Текст книги "Принцесса звёздного престола"

Автор книги: Иванович Юрий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 62 страниц)

Затем несколько денщиков обошли всех собравшихся в нашем секторе участников и предупредили: кто попал в список лучших, после оглашения его имени направляется к Её Высочеству и удостаивается из её рук памятного сувенира. А затем усаживается на освобождённую специально для этого скамью, чуть ниже императора. Вот тут уже мы все заволновались и дружно притихли. Даже у меня устало екнуло сердечко.

Хоть и напрасно. Потому как первым огласили именно меня:

– Лучшее время показал Его Сиятельство, барон Артур Аристронг!

Когда я подошёл к Патрисии, она мило улыбнулась и вручила мне большой, плоский и прозрачный футляр с памятным подарком. Приговаривая при этом:

– Барон, вы опять меня сильно удивили. Бывает хоть что-то, где вы занимаете второе место?

– Никогда, Ваше Высочество! – уверенно рявкнул я, пожирая её фигурку глазами. От такого моего поведения, вокруг оживлённо зашептались и даже сам император, Януш Второй хмыкнул то ли поощрительно, то ли осуждающе.

В это время в громкоговорителе опять послышался голос распорядителя:

– Помимо всего, барону Аристронгу полагается специальный приз за установление нового рекорда трассы! "За физическое совершенство"!

Как ни странно, именно я заставил в своё время покойного императора учредить этот самый приз. Для того, что бы побуждать бойцов Дивизиона на побитие именно мною поставленных рекордов. Причём отдельно указывалось: командир, и его заместители не имеют права на этот приз. Так же как и боевые инструкторы Дивизиона. На моей памяти лишь шесть раз рекорд повышался другими личностями. Из них два раза это делал Гарольд, и один раз – Николя. Хотя после них я всегда добивался более высокого результата и поднимал планку рекорда на более высокий уровень. В комплект приза входили: чек на тысячу галактов, почётный сертификат, очередное воинское звание и небольшой знак в виде змейки, инкрустированный бриллиантами.

Похоже, сегодня мне удалось установить такой рекорд, что даже сам я впоследствии не смогу его преодолеть. Особенно если действовать честно, и без помощи своего друга риптона.

Но как бы там ни было, специальный приз принцесса мне вручила с весьма оценивающим выражением лица. При этом она сказала несколько длинных, ничего особо не значащих фраз и наши руки всё это время соприкасались. Этого оказалось достаточно, что бы я чуть ли не возбудился. И всего лишь оттого, что подержался за вожделенные пальчики! Надо же! Или становлюсь слишком мнительным и романтичным, или явно перегрелся и потерял твёрдость духа на полосе препятствий.

Затем я поднял оба приза над головой и с минуту позировал на фоне хлопающей в ладоши принцессы. Со стороны расположившейся чуть ниже фотокорреспондентской братии послышался прямо таки рокот усиленно работающих камер. Усевшись на самое ближайшее к императорской семье место, я со вздохом облегчения и полного удовлетворения принялся наблюдать за награждением остальных победителей. Второе место занял до сих пор мне почти неизвестный смуглый красавец граф из второго по величине города нашей планеты Райкшена. Естественно после этого перешедший в категорию самых опасных противников. К моему удовлетворению он не побил рекорд, который я установил когда-то, но сбрасывать такого соперника со счетов было бы неосмотрительно и глупо.

На третьем месте, опередив молодого герцога Цезаря Малрене всего на пять секунд, оказался герцог Мишель Лежси. Как ни странно, оба оказались очень недовольны своим результатом. Видимо из-за опередившего их графа из Райкшена. Потому как смотрели они на него, как на своего заклятого врага. Хорошо хоть я нахожусь вне сферы их ненависти. Вот что значит подружиться, или хотя бы ближе познакомиться чуть раньше объявления окончательных результатов.

