Текст книги "Возвращение к звёздам (СИ)"

Автор книги: К. Лопухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 14, в которой высокие начальники на Земле пытаются решить кто виноват и что дальше делать, а на Луне продолжается спокойная, размеренная работа…

Королёв, Московская область, кабинет начальника Двадцать восьмой лунной экспедиции в здании ЦУП, вечер 17 июля

Люди склонились над большим столом, бывшим одним большим монитором. Сейчас на этом мониторе была многократно увеличенная фотография места посадки, сделанная при снижении "лаптя". Один из присутствующих очень внимательно рассматривал её, двигая в разные стороны, увеличивая отдельные участки, накладывая различные фильтры. Наконец он заговорил:

– Конечно, это надо посмотреть подробнее…

– И лучше на месте, – ехидно вставил Шустрый, который тут тоже присутствовал.

– Что вы всё время цепляетесь… – начал было тот, который рассматривал фотографии, но Ник Никыч прервал его:

– Ваша организация должна была предоставить нам всю, повторяю, всю имеющуюся информацию об этой базе. Ещё на этапе выбора цели экспедиции. Вы ограничились компиляцией открытых источников. И вот, когда дети уже там, выясняется, что открытая информация – не более чем легенда для сокрытия произошедших в реальности событий. А для вас это стало приятной неожиданностью. Это намеренный саботаж или некомпетентность?

– Послушайте! – говоривший, а это был один из криминалистов КГБ, наспех присланный в ЦУП для экспресс анализа ситуации, обнаруженной в кратере Страбон.

– А вы лучше подумайте! – рявкнул Ник Никыч. На это комитетчик сдулся и заявил:

– Может быть вы и правы, но лично я к сложившейся ситуации отношения не имею. Меня только сегодня сорвали с основной работы и срочно прислали сюда, чтобы вас консультировать. И я прошу это учитывать.

Ник Никыч прикрыл глаза, вздохнул и даже согласился со своим визави:

– Хорошо, продолжим работу.

Криминалист кивнул и принялся по новой высказывать своё суждение:

– Как я уже сказал, по этим снимкам много не скажешь. Разве только то, что следов взрывов и разрушений тут нет. Ну это вы, похоже, и сами знаете. Ещё ваш… как его… ровер. Похоже уехал по этой колее и больше не возвращался.

– Вы уверены? – напрягся Ник Никыч. – Здесь полно следов.

В ответ криминалист сбросил изображение в бок и вытащил фотографию меньшего масштаба, снятую "лаптем" с большей высоты:

– Видите, – он указал на едва видимую ниточку на снимке, – это его след, ведёт вокруг этих холмов. Все остальные следы заканчиваются разворотом. Единственный, который выходит за границы снимка, здесь, – он указал на ещё одну ниточку. – Но здесь он уехал и вернулся. А вот этот, – он снова указал на ту же ниточку следов, – ведёт в одну сторону.

– Как вы узнали куда он ехал?

– Протектор отпечатался очень чётко. Я так понимаю, на Луне вообще идеальные условия для следствия. И, кстати, этот след – последний из тех, что ведут от базы.

– А это почему?

– Потому что он перекрывает все остальные колеи. Ну а из того, что этот ровер должен быть возле базы, а его нет, следует что он уехал и не вернулся. Оставалось только выяснить куда.

– Ладно, спасибо, – сухо кивнул Ник Никыч. – Теперь такой вопрос: вас официально включили в группу, курирующую экспедицию со стороны вашей организации?

– Так точно.

– В таком случае, доведите до руководства вашей группы, что я хочу ознакомиться с тем источником, откуда они взяли вот эти коды! – Ник Никыч показал комитетчику распечатку скана страницы с кодами доступа к компьютерам базы "Федерация". – Я не дурак и понимаю, что в распоряжении вашей организации имеется некий эксклюзивный документ, имеющий отношения к событиям, развернувшимся тогда на Луне. И если этот документ не будет завтра, к началу рабочего дня у меня на столе, я буду решать этот вопрос непосредственно через председателя Комитета. Этот момент достаточно ясен?

