Текст книги "Принцесса звёздного престола"

Автор книги: Иванович Юрий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 62 страниц)

– Барон! Вас явно ввели в заблуждение. Уж я то знаю об этом точно! А что касается вашего друга Шалонера и начальника вашей стражи… Хм! Здесь явно какое-то недоразумение. И со всей ответственностью заявляю: разберусь немедленно! И накажу виновных! За своё доброе имя можете не волноваться: он не пострадает. И зря вы так распаляете ажиотаж вокруг своей персоны. Ведь могли просто спросить у меня и решить любые сомнения…

– Сожалею, Ваше Высочество! – ответил я, так и не покидая импровизированной трибуны. – Но мой друг предупредил, что вокруг меня много переодетых бойцов Дивизиона и они готовы схватит меня в любую минуту…

После моих слов принцесса весьма артистически рассмеялась, и высказалась с ещё большей уверенностью:

– У вашего друга, барон, явная мания преследования! Сомневаюсь к тому же в его смелости: вряд ли он решится повторить свои измышления в моём присутствии. Верно?

– Он – нет! Но если его опасения ложны, то я сам лично приведу его к вам за шиворот!

– Это – уже не смешно. И вечер вы мне испортили. Поэтому – всем до свидания! Теперь мне предстоит ещё и бессонное утро!

После этих слов Патрисия сразу же покинула зал. Хозяин застолья тоже было устремился за ней, но незаметный жесть пригвоздил его к месту. А чуть погодя он стал проталкиваться в круг, создавшийся рядом с моим возвышением. В мою сторону посыпались вопросы, на которые я собрался ответить со всей присущей мне решительностью. Уже и руку поднял, призывая к тишине. Но как раз в этот момент засигналил крабер. Вызывал Малыш:

– Много дыма! Включать вентиляцию? – что означало: "Действуем успешно! Хочешь послушать?"

– Продавайте всё! – ответил я под взорами притихшей толпы. – И по любой цене! – что означало: "Правильно работаете! Говори конкретно!"

– Мы тут передали Бофке от "Ветра" подарочек. Да ещё я имитировал твою манеру разговора. Хоть он и сомневался вначале. Но когда мы ему обрисовали подарочек, и сказали, где он находится, поверил сразу.

– И какой коньяк продался лучше всего?

– "Горгона". Тем более что от неё мы вряд ли что уже вытянем полезного. И так она должна пройти восстановительный срок лечения антидотом. Об этом Энгора Бофке мы тоже предупредили.

– Хоть и сам бы выпил…, ну да ладно…

– И ещё. Мы нашли в той же гостинице, где ты сейчас находишься одну весьма симпатичную дамочку. Она сопровождает герцога Мишеля Лежси под видом горничной. На самом деле – она его будущая супруга. Вдобавок – она беременна от него. Третий месяц. Можем её сейчас взять и припрятать без шума и пыли. Все силы безопасников и охраны герцога сосредоточены вокруг зала, в котором устроен приём. И мы этим прекрасно пользуемся. Помешать нам не смогут.

Вот это уже сильная новость! Вот тут уже Лежси грубо просчитался! Не знаю, как удалось ребятам откопать такую информацию, но подобный козырь следовало использовать.

– Тоже продавайте! – разрешил я захват заложницы. – Только не вздумайте повредить этикетки!

– Обижаешь, командир! Подстроим так, что она сама с нами пойдёт как миленькая. Про её здоровье тоже найдется, кому побеспокоиться. У меня – всё!

– До встречи! – попрощался я, и виновато стал давать пояснения, напряжённо прислушивающейся толпе моих сторонников: – Мой менеджер по продаже! Даже ночью мне звонит и спрашивает моего окончательного согласия на операции.

– А может это ваш друг сообщает о новой угрозе для вашей свободы? – выкрикнул Мишель Лежси, подобравшись ко мне уже чуть ли не вплотную. Причём делал он это с явной попыткой разрядить обстановку и превратить всё в чуть ли не шутку.