Девятнадцать участников расположились на одной скамье, сжимая памятные подарки усталыми руками. Одного среди нас не хватало, ибо он оставался в дивизионном госпитале: на последних метрах умудрился серьёзно повредить ногу и, скорей всего, не успеет восстановиться к следующему туру состязаний. Но как показавшего нужное время, его не имели права исключить их списка двадцати лучших.

И вот принцесса встала снова и выступила с коротким, заключительным словом:

– Спасибо всем участникам за огромное доставленное удовольствие! Давно нам не доводилось наблюдать такого накала страстей, удивительной физической подготовки и несравненного мужского достоинства. Сегодня вы ещё раз подтвердили: империя имеет достойных защитников и истинных патриотов, которым по силам защитить своё отечество. От имени императора, и от себя лично хочу заявить: мы гордимся вами.

После одобрительных аплодисментов, Патрисия продолжила:

– Помимо этого хочу объявить: сегодня у герцога Мишеля Лежси – день рождения. По этому поводу он устраивает приём в своём отеле для всех здесь присутствующих. Не знаю как мой брат, Его Величество император Януш Второй, но я уже дала согласие на своё присутствие. Поэтому желаю всем хорошего отдыха и прощаюсь до встречи на приёме. До скорого!

И под шум аплодисментов императорская семья без лишних проволочек покинула трибуны. Поднялись и мы, а герцог Лежси добавил:

– Господа, просьба не опаздывать. На торжественной части будет много интересного.

Но при его словах я прочитал на лице рядом стоящего Цезаря лёгкую досаду и недовольство. Пришлось спросить:

– Что-то не так?

– Даже не знаю, – почему-то засмущался тот. – Но мне кажется, я никак не смогу прийти. Столько дел накопилось… И проведать мне кое-кого надо в обязательном порядке…

– Не понял?! – изумился Лежси. – Даже принцесса отбросила все свои дела, а вы…?

– Ладно, не наседай на человека, – мне показалось, что я правильно понял причину такого поведения молодого герцога. – Мы тут сами в стороне обсудим. А ты беги, готовься к празднику.

– Хорошо, но, – он погрозил указательным пальцем герцогу Малрене, – Я не принимаю никаких отговорок! До встречи!

И стал интенсивно пробираться к выходу. А я взял Цезаря под руку и деликатно спросил:

– Я, конечно, извиняюсь, но почему вы решили со мной спорить на тысячу галактов?

– Да так, просто…, – ещё больше засмущался тот.

– Просто – в этом мире, не бывает ничего! Насколько я понял, вы стесняетесь прийти на день рождения без подарка?

– Вообще то…, ну да! Я как-то к такому не подготовился. И ничего не сообразил припасти заранее.

– Ага! А с финансами у вас тоже проблемы?

– Ну-у….

– Иначе бы просто купили любую безделушку и всех делов? – пауза немного затянулась, и я понимающе улыбнулся: – Насколько я знаю, приходить с подарком на такие мероприятия с участием Её Высочества не рекомендуется. Это так сказать, чуть ли не официальный приём, который устроил герцог Лежси на свои средства. Ведь всё равно он выпросил у принцессы эту привилегию благодаря своей с ней дружбе. А значит день рождения – всего лишь попутное развлечение для гостей.

– И всё-таки…

– Ну, раз уж вы так щепетильны, я вам просто-напросто ссужу эту недостающую тысячу, и вы поступите так, как посчитаете нужным. – Заметив, что новые сомнения появились на лице моего собеседника, я его успокоил: – А отдавать долг я вас торопить не буду. Когда сможете, тогда и отдадите.

– Тоже, весьма спорное удовольствие…

– А чего ж тут спорного? – удивился я, и решил немного надавить с другой стороны. – На вашем месте от такого предложения отказался бы разве только

…клон.

– Продолжаете меня подозревать?

– Если откажетесь от ссуды…

– Ладно, отказаться в моём положении будет глупо. Я ведь всё-таки ещё мечтаю побороться за руку и сердце Её Высочества.

– Ну вот и отлично! Держите деньги. Чек я вам не отдам, он сам по себе слишком ценен. Но у меня тут в кармане завалялось немного наличности….

С этими словами в его руки перекочевала ровно одна тысяча галактов. Что вызвало новые вопросы:

– И вы носите столько денег с собой? А как же расписка? Или вы подождёте, пока я быстренько её напишу?

– Да полно вам, герцог! Какие могут быть расписки между людьми слова. Да ещё и лучших и достойных защитников империи? Ведь именно так нас назвала совсем недавно Её Высочество. Не правда ли?

Цезарь Малрене тяжело вздохнул, спрятал деньги во внутренний карман и с благодарностью пожал мне руку:

– Господин барон! Можете во мне не сомневаться!

Весь остаток дня я провёл в непомерном обжорстве и бесстыдном, но усиленном сне. Предварительно загрузив свой гостиничный номер снедью из ресторана, я как всегда забаррикадировался изнутри и приспособил Бульку возле проводов с желаемым напряжением. Пока он устраивался удобнее на своей "подзарядке", я принял душ, с аппетитом поел, предупредил всех, кто мог выйти со мной на связь, и завалился на мягкие покрывала своей громадной кровати.

Графу Шалонеру я предоставил полную свободу действий, настояв, однако, что бы он ни в коем случае не вздумал податься на тот курорт, где находилась Абелия. Ведь всегда лучше, если он будет находиться под рукой, в столице. А отсутствие виконтессы тоже пока объяснялось довольно просто: ей не хочется появляться в Старом Квартале, пока там нет её любимого. И она коротает время с подругой. А краберы на курортах, как правило, отключаются. Разве что лично можно отыскать нужного человека.

Конечно, хотелось и товарища взять на день рождения герцога, но сразу зарезервировать его в списки участников не сообразил, а теперь созваниваться с Лежси по этому поводу было как-то неудобно. Поэтому дал графу простое задание: собирать сплетни и слухи в ночных казино и ресторанах. Вот только радости на лице Цой Тана при оглашении моего приказа, не появилось. Неужели до такой степени влюбился в очаровательную виконтессу? Хотя так скорей всего и есть: ведь не стал бы он с ней, в противном случае, устраивать помолвку!

Проснулся, когда уже стало темнеть. До начала приёма оставалось ещё чуть ли не целый час, поэтому я даже успел ещё немного подкрепиться. Не думаю, что герцог Лежси будет морить гостей голодом, но вновь водружённый на спину Булька сразу потребовал полноценного для меня питания. И настаивал на категорическом отрицании даже малейшего голодания. Доказывая, что он сам прекрасно справится со всеми нежелательными наслоениями сала на моём теле и употребит их по назначению. Что вообще-то вылилось в продолжительный и ожесточённый диспут о пользе лечебного голодания с моей стороны, и непоправимом вреде от недоедания, со стороны риптона.

Когда я в парадном костюме уже уселся во флайер, мне позвонил Роберт. Успокоив, что пока ничего сверхординарного не произошло, он пояснил причину своего контакта:

– Главный следователь прокуратуры меня буквально утомил настоятельными просьбами передать "Ветру" о необходимости срочного и важного разговора.

– Добро, сейчас пообщаемся, слушай внимательно.

Со второго крабера я набрал нужный номер и поинтересовался у Энгора Бофке:

– Надеюсь у вас действительно что-то важное? Так как врач категорически мне запретил разговаривать после операции. Еле его уговорил…

– А что с вами?!

– Увы! Сегодня не повезло! – скорбным и тихим голосом произнёс я. – Но через пару дней врачи обещали поставить на ноги.

– М-да? Ну что ж, желаю вам скорейшего выздоровления!

Вот только поверил ли Бофке в мой выдуманный недуг? Трудно провести старого Рекса. Но я смиренно поблагодарил:

– Спасибо за пожелания.

– А теперь о деле. Хочу вас заверить, что предателей из своего окружения я сумел высчитать. Их оказалось даже двое.

