Текст книги "Шпион в Хогвартсе: отрочество (СИ)"

Автор книги: Jana Krasovskaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

– Ты!!! – Эванс взорвалась, видимо, Блэк все же высказал сермяжную правду. – Да я тебя…

Сириус, зная, что ему сулит гнев юной ведьмочки, не стал дожидаться продолжения и, одним броском преодолев пространство до двери, выскочил из Выручай-комнаты.

Принц, который тоже был в курсе, быстро разрядил обстановку, немного похлопав в ладоши:

– Лилс, уважаю! Это ж надо было так собакена запугать. Сильна-а. Ей-ей, впервые вижу такой лихой старт из положения «почти лежу».

Эванс, все еще раздувая крылья носа, понемногу успокаивалась. Умничка Питер окончательно закрыл вопрос, наконец обернувшись.

– Ну, разве я не прелесть? А, Джейми?

«Он еще и говорит?!» – было написано на лицах всех присутствующих, кроме самих артефакторов. Видимо, от крайнего удивления вопрос никто не озвучил, просто наблюдая…

Поттер в ответ только фыркнул, выбирая в комнате что пообъемнее.

– Эй, ты же меня помнешь! – испугался Пит, увидев, как тот примеривается к ближайшему креслицу. – Я же не комната, чтобы меня мебелью обставлять. И, между прочим, я уже местами и твое… э-э, детище, вот.

Картельеры, не дыша, большими глазами смотрели на возмущающегося поссума.

– Ты наш шедевр! – воодушевленно провозгласила Эванс, после чего погладила сумчатого грызуна и отступила к дивану за подушкой.

– Ага. Поэтому терпи теперь, шедевр хвостатый… Я аккуратно, – пробурчал Поттер, неосознанно почесывая поссума за ухом.

Видимо, возле Питера, точнее, его сумки, действовало поле уменьшения, потому все предметы становились крошечными еще когда их только к нему подносили. Народ оценил, дружно ахнув.

– А иначе он ни за что не соглашался, – прокомментировала Лили.

– Так я его понимаю, – отметил вернувшийся Сириус, – Прости, прости, я знаю, что дурак, не надо меня убивать после того, как закончишь… Ого! Поттер, думаешь, влезет?

– Осторожнее, Джеймс!

Когда в сумке очаровательного мелкого зверька с огромными глазами скрылись четыре подушки, восемь валиков с диванов и сам диван, у которого предварительно убрали ножки и все жесткое, зверек медленно и вальяжно прошелся по столу, срывая заслуженные аплодисменты. Джеймс и Лили стояли над ним, как родители над первенцем, показавшим себя не просто талантливым, а гениальным ребенком, единственным в мире.

– А как обратно?

– Сейчас попробую, – ответил поссум голосом Петтигрю.

– Как ты говорить-то научился? – не выдержал наконец Северус.

– Не знаю… – пожал плечами зверек. Народ тихо выдохнул. – Побочка?

– Эх, почему я не сумчатый…

– Сумчатый ворон?! Молчи, Принц, а то я за себя не ручаюсь…

Пит кашлянул, привлекая внимание, и все замерли, глядя, как очертания зверька размылись, заклубились туманом, быстро увеличиваясь, и через несколько секунд все удивленно наблюдали совершенно довольного приятеля, возлежащего на диване в куче всего самого мягкого.

– Норма-ально так!..

– Ты как?

– Мне понравилось. Хотя поначалу ощущения… странные. Будто переел, ну, как после пира первого сентября… А потом проходит.

– Наверное, на живот начинает давить, потому так…

– Может, как-то надо сплющить? – Эванс была полна сочувствия.

– Слишком навороченно будет, да и как потом, дополнительно распрямлять?

– Нормально все, – успокоил Питер. – Я же первый раз просто. Ну и это… поел, – он улыбнулся и довольно погладил живот. – На голодный желудок, наверное, будет проще, чем сразу почти после ужина.

– Ой, прости… мы не подумали…

– Так я и сам не подумал. Ничего, все в порядке уже.

– А живые существа там… как? – поинтересовался Северус, вызвав мгновенный деловой ажиотаж в мозгах всех присутствующих и едва удержал за шкирку тут же возжелавшего исследовать вопрос Блэка: – Стоять! Ты совсем офигел? Ты куда намылился, уверен, что с тобой ничего не будет? Ты в курсе, что ты не диван? На людях экспериментируют в самую последнюю очередь. Хотя да, я думал именно о том, чтобы пронести человека… Так, Блэк, дуй в подвалы за мышами, нужны подопытные. Хотя бы десяток.

Нет, он недаром готовил занятие по боевой магии! Сириус в подвале загнал в угол и придавил боевым щитом целую кучу мышей и был собой весьма доволен. Пока не сообразил, что нести-то их ему и не в чем. Можно было попытаться сконфигурировать что-то вроде клетки или большой банки, но… Одновременно удерживать Протего на активно сопротивляющейся пищащей куче-мале и высчитывать весьма сложную задачку по трансфигурации, увы, было за пределами его возможностей. Но тут к нему пришла блестящая идея.

Он напрягся, изменяя поверхность щита и делая его непрозрачным, и вскоре внутри странной смятой и ни на что не похожей штуковины исчезли все хвостатые. Парень гордо приосанился, перехватил импровизированную емкость поудобнее и рванул наверх. Ему было ужасно интересно, что же получится…

В Выручайке он радостно вывернул свой «щит», а разбегающихся грызунов быстро и дружно обездвижили все картельеры. Даже девочки, забравшиеся на диван с ногами, сначала покидали Ступефаи и только потом подумали, не пора ли повизжать… Но раздумали, потому как – смысл?

Северус, наблюдая и понимая происходящее без слов, наслаждался. Хорошие девочки подрастают… Умные. Спокойные. Морально устойчивые, по крайней мере, к мышам.

К Питеру устойчивыми быть не получалось ни у кого, да и особо не требовалось. Неказистый мальчишка, разом превратившийся в общего любимца, расцветал на глазах, но, надо отдать должное, при этом ничуть не наглел. Похоже, он начал воспринимать с юмором и то, что с ним происходило, и самого себя. Что в результате вылилось в почти сокрушительную разновидность личного обаяния… Северус понимал, что вот такое – ему не по зубам, и тихо радовался за парня. Вот ведь что могло получиться из Петтигрю, попади он в правильную компанию!

Мальчишки разобрали всех оглушенных еле шевелящихся мышей и снова нацелились на Пита, а тот не заставил себя ждать. Но вскоре после того, как в суперсумку был упрятан последний хвостатый экземпляр и Джеймс, ничтоже сумняшеся, наложил запирающее заклятие – «чтоб не сбежали», поссум вздрогнул, а потом упал на бок, хлопая лапой по животу. Эванс ахнула.

Поссум… смеялся и визжал, стуча хвостом и судорожно перебирая лапками, но быстро обратился в красного, как помидор, парня. Мыши, естественно, разбежались: картельеры, окружившие своего товарища на предмет помочь, совершенно не обращали на них внимания.

– Чтоб я больше… да ни за что… Никогда!

– Что плохо? Что тебе дать?

– Где больно?

Наконец Питер отдышался и вытер слезы.

– Тьфу на вас. Ничего не больно. Себе в штаны запустите это безобразие, может, тогда поймете, – он хихикнул. – Щекотно до чертиков! Чуть не сдох!

– Фу-ух, напугал ты нас…

– Теперь только усыпленных буду брать!

– А если… если нас перенести, сможешь? Мы… тихонечко.

– Ух ты! – глаза Пита заблестели и он выдал идею: – А если я так приду с вами на общее собрание? Вот у профессоров лица буду-ут…

После этого многие глаза зажглись в предвкушении.

– Может, пока не светиться? Все же это такой козырь в рукаве!

Северус кивнул умнице Поттеру.

– Светиться или нет, но надо и самим попробовать… Кто первый? А, конечно же, Блэк… Ну, давай. После мышей не страшно. Только из карманов все острое убери.

– Питер, на минутку, – отозвал его Северус, едва все поднялись с насиженных мест.

Они недолго пошушукались, после чего разошлись, довольные и озадаченные каждый своим. Лили и Эбби проводили обоих любопытными глазками, но услышать им так ничего и не удалось.

А уже на следующий вечер Питер исчез.

– А где Петтигрю? – Поттер и Эванс были единодушны в своем желании как можно чаще общаться со «своим шедевром». И, не застав приятеля в Выручайке уже второй раз, насторожились.

– А вы не можете понять, что ему могло надоесть ваше тискание?

– Мое? – оскорбился Поттер.

– Тискание? – нахмурилась Лили.

Но спорить с Абигайль Принц было делом малоперспективным… Особенно если об этом еще и брат просил.

– А где Северус?

Эбби пожала плечами:

– Закончит какие-то свои дела – придет. У вас что, занятия нет?

Парочка артефакторов дружно фыркнула и зарылась в какие-то свои записи.

А в это время микро-версия лорда Принца размеренно покачивалась в мягком, пушистом, теплом… и сильно дергала его за мех. Поссум тихо шипел и со всех лап торопился в укрытие.

– Чего тебе? – спросил недовольный Пит, добравшись до укромного места и, обернувшись, выпустил Северуса.

– Фу-у-у… – тот едва перевел дух и потянулся в карман за зельем.

Питер молча наблюдал, как с его лица сходит странная изжелта-зеленая бледность. Он понял.

– Штормит?

– Ага. Похоже, не ходить мне по морю, – кивнул Принц.

– Ну… это… спасибо, что в сумку не того…

– Ты обалдел? Чтобы я в этом еще и сам палькался?! – искренне возмутился Северус.

– Ой, прости. Да, тебе, пожалуй, еще меньше бы повезло, – Пит улыбнулся.

– Ладно, проехали.

Северус присел на ступеньку узкой лестницы какого-то бокового хода. Задача осложнялась. То, что, как он надеялся, будет легко и быстро, увы, таковым не оказалось: дверь в кабинет директора не имела ни щелей, ни дыр, ни мало-мальских зазоров, пригодных для проникновения маленького живого существа. И это они только что проверили.

– Как же все-таки туда пролезть? – Пит словно читал его мысли.

– По идее, там должна быть вентиляция… Но как ее найти? А… точно, эльфы! Подождешь меня здесь?

Через полчаса поссум, безбожно ругаясь голосом Питера, медленно и неуверенно полз по почти вертикальной стене.

– На скалолазание… ф-фых… я не подписывался, и… уффф… больше мне это не предлагай, Принц, так и запомни!

Северус высунулся, уцепившись покрепче одной рукой, а второй попробовал поддержать Пита.

– Не щиплись! – зашипел тот. – Осталось пара дюймов. Щас, хвостом упрусь… зараза, мягкий!

Они свалились прямо на пустующее огромное, с вычурной золотой спинкой алое кресло директора. Оно отлично спружинило под маленьким гибким тельцем.

– …твоюмерлинадушувштаны… – не выдержал поссум.

– Ага… – Северус медленно выполз, принимая обычный вид и опрокинул в себя еще один флакон. А потом споил и Питу. Ох, как вовремя он изобрел-таки эту полезнейшую вещь «от укачивания». Надо будет запатентовать потом, что ли… Он назовет это… а, вот, «вертигохель». Просто и со вкусом. Он сглотнул.

– Насчет душу в штаны – это ты в точку. Хорошо, что она ничего другого туда не выдавила.

Поссум согласно хихикнул.

Выглядело это совершенно сюрреалистически: на директорском кресле-троне сидел хихикающий поссум. «Надо будет в думосборе Питу показать», – подумал Северус и взялся за дело.

К его большому облегчению, плетений на шкафу, где хранились некоторые нечасто используемые в учебном процессе артефакты, оказалось немного, да и не самые сложные. Трудней было разобраться с сигналкой. Пока он старательно рассматривал плетения, оттягивая одно от другого, Пит сидел рядом, готовый моментально схватить его, обратиться и спрятаться.

Через несколько минут Северус, наконец, рискнул прикоснуться к двери. Тишина.

Он открыл дверцу. Вот она, его подруга, его надежда…

– Шляпа? Ты как?

Артефакт… молчал.

– Как ты могла оставить всех нас без присмотра?

Тишина.

