Текст книги "Принцесса звёздного престола"

Автор книги: Иванович Юрий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 62 страниц)

Ведь каждый прекрасно понял, что таких глобальных промываний после употребления некачественных яиц не бывает. Даже Амалия стоически выдержала все процедуры, уколы, капельницы и переливания крови. Без сомнений, тётушка Освалия вообще держалась молодцом. Лишь один раз у неё вырвалось нечто ей не присущее. Да и то, скорей это происходило от её натуры. Когда мы с Кортом забежали навестить её в палату, она резко спросила:

– Поймали!?

– Кого?! – стал прикидываться я непонимающим.

– Кого, кого… Сальмонеллез!

– Ещё нет, тётя! – помог мне Корт.

– А как поймают, так вы ему… яйца обязательно, что бы вырвали!!!

– Да что вы так, тётя…? – немного растерялся виконт.

– Желание умирающей – закон! – заголосила тётушка Освалия. И если бы не многочисленные капельницы, она бы вскочила и сама понеслась отлавливать мерзкого Сальмонеллеза. Успокоенный её боевым духом я вытолкнул Корта за дверь и уже оттуда крикнул:

– Да вы ещё и нас переживёте! И почему "ему"? Может это "она"?

– Да я ей, су…!!! – хоть я и успел захлопнуть дверь, но ругательства слышны были по всей длине коридора. Разозлилась тётушка не на шутку!

А ведь доберись она до того продажного прыщавого поварёнка, который подкрасил крем фиолетовой посыпкой, тот бы точно неполноценным остался. Его выявили сразу же. Просто он ещё не успел сбежать, да и не сильно торопился. Нанявшее его лицо уверяло, что у него есть как минимум десять часов для неспешного ухода. Скорей всего отравители и не подозревали, что мы можем так быстро выявить опасность. Хоть десять часов – ничтожно малое время в таких случаях, но проблеск надежды у нас появился. Ведь удалось сразу включить в работу лучших специалистов империи. И против неизвестного вируса стали бороться целые медицинские центры и институты.

А уж поиском остальных преступников занимались соответствующие органы и службы.

Первые сведения о вирусе мы получили только на пятом часу после отравления. Оказалось, что семечки произрастают в одной из малопригодных для жизни систем и их внутренности, попадая в желудочный сок человека, начинают размножаться в геометрической прогрессии. А когда кровь достигает определённого насыщения, часов через двенадцать, лимфа тут же густеет и сворачивается. И смерть настигает человека в страшных мучениях и в период пяти, семи минут.

К сожалению, средство борьбы с вирусом было только одно: облучить всё тело пострадавшего особым, слегка радиационным облучением. Здоровью это большого вреда не наносило, но временные неудобства вызывало: облысение, выпадение зубов и ногтей. Ну, и самое главное – надо было собрать, откалибровать и пристрелять облучающую установку. А вот времени на это не хватало. Вот тут то и пригодились постоянные переливания крови, а также мощные пожиратели вирусов, искусственно созданные ещё несколько веков назад в соседней системе Блеска. Пожирателей спешно доставили из лучшего, среди подобных заведений, медицинского института. Хорошо хоть сам институт находился в Старом Квартале.

Но самое главное – успели! И пожиратели вирусов, и постоянное переливание крови сделало своё дело. Хотя лишь на четырнадцатый час началось облучение инфицированных. Пять минут – и человек здоров. Следующий! Пять минут – и увозят в свою палату. А к вечеру пострадавшим разрешили ходить и принимать посетителей.

Амалия рыдала без остановки. С той самой минуты, как узнала, что может облысеть и лишиться зубов. И если бы не сиделка, в роли которой находился Граф Шалонер, то и в истерику могла впасть. А так он её успокаивал, убеждал в полной безопасности и даже пытался развеселить многочисленными шутками.

Тётушка Освалия рвалась кого-то искать, разоблачать и лично карать, но тут уж ей смог противостоять только её брат, отец Корта. Он просто снисходительно выслушивал ругань сестры и силой укладывал обратно в постель.