– И кто они? – последовавшая за тем пауза вызвала у меня ухмылку, которая легко почувствовалась и в моём голосе: – Или вы надеетесь, что я вам поверю голословно? А потом рискну провалить очередную операцию?

– Ещё одна операция?! – в голосе Энгора Бофке слышался настоящий ужас. – Ветер, ты себе не представляешь, что сейчас творится во всех ведомствах после твоих кардинальных действий. Сотни людей отправлены в отставку, по случаям их халатности и несоответствию начаты тысячи ведомственных расследований. Всех, кто хоть имел малейшее отношение к ракетам тектонического разрушения, к танку и роботам, атаковавшим библиотеку, допрашивают скрупулёзно, и не взирая на лица…!

– Странно, по всем новостям показывают, что принцесса развлекается вовсю! Или её кто-то замещает?

После горестного вздоха старший следователь сказал тоном заговорщика:

– Её Высочество успевает везде…

– Ну, моей вины тоже нет, что вы расплодили предателей, где только возможно и они вас почти под себя подмяли. Пришлось действовать решительно и жестко. И карать без бюрократических согласований со всеми правоохранительными структурами. Или принцесса жалеет об утраченных произведениях искусства?

– Нисколько! Даже, как ты и предвидел, распорядилась наградить всех участников уничтожения замка-музея.

– Приятное известие. Личный состав будет доволен. Теперь с вашей стороны осталось только назвать имена предателей из вашего окружения. И мои ребята их начнут проверять по своим каналам. И поспешите: доктор мне осуждающе машет рукой и строго указывает на часы. Пять отведённых мне минут истекают…

– Хорошо. Но учти, я выдаю сведения только потому, что знаю тебя лично и доверяю почти полностью…

– Опять на пушку берёте? – перебил я его с некоторой долей раздражения. – И не надоело ещё?

– …Один из них оказался моим заместителем, а второй заведующим отделом делопроизводства. Зовут их…

После названных имён, мне сразу вспомнился неприятный моложавый тип, сопровождавший Бофке при первом его посещении меня в гостинице "Рока". И присутствовавший, так сказать, на первом неофициальном допросе.

– Спасибо за доверие. Хотите ещё что-нибудь добавить?

– Хочу. И не добавить, а настоятельно потребовать: в наших общих интересах – необходимо полное сотрудничество! Вы действуете решительно и эффективно, спору нет. Но ещё большей эффективности мы бы достигли, если бы заговорщики и предатели были допрошены по всей форме. После их показаний мы бы пропололи всю сеть вражеской агентуры до последнего сорняка. А так толку с мёртвых совсем мало. А точнее: вообще никакого.

– Если наши данные подтвердят негативность вычисленных вами предателей – все дальнейшие операции будут проходить при вашем участии, а то и непосредственном контроле! – пообещал я, и вежливо попрощался.

А затем переключился на разговор с Робертом:

– Ну вот! Очень неплохо! Но вы таки проверьте, что сможете из биографии этих предателей. Может они свяжут какие-то факты, что имеются в наших руках. И мы выйдем на новую ступень раскрытия и ликвидации врагов. Ну, и самое главное: продолжайте поиски таинственного "Шпона". Пора ему уже выходить из тени на свет ясный!

– Сделаем Танти. У меня пока всё. Весёлого тебе развлечения! Но… Не забывай, что мы все исходим голодной слюной и теряем сознание от страшной зависти… Да и скучно нам.

– Хорошо, я постараюсь придумать вам ещё что-нибудь для того, что бы у вас вообще не было времени на зависть и распускание слюней. Работать! И не думать о моей тяжёлой участи! Я справлюсь, не переживайте!

– Да, командир! Никто и не сомневается…

– Вот и прекрасно!

Возле отеля, где расположился герцог Лежси, пришлось немного постоять в очереди перед парадным входом. Все приглашённые оказались пунктуальными и не хотели опоздать. Да и стыдно было бы появиться на приёме после Её Высочества. Патрисия в таких случаях прибывала строго через двадцать минут, после назначенного времени. Уж я то знал это лучше всех. Сам когда-то с ней решал эти вопросы этикета. И лично настаивал именно на двадцати минутах опоздания.

