю жизнь. Стоило ему закрыть глаза, как он вновь и вновь вспоминал объятия девушки, ее глаза, руки, что гладили его волосы в порыве нежности. За всю свою ужасно долгую жизнь еще ни одна представительница слабого пола не действовала на него столь магически, как она. И как бы это не было мучительно для него, Гарри понимал, что должен был признаться себе, хотя бы самому себе в том, что влюблен. И это чувство, столь случайное и нежданное, казалось ему самым сладким ощущением из всех, которых он когда-либо испытывал.

Только несмотря на всю сладость чувства, там, в далеком прошлом его ждал Александр. И Голдфилд знал, что должен вернуться. Вернувшись, он наконец избавит себя от мучений бесконечной жизни, а потом сделает все возможное, чтобы его царственный друг не умер от неизвестной тропической болезни. Гарри охватывал необъяснимый трепет при мысли о том, что если Александр останется жив, сколько еще великих дел они совершат, сколько земель и народов они покорят, присоединяя к своему бескрайнему царству. И мир изменится. Да, он изменится, но Гарри твердо верил, что изменится к лучшему, и иного быть не могло. Потому что он видел свет, струившийся из души Александра, и этот свет не должен был померкнуть в самом расцвете Македонской империи, не должен был погаснуть по вине неумолимых обстоятельств. Он должен был светить вечно.

А если же он, Гарри, поддастся собственной слабости, своему чувству к Лилиан, то что он обретет? Да, какое-то время они будут вместе. Да, они будут любить друг друга. Да, несколько лет его жизни будут похожи на рай, но что потом? Что будет потом, когда чувства угаснут? Когда Лилиан состарится, а он будет оставаться таким же неизменно молодым? Что будет, когда Лилиан умрет? Снова мрак? Снова бесконечные страдания и угрызения совести? А потом придется все начинать сначала, сначала проходить этот немыслимо долгий путь. Нет, Гарри не мог согласиться на такое. В ту минуту размышляя обо всем этом, он пришел к твердой мысли о том, что не должен поддаваться собственной слабости, не должен позволять чувствам взять верх над его разумом и планами. Недаром Александр говорил ему, что ничто другое, как близость с женщиной, заставляют человека ощущать себя слабым, и считал, что умение владеть собой куда важнее, нежели даже умение побеждать врагов.

– Гарри, – голос Дэвида вывел из размышлений. – Почему ты молчишь? Лилиан больше не важна для тебя?

– Я должен уйти от нее, – хриплым голосом проговорил Голдфилд.

– Что значит уйти? – не понял Миллс. – Я думал, ты ее любишь.

– Не люблю, – отрезал Гарри. – В любом случае, что бы я к ней ни испытывал, это не имеет никакого значения.

Он встал и начал прохаживаться по комнате.

– Что значит не имеет значения? – Дэвид с отчаянием посмотрел на него. – Не правильно пинать свои чувства!

– Нет, правильно, когда они не нужны, – Голдфилд остановился перед ним. – Я должен вернуться домой и я вернусь. Вернусь, потому что это для меня единственный выход. И… – он отвернулся, – меня ждет Александр.

– Александр?! – не выдержал Миллс. – Ты можешь хоть раз в жизни подумать о том, что нужно тебе, а не ему?!

– Я и думаю! – Гарри снова перевел на него взгляд. – Я думаю о том, что мне нужно попасть в прошлое и изменить события так, чтобы не умереть и не воскреснуть через пять веков!

– А что еще ты собираешься менять? Гарри, ты даже представить себе не можешь возможные последствия того, что собираешься сделать.

– Александр не умрет, – глухо заговорил Голдфилд. – Он будет жить, а это значит, что мир изменится к лучшему. И не спрашивай меня откуда я это знаю и почему я так в этом уверен!