На что я ответил со всем возможным для меня сарказмом:

– Увы, Ваша Светлость! Ещё до недавнего времени я сомневался в одной очень старой, но весьма верной пословице: "Старый друг – лучше новых двух!" И посоветовал обратиться за помощью к человеку, который мне очень импонировал своим мужеством, честностью и беспощадностью к врагам империи. Но, увы, не проверенного временем и совместными испытаниями. И результат не замедлил сказаться: новый "знакомец" оказался человеком весьма сомнительных правил поведения. А уж выполнение джентльменских договорённостей между настоящими мужчинами, он вообще проигнорировал полностью.

С каждым моим словом, лицо хозяина банкета багровело и наливалось кровью всё больше и больше. Куда и подевалась знаменитая выдержка и завидное хладнокровие "Бакена". Чуть ли не заикаясь от бешенства, он бросил мне яростный вопрос:

– Это – вы мне?!!!

И сразу же между нами образовалось пустое пространство. Даже более того: все благоразумно отступили ещё на несколько шагов, оставляя нас в овальном полукруге, основанием которому служила стена за моей спиной. Обстановка накалилась прямо на глазах, и совсем в другую сторону чем хотелось бы миротворцам. Даже более того, перешла в сферу выяснения межличностных отношений. Внутренне улыбнувшись, я с удовольствием стал усиливать конфронтацию:

– Ого! Господин герцог решил не прятаться в тени, а публично покаяться в своих прегрешениях? Неужели вам знакомо такое понятие, как честь?!

Мишель Лежси сжал кулаки и шагнул в мою сторону со звериным рычанием. Окружающие нас гости сделали синхронно с ним по два шага назад, ещё больше увеличивая полукруг. Я же патетически указал на разозлённого герцога рукой и с хорошо разыгранным трагизмом в голосе воскликнул:

– Или у вас проснулась совесть?! – и сам же ответил на поставленный вопрос: – Хотя – вряд ли! Тому, кто умело притворяется истинным рыцарем, совершенно не грозят бессонные ночи от переживаний об арестованных друзьях!

Последнее слово я договаривал, когда тело герцога уже понеслось в мою сторону в стремительном прыжке. Мощный удар ноги выбил из-под меня импровизированную трибуну, которая при этом разнесла вдребезги невинный горшок с растением и сама разлетелась в щепки. В стене от соприкосновения образовалось солидное углубление.

А я в этот момент уже со всей силы проводил удар ногой в пах пытающемуся встать герцогу. Нельзя сказать, что он поднимался медленно: кое-кому могло показаться, что он вообще не падал, но я действовал гораздо быстрей и сноровистей. Тут же нанёс вдогонку два удара кулаками по вращающемуся и согнувшемуся телу и уже собрался ударить в подбородок правым апперкотом, как сам свалился с ног от коварного удара каблуком по моему подбородку.

И вот тут то я совсем разозлился! А напоминать о безмерном бешенстве Мишеля Лежси, вообще не стоит. Остановить нас могла бы только Её Высочество. Возможно… Но ведь она ушла! А самоубийц в зале не оказалось! И на потеху публике мы стали убивать друг друга…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

МОЩЬ ОИЛТОНСКОЙ ИМПЕРИИ

Такие высокие понятия как долг, честь и патриотизм – полностью нивелируются в момент самой заурядной, но весьма ожесточённой драки. Тем более с очень сильным и разъярённым соперником. Тут уж не до джентльменского поведения. Самому бы остаться целым. А то и в живых.

Мишель Лежси оказался матёрым волком. Если вначале мне казалось, что справлюсь с ним без особого труда, то уже через пару минут я вообще пожалел, что спровоцировал его на драку. Мой соперник имел мощь медведя, неуязвимость носорога и целеустремлённость пикирующего коршуна. При этом он мог извиваться как змея и подпрыгивать как бешеный кенгуру. От моих ударов в полную силу он лишь слегка пошатывался, тогда, как я от его боевых контактов постоянно сбивался с дыхания от сотрясения и боли.