Хотя когда я вошёл в празднично украшенный зал, то неожиданно подумал: а что, собственно говоря, я здесь делаю? Ведь последнее время я сам выбирал: куда я пойду и когда. А тут обстоятельства так сложились, что не явиться на этот день рождения я просто таки не мог. Нехорошие подозрения так и засновали в моей голове. И даже посоветоваться с риптоном я не мог. Он опять отключился, сославшись перед тем, что так и не восстановил до сих пор свой надорванный полосой препятствий организм. Поэтому пришлось размышлять самому. Если бы меня пригласил только герцог Лежси, пришёл бы я? Конечно! Без всяких сомнений! А если бы подобный приём устроила принцесса? Тем более! Ещё бы и подпрыгивал от удовольствия и нетерпения. Так почему же тогда меня гнетёт чувство неудовлетворённости происходящим? Нечто странное, какое-то ускользающее из моей памяти событие, не давало мне расслабиться и насладиться прекрасным ночным развлечением. Я, конечно, вёл себя внешне как обычно, в таких случаях, но покоя в своих мыслях так и не добился.

Столы ломились от яств, музыка, в исполнении наилучшего оркестра просто поражала, и в зале не было ни одного нахмуренного или озабоченного лица. Сам новорожденный уделял мне больше всех внимания, создавая не только у меня, но и у всех окружающих стойкое впечатление того, что мы с ним чуть ли не наилучшие друзья. Мало того! Ещё и Её Высочество одарила меня массой благосклонности, улыбок и танцевала со мной больше, чем с любым из присутствующих. Другой бы на моём месте потерял голову от счастья и удовольствия, но я чувствовал себя не в своей тарелке. Ну не должно было так всё быть хорошо! Не естественно как-то получалось. Конечно, хотелось и Патрисию лишний раз прижать к себе в танце, и ощутить дружеское расположение хозяина приёма. Но…

Вот последнее сравнение и заставило зазвенеть в моей голове первый тревожный звоночек. Если Патрисия и Лежси так дружны, то может ли это иметь для меня негативные последствия? В свете происшедших в последнее время событий – может. И я тут же жутко пожалел, что обратился за вынужденной помощью к честному, но всё-таки не до конца знакомому герцогу. И ведь его честность может иметь двойную выгоду. Если он честен со мной, то ещё боле должен быть откровенен со старыми друзьями. А если так, то…

А вот тут уже зазвучал настоящий колокол опасности. Ибо мне позвонил на личный крабер кто-то из моей охраны. Что уже считалось грубейшим нарушением дисциплины. По уставу со мной имел право связываться только Нирьял. И то: после предварительной договорённости. А звонил кто-то из младших сержантов. Хорошо, что я в этот момент отошёл к столику и жадно пил прохладительный напиток. Юркнув за ближайшую колону, и прекрасно осознавая, что меня и там могут прекрасно увидеть и услышать, я включил крабер на разговор:

– Что случилось?!

– Ваша Светлость! Докладывает сержант Майнски. Начальник охраны уже отсутствует несколько часов, и мы нигде не можем его отыскать. Его крабер не отвечает. Бойцы Дивизиона отвечают, что Нирьяла пригласил на небольшое собеседование следователь прокуратуры. При попытках прорваться к вам, нас блокируют с угрозой применения оружия телохранители Её Высочества. Какие будут указания?

– Продолжайте оставаться на местах и не оказывайте, в случае ареста, сопротивления! – скомандовал я, с удовлетворённостью отметив чёткий и краткий доклад сержанта. – Если моё мнение изменится, я вам сообщу дополнительно!

Отключившись, тут же набрал Роберта:

– Срочно разыщи графа Шалонера и проверь как у него дела!