В ответ ученый лишь беспомощно развел руками. Он снова проиграл неравный бой с человеком, которого иногда решался назвать своим другом. В очередной раз Миллс убедился в том, что никакие доводы не остановят Гарри на пути к достижению его безумной цели.

– Дэвид, нам пора, – неожиданно Голдфилд схватил свою куртку и начал второпях надевать ее. – Ну что ты сидишь? Пошли! У нас еще полно дел!

Миллс обреченно поднялся на ноги и последовал за ним.

Глава 34

– Ну как дела? – Гарри вошел в лабораторию и поставил на один из столов бумажный пакет. – Я принес нам кое-что поесть.

– Убери это отсюда, пожалуйста, – серьезным тоном отозвался Дэвид. – Я не голоден.

– Не голоден? – удивился Голдфилд. – Мы здесь с самого утра, а сейчас уже почти четыре часа дня.

– Я не хочу есть, – Миллс покачал головой. – И, прошу тебя, убери еду. В лаборатории ей не место.

– Хорошо, – разочарованно согласился Гарри и пошел к двери. – Оставлю обед в соседней комнате.

Когда он вернулся в лабораторию, Дэвид по-прежнему сосредоточенно работал.

– Что с тобой? – спросил Гарри.

– Ничего, – отозвался ученый. – Я работаю.

– Нет, ты стал каким-то другим.

– Я никаким не стал, Гарри, я просто занят.

– Ну, ладно, – Голдфилд взгромоздился на стол. – Скажешь, когда будешь в состоянии разговаривать.

– Слезь оттуда, – попросил Миллс, не поворачиваясь к нему.

– Что? – не понял Гарри.

– Слезь со стола.

– Я тебе здесь мешаю?

Дэвид не ответил.

– Дэйв, что с тобой? – Голдфилд спрыгнул на пол и подошел к нему. – Эй, что случилось?!

– Ничего, – Миллс покачал головой.

– Неправда, что-то произошло. Ты никогда так со мной не разговаривал.

– Ну, хорошо, – Дэвид оторвался от работы. – Хочешь знать, что случилось? Я тебе отвечу. Я в тебе разочаровался. Я думал, ты умнее. Думал, что за все эти века, что ты прожил на земле, ты наконец-то понял, что такое жизнь. Теперь я вижу, что ошибался. Ты не жил все это время. Ты спал, а все, что происходило, было лишь твоим сном, на который ты готов с радостью махнуть рукой. Все люди вокруг тебя, весь этот мир для тебя ничего не значат. И ради собственной прихоти ты готов уничтожить все.

– О чем ты? – с трудом проговорил Гарри.

– О том, что ты хочешь положить всему конец только потому, что тебя ждет Александр! Да никто тебя не ждет, Гарри! Твой Александр давно мертв и сейчас находится в лучшем мире! А ты здесь, задумываешь совершить самую большую ошибку в истории человечества! Как по-твоему, Александр одобрил бы то, что ты делаешь? Ему, думаешь, было бы приятно увидеть тебя сейчас таким, какой ты есть? Или может, думаешь, что вернувшись в прошлое, ты сумеешь там жить после двадцати веков развития и прогресса?

Голдфилд пораженно смотрел на него, не зная, что возразить. Отвернувшись от него, Миллс выключил аппаратуру и снял белый халат.

– И знаешь что? – он снова посмотрел на Гарри. – Твой друг был намного умнее тебя. Он встретил любимую женщину и женился на ней, а ты свою любовь растопчешь и, поверь мне, ничего не добьешься. Ты не дойдешь до своей границы света, Гефестион, ты упадешь обратно во мрак.

Сказав это, он быстрым шагом направился к выходу.

– Твой квантовый компьютер почти готов, – Дэвид на минуту задержался на пороге. – Я приду сюда снова завтра и думаю, дня через три все закончу.

Услышав, как за ним хлопнула металлическая дверь, Голдфилд закрыл глаза. Глухой звук тяжелым эхом раздавался у него в голове. Оставшись в полном одиночестве, он медленным шагом вышел из лаборатории и прошел в серверную комнату. В бессилии опустившись на софу, Гарри закрыл руками лицо. Как же тяжело было снова осознавать себя совершенно одиноким в огромном холодном и чужом мире, где никто не хотел понять его и помочь. Голдфилду казалось, что он все еще слышит слова Дэвида: «Ты не дойдешь до своей границы света, Гефестион, ты упадешь обратно во мрак». Мрак? Снова мрак? Но почему? Он ведь так мечтает вернуться домой. Почему же возвращение станет для него мраком?

Гарри опустил руки и обвел помещение усталым взглядом. Неужели все это напрасно? Все старания, приложенные им за эти годы? Все эти долгие дни, наполненные мучительным ожиданием? Он тяжело вздохнул и посмотрел на серый пол под ногами, который довольно красноречиво напомнил ему пол тюремной камеры. Меньше всего на свете ему хотелось снова туда попасть. Но если он не успеет закончить свою машину времени и не уберется подальше от Нью-Йорка двадцать первого века, Садри сделает все, чтобы упрятать его за решетку…

Неожиданно раздавшийся громкий звук заставил его оторваться от размышлений и вздрогнуть. Гарри поднял голову и огляделся. На мониторе центрального компьютера горел сигнал тревоги.

– Что случилось? – обратился Голдфилд к машине, подсаживаясь за стол.

– Сэр, в системе сбой. Провожу тестирование для обнаружения причины неполадок.

– Тестируй быстрее! – нервно проговорил он.

Несколько минут Гарри сидел за компьютером и нетерпеливо барабанил пальцами по столу.

– Сэр, – наконец доложил электронный голос, – капсулы с вирусом не получают команд от головного сервера.

– Что?! – вскричал Голдфилд. – Почему?!

– Сбой основной программы. Сервер необходимо перепрограммировать.

– Перепрограммировать сервер?! – он почувствовал, что холодеет. – Это невозможно! Если я перезапишу программу, сотрутся все данные по вирусу!

– Сэр, я вынуждена отключить все капсулы, – оповестил компьютер.

– Они же самоуничтожатся!

– Не сразу. У вас есть три дня, чтобы перепрограммировать сервер и восстановить связь.

– Я не успею восстановить всю информацию за три дня, – обреченным голосом проговорил Гарри. – Вирус в распределенном состоянии?

– Не во всех капсулах, – был суровый вердикт.

– Что ж остается надеяться, что никто не будет копаться в тех компьютерах, – вздохнул он. – Ладно, отключай их.

– Капсулы отключены, – сообщила машина через минуту.

Голдфилд беспомощно уронил голову на руки. Все пропало! Все! Все его труды пошли прахом из-за какого-то дурацкого сбоя. Что ж, теперь Дэвид может радоваться. Его, Гарри, затея провалилась. Не будет никакой машины времени, не будет возвращения в прошлое, а будет все та же, бесконечно долгая мучительная жизнь. Голдфилд почувствовал, что от злости у него на глаза вот-вот навернутся слезы. Хотя… Гарри резко выпрямился. Он может исправить программу на другом сервере, а потом перезапустить в свой. Все, что ему для этого нужно, это еще один мощный сервер и неограниченный доступ к нему. Голдфилд напряг мозги. Ну, конечно! «Риверс Текнолоджис»! Ему пора возвращаться на работу. Но на сей раз он будет более осмотрителен и тщательно заметет все следы.

Воспрянув духом, он достал переносной накопитель и, вставив в компьютер, скопировал программу.

* * *

Войдя в офис, Лилиан поставила на стол сумку с ноутбуком и просмотрела список задач на неделю. Понедельник всегда был тяжелым днем, а после того, как Гарри перестал выходить на работу, на нее навалилась вся основная нагрузка. Вздохнув, Тревис включила компьютер и потянулась к утренней газете.

– Доброе утро, – родной голос, раздавшийся совсем близко, заставил ее оторваться от чтения и повернуться к двери.

– Гарри? – удивленно произнесла Лилиан. – Ты снова на работе?

– Да, я подумал, что рано или поздно мне все равно придется сюда прийти, – он подошел к своему рабочему месту рядом с ее столом и сел. – Поэтому я решил, что сегодня самый подходящий день.

– Отлично, – Тревис улыбнулась. – У нас работы по горло.

Голдфилд повернулся к своему компьютеру и включил его. Всю дорогу в офис он повторял себе то, что не любит Лилиан и что вообще не испытывает к ней никаких чувств, кроме равнодушия. Как мог он убеждал себя в том, что не должен обращать на нее внимания, так как задуманный им план куда важнее каких-либо любовных отношений. Однако стоило ему снова увидеть девушку, как вся стена, которую он мысленно выстроил между собой и ею, разлетелась вдребезги. Ей было достаточно просто улыбнуться, чтобы окончательно и бесповоротно обезоружить его.

Еще никогда Гарри не было так трудно сидеть рядом с Лилиан, как в то утро. Он словно ощущал ту искру, которая то и дело вспыхивала между ними. «Неужели? – задавал себе Голдфилд мучительный вопрос. – Неужели я люблю ее?»

– Нам нужно закончить вот это, – Тревис протянула ему блокнот с заданиями. – Желательно управиться со всем до среды.

– Хорошо, – он кивнул. – Что еще?

– Еще у нас наклевывается новый контракт с фирмой-производителем охладительных напитков. Они хотят заменить свою старую систему на более совершенную новую.

– Понял.

– Риверс назначил сегодня совещание на три, хочет обсудить будущий проект.

– Все понятно, – Голдфилд открыл на своем компьютере среду разработки.

– Гарри! – громкий возглас вошедшей Джил заставил их обернуться. – Ты снова на работе!

– Да, Джилли, привет, – он улыбнулся.

– Ну, привет, привет, – Беннет села за свой стол. – Рада тебя видеть.

– Спасибо.

– Ребята, давайте работать. Мы и так не успеваем, – Лилиан прервала их обмен любезностями.

– Не слушай ее, Гарри, – Джил подмигнула Голдфилду. – Она просто ревнует.

– Что?! – Тревис с грозным видом повернулась к ней. – Я ревную?!

– Ну а кто же?

Лилиан уже собиралась изречь целую тираду, но телефонный звонок заставил ее умолкнуть.

– Алло, – она сняла трубку. – Да, мистер Риверс… Да, он здесь… Хорошо.

Она дала отбой и виновато посмотрела на Гарри.

– Он спрашивал обо мне? – спросил Голдфилд.

– Да, – Тревис кивнула. – Он хочет, чтобы ты к нему поднялся.

– Хорошо, – он встал. – Пойду, потолкую с боссом.

* * *

Джон Риверс сидел в своем кабинете не в самом лучшем расположении духа. Увидев на пороге Голдфилда, он жестом пригласил его войти и присесть в кресло напротив его стола.

– Вы хотели меня видеть? – начал Гарри.

– Да, – Риверс скрестил руки на груди. – Хорошо, что ты все-таки соизволил появиться на работе.

– Извините, сэр, – Голдфилд опустил глаза.

– Знаешь, Гарри, вся эта история с ФБР мне довольно неприятна.

– Поверьте, мне тоже… – он попытался оправдаться, но президент сделал ему рукой знак умолкнуть.

– На самом деле лично твое мнение и твои ощущения мне безразличны, – резко отрезал Риверс. – Все, что меня волнует это деятельность и репутация моей фирмы, а ты все это ставишь под большое сомнение. Мне очень жаль, Гарри, но боюсь в моей компании не может работать человек, находящийся под следствием Федерального Бюро. Я приложил слишком много сил для создания своего бизнеса, чтобы так легко рисковать его добрым именем.

– Сэр, все обвинения, которые на меня возводит этот агент, не имеют под собой ни одного реального доказательства!

– Мне все равно, – президент покачал головой. – У тебя есть время до конца дня, чтобы написать заявление с просьбой об увольнении по собственному желанию.

Голдфилд опустил глаза. Какие-либо доводы или попытки оправдаться были бесполезны.

– Да, сэр, – тихо проговорил он.

– Отлично, – Риверс занялся бумагами, лежавшими перед ним. – Свободен.

Гарри молча поднялся и пошел к выходу.

– Сэр, – он обернулся на пороге. – Вы позволите мне сегодня подольше задержаться в офисе, чтобы я мог собрать вещи?

– Мне все равно, сколько ты будешь сидеть здесь сегодня. Главное, чтобы завтра я тебя уже не видел, – отозвался президент, даже не глядя на него.

– Да, сэр, – проронил Голдфилд и вышел.

Вернувшись в комнату, он обессилено опустился в свое кресло.

– Ну что? – Лилиан с тревогой посмотрела на него. – Что он сказал?

– Я уволен, – проговорил Гарри. – До конца дня я должен написать заявление с просьбой освободить меня от занимаемой позиции по моему собственному желанию.

– Уволен?! – Джилиан с ужасом обернулась к нему. – Как это уволен?!

– А вот так, – он развел руками. – Придется вам, девочки, справляться здесь без меня.

Гарри поймал на себе обескураженный взгляд Лилиан и посмотрел на нее. Заметив, что между ними, что-то происходит, Беннет поспешно встала.

– Пойду, сварю себе кофе, – пробормотала она, удаляясь на кухню.

Оставшись наедине с Тревис, Гарри взял ее за руку.

– Все в порядке, – произнес он. – Если я не буду здесь работать это не значит, что мы с тобой больше не увидимся.

В ответ Лилиан посмотрела не его длинную красивую кисть и, молча поднеся ее к своему лицу, коснулась губами его пальцев. Увидев этот ее жест, Гарри испытал такое чувство, словно ему на голову вылили ведро кипятка. Он никак не ожидал от девушки подобной нежности. Ему показалось, что в ту минуту весь мир завертелся вокруг них двоих. Неукротимая волна желания быть с Лилиан, прижать ее к себе и больше никогда не отпускать захлестнула его с головой. «Я люблю ее! – закричало его сердце, впервые смутно познавая это чувство. – Я люблю ее!» Придвинув свое кресло вплотную к ее, Гарри обнял Лилиан за плечи и привлек к себе.

– Эй, – прошептал он, целуя ее в щеку. – Мое увольнение – еще не повод, чтобы расстраиваться.

– Просто все это так неожиданно, – призналась она.

– Я понимаю, – он сорвал с ее губ легкий поцелуй.

– Знаешь, о чем я сейчас подумала? – Тревис улыбнулась.

– О чем?

– Я подумала о том, что когда-то было время, когда ты меня ненавидел, и я была бы просто счастлива твоему увольнению. А сейчас… – она сделала паузу. – Сейчас я даже не знаю кто мы друг другу.

– Мы? – Гарри удивленно посмотрел. – Мы просто два человека, которые вдруг поняли, что не могут друг без друга жить.

– Значит, я нужна тебе? – она хитро посмотрела на него.

– Даже больше, чем ты думаешь, – искренне признался Голдфилд.

Лилиан опустила голову и не ответила.

– Что-то не так? – спросил он.

– Нет, – она покачала головой. – Все нормально. Не считая, конечно, твоего увольнения.

– Это пустяки, – он выпустил ее из своих объятий и повернулся к компьютеру. – Риверс хочет моего заявления об уходе? Он его получит.

Его пальцы забегали по клавиатуре.

– Готово, – Гарри взял с принтера распечатанный документ и подписал его. – Пусть наслаждается.

На его лице заиграла довольная ироничная усмешка.