– Так точно… – только и смог ответить криминалист.

– Также, мне кажется, что эти люди до сих пор не осознали всей значимости нашей экспедиции. Вы там новый человек, так что попытайтесь объяснить им, что если экспедиция будет сорвана, а паче того, не приведи Господи, с детьми что-то случится, полетят не звёздочки с погон, а головы. Сейчас дети оказались там в очень опасной ситуации и возникла она по вине вашей организации и конкретно руководства группы, курирующей экспедицию. Я искренне надеюсь, что впредь мы будем получать всю необходимую информацию, причём своевременно. Я достаточно ясно выразился?

– Конечно! У вас есть ещё ко мне вопросы?

– Пока нет, но я жду вас завтра здесь, потому что ваша помощь может понадобиться.

Кратер Страбон, кабина корабля Ла-20-ЛП, утро 18 июля

Экипаж завтракал, попутно обсуждая программу работ на сегодня. Настроение у всех было приподнятое, несмотря на выявленные вчера, так скажем, некоторые несоответствия первоначальной задаче.

– Значит, сегодня завершаем установку базового лагеря. Что у нас осталось?

Аскар, который вчера руководил операцией сверился с журналом-инструкцией:

– Завершение стыковки с кораблём и выравнивание давления.

– Отлично! – Влад даже потёр руки. – Кто у нас на этом сегодня? Джон, Света и Люся… Девочки, сможете сами разобраться? А то…

– Да пусть сидит со своими компьютерами, – отмахнулась Света. – Палатку к шлюзу мы ещё вчера подцепили, с магистралями и сами разберёмся, а внутри всё расставить, так там от вас мальчишек больше вреда, чем пользы.

– Хорошо. Тогда, Джон, ты снимаешь телеметрию с базы… Ну и если сможешь получить картинку изнутри…

– Всё, что смогу по радиоканалу, выкачаю, – солидно заявил американец, нетерпеливо поглядывая на свой монитор.

– Отлично. Аскар, сегодня ты дежурный пилот, а мы с Леной…

– На свидание…

– Аскар… – шумно выдохнул командир, но тот легкомысленно отмахнулся:

– Вот прилетим на землю, там ты меня и поколотишь. А здесь нельзя!

– А ведь и правда поколотит, – Света сказала это, глядя в полок с задумчивым видом.

– Не, – всё так же легкомысленно отмахнулся Аскар, – у меня второй разряд по бегу.

И в этот момент он подпрыгнул с громким "Ай!". Учитывая низкую гравитацию, взлетел он почти до потолка и, медленно опускаясь на место, состроил обиженную мордочку и, потирая пятую точку, прогнусавил:

– Ну вот, опять на меня дракона натравила! А за что?

Все вокруг посмеивались, только Влад остался серьёзным:

– А вообще, кончай эти подколки. Уже слишком.

Аскар вздохнул и с некоторым сожалением согласился:

– Ладно, больше не буду.

Москва, автомобиль председателя КГБ СССР, Павла Лаврентьевича Безучастного, примерно то же время

Павел Лаврентьевич нажал кнопу ответа вызова и приложил коммуникатор к уху.

– Да, Николай Николаевич, какие проблемы?

– Вы в курсе, что ситуация на месте посадки в принципе не соответствует тому, к чему мы готовились?

– Нет. Насколько всё серьёзно и чего ждать?

Ник Никыч коротко обрисовал председателю КГБ то, что обнаружил экипаж на месте посадки и попенял:

– У ваших людей, судя по всему, есть какие-то эксклюзивные документы о том, что случилось на Луне пол века назад, но они не собираются с нами делиться. Вы понимаете, что…

– …в сложившейся ситуации любая информация о причинах эвакуации базы и гибели космонавтов критически важна. Вы абсолютно правы. Почему вы думаете, что у прикреплённой к вам опергруппы есть такая информация и она достоверна?

– Вчера нам передали пароли для доступа к серверам "Федерации", рабочие, ребята в этом убедились. Эта информация считалась утраченной. Но передавать что либо ещё Макаров отказывается.

Безучастный сдержал нехорошее слово, только коротко ответил:

– Вы абсолютно правы! Сейчас я решу этот вопрос!

Отключившись, он обратился к водителю, между прочим, живому человеку, хотя автомобиль и был оборудован роботом-водителем:

– Михалыч, поворачивай к нашим ксеносам. Кажется, те накосячили по полной.

Сказав это, он вызвал секретаря:

– Сергей Сергеевич! Отменяй совещание… На неопределённый срок. Если у кого есть что-то совсем срочное, пусть связываются.

Водитель, кстати, был не просто так, а доверенным лицом председателя и при случае мог по пути высадиться, передав управление шефу (который и сам за рулём легко давал фору большинству молодых сотрудников) и отправиться выполнять какое-либо деликатное поручение. Эта замена в логах не отражалась. Поручения-то все не просто так, деликатные.

Кратер Страбон, поверхность Луны рядом с кораблём Ла-20-ЛП, пара часов спустя

Выйти на поверхность Луны это вам не на дачный двор выглянуть. Сначала надо надеть скафандры, подключить ранцы жизнеобеспечения. Скафандры, конечно не чета тем древним, в которых выходили из лунного модуля астронавты Аполлонов, но всё равно, процедура одевания и сейчас оставалась очень неспешной и вдумчивой. Потом космонавты, неся ранцы перед собой, входят в шлюз. По двое и именно так, потому как в шлюзе зело тесно. Кораблик-то маленький! Самолётный старт, конечно, позволяет заметно экономить топливо, но и ограничения накладывает жёсткие. А ведь в корабле набито ого-го сколько всякой всячины!

Дальше начинается весьма продолжительная процедура декомпрессии, то есть из шлюза откачивают воздух. Опять же, в старинных "Аполлонах" проблему решали просто: стравливали весь воздух из кабины наружу и пошёл гулять. Но так можно делать только если остаёшься на поверхности Луны столько же, сколько там оставались "Аполлоны", да и выходов у тебя всего два-три. А иначе на это воздуха не напасёшься. Так что насос откачивает воздух внутрь корабля. Но не весь, откачивать разреженный воздух слишком долго и сложно, так что насосы останавливаются когда давление в шлюзе становится таким же, как на высотах порядка шестидесяти километров. После этого открываются клапаны и оставшийся воздух стравливается наружу. Вот уже после этого космонавты открывают наружный люк и выходят на поверхность Луны. Уже там они помогают друг другу надеть ранцы жизнеобеспечения как положено и только после этого (пара – тройка обязательных проверок не в счёт) можно приступать к собственно работе.

Лена с Владом вышли последними, поэтому внешний люк шлюза оставили открытым. Чтобы проще и быстрее было возвращаться обратно. Первым делом командир обошёл корабль дабы лично проинспектировать подключение базового лагеря к корабельным системам. Под громким названием "базовый лагерь", кстати, скрывалась всего лишь надуваемая воздухом палатка, размером четыре на шесть метров и полукруглая в сечении. Правда палатка необычная. Во-первых, пластик, из которого она сделана, после надувания вспенивается и затвердевает, так что получается весьма прочная, но при том лёгкая конструкция (плюс несколько простых, но эффективных конструкторских решений для защиты от микрометеоритов, для защиты от крупных есть ПМЗ на корабле). Во вторых, внутри уже заранее установлено много всякого оборудования. Конечно, компьютеры и прочее хрупкое оборудование везут отдельно, а вот всякие стулья, столики, аптечки и прочая бытовуха уже уложены внутри. Именно поэтому, базовый лагерь и занимал большую часть грузового отсека.

Люся со Светой споро соединяли коммуникации, подсоединяя базовый лагерь к электропитанию, запасам воздуха, компьютерной сети корабля. То есть Люся зачитывала пункты журнал-инструкции, а Света ловко соединяла кабели и магистрали и докладывала Люсе об исполнении. Та делала соответствующую пометку в журнале. И хотя обе, ещё на Земле, заучили эту операцию наизусть, выполнять подключение по памяти категорически запрещалось. Только так, зачитывая вслух инструкцию. На Земле на это ушло бы не больше получаса, но тут работать приходилось в скафандрах, хоть и современных, лёгких и подвижных, но всё равно, создающих много и много неудобства.

– Как успехи? – полюбопытствовал командир.

Люся, которая и была сейчас руководителем, солидно посмотрела на часы и сообщила:

– К обеду управимся, а там, выравниваем давление и можно праздновать новоселье.

– Там ещё барахло перетаскивать, – поморщилась Света.

– Вот и подрядим мальчишек, – парировала Люся.

Влад подтвердил это решение и они с Леной отправились по маршруту. Первый геологический выход предполагался чисто разведочным и очень коротким, поэтому лунный автомобиль оставался пока упакованным в грузовом отсеке. А вот автобот стоял в готовности рядом с кораблём, но сейчас и его оставили на месте: Мало ли, вдруг пригодится тут?

Королёв, Московская область, кабинет начальника Двадцать восьмой лунной экспедиции в здании ЦУП, примерно то же время

В кабинете Ник Никыча собралась довольно интересная, местами, высокопоставленная компания и разговор уже шёл какое-то время, вот, только, похоже, толку от него было мало.

– …что сейчас об этом говорить, – со вздохом произнёс Георгий Васильевич Стариков, нарком иностранных дел. – Надо решать, что делать сейчас.

– И прежде всего, мы должны думать о безопасности ребят! – возмущался Вишняков, курировавший проект со стороны Наркомпроса и страшно злой, что сюда сорвали именно его. Вот ведь из НКИД[1] приехал сам нарком, из КГБ – председатель, а нарком просвещения предпочёл спрятаться за его, Вишнякова, широкой спиной. – Поэтому надо немедленно возвращать их на Землю!

– А ещё мы должны думать о том, чтобы своими неловкими движениями не создать им лишних психических травм! – парировал Шустрый, который присутствовал тут как штатный психолог экспедиции. По крайней мере официально.

– Если говорить о безопасности… – начал было Ник Никыч, но Безучастный перебил его:

– Прежде всего, надо понять обстановку. Николай Николаевич, вы лучше всех владеете ситуацией. Поясните нам.

Ник Никыч задумался на секунду и заговорил медленно, подбирая слова:

– Всё, что у нас есть на сейчас, это сообщение Ковалёва и его уважаемого родителя. Пока подтверждаются два факта: то, что кто-то уехал на луноходе с базы и не вернулся и то, что никакого метеорита не было. Ну и то, что тогда истинную причину эвакуации базы засекретили и пустили в обиход легенду с метеоритом. Судя по тому, что ребята наблюдали на месте, эвакуация проходила штатно, база была переведена в режим ожидания. Но подробнее мы узнаем это сегодня, когда свяжемся с ними.

– Что там происходит сейчас? – снова председатель КГБ.

– По последнему сеансу связи, всё спокойно, ребята внесли необходимую коррекцию в программу, работают. Пол часа назад над ними пролетал наш спутник, на снимках видно базу, их корабль, развёрнутый базовый лагерь. Ничего необычного или угрожающего обнаружить не удалось.

– То есть вы считаете, что на сейчас никаких поводов для беспокойства нет?

Ник Никыч покачал головой:

– У нас слишком мало информации. Сейчас должны поступить снимки этого ущелья, но само ущелье слишком узкое и глубокое, так что много мы не увидим.

– Так может просто вернуть их и всё? – не унимался Вишняков.

– Это не просто, – одёрнул его Ник Никыч. – Начнём с того, что у них нет топлива на взлёт. Топливо должна доставить "канистра", ближе к концу экспедиции. Далее, надо подготовить корабль к взлёту, а это займёт у них сутки. Надо отсоединиться от базового лагеря, перекачать топливо из канистры в баки, а на сейчас ещё и выгрузить весь груз. А потом ещё дождаться окна, чтобы пришвартоваться к танкеру…

– Учтите также, что создавая лишнюю нервозность там, вы провоцируете ребят на ошибочные действия. А это совсем не способствует безопасности, – вставил своё веское слово Шустрый. Вишняков на это поморщился, но промолчал. Ник Никыч же решил, что это переливание из пустого в порожнее пора заканчивать:

– Предлагаю сообщить экипажу об имеющейся информации, дать им задание осмотреть ещё раз местность с учётом вот этого, – он хлопнул по столу той самой тетрадкой, – и решать уже с учётом их мнения и новых данных. В конце концов, ближайшее окно для старта будет у них через двое суток, а там, на месте, пока всё спокойно.

На это Вишняков аж взорвался и свара пошла по новой.

–

[1] НКИД – Народный Комиссариат Иностранных Дел. Участие представителя США в экспедиции автоматически подключает к процессу дипломатию, причём на самом высоком уровне.

Глава 15, в которой высокое начальство мучительно пытается придумать как ничего не делать, а экипаж узнаёт, кто же такой Джон Смит на самом деле

Кратер Страбон, кабина корабля Ла-20-ЛП, первая половина дня 18 июля

Джон оторвался от монитора и с хрустом потянулся. Настроение было отличное: он прошёл все отборы и вот теперь уже на Луне! И не каким-то там туристом (что, вообще говоря, проблематично даже для очень богатых людей), а в составе очень сильной команды, которая должна решать очень серьёзные задачи. И, между прочим, уже занят практической работой, пока остальные возятся со всякой бытовухой. И мало того, что занят работой, так ещё и получается пока неплохо! Нет, конечно, в таких условиях много выжать из этих древних компов не удалось, но и то, что получилось – очень хорошо! Оглянувшись вокруг, он увидел знакомую во всех деталях кабину словно в первый раз. Так всегда бывает, когда резко выныриваешь из очень интересной задачи, которая забирала всё твоё внимание. И, говорят психологи, этот момент надо ловить, потому что именно в этот момент можно заметить что-то важное, что упускал раньше.

В этот раз Джон заметил с каким вниманием Аскар следит за одним из мониторов. Вообще-то, будь команда американской, он бы сделал себе пометку в уме и занялся чем-то другим. Но тут-то все русские и отношения в команде совсем другие, поэтому он решил, что может позволить себе немного любопытства и заглянул Аскару через плечо. Там, на одном из мониторов было видно, как вдоль магистрали, соединяющей старинный атомный реактор с основным модулем "Федерации", не спеша, словно прогуливаясь, двигались две фигуры в скафандрах. Вот один, тот, что покрупнее, остановился, поднял с поверхности какой-то булыжник. Второй долго рассматривает, что-то объясняет, потом они вместе внимательно изучают место, откуда его подняли и, в конце концов, булыжник отправляется в ранец того, кто его нашёл.

Аскар почувствовал присутствие наблюдателя за спиной, быстро оглянулся и прокомментировал:

– Вот, смотрю, умиляюсь.

– Странные вы всё-таки, русские, – вздохнул Джон.

– А что не так? – оживился Аскар. Ну скучно, что поделаешь! Нет, конечно, у дежурного пилота дел хватает: приглядывать за остальным экипажем, наблюдать за обстановкой, делать положенные записи в бортовом журнале. Но всё равно, скучно. А тут и повод пообщаться появился.

– Ну, как сказать… Мы экипаж, одна команда…

– Даже больше, уже друзья.

– Да! Друзья! Но вы постоянно говорите друг другу… у нас, в Америке это считается оскорблением, у нас бы давно уже подали в суд.

Аскар, конечно, знал про добрый американский обычай судиться по любому поводу, да и некоторые проблемы, волнующие американцев, понимал, особенно после достопамятной пресс-конференции, но вот насколько всё запущено даже не представлял. Потому и включился в обсуждение с заметным энтузиазмом:

– Ну что, например?

– Ну вот, как ты, например сказал, что женщина не может приготовить плов.

Аскар задумался. Это шутка, конечно, хотя и основанная на очень древних, можно сказать исконных традициях, такими шутками в школе перебрасывались постоянно. Конечно, это могло быть кому-то обидно, но если такое случалось, обычно обиженный сам давал понять, что больше так не надо. Обычно помогало. Случалось, конечно, в пылу конфликта сказать лишнего, совсем лишнего, но тогда вмешивались вышестоящие инстанции и участники конфликта приносили друг другу извинения, в объёме нанесённых оскорблений. А всяческие суды начинались в совсем уж злостных случаях. Джон, в своей задумчивости не очень заметил эту паузу и подбросил ещё пример:

– Или как ты постоянно обращаешь внимание на… э… ну то, что Влад…

– Приударяет за Леной? – Аскар вздохнул. – Ну тут занесло меня, что скажешь? Кстати, как там наши голубки?

Сказав это, он сверился со своими приборами и хмыкнул:

– Придётся немножечко разбавить их романтику… Геологи! Как слышите! Приём!

– Слышим нормально! Приём! – ответил Влад. Конечно, это "Приём!" было совершенно излишне, потому как симплексная связь[1] осталась сейчас только в детских радиокружках и совсем уж экстремальных условиях. Но, традиция!

– Вы пересекли границу безопасной зоны вокруг реактора. Вернитесь на десять метров.

– Хорошо, потом обойдём его по кругу на безопасной дистанции. Давай маршрут, – ответил Влад. Но тут вклинилась и Лена:

– Да ладно, здесь всё чисто, никаких следов…

– Лена, помнишь, ты жаловалась, что постоянно попадаешь в неприятности, а мы, всем экипажем, пообещали за тобой присматривать? Вот сегодня я и присматриваю. Поэтому возвращайтесь на десять метров назад.

Из динамика раздался горестный вздох, после чего Лена произнесла:

– Ну ладно, наверное ты прав.

– Вот! Поэтому ещё: вы не успеете пройти по кругу. Пройдите сектор в сто двадцать градусов, отснимите реактор с разных точек и возвращайтесь по прямой.

Влад с Леной двинулись в обратном направлении, Аскар убедился в этом и снова повернулся к Джону. Тот с энтузиазмом воскликнул:

– Вот! И это! Как там: ты постоянно попадаешь в неприятности, а мы за тобой приглядываем… Это же оскорбление!

– Для того и друзья, Джон, чтобы сказать такое, когда необходимо.

– Но ведь то, как ты сейчас высказал, вот так, резко, это может быть оскорблением, можно рассматривать это как способ утверждения своего превосходства.

Аскар снова задумался, ответил медленно:

– Знаешь, если ты постоянно ждёшь подвоха от того, кто рядом, то тогда, да, каждое слово будет то оскорбление, то приставание. А у нас как-то так не принято. Мы друг другу доверяем. Особенно в таких компашках, как наша. Потому и можно сказать другу такое, что никто другой не скажет. А иногда и надо сказать.

– А если кто-то… ну… как у нас говорят, злоупотребление доверием?

– А вот это уже плохо. Такое и до суда может дойти… И до мордобоя.

На это американец только задумчиво покачал головой. Но вопросы у него ещё не кончились:

– А как насчёт того, что назвали Лену Однорукой Бандиткой?… Это же неуважение к её травме, к её переживаниям. Разве так между друзьями можно?

– Иногда нужно, – вздохнул Аскар. – Знаешь, когда очень плохо, то если над этим посмеяться, становится легче. А уважение… Любой из нас точно знает, что если Лена скажет, что ей не нравится, никто её так больше не назовёт. Безо всяких судов. Это уважение. Настоящее.

Тут снова ожила связь: девочки сообщали, что закончили с подключением базового лагеря.

– Отлично! Возвращайтесь! – передал им Аскар. – Как только войдёте, включайте декомпрессию шлюза. Как раз будет готов, когда геологи подойдут.

Сказав это он резко засуетился:

– Джон! Телеметрия лагеря?

Американец проворно прыгнул к своему компьютеру и резво застучал по клавишам:

– Есть данные…

И дальше пошёл поток цифр и специальных терминов.

Кратер Страбон, кабина корабля Ла-20-ЛП, 18 июля, время обеда

Настроение экипажа было приподнятое и в кабине витало явно ощутимое нетерпение. Оно и понятно: в единственном жилом (оно же рабочее, оно же кухня, оно же столовая) помещении "лаптя" шестерым подросткам было откровенно тесно. Добавим сюда неизбежные проблемы связанные с совместным проживанием мальчиков и девочек, да тот неприятный факт, что на Луне не получится выйти на крылечко, подышать свежим воздухом. Тут на крылечке и воздуха-то и нет. Вообще. На этом фоне тот факт, что спать приходилось в лётных креслах, да, разложенных до состояния "кровати", да удобных и прочая, и прочая, но всё же креслах, смотрелся так, мелким неудобством.

И вот теперь в их распоряжении появилась палатка с двумя трёхместными каютами и кают-компанией размером аж целых четыре на четыре метра. Да это же целый дворец! И чтобы добраться до него, достаточно открыть шлюз и вырезать тонкую пластиковую перегородку. Ведь давление-то между базовым лагерем и кораблём уже выровняли! Однако командир, хоть и сильно скрипя сердцем, заявил, что суеты не допустит, потому сначала доклад кибернетика о состоянии базового лагеря, потом сеанс связи с Землёй и только потом, в спокойной обстановке, будем устраивать новоселье. Все тяжело вздохнули, но вынуждены были согласиться.

Доклад о состоянии базового лагеря прошёл штатно: все системы подключены, запущены и функционируют. Но вот когда включились мониторы с картинкой с Земли, ребята поняли, что что-то точно пошло не так. Слишком уж много набилось народу в узел связи, притом, очень много незнакомого им народу. Хотя… среди этих незнакомых попадались и знакомые… по фотографиям в "Правде" и репортажам программы "Время". И от этого становилось ещё беспокойнее.

– Николай Николаевич, у нас проблемы? – хмуро спросил Влад.

– Пока проблемы у нас, – невесело усмехнулся мужчина в строгом костюме-тройке, Влад узнал в нём Безучастного, председателя КГБ. Рядом с ним маячил тот самый комитетчик, который слил Владу подозрения насчёт того, что их Джон вовсе не Смит, тут же тусовался ещё один тип в костюме и с неприметным лицом.

– Это связано с базой?

Безучастный быстро переглянулся с Ник Никычем и ответил уже начальник экспедиции:

– Да. Появилась информация, что события, приведшие к закрытию базы вообще не имеют отношения к тому, что говорится в официальной версии. Мы решили, что вы должны быть в курсе всего и сбросили вам пакет со всей имеющейся информацией. Но в двух словах… – и он кратко рассказал ребятам то, что передал в компетентные органы Ковалёв.

– И что теперь? – хмуро спросила Лена.

– Мы решили, что вы должны участвовать в выработке окончательного решения. Хотя и не все с этим согласны.

– Вот именно! – воскликнул кругленький такой тип, вылезший из-за спины Ник Никыча. – Я, как представитель Народного комиссариата просвещения говорю: Ребята! Возвращайтесь немедленно! Не стоит всё это того риска, которому вы себя подвергаете! Взлетайте немедленно!

– Угробиться мы можем немедленно, – буркнул Аскар, а Влад тяжело вздохнул:

– На сейчас, если немедленно, мы даже угробиться не сможем. Николай Николаевич! Объясните, пожалуйста, представителю Наркомпроса, что взлететь с Луны несколько сложнее, чем вызвать такси.

– Пробовали, не помогает, – криво улыбнулся Ник Никыч, а Безучастный мягко положил руку на плечо кругленькому типу и так же мягко сказал:

– Товарищ Вишняков, давайте позволим профессионалам выработать приемлемое решение.

Вишняков на это немножечко сдулся, а председатель КГБ обратился уже к экипажу:

– Вы сейчас работаете там на месте, лучше всех знаете обстановку. Что вы можете сказать о сложившейся ситуации?

Ребята переглянулись, после чего заговорил Влад. Командир же!

– Специально мы, конечно, не искали, но так, на первый взгляд, никаких НЛО тут не летает.

– Какие у вас планы на ближайшее время?

– Да какие могут быть планы?! – снова влез Вишняков. – Они готовились совсем к другому! Им вообще там сейчас делать нечего!

– Как так нечего? – возмутилась Лена. – Моя часть осталась без изменений, так что если по базе работы нет…

– Щаз!!! – хором возмутились Люся со Светой и последняя принялась объяснять: – Джон обещал нам картинку изнутри, надо будет посмотреть, что там в оранжерее выросло, во что мутировало. А ещё можно будет загнать через шлюз наш автобот, собрать кое-какие образцы.

– Сами туда входить пока не собираетесь? – сосредоточенно спросил Безучастный.

– Нельзя! – отрезала Света и повторила все свои соображения о проходившей пол века бесконтрольной эволюции всяческих микробов.

– Какие у нас замечательные дети! – искренне восхитился главный КГБэшник. – Вот теперь я абсолютно спокоен, что вы не броситесь в какую-нибудь авантюру. А сейчас позвольте представить вам Панина Ивана Анатольевича, следователя, который пытается восстановить события, приведшие к закрытию базы. Он хочет сказать вам пару слов, – Безучастный указал на второго своего спутника, того, которого Влад не знал. Между прочим, он же вчера вечером консультировал Ник Никыча и команду.

– Надеюсь, вы не будете против поработать моими глазами на месте? – спросил Иван Анатольевич.

– Нет, конечно, – ответил Влад, но было видно, что он сильно напряжён, и следователь тут же принялся выдавать детям задания: на что обратить внимание, что сфотографировать, какие следы смотреть, какие ни в коем случае не затаптывать.

Это заняло некоторое время, после чего к экипажу обратился ещё один из присутствовавших в узле связи, в нём Влад опознал наркома иностранных дел. Нарком хоть представился, после чего сообщил экипажу не самую приятную новость:

– Мы должны информировать о сложившейся ситуации американскую сторону…

– Уже давно должны! – снова влез Вишняков, но НКИД его проигнорировал:

– … и я боюсь, что они станут давить на нас, чтобы прервать экспедицию. Они вообще последнее время ведут себя как-то нервозно. Мы постараемся сделать всё, чтобы решения принимали специалисты, но, на всякий случай, будьте готовы к тому, что нам придётся им уступить.

Джон, который всё это время сидел закусив губу, вдруг обратился к присутствующим в ЦУПе:

– Господин Безучастный! Могу ли я послать своей семье закодированное письмо?

– Не вижу в этом никаких проблем.

– Нет… вы не поняли. На… другой электронный адрес и так, чтобы никто не знал.

– Если вы мне доверяете, можете сбросить на мой адрес, а я перешлю. Но со своими товарищами будете объясняться сами.

На это Джон только тяжело вздохнул:

– Конечно.

Тут ведущая роль снова перешла к Ник Никычу и завязалось обсуждение, что следует изменить в завтрашней программе в связи с последней информацией.

Королёв, Московская область, узел дальней космической связи в здании ЦУП, примерно то же время

– Вы!… Вы!… Это полнейшая безответственность! Но вы за всё ответите! – выкрикнул Вишняков и, хлопнув дверью, покинул помещение.

– Не нравится он мне… – проворчал Ник Никыч ему вслед.

– А мне-то он как не нравится, – совершенно спокойно прокомментировал Безучастный. – Ладно, товарищи, мне уже пора. Надеюсь завтра у нас будут добрые вести.

С этими словами он покинул собрание. Засобирался и нарком иностранных дел:

– Пойду и я, надо известить американцев. Что-то мне подсказывает, что с этим надо поторопиться.

Последними ушли к себе непосредственные руководители экспедиции.

Кратер Страбон, кабина корабля Ла-20-ЛП, 18 июля, сразу после сеанса связи

Сеанс связи закончился и все повернулись к Джону. Американец с облегчением отметил, что в направленных на него взглядах не было враждебности, только напряжённое и слегка настороженное любопытство.

– Ну, колись, что ты за Джеймс Бонд такой, – с улыбкой спросила Люся.

– Да Джон я, Джон. Это дедушка у меня Джеймс. Только я не Смит, а Барух.

– Ого! – только и смог высказать Аскар. В глазах Влада тоже засветилось понимание. А вот девочки, похоже, были совсем не в курсе расстановки сил в американских элитах и их общее сомнение высказала Света: