Текст книги "Еще один шанс (СИ)"
Автор книги: Иван Васильев
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)
– А меня, проклятье на мою душу, волнует другое! – Крейг по-прежнему не мог успокоиться. Желваки на его скулах «заиграли». Ноздри раздулись. – Я остерегаюсь, что по дороге домой нам могут повстречаться испанцы. И не дай бог, это случиться! Раздери кошки души этих проклятых католиков, вечно их носит, где не попадя! И что они все время лезут к нам – жизни спокойной не дают? Так, вот – для серьезной схватки у нас маловато пушек и мало людей. И убежать мы не сможем – наша лоханка «по уши» в золоте.
– Зря волнуешься, – "Проныра" беспечно махнул рукой. Он совершенно не желал уделять внимания страхом компаньона. Тощий флибустьер блаженно потянулся. Мечтательно закинул руки за голову. Расслабился. Отрешенно закрыл глаза. – Госпожа удача теперь на нашей стороне. Все, кто хоть раз ходил с Броди – это подтвердят. А сейчас, когда мы ухватили счастье за руку – по-иному и быть не может.
В соседней палатке подвыпивший матрос запел бодрую песню об удачном походе моряков. Несколько голосов подхватили её с задором. Другие засмеялись. Раздались крики одобрения. Кто-то, громко перебивая певцов начал браниться, вспоминая предыдущего капитана и его «дурацкие» правила. Где-то в стороне затрещали кусты.
Нолан в очередной раз вскочил и посмотрел в сторону шума. Один из пиратов пошел прогуляться перед сном "до ветра", недовольно ругаясь на всю округу. Над островом взошла большая, серебристая луна. Вечерний бриз принес со стороны леса запах прелых листьев и гниющих стволов деревьев. Воздух после дневного зноя стал прохладным.
Моряк поежился от холода и вернулся к костру. Подбросил сухих веток в огонь. Костер весело затрещал и багровый свет от огня полностью осветил большую фигуру корсара. – И ещё, мне не нравиться то, что капитан до сих пор не повесил Хейли и его ребят, – Железный лом произнес недовольно. – Какого дьявола Броди ждет? Разве для этого мы выбрали его капитаном? Почему они до сих пор живы и сидят в трюме? Уж не решил ли он освободить этих неудачников и поделиться с ними добычей? – Корсар зло сплюнул. С силой сжал кулаки. – Тысяча вонючих китов! Они пошли против решения большинства. Ирландцы не захотели продолжить раскопки и забрать всё золото. Они, отрыжка нарвала, отказались – значит, они не хотят сказочно разбогатеть и не уважают наших законов. А за это положена – смерть!
– Я знаю, почему они живы! – "Гнойный прыщ" в очередной раз влез в деловую беседу "уважаемых" джентльменов. Он вытянул заросшую волосами шею и стал скрести грязными ногтями подбородок. – Броди долго ждал, терпел, а теперь решил насладиться местью за унижения, которые этот мерзавец совершил с ним и его командой во время плаванья. Он хочет заставить Хейли мучиться и страдать. А заодно кусать локти и завидовать нам. Пусть удивиться количеству сокровищ, которое мы ежедневно грузим в трюм корабля. А повесить его или утопить – мы, всегда успеем. Тем более, обратная дорога долгая – хочется в пути веселья и развлечений.
Внезапно из полумрака на свет костра выскочила большая тень. Её очертания заметались по освещенной площадке. Она быстро превратилась в мокрого, запыхавшегося от быстрого плаванья и бега «Ванючку храпуна». – Тревога! Беда на корабле – грабят нас! Демоны!!! – Он закричал, что есть силы. В его глазах застыл ужас от пережитого на корабле.
В подтверждении его слов на судне гулким эхом раздалась частая стрельба из неизвестного оружия. (Примечание автора. Если бы корсары знали об оружии будущего – фраза прозвучала бы так... Длинная автоматная очередь "разорвала" тишину ночи).
– Да какого дьявола, там, происходит? – "Железный лом" сквозь зубы с силой выдохнул негодование.