И на четвёртой минуте поединка мне таки пришлось уступить уговорам Бульки и досрочно прекратить нашу затягивающуюся драку. Мы как раз в тот момент напоминали катящийся комок рычащего мяса в лохмотьях. Так как от наших шикарных ещё недавно костюмов остались лишь клочья истерзанной ткани, чудом висящей на изрядно оцарапанных и измочаленных телах. Не стоило забывать и о недавно оставленной за плечами полосе препятствий: в большинстве своём раны, полученные там, открылись при наших совсем не дружеских объятиях.

Поэтому я выбрал момент, когда придерживал вырывающегося герцога за шею левой рукой, а правой из неудобного положения попал ему прямо в подбородок. Хоть без ожидаемой силы, но никому не видимая молния пронеслась в момент удара, и Лежси существенно обмяк. Я тут же вскочил на ноги и отпрыгнул в сторону. Надеясь на окончание поединка. Каково же было моё удивление, когда мой недавний союзник встал таки на ноги и, очумело мотая головой, вновь устремился в мою сторону. Вот только молния сделала своё дело: герцог двигался словно под гипнозом и даже не смог прикрыться руками на должном уровне. А я его жалеть не стал: со всей силы, словно по беззащитному мешку с песком, грохнул кулаком ему между глаз. И вот только тогда он потерял сознание. Хоть и умудрился сделать несколько шагов в сторону на заплетающихся ногах. Когда он падал, то зацепил один из больших столов, запутался в скатерти и на него вдобавок посыпались все блюда и полный комплект сервировки. Грохот разнёсся – под стать завершившейся драке, огромный! Так мнимый новорожденный и затих: под грудой разбившейся посуды, в пятнах крови, разноцветных вин и ликёров и присыпанный кучковатой смесью различных джемов, тротов и пирожных. Ведь как раз перед началом скандала успели подать десерт.

Я же, как ни в чём не бывало, подошёл к другому уцелевшему столу и налил себе солидную дозу конька. И лишь почувствовав приятное тепло в желудке, ощутил и полученные в драке травмы. Да и осмотреть смог себя снаружи. Благо рядом стена состояла из цельного зеркала, и увидеть весь свой внешний вид не составило труда. Больше всего у меня пострадала сильно разбитая губа и порядком разорванное ухо. Кровь с обеих ран уже почти не сочилась, благодаря незаметной помощи риптона, но вид у меня оказался, мягко говоря, не соответствующий образу любимца публики.

Сама публика продолжала стоять в возбуждённом оцепенении. Лишь представители прессы действовали с должным профессионализмом и снимали каждую деталь завершившегося спектакля. Один из них даже чуть не наступил на лежащего в луже, под горой десерта, герцога, пытаясь выбрать ракурс как можно колоритнее. Пришлось припугнуть оператора:

– А вдруг он сейчас очнётся и примет вас за меня?

Моя фраза как-то незаметно сняла общее напряжение. Все задвигались, заговорили, а несколько человек даже попытались оказать первую помощь хозяину приёма. Здесь, как ни странно, наибольшую инициативу проявил наш новый знакомый Цезарь Малрене. По его распоряжению в зал допустили охрану отеля и нескольких врачей. Видимо последние находились где-то рядом, может даже в штате отеля. Минут через пять их усилиями герцога удалось привести в сознание и остановить многочисленные кровотечения по всему телу. Когда Мишель открыл глаза и попытался встать на ноги, вид у него оказался ещё хуже, чем у меня. Вокруг обоих глаз наливались красные кольца будущих жутких синяков. Одна из бровей была рассечена и полоска разрыва пересекала весь лоб. Такой же глубокий разрыв украшал левую скулу. Нос выглядел, словно начищенный напильником с крупной насечкой, а под распухшими губами угадывалось отсутствие одного, а то и двух зубов. В общем – отделали мы нашего обидчика по полной программе. Но если бы не помощь Бульки, ещё неизвестно, сколько времени мне бы пришлось потратить на драчливого герцога. Так как в своей окончательной победе я не сомневался ни на секунду.

Похоже, что Мишель Лежси был такого же мнения, но только о своей непобедимости. Когда он сфокусировал на мне свой взгляд, то попытался даже улыбнуться сокрушённо и с удивлением:

– Меня ещё никто не побеждал…

– А меня побеждали! – признался я, массируя ноющую челюсть. – Но давно, ещё в детстве. Да и то соперников было либо много, либо…очень много.

