Текст книги "Шпион в Хогвартсе: отрочество (СИ)"

Автор книги: Jana Krasovskaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

– Северус! – Эбби бросилась брату на шею, сдерживая идиотское желание эту шею свернуть из-за того, что он оставил ее с такой проблемой.

Не разжимая рук сестренки, Северус схватил еще не опомнившуюся грозную нянюшку и аппарировал в манор, где передал обеих матери.

Когда он вернулся за «отчимом номер один», то чуть было не пропустил опасный удар в висок, перехватив руку с… кастетом? К счастью, во время аппарации Тобиасу было не до сопротивления, да и десяток минут после…

– Какая же дрянь ваша магия… – прошипел он, когда понял, что может безопасно открыть рот: желудок через него больше не полезет.

– Твоя велосипедная цепь тоже ничего, – парировал Северус.

– И что это было? – задала резонный вопрос Эбби.

– Пойду-ка я чистить эту гадость, – ответил брат. – Потом расскажу.

– Вместе пойдем! – рванулась Эйлин, но муж ее приостановил:

– Я пойду, на тебе семья, вон, троих приводить в порядок. И ты все еще не восстановилась до конца.

– Там же еще Ливви! – опомнилась Кэтрин.

Алан рванул в коттедж.

– Так вот какая ты мать, – снова начал свару Тобиас.

– Завтракать! – рявкнула Эбби и поволокла отца на кухню.

Кэтрин всхлипнула.

– Ничего, скоро все пройдет. Это не он и не ты, это все чары, наверное, кто-то из моих недоброжелателей, – попыталась успокоить ее Эйлин.

Кэт сердито покосилась на нее, но смолчала, а потом снова расплакалась.

Через несколько минут мистер Далтон-Принц вернулся с рыдающей девочкой на руках и передал ее почти такой же зареванной матери.

– Странно, но я ничего особенного не почувствовал. Северус, ты идешь?

– Иду только я. Ты ведь не хочешь оставить на мать четверых… пострадавших? Они еще не пришли в норму, хоть цепь я у Тобиаса отобрал.

– Эй, я не…– возмутились почти в голос сестра и мать.

– А если у них что-то начнет проявляться позже? – перебил Северус.

Отчим кивнул.

«Да, это был бы номер, – думал Северус, рассматривая любимый дом пока что издали. – Если бы мы с картельерами сюда перебрались, мало бы никому не показалось. А ведь собирались! Даже плюс, что Снейпы вернулись чуть раньше».

Отец Жозеф, сменивший несчастное сознание директора лучшей в Англии школы волшебства, как только оно уплыло во мрак во время его приготовлений к работе с семейкой мерзких колдунов Принцев, потирал стариковские руки. Сознание-то уплыло, туда ему и дорога, а вот способности треклятого мага, в которого его подселили, остались. И он использовал это, как мог. Правда, отвращение к магии как таковой мешало ему научиться получше и как следует развернуться, да и носитель порой изо всех сил противодействовал, но тем не менее…

Вот на границе чар появился этот молодой мерзавец, посмевший возродить род. Целый род волшебников! Нет, такой не имеет права жить, не дай Господь, еще потомство оставит. Виртуозный Обливиэйт (спасибо Альбусу, старик-таки мастер), и парень в темно-сером летнем костюме, слегка мотнув головой, все-таки проходит в дом. Вот он обходит комнаты… Чему-то удивляется…

И получает такой же филигранный Конфундус.

«Ну, давай, – подначивает отец Жозеф. – Зови сюда своих!»

И парень послушно склоняется над листком бумаги, а через пару минут отправляет послание. А еще через некоторое время начинают прибывать… Две девчонки, рыжая и светло-русая, двое кудрявых черноволосых парней – братья, судя по всему… Но вот белокурая кидает подозрительный взгляд в его сторону. Почуяла? Др-рянь…

Белобородая фигура, скрытая в тени соседнего садика, с тихим хлопком исчезает.

Мышеловка захлопнулась.

– Ты, шавка! В конце концов, ты не у себя дома! – рявкнул Северус на совсем потерявшего берега Блэка-старшего. Мало было скандального вечера, тот еще устроил ему веселенькое утро: скользкая лестница, испорченная какой-то слизью одежда, тут же приклеенная кличка «Сопливус», которую радостно поддержал сволочной Поттер, подстроивший тоже кучку мелких гадостей вроде плюющегося кипятком чайника и обжигающих руки столовых приборов.

«Что они вообще тут делают?» – возникло было в голове, но думать было некогда – приходилось либо нападать, либо защищаться. Дуэль грозила затянуться: Северус был слишком раздражен, чтобы хорошенько подумать, а у Блэка прекрасно работал родовой амулет защиты.

Джеймс Поттер смотрел на разрастающийся скандал, выискивая момент, когда Принц ослабит оборону.

– Вы сдурели? – Лили от гнева чуть не слетела с лестницы, и ее тут же с удовольствием облапил Поттер. – Пусти меня! Пусти сейчас же, козел!!!

Он только сильнее прижал ее к себе и начал шептать на ухо… Лили расширила глаза:

– Офигел, придурок?

Девушка подняла точеную коленку и резко опустила каблук на ногу парня. Джеймс согнулся, зашипев, и инстинктивно схватился за ногу. Лили отскочила, доставая палочку: ей все это совершенно не нравилось!

Надо ли говорить, как это все вместе понравилось Северусу?..

Он просто впечатал Блэка в стенку, по пути поломав им пару изящных кресел.

Сивилла Трелони спряталась за Регулуса, полностью блокировав его: парень не знал, то ли бежать разнимать (но их было много, а он, вроде как, один), либо красиво прикрывать собой девочку. Слизеринский ум, естественно, выбрал второе.

– Это вы собрались, наконец, стать анимагами? – Лили скрестила руки, ухитрившись продолжать держать палочку наизготовку. – Да вас всех надо сразу же по клеткам.

– Ага. Ты будешь верблюд, – обрадовал ее… Северус?

«Офф… Это… он – мне?!»

– П-почему? – выдавила наконец она.

– С такой же презрительной рожей, вы просто – родня.

Он стоял, нагло поигрывая палочкой.

«Вот гад».

– Что, серьезно? Тогда ты…

Сивилла громко заплакала, схватив Регулуса за рукав, и начала проситься «обратно в детство», но внимания на это никто не обратил, кроме младшего Блэка.

– Финитэ! Финитэ! – Рег замахал своей новой палочкой.

Почему-то, как только он ее достал, то сразу перестал бояться…

Только результата дождался, увы, совсем не того…

Эйлин и Алан с удивлением слушали Эбби, настаивающую на том, чтобы проведать «детей»…

Старшему сыну они привыкли доверять. Не обидится ли он на их посещение, сочтя его за проверку?

– А давайте им вкусняшек принесем! – Абигайль была неумолима.

– Но нужно время… Дать задание эльфам…

– Мама, они уже сделали! Их же не предупредили, что вся молодежь внезапно удерет в коттедж!

– Да?.. Ну, если что, сама будешь Севера успокаивать.

Эбби только рожицу скорчила:

– Разберусь!

– Да пойдем уже. Она точно разберется, – Алан взял жену под руку.

Эбби благодарно посмотрела на отчима и подмигнула ему.

Гостиная была разделана, как говорится, под орех. Хорошо, что пока не весь дом, но, по идее, ему недолго пришлось бы ждать той же участи. Появление взрослых волшебников немного притормозило молодежь, но… Родовые защиты так просто никому не давались. Даже взрослым.

Пришлось вызывать Тома. Иного выхода Эйлин просто не видела…

Тот появился, бледный до синевы, и, выпив пару склянок, которыми благоразумно запасся Алан (когда только успел?), быстренько спеленал Северуса с каким-то чернявым и уже знакомой ему белокурой егозой, коротко скомандовав:

– В манор.

Алан подхватил всех троих, не задумываясь о нагрузке, и с громким хлопком исчез.

Через некоторое время туда же последовали и остальные.

Вечер в замке Принцев был тих и задумчив.

Эйлин, долго не мудрствуя, заставила всех участников безобразия слить их воспоминания, потом добавила свои и Алана, после чего виновники имели сомнительное удовольствие любоваться полной картиной «как это было» со всех заинтересованных сторон. Таким тихими картельеры не были давно. Точнее, никогда.

– Какая гадость, – нарушила наконец молчание Лили.

Парни тихо кивнули. Осознавать, что их приложило чем-то вроде Конфундуса, было мерзко и неуютно.

– И все-таки, что же это было?

– Ненависть. Кто-то очень добрый в гости заходил? Леди Принц?

От голоса Тома поежилась не только молодежь…

После чего родители вспомнили про «гостя дорогого».

– Не может быть… Это же не может быть Дамблдор! Он же светлый… – Эйлин не верила сама себе, но и других вариантов у нее не было.

– Может, и не он, а артефакт. Надо хорошо обыскать дом.

– Я дам задание эльфам. На них не подействует, как думаешь? – молодой Принц предпочитал не откладывать дела.

– Держи щит… – протянул одно из своих колец Сириус.

– Да-а… Вот теперь я понимаю, почему никогда не стоит зарываться.

Северус с уважением посмотрел на Поттера, кивнул и вышел в компании домовиков.

– И светлый волшебник может ненавидеть, – пожал плечами Том, когда Амер отчитался после тщательнейшего обыска коттеджа и выложил небольшую кучку потерянных вещиц, где не нашлось ни одной похожей на искомое. Женщины, обрадованные находками, быстро разобрали «свою дребедень»: гребни, заколки, какие-то конвертики, пару браслетов и серег… Интересно, что забыть что-то свое в их доме ухитрилась даже Лили.

Мужчины посмеивались, пока Амер не вручил Алану какую-то коробочку, а Тому – небольшую тетрадь в кожаном переплете.

– Так что делать будем?

– Завтра пойдем смотреть.

– Еще тоника? – спросил Алан лорда Певерелла.

– Знаешь, что в тебе самое лучшее? – улыбнулся Том. – Ты помогаешь, ничего не спрашивая. Это дорогого стоит.

И посмотрел на Северуса, который уже несколько раз порывался отвести его в сторону «на поговорить».

– Не сейчас.

Тот вздохнул и кивнул. Но до чего же хотелось знать, куда милорд вляпался… Он только пару раз видел его таким измотанным и бледным – когда тот выходил после единоборства с собственным наследством в замке Певереллов. Неужели разрушенный Слизерин тоже оказался способен на то, чтобы ставить потомку испытание за испытанием?

Том вскоре попрощался и аппарировал в Хогсмид.

Пешком, теперь – только пешком, и никак иначе, жизнь дороже. А щиты у школы действительно надежней некуда. Он ускорил шаг. Его ожидало еще одно объяснение. С Ирмой. Улыбаясь, он толкнул тяжелую дверь, и его встретили черные глаза с плещущейся в них тревогой.

– Беспокоилась обо мне? – Том шагнул к ней, протягивая руку.

И она не отошла…

Осмотр своей недвижимости хозяева начали с раннего утра, не дожидаясь милорда, но весточку ему послали.

– Словно отпечаток тени призванного злобного духа, закрепленного во многих местах, видишь? – Алан передал супруге очки артефактора. Эйлин водрузила их на нос и охнула:

– Неужели в Англии появился некромант? Так мы несколько дней провозимся…

– Вдвоем, может быть, и несколько, о нетерпеливые мои бывшие ученики, – этот высокий тенор мог принадлежать только одному… Позади них стоял профессор чар, Филиус Фитвик, в компании милорда.

– Какими судьбами?

– Да так, встретились в школе, разговорились, – пожал плечами Том. – Давайте-ка сначала за дело, а разговоры потом, у нас еще есть… некоторые задачи.

– Какая же дрянь, – подивился маленький профессор, настроивший свое собственное видение.

– Не знала, что гоблины так могут, – прошептала Эйлин.

– Так могут люди, дорогая моя. После лет ста тренировок и развития способностей.

– Прошу прошения, профессор, – Эйлин на миг почувствовала себя школьницей.

«Вот как у них это получается, у наших бывших учителей?..»

В качестве очистки коттеджа в четыре палочки довольно неслабых и опытных взрослых магов можно было не сомневаться. Молодежь не допустили, оставив всех под присмотром Северуса: родственники еще не до конца отошли от чар, так что дел ему хватало. К вечеру дом был чист, а усталые волшебники мирно пили чай, наслаждаясь заслуженным отдыхом и принесенной домовиками едой.

– Ну, профессор, вы, наконец, утолите наше любопытство? – спросила Эйлин, когда Флитвик допил чай и сыто откинулся на специально трансфигурированном высоком кресле.

Тот молча потянулся и взял еще одно пирожное.

Том что-то быстро написал в блокноте.

– Сегодня утром в школу вернулся директор, – начал Флитвик, но тут же прервался от громкого хлопка.

– Без меня?! – черные глаза метали молнии.

– Остынь, а то обратно отправлю, – пригрозил Том. – Тебя ж позвали, или как?

Северус вздохнул:

– Прошу меня извинить.

А Флитвик продолжил рассказ о том, что было после явления в школу Дамблдора, который «немного не совсем Дамблдор»: едва ли не кидался непростительными и вообще вел себя… странно и нехорошо. Пришлось его немного… полечить. И теперь он пребывал в медицинском крыле под присмотром мадам Помфри, профессора Стебль и Ирмы Пинс.

– А библиотекарь-то при чем? – удивился было Алан.

В ответ на него только шикнули.

– МакГонагалл и Слизнорт вызвали Бабблинг и ушли в библиотеку Тайного отдела.

– Ого, – присвистнули Алан и Северус.

– Сметвик определил одержимость.

– Дамблдора?! Кем?

– Ну… – протянул Том. – Выгоним и узнаем. А приятной компании профессора я обязан тем, что ему стало интересно, и он решил навестить место, где порезвился «тот, кто в директоре сидит».

– На самом деле у меня была еще одна задача… Это ведь ваша методика, леди Принц? – Флитвик протянул Эйлин какие-то записи.

Просмотрев их, та удивленно кивнула:

– Но откуда это у вас? Северус, ты поделился?

– Я не хочу, чтобы меня считали плагиатором, но нельзя ли внести в мои занятия с третьекурсниками вот эту серию упражнений и еще вот эти? А методическая разработка будет совместной, как вы на это смотрите?

– Но… я же пока только с маленькими работаю, – смутилась Эйлин.

– Эйлин, я могу вас называть так? – Флитвик заулыбался, видя готовность сотрудничать. – Ваш талант нельзя ограничивать! Он должен помогать детям, независимо от их возраста.

Северус глубоко вздохнул и с гордостью посмотрел на мать.

====== 40. Превращения ======

Комментарий к 40. Превращения ПОССУМ – это не опоссум. Буквы я не забыла. И не опечаталась. Смотрите в интернете.

В полутемном зале – совершенно пустом каменном мешке, освещенном только семью свечами, – стояли четверо деканов Хогвартса и трое преподавателей: Вектор, Бабблинг и Синистра. И всем им, весьма неслабым магам и ведьмам, было весьма не по себе. Но и деваться было некуда. Явившийся в школу директор повел себя совершенно неадекватно: чего только стоило его нападение с воплем «Сгинь, ведьма поганая!» на Минерву, когда та пришла к нему с документами на подпись. Только присутствие коллеги Стебль, вовремя укрывшей ее щитом, помогло совершенно дезориентированной замдиректора прийти в себя, а отбиться помогали трое: Филиус Флитвик и поспешившие к ним Бабблинг и Вектор.

Директора тогда аккуратно спеленали растения дражайшей Помоны, он был надежно обезврежен (Флитвик, МакГонагалл, Бабблинг) и уютно устроен в особом, закрытом (и тщательно запертом всеми деканами) отделении больничного крыла. Ах да, еще и усыплен на всякий случай.

Гораций Слизнорт, в данной ситуации не щадя своего времени, ежедневно варил зелье, которым поила своего пациента с помощью специального заклинания мадам Помфри. Четверка деканов и трое сочувствующих ежедневно, забросив чуть ли не все дела, заседали попеременно то в родной библиотеке, то в Отделе тайн, и на пятый день наконец обнаружили то, что более-менее их устроило. Не без помощи милорда Певерелла, конечно. Он и с ритуалом помог, но участвовать не стал: не те пока отношения у него были с директором. Остался на подстраховке вместе с мадам Пинс и целителем Тики.

Списывать директора в утиль никому не хотелось: неизвестно какого ставленника министерства над собой никто из профессоров терпеть не собирался. Относительная свобода, предоставляемая им Дамблдором, устраивала большинство, а потому вердикт был прост: надо лечить. То есть изгонять, как и рекомендовал главный целитель Мунго. Известное начальство все же лучше неизвестного.

И вот – полутемный зал со сводчатым потолком в знаменитых подземельях Хогвартса, семь свечей, расчерченные рунами плиты пола и – тело человека… или нет? На директора это уже совершенно не было похоже. Оно выгибалось, хрипело, растягивалось, как резиновое, но доморощенные экзорцисты, заранее напичканные успокоительным, почти не обращали внимания на то, как пальцы с удлинившимися ногтями царапают символы на камнях, стараясь стереть их. Вот они добрались до границы, обозначенной соляной дорожкой, и тут же отдернулись, тело издало крик, переходящий в злобное шипение… и, наконец, обмякло, снова принимая знакомые очертания.

Следующий этап… Маленькая фигурка делает пасс, другой, третий… В воздухе зависает сосуд с соленой «священной» водой. МакГонагалл приподнимает голову лежащего, Флитвик медленно левитирует сосуд к телу, и содержимое его опрокидывается в рот… Тело снова меняется, да так, что внушает всем оторопь.

– Соленая вода вкуса крови… – шепчет тело. Ярко-красный язык с аппетитом слизывает капли так, что присутствующие невольно вздрагивают.

В круге, очерченном солью, фигура белобородого старца снова размывается. И вот на его месте возникает высокий жилистый мужчина – черноволосый, белоснежная борода уменьшается и чернеет буквально на глазах потрясенных коллег… Он садится в центре, скрестив ноги, сверкает уже не голубыми – темно-синими глазами и… хохочет. Длинные тонкие руки взметнулись вверх:

–  Свободен! Я свободен от этого гаденыша… Ах, как хорошо.

Он потягивается с явным наслаждением, не обращая внимания на ледяные камни пола.

Синий взгляд скользит по присутствующим, рождая у них отчего-то холодные мурашки… Похоже, их новый гость чувствует себя здесь, как дома, невзирая ни на какие руны и рисунки…

– Это надо отметить. Вы помогли… значит, вы мне сегодня друзья! Идите сюда! И принесите вина! Что же вы стоите?

– Вино выбираем… – откликнулся после небольшой паузы полугоблин, получив восхищенные взгляды коллег и… одобрительный кивок. Неужели это существо способно на те же эмоции?

Милорд Певерелл сделал знак своему домовику, едва их гость только высказал свое пожелание, и уже через несколько секунд большая оплетенная бутыль оказалась в руках выругавшегося про себя Слизнорта. А у Минервы – серебряный поднос с кубками. Надо сказать, перед отсылкой бутыли за дверь Том не преминул туда кое-что добавить…

Зельевар не имел ни малейшего желания подходить к незнакомцу близко, а потому приготовил было палочку…

– Нет! Никаких больше чар! Они могут испортить этот прекрасный напиток! Да садись же сюда! – он похлопал по плите рядом с собой.

Слизнорт был готов просто перестать дышать, но спасительный обморок, увы, оказался не для него.

Зайти внутрь круга? Только не… а, так он не один. Увидев, как дружно двинулись в круг его коллеги, Слизнорт был вынужден последовать за ними на непослушных, словно чужих, ногах. И вот они уже сидят там, вокруг полыхающего огня (как его умудрился сделать пришелец в рунном круге, никто, конечно, не понял, но оценили – все).

– Прекрасное вино! – синеглазый незнакомец, пригубив, облизнулся длинным кроваво-красным языком, осушил кубок и снова потянулся за бутылью. – Но не ты его хозяин, верно? Где он? Зови его сюда!

Слизнорт было приоткрыл рот, но, заметив, как разжались нечеловечески длинные тонкие пальцы, из которых выпал кубок, остановил сам себя. Опасный гость спал, и всем экзорцистам вдруг очень захотелось последовать его примеру. Сопротивляться до победного смог только Филиус Флитвик.

Ему-то и успел влить антидот от снотворного лорд Певерелл.

– Ну вот, перетаскивай их теперь, – ворчал Филиус, левитируя сразу двоих коллег до больничного крыла, что не мешало ему гордиться собственной стойкостью. Остальных взяли на себя милорд, Ирма Пинс и целитель Янус Тики. Последний был в восторге: такого сложного больного, одержимого аж двумя сущностями, к нему еще не попадало. Правда, к восторгу примешивались и недоумение пополам с опаской: определить новое существо он так и не смог. Однако стоило пациенту уснуть, как тело постепенно приняло привычный всем вид белобородого уважаемого мага.

«Где же найти описание этого существа? Кто это?» – думал лекарь и был в этих размышлениях отнюдь не одинок.

Директора навещали ежедневно, то подновляя сонные чары, то добавляя зелья. Тот вел себя все беспокойнее, умудряясь сбрасывать чары все быстрей, да и зелья помогали все меньше и меньше.

– Нет, я не дам больше увеличивать дозу! – воспротивилась наконец медиковедьма. – Это может вызвать необратимые последствия.

– Надо придумать что-то еще…

– Мои дьявольские силки?

– Да он их одним махом…

– Тогда что?

Увлеченные обсуждением, маги вышли из изолятора, и никто не заметил, как в открытое окно влетела крупная иссиня-черная птица, оставив черную нить в волосах спящего директора.

Вечером все снова собрались в библиотеке Хогвартса.

– Эшу, – голос Ирмы Пинс был спокойным и уверенным. – Благой или неблагой, сразу не скажешь, но… Главное, откуда он взялся-то? И сколько придется держать его во сне, пока вы с ним разберетесь?

– Директор! Директор проснулся!

На зов Поппи Помфри все заинтересованные лица отреагировали, почти моментально прибыв в больничное крыло.

Дамблдор радостно приветствовал своих коллег и вел себя, словно ничего не изменилось… То есть был привычным всем Альбусом Вульфриком и так далее Дамблдором.

– Я сама удивилась, как он спокойно «скушал» историю про то, что якобы перенапрягся во время ремонта подземелья, – рассказывала школьная медиковедьма «десятке заговорщиков». – Как будто ничего не было! И сейчас это директор, собственной персоной, и никаких особенностей и странностей я в нем не наблюдаю. Может быть, Альбус как сильный маг попросту сам справился?

– Возможно, возможно, – покивал головой Флитвик. – Но я бы все же проследил…

– А как? У меня больше нет причин настаивать на том, чтобы он оставался в изоляторе. Он совершенно здоров.

– И, кажется, даже выглядеть стал получше, – задумчиво произнесла Минерва.

– Предлагаю как можно реже оставлять его одного. И постоянно отслеживать.

– И загрузить его работой по самое…

– Может, привидения помогут? Барон, например?

– О, с радостью передам ему все, что у меня скопилось!

Собравшиеся через неделю «заговорщики», сопоставив свои наблюдения по поводу директора, пришли к единому мнению довольно быстро.

– Экстравагантность и… инакость, – резюмировала мадам Пинс. – Эшу все-таки продолжает в нем сидеть.

– Ну, Дамблдор всегда этим отличался, сколько его знаю, – возразила ей МакГонагалл.

– Но он стал намного спокойнее…

– Не могу не согласиться, Гораций. И мне этот вариант директора нравится намного больше.

– Все же стоит поискать…

– Но торопиться не обязательно. С таким директором жить вполне можно.

Только через несколько месяцев, услышав разговор о Дамблдоре, кое-кто поднимет фамильные записи старого мастера-артефактора… Он схватится за голову, длинные пальцы запутаются в черных волосах, и сидящий рядом Джеймс Поттер услышит: «Моргана дорогая»…

А разбираться с этим они будут уже потом.

А пока те самые пальцы держали серебряную ложку, а их хозяин аккуратно наполнял хрустальные фиалы подготовленным уже содержимым.

Северус тщательно проверил исходные ингредиенты у всех картельеров.

«Удивительно, что значит желание, – подумал он. – Определенно, оно имеет влияние на успешность, если даже такой, м-м… неудачник в зельеварении, как Петтигрю, все же получил вполне себе приемлемый результат».

Новообращенные первокурсники пока только наблюдали за процессом. Поучаствовать им не светило по двум причинам: во-первых, ни один из них так и не смог проходить с листком мандрагоры во рту от полнолуния до полнолуния, а во-вторых, для приготовления всех ингредиентов зелья требовался опыт, а для превращения – сила, которых они пока не имели просто в силу возраста. Но вот от того, чтоб понаблюдать, не отказался никто, несмотря на наложенное Силенцио.

В Принц-маноре собралась немаленькая компания: кроме хозяина, его подруги и четверки гриффиндорцев, в гости напросились и Блэк-младший, что было вполне ожидаемо, и Сивилла как подопечная Лили. Так что торжественное помещение шести фиалов в старое дупло выглядело, как целый ритуал.

– Ну вот, все, теперь осталось дождаться грозы, – Джеймс Поттер, последним убиравший свой фиал, слез с дерева и отряхнул руки.

– Пошли провожать солнце, – откликнулась Сивилла.

– Amato Animo Animato Animagus, – раздалось в ранних сумерках.

Регулус хихикнул:

– Похоже на хоровое пение.

– Главное, еще по утрам вставать до рассвета, – вздохнул его старший брат, истинная «сова».

– Ага, теперь нам петь до первой грозы…

– Вот бы она особо не задерживалась!

Пожелание Лили, видимо, было услышано: гроза разразилась всего через пять дней.

Правда, за это время кое-кто успел переволноваться. Например, Эванс, которая не ощущала никакой разницы между ударами своего сердца, когда прикасалась кончиком палочки к груди, говоря заклинание. За это время она успела едва ли не всех достать своими переживаниями, лишь Северус и Сивилла стоически сносили ее сомнения. А потому первая вспышка молнии была встречена приветственным ревом всех картельеров.

Они выскочили под теплый летний ливень, не утруждаясь щитами, и наперегонки рванули к старому вязу.

– А доставать фиал каждый должен сам?

– Это в инструкции не оговорено. Но, наверное, лучше самим. Последним был Джеймс, значит, теперь он – первый.

– Да! – сияющая физиономия Поттера едва не осветила собой лужайку у дерева. В руках он сжимал фиал с прозрачным темно-красным зельем. – Получилось!

За ним полез Петтигрю, и было видно, как мальчишка волнуется. Наконец он неловко спрыгнул и, поддерживаемый Джеймсом, разжал пальцы и испустил облегченный вздох.

– Молодца! – хлопнул счастливого вассала по плечу Джеймс.

Потом Принц с Поттером подсадили Лили…

Получилось у всех.

Промокшие и невероятно довольные, картельеры не хотели откладывать превращение ни на минуту…

– Amato Animo Animato Animagus, – раздалось в шуме капель по листве, и пятеро подростков, запрокинув головы, опустошили свои фиалы. Только Принц благоразумно остановился (точнее, и не собирался): скорее всего, его помощь понадобится многим. Он прекрасно помнил обжигающую боль превращения…

И тут началось…

Поттер метался, словно раненый, а его конечности постепенно удлиннялись и истончались. Скулил от боли и скреб землю руками… а, нет, уже лапами – Блэк. Скукожившись, словно у него болел живот, старался свернуться в комочек Петтигрю. И только Люпин спокойно стоял рядом в своей волчьей ипостаси, глядя на друзей совсем человечьими глазами, в которых можно было увидеть сочувствие.

Сивилла, мокрая до нитки, в ужасе пряталась за спиной бледного до синевы Регулуса.

«Да, эти вряд ли скоро захотят попробовать анимагию, зрелище еще то, – подумал Северус, подбирая брошенные палочки. – Смотреть, как это происходит у других, едва ли не болезненней, чем самому проходить все этапы».

Перепуганный олень метнулся было прочь, но был вовремя остановлен мягким ступефаем буквально в паре ладоней от толстого ствола. Тонкие ноги подкосились, и он лег, в изумлении озираясь на мельтешащих вокруг него зверей и людей.

«Стоп, а где же Лили? – Северус покрылся холодным потом. – Если девчонка убежит и с ней что-то случится, я себе не прощу. Хотя защита не должна пропустить. Далеко не уйдет, благо, гроза заканчивается».

– И за что мне это наказание? – проворчал он и бросил обезболиващее в рыдающего по-собачьи Сириуса.

И тут же услышал отчаянный писк… Обернувшись, Северус увидел хитрую рыжую морду, сжимающую в зубах нечто с голым хвостом, и только потом понял…

– Лили!!! Стой! Плюнь! – он бросился за убегающей лисой. – Не трогай его, это Питер! Отпусти, слышишь? Это же Петтигрю!

Лиса остановилась, недоуменно помотав головой, выплюнула отчаянно пищащее существо и села, придавив его лапой. Отдавать такую интересную, а еще, кажется, вкусную игрушку она не собиралась. Но знакомый ей голос так беспокоился… Странно.

Принц медленно подходил к лисе, уговаривая, напоминая, улещивая, пока наконец не выхватил ее добычу беспалочковым заклинанием. Лиса обиженно тявкнула и отвернулась.

– Пойдем… Пойдем ко всем, Лили. Там Блэк, с-собака, Поттер, хи-хи, все же олень… Они по тебе скучают… А я дам тебе другую мышку, обещаю. Ну честное когтевранское, Лили!

Наконец, лиса поморщилась и встала, вызвав широченную улыбку Северуса: мимика его подруги на морде животного – это оказалось нечто. Через несколько минут они уже были на поляне.

– Да хватит уже ныть, Блэк! – рявкнул Северус скулящей здоровенной псине. – Принцесса, право слово! Мужчина должен уметь терпеть боль. Вон, смотри, Эванс даже не пикнула.

Здоровенный ирландский волкодав, взглянув на лисичку, насторожился…

– И не сметь трогать своих! Люпин, тебя это тоже касается, – повернулся Северус к интересной парочке: волк и олень. Причем волк вежливо вилял хвостом и пытался пообщаться с последним, а тот трясся, едва не закатывая глаза. И до сих пор не мог встать.

– Отойди ты от него, не видишь – инстинкты пока преобладают!

Люпин, виновато глянув на Принца, отошел подальше к кустам и обиженно фыркнул в сторону оленя.

– Джеймс, вставай! Дже-еймс! Да ты давно уже можешь стоять на ногах! Хорош притворяться!

Услышав звонкое рычание лисички, он быстро обернулся к припавшему к земле псу:

– Сириус, мля! Сидеть! – рявкнул Северус так, что присели оба зверя. Но лиса вскоре подошла к нему ближе и внимательно посмотрела на оленя.

– Джеймс, будь мужчиной. Девушка смотрит.

Олень ответил ему больным взглядом…

– Да, это Лили. И, кажется, она первая из вас пришла в себя.

Он вздохнул, доставая из кармана несчастного грызуна. Это крупная мышь или мелкая крыса? Или… уже труп?

Олень попытался встать, но было видно, как ему трудно совладать с собственными ногами. Лисичка подошла к нему ближе и ткнулась носом в шею. Тот тяжело вздохнул и повторил попытку, наконец оказавшуюся удачной. Волк подвинулся… Олень напрягся. Северус продолжил общение как ни в чем не бывало:

– Джеймс, спокойно, это просто Люпин. Сириус, фу, ты, конечно, волкодав, но этот волк, вообще-то, твой вассал. Лили, думай, как мы будем приводить в порядок Питера. За что ты его так?

Лиса удивленно вывесила язык. Собака с волком начали взаимные обнюхивания… Олень в ужасе смотрел на лисицу…

– …ять!!! – Северус затряс рукой с прокушенным пальцем, а мышь-крыса рванула в траву, но тут же была остановлена лисой, и… писк прервался, и раздалось тихое хрумканье.

Лиса облизнулась.

Волк, собака, олень и Северус смотрели на нее в полном смятении…

В это время в зарослях падуба что-то активно зашевелилось, и на поляну не торопясь вышло серое с черными полосами, большеглазое и большеухое существо размером с крысу, но с густым мехом, которым был покрыт почти весь хвост. Похожее на крысу, но…

Лисичка радостно взвизгнула.

Зверек моментально вскарабкался на ближайший стволик и что-то сердито затрещал.

«Ну вот, теперь искать зоолога придется, – подумал Северус. – Определенно, не крыса, хоть и похож. А уж как на Пита похож – такие же глаза чуть навыкате, такая же серая масть, и форма… упитанная. И подслушивать любит».