Морские разбойники в недоумении стали выскакивать из палаток и смотреть в сторону моря. Рядом с пиратским шлюпом не было ни одного корабля. И только луна сиротливо освещала одиноко ставшее судно. Над лагерем кладоискателей "повисла" зловещее безмолвие. Лишь один звук нарушал идиллию возникшей тишины – отдаленный шум прибоя, разбивавшегося о скалы с другой стороны острова.
***
Корабль однообразно покачивался. В борт мерно бились волны. Так же однообразно, противно скрипели в блоках какие-то снасти. Неизвестный, выбрался из узкой галереи. Ничком, медленно стал красться вдоль поручней кормовой части парусника. Остановился, прислушался, осторожно осмотрелся. Впереди горел огонь. Большой фонарь на носу корабля тускло освещал фигуру часового, расхаживавшего по полубаку. В стекла светильника бились летевшие на свет большие бабочки, удивительно похожие на засохшие листья. Свет качающегося фонаря размазывал еле видимые очертания предметов на судне. Караульный повернулся спиной к крадущемуся пятну. Тень бесшумно метнулась к человеку. Раздался еле слышный удар...
«Скользкий Дрю» очнулся от сильной боли в затылке. Он был связан, лежал боком на полу. В его рот был засунут кляп. Часовой приподнял голову и мутным взглядом осмотрел место, в котором находился. Слабый лунный свет струившийся в квадратные окна вкупе со светом от неизвестного светильника стоящего на столе давали возможность осмотреться и понять, где он. Его притащили в каюту капитана. Там же находились ещё два человека – молодой рыжий паренек в неизвестной пятнистой одежде и худощавый старик, с седой козлиной бородой, похожий на крестьянина. Они вдвоем безуспешно пытались «привести в чувство» сонного Броди. У них ничего не получалось. Пьяный капитан отвечал на вопросы старого «землепашца» несвязанной бранью, вперемешку с пьяной руганью и выделением слюней. А «конопатого внука», почему-то называл сопливым бездарем и посылал за выпивкой ко всем чертям собачьим.
Внезапно морского разбойника резко толкнули в спину. Кто-то уперся сапогом в его бок, а затем стал с силой тянуть за веревки, туже затягивая узлы... Это добрый дедушка решил проверить надежность «скрутки».
У-у-ум, – часовой застонал. – Ы-й-хн. – Слезы потекли по его щекам от резкой боли. – Хры... бры... фахр... бо-о... – Пленник попытался сказать что-то сквозь кляп, изо всех возможностей переминая тряпку зубами.
– Пойми, соколик, всё надо делать хорошо, – старик по-приятельски похлопал несчастного страдальца по щекам. – А то кто тебя знает? Вдруг ты настолько востер, что через неделю... сможешь развязаться. А потом как стриганешь, к ляхам или свеям. Только пятки засверкают! А там – ищи тебя, как ветра в поле. Вон, ты, какой языкастый даже сквозь кляп пытаешься веревки грызть.
Дед проверив обмотку, и по-деловому крякнул с честью выполненного долга. Затем почесал затылок и по-отечески произнес. – Я вот, что кумекаю, чертушка ретивый! – Он подытожил результат своих умозаключений. – Надо бы тебе, ясному соколу, пособить – выколоть глазоньки. Слепой-то ты, точно чай некуда не добежишь. Даже если случайно освободишься, то пути к дознавателям все равно не найдешь.
«Ласковый человек» достал из-за пазухи большой нож и аккуратно стал водить им перед лицом несчастного пирата. Он долго прицеливался и выбирал, с какого глаза начинать экзекуцию. Наконец он перекрестившись, стал медленно двигать концом лезвия к переносице.
Часовой выгнулся и завыл. От резких усилий у него побежали слезы по щекам.