– Ну вот, теперь нам уже и не надо соревноваться на предстоящих силовых единоборствах. Её Высочество и так запишет мне поражение…

– Ничего страшного, – стал я его успокаивать, обводя зал руками. – Зато здорово сами повеселились от всей души и смогли развлечь остальных гостей!

– Да, уж…

– А засим разрешите откланяться! Дел ещё, знаете ли, на сегодня – невпроворот. Да и выспаться не помешает хоть пару часиков. Всего хорошего!

И не дожидаясь ответа, я развернулся и покинул банкетный зал. На выходе меня плотно окружила баронская охрана, которую так и не пропустили в зал. При этом ко мне приблизился сержант Майнски и стал докладывать прямо на ходу:

– Ваша Светлость! Буквально несколько минут назад двое неизвестных подвели к нам капитана Нирьяла и передали в наше распоряжение. Капитан сейчас в нашем большом флайере, но его состояние характеризуется полной апатией и прострацией. Верные признаки воздействия домутила. Неизвестные предупредили, что антидот введён и подчеркнули, что начальник охраны добровольно согласился на допрос под воздействием психотропного средства. Задерживать их мы не стали. Хоть и сейчас есть возможность их отыскать: они наверняка где-то в гостинице.

– Не стоит! Сейчас для нас главное – быстрей добраться до своей "Роки" и как следует отдохнуть. А когда Нирьял придёт в себя, узнаем от него нужные подробности.

Во флайеры мы садились без бросающейся в глаза поспешности, но деловито и со сноровкой. Не то что бы я боялся непредвиденной реакции принцессы на затеянный мною скандал, ведь и замышлялся он только для свободного ухода с приёма. Но ведь её подчиненные могли проявить инициативу и всё-таки задержать строптивого барона для проведения "милой" беседы. И даже второе кольцо из журналистов и фоторепортёров вокруг нас, бойцов Дивизиона не остановило бы.

К моему полному удовлетворению всё обошлось. Никто из служб безопасности даже не маячил в окружающем нас пространстве. И уже через полчаса, по пути отвлекшись лишь на короткий разговор с Николя, мы находились в "Роке". Где навстречу сразу бросился дежурный администратор.

– Ваша Светлость! Десять минут назад нам доставили графа Шалонера и приказали передать лично в ваши руки. Его Светлость то ли пьян, то ли под воздействием наркотиков, но говорить с нами не желает и вообще на наши вопросы не реагирует.

– Всё в порядке! Я уже в курсе его состояния. Проведите графа в мой номер, пусть он отдохнёт под моим присмотром. Тем более, что я знаю какими лекарствами ему можно помочь. Больше для меня ничего важного не передавали?

– Ничего, Ваша Светлость. Разве что как обычно: тысячи людей звонят и требуют соединить с вашим номером для важной беседы. Многие добиваются общения и с графом. Но все звонки, как приказано ранее, мы переправляем к вашим секретарям…

– Правильно! Ребята сами разберутся с просителями. Надеюсь, ресторан уже работает? Или "ещё"?

– Для вас – без перерывов!

– Тогда как всегда: все самое лучшее из еды, ко мне в номер! На двоих… нет, на четверых! Не люблю оставаться полуголодным!

– Через пять минут ужин будет в вашем номере!

– Отлично!

После этой беседы я какое-то время занимался Нирьялом. Уж очень не терпелось мне услышать: что же так интересовало следователей. Но в сознание мой начальник охраны ещё не пришел, поэтому так и остался в своей комнате, отходить от воздействия домутила.

А в своём номере я застал два тяжело гружёных столика со съестными припасами из ресторанного меню, и валяющегося на диване графа Шалонера. Мой друг выглядел неважно и казался в невменяемом состоянии. Но лишь только я забаррикадировался изнутри, он открыл глаза и вопросительно уставился на меня.

– Вроде всё спокойно! – улыбнулся я поощрительно. – Хотя в твоей одежде обнаружили два суперсовременных подслушивающих устройства.

– Странно… А, ну да! Меня раздели до пояса и окутали какими-то проводами. После того как укололи…

– А как тебя схватили?

– Да вполне тривиально. Я уже к таким выходкам и привыкать начал. Когда входил в казино, кто-то меня толкнул, я обернулся, а затем неожиданно потерял сознание. Очнулся уже оттого, что мне кололи какую-то дрянь. Теперь от неё такая жуткая изжога!

– Ничего страшного. Изжога как раз от того укола, который ты ввёл себе сам совсем недавно. Профессор Сартре предупреждал о таких возможных действиях "Затычки".

– А чем от такой изжоги можно вылечиться, не предупредил?

– Шампанским. Вот оно, тоже здесь в наличии.

После двух выпитых чуть ли не залпом бокалов, у Цой Тана началась такая жуткая и продолжительная отрыжка, что минут пять он находился в ванной комнате. Зато вышел из неё вполне удовлетворённым:

– Помогло! А я подумал, что ты издеваешься.

– Странно… Я ведь действительно пошутил! – признался я.

– А что б ты был здоров! – рассмеялся мой товарищ вместе со мной. И лишь потом продолжил рассказ: – Допрос проходил под моим полным контролем. Действовать и управлять телом я не мог, но зато из глубины моего сознания со смехом наблюдал за напрягающимися следователями. Допрашивали меня те же самые, что и нас обоих, во дворце императора, позавчера. И старались из всех сил. Особенно их интересовало, как и где мы познакомились и что я заметил в тебе странного. Как мы гуляли целую ночь, и какие песни распевали. Кто к тебе ходит, с кем ты встречался и с кем общался. А также о твоих привязанностях и симпатиях. Ох, и умора было наблюдать за их несчастными физиономиями, когда я заунывным голосом рассказывал о том, что ты беззаветно влюблён в принцессу и готов беспрекословно повиноваться малейшему движению её пальчика. А как они кривились от моих уверений, что ты мечтаешь ещё больше усилить оборонную мощь империи, после того как станешь консортом. И что ты мне предлагал срочно вступить в императорскую гвардию на службу. В конце допроса один из них не выдержал и без стеснения сказал другому:

– Похоже, барон дружит с этим графом только из-за того, что считает его за полного идиота и обычного клоуна. Таким легко управлять и манипулировать.

– Нам от этого не легче! – тяжело вздохнул его коллега в ответ. – Вместо компромата мы имеем только положительные характеристики. Может хоть Бофке что-то откопает с этим Нирьялом?

– Ладно, звони Рексу. Пусть сам решает…

– Вот как грамотно я водил их за нос! – похвастался Цой Тан в завершение рассказа.

– Молодец! Действительно можешь собой гордиться. А профессор Сартре лишний раз доказал, что он – гений. Просто счастье, что такой великий человек работает на нашей стороне! О! – взглянул я на вибрирующий крабер, – Вот и Николя даёт сигнал. Пойду, впущу прославленного подпольщика, и приступим к завтраку.

– Ага! – мой товарищ склонился над столиками, принюхиваясь: – Я ведь с вечера даже поужинать не успел! Пытали – на голодный желудок! И возмутиться не было возможности…

Николя не стал даже принимать душ, сказав, что ещё успеет. Так ему тоже хотелось, и поужинать и позавтракать одновременно. Попутно, накладывая к себе в тарелку, он докладывал обстановку:

– Ничего важного не произошло. Только было послано сообщение открытым текстом о прекращении моих поисков и полной моей реабилитации.

– К чему бы это?

– Ни малейшего понятия! Если бы в комнате связи ещё и читали вслух то, что получают секретным каналам…

– Ладно, это не столь важно на данный момент…

– А кто ж тебя так разукрасил? – ухмыльнулся Николя и отправил в рот чуть ли не целую котлету "Зраза по имперски".

– Да есть тут некоторые несознательные товарищи! Но ему ещё больше досталось… А вот ты не помнишь…

Но в этот момент меня перебил вызов с крабера связи с охраной. И опять вызывал сержант Майнски, оставшийся за старшего командира в группе. Чуток поразмышляв, а не отключиться ли мне совсем, я всё-таки ответил:

– В чём дело?!

– Ваша Светлость. Герцог Лежси прибыл со всем своим отрядом в полном составе и требует пропустить его к вам для краткого разговора. На все мои отказы он лишь страшно ругается и грозится прорываться к вам с боем. Извините, но я решил вас побеспокоить. Какие будут приказания?

– В следующий раз всё-таки постарайтесь меня не беспокоить по таким мелочам! – рявкнул я в раздражении. Затем выдержал солидную паузу и спросил: – Герцог от вас далеко?

– В конце коридора, под прицелом моего парализатора.

Ну хоть в этом сержант проявил смекалку: вряд ли бы визитёр прорвался ко мне так легко и безболезненно.

– Подойдите к нему ближе и включите крабер на внешний громкоговоритель!

Через полминуты я услышал голос герцога:

– Артур! Дружище! Надо срочно поговорить!

– Ваше счастье, что я ещё не заснул! Но всё равно это ещё не повод для свидания в столь ранний час. Что вам угодно?

– У меня вопрос жизни и смерти очень близкого мне человека. И не к кому больше обратиться за помощью.

– А как же ваша союзница? Её Высочество?

– Не все проблемы можно решить на государственном уровне…

– Тогда я тем более, вряд ли смогу помочь!

– Не спешите мне отказывать, барон! У меня есть чем вас заинтересовать!

– Хорошо! Приходите через четыре часа! Когда я высплюсь, мы поговорим в более спокойной обстановке.

– Барон, умоляю! Мне хватит десяти минут!

Я подмигнул притихшим за столом товарищам и указал глазами на крабер. Вот и запел драчун наш несчастный совсем по-другому! Теперь осталось только, как можно больше с него вытянуть полезной информации и сделать вид, что полностью осуждаю методы тех преступников, которые похитили у него невесту.

– Ладно, пусть вас проводят ко мне. Но одного и без оружия! И без любой аппаратуры. Даю вам на встречу только десять минут.

– Согласен! – тут же отозвался Лежси. Видимо здорово его припекло, раз он сразу позабыл о своих амбициях и растерял свою гордость. Теперь самое главное не разжалобиться при виде его переживаний и не отдать заложницу на десятой минуте его просьб и причитаний.

Первым делом я связался с Малышом и оставил крабер включённым для того, что бы ребята были в курсе всех деталей разговора. Николя тем временем сноровисто укатил один из столиков в мою спальню и пообещал прийти на помощь в случае непредвиденных обстоятельств. Граф Шалонер опять вытянулся на салонном диване и сделал вид, что давно ничем не интересуется. Я же отодвинул сооружение из мебели ровно настолько, что бы мой гость мог протиснуться в номер только боком. Морщась при этом от боли в рёбрах и покрытой синяками спине. Но на мою ухмылку он не обратил ни малейшего внимания. В глазах у него стоял такой страх и переживание за близкого человека, что я чуть ли не отдал заложницу ещё на первой минуте нашего разговора.

– Барон! У меня беда! Мою невесту похитили прямо у меня из-под носа.

– Какую невесту?! Разве принцесса…

– Ай, бросьте, Артур! Мне сейчас не до глупых розыгрышей. Поэтому сразу хочу вам всё рассказать. Мы с принцессой хорошие друзья и часто помогали друг другу последние год, полтора. Она знала о моей предстоящей женитьбе, хоть я и держал это в тайне от всех на свете. Потому то и удивилась на первом приёме моему присутствию. Но поддержала мою идею поразвлечься и потолкаться в толпе претендентов. А моя невеста приехала со мной и маскировалась под работницу моего персонала. Даже в охране о ней никто не знал кроме двоих самых проверенных человек. Поэтому и не уберегли… Не оказали должной опеки в подозрительный момент. А когда я спохватился, то обнаружил лишь записку. Вот она!

На небольшой бумажке явно рукой Малыша было написано:

"Вы нанесли урон нашей борьбе и за это будете наказаны. Ваше участие во взрыве дорогостоящей штаб-квартиры, доказано. Через несколько часов вы получите ультиматум и будьте готовы его выполнить немедленно. Иначе мать вашего ребенка будет доставлена вам по очень маленьким кусочкам… И не вздумайте сотрудничать с силами безопасности: конец для вашей красотки будет ещё более печальным!"

– Да…, – протянул я многозначительно, переводя взгляд на герцога. Как всё-таки легко заставить страдать и бояться самого сильного и мужественного человека. Даже такого, как Мишель Лежси. Вид его был жалок: сам дрожит, руки трясутся, а уж лицо, с начавшими переходить в черноту синяками и многочисленными травмами, могло ввести в шок любого обывателя. Но обывателем мне становиться нельзя. Хоть я и пожалел убитого горем влюблённого до самой глубины души, а надо таки его выпотрошить на солидные сведения. Если он, конечно, их имеет. Что ж, приступим!

– После сегодняшнего происшествия мой тайный союзник вряд ли захочет с вами сотрудничать.

– Я могу дать слово в дальнейшем беспрекословно выполнять все его приказания!

– Ну, это мы уже проходили! – скривился я. – Вы не выполнили простого мужского уговора между союзниками. Чего уж тут говорить о приказах?

– Уговор я не нарушил: все мы воюем на одной стороне. В том числе и принцесса.

– Да? Зачем же тогда пытались арестовать меня?

– Тут уж я полностью признаю свою вину, и беру ответственность за состоявшийся инцидент на себя. Готов понести любое наложенное вашей стороной наказание. Просто меня не захотели слушать и поступили по-своему. Её Высочество, таким образом, хотела выйти на вашего тайного союзника. Под прозвищем "Ветер". Которого она считает не кем иным, как Тантоитаном Парадорским.

– Странно! Ведь все считают его мёртвым?

– В последнее время принцесса просто уверена, что Тантоитан жив и руководит процессом своей реабилитации из подполья.

– Даже уверена? А кто дал её такую уверенность?

– Старший следователь Энгор Бофке! – без запинки отвечал Мишель Лежси.

– Хм! Бофке?! – это становилось уже жутко интересным. Но ведь мне требовалось ещё и запутать герцога: – А мне казалось, что именно Бофке и прикрывается этим ветреным именем.

– Никак не сходится! По всем наблюдениям старший следователь всегда выходил на след лишь после непосредственного вмешательства этого пресловутого Ветра.

– А с кем же вы тогда участвовали в последней операции?

– Не знаю. Нами командовал один из его ближайших помощников. Так что это явно был не он. Описания и портреты Тантоитана я изучил не хуже своих отражений в зеркале.

– Тогда значит, что Бофке врёт. С чего он взял, что Тантоитан жив, да ещё и орудует в столице империи?

– Вот эти подробности принцесса мне не рассказала.

– А как она сама отнеслась к такому известию?

– Как ни странно, но чуть не обнимала меня от радости.

– Да ну?! – делано грозно насупился я. – Вы специально пытаетесь вызвать во мне ревность?

– Да нет…, ни в коем случае! – спохватился герцог и замотал головой. – Она в любом случае не отменит соревнования, и если вы выиграете, она выполнит слово и выйдет за вас замуж. Просто у них с Тантоитаном старые счёты, и Её Высочество, скорее всего, радовалась, что ей в ближайшем будущем представится возможность отомстить своему врагу за смерть своего отца…

– Складно врёте! – воскликнул я. – Но если вдруг так и есть: предположим, мой таинственный союзник и является её бывшим фаворитом. Вдруг он откажется помогать в поисках вашей невесты именно по этой причине?

– Даже представить не могу, что он станет мстить ни в чём не повинной беременной женщине! – возмутился Лежси.

– Так ведь мстит не он, а скорей всего путчисты. И у него просто может не хватить сил, что бы найти вашу любимую в таком многомиллионном городе, как Старый Квартал. А ведь вы теперь прекрасно знаете, что враг использует для своих баз и далёкие от столицы пригороды.