Затем в экстренном порядке разбудил заспавшегося Бульку, его помощь могла пригодиться, и отправился в зал со счастливым выражением лица. Минут пять я провёл во всё больше нарастающем внутреннем напряжении, ожидая сигнала с любого из краберов. Наконец позвонил Роберт. Я даже не стал отходить далеко от Лежси и говорил громко, перекрикивая звучащую музыку и разговоры окружающих гостей.

– Слушаю! Но говори громче, мне плохо слышно!

– С телефоном Шалонера кто-то возился: неправильно сработал код вызова. Видимо пытались, включить. На мой сигнал ответил явно не он, что-то вякнули в ответ, словно спросонья, но я сразу сообразил. Поэтому просто наорал, что в следующий раз если граф посмотрит на мою женщину, которую он соблазнил в алкогольном дурмане, то я его сразу же пристрелю. И отключился. Но это однозначно: его взяли. Насколько я помню, он ввёл себе "Затычку" на площади перед библиотекой?

– Да, дружище, было такое дело!

– Значит, будем надеяться, что он выкрутиться. Главное что бы не применили древние методы дознания.

– Понятно! У меня тут тоже праздник с каждой минутой становится жарче и интересней! Большего впечатления я не получал за всю свою жизнь!

Моё последнее утверждение расшифровывалось Робертом просто. Мол, в скором времени и меня могут перевести из роли почётного гостя, в роль арестованного и интенсивно допрашиваемого обывателя. Поэтому он сказал:

– Поднимаю по тревоге все наши силы. Постараемся помочь. Прессу задействовать?

– О, дружище! – с пафосом воскликнул я. – Знал бы я такое дело, то сделал бы это ещё вчера!

Герцог Мишель Лежси при этом с кем-то общался из гостей, но его ухо, повёрнутое в мою сторону, прямо-таки шевелилось от напряжения и желания уловить каждое слово

Ну что ж! Предупреждён – значит вооружён. Теперь мне осталось только одно: вести себя как можно шумней и протянуть время до подхода нужных мне корреспондентов. Что вообще то считалось проблематичным. Судя по всему, меня обложили весьма тщательно. По поводу того, кто произвёл аресты, у меня не возникало малейших сомнений. В данный момент только силы безопасности, возглавляемые наследницей звёздного престола, могли пойти на такой самоуверенный шаг. И если удастся выбить с допрашиваемых Нирьяла и Цой Тана что-либо интересное, принцесса сразу же даст команду брать и меня. Особенно если граф Шалонер не сумеет отстоять своё доброе, но насквозь фальшивое имя. Тогда – прощай номер люкс в "Роке"! И здравствуй, что б тебя глаза не видели – карцер предварительных допросов. А на данном этапе – это было недопустимо. Не готов я был торчать под арестом и не иметь рычагов управления текущими событиями. И единственный шанс избежать своей изоляции – создать вокруг себя невероятную шумиху. Учитывая, что я и так был у всех на слуху, подобное сделать почти не представлялось возможности. Но попытаться стоило. К тому же если Алоис и Роберт проведут предварительную настройку предполагаемого скандала…

А ведь скандал может получиться очень пикантный. Особенно если обиженной стороной выступит любимец публики и народа, барон Артур Аристронг. Да к тому же он сам обо всём объявит во всеуслышание. Осталось только правильно выбрать момент для начало предполагаемого спектакля. Хотите поиграть с бароном Аристронгом? И подозреваете, что он знает, где Тантоитан? Но вы и представить себе не можете: кто сейчас перед вами! И даже не знаете, что я не один. Хоть и думаете, что знаете обо всех моих помощниках. И думаете, что я побегу при малейшей опасности?! А тогда мечтаете пригласить на "беседу"?

Мои мозговые извилины заработали со всей возможной для них продуктивностью. И первый результат не замедлил сказаться сразу. Я вспомнил ту деталь из сегодняшних событий, которая не давала мне покоя. Чётко, ясно, и во всех деталях: герцог Мишель Лежси достаёт своё удостоверение и показывает нам. Вот это – настоящая глупость. Ведь мы бы и так пришли на приём, а он таки хотел засвидетельствовать перед нами сегодняшнюю дату поддельным документом. Почему? Да потому, что сам в нём сомневался, и только недавно в карман его сунул. Вспомнилось и конкретное упоминание о возрасте "Бакена" ещё на первом приёме претендентов: почти тридцать! Но ведь не сразу же он собирался перешагнуть в четвёртый десяток, а через такое короткое время! Кто-то говорил о двух месяцах, кажется. А тут надо было устроить небольшое отрезание меня от мира. Вот и придумали причину для великосветского приёма. И графа Шалонера, если бы я настаивал, Лежси бы не пригласил. Наверняка придумал что-то типа: это ведь почти официальный приём! И только для отличившихся на полосе препятствий.

Так, с этим вопросом разобрались. Не стоит даже Роберту звонить для уточнения. Ребят он и сам предупредит, и уж сообща они сами решат, что делать в данную секунду и как самим предохраниться от удара со стороны службы безопасности. Жаль только, что они не захотят взлететь в космос и там переждать неразбериху в столице. Уж Малыш наверняка придумает акцию отвлечения внимания от моей совсем нескромной персоны.

Думаем дальше. Кого ещё мы видим в зале? Много, очень много лиц… Но Хайнек за весь вечер так и не появился. А что это значит? Снять его с должности так быстро не могли, следовательно, отсутствовал он по другой причине. Или у него много дел, или навалились непредвиденные проблемы. С делами всё понятно! А вот с проблемами он может и увязнуть. У меня были вполне обоснованные надежды, что его тоже начнут проверять по самой полной программе. И уж если не его лично, то уж кого-то из Дивизиона разоблачат обязательно. Ведь не могли появиться тектонические ракеты в городе просто так! Не мог танк и боевые роботы устроить маленькую войну в центре столицы без согласовки с тем человеком, который знал все пароли, расписание движения боевых патрулей и время их дежурства. А значит, необходимо поминутно расписать каждый день любого служащего Дивизиона за последние два месяца. И уже потом, предателей высчитать довольно легко, надо просто свести все уже имеющиеся ниточки в один узелок, и завязать этот узелок на шее тех мразей, которые осмелились переметнуться на службу к врагам нашей империи.

Кто ещё здесь отсутствует? Смешно было бы увидеть здесь подчинённых Энгора Бофке. Да и его лично. Для них подобные праздники – немыслимая фантастика. Но вот чем они занимаются в данное время – тоже вполне немыслимая и трудноразрешимая загадка для нашей команды.

Время шло. Моё внутреннее напряжение всё время увеличивалось. Особенно когда я заметил, что в зал, по одному, стали проникать нужные мне сейчас представители прессы. В общем круговороте людей они никому не бросались в глаза, но я то сразу заметил, что они стараются далеко от меня не отходить. Видимо ребята их предупредили о предстоящем скандальчике, и корреспонденты боялись упустить хоть одно слово из моих уст.

Помимо этого нам с Булькой удалось зафиксировать определённые перестановки на выходах их зала. Там теперь устроились только лучшие представители госбезопасности. Но самое главное: они следили только за мной. Становилось ясно: лишь только я покину зал, то буду сразу арестован. Непредсказуемым оставались лишь методы ареста: вежливо предложат пройти на беседу, или сразу попытаются заломить руки за спину.

Поэтому я решил оттянуть момент моего заявления для всех гостей этого ночного празднества. Вернее оттянуть настолько, насколько это будет возможным. И вот, кажется, этот момент настал.

Вначале принцесса надолго уединилась в пустынном углу зала и разговаривала с кем-то по краберу. Как ни странно, но при этом она не сводила с меня своего взгляда. Мы с Булькой зафиксировали это конкретно. Видимо ребята придумали что-то существенное, и это что-то сильно озадачило не только подчинённых, но и самого руководителя всех секретных служб Оилтонской империи. После продолжительных разговоров, Патрисия вышла наконец-то в зал и стала о чём-то щебетать с виновником сегодняшнего торжества. Хоть только я знал о сомнительности его виновности.

Со стороны казалось, что Патрисия и Лежси говорят о полнейших пустяках, но прекрасно видел всю ту бурю сомнений, которую можно было прочитать на лице моей возлюбленной. Уж я то умел рассмотреть и просчитать такие явные вещи.

И когда настал момент действовать решительно, я не стал колебаться ни одной секунды. Убрал огромный цветок в горшке с облюбованного мной заранее столика, высокого и с прочными ножками. Затем взгромоздился на этот столик с ловкостью циркового акробата и привлёк к себе внимание всех присутствующих. Хотя вокруг и так сразу же образовался круг направленных на меня фото и видеокамер. Причем почти все они передавали изображения сразу же в студии, а то и в действующий телеэфир. И с музыкой мне повезло несказанно: там как раз сделали очередную паузу. Поэтому мой голос прекрасно слышали в каждом уголке зала:

– Ваше Высочество! Дамы и господа! Пользуясь случаем, хочу сделать небольшое заявление. И от лица всех здесь присутствующих поблагодарить Её Высочество за оказанную нам честь личным присутствием. После насыщенного дня, полного тревог, волнений и переживаний, она нашла возможность…

Окаменевшие на какой-то миг лица Патрисии и Мишеля Лежси, после моих первых фраз расслабились, и на них опять появились великосветские улыбки. А зря: в первый момент у них ещё была возможность прервать моё красноречие приказом немедленно схватить намеченную жертву. Тем более что в круг фоторепортёров нагло затесалось несколько человек из Дивизиона и ещё несколько подозрительных личностей. Но после моего верноподданнического вступления принцесса наверняка дала команду отбоя, так как работники спецслужб задком стали пятиться из окружающего меня кольца. Которое, между тем, увеличивалось за счёт остальных любопытствующих гостей приёма. С удовлетворением отметив благоприятные для меня изменения в окружающем пространстве, я перешёл к конкретным обвинениям:

– Но враг не дремлет! Мало того: он решил посеять вражду между лучшими и самыми влиятельными людьми нашей империи. По сфабрикованным обвинениям меня собираются арестовать прямо таки здесь! Чуть ли не в этом зале!!!

Похоже, мои речи повергли большинство народа в шок. Так как не послышалось даже удивлённого ропота. Поэтому я продолжил:

– Узнал я об этом лишь благодаря дружбе с одним человеком, который находится сейчас недалеко от меня…!

При этом ложном утверждении я заметил, как Патрисия гневно взглянула на Мишеля Лежси, но тот в ответ лишь недоумённо пожал плечами.

– …Он же мне сообщил, что уже арестованы мой начальник личной охраны капитан Нирьял и мой самый лучший друг, граф Луи Шалонер! И всё для того, что бы найти на меня компрометирующие материалы. Вот уж не ожидал от наших доблестных сил безопасности такого невероятного кульбита в своих симпатиях! Выходит; никто из нас не может быть уверен в своей безопасности! Даже самые достойные и преданные империи люди. Позор!!! И ещё раз, позор!!!

Вот теперь уже и все остальные зашевелились. Послышались гневные выкрики в сторону принцессы. В которых все в основном спрашивали, в чем конкретно обвиняют барона Артура Аристронга. Да, велика сила популярности! В какой-то момент я даже испуганно отогнал от себя странную уверенность, что возжелай я совершить сию минуту переворот, и имей я для этого хоть небольшое количество вооружённых людей в этом зале, мне бы сопутствовал успех. Даже самой прекрасной и очаровательной принцессе толпа вряд ли простит унижение и оскорбление их идола.

Похоже, это и осознала Патрисия. С моим супер зрением я увидел, что кровь с её лица отхлынула, и сквозь чудеса косметики проступила опасная бледность. Но улыбка у наследницы получилась потрясающая, и когда все стихли после нетерпеливого жеста ручкой, раздался голос, котором слышалось и недоумение, и смех, и полная уверенность что всё в скором времени образуется и выяснится: