Текст книги "Граница Света"

Автор книги: Камилла Агаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Камилла Агаева
ГРАНИЦА СВЕТА

От автора

Очень часто я задаю себе один и тот же вопрос: что может изменить человека? С какими перипетиями судьбы должен столкнуться человек, чтобы в корне изменить свои взгляды на окружающий мир? И возможно ли это вообще? Наблюдая за людьми, сравнивая их характеры и судьбы, я пыталась постичь человеческую сущность, разгадать, что же движет людьми под влиянием тех или иных обстоятельств. Что же может оказаться тем самым главным «рычагом», способным изменить русло человеческой жизни? Любовь? Ненависть? Страданья? Беспредельное счастье?

Задумывая эту книгу, я не ставила своей целью написание исторического романа, хотя несомненно в ней есть определенная доля исторической правдивости. И не создание некоего научно-фантастического произведения было моей главной целью, даже несмотря на то, что именно полету безудержной научной мысли посвящена ее большая часть. То, чего я хотела на самом деле, это показать личность, обрисовать ее метаморфозы под влиянием обстоятельств, уготовленных ей судьбой. Мой главный герой весьма противоречив, чем и интересен мне. На своем долгом жизненном пути он то восхищен окружающим его миром, то пылает к нему лютой ненавистью. Он пытается обрести самого себя в бесконечном водовороте событий, обрушивающихся на него одно за другим. Он и страстный первооткрыватель, и хладнокровный убийца, и бесконечный скиталец, гонимый чувством обиды и жаждой мести.

Так как на самом деле мой герой – реальный исторический персонаж, я старалась воссоздать его образ по крупицам той информации, которые находила в различных источниках. К сожалению о Гефестионе, наперснике Александра Великого, который и является центральным протагонистом романа, написано очень мало. Поэтому мне приходилось где-то додумывать его образ, логически предполагая, как бы этот человек поступил в той или иной ситуации. Поэтому я не претендую на абсолютную правдивость, хотя бы потому, что моя книга не историческая по своей сущности. И как уже было сказано ранее, я стремилась описать человека, а не историю.

Все, что касается научной стороны романа, основано на реальных теориях, так как я считаю непозволительным легкомыслием углубляться в слишком бурные фантазии и тем самым терять ощущение реальности. Поэтому я возможно сумею избежать снисходительных улыбок на лицах специалистов, если они конечно когда-нибудь прочтут эту книгу, а с другой стороны, заслужить уважение тех, кто живо интересуется вопросами изучения времени и пространства.

И наконец, одной из главных целей, что я преследовала во время написания, было желание выразить собственное мнение и собственное видение определенных фактов из жизни Александра Македонского и попытаться оспорить некоторые теории, выдвигаемые современными историками. Однако было бы неразумно насыщать беллетристику бесконечной научной полемикой, и потому я поспешила избавить читателей от излишних подробностей и умозаключений, предоставив им возможность делать собственные выводы.

В заключение же остается отметить, что я очень благодарна всем моим друзьям, которые оказали мне неоценимую помощь в создании этой книги. Именно в них я черпала свое вдохновение и надеюсь, что мой труд не оставит равнодушными ни их, ни всех остальных читателей.

Пролог

Развалины Вавилона. II век н. э.

Холодный пронизывающий ветер дул меж серых камней, неся с собой пыль и сухую траву. Трое молодых людей, кутаясь в рваную одежду, медленно пробирались меж валунов. Они то и дело с опаской оглядывались и окидывали округу тревожными взглядами, словно боясь, что их вот-вот настигнет невидимая погоня.

– Имуро, Имуро, – шепотом позвал один из них. – Еще далеко?

– Нет, уже почти пришли, – отозвался его друг. – Смотри!

Он указал на гробницу в центре небольшой поляны и сделал своим спутникам знак не отставать. Втроем они остановились перед древним сооружением, наполовину недостроенным, наполовину разрушенным временем.

– Как ты думаешь, здесь есть сокровища? – спросил один из них.

– Конечно, – отозвался тот, которого назвали Имуро. – Внутри наверняка спрятано золото.

– Тогда давайте откроем ее!

– Пошли!

Они в очередной раз оглянулись и, убедившись, что вокруг никого нет, уверенным шагом пошли к гробнице. Однако отыскать тайный ход и проникнуть внутрь оказалось не так легко. Не испытывая никакого благоговения перед памятником древности, грабители начали безжалостно пробиваться к самому сердцу – саркофагу. К несчастью, прошедшие века лишь облегчили их задачу, и вскоре меж руин показалась золоченая крышка гроба.

– Внутри должно быть золото, – победоносно объявил Имуро. – Скорее, а то не успеем вернуться до темноты.

Они уверенными ударами отбили маленькие золотые замки, удерживавшие крышку, и откинули ее. Скатившись по камням, позолоченный стеклянный покров саркофага разлетелся на куски. Трое молодых людей заглянули в гроб и, готовые увидеть что угодно, но только не это, оцепенели. От леденящего их души вида они забыли даже о холодном ветре и сгущающихся сумерках. Там, где их взору должны были предстать давно истлевшие кости, лежало тело человека, выглядевшее так, словно он умер только вчера. На трупе не было никакой одежды, которая давно рассыпалась в прах, впрочем, как и не было в саркофаге золота, которое так надеялись найти юные мародеры.

Словно целая вечность протекло несколько минут. Наконец, Имуро, самый смелый из троих протянул дрожащую руку к шее мертвеца, на которой в лучах заходящего солнца блеснула одна единственная драгоценность – золотая цепочка. Но не успел он коснуться ее пальцами, как у него из груди вырвался крик ужаса. Мертвец, пролежавший в своей гробнице почти пять веков, неожиданно открыл глаза. Сложенные на груди руки дернулись в болезненном спазме, а губы искривил чуть слышный шепот:

– Александр…

С мгновенье воры стояли, замерев от страха, и смотрели на оживший труп. Наконец, сбросив с себя оцепенение, они закричали и бросились прочь от проклятого места. Они бежали, даже боясь обернуться и увидеть, как поднявшийся из гроба покойник смотрит им вслед или возможно даже устремился в погоню.

Но за ними никто не гнался. Молодой мужчина, очнувшийся в собственной могиле после пяти веков небытия, лежал, обратив к небу взгляд больших небесно-голубых глаз. Каждый вздох давался ему с невыносимым трудом, но постепенно дышать становилось все легче и легче. Ноги и руки не слушались. Даже пальцы едва шевелились. Он лежал и чувствовал, как давно застывшая кровь снова начинала бежать по его жилам, слипшиеся легкие наполнялись воздухом, а затихшее сердце вновь училось биться. Наконец, он сумел распрямить руку и коснуться края своего саркофага. Еще несколько минут усилий, и он сел. Его все еще затуманенный взор беспомощно заскользил по унылому пейзажу местности.

Воскресший человек собрал все свои силы и вылез из гроба. Его все еще слишком немощное тело коснулось руин гробницы и, не удержавшись, кубарем покатилось вниз по камням. Упав, он громко застонал от боли и перевернулся на спину, разметав по песку волны длинных темно-каштановых волос.

Несколько минут он лежал, превозмогая боль и собираясь с силами. В это время человек почувствовал, что замерзает на холодном ветру. Не имея даже куска ткани, чтобы прикрыть свою наготу и дрожа от холода, он встал на колени и огляделся. Вокруг не было ни привычного тепла, ни роскошного дворца, ни знакомых лиц. Лишь валуны и серый песок. Мысль о том, что он совершенно один в заброшенном месте, вселило ужас в его душу. Он поднял глаза к небу и увидел хмурые тучи, плывущие за горизонт в сгущающемся сумраке вечера.

– Александр! – вырвался из его груди крик отчаяния. – Александр!..

Глава 1

Нью-Йорк. 2006 год.

– Гарри, – Билл Велмор постучал в дверь своего соседа. – Гарри, ты дома?

Из квартиры не донеслось ни звука.

– Гарри, открой, пожалуйста, – Велмор начал колотить настойчивее. – Гарри, ты что, там умер что ли?!

Наконец послышался легкий щелчок замка, и на пороге показался молодой человек с покрасневшими глазами и повязкой на голове.

– Что случилось?! – спросил он раздраженным сонным голосом.

– Дружище, нужна твоя помощь, – запричитал Билл. – Проклятый телевизор опять испортился, а Амелия жить не может без своих сериалов. Может, посмотришь, а?

– Сейчас? – недовольно буркнул Гарри Голдфилд.

– Ну… ну, если тебе это не трудно.

– Ладно. Иду.

Гарри захлопнул дверь прямо перед носом соседа и вернулся в свою гостиную, которая одновременно была и спальней, и кабинетом. По пути к столу, заваленному всякой техникой, исписанными тетрадями и прочим барахлом, ему под ноги попался какой-то предмет, который он с громким ворчанием отфутболил к противоположной стене.

– Пошел вон! – скомандовал он.

Наконец добравшись до нужного ящика, он отыскал инструменты и, запихав все в карманы потертых джинсов, отправился к соседям.

Велморы были стареющей парой афро-американцев. Билл работал в небольшом супермаркете, а его супруга целыми днями гремела посудой на кухне и разговаривала по телефону со своими многочисленными отпрысками. Когда Гарри вошел к ним в квартиру, Амелия встретила его восторженным восклицанием и заключила в свои объятия:

– Гарри! Как я рада тебя видеть!

Голдфилд ненавидел, когда эта тучная женщина вешалась ему на шею, и поэтому встретил ее восторг кислым выражением лица.

– Я сейчас налью тебе чаю. Может, хочешь кофе? – Амелия с невероятной прыткостью порхала вокруг него, пока он пытался сосредоточиться на их телевизоре. – Ты должен обязательно попробовать мой ягодный пирог.

– Спасибо. Не хочу, – отрезал Голдфилд.

– Тогда у меня есть прекрасные пирожные со взбитыми сливками.

– Не хочу, – Гарри отвинтил крышку и погрузился в транзисторы.

– Ну, тогда может, лимонаду?

– Не надо.

«И откуда во мне столько терпения?» – промелькнуло у него в голове.

– Может, ты голоден? – не унималась миссис Велмор. – Я только что приготовила отличный бифштекс.

– Я не голоден, – Голдфилд уже нащупал неисправность в телевизоре.

– Тогда я…

– Амелия! – не выдержал ее муж. – Дай ему поработать спокойно!

– Но…

– Никаких но! – отрезал Велмор. – Лучше пойди, позвони Синтии. Узнай, как у нее дела в агентстве.

– Синтия не любит, когда я беспокою ее на работе, – Амелия обиженно надула губы и с гордым видом удалилась на кухню.

– Гарри, эта штука будет работать? – с надеждой спросил Велмор после того, как его супруга вышла.

– Будет, Билли, – Голдфилд зажал в зубах отвертку. – Но хочешь совет? Купи новый телевизор.

Велмор устало вздохнул.

– Да, боюсь, придется.

– Готово, – Гарри прикрутил крышку обратно.

– Можно проверить?

– Валяй.

Билл осторожно включил телевизор и убедился, что он работает.

– Спасибо. Я твой должник, – он виновато посмотрел на Голдфилда. – Я… я…

– Брось, Билли, – Гарри махнул рукой. – Ничего не надо.

Запихав все инструменты обратно в карманы, он поспешил ретироваться. Вернувшись в свою квартиру, он вывалил куда попало содержимое карманов и сел за стол, на котором посреди царившего вокруг хаоса стоял компьютер с большим монитором и огромным системным блоком, занимавшим почти все свободное место. Несколько минут он сидел, уронив голову на руки и размышляя ни о чем. Наконец Гарри выпрямился и стянул со лба повязку. Кажется, его жуткая головная боль немного улеглась, позволяя снова вернуться к работе. Он включил компьютер и набрал пароль.

– Добрый день, мистер Голдфилд, – поздоровался электронный женский голос.

– Привет, привет, – отозвался Гарри.

Он здоровался со своим компьютером уже на протяжении десяти лет, хотя практиковаться в программировании начал гораздо раньше. Просто лишь десять лет назад ему удалось снабдить свою машину голосом и заставить ее беседовать с ним. Долгое время Гарри и сам не мог понять, зачем ему это понадобилось. Ведь он ненавидел разговаривать, ненавидел слышать чей-то голос, тем более женский, вообще ненавидел людей. Но жуткое желание, чтобы машина заговорила, было сильнее всех прочих параноидальных наваждений. И с той самой минуты послушные полупроводники воспроизводили неизвестно чей бесчувственный механический голос, чтобы беседовать со своим хозяином.

– Желаете войти в систему, мистер Голдфилд? – спросила машина.

– Желаю, – ответил Гарри. – Подключись к главному серверу.

На мониторе перед ним замелькали многочисленные строчки, бегущие по темно-синему экрану.

– Проверка данных системы, – констатировал голос. – Проверка окончена. Система работает исправно. Введите пароль для входа в центральный сервер.

Гарри подвинул к себе клавиатуру и нажал несколько клавиш.

– Пароль принят, – сообщила машина. – «Гефестион 13» открыт для доступа.

– Спасибо, – Голдфилд скривил недовольную гримасу. – Не хватало еще, чтобы ты не впустила меня в систему, которую я сам же создал.

– Простите, сэр. Проверять пароль – моя обязанность.

– Знаю, знаю. Замолчи, – огрызнулся он.

Голос покорно умолк. Гарри кликнул курсором на маленькую иконку на мониторе, светящемся гаммой цветов от темно-синего до ярко-красного, и перед ним замелькала череда маленьких компьютеров.

– Доложить, сколько процессоров подключено к головному серверу? – осторожно спросила машина.

– Доложи, – согласился Голдфилд.

– Две тысячи восемьсот сорок один.

– Мало, – он закусил губу.

– Мы не можем подключиться к большему числу машин. Вирус может быть обнаружен.

– Ничего. Я его доработаю. Покажи мне карту.

На мониторе мгновенно засветилась карта мира, и каждый маленький компьютер сразу же обрел свое географическое месторасположение.

– Ладно. Входи в среду разработки, – скомандовал Гарри. – Попробуем усовершенствовать наше творение.

Послушная машина скрыла карту, и по темному экрану вновь поползли светящиеся строчки. Гарри довел курсор до конца самой последней из них, и его пальцы забегали по клавиатуре. Каждая новая введенная команда все больше и больше приближала его к одной единственной заветной цели, к которой он шел всю свою жизнь. Когда Голдфилд садился за компьютер, то весь мир вокруг исчезал, растворяясь и превращаясь в мешанину красок и звуков, уже не имевших для Гарри никакого смысла. Смысл был лишь в одном: одна из светящихся строчек когда-нибудь должна была стать последней и привести его к желанной цели. Но сколько еще невыносимо долгих лет придется ему сидеть, сгорбившись перед своим компьютером? Этого он не знал.

Неожиданно пальцы Голдфилда замерли, а перед глазами поплыло воспоминание далекой ушедшей жизни. В такие минуты он не мог ни соображать, ни работать. Он лишь видел яркую отчетливую картину, всплывшую в его воспаленном и измученном мозгу…

* * *

Вавилон. 331 год до н. э.

– Гефестион, – до боли родная рука коснулась его плеча. – Гефестион, ты спишь?

Он открыл глаза и увидел улыбающееся лицо друга.

– Доброе утро, – Александр шутливо взъерошил рукой его волосы. – Пора подниматься.

Гефестион сонно зевнул и сел на постели.

– Я… – он огляделся. – Я, что, уснул в твоей комнате?

– Ничего страшного, – Македонский царь рассмеялся. – Видимо вчера я утомил тебя своим разговором.

– Да нет… я… – Гефестион потер руками лицо. – Доброе утро, – сдался он.

Накануне вечером, придя в покои Александра, он застал друга, полулежащего на кровати и погруженного в размышления.

– Решаешь судьбу Персии, великий царь? – спросил Гефестион, присаживаясь на шелковое покрывало.

– Я думал о Дарии, – Александр перевел на него взгляд. – Пока он жив, я не могу считать себя полноценным царем.

– Дарий предлагает заключить мир, – напомнил Гефестион.

– Не думаю, что соглашусь на это, – он поднялся и начал ходить по комнате. – Завтра мы пошлем ему письмо, в котором отвергнем его предложение.

– Но согласие могло бы прекратить войну.

– Согласие не позволит мне стать владыкой Азии! – воскликнул Александр. – Персия не покорится полностью, пока Дарий жив.

– А что потом? – воспользовавшись освободившимся местом, Гефестион полулег на царскую постель.

– Потом? Потом мы пойдем дальше на Восток. Бактрия, Парфия, Индия наконец. Мы покорим все эти земли.

Прохаживаясь по просторной спальне, Александр с воодушевлением описывал своему наперснику славу их будущих завоеваний, огромные территории и многочисленные народы, что покорятся Македонии. Он рассказывал ему о своих замыслах и о том, как он собирался претворять их в жизнь. Царь рисовал самые яркие картины далеких стран, которые однажды станут частью их империи. Гефестион изредка прерывал его речь короткими репликами. Он и сам не почувствовал, как уснул, убаюканный сладкими мечтами.

– Прости, – Гефестион свесил ноги с кровати и смущенно посмотрел на Александра. – Тебе следовало разбудить меня и прогнать вон.

– Ну, зачем же? – тот рассмеялся, глядя на своего верного друга. – Я осторожно прилег рядом, чтобы не разбудить тебя.

– Надеюсь, я хотя бы дал тебе выспаться.

– О, я никогда не спал так хорошо, как в эту ночь, – поспешил успокоить его царь. – Брось, Гефестион, ты же знаешь, что я вовсе не такой привередливый.

– Ладно, – македонянин вздохнул. – Если ты не злишься, пойду, приведу себя в порядок.

– Иди, – Александр обнял его за плечи. – Сегодня нам предстоит переделать еще много важных дел.

Гефестион поднялся и вышел из его покоев. По дороге к себе он столкнулся со слугой, который заметил, как он выходил из царской спальни.

– Доброе утро, – поздоровался он, все еще сонно зевая.

– Доброе утро, мой повелитель, – перс поклонился, чуть ли не до земли…

* * *

Голдфилд очнулся и беспомощно уронил голову на руки. В висках болезненно пульсировала кровь. Каждое подобное воспоминание отнимало у него все силы, отзываясь глухой болью в сердце. И с каждым годом его душу все сильнее жгло одно единственное желание: вернуться, вернуться в тот мир, что сейчас казался утраченным навсегда.

Все эти долгие века, сквозь которые он шел, все эти тысячи чужих жизней, что он проживал, презирая и ненавидя все вокруг, он жаждал еще хотя бы на одно мгновение оказаться там, где он мог бы наконец обрести долгожданный покой.

Сколько же раз он пытался прервать свою непомерно долгую жизнь? Сколько раз топился, вскрывал себе вены, поджигал себя? Сколько раз он молил Бога освободить его от тяжкого бремени бесконечного существования? Все было тщетным. И в ту самую минуту, когда он, наконец, понял, что не встретит собственную смерть, его существо обуяла мысль найти способ стать сильнее роковых обстоятельств, преодолеть толщу времени и переместиться в то самое мгновенье, когда злой умысел бесчувственной глупой женщины навсегда исковеркал его судьбу.

Глава 2

Развалины Вавилона. II век н. э.

Та ночь была самой страшной в его жизни. Очнувшись от пятивекового сна в своей полуразрушенной гробнице, Гефестион с трудом осознавал, что с ним произошло. Его тело все еще было слишком слабым, и он замерзал на холодном ветру. Приложив неимоверные усилия, он с трудом вскарабкался по развалинам к своему саркофагу и забрался вовнутрь. Свернувшись в клубок, он пытался хоть как-то защитить себя от холода. Дрожа всем телом, Гефестион беспомощно жался к каменной стене, но тщетно. В это время все вокруг окутал беспросветный мрак ночи. Лишь где-то вдалеке мерцали редкие огни. Гефестион мог видеть их, приподнимаясь и выглядывая из-за края саркофага. Он с тоскою думал о том, как тепло было, людям, что сейчас грелись у этого огня.

Тысячи мыслей вились в ту минуту в голове несчастного македонянина. «Где же Александр? – думал он. – Почему он не приходит за мной? Наверно не знает, что я проснулся…» Гефестион напряг память и припомнил последнее событие, предшествовавшее небытию. Он лежал в своих покоях, и, кажется, ему было очень плохо. Врач предупреждал, что ему стоит сохранять диету, но он, воспользовавшись его отсутствием, плотно поел и выпил немало вина, после чего его лихорадка только усилилась. Александра тогда не было рядом. Он был вынужден уйти, чтобы присутствовать на празднествах, которые устраивались в тот день. Последнее, что помнил Гефестион, было то, как он попросил позвать царя. Но кажется… кажется, он его так и не дождался. Но почему? Уснул?.. Умер? Мысль о смерти, словно молния, пронзила македонянина. Он умер! Гефестион в ужасе сел в гробу и огляделся. Ну конечно! Это же… это же саркофаг! Он в собственной могиле! Он мертв!

Гефестион в ужасе закрыл руками глаза, словно пытаясь отгородиться от страшной действительности.

– О, великий Зевс, молю тебя, помоги мне! – воззвал он к своему языческому богу и почувствовал, как слезы начали подкатывать к его горлу.

Не сдержавшись, Гефестион упал на дно могилы и зарыдал. Он проплакал всю ночь, крича от страха и отчаяния. Наконец, когда на горизонте заалел хмурый рассвет, обессиленный и измученный, он затих и, как ему показалось, уснул…

* * *

Лилиан Тревис скрутила в трубочку только что купленную газету и, взбежав по лестницам, вошла в холл огромного небоскреба.

– Привет, Тэд, – кинула она по дороге к лифтам парню в приемной.

– Привет, – отозвался он, расплываясь в улыбке.

Пройдя на площадку, Лилиан присоединилась к ожидающей лифт толпе.

– Доброе утро, – донеслось до нее откуда-то сбоку.

Тревис повернулась и увидела Уильяма Свенсона.

– Привет, – она рассеянно помахала ему рукой.

– Ты сегодня рано, – Свенсон протиснулся к ней.

– Дел по горло, – проговорила Лилиан.

– Слышала, новый вирус продолжает зверствовать?

– Да, – она показала ему заголовок газеты, которую держала в руках, – успела прочесть в метро.

В это время подъехали оба лифта, и толпа начала медленно наполнять их. Улучшив момент, Тревис проскользнула вперед.

– Поговорим в офисе, – кинула она Уильяму, которому не хватило места.

Выйдя на тридцать первом этаже, Лилиан провела картой по сенсорному окну и открыла стеклянную дверь с крупной надписью «Риверс Текнолоджис». Пройдя к своему столу, она сняла с плеча сумку с ноутбуком и закинула в угол газету.

– Доброе утро, – приветствовала ее коллега Джил Беннет.

– Доброе, доброе, – Тревис плюхнулась в кресло. – Где этот придурок Голдфилд? – она указала рукой на соседний стол.

– Еще не появлялся, – Джил глотнула кофе из своей кружки. – Отсыпается наверно.

– Прекрасно, – Лилиан скрестила руки на груди. – Он сильно ошибается, если рассчитывает на то, что я буду выполнять его работу. У меня и своей предостаточно.

– Что ты сегодня такая взвинченная? – поинтересовалась Беннет, подъезжая в кресле поближе к подруге.

– Наткнулась в холле на Свенсона, – хмуро отозвалась Тревис. – Прекрасное начало дня.

– Да ты что?! Он снова пытался пригласить тебя на свидание?!

– Нет, к счастью не успел, – Лилиан включила компьютерна своем столе. – Как бы мне от него отделаться?

– Ты только не обижайся, но Уильям – неплохая партия. Он красив, богат и, кажется, по уши в тебя влюблен.

– Спаси Господи от его любви, – пробормотала Тревис, в то время как ее пальцы забегали по клавиатуре. – Как поживает наш вирус?

– Наш вирус уже взломал десятки серверов в округе, – Джил вернулась к своему столу. – У меня как раз есть последняя сводка.

– И что в ней?

– Ничего утешительного. Скоро эти гады и до нас доберутся.

– Не доберутся, – Лилиан покачала головой. – Я лично проверяла защиту на нашем сервере. Вряд ли вирус сумеет ее взломать.

– Ой, не знаю, Лили, не знаю, – Беннет вздохнула.

– А я знаю. Если эти сволочи взломают мою систему защиты, я… – Тревис задумалась, – я уволюсь.

Она достала из сумки ноутбук и включила его. Затем она нажала пару клавиш, и жидкокристаллический монитор раскрасился медленно переливающейся гаммой цветов.

– Что это?! – Джилиан с восторгом уставилась на экран ее компьютера. – Ты это сама написала?!

– Да, делать было нечего, – Лилиан нажала еще пару клавиш, и на мониторе запрыгали причудливые фигурки.

– Если бы у тебя были дети, им бы это понравилось, – задумчиво произнесла Беннет.

Тревис хотела ей что-то возразить, но в это время до них донесся хмурый мужской голос:

– Доброе утро.

Обе девушки обернулись к двери.

– Ничего себе, – Лилиан тихо присвистнула. – Добро утро, Гарри. Что это с тобой?

– Ничего, – проговорил Голдфилд, снимая с плеча сумку и тяжело опускаясь в свое кресло.

– Ты меня, конечно, извини, но выглядишь ты хреново, – Тревис скрестила руки на груди.

– Не твое дело, – огрызнулся Гарри.

– Опять не спал всю ночь?

– Это тоже не твое дело, – буркнул он.

Лилиан достала из ящика кабель и подключила ноутбук к основному компьютеру.

– Прекрасно. В таком случае твоя невыполненная работа – тоже не мое дело, и отчитываться перед начальством будешь сам.

Она ввела команду обновления программы, и файлы начали медленно перетекать с одного жесткого диска на другой.

– Спасибо, мисс Сама Любезность, – Голдфилд скривил гримасу.

– На здоровье, – закончив копировать информацию, Тревис отключила ноутбук и открыла на основном компьютере среду разработки С++[2]2
  С++ – объектно-ориентированный язык программирования, одно из самых распространённых средств для разработки DOS и Windows приложений.


[Закрыть].

Воспользовавшись тем, что его наконец-то оставили в покое, Гарри потер руками покрасневшие от бессонной ночи глаза и включил свой компьютер. Работать страшно не хотелось: не было ни сил, ни желания. Но он прекрасно знал, что эта крыса Тревис не переменит сообщить их менеджеру о том, что он не успевает вовремя выполнить свою часть работы. Будь она проклята! Голдфилд ненавидел Лилиан, отчасти потому, что она была женщиной, отчасти потому, что она была такой мерзкой и самонадеянной крысой. Совсем как Роксана…

* * *

Берег Гифасиса. Индия. 326 год до н. э.

Александр был жутко зол. Дождь лил уже семьдесят дней подряд, и войско отказывалось идти дальше. Измученные бесконечными сражениями и переходами, воины начали просить о возвращении домой, что шло вразрез с царскими планами. Александр искал поддержки в рядах своих ближайших друзей, но и они мечтали поскорей возвратиться в Македонию. Наконец, обозленный решительным намерением своих людей прекратить поход на восток, царь велел оставить его в полном одиночестве. Покорный приказу, Гефестион вместе с остальными гетайрами покинул царский шатер. Однако к вечеру один из воинов передал ему, что Александр призывает его к себе, и он, не мешкая, направился к царю. Когда же он подошел к палатке владыки Запада и Востока, его взору открылось малоприятное зрелище. Царица Роксана несмотря на проливной дождь стояла перед шатром мужа и громко спорила с охранником, требуя пропустить ее к нему.

Приблизившись к ним, Гефестион остановился.

– Это воля царя, – извиняющимся тоном оправдывался солдат.

– Воля царя?! – гордая бактрийка откинула назад длинные промокшие волосы. – Я его жена! Я имею право входить к нему!

– Но мой повелитель приказал никого не впускать. Он желает видеть только своего хилиарха[3]3
  хилиарх – предводитель отряда в 1000 воинов – хилиархии, «второй» после царя.


[Закрыть].

В это время Роксана почувствовала присутствие македонянина за своей спиной. Резко обернувшись, она со злостью посмотрела на него. Под испепеляющим взглядом ее темных глаз Гефестион почувствовал себя крайне неловко. На пьяных пирушках в кругу военачальников, да и в обычное время, он любил хвалиться тем, что был самым близким человеком царю. Он открыто кичился своим исключительным положением, чем вызывал сильную неприязнь со стороны остальных гетайров, которая однако скорей льстила ему, нежели смущала. Но с женой Александра все было по-другому. Понимая насколько эта женщина дорога и важна царю, он покорно и с чистым сердцем отдавал Роксане то, время, что раньше принадлежало ему, и даже искренне радовался тому, что его друг наконец-то обрел свою любовь.

Но македонская царица не испытывала по отношению к Гефестиону той же симпатии, хоть и показывала это исключительно в отсутствии Александра. Увидев, что ее муж в очередной раз променял ее ласки на обсуждение военных планов со своим верным хилиархом, она чуть не взорвалась от злости.

– Так значит, тебя он желает видеть, а меня нет! – прошипела она, приблизившись к Гефестиону.

– Обстановка складывается не лучшим образом, и Александр хочет обсудить наши дальнейшие действия, – он попытался успокоить ее.

– Неужели? – Роксана скрестила руки на груди. – А нельзя ли отложить обсуждения на завтра?!

– Это не я решаю, – македонянин опустил глаза.

«Почему эта женщина меня так ненавидит?» – промелькнуло у него в голове.

– Что ж, – с горечью в голосе проговорила царица, – мне остается лишь покориться воле любимого мужа. Иди же!

Она почти выкрикнула последние слова, резким жестом указывая ему в сторону шатра Александра. На мгновенье Гефестион оробел. Затем, понимая, что дальнейший разговор ни к чему не приведет и, ощущая, как ее взгляд жжет ему спину, вошел в палатку к царю…

* * *

Гарри очнулся от воспоминания и посмотрел на Лилиан. Тревис была полностью погружена в работу, и ее пальцы уверенно бегали по клавиатуре, выводя алгоритмы команд. Внешне она была абсолютно не похожа на Роксану, но ее самоуверенность и упрямое желание командовать напоминали Голдфилду македонскую царицу.

Раздавшийся стук оторвал его от размышлений. Втроем они как по команде обернулись к стеклянной двери.

– О нет! – простонала Тревис, увидев Уила Свенсона.

– Это, кажется, твой ухажер? – Гарри не отказал себе в удовольствии позлорадствовать. – Не хочешь открыть ему дверь?

– Голдфилд, иди знаешь куда?! – огрызнулась Лилиан, нехотя вставая с места.

– Привет, – Свенсон засветился довольной улыбкой, когда она впустила его.

– Мы уже здоровались, – пробубнила Тревис, возвращаясь за свой стол.

– Всем доброе утро, – Уильям окинул присутствующих радостным взглядом. – Привет, Гарри.

– Привет, – отозвался Голдфилд.

– Плоховато выглядишь, – заметил Свенсон. – Не заболел ли?

– Я здоров, – буркнул в ответ тот, ловя на себе торжествующий взгляд Лилиан. – Ты к Лили зашел?

– Вообще-то я вас всех хотел увидеть. Слышали про вирус?

– Слышали, – вздохнула Джил.

– А теперь я расскажу вам про то, что вы еще не слышали, – Уильям присел на пустующий стол. – У нас сегодня будут гости! – торжественно объявил он.

– Что за гости? – поинтересовалась Лилиан.

– Не самые желанные. Это агенты ФБР.

– ФБР?! – удивленно переспросила Джил. – Что они здесь потеряли?!

– А теперь, мужайтесь, – Свенсон вздохнул. – ФБР наняло очень опытных программистов, чтобы покопаться в компьютерах, зараженных общеизвестным вирусом с целью выявить хакера, который его запустил. Так вот, в вирусе они разобрались, и хакер уже арестован.

– Так нам же радоваться надо, – произнесла Беннет. – До нашего сервера не доберутся.

– Не торопись, – Уил покачал головой. – В одном из исследуемых компьютеров нашелся еще один непонятный вирус со странным названием – «Гефестион 13».

Услышав его последние слова, Гарри напрягся всем телом и похолодел.

– Обнаружить его практически невозможно, – продолжал Свенсон. – Но эта маленькая и абсолютно незаметная программка использует почти всю оперативную память компьютера.