"Кровопийц" остановил свои потуги и внимательно присмотрелся к "Скользкому Дрю". Пошамкал губами. Ненавязчиво улыбнулся беззубым ртом. – Слушай, касатик, а я ведь был не прав. А вдруг ты через год или два всё же доберешься до проклятых немцев? И всё поганым расскажешь про нас. Ты же теперь меня в лицо видел! Разговаривал со мной. Почти подружился. Да-а, не хорошо. Получатся, мы тебе поверим – отпустим! А ты, с нами – вона как – не по-людски. Нет, милок, так не пойдет! Надо тебе и язык отрезать. Так, быстро открывай роток. Высовывай, я тебе его мигом – чик и отрежу. Дед аккуратно, с крестьянской основательностью, начал тыкать кончиком ножа в кляп несчастного. Тряпка поддалась и начала медленно выскальзывать изо рта Дрю.
Пленник, испугавшись приближающейся пытки, стал извиваться и громко мычать на всю каюту.
Истязатель встал с пола и с удивлением посмотрел на несчастного. – Ух, ты, плешивое худородье! – Дед матюгнулся. – Верно, сказываешь – хоть и рот закрыт! – Он по-своему истолковал потуги несчастного освободиться от кляпа. – Надо тебе ещё и ноженьки отрубить. А зачем, тебе, вообще бежать к нашим ворогам? Нечего – баловство всё это. Будешь спокойно лежать, тут. И нам хорошо и тебе удовольствие. А если найдут тебя? Тогда, ты, уже ничего не сможешь – не сказать, не показать! И ног – у тебя нет...
Дверь в каюту открылась. Воин в кольчуге волоком втащил второго часового внутрь. Помещения. Несчастный «Хромой пес» был без сознания. Вошедший небрежно бросил его на пол – как куль с мукой.
– Силантий, тише надо работать! – рыжий паренёк обратился к неизвестному в доспехах командным тоном. Он был сильно недоволен. – Шумишь – как медведь! Поди, весь корабль распугал? Что, там? Докладывай.
– Часовых было двое. Один на носу судна, другой на корме. Внизу на пушечной палубе семь человек. Сидят, пьют вино, горланят песни. Выпили много. Трое из них уже спят. Оставшихся пузотеров можно брать голыми руками. Почти ничего не соображают. Да... и ещё – один убег. До ветру ходил. Я, было, сунулся за ним, а он уже локтей двадцать как гребет в сторону острова. Думаю, скоро там будет.
– Ясно, – щуплый командир мгновенно принял решение. Ускоряемся. Продолжай наблюдение за гулянкой, а я, тут, постараюсь закончить... побыстрее.
Дрю тут же подняли с пола и сильно встряхнули. Убедились в том, что он очнулся и находиться в адекватном состоянии. Малой достал нож, профессионально крутанул его в ладони, затем резко приставил лезвие к горлу несчастного.
– Слушай, сюда, доходяга! – юнец вытащил кляп изо рта пленника и начал задавать вопросы на "ломанном английском", вставляя русские фразы.– Ху из ит? Вот из ё нэйм? Ду ю спик рашн? Подросток с силой дернул корсара за воротник, чуть не вырвал его с "мясом". Чего молчишь, морда пиратская? Отвечай, быстро!
– Тчет! – жертва нервно сглотнула слюну и отрешенно залепетала. – Ай кэнт! Итс импосэбл! Май нэйм из Дрю Ботсон...
– Да, мне плевать на твое имя, – рыжий жестко перебил "Скользкого Дрю". Схватил его за волосы и резко потянул в сторону. – Ты мне четко объясни... Какого лысого черта, у Вас, тут, происходит? Где Хейли? И кто, эта пьянь, что лежит на его кровати?
– Айм сори! Вот из ит... – пянь? Транслейт, плиз, – испуганный корсар непонимающе тряс головой, широко открыв глаза.
– Ты, тут, Ваньку не валяй! – «мальчуган» грозно сдвинул брови и колючим взглядом посмотрел на пленника. – По морде вижу, что понимаешь по-русски? Отвечай на мои вопросы на нормальном, понятном языке – быстро.
– Экскйюз ми! – часовой продолжал упираться. – Ай донт андестенд! – Он удивленно пролепетал и пожал плечами. – Вот дид ю сэй?
– Вот, жизнь пошла! – молодой дознаватель презрительно сплюнул. – Проклятые овсяники, снова перестали понимать великий и могучий. Играют в любимую игру – я тебя не понимай... – Мучитель глубоко вздохнул. Хитро прищурился. С досады прикусил нижнюю губу. – Зато Алексей хвастал, что все пираты на его корабле чуть ли не Пушкина с Некрасовым в оригинале цитируют. Прям, отличники художественной и литературной подготовки. Значит, задурили ему голову. Ладно... – Он резко повернулся к старику. В его глазах появились безумные огоньки. Он подмигнул деду одним глазом. – Потап, отрешь башку, этому неучу, к чертям собачим! А я попробую со следующим договориться. – Юноша кивнул на второго часового, который по-прежнему лежал без движения. Да, и уши с носом не забудь отрезать – как ты и хотел!
– А-а-а... – пленник сразу изменился в поведении, услышав последнюю фразу. – Ноу... ноу! Нет, френд! Друг! Товарищ! – Он блеял, в ужасе вертя головой. – Янг мэн! Не торопись. А йм файн! А йм гуд бой. Хорошему человек – я всё сказать. Просто... его не сразу понять. Я недавно стал учить и немного говорить по-русски. Я тебе рассказать всё. Только, не убивай! Плиз...
– Совсем другое дело... – на лице рыжего мучителя расплылась довольная улыбка. – Сразу бы так! Ну, давай, языкастый полиглот, рассказывай.
– Гоу то зе хелм!... ноу ниа... а пат оф биа... – старая песня английских моряков громко раздавалась со шкафута. Бравые ребята в очередной раз подняли кружки за невиданный успех экспедиции.
В ответ на слова прославленной в веках песни из сумрака ночи материализовалось три человека. Песня и смех сразу же оборвались. Подвыпившие в ужасе и замешательстве вытаращили глаза на дуло неизвестного мушкета, направленного на них в упор. Прямые, рыжие брови незнакомца державшего странное оружие приподнялись, а губы тронула легкая усмешка. Он быстро показал всем, кто является хозяином положения на корабле. С его стороны четко, с изысканностью, весьма похожей на издевательство, прозвучала фраза на ненавистном для многих русском языке, – Морды в пол... пьянчуги. Быстро! – После чего неизвестный передернул затвор, вскинул ствол оружия и начал громко палить в сторону несчастных бродяг. Над головами пиратов пронесся рой пуль. Они со свистом выбивали щепки из дерева, рвали паруса и канаты. Окружали со всех сторон. Скорострельность оружия была столь невиданной, что казалось стрельбу, ведёт сразу дюжина человек. Флибустьеры в одно мгновение повалились на палубу.
– А теперь встаем по одному, – юнец угрожающе повел стволом своего страшного орудия из стороны в сторону. – И медленно идем к левому борту. Садимся в пришвартованную лодку и быстро плывем в сторону острова – ясно! – Он указал на бородатого коротышку. – Так, первый, встал и пошел.
К ближнему, до сих пор ничего не соображавшему пирату подскочил воин в кольчуге. Поднял его за шиворот и толчками направил в нужном направлении. Один за одним ничего не понимающие матросы, прихватив своих еле стоявших на ногах собутыльников, покинули корабль.
***
Шесть часов спустя.
На борту шлюпа «Искатель приключений».
– Эвона! Эх! Красота! Как красиво встаёт солнышко на море – океане, – Потап с завистью смотрел на обод из лучей небесного светила восходящего из-за кромки "Острова сокровищ". – Эка благодать, господи прости! – Дед произнес, шепелявя, после чего с упоением набрал полную грудь влажного, терпкого морского воздуха.
Первые проблески опалового рассвета недавно рассеяли темноту и сейчас лучи солнца буквально искрились, отражаясь от блестящей водяной глади. – Какая лепота! Ведь экое дело – всю жизнь прожил, а такой красотищи не видывал.
Небо и море, по которому бежали хлопотливые некрупные волны, были теплого нежно бирюзового цвета. В небе ещё виднелось несколько бледных, как будто сонных звезд. На востоке над горизонтом протянулись длинные темно-серые облака, и между ними и морем желтела узкая щель.
Казалось, что из нее задувает ровный и спорый ветерок, за ночь изменивший направление. В этот сонный, предрассветный час море пахло особенно пряно и живительно.
– Красота конечно – безумная! – В рыжей голове спутника Потапа возникло согласие по поводу ярких красок природы. – Хотя меня больше интересует другое... – Беспокойные мысли не давали возможности «юной натуре» расслабиться и любоваться восходом. – Почему, Алексей до сих пор не забрал нас? Может быть, что-то случилось? А если случилось – то, что теперь делать? Как быть? Может, пора выпустить из трюма Хейли с командой? Поднять паруса... И вперед на Порт Ройал. Или ещё подождать? А чего ждать? Корабль переполнен золотом. Пираты со своим пьяным капитаном «в ссылке» на острове. Горизонт чист и светел... Дорога к приключениям и невиданному богатству открыта... – Пашка задумался. Облокотился на поручень. Нервно стал постукивать зубами. – И все же, что случилось с Рязанцевым? Почему не открывает портал? – Пехота повернулся в сторону каюты капитана, в которой дежурил Силантий. Знаков от него по-прежнему не было.
Из раздумий рыжего философа вернул хрипловатый голос Потапа. – А ладьи-то, какие малюсенькие – прям с ноготок. И паруса небольшие. – Он прицокнул языком – Ух, они, крапивное семя! – Старик по-доброму выругался от нахлынувших чувств. – И как ироды не бояться, так далеко плавать от берега?
– Какие ладьи? Где? – Пехота поднял голову и беспокойно стал искать паруса в далекой синеве океана.
Да, вон, – у самого горизонта. Ишь, ползут потихоньку, окаянные.
– Точно! – Пашка наконец-то увидел корабли. – Он недовольно сморщился. – Для полного счастья – нам только гостей не хватает!
Два боевых испанских фрегата, резко сменили курс, после того как хорошо рассмотрели черный флаг развивающийся на мачте судна, что одиноко стояло возле острова.
Глава 26.
На шканцах, большого испанского галеона с подзорной трубой стоял высокий, молодой человек, одетый в черный с серебром, сшитый по последней испанской моде, костюм. Решительный, чуть вытянутый вперед подбородок, тонкий нос с горбинкой, заносчивый взгляд и надменная складка губ говорили о высокородии и высокомерии незнакомца. На груди благородного кабальеро поблескивали драгоценные камни, кисти рук утопали в кружевных манжетах, широкополая черная шляпа с черным плюмажем оставляла в тени верхнюю половину смуглого лица, обращенную в сторону восходящего солнца.
– Ага, английские собаки! – сластолюбиц выругался, нарушив свои изысканные кастильские манеры. – Преисподняя дьявола! Наконец-то! Попались! – Он оторвал взгляд от окуляра трубы и мстительно улыбнулся. В порыве радостных чувств незнакомец тряхнул головой, и локоны его черного парика свободно заструились на плечах. – О, небеса! – Он поднял глаза к небу. – Скоро я разделаюсь с ещё одним кораблем из этой проклятой страны, поданный которой причинил мне столько страданья!
Ещё недавно жизнь Рафаэля де Гальярдо, отпрыска одного из самых древних и влиятельных родов провинции Андалусии была безоблачной. Он был одним из тех щеголей с Аламеды, времяпровождения которых проходило в светских балах и больших приемах. Его, любимчика сестры королевы, восхваляли при дворе и «носили на руках» слуги. Страстно обожали придворные дамы и люто ненавидели завистники. Жизнь была легка и беззаботна. Госпожа удача купала и ласкала его в лучах своей славы. Сердце Рафаэля, как и подобает пылкому влюбленному, было опутано страстным колдовством дьявольского происхождения. Дело шло не просто о любви молодого человека к красивой женщине, а о любви отчаянной и ненасытной, которую утолить было невозможно. Купидон сотворивший это безумное колдовство, безо всякого страха и почтения страшно глубоко вонзил свои стрелы в почти невинное сердце идальго, заставив его пылко страдать и переживать к прелестной, кареглазой красавице Долорес Эстэбано.
Но... светлая сторона внезапно закончилось, когда он случайно узнал о помолвке своей возлюбленной с сыном английского посла – лордом Треффилдом. Этот, слащавый юнец, сносно образованный, слегка распущенный и безукоризненно элегантный вскружил голову его прекрасной избраннице и быстро завоевал её сердце.
Рафаэль страшно обиделся на высокородного отпрыска "проклятых" островитян и в помутнении чувств поссорился с сыном дона Эстебано. Из-за пустяка и большого количества спиртного он чуть не убил наглеца на дуэли. Когда же страдалиц очнулся от спиртного и кипевшего в его груди горя, которое нещадно жгло его влюбленное сердце, то его "бренное" тело уже плыло в каюте на большом корабле в сторону Нового Света.
Казалась, что жизнь блудного повесы из старого дворянского рода окончательно разбита. Но, последнее, что успела сделать для него покровительница, это упросить королеву спасти любимца от тюрьмы, а возможно и казни. Она с трудом выпросила для него прощение... И безумного идальго отправили в далекую ссылку, в несусветную даль – в Вест-Индию. Провинившегося бывшего испанского гранда в наказание за его безумные поступки назначили на мелкую, незначительную должность во флоте его Величества – вице адмиралом Испании в Новом Свете.
Молодой флотоводец был сильно недоволен своим новым назначением. Он предвзято и раздраженно относился к непосредственному начальству. Старикашка – адмирал дон Гарсия де Альварес, был вреднючий, прижимистый скупердяй. Мало того, что он не давал возможностей молодому таланту проявить себя в полной мере на службе, так ещё и «выдал» де Гальярдо для патрулирования территории всего два корабля. С такой «малостью вооружения и численного состава» было практически невозможно осуществлять патрулирование и выражать свою злость на проклятых флибустьерах, большая часть которых родилась к стране, представитель которой так сильно обидел благородного кабальеро. Ненависть стала ежедневной пищей несчастного, а жажда мщения глодала его, как червь. Сделав козлами отмщения за свои неудачи несчастных британцев, он решил заняться их полным искоренением. Не всех конечно... Хотя бы тех, кто попадался ему на пути под пиратским флагом.
Рьяно исполняя свои должностные обязанности юный «талантище», постоянно выказывал свое недовольство седовласому «старперу». Он жаловался на невозможность трудиться в условиях не отвечающим современным требованиям и его положению. Роптал на старые, изношенные корабли в составе его «флотилии». Был недоволен маломощными, медлительными пушками и малым и необученным количеством матросов в команде. Выделенным сектором для патрулирования в самом гиблом месте Карибского моря. Но... старый ворчун дон Гарсия де Альварес был непреклонен. Он не хотел слушать молодого капризного карьериста. Более того в случае непослушания и саботажа обещал написать гневное письмо с жалобой на имя короля. Страдая и переживая от возмущения и несправедливости, Рафаэлю пришлось выходить в море и пользоваться тем малым, что судьба уготовила ему...
Флагманский корабль "Кристобаль ", на котором благодаря несчастному случаю, расположился "его светлость" Рафаэль де Гальярдо, являлся мощным современным фрегатом, всего пять лет, назад сошедший со стапелей Кадиса. Могучий красный корабль, под флагом Кастилии развевавшийся под распятием на клотике грот-мачты, был вооружен сорока восьмью большими пушками и двенадцатью малыми. Вторым кораблем "по слабости" в команде несчастного страдальца был тридцатишестипушечный "Фелисидад ". На каждом корабле присутствовало по триста пятьдесят крепких, обученных в постоянных походах матросов. (Примечание автора. Для сравнения боевых возможностей судов приведем пример – На шлюпе "Искатель приключений" было всего шесть малых пушек и находилось пятьдесят четыре матроса.)
«Опытный» флотоводец, хорошо рассмотрев неизвестное судно, не стал гадать, каким образом корабль с черным флагом так неожиданно появился перед ним, он просто счел это знаком, подтверждавшим, что фортуна, столь немилостивая к нему прежде, теперь решила преподнести ему дар. Ведь если ему удастся захватить или потопить неизвестный судно, то он сможет при возвращении на Кубу, заявить старому ворчуну о своих гениальных способностях полководца. И естественно попросить «подкрепления» для своей «малочисленной эскадры», на пути которой так часто кишат корабли этих несносных бродяг – морских разбойников.
Испанец, заметив неподвижно стоявший пиратский корабль с убранными парусами, с удовлетворением потирал руки и злорадно хихикал. – Дьявол, их подери! Наконец-то! – Радостно приговаривал он. – Ну, что скажите, господа, – обратился он к офицерам, стоявшим позади него. – Клянусь честью! Команда, этой развалюхи, похоже, увидев на горизонте наши корабли, заранее испугалась схватки и убежала на остров. Шлюп совершенно пустой. Предлагаю быстро потопить этих проклятых английских еретиков и продолжить движение к Санта Доминго.
– Смотрите! – громко воскликнул один из офицеров и показал в сторону проклятого пирата. – С корабля подают какие-то знаки. Они сняли черный флаг и вывесили другой оранжевый с перекрещивающимися зелеными линиями.
– По инструкции мы обязаны в этом случае разобраться в происходящем. – Произнес второй офицер. – Узнать в чем дело. Досмотреть подозрительный корабль.
– Что??? – де Гальярдо возмущенно посмотрел на своего подчиненного. Его лицо побагровело.
Флотоводец сразу же нахмурился, и сквозь напускную любезность прорвалось сдерживаемое до сих пор бешенство. – Карамба! Я уже угадал их намерения. Они хотят обмануть меня и спрятаться за этой цветастой тряпкой! Но я не идиот! Я поступлю с английскими еретиками-собаками так, как они поступают с испанцами! – Заорал он. Его истерика четко показала окружающим, что ему не терпеться "схватить за горло и придушить" ненавистного англичанина. – Все они грабители, воры, исчадия ада! – В один миг лощеный красавец превратился в бешенного берсерка. – Это неслыханная наглость – лишать меня победы! – Слюни полетели из его рта от возмущения. – Клянусь богом, эти хитрые английские свиньи желают убедить, меня, что они купцы. Значит, так... черный флаг все видели – все. То, что эта посудина английской постройки всем ясно – всем. Слушай мою команду... Приказываю кораблям подойти на расстояние пушечного выстрела и открыть огонь... Исполнять!
– Слушаюсь! – несколько голосов ответили в унисон, и офицеры быстро направились выполнять команду командира.
На испанских кораблях заиграли боевую тревогу, началось движение. Матросы стали суетился, кричать, бегать по вантам, спешно убирая часть парусов. По трапам и палубам застучали сотни ног. Задвигались пушкари, начали открываться пушечные порты. Канониры вытащили свинцовые затычки из запальных отверстий, подняв пальники, стали раздувать фитили.
Дон Рафаэль де Гальярдо изысканно поднял руку и дал отмашку открыть огонь. Внизу на шкафуте проиграла труба, и вслед за этим канонир на баке выстрелил из своих пушек. Над тихим, лазурным морем прокатился пушечный грохот. И как только он стих, благородный дон увидел неподалеку от левого борта английского корабля четыре больших зеленовато белых всплеска. Ни одно ядро не попало в цель. Почти одновременно из медных пушек на корме " Фелисидад " вырвались четыре вспышки огня. Два ядра упали в воду, обдав брызгами корму пиратского судна, одно ядро пролетело выше, едва не задев мачту. А вот четвертое ядро с грохотом ударилось в носовую часть, сотрясло весь корабль корсаров и разлетелось мелкими осколками. Повреждения, нанесенные противнику, были пока незначительны.
– Ничего – ничего, – произнес мстительный испанец. В его глазах вспыхнул лихорадочный блеск. – Это только начало. Сейчас вы понюхаете пороху! – Он нагнулся вниз и прокричал. – Подойти ближе. Поправить прицел и продолжать огонь. – Дон Гальярдо поднял руку и снова приготовился отдать команду...
И тут боевой фрегат внезапно как будто толкнули. Он вздрогнул от носа до кормы и от киля до верхушки грот-мачты. А затем на палубе "Кристобаль " разверзся ад... Огненный смерч из взрывов, огня, месива обломков и осколков начал кромсать и пожирать судно. На корабле начался пожар. Палуба покрылась клубами едкого дыма, от которого все испанцы начали задыхаться и кашлять. Раздался треск, тяжелые удары, скрежет перепутавшегося такелажа, грохот падающих стеньг.
Внезапным взрывом у флагмана была повреждена оснастка. Огромные брусья рухнули на палубу, увлекая за собою соседние паруса и оголяя мачту. Со всех сторон стали доноситься крики отчаяния, крепкая испанская ругань и стоны раненых. В одно мгновение красавец – галеон был изуродован до неузнаваемости, потерял управление и беспомощно закачался на воде...
***
– Павел Ляксандрович, а пошто они бегают по кораблю как очумелые тараканы? В дудки дудят? По лестницам лазят, кричат, суетятся? Чаво им не по нраву? Мы же вроде флаг поменяли, враждебности не проявляем. Ведем себя тише воды, ниже травы. Чаво, им, ещё собакам проклятущим надоти?
– Эх, Потап, темный ты человек! – Пашка прищурившись, начал подтрунивать над конюхом в ответ на его вопросы. – Ничего не понимаешь в "тонкой европейской политик"! Наверное, мы, случайно, оказались на их территории. Может быть, у них тут заповедник, какой? А купцам заходить в эти воды запрещено? Вот они и не довольны. А может быть и другое... Например, твоя борода мочальная им не по нраву. Да и одет ты не по морскому уставу. Вот, например, скажи, какого лешего ты заявился на корабль в лаптях. Говорил же – надень сапоги. Где ты видел бравых удалых матросов, заросших до колен как обезьяны, да ещё в лаптях? Может быть, тут только в мокасинах ходить можно? Парушил, Потапушка, ты их все правила и традиции, грубо попрал законы морских джунглей – вот они и ерепенятся. А вообще, не будем гадать. Сейчас подойдут поближе, пришлют парламентеров – там, и поймем, какая вожжа попала им в одно место...
Пашка поднес бинокль к глазам и спокойно стал рассматривать непрошенных гостей. Судна, с плеском и шорохом рассекая воду, резво шли прежним курсом. Высоко в небо над их палубой уходили ярусы пирамидальных парусов.
– Кстати, сокол ясный! – Командир обратился к собеседнику, критически рассматривающему свою обувь. – Напомни ка мне как у тебя дела с иностранными языками? Ты, если, что поговорить с переговорщиками по-испански – сможешь?
– Что, ты... Что, ты! – дед замахал руками. – Смилуйся, Павел Ляксандрович! Побойся бога! Я не обучен по шпишпански сьесняться. Да и другим басурманским лаем, я не владею. Какой с меня толмач? Вот с лошадьми я могу поговорить! Ну, с коровами – ещё... Телятами, там... От баб иногда удаётся отбрехаться. А с этими погаными чертоплюеми, чаво нет – того нет.
– Это плохо, – Пехота расстроившись почесал затылок. – Я по их нему тоже ни бельмеса. Вот, сейчас подплывут, что-нибудь спросят, например, который час, или как доплыть до Лапландии? А мы с тобой не в зуб ногой. Ничегошеньки не поймем. Улыбнемся, головами покиваем как болванчики. Скажем полдвенадцатого и отправим их куда-нибудь прямиком в сторону Занзибара. Там они бедняги, где-нибудь в районе Антарктиды и сдохнут... так и не найдя своего Колумба или ещё какого-нибудь "ПедроКарлоса". (Примечание автора. Пехота имел в виду выдающегося испанского мореплавателя Кироса Педро Фернандеса. Просто, для красоты момента и повышения своей значимости в глазах подчиненного он решил сократить ФИО в одно слово. Попутно его немного переделав.)
– Да-а, не порядок, – согласился Потап. – Слушай, отец родной... Я вот, что умыслил... А может быть нам хитрость, каку затаить? Глухонемыми прикинуться. Подумают, что мы юродивые. Посмотрят на нас, грешников божевольных – и пожалеют. Небось, даже смилуются и денег дадут немного... с жалости. А потом дальше своей дорогой поплывут... – нехристи окаянные. – Потап несколько раз перекрестился. – Ну, что скажите на мое предложение?
