Текст книги "Еще один шанс (СИ)"

Автор книги: Иван Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Глава 9.

– Настенька, солнышко... Покушала бы... Оладушки сегодня такие вкусные – превкусные испекли. Румяные, золотистые, прямо с пыла, с жару. Пальчики оближешь! – тетка Матрена предложила уговоры, хотя давно не надеялась на положительный ответ.

– Не хочется, – надула губы и отвернулась в сторону от ароматных угощений воспитанница.

– Голубушка, утешься – ну, хоть отвару клюквенного испей, – ещё одна попытка уговорить... А вдруг? –  Кисленький... Прохладный... Розовенький... Аппетиту придает,

– Не буду, – юная затворница громко шмыгнула носом, сдерживая слезы.

– А чаю со "свежай" смородой?

– Нет, – вредина надула щеки.

– Ох, что за наказание следить за тобой? – женщина тяжело вздохнула.– Золотце, посмотри на себя? Одни кости да кожа... Кто тебя такую замуж возьмет? Мужики ныне – они же любят девок справных, да ладных. Чтобы кровь с молоком играла... Чтобы всего в достатке у барышни было. А у тебя, что? Совсем ведь извелась – одни глазища! Дикие – как у кошки! Чувствую, нормальный жених намучается с тобой.

Матрена для убедительности и доходчивости своих слов развязала и снова завязала узел на платке. Поправила волосы на голове. Передвинула с места на место чашку.

– Ведь в гроб, краше кладут! Упадешь где-нибудь посередине дороги... И собаки стороной обходить будут! Да, что я тебе говорю? Сама понимать должна! Не маленькая, поди уже? – воспитательница не прекращает попыток наставить на путь истины заблудшую молодую душу.

– А я замуж и не собираюсь, – тяжелый вздох со стороны страдалицы и снова шмыганье носом.

– И, вообще! Я... в монастырь уйду, – Настя прикусила губу и решительно заморгала глазами.

– Как же? В монастырь она уйдет! – Матрена удивленно повысила голос. Да кто же тебя такую туда возьмет?

– Ещё как возьмут! Туда всех берут! – мученица сомкнула кисти. Прижала руки к груди. Часто заморгала длинными ресницами.

– Да вижу я, какой монастырь у тебя на уме! – наставница вновь поправила волосы под платком. Недовольно покачалась на стуле. Строго свела брови. – Третий день, сама не своя ходишь, из-за этого монастыря!

Напряженная чайная пауза с вздохами и хлюпаньем чая с одной стороны и ответными вздохами и шмыганьем носом с другой. Где-то прожужжала муха, нарушая идиллию спокойной обстановки в горнице.

– Ладушка, пошла бы в саду погуляла... Грусть, тоску бы развеяла... – новая попытка Матрены достучаться до сознания кручинницы. – С утра от Полины служанка прибегала. Про тебя спрашивала. В гости звала.

– Ничего не хочу, – еле сдерживаясь от того чтобы не разреветься, произнесла девушка.

Вторая чайная пауза...

И принятое решение использовать последние доводы, а также всё женское коварство.

– Вчера, когда шла по рынку... Ну, ты знаешь, батюшка велел мне сукно заморское посмотреть, – голос наставницы стал мягким и напевным. Как будто начала рассказывать сказку. – Встретила там Лукерью, ключницу Изотовых. Ты её помнить должна – приходила к нам как-то... Уже не знаю зачем... Так вот, она сказывает, что их соседка молодая вдова воеводы Рожнова тайно встречается с сыном окольничего.

Красавица непроизвольно прислушалась и слегка повернулась в сторону рассказчицы.

– Ты представляешь! Настенька, что твориться в Москве? – выкатила глаза Матрена, показывая ужас и возмущение от распущенности современного поколения.  – Раньше в старые, добрые времена такого не было! Никогда!

Женщина аккуратно поставила пустую кружку на салфетку. Затем нежно погладила её рукой.

– А сейчас! Что люди только не делают! Никакой совести у них не осталось! Грех-то какой! – Матрена многократно перекрестилась на икону в красном углу и снова посмотрела на девушку. – Твой-то кавалер надеюсь не такой? Он ведь высокородный, знатный, красивый?

– Не знаю... – резкий ответ. Страдалица снова отвернулась от собеседницы. Надула щеки. Подперла рукой подбородок.