– Конечно, теперь знаю…

– Но чем вы ещё можете заинтересовать нашу, так сказать сторону, в сотрудничестве?

– Даже не знаю… Имперские тайны мне не известны. Мои секреты вряд ли вас заинтригуют. Но спрашивайте – вдруг мне что известно.

– Тогда ответьте: зачем принцесса встречалась с Дирижёром Барайтисом?

– Клянусь! – воскликнул раздосадованный герцог. – Она мне об этом не рассказала. Хоть я и спрашивал. Но по моим предположениям Барайтис привёз ей настолько секретные данные, что они не рискнули общаться даже с помощью краберов. Кажется, дело касается ни много, ни мало, а кого-то из руководящей верхушки Доставки.

– А конкретнее? – напрягся я.

– Похоже, кто-то решил помутить воду в Оилтонской империи. И силы у него для этого есть. Вот только дирижёр Барайтис кого угодно на чистую воду выведет. И скорей всего призвал принцессу к сотрудничеству. Насколько я подслушал и сумел сделать правильные выводы, она дала команду своим самым лучшим специалистам по мини технике разведывательного плана установить за кем-то самое строгое и тщательное наблюдение. Если вам удастся выяснить: за кем они следят, то сразу поймёте причину пребывания на Оилтоне шефа обороны и разведки Доставки.

– Логично. Такая тайна вряд ли пройдёт мимо внимания…хм, пресловутого Ветра.

– Но что вы скажете по поводу поисков моей невесты? – с нервным надрывом в голосе спросил герцог.

– Я вряд ли что могу сказать, а вот спросить могу! – после такого заявления я показным жестом достал из нагрудного кармана включенный крабер, и проговорил в него: – Вы всё слышали? Да?…Тогда какова ваша реакция? Я тоже так думаю… Конечно, поверить ему стоит: человек действовал не со зла и старался для блага империи… Ага… Тогда я его обрадую и предупрежу о полном сотрудничестве. Так…, понял… Конечно!…От помощи такого человека отказываться не будем.

В то же время Малыш мне советовал:

– Ты ему пообещай, что все силы задействованы для поисков. Но если найдём его девушку, то сразу не отдадим, а возможно потребуем ещё кое-какие сведения взамен. Пусть не думает, что мы глупые альтруисты. Ага! И выясни, почему отменили розыск Николя. Как-то странно…

– Понял! – и вновь обратился к переминающемуся с ноги на ногу от волнения Мишелю Лежси: – А почему отменили поиск некоего Николя? Одного из друзей, в прошлом, Тантоитана?

– А это из-за показаний по поводу ночи, когда вы и граф Шалонер пьянствовали здесь в номере и пели песни. Принцесса уверена, что той ночью вас было трое. И третьим к вам в номер незамеченным мог попасть только человек из охраны. А так как пелась песня, которую лучше всех знал и любил исполнять только Николя, то значит, ему удалось так изменить внешность, что его не заметили в вашей группе сопровождения. Теперь принцесса надеется выведать о ваших людях всё и разоблачить бывшего бойца Дивизиона. Потому и дала команду отменить розыск, что бы не вспугнуть ни вас, ни этого самого Николя.

– Да! Запутанная порой логика руководит нашими поступками! – я даже головой замотал от возмущения. – До такого додуматься?! Но! Нам это на руку! Ни в коем случае не отговаривайте Её Высочество от этого заблуждения. Договорились?

– Да мне то что? Без проблем!

– Ну, вот и отлично! Ещё просили вам передать: все силы справедливости будут задействованы немедленно. В ближайшие минуты вам позвонят и согласуют общие действия. Заодно вы должны дать подробное описание вашей невесты, её данные и вообще, любую информацию, которая может помочь при розыске.

– Да хоть сейчас…!

– К сожалению, я в таких делах не специалист, – возразил я, – И к тому же мне надо выспаться основательно. После вашего мнимого дня рождения…, – при этих словах Мишель отвёл взгляд в сторону, – Прямо с ног валюсь. А если бы ещё и знал о том, что вы по традиции избиваете кого-нибудь из гостей – то сразу бы отказался от такого праздника!