Но больше всего расстраивался Булька. И мне пришлось приложить немало усилий для восстановления душевного равновесия своего товарища риптона. Ведь тот себе возомнил, что это на нём лежала прямая обязанность найти быстрое и безболезненное средство против вируса. А он не справился с таким простым делом. Сам удивляясь: почему у него ничего не выходит. Что он только не перепробовал, ничего у него не получалось. И лишь после облучения всех пострадавших он впал в странную апатию и пессимистическое уныние. И порой замолкал надолго. Толи, занимаясь самобичеванием, толи, отдыхая после бессонных суток.

К сожалению, с такими крупномасштабными спасательными процедурами не удалось избежать огласки для широкой общественности. И это вдобавок к тому, что моё имя и так повторяли на каждом углу. Теперь же вообще поднялась настоящая волна возмущения. И чуть ли не половина всех средств массовой информации прямо обвинили имперскую службу безопасности в полной бездеятельности и разгильдяйстве. А некоторые пошли ещё дальше и всю вину за происходящее взвалили непосредственно на принцессу. Вот тогда то и стало попахивать крупным политическим скандалом. Ведь разным демагогам и оппортунистам лишь дай повод для критики правящей династии, а уж они постараются раздуть из мухи слона. А то и нескольких слонов. Встала необходимость выработки каких-то мер для успокоения общественного мнения. Мы и так все единогласно решили, что с популяризацией имени Артура Аристронга мы явно перестарались. Следовало срочно отвлечь от себя слишком уж пристальные взгляды. А как это сделать? Правильно! Эффектно выставляя на сцену другую, не менее популярную личность!

Поэтому забот у меня прибавилось: на орбите вокруг Оилтона висела космическая яхта миледи. На борту которой находились мои друзья, рвущиеся мне на помощь. К сожалению не имеющие для этого возможности: диспетчерская служба отказала в посадке на планету. И тут же всплыла главная причина этого: служба безопасности потребовала от Синявы выдать находящегося возле неё Малыша для "выяснения некоторых формальностей". Миледи естественно отказалась, с гневом потребовав разговора лично с принцессой Патрисией. Но эсбешники явно что-то затевали, ссылаясь не неимоверную занятость первой дамы империи и продолжали гнуть свою линию. Причём вся эта шумиха проходила в полной тайне от всех и вся. Нужно было это использовать, и наша команда спешно продумывала предстоящие действия. Лучшим предложением мы посчитали устроить грандиозную сенсацию о самом факте прибытия Синявы Кассиопейской на Оилтон. А потом уже и саму торжественную встречу непосредственно в столице. Ведь как-никак, а она настоящий герой Галактики. А не какой-то там рядовой барон, которого никак не могут прихлопнуть неуклюжие наёмные убийцы.

Для исполнения нашей задумки я после обеда срочно собрал оставшихся в здоровых семь корреспондентов из своей избранной десятки (трое не устояло перед искушением попробовать вкусный крем) и провёл с ними короткую беседу при закрытых дверях. Лучшие из лучших не опровергли моего высокого мнения об их понятливости. И уже к вечеру информационная бомба взорвалась в столице Оилтонской империи.

Нельзя сказать, что обо мне сразу забыли или перестали предлагать вниманию публики каждый рассекреченный день моей ещё весьма непродолжительной жизни. Репортажи таки пестрели моими фотографиями и кадрами с моим участием. Но на передовые шапки пошла информация о молодой героине Галактике. И о том, что её осмеливаются не пускать на столичную планету. Это конечно тоже не популяризировало правящую династию, но службе безопасности удалось свалить всю вину на диспетчерские службы космопорта. Найдя несколько стрелочников и ссыпав на их голову все брошенные шишки.

Сразу после торжественного ужина на очередной аудиенции, на телеэкранах появилось счастливое личико наследницы звездного престола, и народ услышал радостную новость: Синява Кассиопейская приняла приглашение принцессы Патрисии посетить Оилтон с визитом дружбы и налаживания добрососедских отношений. И в данный момент, несравнимая с себе подобными яхта миледи, уже совершает посадку на столичный космодром. На завтрашний день назначен торжественный приём в честь героини Галактики. Который устраивает сам император Януш Второй. Будет вестись прямая трансляция из зала торжественных церемоний.

После этого продолжилась трансляция из бального зала, где с принцессой вновь станцевало несколько счастливчиков.

За кадром осталась паническая метушня служб безопасности по поводу розыска всех данных про каждый день жизни, как самой миледи, так и всех членов её экипажа. Но особенное рвение проявилось в отношении двух человек, которые были названы личными друзьями молодой героини и которым принцесса была вынуждена пообещать полную неприкосновенность. А именно: Малыша и Арматы.

Именно такую информацию удалось подслушать нашему подпольщику Николя. Он два раза удачно нарвался на продолжительные переговоры и обсуждения в имперском узле связи. Там чуть ли не ссорились, отправляя в разные стороны секретные депеши и указания. Громкие и бурные разговоры легко давали полную информацию. Вдобавок ещё и получасовые переговоры принцессы с братом императором тоже удалось подслушать.

И по всем данным получалось, что служба безопасности очень бы хотела допросить и Малыша и Армату. Да не просто допросить, а ещё и под действием домутила. Хотя сами не знали конкретно: что же моим друзьям можно инкриминировать. Ведь официально к ним не могли предъявить и мизерных обвинений. Самое главное, что о профессоре Сартре вообще не упоминалось ни слова. А значит, сведений о нём не просочилось. Всё-таки Малыш сумел его личность замаскировать отменно и без лишних подозрений. Сартре тоже времени не терял и работал с полной самоотдачей. В результате чего наши ребята, да и сама миледи могли без опасения проходить любые дознания. В том числе и под домутилом. Уже поздно ночью мы пытались придумать, как бы на подобные средства умственной защиты настроить и всех ребят находящихся в столице. Но не смогли подобрать приемлемый вариант. Уж больно опасно было ступать профессору на землю Оилтона. Поэтому он пока оставался на орбите, в одной из самых больших планетарных ботов, приписанных к яхте. С ним же находилось и добрая часть экипажа, что вообще то показалось многим очень странным. Но Синява Кассиопейская даже не сочла нужным пускаться в объяснения, сославшись на её личный корабельный устав.

Уже глубокой ночью, когда мы устроили очередное краберное совещание, Алоис настоятельно порекомендовал мне найти возможность попасть на утренний приём в честь миледи. Таким образом, появлялась официальная версия непредвиденного "знакомства" всех друзей, прибывших на яхте, с бароном Артуром Аристронгом. Только вот приглашение должно исходить либо от принцессы, либо от самого императора. Так как самому напрашиваться не стоило, слишком подозрительно может выглядеть подобная ретивость.

Вот только долго мы не могли найти человека, который бы подсказал о моём крайне важном присутствии. Ну не было у нас в окружении принцессы своих проверенных людей. Да ещё и к мнению которых, она бы внимательно прислушивалась.

Удачное решение подсказал Малыш:

– Танти, ты я вижу, в полной мере используешь средства массовой информации. Почему бы тебе и сейчас немного не подкорректировать их деятельность? Шепни ты им о своём горячем желании лично познакомиться с отважной исследовательницей космоса, и они твой шёпот превратят в такое эхо, что принцесса сама будет уверена, что это ей пришла мысль пригласить скандально, и печально, и популярно известного барона на приём к императору. А?

– Вообще то…, должно сработать!

Семь коротких разговоров по краберу и наутро все газеты запестрели обширными статьями, в которых общественность выражала надежду увидеть на приёме самых знаменитых, прославленных и популярных людей империи на предстоящем приёме. Списки широко варьировались по политическим, титулярным или экономическим склонностям и мотивам, но во всех без исключения фигурировало имя Артура Аристронга. Где на первой строке, где на второй, но во всех списках не ниже десятой позиции. Хоть сами списки имели за тысячу вариантов. Попробовали бы после такого конкретного выражения чаяний народа не пригласить меня самым первым!

И уже в одиннадцать утра моему секретарю поступило официальное приглашение из канцелярии императора Януша Второго.

На предстоящем приёме Малыш собирался не просто появиться под защитой данного слова, но ещё и "заработать" для себя неимоверное количество баллов истинного патриота и радетеля за благо родной империи. И полностью снять с себя все нелепые подозрения неизвестно в чём. Конечно, его личные отношения с миледи, которые мне пока не хотелось обсуждать по краберной связи, зашли настолько далеко, что скорей всего на моём товарище придётся поставить жирный крест. Не в том смысле, что мы перестанем дружить, а в том, что он вряд ли продолжит выполнять свои прежние обязанности. Для роли бойца и члена любой военной группировки он фактически мог стать совершенно непригоден. Но вот для общего блага империи собирался сделать в будущем намного больше, чем мощная ударная команда десантников. Ибо он настолько вошёл в доверие к Синяве, что та призналась в том барон Монклоа, самый богатейший человек Галактики, владелец "Железного потока" и завода-планеты по производству космических кораблей приходится ей дедушкой по материнской линии. И она у него единственная внучка. А яхта – самый дорогой подарок в истории всех миров – любящий дедуля подарил внучке на день восемнадцатилетия.

Меня самого чуть ли не током проняло от таких сведений. Которые Малыш повествовал с отсутствующим и чуть ли не равнодушным видом. Даже Булька вышел из своего замкнутого состояния и принялся за интенсивный массаж всех доступных ему участков моего тела. Такой горячительной, вернее приятно щекочущей оказалась эта новость.

Мало того! Миледи уже и успела переговорить со своим дедушкой, и тот дал предварительное согласие на размещение нескольких заказов от оилтонского адмиралтейства на строительство боевых кораблей. А Синява, в целях повышения значимости Малыша в глазах всей империи, настояла, что бы он приписал себе подобную заслугу и внёс предложение о сотрудничестве императору лично.

А от подобных предложений не отказываются. И, как минимум, будут обязаны возвести Малыша в звание национального героя. Как минимум на неофициальном уровне. Потому как разглашать такие вещи всё-таки не стоит. Поначалу… Вот если корабли построят, и они таки поступят на вооружение адмиралтейства, вот тогда… Тогда все и так умрут от зависти и страха. И можно будет ставить Малышу платиновый бюст в Пантеоне Славы. Но, когда это ещё будет…

Заодно под геройскую реабилитацию попадал и Армата. По легенде он всё время находился рядом со своим товарищем счастливчиком и тоже прикладывал руку к достигнутому вовремя поданными правильными советами. А значит, потенциально не имел возможности общаться с врагами империи и запятнать свою честь неприглядными деяниями. Что нам и требовалось на данном этапе.

Сама же миледи внесла ещё одно предложение: сразу на приёме пригласить принцессу осмотреть яхту. А я, зная страсть Патрисии к подобным вещам, горячо поддержал эту идею. Ведь достаточно первой даме империи побывать внутри и узреть все новейшие чудеса космостроения, она простит Малышу и Армате всё на свете и будет с них пылинки сдувать собственноручно. Вернее: собственногубно! Или, всё-таки "ручно"? Неважно, главное для всех открывались невероятно заманчивые перспективы.

В моей голове крутился хоровод из мелькающих цифр. Так и хотелось подсчитать те финансовые выгоды, которые получит Оилтонская империя от сотрудничества непосредственно с бароном Монклоа. Но даже те огромные суммы, которые выплывали в итоге, могли оказаться мизерными. И сильно отличаться от того, что могло получиться в реальности. А значит… Ладно, поживём – увидим!

Утром мне удалось поспать несколько часов и привести свой организм в относительный порядок. Да и Булька вышел из кризисного самобичевания и всерьёз занялся моим телом. Приговаривая о пользе постоянного медицинского контроля и чуткого руководства действиями усталого пациента.

Но самое главное – риптон всё-таки сильно продвинулся в своих теоретических исследованиях в области борьбы со зловредным вирусом. И создал некую формулу, согласно которой истребление агрессивных человеческому телу вторжителей, можно уничтожать прямо в организме весьма простым химическим составом. Ещё один состав Булька разработал для более эффективного выявления любого вируса. В последнем случае не надо было бы на начальной стадии извлекать из тела капельки желудочного сока. Вот только для дальнейших экспериментов необходима целая уйма самых различных химических и фармакологических ингредиентов. А для этого надо было или мне находиться в лаборатории несколько часов безвылазно, или дать полную свободу передвижения в такой лаборатории самому риптону. Само собой разумеется: оба варианта пока не могли осуществиться и Булька донимал меня лишь теоретическими размышлениями.

Когда я стал выбирать костюм, соответствующий предстоящему во дворце приёму, в номер постучался мой начальник охраны и его визит доставил мне массу новых размышлений.

– Ваша Светлость, главный следователь имперской прокуратуры прямо-таки требует личной встречи с вами. Пугая меня всеми карами вплоть до ареста…

– Ареста меня или вас?

– Нас обоих!

– И по какому вопросу такая настойчивость?

– Предполагаю, что он хочет выяснить подноготную вашей моментальной реакции на попытку отравления и неправдоподобно верное предположение насчёт опасных для человека вирусов.

Всё это время следствие велось полным ходом и уже несколько человек раскрывало свои тайны под воздействием домутила. Организаторы покушения явно повели себя слишком самонадеянно, решив, что главный отравитель спокойно покинет место преступления и тем самым обрубит все концы. Но ходом расследования я не особо интересовался из-за острой нехватки времени. А дотошные следователи таки заинтересовались моей необычной осведомлённостью и проницательностью. Тем не менее, я всё-таки переспросил:

– И никак нельзя от допроса уйти?

– Никак, Ваша Светлость! Как я ни старался и не оттягивал момент встречи с вами…

– И где они?

– Ждут в коридоре.

– Ладно, пусть заходят, – разрешил я. – Но сразу предупреди о моей неимоверной занятости…

– Уже предупредил! К тому же я делал особое ударение на том, что вы больше суток не спали, помогая пострадавшим.

– Тоже правильно, – одобрил я. – Но сам не уходи, вдруг нам чего уточнять придётся.

Пока начальник моей охраны ходил за гостями, я налил себе огромный бокал холодного сока и удобно разместился в кресле. Оставшись в халате для утренних мероприятий. И сок, и внешний вид должны правильно сориентировать слишком любопытных дознавателей кто хозяин не только номера, но и создавшегося положения.

Хотя появившийся вскоре старший следователь имперской прокуратуры вряд ли вёлся на такие дешёвые трюки. В отличии от молодого заместителя с бегающими глазками, которого я видел впервые, его шефа, знаменитого Энгора Бофке я знал прекрасно. За поистине бульдожью хватку и ярую ненависть ко всем преступным элементам мы его между собой называли Рексом. И врагам Рекса я никогда не завидовал. За свои пятьдесят шесть лет жизни он никому поблажки не сделал. Поэтому я внутренне заволновался: такой человек не будет зря приставать с пустяковыми вопросами. Видимо этот профессионал высочайшего класса почувствовал нечто странное и решил провести личную беседу. В своё время мы с ним были прекрасно знакомы, много раз вели совместно дела, и я даже гордился, что он меня многому научил в следовательской работе. Но именно поэтому и стоило сейчас опасаться этого старого волка и лиса в одном флаконе. Если хоть один мой ответ не удовлетворит Энгора, тот будет грызть бетон, но таки докопается до причины своей неудовлетворённости.

После короткого представления Бофке без предисловий перешёл к делу:

– Благодаря вашей инициативной деятельности, барон, удалось избежать многих человеческих жертв…

– Ну что вы, не стоит так превозносить мои заслуги! На моём месте так бы поступил каждый!

– Каждый? Вряд ли! Специалисты просто диву даются вашей оперативности и невероятным знаниям в фармакологии.

– И здесь ничего странного, господин следователь. За годы своего вынужденного отшельничества я получил более чем полное медицинское образование. И спокойно могу сдавать экзамен на звание бакалавра. Если не выше!

– Похвально! Но вот где вы научились так хорошо стрелять в падении одновременно из двух пистолетов?

– Тут уже мой отец постарался! – при этих словах я постарался украсить своё лицо самой радостной и бесхитростной улыбкой. – Для моего обучения он порой находил неимоверно талантливых учителей.

– И вам не жалко своего родственника Борю Лейквиса?

– С какой такой стати я его должен жалеть?!

– А почему вы сразу обратили внимание на фиолетовый шарик?

– Тётушка Освалия с первого взгляда на крем заподозрила неладное…

– Но вы то, как связали её опасения со смертельным вирусом?

– До сих пор точно не уверен, но скорей всего где-то раньше вычитал про эти фиолетовые семечки в каком-то медицинском издании.

– И сразу сообразили отпугнуть гостей от поедания крема вымышленным сальмонеллезом?

– Не сразу! Несколько минут судорожно размышлял, как избежать ненужной паники и лишь потом, мне пришла в голову эта удачная идея…

– И как-то слишком быстро вы организовали все силы охраны. Предвидение?

– Возможно. Ведь мне всю свою жизнь пришлось оглядываться в поисках направленного в мою сторону ствола и с опаской пожимать любую протянутую мне руку. Это уже стало моей второй натурой.

– А как вы удостоверились, что именно опасный вирус находится в фиолетовых семечках?

– Элементарно! Для этого я в своё время разработал простое химическое соединение…

И я продиктовал готовую формулу, подсказанную риптоном. А вопросы так и сыпались. Порой самого противоположного смысла и толкования. Но я отвечал с солидным спокойствием, обстоятельно, не сбиваясь на торопливое бормотание. Да и то сказать, ведь мне в моих ответах помогал Булька, а многие вопросы я предвидел заранее, превосходно зная личную тактику следовательской работы Энгора Бофке. Как Рекс ни старался, но за сорок минут, так и не смог уличить меня в сокрытии чего-либо от следствия или искажения имеющихся фактов.

Единственно, что меня досадило, так это нежелание следователя хоть немного приоткрыть завесу над именем самого главного подозреваемого. Как я понял, его собирались схватить с минуты на минуту. Единственно, на что мне намекнули, так это на то, что преступник скорей всего работает совсем с другого направления. И руководствуется совсем другими мотивами убийства. Поэтому ещё неизвестна конкретная цель или намечаемая жертва отравления.

А в остальном, мой имидж не пострадал и остался на должном уровне.

Причём, всё время беседы я попивал охлаждённый сок, чем довёл следователей до состояния путников в пустыне. Губы их пересохли, и они уже с трудом сдерживали свои попытки хоть как-то их увлажнить не менее сухим языком. А молодой заместитель Рекса так и порывался несколько раз попросить, а то и потребовать чего-то прохладительного. Но нарвался на такой гордый и строгий взгляд своего шефа, что тут же покорно сник и старался больше не смотреть на мой увлажнившийся конденсатом бокал.

– Ну что ж, барон, – Энгор Бофке встал и стал прощаться. – Приятно было с вами пообщаться. Не скрою: вы подтвердили всеобщее о себе мнение как о человеке незаурядном, с самыми разными умениями и познаниями. Такие люди у меня всегда на особом счету и я стараюсь не терять их из своего круга доброжелательного внимания.

Ха! Знаю я его "доброжелательное внимание"! Теперь до конца жизни имя барона Артура Аристронга войдёт в список старшего следователя под графой "Невероятно одарённый человек!" А значит и весьма потенциально опасный. И досье на таких людей велось с удивительной пунктуальностью и особой тщательностью.

– И мне был приятен ваш визит! – соврал я, и глазом не моргнув. – Всегда рад помочь следствию. По мере моих скромных возможностей.

– Да, да! Я особо отметил неимоверное желание сотрудничества! – ядовито улыбаясь, добавил Рекс. – Особенно у вашего начальника охраны.

– Увы! Служба у него такая. За что я и плачу ему постоянно премиальные.

Спина уходящего следователя напряглась и раздалось возмущённое хмыканье. Но допрос на том всё-таки закончился. И я спешно стал одеваться на торжественный приём

В приглашении указывалось, что моя свита может состоять из трёх человек. И лишь я проснулся, сразу отдал соответствующее распоряжение секретарю. Поэтому окончательный состав моих попутчиков мог утвердиться лишь после соответствующего разрешения медиков. Ибо двоих в свиту я уже зачислил: графа Шалонера и виконта Корта Эроски. С минуты на минуту обещался явиться Цой Тан и сказать вердикт врачей по поводу Амалии. Все пострадавшие уже сегодня утром разъехались по своим домам во вполне сносном состоянии. Им лишь предписывалось проходить обязательные процедуры по укреплению волос, дёсен и кальцевидных наростов организма. Пока ни у кого ничего выпадать не начало, да и медики обещали существенно приостановить этот процесс, вызванный весьма неприятным облучением. Но одно дело находиться в спокойной домашней обстановке, а другое: выдержать напряжение самого высокого по рангу официального приёма.

Поэтому мои друзья должны были вначале обстоятельно проконсультироваться у врачей, и лишь потом радовать опечаленную предстоящим облысением красавицу.

Я уже был в полной парадной готовности, когда в номер влетел запыхавшийся Цой Тан:

– Разрешили! Они уже собираются и встретят нас возле дворца!

– А я уже и не надеялся: прикидывал другую кандидатуру. Всё-таки такое перенести…

– Да я тоже сомневался, но врачи заверили, что положительные эмоции Амалии пойдут только на пользу! А когда Корт позвонил в поместье и сказал кузине готовиться к приёму, то резко отстранился от крабера, а потом ещё с минуту недоумённо спрашивал: "Что случилось?! Ответьте, хоть кто-нибудь!" И лишь потом крабер подобрала тётушка Освалия и скорбно сообщила: "Моя дочка сошла с ума: прыгает до потолка и орёт как полоумная!" Виконт помчался за Амалией, а я сразу к тебе.

– Главное, что бы моя любимая актриса и вправду не ударилась головой об потолок…

– Барон! Как вам не стыдно так говорить о моей…, – высоко пафосная речь фальшивого графа прервалась в поисках подходящего определения, и я воспользовался паузой:

– Пусть даже и вашей невестой! Но, граф, не забывайте о своём титуле! Ты что, собираешься на приём в этом…, э, с позволения сказать, костюмчике?

– Конечно! Светло бежевая ткань костюма очень гармонирует с алой рубашкой и синим галстуком. Модельеры уверяли меня, что это самое модное сейчас цветовое сочетание.

– Ну, знаешь ли! Это всё-таки приём самого императора!

– Подумаешь! – граф беззаботно повернулся несколько раз перед зеркалом. – Хоть кто-то должен будет разрядить излишний официоз.

– Хм! Возможно, ты и прав…, – задумался я на мгновение. – Может мы и это, используем на благо общего дела…?

– Обязательно используем!

– Ну, тогда в путь?

И мы, окруженные плотным строем моих охранников, устремились к баронскому флайеру. Он находился в подземном гараже, как мне объяснили на ходу, из-за небольшого ремонта одной из систем навигации. И уже на подходе непосредственно к самому аппарату, мы разминулись с тремя веселящимися техниками. Тем было наплевать, что кто-то куда-то спешил, и они даже не обращали внимания на ругающегося им вслед водителя.

– Они что-то недоделали? – строго спросил у недовольного водителя начальник охраны.

– Да нет, неисправность устранили! Но за время ремонта прямо достали меня своими розыгрышами и подколками. Чуть ли не издевались! Так и хотелось им в пятак заехать!

– Не горячись…, – начал, было, я, но тут мне на память пришла одна памятная боевая операция, где мы с Малышом тоже изображали невероятно весёлых и радостных техников и под этот невинный шум изрядно подпортили штурмовой космобот одного предателя-дегенерата. Взлететь то он взлетел, а вот при посадке о твердь скальную и размазался. Поэтому я резко повернулся и со всей внимательностью присмотрелся к спинам удаляющихся техников. Вроде ничего подозрительного: шаркающая походка гражданских увальней, сутулые, инструментами размахивают, словно школьники портфелями… Стоп! А вот это уже непрофессионально! Я повернулся и встретился с вопросительным взглядом начальника охраны:

– Проверь их!

Тому повторять нужды не было. С четырьмя гвардейцами они за двадцать секунд, без единого топота догнали шумно веселящихся техников у самого выхода на внутреннюю лестницу и взяли в плотные тиски. На помощь тут же подоспело еще несколько человек из рассеянных повсюду вспомогательных сил агентства "Спина" и заподозренных в криминале ремонтников увели во внутренние помещения.

Мы же тем временем не предпринимали никаких действий и стояли на месте. Лишь граф не выдержал:

– Честное слово, надоело! За каждым кустом скоро будут мерещиться наёмные убийцы!

– Увы! Лучше перестраховаться и выглядеть круглым дураком, чем не менее круглым, но уже мёртвым, идиотом! – излагал я простые житейские истины. – Вот, например: не расскажи тётя Освалия о странной посыпке в креме, и сейчас мы бы все прохлаждались в комфортных холодильниках столичного морга…

– Святые электроны! – побледнел мой товарищ. – Ну, у тебя и сравнения!

– И везде желательно сразу предположить худшее, чем потом портить себе кровь лишними усилиями для спасения. Если техники и в самом деле чистые, скоро будем во дворце. Если в чём-то не понравятся нашим службам охраны – то мы тоже скоро будем на месте назначения. Но! Заметь: с какой большей уверенностью мы там будем!

– Похоже, – перебил меня мой товарищ, – Ты как всегда оказался прав!

Я тоже повернулся к приближающемуся бегом начальнику охраны. Тот был порядочно бледен от переживаний:

– Моя вина! Не усмотрел! Действительно не те! Даже ума не приложу, как они так всё подстроили. Один попытался съесть какую-то дрянь и покончить самоубийством. Обещают откачать. А двое бьются в истерике…

– Ладно, пусть этим занимаются другие! И предупреди: пусть все держат язык за зубами! Без болтовни! И давай другой транспорт: не опаздывать же из-за таких мелочей. А кто виноват – разберёмся позже!

По дороге все находились в напряжённом молчании. А видя мою раздражительность даже граф не решался разрядить обстановку шуткой. Я же спешно продумывал те меры, которые следовало предпринять в целях собственной безопасности в ближайшее время. И злился ещё больше. У них что, этих драных убийц, спортивный интерес на мою личность? Кому они и что пытаются доказать? Насколько я знал, личное обещание почти никогда не заставляло убийц продолжать выполнение заказа, если оговорённый гонорар окажется под сомнением. А Зел Аристронг почти завершил штурм замка шурина предателя. Уже и труп врага продемонстрировал в специальном выпуске новостей. А Боря Лейквис тоже скорей всего доживает последние недели, пусть месяцы, перед казнью. Так что платить больше некому. Вроде как… Неужели есть другие враги, желающие захватить такие вожделенные в экономическом плане планеты? Если да, то кто они? И как их выявить и разоблачить?