– А может быть богатый? – глаза надсмотрщицы хитро смотрели на девушку.

– Не знаю...  – прищурив глаза, Настена зло произнесла сквозь зубы.

– Ну, хотя бы высокий, статный? – старая интриганка начала плавно водить рукой из стороны в сторону, гипнотизируя собеседницу.

– Не совсем, – томный, задумчивый взгляд сменился улыбкой на лице юной особы. Влюбленная натура поддалась на провокацию. Она снова начала вспоминать таинственного незнакомца встреченного на рынке.

– Настенька? А он хотя бы христианской веры? – волнуясь за девушку, с ужасом произнесла Матрена, возвращая фантазерку в реальный мир.

– Да не знаю я! – несчастная страдалица в порыве чувств стукнула ладошкой по столешнице.

– Господи Иисусе! – наставница вновь несколько раз перекрестилась.

– И, что ты в нём нашла? Что, в нём, такого... чего нет у других! – она встала из-за стола и подошла к воспитаннице. – Ведь третий день себя изводишь? Скушай, яблочко и всё пройдет!

– Ты, ничего не понимаешь! – зло, сверкнув глазами, произнесла влюбленная натура. – Ты окостенела, старая квакуша! – Девушка фыркнула и резко отвернулась от воспитательницы. – Он такой... милый! Такой... хороший! Замечательный! С ямочками на щеках. И улыбается... – Красавица как завороженная описывала своего благоверного. Горемыка медленно поднялась со стула и неспешно пошла по комнате.

Матрена, открыв рот, с удивлением смотрела на воспитанницу. Сейчас та походила на зомби или загипнотизированную куклу.

– ... И так на меня смотрит... – Настя громко шептала. – Так никто, никогда на меня не смотрел. – Девушка не сдержав чувств, выскочила из комнаты и побежала к себе. После чего упала на кровать и расплакалась.

– Да, дела! – Матрена произнесла и задумчиво посмотрела на девушку. Затем сильно и глубоко вздохнула в очередной раз. – Ох, чувствую, попадет нам от тятеньки обоим. Крепко попадет...

   ***

Таинственный мститель, одетый во всё чёрное не спеша шёл по подземелью. Останавливался. Тщательно прислушивался.

– Если дверь снаружи глухая и будет закрыта, придется ждать до утра, – странник начал формировал план действий – Лучше всего вернуться в камеру. Там, запускаем всех. Аккуратно вяжем охрану. Берем боярского языка и тащим к себе в будущее. И уже, там, на месте – обстоятельно разговариваем по душам с этим редиской (Нехорошим человеком). – Рязанцев несколько раз в гневе крутанул нунчаки. Провел завершающий удар по воображаемой голове противника. Резко выдохнул. Прищурил глаза. Он находился возле факела. Алексей присмотрелся к нему. Подошел и вырвал светоч из креплений на стене.

– А то удумали! – обида терзала пришельца. – Отнять, у меня, бесценный клад, второй раз! Который и так забрали "добрые чинуши"... А мне за него, ещё и отрабатывать придется!

Путешественник остановился. Оглянулся. Прислушался. За дверью одной из комнат раздались звуки. Кто-то громко стонал. В другой комнате переговаривались. В камерах были люди.

– Главное, сейчас открыть дверь и выбраться наверх. А потом будем действовать по обстоятельствам.

Завернув за угол, узник вышел на освещенное место. И тут же выругался про себя. Метнулся обратно. Прижался к стене. В конце коридора дежурили охранники.

Осторожно передвигаясь, Рязанцев потихоньку выглянул из-за угла. Он внимательно осмотрел присутствующих. Их было двое. К доверенной им караульной службе они относились спустя рукава. Один сидел на полу, прислонившись к стене. Спал. Второй открыв входную дверь, смотрел наружу.

Разобраться с охраной, при таком отношении к делу, было легко. Обиженный кладоискатель неслышно подошел к стоящему спиной наблюдателю. Нанес резкий удар. Ловко подхватил падающего человека. Занялся вторым охранником. Аккуратно положив оглушенных людей возле стены, Алексей с нетерпением выглянул наружу.

– Ух, ты! Приятно видеть результаты своей работы! – путник радостно потер руки.

Большой боярский двор был похож на встревоженный пчелиный улей. Со всех сторон доносились шум, гам, суета. Вся территория была усыпана людьми, беспорядочно бегающими с факелами и фонарями. Кругом всё двигалось, сталкивалось, кричало и ругалось. На стоявшей недалеко от дома колокольне кто-то зазвонил в колокола.

Создавалась чувство большего события в виде нападения татар или землятресения... Может быть ещё на наводнение чуть-чуть было похоже. Только наводнения пока не было.

– Это, что? Они из-за меня так бегают? Из-за такой малости,... тревогу подняли? – затворник почесав затылок, недоумевал. – Ну, взял... Там – сям, немного. Не всё же? Тем более они мне за неудобства больше должны. Подумаешь, обиделись! Кстати, по поводу аномальных явлений? Всяких катастроф, извержений, наводнений? А идея-то неплохая. Только, не наводнение, а пожар. Погода стоит замечательная. Дождя давно не было. Поджечь, что ли? Ветер как раз порывистый. И в нужную сторону дует.

Алексей представил результат своей мести – огромный костер, поглощающий большой двухэтажный дом с высоким крыльцом, с расписанными куполами – башенками. Затем огонь переходит на постройки, скарб и остальное боярское добро. А там его гнев и до остального города дойдет.

– Красота нерукотворная... – в глазах мстителя засветились отблески невиданного пожара. Он встряхнул, головой отгоняя наваждение. – Да-а-а! Все слезами умоются! Все почувствуют его гнев!

Два ратника пробежали мимо открытой двери, абсолютно игнорировали высунувшегося наружу виновника торжества.

– Нет, нам такого не надо, – мститель начал себя успокаивать. – Сильно большие разрушения и жертвы.

– Хорошо, зайдем с другой стороны. Спросим совета у знающих людей,... из охраны, – Рязанцев перевел взгляд на мирно лежавших в стороне от прохода стражников. – Кстати чего они тут безмолвно покоятся? Пора бы уже очнуться. Нужно поговорить. – Странник подошел к обездвиженным людям. Нагнулся и осмотрел их. – Ладно, оставим несчастных в покое! Люди устали. Тяжёлый день, служба! Пусть отдыхают... Когда ещё вот так, по-человечески, удастся полежать?

– Думаем дальше, ещё варианты? – Алексей прищурился, соображая как поступить. – Бросим монету! Если выпадет «решка» – придется будить спящих бойцов. Если нет или на «ребро» будем размышлять дальше.

Путник достал из кармана монетку. Покрутил её в руках. Подбросил и она, прыгая по земле, укатилась в закрытое подсобное помещение.

– Да-а-а, подсказка "пятьдесят на пятьдесят" не сработала из-за сбоя аппаратуры, – раздосадовано произнес игрок. – Остается помощь зала. Устроим блиц-опрос среди заключенных. Самое кровожадное желание – исполним! Вот они обрадуются!

Освободитель закрыл дверь на улицу. Посмотрел в сторону коридора.

– А вообще... Пора всех выпускать! Пока про них другие не вспомнили. А то набегут правозащитники, адвокаты, борцы за свободу... А оно нам надо?

Странник вернулся в подземелье и пошел к камерам, открывая их по пути. В ближних от входа помещениях находилась группа крестьян или горожан посаженных за какие-то провинности.

– Все на выход! Боярин всех прощает и отпускает на волю! – закричал спасатель, по возможности стараясь изменить свой голос.

По пути стали попадаться пустые комнаты и склады с садовым инвентарем. В одной из камер нашел уже погибшего человека. В последней и самой дальней от входа находился сильно заросший мужчина.

– Дедуля... Конечная остановка! Дальнейшая отсидка отменяется. Выходим! Не забываем вещи и выключать свет.

Узник перевернулся с одного бока на другой, не обратив внимания на вошедшего.

– Ты чего отец плохо слышишь? Или призыв покинуть помещение к тебе не относится? – прикрыв скрипучую дверь, произнес Алексей. – Ты, что эту камеру в аренду взял?

– А? Чего? Почему выпускають? – подняв голову, прошепелявил в ответ комок шерсти.

– Ну,... не знаю? – отрешенно заворчал Рязанцев, не ожидая вопросов. – Пускай будет международный день ограбления казны с песнями, танцами и долгожданной свободой всех узников совести... Или... пусть боярская дума решила на этом месте разбить парк с фонтаном! Короче... Давай, быстро на выход. Без разговоров... Иначе... Здесь скоро будет пожар или потоп... Я еще не определился.

– Шпасибо! Я тебя отблагодарю, – снова зашепелявил дедок, собирая какие-то вещи с пола.

– А чего меня-то? Благодари Шуйского. Это он всё оплатил – не зная, зачем вдруг ляпнул Рязанцев.

– А кого именно? Семена или Агафона? – оторвавшись от своих сборов, спросил освободителя незнакомец.

– А дед-то! Ох, как не прост! – оторопело подумал странник. – Чувствуется, местных бандюганов знает. – Так... обоих и благодари, – обманывать – так уже по полной, решил Алексей.

– Вот уж не чаял, что когда-нибудь на свободу выйду! – всё ещё не верил в свою удачу узник. – Обычно Якушевы своих пленников только на тот свет отпускают...

– Дед, а тебе идти-то есть куда?... А то давай со мной, на Крайний Север... На Калыму... Там мороз и солнце, день чудесный! Там оленей целая куча. И не один боярин не достанет. Эх, хорошо заживем, – призывно начал агитировать пришелец пленника. – Там столько белого снега. А воздух какой... М-м-м...

– Нет уж! Я как-нибудь шдеся... Шам разберуся... Прощевайте, – пройдя мимо Рязанцева, заросший незнакомец быстро пошел на выход.

– Скажи хоть, как тебя зовут? – уже в спину запоздало крикнул спаситель.

– Панкрат Шерный, – донеслось с наружи.

– Ну, так... Удачи, тебе, Панкрат! – Рязанцев весло пожелал из камеры.

– И тебе не хворать... На Шевере!

– Вот и узнал фамилию своего врага, – подумал Алексей, осматривая оставшиеся комнаты подземелья. – Кстати, у меня новая идея! Сейчас я им устрою небольшую заварушку! С песнями, плясками ну и дракой само собой...

Идейный организатор творческой самодеятельности сходил домой. Взял всё необходимое для осуществления своего плана.

Граффити на стене написал средними буквами:... Свободу Панкрату Черному! Берегитесь! Нас много! Затем подумал и крупным тексом вывел... Шуйские отомстят!!! Прошелся до двери и выбросил на улицу зажженный китайский фейерверк на восемь зарядов. Дождался громких хлопков. После этого открыл вход к себе в квартиру и спокойно пошел отдыхать.

Праздничный концерт на сегодня был закончен...

   ***

– Ну, и где ты был? – Прохор грозно спросил у вернувшегося к утру Рязанцева. Купец нахмурил брови и сжал кулаки.

– А в чем собственно дело? – Алексей изобразил саму невозмутимость вместе с покаянием. – Я, между прочим, торговые связи налаживаю. – Нужно было срочно что-то говорить – принял решение пришелец. Причем правдиво и достоверно.

Путешественник на всякий случай немного отошел от грозного нравоучителя.

– Я уже почти тысячу пудов... этой как её... – гуляка начал авторитетно оправдываться, широко открыв глаза. – А, ну да... вспомнил – пеньки закупил! Кстати, желаю собственное пеньковое производство открыть! – Он для пущей правдоподобности почесал подбородок и напущено надул щеки.

– Не паясничай! – строгий родитель перебил "дитятю". Он глубоко вздохнул. Щеки покраснели. – Тебя где всю ночь носило? – Ещё более грозный вопрос. (Даже искры в глазах мелькнули.)

– Понимаешь,... встретил старых знакомых, – соловьем запел пришелец, рассказывая о своих ночных похождениях. – Зашли в кабак. Поговорили о серьезных делах. Обсудили опять же покупку пеньки. Чуть – чуть выпили за удачную сделку. Потом посидели на дорожку, и пошли девчонок до дома проводить.

– Тебе сколько лет? – купец сделал шаг вперед. Он схватил странника за воротник и притянул к себе.

– А вот это... Прямо скажем – ненужный вопрос... И не по существу, – Алексей попытался освободиться от захвата. Тревожные мысли полезли в голову. – Как же скажу я тебе, сколько мне лет...

– У тебя молоко на губах – давно обсохло? – купец начал трясти странника со всей силы. – Забыл, когда охаживали дрыном по спине?

– Вы, зачем про возраст напоминаете? – Рязанцев с трудом освободился от захвата. – Силен чертяка. Держит как клещами.

– Нет, ты отвечай? – купец схватил ночного повесу за одежду снова.

– Я же не учу Вас торговать, – путешественник безуспешно пытался выбраться из тисков. – Так... тему про возраст нужно срочно закрывать. – Он с трудом разжал одну руку торговца. – И вообще! Я уже взрослый. Сам могу ответить за свои поступки, – совершеннолетний повеса произнес гордо как на митинге.

– Вот и я говорю! – Прохор отпустил взъерошенного юнца, после чего расстроено махнул рукой. – Скоро у тебя борода начнет расти! А ты ведешь себя – как последний недоросль или малолетка.

ПАУЗА...

– Так! Всё закончилась? Кто победил? А чего он кричал-то? – тревожные мысли не покидали головы Рязанцева.

Не тут-то было... Купец, набрал в легкие воздуха. Продолжил... – Эх, выдрал бы я тебя... – на месте твоих родителей! Ох, крепко бы розгами отхлестал. Нет, маловато будет! Надо чтобы на всю жизнь запомнил! Вожжами бы исполосовал всю задницу!

– Ну, знаете ли Прохор Куприянович, – возмутительно дернул головой взрослый повеса. Вы, мне, кстати, не отец! Да и сечь на конюшне – это сейчас не педагогично. Молодежи надо все объяснять словами, убеждениями. Приводить яркие жизненные иллюстрации на примерах из жизни известных личностей. Ну, там... – царей, королей, великих полководцев!

Рассуждая про высокие материи в воспитании детей с нетрадиционным поведением, Рязанцев случайно посмотрел в глаза Прохора. Они излучали холодное непонимание.

– Так, стоп! – скомандовал себе пришелец. – Надо успокоиться. Что-то сильно я вошел в роль. Могу переборщить... – Он опустил глаза. Посмотрел на землю и снисходительным голосом произнес. – В чем собственно дело? Я, между прочим, сказал Федору, где буду... И во сколько приду тоже сказал. – Скиталец ненавязчиво улыбнулся. После чего моргая ресницами, добродушно посмотрел на купца.

– Послушай! Ляксей! В Москве-то, что твориться? – Прохор, приняв раскаянья глупого отрока, продолжал возмущаться. – Надысь тати половину города порезали... Сказывают, все улицы забрызганы были кровушкой. – Он испуганно посмотрел на скитальца. Затем внезапно по отечески погладил по плечу. – Потом ты со своим кладом всех взбунтовал.

– А я-то здесь причем, – начал оправдываться Рязанцев.

– Знающие люди говорят, что сокровищ ты привез – невидимо! Так много, что за всю жизнь не истратишь. И большую часть – для потомков припрятал, – купец произнес фразу и заговорщицки, посмотрев по сторонам.

– Я же всё в приказ отнес, – Алексей ответил полушепотом, поддерживая Прохора. – До последнего грошика сдал. Грамоту получил об этом. Меня похвалил подьячий. Сам Степан Михайловский говорил чтобы нес ещё – рады будем... Он мне даже руку пожал. – Кладоискатель перечислял свои заслуги запоем.

– Постой ты. Не торопись, – Прохор перебил вояжера, не слушая его оправданий. – Вчера вообще... Шуйские как с цепи сорвались. Боярина Якушева разорили. Его усадьбу взяли штурмом. Всю ночь шло смертоубийство. Говорят, даже пушки притащили. Народа полегло – неведомо сколько. Якушевы злые на всех. Обещали отомстить. Нарымские с Милославскими собрались за них заступаться.  Ой, что будет? Ужасно представить? – купец затряс бородой. – Беда прямо с эти боярами. Чую кровушки людской прольется – не меряно. Теперяча, вообще выезжать с обозом за Москву – реку страшно.

– Да, дела... – Алексей поддержал Коробейникова и почесал затылок. – Кстати, Прохор... Ты говорил, что место тут у вас спокойное. Тишь да благодать. А тут... То одно, то другое! – Рязанцев взял концертную паузу. Досчитал до пяти. После чего выдал итог... – И как же вы здесь живете? Вот тебе и спокойный город!

Странник посмотрел на купца с жалостью. Печально вздохнул. – Ничего не меняется... Ни в прошлом, ни в будущем! – Он добавил про себя.

   ***

Торговый представитель английской Московской компании Мэд Добертон в прекрасном расположении духа прогуливался по набережной Москвы – реки. Ему доставляло удовольствие в хорошую погоду после плотного завтрака пройтись по ещё пустынным улочкам. Подышать свежим воздухом. Помечтать о чем-то приятном и дорогом.

Этим утром после долгих засушливых дней наконец-то прошел теплый летний дождь. Он прибил тучи пыли на городских тротуарах и мостовых. Насытил озоном городской воздух.

И сейчас после небольшого полива всё дышало свежестью. Омытые водой высокие купола церквей и колоколен золотом переливались на ласковом летнем солнышке. Мелодичный перезвон колоколов разносился сладостным гулом над Москвой. Листва деревьев, смоченная водой, выглядела свежей и зеленой. На дороге возникли пенные лужи, в них плавали гуси. Чуть вдали грязные ребятишки сооружали запруду. Прохожий глубоко вздохнул. Перешагнул через бежавший ручеёк. Посмотрел по сторонам. Идти по городу было легко и приятно. Иноземец задумавшись о прекрасном, остановился и несколько минут задумчиво глядел в сторону реки.

– Доброе утро, сэр, – прервал его размышления секретарь Девис Шелтон. – Не правда ли оно сегодня чудесное!

– Согласен! – чопорный англичанин вступил в беседу, всё еще не отрывая взгляда от бегущей воды. – Утро неплохое. А каким будет дальше? Зависит от новостей, которые Вы должны были мне принести.

– Оу, они довольно хорошие! – Дэвис заулыбался. – По вашей просьбе ещё два корабля с товаром будут через неделю в Архангельске. К общему списку товара предложенного к обмену добавлены хозяйственные металлические изделия. Особо выделю то, что Вы просили: топоры, ножи, ножницы, иголки...

– Да,... спрос на них в Московии растет, – представитель компании задумчиво произнес и наконец-то перевел взгляд на своего тощего и длинного помощника. Его глаза алчно заблестели, предполагая выгоду от будущей сделки. – По моим расчетам именно они будут пользоваться большим спросам на московском рынке.

– Получено согласие на соотношение обменной цены с русскими купцами, – откуда-то сверху продолжал докладывать секретарь, семеня мелкими шагами за своим полным руководителем. – Более того в случае необходимости Вам разрешили увеличить среднею цену закупа до двенадцати шиллингов, – теперь он напоминал собачку которая бежит позади хозяина и о чем-то ему весело лает. – Руководство компании надеется, что Ваше умение вести дела и знание местных традиций, позволит обойти ганзейские города, французов и особенно настырных голландцев в приобретении необходимого нам товара.

Услышав похвалу, торговец остановился и задумался. В глазах его заплясали цифры. Довольная улыбка медленно наползала на его полное, лощёное лицо.

– При этом общий объем закупа просят увеличить на восемь процентов, – закончил секретарь свой доклад. Он тряхнул рыжей шевелюрой и уставился на патрона, ожидая реакции на доставленную информацию.

– Понятно, – делец выдал через минуту раздумий. – Флоту её Величества требуется всё больше и больше крепких канатов на новые корабли. Особенно в связи с непростой ситуацией в Новом Свете. Поэтому-то от нас ждут успешных действий. И ждут с нетерпением.

На несколько минут оба мужчины замолчали. Они не спеша шли по набережной, и каждый думал о своем.

– Почему Вы улыбаетесь, Шелтон? – заметив улыбку у подчиненного, спросил Добертон.

– Позвольте поделиться занимательной историей, сэр, – подойдя ближе к своему руководству начал рассказывать секретарь. – Сегодня с утра в конторе произошел забавный случай. К нам пришел какой-то непонятный русский купец и изъявил желание купить у нас пеньку. Долго объяснял, как она сильно ему необходима, настойчиво приставал ко всем, предлагал свои деньги.

– Весьма интересно! – произнес Добертон и остановился. – И что в этом смешного?

– Было очень весело, когда мы все по очереди направляли его друг к другу за консультацией. – непринужденно рассказывал секретарь. – А потом говорили, что не понимаем, что он хочет. На разный манер коверкали и изварачивали его слова. Показывали всякие нелепые знаки у него за спиной.

– Нет, до чего эти дикари непонятливые! – вспыхнул торговый представитель, уставившись колючим взглядом на своего подчиненного. – Сколько раз можно повторять, – он с силой пнул попавший под ногу камень. – Наша компания не продает пеньку. И не когда её не продавала. И не собирается продавать, – его лицо покраснело, на висках проступили синие жилки. – Неужто трудно запомнить! Мы,... закупаем ее. В большем количестве. Причем цену закупа в этой стране диктует именно наша компания.... А не какие-нибудь скандинавские или голландские проходимцы, – выбросив порцию гнева, англичанин часто задышал.

– Правильно будет сказать, мы производим обмен товара на сырье, которое нам необходимо, – поправил его Шелтон.

– Да,...Как раз для этого, я и заказал большую партию изделий, – глубоко хватая воздух, согласился начальник и снова двинулся вдоль по улице.

– Представьте, сэр! – подчиненный продолжил рассказ, не замечая изменений в настроении патрона. – Когда он понял, что над ним насмехаются. И сообразил, что мы ничего не продадим, он стал просить у нас адреса поставщиков или перекупщиков.

– Надеюсь, Вы не сошли с ума? – Добертон вновь остановился и резко повернулся к спутнику, шедшему позади него. – И не указали наших поставщиков?...

– Нет, конечно,... – рассказчик едва успел затормозить, не ожидая такого поступка от своего руководителя. – Он сказал, что тогда и без нашей помощи найдет места, где можно купить сырье.

– Вот и пусть ищет... Кстати, а сколько ему нужно?

– Так в том то и курьез,... сэр, – рыжий помощник улыбнулся голливудской улыбкой во весь рот. – Вы не поверите! Он сказал, что готов скупить всё...

– Что? – чопорный англичанин с не доверием посмотрел на собеседника. – Он сумасшедший? Зачем ему столько пеньки?

– Желает в каком-то лесном болоте у себя в деревне разводить редких рыб. Убеждал сотрудников нашей компании заняться этим, сильно прибыльным делом. Рыба, наевшись нашей пеньки, размножается и растет с утроенной скоростью. Жиреет по его словам прямо на глазах!

– Да, Вы правы – комичная ситуация.

– Так, вот, и я говорю, безумец какой-то... А может быть пьяница. Ни у одного русского купца нет столько денег, чтобы перекупить наше сырье. Тем более для бестолковой откормки болотных рыбин.

– А как зовут, этого странного покупателя?

– Не то Сорванцов, не то Воронцов, – замявшись, пытался вспомнить фамилию подчиненный.

– ЧТО? – у Добертона задергался подбородок. – А это случаем не тот Воронцов, про которого вся Москва говорит? Он ещё клад огромный нашел? Причем сокровища столь велики, что даже указ не смог оценить их стоимость?

– Не... знаю, сэр. Всё может быть,... – побледнев, залепетал секретарь.

– А вот это дорогой мой – уже не шутки... – возмутился Добертон, указывая на Шелтона. – И совсем не смешно. А даже очень печально. И для нас... и особенно для Вас. И потом... Какие рыбки? Какое к чертям болото? Что вообще происходит в конторе? Чем вы там занимаетесь? – торговый представитель, выкатив глаза, сорвался на крик. – Вы знаете, что случиться, если весь товар скупят у наших поставщиков? Вы не подумали насколько поднимется закупочная цена если он просто расскажет о своем пьяном желании другим? Вы представляете, что тогда будет? Да нас за такое... с треском вышвырнут из компании, – негодуя, он схватил тощего собеседника за грудки. – А неустойку?... Вы её будете платить? А кто продаст – эти чертовы ножницы? Кому они нужны в Англии?

Внезапно Добертон застыл на несколько минут, как будто его поразила молния.

– В общем так! Шелтон!!! – разъяренный торговец в страшной ухмылке посмотрел на секретаря. – Делайте, что хотите, но чтобы больше про этого деревенщину я не слышал... Иначе я приму меры по отношению к Вам,... – торговый представитель зашипел как змея ледяным голосом. – ПЕНЬКУ в этом году должен закупить я и по ценам, которые запланировал. Идите и выполняйте свою работу! И не дай Бог! У Вас не получиться! – Англичанин, показав своим видом, что разговор закончен, напыщенно повернулся и пошел в обратную сторону, проклинаю про себя эту чертову страну и мрачную погоду.