Текст книги "Возвращение к звёздам (СИ)"

Автор книги: К. Лопухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Надо выйти и связаться с кораблём, – серьёзно сказал Влад, – а то ещё пришлют сюда спасателей.

– Сколько у нас времени? – очень серьёзно спросила Лена. – И вообще, я смогу потом выйти? Эта плёнка выдержит?

– Конечно! – первой ответила драконица. – Она не пропускает воздух, совсем. А вот если нос будет чесаться, его можно почесать.

Влад же посмотрел на часы и сообщил:

– У нас пятнадцать минут. Дальше, либо мы связываемся, либо к нам вызывают спасателей.

– Ладно… Как нам заправить баллоны? – обратилась к своей драконице Лена.

– Они уже заправлены. А ещё ОНИ говорят, что вам надо кое-что увидеть. Раз вы сюда пришли, значит вам надо увидеть.

– А если бы мы пришли сюда, но не смогли с ними общаться? Ведь мы можем только благодаря тебе! – удивился Влад.

– Но я же есть! Значит вы должны это увидеть!

В стене напротив входа протаял проход. Но прежде, чем идти туда, пионеры подошли к двум постаментам, стоящим напротив того, на котором только что лежала Лена. Там лежали два земных космонавта с разбитыми шлемами. На рукавах у них красовались старые российские триколоры.

– Это они? Те, кто был на "Федерации" и пропал здесь?

– Да, – ответила Сапфира. – ОНИ звали, звали наших, но те не пришли. Поэтому, эти люди спят тут и ждут, когда за ними придут. Вы заберёте их?

Влад задумался. Идея была крайне заманчивой, но… нет. Если, конечно, это не повредит этим двум людям. Космический корабль это не океанская яхта, увы.

– Сколько они ещё могут тут спать? – спросил он.

– Очень долго, – ответила Сапфира. – Я не могу объяснить, как это будет по-нашему, но очень долго.

– Тогда пусть ещё поспят. Сейчас у нас нет для них ни воздуха, ни места на корабле. Но я думаю, скоро прилетит ещё один корабль, специально для того, чтобы забрать их.

Следующая зала была огромна! И там рядами стояли те самые каменные постаменты, на которых лежали люди. Вернее дети. Их ровесники, или чуть моложе. Влад разглядел только первые два ряда, где лежали дети, одетые в кожаные и меховые штаны и куртки, вполне обычные даже по современным меркам. Выйди такой на улицы Москвы или какого северного города, и никто не обратит на него внимания. Владу запомнились юноша и девушка в кожаных куртках, которые спали, держась за руки, Сапфира сказала что они родились тридцать тысяч лет назад, в Сибири. Она также сказала, что эти двое были первыми в этой странной и вызывающей содрогание коллекции. А дальше можно было найти детей из Шумера, древнего Египта, Греции, Рима, кельтов и славян, монголов, китайцев, первых ариев, живших ещё в своей арктической прародине…

– Зачем это? – шепнула Лена.

Сапфира промолчала, а Влад предположил:

– Это запасник. На случай, если мы облажаемся и угробим цивилизацию, будет кому начать всё сначала. Для этого они и похищали людей во все эпохи.

– Неужели мы так важны для Вселенной?

– Те, кто это устроил, считают, что да.

– А если кто-то решит использовать это во зло? Или вообще уничтожить? Ведь теперь об этом месте знаем мы. А значит знают и другие.

– Думаю, они это тоже предусмотрели.

Сказав это, Влад посмотрел на часы:

– Нам пора, надо успокоить наших.

И они, сделав ещё несколько снимков, двинулись к выходу.

Как только путешественники вышли из створа пещеры, ожила рация:

– Путники! Путники! Говорит Федерация! Приём!

– Федерация! Мы в порядке! – быстро ответил Влад.

– Наконец-то! Как у вас дела?

– Всё в порядке! Возвращаемся вдвоём.

– Там у ксеносов что? И мастерская по ремонту скафандров есть?

– Ага, – хмыкнул Влад. – И даже баллоны заправляют. И регенераторы тоже, – добавил он, поглядев на индикаторы системы жизнеобеспечения. – Так что, мы идём не спеша, несём всё что собрали.

– Ну давайте! Только, пожалуйста, больше ни во что не вляпайтесь!

– Буду очень осторожной! – скромно ответила Лена.

Закончив сеанс связи, ребята подхватили контейнер с собранными образцами и модулями памяти, снятыми с оборудования их предшественников, и бодро зашагали в сторону ожидавшего их "козла".

Глава 23, в которой Лена узнаёт, что ксеносы проапгрейдили не только фамильяра, но и её саму, экипаж прощается с базовым лагерем и Джон произносит исторические слова

Кратер Страбон, кабина корабля Ла-20-ЛП, 28 июля, вечер

Провести день в скафандре это не просто тяжело, это очень тяжело, поэтому Лена и Влад, сразу после ужина блаженно вытянулись в своих креслах и лениво отвечали на вопросы товарищей, которые сейчас просматривали записи их нашлемных камер. Электроника в пещере ксеносов работала безотказно, так что весь экипаж сейчас прилип к экранам, по второму разу просматривая запись, сделанную внутри инопланетной базы. Вернулись путешественники уже после вечернего сеанса связи, так что эта запись ушла на Землю вне очереди, по экстренному каналу. А что скажет Земля станет известно завтра утром.

– А знаешь, Аскар, ты действительно прекрасный психолог, – вдруг высказалась Люся. – Никто кроме Лены так бы не вляпался. Влад полез спасать Лену, в результате открыли базу ксеносов. И даже какой-то контакт установили.

– Смешно тут тебе, – буркнул Аскар, – а мне каково было?

– Ну что за народ тут собрался! Только бы косточки кому перемывать! – фыркнула Лена и гордо удалилась в сторону базового лагеря.

Разговор снова вернулся к приключениям в пещере ксеносов, но продлился не долго. В шлюзе появилась растерянная Лена в накинутой на плечи куртке и растерянно произнесла:

– Ребята! У меня, кажется, опять проблемы… Протез не снимается…

– Что? – встрепенулся Влад. – Зачем?

– Это ж протез! – одёрнула его Света. – Его надо регулярно снимать, дезинфицировать.

Сказав это она обратилась к Лене:

– Как не снимается? Заклинило что-то?

Лена растерянно покачала головой:

– Не… Как будто он прирос, а когда я пытаюсь его снять, как будто отрываю. Даже больно.

– Дай я его прозвоню, – влез Джон.

Он подключил к своему терминалу какую-то коробочку и велел Лене прижать её к плечу, к тому месту, где протез присоединяется к вживлённому ей нейроинтерфейсу, застучал по клавишам. Прочитал на мониторе результаты, снова застучал по клавишам, вчитался в результат и лицо его вытянулось.

– Ну-ка, согни руку… разогни руку… А пальцы засветить можешь? Ничего не понимаю!

– А что такое? – выдохнули все хором. Чтобы Джо что-то не понимал в этой компьютерной мути? Значит тут случилось что-то совсем из ряда вон выходящее.

– Нет отклика от нейроинтерфейса. Вообще. А рука работает, словно всё в порядке.

Джон сказал это, как что-то само собой разумеющееся, но поняла весь пафос случившегося только Света, в силу обязанностей бортового врача посвящённая в некоторые технические тонкости. Пришлось объяснять:

– У тебя весь обмен между протезом и нейроинтерфейсом идёт по радиоканалу. Непонятно зачем это сделали…

– Чтобы я могла отстегнуть руку и засунуть её куда-нибудь, куда не могу пролезть. Очень удобно собирать образцы в пещерах, в трещинах. Или под шкафом чего найти… – объяснила Лена, как нечто само собой разумеющееся.

– В общем, этого радиоканала больше нет.

– Так может протез переключился на другой канал? – подал голос Влад.

– Какой?! – возмутился Джон. – Это стандартный протокол для таких устройств! А другого у него и нет! У него вообще разъёмов для проводов нет! Нет канала от интерфейса, протез не работает! А он работает!

Света, которая во время всей этой перепалки сидела в крайней задумчивости, решительно заявила:

– Так, мальчишки! Брысь отсюда! Буду проводить обследование!

Сказав это, она стала споро разворачивать бортовой медкомплекс. Мальчики потянулись в кают-компанию базового лагеря.

Кратер Страбон, кают-компания базового лагеря Двадцать восьмой лунной экспедиции, 28 июля, пол часа спустя

Мальчики сидели напряжённые и озабоченные, девочки вошли растерянные и удивлённые.

– Ну? – не выдержал Влад.

– Этого не может быть… – пробормотала Света.

– Чего?!!!

– Живые ткани прорастают в протез и замещают его конструкции. Нейроинтерфейс уже полностью заменён, но процесс продолжается.

– Круто! – радостно воскликнул Джон. – А все функции, которые дополнительные, сохранятся? Ну там, читать пальцами, состав камней определять?

– Не знаю… – задумчиво ответила Лена.

– А ты закажи! – вдруг влез Влад.

– Как?

– Ну… как ты делала Сапфиру? Примерно так же делай свою руку. И георадар встрой, если уж наши не сумели, пусть ксеносы постараются.

– И, тогда уж, сразу на обе руки, – хмыкнул Аскар.

Лена задумалась:

– Думаете, получится?

– Почему нет? – пожал плечами Влад.

Тут Джон встрепенулся:

– Ты бы, кстати, тоже попробовал сделать… у нас говорят upgrade…

– У нас также, – хмыкнул Аскар и тоже обратился к Владу: – И правда, командир, ты был в этой пещере, может там такое общее поле, что всех апгрейдит?

– Да ну вас, скажете тоже!

– А ты попробуй, попробуй! – встряла Света. – Чего нибудь эдакое…

И тут Джон рассмеялся:

– Знаешь, Лена, тебе надо быть кризисным менеджером! Это когда фирма может обанкротиться, нанимают менеджера, который её вытаскивает.

– Да ну тебя! Я только вляпываться в неприятности умею, да других за собой тащить!

– Но-но-но! Ты из каждой неприятности выходишь с прибылью. Вот смотри, руку потеряла, а тебе сделали супер протез, которым и читать можно пальцами, и состав породы определять. А ещё через это завела себе ручного дракона. Здесь, шлем разбила. Другой бы через это помер, а ты забралась к ксеносам, они твоему дракону сделали апгрейд, твой протез перерождают в руку, а функции все сохранятся. Да ещё и добавят что. Так что будешь в Америке, сразу иди к деду, я его предупрежу. У нас такие люди на вес золота!

– Щаз, когда будешь в Америке… – хмыкнула Люся. – Следующим летом опять сюда.

Лена непонимающе уставилась на подругу и та пояснила:

– А кто будет с ксеносами договариваться? А на Земле тебя будут по клеточкам разбирать, выяснять что и как они тебе вылечили. Готовься.

Лена хотела что-то возразить, но Влад, посмотрев на часы, приказал командным голосом:

– Так! Время! Завтра у нас много работы, всем спать!

Москва, старинный дом где-то между Хамовническим валом и Комсомольским проспектом, вечер 29 июля (по московскому времени)

Улицы и переулки, что жмутся к Хамовническому валу, пережили всяческие перестройки, реновации, депопуоляции и прочие деконструкции, но сохранили атмосферу и очарование той самой, советской, ещё времён первого СССР, Москвы. Ну, а нынешние власти тщательно сохраняли чудом уцелевший кусочек той уникальной московской архитектурной среды, в которой соседствовали ещё дореволюционные дешёвые доходные дома, образцы конструктивизма двадцатых годов XX века, типовые пятиэтажки шестидесятых, даже несколько панелек начала века XXI.

И вот, к одному такому образчику раннесоветского конструктивизма подходил сейчас крупный мужчина, стриженый бобриком и одетый по тёплому летнему времени в шорты и футболку. Он уже повернул к своему подъезду, когда его окликнул знакомый голос:

– Макар Макарыч!

Макаров резко обернулся:

– И вам доброго вечера, Николай Иванович, – отозвался он сухо, приветствуя своего бывшего зама, ныне занявшего его собственное кресло. Учитывая обстоятельства, при которых он покинул службу (при всей суровости нынешнего председателя, на весь Комитет найдётся очень мало людей, которые вылетели со службы от пинка, отвешенного лично Безучастным), встреча была, как минимум, неприятной.

– Не пригласите зайти на пару слов? – без каких-либо экивоков заявил Колючий.

– Я так понимаю, если я не приглашу сейчас, меня пригласят завтра, – ворчливым голосом произнёс Макаров, открывая дверь подъезда и пропуская своего бывшего зама внутрь.

Уже в квартире, он не спеша сгрузил из холщовой сумки купленные только что продукты, заварил чай и только после этого закрылся со своим гостем в комнате, бывшей совсем недавно его кабинетом.

– Итак, дела я сдал, что ещё может от меня понадобиться родной конторе? – начал он разговор, даже не пытаясь изобразить хотя бы нейтральный тон.

– Проверка работы группы продолжается, – спокойно ответил Колючий, – так что запас связанных с этим неприятностей ещё не определён окончательно. Как и вопросов, которые могут появиться. Но я сегодня не по этому поводу. И я неофициально.

– Ну это заметно. Так, что всплыло и какие ещё неприятности ждать?

Добавка: "Лично мне", не была произнесена, но подразумевалась.

– Ребята там, – Колючий кивнул в сторону окна и немного вверх, – посетили место гибели своих предшественников и обнаружили там очень интересный объект, однозначно связанный с ксеносами.

– Вы рассказываете это мне? Мои допуски, вроде как, аннулированы.

– Это открытая информация. Но интересно другое: ребята обратили внимание и аналитики это мнение подтверждают, что космонавты с "Федерации" целенаправленно шли к этому объекту. Они точно знали, что там находится что-то интересное и почти наверняка знали о ксеносах. Но в найденных документах об этом нет ничего. Вообще ничего.

– Интересно. Ну а я-то тут при чём?

– Макар Макарыч! Давайте на чистоту. То, как вы вели работу, вполне тянет на полноценный саботаж. Поэтому, если наш противник получит эту информацию раньше нас, у вас будут крупные неприятности.

– Сейчас уже в пору, как сто лет назад, говорить не о противнике, а о партнёрах, – скривился Макаров.

– Во-первых, не стоит переоценивать их добрую волю. А, во-вторых, там у них сейчас идёт такая внутренняя грызня, что в пору, говорить не о нашем противнике вообще, а о конкретной группировке. И, заметьте, все грызущиеся стороны очень активно сдают нам агентов влияния своих противников.

На этой жизнеутверждающей ноте гость свернул беседу по существу, а вскоре и вообще откланялся. Макаров долго смотрел из окна ему вслед.

Кратер Страбон, кабина корабля Ла-20-ЛП, утро 29 июля по бортовому времени, утренний сеанс связи

– Как отдохнули после вчерашнего? – бодро начал общение Ник Никыч.

– Хорошо, только вот руку отлежала с непривычки… – ответила Лена, потирая свою правую руку.

– Бывает… – начал было начальник экспедиции, но тут же завис. По всему выходило, что Лена отлежала себе правую руку. Но как можно отлежать протез?!!

Пока он мучительно соображал, а что там вообще происходит, слово взял Вениамин Михайлович, который, хоть и присутствовал на всех сеансах связи, но обычно помалкивал:

– Значит, ксеносы не ограничились тем, что подлечили тебе последствия декомпрессии и заправили жизнеобеспечение?

– Да, – взяла слово Света и подробно описала всё, что удалось выяснить вчера, по результатам обследования перерождающегося протеза.

– Занятно… – Вениамин Михайлович был несколько сбит с толку, но некоторые детали попытался выяснить: – Функциональность протеза сохранилась?

– Да, – ответила Лена, – и, по моему, мне удалось сделать в ладони что-то типа георадара.

– Надо будет посмотреть диапазоны и диаграмму направленности, – тут же влез Джон.

– Может оставить это до Земли? У вас и без того сейчас будет прорва забот.

Ник Никыч явно не до конца отошёл от шока, раз ляпнул такое. Джону пришлось его вежливо поправить:

– Надо быть уверенным, что она не будет создавать помех оборудованию и связи.

– Извините, ребята, я кажется действительно в шоке от ваших новостей, – потряс головой Ник Никыч, – конечно, это надо сделать. Но на сейчас есть какие-то наводки?

– Пока нет.

– Ну и славно. Если сейчас критических наводок нет, то займись этим завтра. А сейчас работайте по программе.

– Николай Николаевич, – грустным голосом встрял Влад. – Теперь мы с Леной будем под пожизненным подозрением, из-за этого контакта с ксеносами? Так?

Аскар от такого аж взвился:

– Дудки! Сам будешь всю бюрократию сдавать!

Вениамин Михайлович на это искренне рассмеялся, ответил уверенно и спокойно:

– Не всё так печально! Вам, конечно, придётся пройти кое-какие тесты и обследования, но проблема решаема.

***

Сеанс связи закончился и экраны погасли.

– Это они ещё твою Сапфиру не видели… – с мечтательной и ехидной улыбкой произнесла Люся, наблюдая как синяя драконица вылезает в кабину прямо через внутреннюю обшивку.

– Ага! И показать её Комиссии по лженауке… – мечтательно добавил Аскар. – вот тогда они такую фигню начнут нести, что их всех точно в дурдом определят.

– Не надо всех! Цукерман нормальный мужик! – возмутился Влад.

– Так он фигню и не несёт, – резюмировала Света, поглаживая Сапфиру. За прошедшие вечер и утро драконица успела стать всеобщей любимицей.

Королёв, Московская область, Узел дальней космической связи в здании ЦУП, сразу после завершения сеанса связи

– Вениамин Михайлович! – Ник Никыч с подозрением посмотрел на психолога. – Я понимаю, что ребят надо успокоить, но…

– Не волнуйтесь, – Шустрый был абсолютно расслаблен, – это только наши лжеучёные[1] веруют, что никаких НЛО не существует, а вот армии и Комитету[2] регулярно приходится разгребать последствия контактов третьего рода[3]… И контактов третьего рода с вероятным противником. При том не скажу сходу, что разгребать сложнее. Так что у нас есть определённый опыт по возвращению личного состава в строй после таких инцидентов.

Кратер Страбон, кают-компания базового лагеря Двадцать восьмой лунной экспедиции, 31 июля, утро по корабельному времени

Последние два дня были действительно сложными. Сначала готовили посадочную площадку для "канистры"… хорошо сказать, канистра! На взлёт с поверхности "лаптю" нужно порядка десяти тонн топлива, которое состоит из двух компонент: собственно топливо, сжиженный метан, которым обильно нашпигованы лунные недра, и жидкий же кислород. Оба компонента должны быть сильно охлаждёнными, заметно ниже нуля градусов по Цельсию, поэтому в "канистре" предусмотрены и приличная термоизоляция, и собственная криогенная система, и приличной мощности ракетные двигатели и бортовой компьютер, который всем этим должен управлять. А чем питается ракетный двигатель? Да всё тем же топливом, которое "канистра" везёт космонавтам! И сжигает при этом примерно столько же (ну совсем немного меньше) чем доставляет на поверхность. Но это всё технические мелочи, а вот реактивная струя, которая ударяет в поверхность при посадке "канистры" – совсем не мелочь! Мало того, что она сама по себе горячая, так она ещё сдувает с поверхности пыль, песок, камни, которые вполне могут повредить и сам космический корабль, а уж про хрупкий базовый лагерь и говорить не приходится!

Но и слишком далеко от лагеря сажать канистру тоже нельзя, это ж вам не аэродром, по которому "лапоть" можно гонять от площадки к площадке! Компромисс был найден: "канистру" сажают в двухстах метрах от места стоянки корабля (и, соответственно, базового лагеря), а в ста метрах от базового лагеря, между ним и местом посадки "канистры" делают бруствер. Его назначение – направить раскалённые ракетные выхлопы в сторону от корабля. А как и кто его делает? А для чего, спрашивается, к автоботу и "козлу" прилагаются бульдозерные скребки? Вот ребята весь вчерашний день и строили этот бруствер. Аскар управлял на месте "козлом", а Лена лихо гоняла дистанционным управлением автобот, прямо из корабля, по ходу давая указания куда какую породу двигать. Света и Люся, тем временем, при силовой поддержке Джона, занимались тем, что раскладывали по полочкам и закрепляли в грузовом отсеке добытые Леной образцы (за неимением собственных). А Влад, оставшийся сегодня дежурным пилотом, вносил всё это в опись (вот она, та самая Бюрократия, которая так пугает Аскара!). Зато посадка "канистры" прошла без сучка и задоринки! Только мутные струи ракетного выхлопа поднялись над краем бруствера, да немного лунной пыли осело на палатку.

Потом ребята готовили корабль к взлёту: ещё раз проверка груза, проверка, тестирование и калибровка (если надо) всех систем. Заняты оказались все. А во второй половине дня снова вернулись к проблеме: Как не сдуть базовый лагерь? Уже при взлёте. Ведь двигатели "лаптя" дуют не хуже, чем двигатели "канистры"! Что-то надо оттащить… Проще всего, как это ни парадоксально, сам "лапоть". Для этого в бруствере был оставлен небольшой проход, строго по продольной оси корабля. Там, за этим проходом, в грунт вбили небольшую, но прочную сваю, в народе – "кол", некоторые добавляют: "осиновый", хотя на самом деле, конечно же, титановый. К "колу" подцепили лебёдку и уже этой лебёдкой подтянут корабль, отведя его от базового лагеря. А брешь в бруствере закроют специальным экраном, привезённым "канистрой".

Но всё это позже, а сейчас экипаж, уже облачившийся в скафандры, собрался в кают-компании базового лагеря. Вот и настала минута прощания с домом. Неудобным, тесным, но тем не менее домом, который почти две недели хранил их от космического вакуума, убийственных излучений и жара раскалённой на солнце лунной поверхности. Ребята аккуратно сложили на столе свои галстуки: пять красных, пионерских и один зелёный, скаутский, от Джона. После, каждый из них расписался на стене палатки. Это ещё один лунный обычай: первый экипаж, установивший в этом месте базовый лагерь, расписывается на его внутренней стене рядом со шлюзом и пишет там дату начала и окончания экспедиции. И даже потом, через годы, когда этот модуль выйдет из строя, участок стены с их подписями не пропадёт. Его аккуратно вырежут, поместят под стекло и он будет висеть на стене в кабинете начальника лунной базы.

Они стояли какое-то время, глядя на свои подписи и Люся неожиданно толкнула плечом Джона:

– Эй! Кто-то обещал сказать про маленький шаг одного человека[4]… Давай, а то твои же не поймут!

Джон только покачал головой:

– Всё намного серьёзнее… было время, когда мы перестали летать в космос. Забыли обо всём в наших земных склоках. Но вы не забыли! И вы снова двинулись по этому пути. Вы…

– Мы, – поправил его Влад.

– Да, мы! Мы снова возвращаемся к звёздам! И однажды настанет день, когда мы к ним полетим! И я горд, что мне, представителю Соединённых Штатов, довелось участвовать в этой работе.

– Да уж! – вздохнула Лена. – Думали, будет тут как в песочнице, а получилось… И реактор древний запускали, и с ксеносами пообщались!

После этого они синхронно повернулись в сторону кают-компании и синхронно отдали пионерский салют. И так же молча прошли в корабль и дальше, наружу. Последним, согласно инструкции, выходил Влад. Он закрыл входной и выходной люки собственного шлюза базового лагеря и выходной люк корабельного шлюза, через который лагерь был связан с кораблём. После чего дал команду на отстрел. Раздалось шипение, пришли в движение захваты и рукав, соединявший корабль с лагерем, отделился от "лаптя".

В базовый лагерь они в этот раз больше не вернутся. По обычаю, уходя, они оставляли тут запас воздуха, еды и воды, способные поддерживать шестерых человек в течение трёх дней. "Как в таёжных заимках, – прокомментировала этот обычай Лена, – только там вместо воздуха и воды дрова.". Теперь на всех лунных картах это место будет обозначено как точка аварийной стоянки. На всякий случай. Вот только все были уверены, что в таком статусе площадка пробудет не долго. Слишком уж много тайн хранит в себе старинная лунная база "Федерация" и далеко не до всех удалось добраться Первой пионерской космической экспедиции.

–

[1] наши лжеучёные – члены Комиссии по лженауке, кто ж ещё?

[2] Комитет – КГБ

[3] контакты третьего рода – встреча и непосредственное общение человека с пилотами НЛО. Включая, но не ограничиваясь: похищение, передача информации, подсадка имплантов, исцеление, медицинские опыты, изнасилование и прочая и прочая.

[4] Кто-то обещал сказать про маленький шаг одного человека – Намёк на слова Нила Армстронга, первого человека, ступившего на поверхность Луны: "Это маленький шаг одного человека и огромный шаг для всего человечества!".