– Директор… это он что-то сделал с тобой? Как я могу помочь? Да не молчи же!

Яростный шепот был куску старого фетра совершенно нипочем…

====== 46. Новогодняя деловая ======

Шляпа, Шляпа… Северус горевал по ней, как по настоящему другу, боевому товарищу… Что же делать? Выкрасть ее? Такая мысль, конечно, мелькала. Но надо подготовить похожую на нее замену. Да, скорее всего, он так и сделает. Бросить в беде существо, которое, будучи куском фетра, было мыслящим, дружественным, и вообще – удивительной личностью, он не мог. Никогда бы себе не простил.

А потому назревала следующая операция картельеров, и называлась она «Спасение Артефакта».

К его немалому удивлению, тетушка предложила свою помощь. Но посвящать в свои планы (если они были), кажется, никого не собиралась, так что картельеры, денек обождав, продолжили разрабатывать тему уже сами по себе. Волшебный фетр, кстати, был почти готов… И это потребовало от них значительных усилий и массу времени – как полугодие пролетело, они не заметили. Северус работал в таком режиме, пожалуй, только перед защитой Мастерства по зельям. И долго тогда не выдержал, хоть и был на десяток лет старше.

Каким же мелким им показалось локонсово выступление, о котором гудела вся школа! Подумаешь, выгравировал свое имя здоровенными буквами на площадке для квиддича, за что получил дисциплинарное наказание на целую неделю. Ну, раз на это из окон весь Хогвартс таращился, они тоже посмотрели.

– А что так кривенько? – спросила Лили у оконной рамы.

Этим их реакция и ограничилась. В отличие от других студентов, возмущавшихся или восхищавшихся этой проделкой, картельеры только пожимали плечами. Да и все равно через день после этого снег лег.

Экзамены и подошли, и прошли незаметно: как-то случайно вышло, что они и так все знали. Правда, сосредоточиться было сложней: все только и думали о Шляпе. Все-таки не зря артефакт был результатом труда аж четверых Основателей: задачка все не решалась. Никак. И это угнетало так, что даже хорошие оценки их особо не радовали. Хотя… угнетало-то больше всех Северуса, а на остальных, скорее, налиняло.

Однокурсники стали поглядывать косо: мол, совсем зазнались… Даже «ВО» и «П» не радуются.

А вот профессора из стана заговорщиков их вполне понимали. Ребята не раз видели, как морщит лоб над своими выкладками профессор Чар, пока они пишут проверочную, как сосредоточенно читает что-то Слизнорт, пока они варят очередное зелье, как хмуро и сосредоточенно перебирает библиотекарь какие-то древние листки.

– Если у наших профессоров ничего не получается пока, так, может, расслабимся? Хотя бы на каникулы? Отдохнувшая голова – она… лучше ведь работать будет! Северус! Да вынырни уже! – Эбби трясла брата изо всех сил, и тот наконец поднял на нее совершенно несчастные глаза:

– А если он ее… насовсем?

– Если есть способ туда, найдем и обратно!

– Мне бы твой оптимизм…

– На! – сестра распахнула руки, обнимая его.

Северус не мог не улыбнуться. Все-таки сестра его – это нечто чудесное даже для волшебного мира.

– Ладно, я пошла собираться.

– Знаешь что, Принц?

– Чего тебе, Блэк?

– Ты заканчивай уже такую рожу носить… с девизом «любимая кошка сдохла». Тебе не идет, знаешь, а еще нос удлиняется.

Северус удивленно посмотрел на приятеля и сделал глубокий вдох. И так же молча выдохнул. В конце концов, бойцы они или не бойцы? Найдут. Придумают. И сделают. Мириться с потерей он не собирался. Хватит с него и Чертогов, от которых остались только светлая память и пара полок роскошных книг. Но ведь пережил как-то? И… в зеркало, что ли посмотреть?

Хогвартс-экспресс постепенно набирал ход…

Перед выходом сестра все-таки втянула его в спор, где окажутся родители: в маноре или в коттедже. Северус по привычке поставил на коттедж, куда и направился, едва Эбби скрылась из виду, активировав свой портал в замок.

Дома было тихо и на удивление пусто. Слегка обалдевший от этого Северус, конечно же, направился к Снейпам… Там его ждали фирменный пирог, добрая няня, первая версия отца, сводная сестричка, к счастью, мирно сопящая в детской, и письмо от родителей. Ему вменялось в обязанность доставить на праздники всех Снейпов в родовой замок. Ну… хорошо. А Эбби все-таки – коза-а… Ведь наверняка знала. Что он там ей пообещал? Один раз помочь?

Рождество и последующие дни благодаря появлению тетушки и Тома были насыщенными и полными нехитрых развлечений. Северус пошел на поводу у сестры, приставив к мадам Пинс Амера, и с подростковой радостью любовался потом на ее лицо… Особенно когда появился милорд Певерелл, которого он же и подговорил использовать чары невидимости.

«Кажется, я становлюсь мальчишкой, – усмехался он про себя. – Ну, ладно, буду считать, что компенсирую себе прошлое. Главное, мозгами не деградировать».

Введение в род, ритуал, на подготовке к которому так настаивала мать, оказался ненужным: в два голоса проговоренная формула признания, еще до начала, и… все. Удивительно – хватило просто их намерения.

Порадовала Ирма, которая сразу принялась шутить. Славно. Он уже со дня их первого «семейного» разговора ощущал ее как свою. Но какой она устроила сюрприз с дементорами… Лично он потом долго приходил в себя, а Тома не спрашивал из деликатности. Хотя счастливый милорд явно восстановился быстрей. Ну еще бы, еще бы… его застать одного теперь было не так просто. Да и зачем мешать? Человек в жизни не думал, и не мечтал даже...

Северус улыбался. Темному лорду достанется супруга, накоротке общающаяся с дементорами и, судя по Шляпе, владеющая магией домовиков или ее частью, но весьма значительной. Хороша парочка, ох, хороша!

Шляпа… Он все же получил от нее ответ – тихим отголоском в сознании. И устыдился тому, как он, оказывается, просто зверски эксплуатировал артефакт. Многодневная нагрузка, да постоянно, денно и нощно находиться в прямом контакте с мозгами директора, которые были еще и изрядно загажены посторонними сущностями, да какими! Действительно, чересчур. И то, что Шляпа предпочла анабиоз… Он понял и принял ее выбор. Придется крутиться самим.

Северус немного понаблюдал, как Том с Олливандером бьются над нейтрализацией палочек Блэков и Поттеров… Какие такие праздники, о чем вы?.. Он тоже было подключился, но артефакторика никогда не была его коньком. Пока не была.

Эйлин и Алана припрягли было, но леди Принц быстро ретировалась к своей новой воспитаннице. Иви, чье тело соответствовало возрасту, когда она перешла в аниформу, то есть семнадцатилетней девушке, по уровню развития скатилась до четырех-пятилетнего ребенка. Для работы Эйлин – самый тот возраст. Одна беда – мозг взрослой девушки, в отличие от детского, не был так пластичен. Но для дипломированного специалиста по ювенальной педагогике это было всего лишь достойным вызовом.

Так что Певерелл-манор во время зимних каникул был этаким деловым и исследовательским центром: его обитатели сновали по маршруту лаборатории – библиотека – свои комнаты, лишь иногда встречаясь и обмениваясь друг с другом парой фраз. Несчастные домовики ухитрялись кормить их там, где хоть как-то могли поймать или хотя бы отвлечь и притормозить…

На удивление полезным оказался Люциус Малфой, наслушавшийся реплик трудящихся и притащивший из собственной библиотеки несколько полезных книг, правда, открыть их мог только Малфой… Ну, так он прилагался и не спорил, когда его вызывали «для открытия» в шесть утра или после двенадцати ночи. Увлеченный делом милорд Певерелл и думать забыл о том, что имеет секретаря, а потому после разбора почты и стандартных ответов времени у Люциуса было – завались. А милорд работал. И такое положение дел его секретарю не очень-то нравилось.

А потому по собственному почину он засел за разбор записей, копий рисунков, схем, расчетов, грудой сваленных возле лаборатории, где под руководством Милорда трудились мастер Олливандер и мистер Далтон. И, раскладывая этот кошмар по датам и темам, откопал в «Записках папы Карло», как с подачи Ирмы – пока еще Принц – начали называть записки старых Олливандеров, кое-что про мальчиков по имени Альбус и Аберфорт. И тут же принес это Тому.

– Я половины не понял, Милорд, но того, что понял, хватило, чтобы волосы встали дыбом! – Люц картинно взмахнул своей платиновой гривой.

Северус усмехнулся. Этот Малфой все больше походил на того, кого он так хорошо знал раньше.

Том улыбнулся:

– Люциус Малфой, за что я вас ценю – так это за умение самому замечать важные вещи и самостоятельно находить себе работу. Главное, ту, которая нужна именно сейчас. Вы редкий талант, друг мой.

Светлокожий Малфой порозовел от удовольствия. Он еще станет правой рукой и настоящим соратником этого могущественного волшебника! Его все узнают!

– Даа, ваш семейный подряд – это нечто… Как магическая Британия жива-то до сих пор с таким исследовательским подходом? – Темный лорд, хрустя суставами, потянулся, выныривая из записей.

Гаррик Олливандер краснел и потел… Теперь уже не за себя, а за своих предков.

– Но какие темы интереснейшие, да… – продолжал милорд, тяжело вздыхая. – И ведь не продолжить теперь. Негуманно. Тьфу…

– Да ладно вам, Том, для работы хватит исторического материала, – успокоил Алан.

– Ваша правда, – кивнул тот.

Олливандер выдохнул.

Северус, занявшийся своими проектами в зельеварческой лаборатории и привыкший принимать пищу там же (иногда прямо из рук), долго фырчал в ответ на приглашение к торжественному ужину, отправленное патронусом матери.

– Как всегда, – скрестила руки Эйлин, опираясь на косяк у входа.

Северус поднял глаза и сморгнул: нечасто мать позволяла себе отвлекать его.

– Сколько тебе осталось до окончания реакции? Стазис возможен?

– Минут через десять.

– Ладно, мы подождем. Не задерживайся.

Это было что-то новенькое… Милорд решил объявить о свадьбе и для этого собрать всех? Да ладно, что за глупости в голову лезут, он бы записками всех оповестил. Знает же, что тут все увлечены делом, сам ведь такой. Тогда что? Он четко отсчитал секунды и добавил в котел стабилизатор. Еще пять минут помешивания, и можно будет накладывать стазис.

Впервые в большой обеденной зале замка Певереллов собралось столько народу. Были и представители старшего поколения. Северус мысленно отметил старшего Малфоя, беседующего с Ноттом и Паркинсоном, еще один кружок лордов был ему мало знаком, но по родственным чертам он кое-кого определил: Розье, Эйвери, Мальсибер… Отцы тех, с кем он будет в одних рядах… Или не будет. Женщин было мало: мать, Ирма, Иви… Иви? За столом со всеми? Он молча поаплодировал таланту матери, а поймав ее взгляд, получил в ответ довольную улыбку.

Присутствующие чопорно и церемонно начали рассаживаться, едва появился Том. А когда он посадил подле себя по одну руку – Ирму, а по другую – Северуса, старшие лорды попытались надуться. Но появление под присмотром Алана Далтона старика Олливандера, присевшего было за дальний конец стола, а потом препровожденного почти к Милорду, кажется, вышибло из них дух.

Северус смотрел, как Том обводит взглядом недовольных индюков, и понял: что-то будет.

– Господа, прошу запомнить, сегодня и отныне место за столом будет соответствовать вашей ценности в работе, и только ей. Никакие степени родовитости и полученные предками регалии действовать не будут. Вопросы?

– Кто будет определять эту вашу ценность?

– Не мою, а вашу, – голосом Тома можно было не только замораживать лед, но еще и колоть. А Ирма сидела и улыбалась… впрочем, как и Эйлин, Малфой-младший и сам Северус. – Определяю я. И только я. Недовольные могут покинуть манор хоть сию секунду. Антиаппарационный щит я снял.

Они видели, какие колебания отразились на прежде надменных лицах. Правда, не на всех.

– Ну? – Том надавил голосом так, что Розье и Эйвери не выдержали.

Раздался двойной хлопок, и двумя дорогими гостями стало меньше.

– Надеюсь, все остальные сделали правильные выводы.

Пара лиц все же дрогнула, но лорды остались на своих местах.

А вот застольную беседу милорд решил сделать тоже полезной, но немного более приятной. Чего стоило то, как он, приводя в пример старым лордам юного Малфоя, четко и подробно описал, какой эффективности в работе он ото всех ждет. В идеале. Малфои цвели нежно-розовым и только что не пахли…

Чуть позже милорд предоставил Северусу слово, чтобы он представил Ирму Принц как нового полноправного члена рода Принц. Так вот почему ему обязательно надо было быть… Ладно. Северус мысленно усмехнулся, встал и произнес нужную формулу. Воздух вокруг Ирмы засветился светло-голубым, в нем метнулись черные всполохи, пронеслись ледяные иглы… Лорды сдавили челюсти, сдерживая восклицания.

Ох и непроста же их новая тетушка, – проникся Северус, хотя что-то такое и предполагал. После него довольный хозяин представил Ирму Принц уже как свою невесту. Да-а, лица лордов уже можно было читать, как Ежедневный пророк. Да и по цвету они… подходили. Желтенькие такие, да.

К счастью, официоз долго не продлился. Закончилось все, кстати, тем, что несколько недовольных лордов оставили свои палочки «для исследований», получив замену прямиком из рук милорда.

Лорд Нотт удивленно и радостно рассматривал новую палочку: видимо, она пришлась ему по руке так, что он решил ее опробовать. Чисто по-детски…

– Люмос!

Результат восхитил его, потряс окружающих, после чего, пока все дружно терли глаза, хозяин дома с кислой миной скомандовал своему замку включить запрет на колдовство.

Том не собирался светить своей благотворительностью, как и подставлять старого артефактора. Тот работал не за страх, а за совесть. Только – вот беда! – оказался не таким сильным, как его предки. И мало что мог изменить в их изделиях. А предки были теми еще затейниками.

Северус совсем забросил зельеварню, углубившись в фамильные гримуары Олливандеров, так что вполне смог этих самых предков оценить.

«Так вот оно что. Надо найти самую первую палочку директора, – понял он. – Где ты, дружище Питер?»

Лорды, получившие от Тома конкретные задания, стали приходить с отчетами, которые принимал Люциус Малфой с вежливым, но жутко важным видом. Северус, сидевший теперь неподалеку за чтением, заваленный гримуарами, словарями и собственными записями, услыхал краем уха:

– Заавадить бы этого щенка… Важничает… Хлыщ.

– А не придраться. Руки чешутся потрепать его как следует! Ишь, хвост распустил, любимец Милорда.

– Вот Милорд тебе и не простит.

– На дуэль бы его, я бы показал… И милорд не придерется.

– Мысль богатая…

По старой памяти Северус не мог не поделиться этим с Малфоем. И получил в ответ рукопожатие и удивленный взгляд.

– Занятые своим делом должны помогать друг другу, не так ли? – он решил пояснить свой жест.

– О! Это тоже часть нашего дела, важная часть, – сразу понял его Люциус и… предложил прогуляться.

Северус, не вылезавший из замка с того жуткого «вечера знакомства» с дементорами, задумался, но приглашение принял.

Во время прогулки они поделились некоторыми вещами… Люциус – о своей будущей свадьбе, Северус – о его будущей супруге, которая за год общения с картельерами оставила о себе яркое и весьма благоприятное впечатление. А потом речь зашла, конечно, о школе, а там, где школа, там и директор…

Северус затребовал клятву. Люциус решился и узнал об Эшу. Почти всю остальную прогулку они молчали. Да и можно ли было назвать прогулкой быстрое и целенаправленное перебирание ногами по направлению к замку? Разве что аппарировать Люц Северусу не дал, напоминая о пользе физических упражнений.

– Вот где-то тут было, я же помню, лорд Нотт доставил из Слизерина… Он восстанавливает там библиотеку, – пояснил он в ответ на вопросительно изогнутую бровь нового приятеля.

– Какого цвета? – тот наклонился, готовый помочь в поисках.

– Какого цвета списки? Все одинакового, пергаментного! – фыркнул Люц и закопался в ворох листов, шурша, как сумасшедшая белка.

– Вот! Нашел!

Две головы, черная и платиновая, склонились над старинным текстом.

– Ты это читаешь? – светло-серые глаза уперлись в черные на расстоянии пары ладоней.

– Угумс… – Северус тут же нырнул обратно, но продолжил чтение уже вслух.

Через десяток минут они оба дружно опустились на диван.

– Палочку ломать нельзя ни в коем случае, надо вернуть сущность Эшу в эту палочку…

– Так он и пойдет…

– А, ты ж его видел… завидую.

– Давай сброшу…

– Серьезно? Давай!

Из Думосбора Люциус вынырнул уже не таким оптимистом.

– У нас тут есть почти готовый «рецепт». Но что-то мне кажется, все будет непросто…

– Ровно половина рецепта, Малфой.

– Значит, надо сказать милорду, он скажет Нотту, и…

– Это ваш фамильный подход: главное – правильно распорядиться?

– Ты меня подколол или мне показалось?

– А, я не в курсе, наверное, что не имею права подкалывать уважаемого наследника блистательных Малфоев? О горе мне!

– Ты что, шутишь?

– По-твоему, я и пошутить не могу?

– Да твоя серьезная рожа мне еще в Хогвартсе оскомину набила…

– Вот, значит, как?!

Пара дружеских тумаков, а потом и связка заклинаний, вполне себе боевых (общий щит на место импровизированной дуэли они поставили одновременно), взбодрила и принесла то давно забытое, почти невозможное в той его жизни тепло… Люц. Хорошо-то как.

– Не знаю, на что рассчитывает Паркинсон… Но на дуэли ты будешь смотреться, Малфой.

– Только смотреться? – фыркнул было приятель, но тут же посерьезнел. – Если что, ты будешь моим секундантом?

– Почту за честь.

А вечером этого дня до Северуса дошло, что завтра пора возвращаться в Хогвартс…

Дааа, хорошо отдохнули… Зато план действий есть!

====== 47. Новый заговор ======

На горе профессорам, остававшимся в школе во время каникул, Дамблдор активизировался… Одно чаепитие следовало за другим: дедушка развлекался, как только мог, вызывая столкновения интересов коллег, припоминая им давно забытые истории, которые те были не прочь забыть окончательно и предания которых огласке уж точно не желали. И самое обидное – то, что они сами когда-то давным-давно все это рассказывали ему в такой же приватной обстановке, за чайным столиком, не придавая значения и даже не думая, что им это когда-то аукнется. А у Великого Светлого память была феноменальная, и теперь до нее добрался Эшу. Без сдерживающего его духа отца-инквизитора он расположился в бедном директоре весьма вольготно.

И все каникулы несчастный Слизнорт, совсем отчаявшийся хоть немного передохнуть, готовил самые разные антидоты. Коллеги, принимавшие их, появлялись у зельевара регулярно, три раза в день, как на приемы пищи. Они ему даже принялись было помогать, но Флитвику было неудобно в зельеварческой лаборатории из-за его скромных размеров, у МакГонагалл, как выяснилось, просто руки не оттуда росли, более-менее удавалась работа Помоне Стебль, но у той всегда была масса своих дел.

Хорошо помогали только Бабблинг и Помфри, но у первой началась какая-то непонятная аллергия, и этот вечер они проводили в больничном крыле: одна болела, вторая лечила. Ирма Пинс, вернувшаяся в свои пенаты из лона семьи Принц, разгребала новые поступления и была вне доступа, даже приглашения директора ухитрялась игнорировать. Остальные ей тихо завидовали.

– Никогда не думал, что такое скажу, но… быстрей бы каникулы закончились! – Филиус Флитвик осушил очередную порцию антидота. – Зелья скоро уже из ушей польются. Гораций, я твой должник.

– Ты, должник, – брюзгливо произнес тот, – хоть бы пару черпаков мне зачаровал на алгоритм помешивания…

– Ты бы попросил! Где?

– Что?

– Черпаки, спрашиваю, где? И алгоритмы выкладывай, вот прямо сейчас и сделаю.

– Кажется, я действительно поглупел. Это ужасно.